Текст книги "Алчность"

Автор книги: Тара Мосс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава 60

– Ней хоу. «Вань Моделс Гонконг».

– Алло, это Виктор Томас из журнала «Мода». Я хотел бы нанять одну из ваших моделей.

– Пожалуйста, – ответила женщина по-английски, но с сильным акцентом. – Я вас соединяю.

– Ней хоу, – произнес другой голос.

– Вы говорите по-английски? – спросил Эд Браун.

– Да, спасибо. Пожалуйста.

– Это Виктор Томас из журнала «Мода». Меня интересует одна ваша модель, Макейди Вандеруолл из сиднейского агентства «Бук».

– Да. Мак-едди.

– Я ее знакомый из Австралии. Мне хотелось бы с ней встретиться.

– Пожалуйста, оставьте ей сообщение. Я могу его передать…

– Было бы лучше, если бы я связался с ней напрямую, – настаивал Эд.

– Я могу передать ей сообщение, но не имею права давать телефоны наших моделей.

– Что за безобразие, – ответил он. – Свободна ли она в ближайшие две недели?

– Вы хотите написать о ней статью?

– В ближайшие две недели мы проводим в Гонконге съемки и хотели бы пригласить на работу Макейди Вандеруолл. Она свободна? – снова спросил Эд.

– Она свободна на следующей неделе. Оставьте мне свой…

Эд положил трубку. Как он и ожидал, ему не сообщили ни телефон, ни прочие подробности ее расписания.

Но теперь Эд, по крайней мере, точно знал, что в ближайшую неделю Мак не уедет. Значит, у него достаточно времени на поиски. Сегодня он покараулит у модельного агентства, а если она там не появится, составит новый план…

Глава 61

– Привет, Лулу. Как жизнь?

– Хорошо, подружка! Как у тебя дела? – Услышать знакомый голос Лулу, любой знакомый голос было необычайно приятно. – У тебя все хорошо? Голос такой, как будто ты плачешь.

Мак истерически рассмеялась:

– Вообще-то я смеюсь. И плачу тоже.

Мак сидела на диване у себя в комнате, сжимая в правой руке тест на беременность, а в левой – телефонную трубку. Она смотрела на бурлящий внизу город сквозь слезы неимоверного облегчения.

– Смеешься?

– Да, ты не поверишь. Я почувствовала себя плохо – наверное, съела что-то некачественное – и сдуру подумала, что залетела. Разве не смешно?

– Но ты же, надеюсь, не залетела, правда?

– Нет-нет-нет. Я провела тест. Нет! Представляешь, о чем я подумала?

– Так у тебя все хорошо?

– Да, небольшая паранойя, в остальном прекрасно.

– Знаешь, твой отлет был на первых страницах всех газет.

– Вот как? – Энди посылал ей сообщения, но она их не читала. Так вот о чем он хотел ее предупредить!

– Да, газеты раструбили, что ты сбежала в Гонконг.

Макейди снова почувствовала спазм в животе.

– Я и не думала, что об этом напечатают в газетах. Так и написали – улетела в Гонконг?

Эд читает газеты. Эд знает, где я.

– Фотка вышла грандиозная, – щебетала Лулу, но Мак ее почти не слушала.

Эду известно, где я.

– Мак?

Но он не может до меня добраться. Он не сможет покинуть страну. Его схватят, думала она.

– Мак? – обеспокоенно переспросила Лулу.

– Извини, Лулу. Все в порядке. Я хочу еще раз поблагодарить тебя за то, что была рядом со мной во время процесса и за все остальное.

– Не стоит. Как прошло шоу?

– Хорошо. Шла сразу после Жизели. Худая, как палка, но милая. Кстати, нужно бежать в агентство, узнать, нет ли новых приглашений на работу. Береги себя, о'кей?

* * *

Мак прошла мимо стойки приемной «Вань Моделс» и направилась к столу агента по найму, чувствуя себя ужасно надоедливой. Сэм, ее агент, деловито стучал по клавишам компьютера. Некто по имени «Норка-3» получит неплохую сумму за съемки для журналов. Мак и сама не отказалась бы от такой работы. Можно было бы оплатить кое-какие университетские счета.

– Еще секунду, – улыбнувшись, сказал Сэм.

Мак отошла к стене, покрытой фотографиями моделей, и полюбовалась изображенными на них девушками. Инь. Алексус. Федра. Инес. Алсу. Что, нормальных имен уже никто не носит? Среди прочих она увидела лица из Евразии и смазливые мордашки китайских моделей, неестественно бледных. Лишь некоторые, вроде Макейди, имели европейские или североамериканские черты. Все молодые, но некоторые, судя по именам, уже замужем. На глазах Макейди за несколько лет супермоделей постепенно сменили свежие лица девушек, быстро забываемых, не сумевших оставить заметного следа на банковских счетах модных дизайнеров, как прежде это делали большие звезды подиума. Старая гвардия ушла, за редкими исключениями, вроде Кейт Мосс, гневливой Наоми Кэмпбелл, до сей поры сохранивших великолепную внешность и форму. Мак немного скучала по тому времени, когда со страниц и экранов не сходили изображения полнокровных, атлетических; со здоровой внешностью супермоделей, вроде Клаудии Шиффер или Полины Порижковой. Ах, эти золотые годы супермоделей. Они сделали мир моды столь притягательным для подростка Макейди. В наши дни Жизель, пожалуй, единственное имя, известное за пределами бизнеса.

