Текст книги "Первый. Бывший. Единственный (СИ)"

Автор книги: Татия Суботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 5

Дубравин

Пробить адрес, где находилась жена, не составило ему большого труда.

Там за ниточки дернул, здесь приплатил и к утру, благодаря Стасу, Дубравин уже маячил возле подъезда институтской подруги Васи. О существовании которой раньше вообще не догадывался.

Этот факт Иннокентия неожиданно смутил, как и собственная реакция на возможные тайны супруги.

По-хорошему, с его-то скелетами в семейном шкафу, Дубравин должен был помалкивать, но все, что касалось Васи, не вписывалось в рамки привычного поведения мужчины. Его сжирала неадекватная ревность… А ведь супруга даже повода особо не давала, впрочем сейчас Кеше он и не был нужен. Сам справился, бессонная ночь  и темные мысли поспособствовали соответствующему настроению.

Вот и пришлось копать под новые контакты жены, для собственного же спокойствия.

Маргарита оказалась довольно-таки интересной штучкой, вдовой Александра Каминских – известного в узких кругах бизнесмена. Он сколотил состояние за границей и заимел славу справедливого и честного деловода. В прошлый визит на родину Иннокентий присутствовал на встрече, где одним из приглашенных был этот Каминских.

Дядя Лев хотел предложить Александру влиться в его дело, но бизнесмен похоронил подругу и укатил обратно в Америку. Где и женился на Селезневой – дочери покойной любимой женщины.

«Странное предпочтение», – думал тогда Кеша. Впрочем, это его никаким образом не касалось.

Про Каминских ему рассказал дядя, вот в памяти и всплыло, когда просматривал информацию о Маргарите. Должен же он был узнать, с кем проводит время его жена.

Узнал, но не успокоился.

К десяти часам мужчина почти протоптал дорожку в асфальте возле подъезда, успел наорать на помощника, секретаря, дядю, Стаса и еще кучу людей, которые очень не вовремя добивались его внимания по телефону.

Дубравин катастрофически опаздывал по делам, но вместо того, чтобы отправляться и решать важные вопросы, поджидал жену.

Еще и нервничал, как школьник.

Он даже специально проникновенную речь заготовил. Обычно этим заморачивался его помощник Никита, но такое дело Дубравин не доверил бы никому.

Иннокентий гипнотизировал экран телефона на открытой странице с контактом жены и все не решался ей позвонить. Вчера разговор у них как-то совсем не заладился, лучше было объясниться лично.

Впрочем, зная взрывной характер Васи, последнее не гарантировало Дубравину быстрого разрешения ситуации в его пользу. Но он не привык сдаваться и прекрасно знал, на какие кнопки жать, чтобы его цветочек стал посговорчивее.

– Иннокентий Петрович, – в который раз выбил его из собственных мыслей Артур – надежный безопасник. – Куда Вячеслава везти? Вы так и не дали распоряжений на его счет.

Лапин был его человеком, водителем и телохранителем, которого он приставил к жене. Чего Иннокентий не ожидал, так что он вдруг станет подчиняться не ему, а Васе. Вместо того чтобы оповестить Дубравина о безумной выходке жены, Лапин отключил телефон и позволил Васе выставить супруга идиотом.

Сначала Дубравин хотел поговорить с ним лично, но сейчас понял, что даже заморачиваться не станет: были дела и поважнее.

– Пусть передадут, что он уволен, – сказал мужчина. – С волчьим билетом. Я позабочусь, чтобы в этом городе все вакансии для Лапина были закрыты. Разве что грузчиком может попробовать  устроиться.

– Как скажете, – кивнул Артур. Ни одна мышца не дрогнула в его лице. – У Славы жена недавно родила второго…

– Значит, будет знать, что нарушение приказов работодателя приводит к закономерным последствиям, – поджал губы Дубравин, возвращаясь глазами к подъездной двери.

Он несколько раз порывался вперед, реагируя на сигнал домофона. Но натыкался на незнакомых жильцов, и, когда уже потерял всяческое терпение, стал закипать, супруга все же вышла на улицу.

– Ну наконец-то! Василиса, – выдохнул мужчина.

– Что ты здесь делаешь? – неподдельно изумилась она и тут же выпустила иголки: – Выследил, значит?

