Текст книги "Первый. Бывший. Единственный (СИ)"

Автор книги: Татия Суботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 22

Время не лечит. На самом деле совсем. Враки это все – поняла я на собственном опыте.

После того памятного разговора с Дубравиным прошел почти месяц, а мне не стало легче. Даже на чуточку не отпустило.

Я следила из окна автомобиля, как на улице стелилась поземка, и чувствовала родство с зимой. Внутри меня с недавних пор было так же холодно, как и на улице.

Дубравин исчез из моей жизни, забрав часть души с собой, а остальное омертвело или же впало в глубокую спячку. Я сама этого хотела! Я не собиралась отступать, но… Все это время существовала точно под эпидуралкой. Чувствовала наполовину, жила вполсилы, фальшиво улыбалась да копила силы для решающего рывка, чтобы оттолкнуться от дна.

Только вот меня постоянно преследовало назойливое ощущение, что я все еще в свободном падении и до дна пока не добралась.

– Ко мне? – спросил меня Грабовский, вырвав из раздумий.

В первую неделю после совместно проведенной ночи Женя меня не беспокоил. Я сама оттолкнула от себя мужчин, что Дубравина, что Грабовского. Но если предсказуемое молчание со стороны Кеши переживалось мной тяжело и болезненно, то исчезновения Евгения я как-то и не заметила. А когда он вновь объявился, то я так же легко впустила его в свою жизнь, словно бы мужчина за хлебом в магазин вышел и вот вернулся.

Забота, которой окружил меня Женя, притупляла мою сердечную боль. А его внимание, восхищение и обыкновенный мужской интерес возвращали мне веру в себя, как в желанную женщину. Это было приятно. Это было необходимо. Это ориентировало  меня к жизни.

Или же я просто так хотела думать.

– Нет, сегодня не получится, прости, – погладила я его по руке. – Что-то день был тяжелым, устала.

И не соврала. Работы с фондом навалилось на меня немало. Я спасалась занятостью да и активно участвовала в жизни подруги. Вокруг нее такие страсти кипели, что мама не горюй! Это лучше всего помогало мне отвлечься от своих проблем.

К тому же не так давно начавшаяся семейная жизнь Марго и Грача вселяла в меня оптимизм, что женское счастье не такой уж миф. Может, и у меня когда-то сложится.

– Я не буду тебя слишком утомлять, слово даю, – ухмыльнулся Грабовский, погладив меня по бедру. – Даже согласен просто поспать рядышком.

– Я буду слишком наивной, если поверю твоим обещаниям, Женя. Ты и просто сон – вещи несовместимые, – легко разгадала его хитрость я. – А мне действительно нужно отдохнуть. Лучше это получится на квартире, а не у тебя.

– Совсем вымотал тебя этот развод, Прекрасная? – зашел с другой стороны Грабовский.

Удивительно, Дубравин не объявлялся, но и развода мне не давал. Все это время его юристы продолжали оттягивать процесс, хотя Фридман вцепился в них бульдожьей хваткой.

Я думала, что после того, как объявила Кеше о своей связи с Грабовским, сожгла все мосты. Но муж отчего-то медлил и не спешил становиться бывшим. Это только оттягивало мою агонию.

– Не начинай, – поморщилась я.

– Ты согласилась принять мою помощь, – напомнил мне Женя случившееся в минутку слабости.

– Но по-прежнему не передумала насчет чистоты методов воздействия.

– Любая другая уже давно разрешила бы мне ускорить процесс, развелась и забыла о своем браке как о страшном сне. А ты бережешь репутацию предателя. Неделя до выборов осталась, Вася.

– Видео использовать не буду, – сложила руки на груди я, недовольная тем, что он вообще вновь затеял этот разговор.

– А может, ты просто оставляешь себе маневр для того, чтобы передумать и вернуться к мужу? – хмыкнул Грабовский.

– А может, ты моими руками пытаешься загрести жар? – выгнула брови я. – Хватит водить меня за нос, Женя. Я прекрасно вижу, что у тебя свой интерес. Какой?

– Я хочу, чтобы в этой политической гонке выиграл Нестеров.

– Нестеров, значит? – прищурилась я.

