Текст книги "Иди ты... в жёны (СИ)"

Автор книги: Тата Кит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 28. Санька

Глава 28. Санька

Давненько мне так тяжело не давался утренний подъём.

Мало того, что после у меня болело под ногтями после того, как мы с Любой всю ночь отрывали хвостики целого ведра ягод, так ещё и Любы сейчас рядом не оказалось.

Судя по запаху и тихому звону посуды, она уже что-то готовила на кухне.

Людям в этой деревне вообще знакомо такое понятие как «отдых»?

Хотя, о чём это я?

Люба вчера назвала отдыхом сбор ягод у чёрта на куличках.

Больше на её вариант «отдыха» я не поведусь.

Желая, перевернуться на другой бок и спать дальше, я, всё же, не смог оставить Любу одну и, поднявшись с кровати, пошёл на кухню, поправляя перекрутившуюся резинку семейников.

Всё-таки боксеры лучше. Хотя бы нет опасности, что в любую секунду может выпасть яйцо.

Заглянул на кухню, хотел сказать, что-то типа «доброе утро», но осекся, увидев стройные загорелые ноги и аппетитную задницу, едва прикрытую моей футболкой.

Люба, не замечая меня, что-то помешивала на плите и параллельно пересчитывала небольшие банки, стоящие рядом на столе.

Я подкрался аки тигр.

Аки сонный, уставший, помятый тигр.

– Доброе утро, – бросил я хрипло, спрятав лицо в соблазнительном сгибе Любиной шеи. Она чуть вздрогнула, испугавшись, но тут же полностью доверилась моим рукам. Ладони мои скользнули по её ягодицам, слегка их сжав. Я поднялся выше и забрался под футболку, с удовольствием заметив, какой дрожью отозвалась Люба на мои прикосновения.

– Я варю варенье, Саш, – она попыталась вяло взбрыкнуть, но при этом откинулась затылком на моё плечо и обмякла.

– У меня есть кое-что послаще.

– Ты же не обвалял член в сахаре, пока я не видела? – с улыбкой в голосе спросила Люба.

– Нет. Но рецепт запомню, – я проложил дорожку поцелуем по её шее к уху, а затем к губам.

Люба охотно мне ответила.

Отвечая на поцелуй, не глядя, выключила плиту и сдвинула с неё металлический невысокий таз с кипящей ягодой. Повернулся ко мне и вжалась в мой торс, углубляя поцелуй.

– Ммм, – протянула она довольно. – Смотрю, этим дивным утром встало не только солнце.

– Надо что-то с этим делать.

– Согласна.

Люба вновь припала к моим губам поцелуем. Обняла за шею и податливо обхватила ногами торс, едва я схватил её за задницу и поднял и оторвал от пола.

Вместе с ней повернулся к столу, и усадил на поверхность. Не разбираясь, сдвинул в сторону всё, что там было. Что-то с грохотом упало и, наверное, даже разбилось. Но мы были слишком увлечены поцелуями и раздеванием друг друга, что не обратили ни малейшего внимания на эту мелочь.

Футболка полетела на пол. Следом кружевные трусы Любы и мои.

– Я сейчас, – я с трудом оторвался от её пухлых губ со вкусом пёстрой ягоды и быстро сбегал в комнату за презервативами.

Вновь набросился на неё с поцелуями, параллельно разбираясь с контрацепцией.

Всё произошло так стремительно и ярко, будто мы год не виделись. Не знаю, как Люба, но я готов был сожрать её и впечатать в своё тело насовсем. Собрать каждую её веснушку на плечах в карманы и утонуть в рыжих непослушно вьющихся волосах.

Без жеманности, наигранных стонов и эмоций она отдавалась мне без остатка. Цеплялась за мои плечи, как за спасительный круг и то и дело вонзала в них зубы – больно, но чертовски приятно.

– Вот теперь утро точно доброе, – промурлыкала она мне в губы, когда эмоции улеглись, а мы изо всех сил пытались отдышаться.

– Я в баню.

– Угу.