Дубравин не мог насмотреться на любимую женщину. И неожиданно все мысли вылетели из его головы. На какую заготовленную речь можно было надеяться?

Мужчина двинулся к Васе, его тянуло к ней, словно магнитом. А супруга вдруг возьми да скривись, словно не его, законного мужа, встретила, а вонючего бомжа из ближайшего подвала. Такая реакция Кешу уязвила, хотя он никому и не признался бы, насколько сильно.

– А ты думала, я без внимания оставлю тот факт, что моя жена не ночевала дома? – совершенно не то, что хотел, выдал он. А ведь собирался же найти ласковый и нежный подход, но Вася, как всегда, одним движением пальчика уничтожала его планы, сеяла хаос в его продуманный порядок.

Мужчина встал вплотную, потянулся к жене и мысленно осадил себя за грубый тон. Нужно было помириться, найти к колючке подход. Он же знал, какой она бывает необыкновенной, когда опускает защитное стекло…

– Людей по себе не судят, Дубравин, – усмехнулась Вася, ловко уходя от его хватки. – Хотя наличие у супруга любовницы автоматически развязывает и мне руки. Захочу – могу тоже разнообразить личную жизнь неразборчивыми связями.

Она еще и договорить не успела, как у Кеши зазвенело в ушах да в глазах потемнело от ярости. Хотя какой потемнело? Скорее, красная пелена мир застлала…

– Не смей! – крикнул он и тут же поджал губы да заозирался по сторонам. – Не смей даже думать о таком, поняла?

Его голос вдруг стал походить на змеиное шипение, а в голову ударил жар. Даже грудь сперло и дышалось с трудом.

Мысленно перед глазами уже замелькали картинки Васи в чужих руках, и Дубравин сам не понял, как вскипел. Как из его ушей еще пар не повалил, даже удивительно…

«Нужно успокоиться, – все еще барахтался внутри мужчины здравый смысл. – Криком и угрозами дело не решить».

Он шумно выдохнул, чтобы избавиться от напряжения. И даже досчитал до десяти, но что-то действовало слабо.

Вася стала его триггером. Особенно такая Вася. Когда в ее глазах читался вызов, сладкие губы были упрямо поджаты, вся фигура выражала напряжение, а руки сжимались в кулачки.

Как же Дубравину хотелось схватить строптивицу в охапку, запихнуть в машину и увезти на необитаемый остров! Их особняк тоже сошел бы на первое время, а потом в частный самолет и скорее туда, где тепло, солнце, пляж, океан… Забыть обо всех и обо всем, остаться наедине, вернуть то, с чем Дубравин не собирался расставаться, считая своим по праву.

Он и сейчас, уже по дороге домой, стал бы доказывать супруге, что никаких любовниц и в помине нет, ведь Вася из его головы даже на перекур не выходила. Хоть Иннокентий и не испытывал пагубной зависимости к табаку.

Только вот никаких гарантий, что какой-то папарацци или доморощенный блогер не засел на дереве, не закопался в песочницу по макушку, лишь бы подловить его на грязной сенсации, не было. Телохранители проверили двор, но оцепить территорию не имели никакого права. Да и оснований, если быть совсем честным, на это тоже.

Это лишь Дубравин готов был в любой момент взорваться из-за вдруг взбунтовавшейся супруги. Остальные-то могли жить спокойно, как объекты вне его интереса.

Скандал во время предвыборной кампании – реальная возможность проиграть и упустить цель, к которой мужчина шел долгие годы. Не то чтобы Кеша страдал честолюбием, скорее отдавал долг погибшим родителям, они с детства прочили ему политическую карьеру. В память о них, да с поддержкой дяди, Дубравин восходил на свой личный Олимп.

Мысль о пронырливых журналистах чудом сдержала Дубравина от того, чтобы сразу не начать воплощать желаемое в реальность.

– А то что? – с вызовом выпятила подбородок Вася, совершенно не облегчая его борьбу за самоконтроль.

– Дома поговорим, – процедил сквозь зубы Дубравин. – Вечером. Здесь люди кругом.