Александр Сергеевич был самым молодым кандидатом на пост мэра, смелым,  романтичным и таким же харизматичным, как и его знаменитый тезка. Дубравин с самого начала его всерьез не воспринимал, но, как показало время, именно этот вчерашний мальчик и стал главным конкурентом мужа. На данный момент в рейтинге доверия избирателей они шли «ноздря в ноздрю».

– Да, – кивнул Грабовский.

– И с каких пор ты интересуешься политикой, Женя? Погоди… – Я склонила голову набок. – Ты ею всегда интересовался, да?

– Вась, – начал было мужчина, но я резко вскинула руку и поспешила его перебить.

– Ты с самого начала знал, чья я супруга, решил втереться в доверие и использовать как оружие против Дубравина? – догадалась я.

Только что-то совсем поздновато. Зря расслабилась. Я-то думала, Женя меня охаживает чисто ради мужского интереса, а оказалось, это просто хитрая тактика для устранения сильного конкурента. Даже обидно как-то стало.

– Знал, – не стал отпираться Евгений.

Я вновь получила подтверждение от судьбы, что сама по себе, как женщина, ничего не стою.  А ведь губу раскатала…

– Останови машину, – скомандовала я водителю.

– Никаких остановок, – нахмурился Женя. Конечно же, его слово оказалось весомей, поэтому автомобиль не сбавил хода. – Не дури, Вася. Мы почти приехали, не надо выпрыгивать на ходу.  Ты себе навредишь.

– Я не такая глупая, чтобы вредить себе, – зашипела я. – А вот тебе, Грабовский, мне очень даже хочется задать жару.

– Дикая штучка, – восхищенно протянул он.

– Издеваешься? – нахмурилась я.

– И в мыслях не было, – пожал плечами мужчина. – Да, я знал, кто ты такая, в момент нашего знакомства. До первого свидания у меня даже промелькнула мысль сделать именно так, как ты и решила себе, но потом я отмел ее.

– Отмел?

– Мне слишком понравилась женщина, с которой я встретился, чтобы вмешивать ее в грязную политическую игру против ее  же мужа.

Говорил Грабовский уверенно, взгляда не отводил, и именно это навело меня на мысль, что он не лжет.

– И почему я тебе не верю?

– Может, потому, что сама постоянно ждешь подвоха? – выдвинул предположение Женя. И, конечно же, оказался недалек от истины.

– Скажешь, неоправданно?

– Ну почему же, в свете твоего развода такое поведение неудивительно. Только вот я не похож на Дубравина и не собираюсь всаживать нож в спину женщине, с которой состою в отношениях. Не стоит нас сравнивать.

– Как раз я и не сравнивала, – поджала губы я. – А вот ты, похоже, испытываешь к Дубравину какой-то нездоровый интерес, Грабовский. Тебе самому это не кажется странным?

– Я просто пытаюсь тебя защитить, – сказал Женя. – Неужели это до сих пор непонятно? С волками жить – по-волчьи выть, как говорится…

– А если я не хочу выть, Грабовский? – скрестила руки под грудью я. – Как быть тогда?

– Готовиться к поражению.

– Что ж, значит, я его приму, но не переступлю через свои принципы.

– Как ты вообще дожила до такого возраста и ведешь бизнес с таким честолюбием? – поразился мужчина.

– Повезло? – хмыкнула я.

Некоторое время мы молчали: каждый думал о своем. Мои мысли мне совершенно не нравились, как и то напряжение, что повисло между нами с Грабовским.

Водитель свернул на знакомую мне улицу и подъехал к дому.

– Только не говори, что из-за такой ерунды, как моя протекция Нестерову, ты закончишь наши с тобой отношения, – покачал головой Грабовский. – Вася?

– Как я могу дальше доверять человеку, который недоговаривает мне такие важные вещи? Откуда я могу знать, что ты не скрываешь еще что-то?

– Если и скрываю, то к тебе это не относится, – ответил Женя. – Я не привык грузить женщин своими проблемами и не стану начинать это делать. Ты раздуваешь из мухи слона.

– Мне нужно подумать, – бросила я и вышла из машины. – До свидания, Женя.

– Так все же свиданию быть?

На последний его вопрос я ничего не ответила, молча направилась к подъезду.