Я помог Любе спрыгнуть со стола и подал ей футболку и трусы.

Свои трусы надевать не стал. Взял их с собой, чтобы постирать в бане, а потом помыться.

Мы с Любой мылись вчера поздно вечером, так что вода ещё должна быть теплой.

Вернувшись в дом, придерживая на бёдрах полотенце, я сразу понял, что что-то не так. Наверное, всё дело в мужике, который вышел из кухни и преградил мне путь в прихожей.

Сердце учащенно забилось в груди. Я испугался за Любу и мгновенно накрутил в мыслях не самых радужный сценарий того, что с ней мог сделать этот тип. Ведь, когда я уходил, она была голой.

– Ты кто такой, твою мать? Люба где? – я угрожающе двинулся на него, но тот даже не испугался, всё продолжая хмуро и оценивающе на меня пялиться.

– Любка, а твой женишок всегда такой резвый или только без трусов?

– Ну, пап…

Глава 29. Любовь

Глава 29. Любовь

Сумасшедший…

Улыбаясь дурочкой, я, наконец, взяла в руки тот кисель, в который я превратилась после только что пережитого оргазма, и надела футболку. Подняла с пола трусы и, подержав их в руке, решила, что мне нужен второй раунд.

Внизу живота так приятно тянуло, что расставаться с этим ощущением мне совсем не хотелось.

Но для начала – вода. Нужно попить, ибо от стонов и учащенного дыхания в глотке пересохло.

Из ведра ковшиком я щедро зачерпнула холодной колодезной воды. Вкусняшка. Накрыла ведро крышкой, положила поверх неё пустой перевёрнутый ковш. Прежде чем пойти к Саше в баню, что-то заставило меня посмотреть в окно.

И от увиденного дыбом встали даже депилированные волосы.

– Твою мать! – я начала спешно надевать трусы, едва не падая и понимая, что надеваю их неправильно, но на то, чтобы что-то исправить у меня не было времени. – Какого хрена?! Блин! Блин! Блин!

Я металась по кухне, стараясь уничтожить понятные только мне улики. Будто родители поймали меня с поличным.

Вернув таз с вареньем на плиту, я начала активно делать вид, что скучаю и варю варенье.

– Я же говорила, что пёстрой пахнет, – с улыбкой в голосе произнесла мама, первой зайдя в дом. – Люба! Какую красоту ты сделала! С ума сойти! Мы с отцом даже мимо сначала проехали – дом вообще не узнать! А внутри! Саш, ты посмотри какая красота! Да у нас в квартире не так современно, как здесь!

Мама восхищенно разглядывала стены, пол и потолок.

Менее восхищенно в дом зашёл папа, с дедовским кряхтением занося чемодан через порог.

– Привет, родная, – выдохнул он устало, когда поставил чемодан.

– Привет, пап, – улыбнулась я, стыдливо думая о том, что было бы неплохо надеть хоть какие-нибудь штаны, чтобы не стоять перед родителями в футболке, которая едва прикрывает зад. – А вы что не предупредили, что приедете?

– Чтобы ты не гоношила. У тебя и без нас тут дел хватает. Петька рассказал нам, какую ты тут деятельность развернула, – папа произнес это с неким порицанием. – А говорила, что просто небольшой ремонт сделаешь.

– В смысле?! – я удивленно вскинула брови. – А ничего, что я с тобой согласовывала каждый шаг? Ты даже цвет обшивки дома сам выбрал.

– Да я же думал, что это так… Помечтать, – папа негодующе оправдывался, а мама в это время ушла с экскурсией по дому. – Кто ж знал, что ты возьмёшь и всё сделаешь? Денег-то где столько взяла?

– Из накоплений своих.

– Давай чеки, мы с матерью всё возместим, – категорично произнес папа и стал возмущаться куда-то в пространство. – Придумала она! Столько бабла угрохать в старую развалину! Себе бы лучше что-нибудь купила.

– У меня всё есть, пап.

– Машины нет.