– Да? А меня это не смущает, Кеша, – едко улыбнулась его жена. – Мне стесняться нечего. Я чиста перед совестью и людьми, как слеза младенца. Пока что.

– Я, наверное, пойду, если тебе не нужна помощь, – сказала брюнетка, которая стояла поблизости них.

Дубравин только сейчас ее заметил, словно вдруг стал страдать туннельным синдромом. Впрочем, неудивительно. Он весь так сосредоточился на Васе, что и пролетающий метеорит мог бы пропустить…

– Стоять, – скомандовала супруга. – Нужна. Очень даже. Это Дубравин уберется с моей дороги и даст спокойно дышать. У него дел по горло, он всегда спешит. Ты и сейчас опаздываешь, правда, дорогой?

Яд, который  сочился из ее голоса, можно было черпать ведрами.

– Василиса, – нахмурился он, переставая узнавать собственную жену. – Не устраивай сцен.

Дубравин никуда не собирался. Ему, конечно, очень нужно было, но семейные проблемы не давали сосредоточиться ни на чем другом. Он бы и рад все прояснить сейчас, ответить на претензии супруги, которых явно накопилось немало, но наедине. А Вася, по всему, оказалась не готова.

– Отчего же нет? – прищурилась она. – Я очень люблю сцену и, как ты помнишь, крайне органично смотрюсь в любом образе. Правда, амплуа рогатой дурочки никогда раньше не примеряла, но ты решил разнообразить мою жизнь, правда? Спасибо, милый. Я всегда знала, что ты у меня заботливый, но чтобы до такой степени… Ой, простите, уже не только у меня.

Кеша заскрежетал зубами, ярясь из-за собственной беспомощности сейчас. Вася не могла выбрать лучшее место для их разборок. Прекрасно ведь знала, что на публике он не сможет ее успокоить привычным способом, перенаправив ее злость в страсть.

– Садись в машину, – приказал Дубравин.

Еще и дверцу для нее приоткрыл. Беспрекословного подчинения от жены он не ожидал, невозможен покладистый характер у фурии с мужским именем, но к такому откровенному протесту тоже оказался не готов.

Вася просто его проигнорировала.

– Ты знаешь, а я лучше на такси проедусь, – фыркнула она. – Поближе к обожаемому тобой народу, ага?

Супруга схватила подругу за руку и потащила ту к машине, что уже подъехала за ними.

– Василиса! – кинулся Дубравин следом.

– Не рычи, Кеша, иначе твой идеальнейший имидж пострадает, – нанесла очередную словесную пощечину его жена. – Это же единственное, чем ты дорожишь, правда?

И дверцу перед его носом захлопнула. Таксист ударил по газам, машина рванула с места, обдав Дубравина облачком удушливого выхлопа.

– Ошибаешься, –  потер двумя пальцами переносицу мужчина.

Только вот Вася его уже не услышала.

– Иннокентий Петрович, – подскочил Артур.

– Все в порядке, – выставил ладонь мужчина, откровенно солгав.

Он был очень далек от порядка. И ведь планировал, готовился, просчитывал примирение с женой наперед, но все пошло наперекосяк!

И Васю не убедил в своей невиновности. И, похоже, только туже затянул петлю на шее.

«Откуда все же у нее такая уверенность насчет любовницы? – задавался вопросом он. – И что она знает про его ошибку с Загорской?»

То, что Вася оказалась вчера у гостиницы как раз в тот момент, когда Инга воспылала к нему чувствами… представлялось сюрреалистично. Но на случайность все равно не списывалось, как бы Дубравину ни хотелось обратного.

Он собирался выяснить, в чем именно его обвиняют, чтобы выбрать наиболее выгодную стратегию защиты и не ляпнуть лишнего.

Но разговора сейчас все равно не сложилось бы. Поэтому пришлось отпустить супругу с подругой, отступить.

Дубравину и самому остыть не мешало, а то только еще больше дров наломает.

– Да! – рявкнул мужчина, отвечая на телефонный звонок, что никак не прекращался.

– Чувствую, ты в настроении, – хмыкнул Стас. – И даже спрашивать не буду, что случилось. Все потом, Кеша. Сейчас я добавлю тебе головняк. Хочешь?

– Изнываю просто, – буркнул Дубравин. У него опять стало ломить в висках. – Выкладывай, что случилось?