В квартире меня хватило лишь на то, чтобы принять душ и заварить себе ромашковый чай. В последнее время меня постоянно тянуло на этот напиток, а еще на бутерброды с солеными огурчиками и медом. Не знаю, откуда взялась такая блажь, но я себе в ней не отказывала.

Прокручивая в голове наш с Женей разговор, я пришла к выводу, что даже не злюсь на мужчину. Пусть он хотел меня использовать, но не сделал этого, вреда не причинил. А ведь я сама далеко от него не ушла.

Я использовала Грабовского.

Лечила им свое разбитое сердце, искала спокойствие и самоутверждалась как женщина. Поэтому, когда на следующий день Женя заехал за мной и пригласил позавтракать вместе, согласилась.

Наши отношения продолжились, и я уже к ним даже привыкла, как и к отсутствию в своей жизни Дубравина.

Муж напомнил о себе за день до выборов.

Точнее, даже не он, а вся эта история, которую я так отчаянно в последнее время пыталась забыть.

Дубравин

Последний месяц для него прошел как в тумане.

Сразу после разговора с неверной женой Дубравин разгромил супружескую спальню. Потом ушел в недельный запой, что было совершенно недопустимо в его ситуации, но… это казалось спасением от той боли, которую он не мог перенести на трезвую голову. На пьяную тоже плохо получалось, только Дубравин упрямо продолжал бежать от себя и от реальности.

В забегах на длинные дистанции он мастером не был.

Впрочем, как оказалось, он нигде им особо не был – проигрывал по всем фронтам.  Только если раньше Дубравин стремился к победе на выборах, ставил все на кон ради мэрского кресла, то уход Васи расставил приоритеты. Все его политические амбиции поблекли в один миг.

Команда прикрывала его отсутствие, а рейтинги неумолимо падали. Впрочем, не до рейтингов Кеше было.

Это было странное больное время.

Время собирать камни…

Дубравин, как никогда раньше, понял, насколько сильную рану нанес своей жене, ведь она хлестко ударила в ответ. Где-то глубоко внутри он догадывался, что тогда в отеле между Васей и белобрысым ничего не было.

Простить метафорическую измену – одно, а вот переступить через реальную, когда любимая женщина в лицо признается, что предпочла тебе другого…

У Дубравина не хватало великодушия проглотить эту горькую пилюлю. Она ему поперек горла, гадина, вставала. И дыхание перекрывала.

Только вот и выплюнуть ее да шагать по жизни дальше, словно ничего не случилось, не получалось.

Вот вроде все было кончено. Вася откровенно высказалась на этот счет и сожгла мосты, но отчего-то Кеша продолжал медлить с разводом…

Точно бы эта формальность – штамп в паспорте – навсегда перечеркнет все, что между ними когда-то было. А перечеркивать Дубравину не хотелось. Хоть и тошно было, жгло за грудиной, но…

Он опомнился, когда к нему вдруг заявилась Нина, няня Матвея, в сопровождении Нины Валерьевны, его домработницы.

«Две Нины спелись», – подумал мужчина тогда, мечтая заглушить головную боль.

– Простите, Иннокентий Петрович, – помялась в дверях женщина. – Я бы не пришла, не будь это важно. Матвей…

– Что случилось? – нахмурился Дубравин.

– Инга, она ведь и неплохая женщина, – как-то совсем издалека зашла Нина. – Вроде не злая, не жадная, но….

– Не могли бы подойти ближе к сути? – попросил он, жадно припадая к горлышку бутылки с водой.

– Матвею с ней плохо, – сказала няня сына и отвела взгляд.

– Что значит ему с ней плохо? – не понял Дубравин. – Вы откуда это взяли?

– Раньше Инга даже посидеть с сыном могла, а теперь стала такой нервной, и минуты в его обществе проводить не хочет, сразу в крик срывается. А Матюша – он же особенный мальчик, все тонко чувствует…

– Если вы пришли поделиться со мной чем-то конкретным, то сейчас самое время перестать ходить вокруг да около, – не выдержал мужчина. От этих разговоров молоточки в его голове лишь набирали силу, головная боль становилась нестерпимой пыткой.

– Она его щипает, – выпалила Нина, словно в пропасть сиганула.

– Кто? Кого?