– Она мне пока и не нужна. Когда созрею, тогда и куплю.

– А ты что там делаешь-то? – папа с интересом посмотрел на плиту, где стоял таз, в котором я активно перемешивала ягоду.

– Варенье варю.

– Так ты бы хоть плиту включила, – папа посмотрел на меня, как на дурочку, а потом сощурил глаза, с подозрением вглядевшись в моё лицо. – Мне тут Петька сказал, что у тебя жених какой-то здесь ходит. Назвездел?

Я качнула головой и, раздраженно вздохнув, отвернулась к плите, которую включила.

– Частично, – бросила я, понимая, что папа всё ещё ждёт ответа, пока мама в ванной комнате восхищается санфаянсом.

– В смысле? Тут либо жених, либо нет. На полшишечки тут не получится.

– Пап… – выпалила я хмуро. – У нас с ним просто отношения. Некие. Я не хочу ни на кого вешать ярлыки, типа «жених» или «невеста». Мы просто… встречаемся, – я старательно подбирала слова, чтобы не ляпнуть, что с Титовым мы просто спим.

– Ну, и где твой этот… встречный, – едко спросил папа.

– В бане.

– Он ещё и баней дедовой пользуется? – фыркнул папа с осуждением, подойдя к плите, чтобы заглянуть в таз с вареньем. – В жёны мою дочку брать не хочет, а баньке дедовой парится?

– Пап, ну какие жёны? Двадцать первый век. Сейчас всё чуть-чуть по-другому происходит.

– А зря, – выдохнул папа. – Может, поколение ответственнее бы было. Не разменивалось…

– Тебя мама, что ли, покусала? – я хмуро посмотрела на него.

– Твоя мать только мозг мне ест, да плешь проедает.

– Ну, ей же нужно как-то развлекаться в ожидании внуков, – хихикнула я, игриво дёрнув бровями.

– Во-во! – закивал папа. – А я отдувайся. Могла бы пожалеть своего старика, да дать хоть одного внука.

– Будто это как чихнуть.

– Да знаю я, знаю, – махнул папа рукой и, отобрав у меня лопаточкой, попробовал варенье. – Ммм! Свеженькое! Сто лет не пробовал.

– Ещё бы булочки бабушкины сюда. Или хлеб свежий, – мечтательно улыбнулась я.

– Что-то мать там у нас пропала и затихла. Пойду, гляну.

– Угу.

Я взяла у папы протянутую мне лопаточку и вновь отвлеклась на варенье.

– Ты кто такой, твою мать? Люба где? – услышала я неимоверно суровый и угрожающий голос Титова в прихожей. По коже пробежал холодок от понимания, что сейчас может случиться нечто неконтролируемое. Возможно, даже драка.

Обернулась и увидела, как папа скрестил руки на груди и сурово смотрел туда, где стоял Саша, которого мне отсюда не было видно.

– Любка, а твой женишок всегда такой резвый или только без трусов?

– Ну, пап, – закатив глаза, я тоже вышла в прихожую и виновато улыбнулась, глядя на всё ещё немного настороженного, злого, но теперь ещё и растерянного Сашу в одном полотенце на бедрах. – Это Саша. Тот самый жених, о котором тебе уже успел напеть дядя Петя.

– Ого! – а это уже мама ворвалась в прихожую. Она смотрела на Сашу, не моргая. Да, торс у него впечатляющий, но мама впечатлялась недолго. Тут же скрестила руки на груди, как папа, и окинула Сашу оценивающим взглядом. – А одежда у твоего жениха имеется?

– Лучшая, – ответил Саша с холодной улыбкой. – Купленная в местном хлебном бутике. Александр, – он протянул для пожатия папе руку.

– Тёзка, – коротко бросил папа, кивнув и пожав Саше ладонь. – Ты бы, правда, оделся, Сань. А то у моей бабки скоро инфаркт будет, а у меня комплексы.

– Я пройду? – Саша тактично намекнул на то, что он за тем и шёл, пока его не остановили у порога.