– Финны отказались от сделки.

– Что значит отказались? – не понял Иннокентий. – Все же было согласовано! Сегодня только нужные документы подписать осталось.

– На меня-то глотку не рви, – фыркнул Богомолов. – Им оказалось важно, чтобы ты лично присутствовал на подписании.

– Без меня в ручках чернила закончились?

Помощник предупреждал его о встрече, но Дубравин верил, что сможет усидеть на двух стульях. И с женой помирится, и к подписанию договора с иностранцами успеет. В итоге получилось как с той бабкой в сказке про золотую рыбку…

– Твое отсутствие они восприняли как оскорбление, – не среагировал на его сарказм Стас. – Возможно, еще получится все исправить, только заниматься этим придется тебе, а не через посредников.

Дубравин выругался. Все было очень не вовремя.

И проблемы с Васей, и финны эти…

– Я знаю, что у тебя много и других дел, но здесь прокатит лишь твоя личная заинтересованность. И, Кеша…

– Что еще?

– Рейтинг на две позиции упал. Многие успели посмотреть видео с твоей женой в главной роли, а спецы Агапова запустили в работу троллей и распространили по сети треш, что, мол, из-за таких, как Вася, и погибают дети на дорогах.

– Вообще-то это она едва жизни не лишилась! – сжал кулаки Дубравин.

– Конкуренты не дремлют, Кеша, – вздохнул Стас. – Пока ты где-то шатаешься…

– Я решаю свои личные проблемы. Имею я на это право?

– Нет, – припечатал его друг. – Если хочешь прийти победителем в этой гонке, то никаких личных проблем до результатов голосования. У тебя вообще должна быть безупречная жизнь, избиратели не любят пятна на солнце.

Дубравин швырнул букет и опять позволил себе не сдерживаться в выражениях.

– Потом пар выпустишь, – хмыкнул Богомолов, который стал свидетелем его излияний. – Что хоть случилось?

Кеша сел в машину и скомандовал ехать в офис.

– Вася не ночевала дома.

– Вот это новость, – присвистнул друг. – Заработалась?

– Хоть бы. Она обвиняет меня в измене.

– Интересно, – протянул Богомолов. – Инга?

Они столько лет дружили, почти что выросли вместе, что Стас научился понимать его с полуслова.

– Клянется, что ни при чем.

– И ты ей веришь?

– Нет, – поджал губы Дубравин. – Но доказать пока ничего не могу. Вася вменяет мне любовницу.

– Один раз не считается, Кеша. Жене этого говорить не стоит, не поймет. Ревнующей женщине, возомнившей себя преданной, вообще сложно что-либо доказать. Пусть успокоится немного, потом поймет, что такого мужа, как ты, ей терять невыгодно. Никуда она не денется, Дубравин.

– Вася со мной не из-за денег или положения, – скрипнул зубами он.

– Конечно-конечно, – тут же согласился Богомолов. – Только ты забываешь, что человек всегда выбирает то местечко, где ему теплее и сытнее. Это инстинкт выживания, он в нас заложен с рождения.

– Стас, прекращай. – У Дубравина совершенно не было желания слушать весь этот бред. У него и без лишних вливаний в уши все внутри подгорало.

– Про Матвея она уже знает?

Кеша зажмурился.

– Нет.

– Это хорошо. Значит, у нее на тебя ничего нет, а бабьи сомнения и ревность легко можно задавить на корню. К тому же твоя Василиса всегда казалась мне здравомыслящей женщиной, – ответил Богомолов. – Тебе нужно сейчас задуматься о другом: если такие выверты всплыли, то конкуренты вышли на другой уровень игры.

– Думаешь, грязное белье станут выворачивать?

– Будь оно у тебя, и давно полоскали бы в прессе. Но мы тебя, Кеша, отмыли до блеска. Ты чище, чем слеза младенца, – сказал Стас. – И все же стоит поостеречься сейчас. Будь начеку.

Дубравин всегда был начеку, привык к сильным позициям и выигрышам, так что непростительно расслабился. Вот это и решило сейчас вылезти ему боком…

* * *

– Ненавижу его, ненавижу, – как мантру твердила я себе, пока ехала на такси домой. Нужно было собрать документы, вещи и деньги на первое время.