– Матвей постоянно плачет, как только увидит мать, закатывает истерики, пока она не уйдет. Я все понять не могла, что за новые реакции. А недавно увидела, как Инга его ущипнула, а потом оттолкнула от себя, назвав отродьем. Матюша схватил машинку и решил дать сдачи. Эта попытка закончилась переломом пальца.

– Инга сломала ему палец?! – ошалел он.

– Нет, что вы! – испугалась Нина. – Матюша неудачно упал и… вот так получилось. Но я просто не могла вам не сообщить, у меня сердце за мальчика болит. Посодействовали бы, Иннокентий Петрович, а? Вы когда к Матвею приходили, то и Инга была поспокойнее, а тут…

«Как муж не состоялся и как отец, – подумалось тогда ему. – Пить вздумал, о сыне забыл, от мира спрятался. Медаль тебе, Дубравин, на шею».

– Я вас понял, – кивнул он. – Соберите, пожалуйста, вещи для Матвея и себя.

– З-зачем? – насторожилась няня.

– На море вас отправлю. Вы же наверняка не успели в этом году отдохнуть?

– Не успела, – покачала головой женщина.

– Вот и отдохнете. Заодно и Матвей оздоровится.

– Так а как же…

– Не беспокойтесь, – прервал ее Дубравин. – Я все решу.

И решил.

Инга, конечно, попробовала скандал закатить. Мол, на звонки не отвечал, к сыну не являлся, а тут вдруг решил поиграть в папочку.  Дубравину нестерпимо сильно хотелось свернуть шею этой гадине, он и сам не понял, как сдержался.

Только мысль, что ему стоит быть хитрее и не устраивать сейчас сцен, и помогла не отхлестать эту горе-мамашу по щекам. Да и понимание, что он-то от нее тоже далеко не ушел.

В итоге получилось договориться миром.

Загорская подписала разрешение на вылет. Ее несговорчивость быстро прошла, стоило Дубравину назвать нужную цену за спокойствие сына. О том, что знает про ее выкрутасы, мужчина умолчал. Приберег козырь до лучших времен.

После выборов он решил отсудить сына у Загорской, а пока потихоньку начал подготовку к этому.

Как только голова нормально заработала, Дубравин и про видео, что показывала Вася, вспомнил, и о несостыковках во всей этой мутной истории. Да и помощь частного детектива, которого он нанял несколько ранее, очень пригодилась.

Вместе с ним Дубравин вскоре вышел на мразь, что подгадила ему с женой.

ГЛАВА 23

Богомолов

Лучше всего на свете Стас умел ждать: подходящего момента, подходящего на запланированную роль человека, подходящее время для решающего удара.

Судьба любила терпеливых и всегда подкидывала Богомолову выигрышные ходы для его игр. Он понял это еще тогда, когда первая в его жизни драка обернулась для Стаса двухнедельной госпитализацией.

Больше Богомолов кулаками не махал. Предпочитал роль стратега, да и будущая профессия научила просчитывать все заранее – вести прицельный бой на поражение.

– Запускай, – дал Стас отмашку своему собеседнику.

– В вечерний эфир? – уточнил тот.

– И утренний тоже, – скорректировал мужчина. – Желательно, чтобы эта новость стала вирусной и разлетелась по сети.

– Мне даже стараться не надо будет, материал – бомба, а жареное пипл схавает. Разве я тебя когда-то подводил?

– Это стало бы концом нашего сотрудничества.

– У меня не бывает осечек.

– Приятно будет еще раз в этом убедиться.

– Убедишься. Как только обещанный аванс поступит на мой счет.

– Можешь не сомневаться. Деньги будут, – сказал Стас и завершил разговор.

Дубравин давно был ему костью поперек горла.

Этот идиот считал его братом! Богомолов и сам поначалу верил в эту сказочку, пока не понял, что слишком большая разница между ними – пропасть.

Дубравину всегда доставалось все самое лучшее: богатство, дядюшка, который  исполнял его прихоти, уважение в любой компании, тачки, девки… Вкус на последних у них совпадал. И, конечно же, между Дубравиным и Богомоловым телки отчего-то выбирали не его. Видимо, клевали на смазливую внешность друга и подвешенный язык.