– Иди-иди, – папа кивнул и вернулся в кухню. Обернулся и затянул на кухню маму, которая смотрела уходящему Саше в спину. – Рано тебе ещё на такое смотреть, – нарочито строго припечатал папа. Оглядел нам и пошёл в сторону выхода из дома.

– Ты куда? – окликнула его мама.

– За мангалом. С зятем же надо как-то познакомиться.

Глава 30. Любовь

Глава 30. Любовь

Папа увёл за собой Сашу, и они разожгли дрова в мангале, пока мы с мамой на кухне занимались салатами и закусками.

Я, опасаясь за сохранность Саши, периодически поглядывала в окно и с жалостью смотрела на то, как мой турист мучается там в облаке дыма, но поддерживает с папой диалог.

Папа же стоял как Терминатор, которого не берёт ни дым, ни копоть, ни летающий рядом гнус. Самый мужичный мужик.

– Люба, а твой жених, он кто? – словно между делом вопросила мама, нарезая сыр.

– В смысле? – я отвернулась от окна и, чуть нахмурившись, посмотрела на маму.

– Ну… – мама неопределенно махнула рукой с ножом в воздухе. – … Сколько лет, кем работает? Хотя, судя по его внешнему виду и машине, он работник, которого ты наняла делать тебе ремонт, но у вас закрутилось.

В мамином голосе явно слышалось неодобрение Сашиной кандидатуры.

– А что не так с его внешним видом? – я даже вновь в окно посмотрела на Сашу. В футболке с надписью «офигенный, но занят» он шевелил угли в мангале, будто понимал в этом хоть что-то. – Тебе не понравилась его футболка или красные шорты?

– Какой-то он… не знаю… – мама передёрнула плечами, не поднимая на меня взгляд. – Мутный.

– Мам, ты видела его, в совокупности, минуту. Когда ты успела понять, что он мутный?

– Я не спорю с тем, что он красивый, подтянутый, высокий и загорелый. Но я же мать…

– Мне начать тебя бояться? – спросила я, пряча ехидную ухмылку.

– А ничего смешного, Люб, – мама перестала резать сыр и, воткнув острие ножа в деревянную доску, посмотрела на меня. – Видно, что он простой работяга. Понял, что у тебя водятся деньги, и присосался.

– Да с чего ты взяла, что он работяга?!

– Ты дуру-то из меня не делай, Люб. А кто он?! Машина, вон, – она кивнула куда-то себе за спину. – Побитая во дворе стоит. Сам как гопник с подворотни одет.

Я на секунду прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Понятно, что мама, как и любая другая мама для своей дочери, желает, чтобы её кровиночка жила достатке и ни в чем не нуждалась, но формулировки могли бы быть и помягче.

– И что? – я открыла глаза и вновь посмотрела на маму. – И что с того, что он простой работяга? Может, он человек хороший.

– Да хоть распрекрасный! – мама развела руками. – Просто хочу тебе сказать, чтобы ты не велась на его слова. Слова – это только слова. А красиво он, как я уже поняла, говорить умеет. Ты на поступки смотри, Люб.

– Может, он будущий бизнесмен? – с легкой усмешкой предположила я.

– Вот когда будет бизнесменом, тогда и поговорим, – отрезала мама строго и тут же дала понять, что разговор о Саше на этом закончен. – Давай уже унесем мужикам закуску. А то, смотрю, твой там от отца тоже не отстаёт. Вон как бодро стопку поднимает. Как родную.

– Он ещё и алкаш по-твоему? – я цокнула я и закатила на секунду глаза.

– Я ничего такого не сказала. Просто говорю, что вижу.

– Господи… – тихо выдохнула я.

Взяв салаты и нарезки, мы с мамой вышли к мужчинам, которые встретили нас с улыбками. Расставила на уличный стол закуски. Я подошла к Саше и потрепала его по плечу, тем самым без слов давая понять, что всё хорошо, если что я буду рядом.

Саша с улыбкой в глазах посмотрел на меня и, воровато оглянувшись на папу, которого петочила мама, быстро чмокнул меня в губы.