Обворовывать Дубравина я не собиралась, но и уходить с голой задницей тоже. Все же я не била баклуши рядом с ним эти почти семь лет. Имею право на свой кусочек пирога? Да и компенсацию за моральный ущерб никто не отменял.

Кеша даже не потрудился, чтобы оправдаться в моих глазах и опротестовать уличения его в супружеской неверности.

«Дорогая, ты все не так поняла», – не прозвучало.

Конечно, и видео от доброжелателя я ему не показала, решила придержать у себя, пока не выясню все. Если уж отправлять мужа в нокаут, то качественно, надолго и за все сразу.

А для этого мне не хватало подготовки. К тому же стоило и о разводе задуматься. Просто так Дубравин меня явно не отпустит, шумиху поднять тоже не даст, а терпеть обиду и делать вид, что все в порядке, я точно не смогу.

Меня бы устроило, чтобы Кеша валялся в ногах, целовал дорожку, по которой я прошла, и вымаливал прощение.  Это потешило бы мое самолюбие, но боль не загасило бы. Да и не такого Дубравина я полюбила, нечего и стараться лепить из него кого-то другого.

Кеша привык носить все в себе, переваривать случившееся и скрывать собственные эмоции. Он был похож на вулкан, когда прорывало который, всем становилось мало места.

Правда, я никогда не боялась попасть под раздачу, чувствуя себя рядом с мужем в полной безопасности. Вот и сегодня могла дергать тигра за усы с уверенностью, что Кеша не нанесет ответный удар.

Впрочем, с меня и наличия любовницы хватило. Больше Дубравину бить не надо было, в груди и так зияла огромная дыра размером с половину земного шара.

Я даже рукой прикоснулась к центру груди, чтобы убедиться: мои впечатления подводят и на самом деле физически ничего не изменилось.

– Что вы там бормочете, дамочка? – подмигнул мне таксист через зеркало заднего вида.

Марго мы давно высадили и теперь ехали по моему маршруту. Подруга отправилась по делам, я ей выплакалась в плечо, но целый день ныть и отнимать чужое время тоже не собиралась. Нужно было собирать себя по частям и двигаться дальше.

«В каком направлении? – все крутилось у меня в голове. – Потом решим. Главное – идти».

– Далеко еще до места, говорю?

– Скоро приедем, не волнуйтесь.

– Обещали домчать с ветерком, а волочитесь как черепаха. В этом все мужчины, – картинно вздохнула я. – У вас всегда слова с действиями расходятся, стоило бы уже привыкнуть.

– Феминистка? – скривился таксист.

– Реалистка, – хмыкнула я.

– Один черт, – сказал он. – Не знаешь ты хорошего мужика, вот и бесишься.

– И нюх как у собаки, и глаз как у орла, – вспомнила детскую песенку я. – Это вы в яблочко попали, уважаемый. А теперь не отвлекайтесь от дороги, иначе мы можем не доехать до пункта назначения. Мне ведь еще хорошего мужика предстоит узнать, не лишайте меня этой возможности и себя заработка.

– Стерва, – выплюнул мужчина, пытаясь замаскировать оскорбление за кашлем.

Цепляться я к нему не стала, и так ситуация в семье все силы из меня выпивала, чтобы еще тратить их на случайного хама. Да и «стерва» в моем случае воспринималось скорее комплиментом, чем шпилькой.

Когда приехали, я молча рассчиталась с водителем и ушла, оставив его самостоятельно разбираться с собственной желчью.

– Да, Стас. – Звонок Богомолова застал меня на пороге дома.

– У меня есть новости по твоему делу, Васенька, – сказал мужчина, заставив мое сердце биться с утроенной силой.

– Ты узнал, кто шлет мне сообщения?

ГЛАВА 6

– Я предпочел бы вести такие разговоры с глазу на глаз, а не по телефону, – ответил Стас. – Неужели ты не сможешь выделить мне чуточку своего драгоценного времени?

– Издеваешься? – тут же возмутилась я.

И так была на взводе, а тут еще Богомолов вздумал разводить таинственность.