Стасу оставалось довольствоваться «объедками с барского стола» и жить в тени Дубравина. Он превратился в вечного мальчика на подхвате, оруженосца, а ведь достоин был гораздо большего…

Богомолов совершенно не завидовал, нет. Он просто знал: Кеша всего этого не заслужил.

Катя стала настоящим камнем преткновения для их и так хромающей дружбы. Стас на нее запал. Впервые так крепко, что спать перестал, непривычно оробел и дышать боялся в сторону зазнобы. Его даже, кто бы мог подумать, посещали мысли о женитьбе!

Эта любовь его окрыляла! А потом спустила с небес на землю.

Пока Богомолов нарезал круги вокруг девчонки, не зная, как подойти, Дубравин успел снять все сливки. Еще и обрюхатил девку, а та возьми да из окна сигани от неразделенной любви.

Сейчас Богомолов даже не смог бы вспомнить лицо той Кати.

Была ли она в его жизни или выдумана?

На самом деле для него это стало не столь важно. Больше тревожил тот факт, что Дубравин опять отнял то, что должно было принадлежать Стасу. Отнял и не заметил даже.

Поначалу Стас терпеливо ждал, когда судьба все расставит по своим местам, но справедливость не спешила брать свое, и тогда ему пришлось начать руководить процессом. Потихоньку, шаг за шагом, год за годом Богомолов плел смертельную сеть.

Недаром же говорят, что месть – блюдо холодное.

Стас искренне им наслаждался.

Ему было недостаточно просто отомстить Дубравину, он хотел стереть даже напоминание о нем, уничтожить как личность – убийство было бы слишком простым решением, – чтобы больше никому и в голову не пришло оставлять Богомолова на вторых ролях.

Растоптать, унизить, отобрать все…

Лучшим моментом для грандиозного провала Дубравина, чем предвыборная кампания, ничего и не могло быть.

Кеша всем рискнул ради победы на выборах. Стас просто не мог допустить, чтобы удача была на его стороне. А как подорвать состояние друга иначе, если не ударить по его тылу?

Тем более что он прекрасно знал все бреши этой любовной лодки, поэтому удары получились эффективными.

Вася. Василиса. Не Премудрая, но Прекрасная.

Вася, которая тоже выбрала не его. Не Стаса. А ведь именно Богомолов купил те злосчастные билеты на спектакль!

Но с ней вопрос Богомолов решил. Жаль, не сдохла – обид Стас не прощал, – но свое получила. Да и помогла растоптать Дубравина. Ведь контрольный в голову его друг получил как раз от жены. Эпично, что тут скажешь.

Под такие мысли Стас даже не смог сдержать улыбку.

– Чему ты улыбаешься? – насторожилась Инга, но ответа так и не получила, была проигнорирована.

Богомолов любил действовать чужими руками. Сам же оставался чистеньким. Выгодно, безопасно, в рамках закона.

На выборах Дубравина ждал грандиозный провал.

Стас хорошо наварил на конкурентах заклятого друга. Не стоило Кеше разевать рот на игорный бизнес в городе, эта гидра оказалась ему не по зубам. Все расходы для потопления Дубравина Богомолову оплачивали враги, с которыми он успел навести мосты.

– Куда мы едем? – нервно спросила Инга. – Почему ты отпустил водителя?

– Он нам больше не понадобится.

Загорская сжала ручку от сумочки.

– Что ты задумал, Стас? Ты же сказал, что… – ее голос дрожал.

Инга его боялась. Давно. И правильно.

Стасу это нравилось. Заводило.

– Планы поменялись. Дубравин на меня вышел. Эффектного исчезновения после выборов не получится. – Богомолов до сих пор не верил, что Кеше это удалось.

Простачок был слеп до последнего момента, что, несомненно, играло на руку Богомолову, а тут… вдруг прозрел.

Открытой конфронтации Стас допустить не мог, поэтому пришлось стремительно срываться с места и перекраивать собственные планы.

– Но при чем здесь я? – захлопала ресницами Загорская.

«Дура», –  Стас вновь мысленно уверился в точной характеристике Инги.

Глупость Загорской была ее плюсом, Богомолов ненавидел умных женщин, ими было слишком сложно манипулировать.

– Думаешь, если на меня вышел, то ты останешься чистенькой? – красноречиво глянул на нее Стас. – Или забыла, что сыграла ключевую роль в этой пьесе?