– Ты как? – тихо поинтересовалась я. – Держишься?

– Да нормально, – Саша повёл плечами и, поймав меня за талию рукой, прижал к себе. – Адекватный у тебя папка.

– Подожди. Ты ещё с моей мамой не разговаривал.

– Если что, сниму футболку.

– Зачем?

– Просто твоя мама была менее разговорчивая, пока я был раздетый.

– Фу на тебя, – я хохотнула, мягко шлёпнув Сашу по плечу, а он снова оставил на моих губах быстрый поцелуй.

– Какие люди! – к нам во двор один за другим заходили дядя Петя и Никита.

– Ещё какие! – бодро отозвался папа. Наспех обтер руки о штаны в районе задних карманов и пошёл навстречу дяде Пете, от души пожав тому руку и даже обняв. – Здорово, лось! Ты что такой старый-то стал?

– Так ты тоже не новый, хрен моржовый! – зычно хохотнул дядя Петя, громко шлёпая моего папу по спине. Ещё немного, и какая-нибудь из костей в папином организме точно треснет. – Какими судьбами, Сань? Я уж думал, всё – забыл деревню.

– Как её забыть-то? – со светлой тоской в голосе ответил папа, окинув двор светлым взглядом. – Сам знаешь, что с возрастом к земле тянет.

– Знаю, знаю, – согласился сосед, вздохнув с той же тоской. Но тут же отвлёкся на Никиту, которого так хлопнул по плечу, что тот вздрогнул, прекратив отвешивать моей маме комплимент за комплиментом. – А это Никитка мой. Видал, как подрос? Родственниками мы с тобой, Саня, как планировали, не стали, так что смотри, кого ты потерял.

С лёгкой улыбкой, поддерживая общее веселье, я чуть повела бровью, но тут же с наслаждением ощутила, как Саша сильнее приобнял меня за талию и прижал к себе.

– Да нахер нам ваш Никитка, когда у нас свой Санька есть? – широко улыбаясь, папа тоже похлопал Сашу по плечу.

– Ты посмотри на него! – дядя Петя всплеснул руками. – Он ещё и зятя в честь себя назвал! Ну вы, городские, даёте!

– Здравствуй, Пётр, – мама, изображая городскую интеллигенцию, протянула соседу руку. Судя по положению кисти, она ожидала поцелуя в тыльную сторону ладони, но дядя Петя, как простой деревенский мужик, не обласканный турецкими мелодрамами, смачно пожал мамину руку и тряхнул её так, что содрогнулась вся мама, и зазвенели серьги на её ушах.

– Привет, Катюха, – только и сказал он ей, сдержанно улыбнувшись. А затем сразу переключился на меня. – Любань.

Стало ясно, не только мама недолюбливает деревню, но и деревня её тоже.

– Здравствуйте, – я тоже пожала ему руку. Но меня он, к счастью, так не тряхнул. Видимо, из-за того, как крепко держал меня Саша.

– Санька! – а это уже Титов с соседом обменялись крепкими рукопожатиями.

– Дядь Петь! – так же, с легким веселым рыком, отозвался Саша. И с тоской добавил, вяло пожимая руку следующему. – Никитка.

– А вы чё пришли-то? На запах шашлыка? – с хитрой улыбочкой вопросил папа. – Мы столько не мариновали.

– А чё нам твоя маринация? У нас и своя есть. Ты, главное, наливай да подавай, Санька. А закуска… – сосед осёкся, и вмиг его глаза загорелись, словно он вспомнил что-то грандиозное. – А помнишь, как наши отцы в автомастерской вместе работали?

– Помню, конечно.

– А помнишь, как у них на закусь был один сухарь черного хлеба?

– Это тот, который они не ели, а просто занюхивали им? Сколько он у них там на блюдечке пролежал? Почти год?

– Где-то так, ага. А потом пришёл новенький из соседней деревни…

– Да, Сань, прикинь… – папа обратился к моему Саше. – … пришёл какой-то пацан молодой. Ну, ему и предложили этот кусок занюхать. А он взял и съел его.