– Напрашиваюсь на встречу, – словно бы обволакивал меня своим бархатным голосом мужчина. – Как насчет сегодняшнего вечера? За местом не постою, оставлю выбор за тобой.

Мне не потребовалось много времени для раздумий.

– Хорошо, Стас, – согласилась я, чувствуя себя так, точно мою казнь отложили на несколько часов. – Встретимся в арт-клубе на проспекте…

– Я знаю, где это, – перебил меня Богомолов. – Одно из самых популярных заведений в нашем городе сейчас. Не думал, что ты таким интересуешься, Вася.

– Когда женщина становится прочитанной книгой, то автоматически переходит в разряд наскучивших, – сказала я словами матери. Мы хоть и не общались, но кровь не водица, семейные черты Роговых во мне не дремали. – Ты еще многого обо мне не знаешь, Стас.

– Ты никогда не сможешь стать скучной, Васенька, – заверил меня мужчина, отчего я поморщилась. Дубравину вот надоела, раз он решил позабавиться на стороне. – До встречи. Время напиши мне сообщением.

На такой ноте мы и распрощались.

В особняк меня пропустили без проблем, статус хозяйки обязывал.

– Василиса Дмитриевна, – выскочила навстречу домработница Нина Валерьевна. – Слава богу, вы вернулись!

– Неужели так соскучились? – склонила голову набок я.

– Теперь-то за хозяина можно будет не переживать, а то он так маялся вчера, бедняжечка!

– Бедняжечка? – хмыкнула я, разозлившись.

– Да! – сделала страшные глаза она. – Я прямо не знала, то ли скорую вызывать, то ли еще что. Вас же и с собаками нельзя было сыскать, а он…

– Простите, Нина Валерьевна, мне нужно было вам отчитаться о своих передвижениях, чтобы вы спали спокойно, а не за хозяевами следили.

– Это не мое дело, вы правы, Василиса Дмитриевна. Прошу прощения, что влезла, – выдала домработница. Ее глаза наполнились слезами, а губы и подбородок задрожали, отчего у меня тут же проснулась совесть. – Может быть, кофе? Или пожелаете отобедать?

Я старалась никогда не грубить работникам, а с Ниной Валерьевной у нас вообще сложились дружеские, почти семейные отношения. По возрасту она была как моя мать, да и характером тоже похожа, поэтому я неосознанно тянулась к женщине. Она тоже отвечала мне взаимностью.

– Простите меня, – дотронулась до плеча домработницы я. – Мы повздорили с мужем, а злость я согнала на вас. Глупо вышло.

– Милые бранятся – только тешатся, дорогая, – улыбнулась Нина Валерьевна. – Я не обиделась.

О том, что все гораздо серьезнее, чем банальная ссора, упоминать я не стала. Роль жилетки досталась Марго, а больше никому плакаться я не собиралась. Прекрасно знала, что многие не пожалеют – позлорадствуют, а некоторые еще и против тебя информацию смогут использовать. Наша домработница, конечно, была не из таких, но и толочь воду в ступе мне тоже не хотелось.

Мысль, что до сих пор неосознанно продолжаю оберегать репутацию Дубравина даже дома, я сразу отбросила.

– Так что насчет кофе?

– Чай – по вашему семейному рецепту, если можно, – улыбнулась я женщине.

– Сейчас-сейчас, Василисонька Дмитриевна, – засуетилась домработница. – Пару минуточек, и все будет.

Я последовала за Ниной Васильевной на кухню и присела на диванчик, пока женщина готовила мне травяной чай. Для успокоения нервов, если они у меня еще остались после откровений о собственном муже, лишним точно не будет.

– И я к вам присоединюсь, если вы не против, – сказала женщина.

– Буду только рада. Одной скучно, – кивнула я. – Так что здесь, говорите, ночью произошло?

– Ну как что… Бессонницей я страдала, даже таблетку пришлось выпить, чтобы не слышать, как Иннокентий Петрович шастает туда-сюда, – вздохнула она. – Вечером вернулся мрачнее грозовой тучи, нарычал на персонал, мне девочек сердечными каплями отпаивать пришлось, а потом от ужина отказался.

«Так притомился, что сил жевать не хватило», – подумала я, но вслух сказала совершенно иное:

– Видимо, сыт был.