– Кеша меня не тронет, – вздернула подбородок Инга. – У нас общий сын. Да и инициатором всего был ты, не я. Я лишь жертва обстоятельств и неразделенной любви к Дубравину.

Загорская состроила невинную мордашку. Она у нее отлично получалась.

– Можешь уже выйти из образа, – скомандовал мужчина. – Спектакль окончен. За финалом будем наблюдать на безопасном расстоянии.

– Но Матвей… – вдруг закусила нижнюю губу Загорская. – Дубравин отправил его с няней к морю…

– Только не притворяйся, что переживаешь, – закатил глаза Стас. – Смирись, Инга. Есть женщины, которые просто не подходят на роль матери.

– И мужчины, которые не умеют быть отцами.

– Это жизнь. – Богомолов пожал плечами. – Или ты до сих пор мечтаешь о сказке?

– Между прочим, ты мне ее обещал! – капризно надула губы Инга.

– Я сдержу обещание, детка. – Он погладил ее по коленке. – Ты получишь все, что заслуживаешь. Веришь?

Загорская улыбнулась. Только вот эта улыбка у нее вышла насквозь фальшивой. Страх стал почти осязаем.

Богомолов шумно втянул воздух.

Ему не хотелось тащить за собой балласт. Любовница уже порядком поднадоела, мужчину давно тянуло на свежее мясо, но… Загорская слишком много знала. А такие хвосты за собой Стас не собирался оставлять.

Недальновидно это было. Невыгодно.

* * *

– Алло, – прохрипела в телефон я, заранее ненавидя того, кто решился потревожить меня с самого утра.

В последнее время я отчаянно не высыпалась. И ведь спала столько часов, как и всегда, но все равно постоянно клонило в сон. Недавно я даже умудрилась уснуть на совещании!

– Ты спишь еще?

– Ты звонишь в такую рань, чтобы задать мне этот глупый вопрос? – разозлилась я. – Не смешно, Марго.

– Прости, но дело не терпит отлагательств, – ответила моя подруга. Встревоженные нотки, которые явно проскальзывали в тоне ее голоса, заставили меня насторожиться.

– Что-то случилось?

– Новости ты, как я понимаю, не смотрела? Информационные ленты тоже?

– Нет, – села в постели я.

– Тогда и не смотри, – припечатала Марго.

После такого заявления остатки сна слетели с меня мгновенно, будто я и не спала вовсе.

– Издеваешься? – хмыкнула я. – Теперь обязательно загляну.

– Вась, там ваша история с Дубравиным стала новостью номер один для обсуждения.

– А? – решила, что послышалось, я.

– Вчера в вечернем шоу показали и сегодня утром повторили. Интернет кипит, – сказала подруга.

– Что там? – зажала кусок одеяла в кулак я.

– Обсуждается ваш развод, многолетняя измена Дубравина, его сын на стороне и… ты.

– Я?

– Анонимный источник утверждает, что ты сама рассказала эту историю журналистам, чтобы отомстить мужу и не дать ему занять пост мэра, – вздохнула Марго.

– Но это неправда!

– Я знаю, – поспешно уверила меня подруга. – А еще...

– Есть еще? – ужаснулась я.

– Там нарезка кадров из того видео, что ты мне показывала, с твоим мужем и…

– Кошмар какой, – зажмурилась я.

– Вась, ты только не переживай. Мы обязательно со всем справимся. Грач уже едет к тебе, пересидишь пока у нас.

– Рит, как так получилось, а? Кто слил информацию?

– Мне кажется, это уже не так важно, какая мразь решилась на такое. Соберись, Рыж, Дима скоро будет, – постаралась достучаться до меня подруга. – Все будет хорошо, слышишь?

– Хорошо, – эхом повторила я и завершила разговор.

Вещи я собирала, словно в тумане. Тревога щекотала в груди, а темные мысли никак не давали успокоиться.

В конце концов я сдалась и залезла в интернет. Искать долго не пришлось. Эта новость действительно сразу же попалась на глаза, как топовая.

Я присела на диван: ноги отказались держать.

Марго была права. Не стоило мне любопытствовать.

К изобилию грязи, в которой вываляли меня и Дубравина, я не была готова.