– Фу! – мама звонко вставила свои пять копеек. Даже ладонь к груди театрально приложила, будто ей и правда стало тошно. – Это ж сколько мазутных рук за год этот несчастный кусок хлеба касались? Как можно было это не заметить и съесть?

– Да ладно тебе, – отмахнулся папа. – Грязь техническая – не венерическая.

Аргумент, конечно, был слабоват, но оказался принят.

Уже через десять минут мы сидели двумя семьями за столом. Тётя Люда тоже пришла, не забыв принести с собой целых два салата и свиную грудинку, сваренную в луковой шелухе.

– А ты-то куда присел? – дядя Петя возмущенно посмотрел на Никиту, который присел рядом с моим папой за стол.

– В смысле? – Никита озадаченно нахмурился.

– За малыми твоими кто смотреть будет? – сурово вопросил дядя Петя. – Ты на мамку не смотри, умник. Мамке тоже отдохнуть хочется. Ты своих до конца лета решил у нас оставить. Так что мы ещё с ними наводимся, а ты, пока не уехал, иди, да на речку их, что ли, свози. Или на площадку, у нас новую весной поставили.

– Петь, ну пусть посидит. А я с детьми поиграю, – отозвалась тётя Люда. Даже попыталась выйти из-за стола, но дядя Петя не позволил. – Сиди, мать. Отдыхай. Набегаешься ещё с внуками. И выпусти ты уже Никитку из-под юбки! Вон лоб какой здоровый вырос. Уже своих трое настругал…

– Хорош, пап, – было видно, что Никите было неудобно перед нами всеми за эту сцену, но он предпочел сохранить лицо и покинуть нашу компанию. – Пусть мама отдохнёт, правда. Я, всё равно, обещал детям показать новую площадку. Съезжу как раз.

– Давай, – одобрительно кивнул сосед.

– Какой у вас Никитушка, всё-таки, ответственный, – мечтательно вздохнула мама, провожая Никиту взглядом. А, мечтательно вздохнув, вдруг с печалью в голосе добавила. – Жаль, у них с Любой нашей ничего не получилось. Может, тоже уже бы трое внуков было.

– Мам, – бросила я нервно. – Может, хватит?

– А что? Я ничего. Я просто… мысли вслух. Ну, хороший же Никита? Просто факт.

– Фактишь, тёщенька. Фактишь, – с такой милой, что аж мерзкой улыбочкой, произнес Саша.

– Кстати, Александр… – зря он напомнил о себе. – … А какой у вас ежемесячный доход?

– Мам, ты издеваешься?

– Что? Я просто спросила, – сама невинность. – Просто, я знаю, что у Никиты хорошая машина, работа, квартира… Вы же примерно ровесники? Просто интересно, кто чего добился к вашему возрасту.

– Хотите знать, какая у меня зарплата? А по мне не видно? – спросил Саша, холодно глянув на мою маму. В принципе, я на неё смотрела примерно так же. И только папа с дядей Петей отвлеклись на свои темы, а с ними и тётя Люда.

– Видно, – кивнула мама, окинув Сашу чуть надменным взглядом. – Просто хочется убедиться.

– Сто тыщ мильёнов, – пафосно объявил Саша.

– До неба, – добавила я.

– Понятно, – мама недовольно поджала губы. – Ну, главное, чтобы вам хватало.

– А нам много и не надо.

– Ну, может, вам, Александр, много и не надо…

– Мам, хватит.

– Молчу-молчу.

– Правда, Катюх, ты чё пристала? Накатила, что ли, пока мы сюда ехали? – вопросил папа.

– Ой, всё! – мама ушла от разговоров, изобразив, что крайне голодная.

Мы же с Сашей, посидев со взрослыми, решили, не сговариваясь, сбежать.

– И куда мы? – спросил Саша, когда я, держа его за руку, вывела за пределы своей улицы.

– Да хоть куда. Ты со мной?

– Конечно.