– И по дому всю ночь слонялся, словно призрак, а потом, – понизила голос женщина, – даже выпил. А ведь не жалует.

– Ужас какой, – сделала страшные глаза я, совершенно не переживая насчет Дубравина. Он был взрослым мальчиком, мог о себе позаботиться самостоятельно или же найти ту, кто сделает это за него.

Напоминание о неверности мужа вновь испортило мое настроение.

– Я так и подумала, что проблемы какие приключились, – нахмурилась Нина Васильевна. – Но теперь-то вы его в порядок приведете, голубушка.

– Обязательно. Этим и займусь без отлагательств.

Я собрала документы, драгоценности, вещи на первое время и некоторые свои сбережения в наличке. Управилась за полчаса, а потом еще столько же ходила по дому. То ли прощалась с местом, где мне было очень хорошо, то ли ждала, что Дубравин заявится и остановит.

Последнего не случилось.

К счастью, к горю ли…

– А вы… – удивилась домработница, заметив меня с дорожным чемоданом.

– По делам, Нина Васильевна. Славу не видели? Где он шастает?

Женщина нахмурилась, явно не поверила такой отговорке, но расспрашивать не стала, и за это я была ей очень благодарна. Бередить душу лишний раз не хотелось.

– Случилось у него что? Мне опять такси придется вызывать? – нахмурилась я, когда пауза затянулась. – Все утро не могу до него дозвониться.

– Так уволили Вячеслава, – развела руками женщина.

– Как уволили? – опешила я.

– Я думала, вы знаете…

«А ведь мужчина предупреждал и все равно помог мне. Вот Кеша жук! Подсуетился, значит? – пронеслось у меня в голове. – Ну, Дубравин. Ну, погоди!»

– Теперь знаю, – поджала губы я и поспешила на улицу с таким рвением, будто мне перцем пятки натерли. А там столкнулась с еще одним препятствием. Двухметровым, амбалоподобного вида и непрошибаемым.

– Не положено, Василиса Дмитриевна, – в третий раз повторил один из охранников, когда я попыталась выйти за ворота.

Зря радовалась, когда спокойно попала на территорию особняка: выпускать меня, похоже, никто не собирался…

– Что значит не положено? – набычилась я.

– Не положено, – как запрограммированный на одну лишь фразу, протянул он.

– Так, да? Как тебя зовут?

Мужчина нахмурился: похоже, мне удалось его удивить.

– Владимир, – после небольшой паузы ответил он.

– Ну, тогда попробуй меня остановить, Володя, – хмыкнула я и ринулась вперед – почти что грудью на амбразуру.

Штурмом ворота взять не удалось, а вот охраннику пришлось меня придержать за плечи.

– Не смей меня трогать! – тут же взвилась я, словно какая-то тупая истеричка. Но нервы были на пределе, я никогда и подумать не могла, что Кеша опустится до такого, чтобы удерживать меня в особняке. Как зверушку какую… Фу!

– Василиса Дмитриевна, – демонстративно поднял ладони мужчина. – Не вынуждайте меня применять силу.

В пупок я ему не дышала, в прыжке и слепой ярости смогла бы и за подбородок укусить – уже даже примеряться начала, но физически он точно меня превосходил.

– Силу, говоришь? Смотри, чтобы я тебе эту применялку потом не отгрызла. Отойди с дороги.

Мой грозный тон и воинственный вид на него совершенно не подействовали. А другие охранники уже стали посмеиваться, маскируя веселье под кашель.

– Иннокентий Петрович приказал не выпускать вас с территории особняка. Успокойтесь, Василиса Дмитриевна.

– Идиот ваш Иннокентий Петрович, – в сердцах выпалила я. – Дубина стоеросовая, сатрап, тиран, деспот и самодур. Так и передайте ему, Владимир. Все запомнили или повторить?

– Я думаю, у вас самостоятельно будет такая возможность, – с непроницаемым лицом заявил мужчина. И только в его глазах плескались смешинки.

Он еще и ржал надо мной, а!

– Хам!

– Я всего-то выполняю приказ хозяина, – развел руками охранник, отчего я шумно выдохнула.

– Ладно, – согласилась я и ушла обратно в особняк, явно обрадовав этим телохранителей.