Кешу полоскали вдоль и поперек, но и мне… досталось. Писали, что, мол, от хорошей жены мужик не загуляет, а значит, мне не стоит прикидываться невинной овцой и грешки скрывать.

Комментаторы сайтов даже прошлись по тому, что у нас с мужем так и не было совместных детей, а если у Дубравина оказался сын на стороне, то проблема сосредоточилась именно во мне…

– Какая гадость, – скривилась я и усилием воли заставила себя выйти из всех новостных сайтов.

Руки тряслись. На глаза навернулись слезы, а голову словно в тиски взяло.

Меня всегда удивляла способность людей к легкому осуждению и жестокости, а еще жажда к смакованию чужой личной жизни.

«Кто же подкинул этот подарочек прямо к выборам?» – терзалась я вопросом.

Сам Дубравин подставиться так не мог. Я тут же подумала на Грабовского. И он еще будет говорить о доверии, когда за моей спиной провернул такое?

Не успела я набрать Женю, чтобы выяснить отношения, как раздался звонок.

«Грач действительно приехал очень быстро», – подумала я, открывая входную дверь.

Меня тут же ослепила вспышка мобильного.

– Василиса, как вы прокомментируете многолетнюю измену мужа? Каково это – быть статусной женой и терпеть вторую семью супруга? – Молодой парень напирал на меня с кучей вопросов, я даже не заметила, как он просочился в квартиру. – Или вы за свободные отношения? Что вас связывает с Грабовским Евгением Владимировичем?

– Уходите отсюда, – просипела я: горло сковало спазмом.

Незнакомец лишь оскалился, словно дикий зверь, почуявший кровь.

– Расскажите моим подписчикам, сколько стоит богатая жизнь с политиком? Сколько любовниц сменил ваш муж? – теснил он меня в комнату и снимал телефоном при этом. – Вы перестали привлекать его в постели или же изначально заключили фиктивный брак? У вас проблемы со здоровьем? Почему вы бросили танцы?

– Оставьте меня в покое, – заслонилась руками я. – Уходите!

– Я, в отличие от Василисы, вежливостью не отягощен, – послышался знакомый мужской голос. – Сам выйдешь или мне помочь тебе спуститься с лестницы?

Грач появился очень вовремя. У меня просто от души отлегло, и задышалось легче.

– Вы кто? – спросил наглец и тут же навел телефон на него. – Это ваш любовник, Василиса?

– А у тебя какие-то планы на мою личную жизнь? – спросил Грач и каким-то неуловимым движением выхватил мобильник парня.

– Эй! Отдай!

Дима вынул карту памяти, симку раздавил в руках, а сам телефон шмякнул об стену.

– Ой, какой я неловкий, – фальшиво ужаснулся Грач.

Парень подхватил мобильник, покрутил тот в руках…

– Ты попал, идиот, – выдал незнакомец. – Ты хоть понимаешь, как ты попал? Да он стоит в половину машины!

– Не стоило размахивать им перед моим носом, у меня, знаешь ли, хватательный рефлекс на всякую гадость срабатывает.

– Ты хоть знаешь, с кем связался? – завопил парень. – Да я Макс Траш – известный блогер! Я тебя сожру вместо завтрака.

– Ну, попробуй, – развел руками Грач. – Я жду.

Этот блогер как-то сразу сдулся. Он явно уступал в физической подготовке Диме и нарываться на драку не спешил.

– Деньгами мне компенсируешь.

– Я тебе отсутствие мозгов сейчас компенсирую, хочешь?

– Вот только не надо меня пугать, – отшатнулся наглец.

– Ты влез на частную собственность. Скажи спасибо, что с руками-ногами обратно вышел, вместо твоей блестяшки могла быть твоя голова.

– Вы мне угрожаете? – раскраснелся он.

– Всего-то напоминаю, что закон на нашей стороне, а ты в поисках сенсации попал на проблемы. Они тебе нужны?

– Не нужны, – процедил парень.

– Ну, иди тогда, Макс. Но учти: если я увижу материал про Василису, они у тебя обязательно будут. В тройном размере. Выдержишь такую щедрость?

Блогер что-то пробурчал себе под нос, но ушел. Грач закрыл за ним дверь.

– Ты в порядке?

Меня откровенно трясло после случившегося, но присутствие Димы успокаивало.

– Сомневаюсь, что твои угрозы его остановят, – поделилась соображениями я. – Еще напишет пост про тебя. Что люди подумают?

– Моя жена мне доверяет, а что подумают другие – мне неинтересно, – пожал плечами Дима. – Ты собралась? Пойдем, пока остальное шакалье не подоспело.

Буквально через полчаса я была в доме птичьего семейства и там, в объятьях подруги, смогла дать волю слезам…

Дубравин

Он десятый раз по кругу просматривал отчет частного детектива, а в голове никак не укладывалось: как, ну как Стас мог быть организатором подставы? Как он смог разрушить его семью? Как решился на такое омерзительное предательство?

Все факты были перед Дубравиным, а ему все равно не хотелось верить в такую правду.

Богомолова он давно воспринимал братом, доверял как себе… Оказалось, зря.

Враг всегда был с ним рядом. Этот факт оказался горче, чем само предательство.

А ведь Вася предупреждала его насчет окружения…

«Значит, она знала? – задавался вопросом Кеша. – Знала и молчала? Ей тоже было интересно посмотреть за ним, как за цирковой мартышкой?»

Дубравин злился.

Кто бы знал, как он злился!

На друга, который оказался и не другом вовсе. На любимую женщину, которая вместо того, чтобы решить все вопросы, выбрала игру в молчанку. На себя.

Именно он мог разрубить этот узел еще много лет назад, но утаил, создал тайну, которая погубила его брак…

Дубравин считал, что оберегает жену от боли. Себя он оберегал от потери Василисы, только сейчас понял. Но все равно чего боялся, то и получил.

Стас не отвечал на его звонки.

Кеша хотел прояснить все с глазу на глаз. Ему жизненно необходимо было взглянуть в лицо друга и спросить это сакраментальное глупое «за что». Поэтому он и отправился к офису Богомолова.

Но стоило ему выйти из машины, как налетели журналисты…

– Многоженство в нашей стране запрещено. Как долго вы собирались скрывать вторую семью?

– Это правда, что ваш сын – аутист?

– Иннокентий Петрович, вы выступали за традиционные семейные ценности, а сами жили на две семьи. Как долго вы собирались водить за нос избирателей?

– Вы расстались с супругой из-за ее неспособности родить вам ребенка?

Поток вопросов не прекращался. Вспышки фотокамер ослепляли, журналисты напирали на Дубравина, операторы мешались под ногами.

– Без комментариев, – процедил Иннокентий и с боем прорвался к зданию, где был офис Богомолова.

Только в лифте мужчина выдохнул: журналисты остались снаружи.

На работе Стаса не оказалось. Никто не мог подсказать, где его искать, зато с удовольствием открыли глаза Дубравину на причину преследования СМИ.

Общественность прознала о его разводе, Загорской, Матвее… Когда Кеша впервые в свободном доступе просматривал кадры из видео, что показывала ему Вася, то раздавил стакан.

Он даже боли от осколков не почувствовал, хотя пришлось наложить швы. Гораздо больнее оказалось от того факта, что любимая женщина «слила» его…

Сама Вася никогда на такое не решилась бы. Видимо, ее отношения с Грабовским, которого он за последний месяц возненавидел до зубовного скрежета, перешли на совершенно иной уровень…

Грабовский спонсировал Нестерова. Только дурак не воспользовался бы возможностью потопить прямого конкурента протеже, раз такая возможность сама в руки прыгнула.

Как бы Дубравин ни относился к Грабовскому, но дураком тот не был.

Кеше стоило признать: он проиграл по всем фронтам.

К утру шумиха вокруг его персоны достигла апогея, а на душе у Дубравина стало настолько темно, что даже сил не осталось противостоять мрачному настроению.

– И что ты здесь расселся? – ворвался в его кабинет дядя. – Как действовать будешь?

– Ты решил досрочно закончить свое лечение за границей и вернуться? – лениво отозвался Кеша.

– Да никакое лечение не способно помочь, если родной племянник методично меня в гроб загоняет, – закатил глаза Лев Львович. – Что за дерьмо вокруг тебя закрутилось и как выплывать собираешься?