В принципе, они действительно были лишь пешками, главная фигура пока не рисковала появляться в поле моего зрения. Если Дубравин решил, что, заперев меня, сможет замять наши проблемы, то он сильно ошибался.

Даже родители едва ли не с момента моего рождения усекли: приказывать, манипулировать, а тем более запрещать что-то мне противопоказано. Назло сделаю наоборот.

И сделала ведь. Да и сейчас меня ничего остановить не могло от того, что надумала.

Я выждала час, не переживая, что Дубравин вернется домой. Он в такое время даже носа сюда никогда не показывал.

Мне же пришлось переполовинить дорожную сумку и запихнуть необходимый минимум в мусорный мешок. Потом я подгадала момент, как охранники сменились, чтобы пообедать, вызвала такси и вышла на задний двор через гараж.

– Василиса Дмитриевна? – удивился наш садовник Петр. – А что это вы мусор таскаете? Давайте я вам помогу.

– Сама! – прижала мешок к груди я, отчего мужчина выпучил глаза. – Спасибо за предложение помочь, но я сама справлюсь, не беспокойтесь.

– Ладно, – протянул он, глядя на меня, словно на безумную.

Впрочем, я, наверное, сейчас не так далека была от этого состояния.

Я прошла за домик для гостей, выбрала укромное место и перекинула мешок через забор, а потом и сама перелезла.

– Хорошо, что Кеша не додумался ток подключить по ограждению, – пробормотала я, кое-как спрыгнув на той стороне. – Фу-ух!

Удача повернулась ко мне передом, а к Дубравину задом: машина такси уже дожидалась в условленном месте.

– Гони, – скомандовала я, едва рыбкой скользнула на заднее сиденье.

– Мусор вывозить не буду, – нахмурился мужчина средних лет.

– А за тройной тариф?

Рокочущий звук мотора послужил музыкой для моих ушей. Когда охранники выбежали на дорогу, мы уже мчались в сторону города.

Во время поездки я успела привести себя в порядок, поправить макияж и прическу. В ближайшем же подходящем магазине купила маленькую дорожную сумочку и переложила туда вещи, чтобы не смущать умы случайных свидетелей.

Сумку я оставила в корпоративной квартире фонда, даже переодеться успела: водитель такси услужливо согласился меня подождать.

– Благодарю, – отдала я мужчине причитающуюся за поездку сумму, когда мы подъехали к кафе. Именно здесь договорились с Марго встретиться.

– Телефончик оставите? – поинтересовался водитель, спрятав деньги.

– Зачем?

–  Ну вдруг подвезти куда нужно будет и… вообще, – подмигнул он.

– Не нужно будет, – покачала головой я. – Удачного дня.

В кафе я заходила, не растеряв ни капли воинственного настроя, а когда краем уха услышала разговор Марго с представительным брюнетом, так и вовсе завелась. Только секиры наперевес и не хватало.

– Я всегда добиваюсь того, что хочу, – сказал Евгений Грабовский – известный в нашем городе бизнесмен.

Я узнала его издалека, даже просто по профилю и величественной осанке. От этого мужчины всегда веяло силой, и сейчас аура мощи заставляла сбиваться дыхание.

– Мне остается только позавидовать вашей целеустремленности. – Марго держалась молодцом, но я заметила несвойственную ей бледность. Нервничала, значит.

– Поэтому в ваших же интересах пойти мне навстречу, Маргарита. Мне не хотелось бы портить отношения с такой красивой женщиной, – склонил голову набок Евгений. – У вас же уже начались проблемы с поставщиками, правда?

– Так это проявление вашей заботы? – выгнула брови подруга.

– За этим наверняка последуют многочисленные изматывающие проверки… – протянул он. – Надолго ли вас хватит качественно работать в таких условиях? А тут еще и подготовка к тендеру в самом разгаре.

Марго словно окаменела, а меня такая злость взяла, что больше оставаться в сторонке не представлялось возможным.

– Играть грязно с женщинами недостойно настоящего мужчины, – твердо сказала я, привлекая к себе внимание.

Грабовский вскочил и отодвинул мне стул, но сделал это донельзя неловко. Грохот услышали все посетители кафе.