Должно быть, я старею.

– Маккейди. – Сэм, закончив стучать по клавишам компьютера, повернулся во вращающемся кресле. – Как поживаешь? Выглядишь отлично.

Неужели?

– Г-м, спасибо. – Всего лишь пустая болтовня агента. Они просто обязаны так говорить.

– Некоторые из наших клиентов, видевшие тебя на шоу, были потрясены. Ты снимаешься в купальнике?

– Да. – Все еще.

– Фантастика. Я им сообщу.

Новая работа может сделать ее путешествие успешным, по крайней мере в финансовом отношении, раз уж по всем остальным статьям оно провалилось.

– Был еще один клиент, из журнала «Мода», спрашивал о тебе сегодня, но, боюсь, разговор прервался.

Мак вопросительно подняла бровь.

– Надеюсь, они позвонят снова. Думаю, съемки планируются на следующие две недели. Клиент знает тебя по Австралии. Интересовался номером твоего телефона. Виктор Томас, кажется.

Мак сжалась. Она не знает никакого Виктора.

– «Мода»? Итальянский журнал? Ты не дал ему мой номер?

– Ты не знаешь этого Виктора?

– Кажется, нет. Кто же звонил?

– Мы же никогда не разглашаем деталей вашей работы.

Мак расслабилась.

Она еще надеялась получить работу до отъезда, но и не хотела надолго откладывать возвращение домой. Ей так хотелось вернуться к отцу, убедиться, что он здоров. И еще ей хотелось вернуться на остров Ванкувер, чтобы вновь жить в мире с самой собой. Там она будет чувствовать себя в безопасности. Она хотела, чтобы как можно большее расстояние отделяло ее от Эда Брауна. И пожалуй, от Энди Флинна.

Глава 62

Энди сидел на краешке больничной койки Джимми, стараясь разобрать его каракули на планшетке. Повертев ее так и сяк, он сказал:

– Ты написал какую-то абракадабру.

На левой стороне лица Джимми, сохранившей способность к мимике, появилось некое подобие улыбки. Инсульт, пережитый им на операционном столе, парализовал всю правую половину тела. За последние четыре дня его состояние несколько стабилизировалось, но говорить о том, что он выкарабкался, пока было рано. Ему придется заново учиться говорить, ходить, все начинать сначала. Пока основным средством общения стали записки, которые он писал левой рукой. На беду, Джимми от рождения был правшой.

Он жестом попросил вернуть планшетку. Энди передал ее и стал смотреть, как друг изображает на бумаге некое подобие пары яиц.

– Скребешь, как курица лапой. Половины не разберешь.

Энди осторожно пытался выжать у напарника хоть немного информации о событиях, приведших к побегу Эда.

– Флинн!

В дверях стояла констебль Махони.

– Входи.

Карен вошла в палату, ее рыжие кудряшки были аккуратно собраны в хвостик.

– Привет, – улыбнулась она. – Как вы себя чувствуете, детектив Кассиматис?

Джимми лежал бледный, под глазами залегли черные круги. Правая сторона его лица оставалась застывшей и неживой, перекошенной под странным углом. Левый уголок губ насмешливо дрогнул, как будто Джимми хотел сказать: «А ты как думаешь?»

– Приятно видеть, что к вам возвращается чувство юмора, – хихикнула Карен. – Пройдет немного времени, и вы встанете на ноги. Энди, можно тебя на минутку?

Энди встал и вышел следом за Карен в коридор.

– Ты уже в курсе, что руку опознали? – спросила она. Как и любой стажер, Карен частенько опускала подробности. – Рука в раковине – часть обнаруженного в морозилке тела…

– Бенджамена Харпина, – подхватил Энди. – Женат, детей нет. Его опознала жена – Лиза Харпин.

– Верно, – кивнула Карен и, прислонившись к дверному косяку, скрестила руки на груди.

– Она затеяла бракоразводный процесс. – Энди хорошо знал, что это значит. – Она уверяет, что ей ничего не известно. Возможно, она и не лжет. Во всяком случае, она явно испытывает глубокое потрясение.

– И что, по-твоему, эта рука делала на кухне?

– Рука-то левая.

– А! Обручальное кольцо, – немедленно сообразила Карен.

– Совершенно верно. Лиза утверждает, что ее муж продолжал носить золотое обручальное кольцо, несмотря на то что она ушла от него. И кольцо до сих пор не нашли.

– Эд забрал его, чтобы продать?

– Скорее всего. Мы проверили банковские операции с кредитными карточками и ценными бумагами – все, что могло бы рассказать нам о последних часах Бена. Мы надеемся, что убийца попытается воспользоваться его кредитной карточкой. Бумажник мы так и не нашли.

Энди вовсе не был уверен, что Бена убил Эд. Мог ли он отравить мужчину шпанской мушкой, а потом расчленить и запихнуть в морозилку? Это совсем не похоже на его почерк. И смысла в этом нет. Из-за того, что тело пролежало в морозильной камере, экспертам было труднее обычного установить точное время смерти, но велика вероятность того, что Харпин погиб еще до побега Эда. И все-таки происшедшее каким-то образом связано с ним. Эд провел немало времени в доме Бена Харпина. Кусочки головоломки по-прежнему никак не складывались в стройную картину.

– О сестре так ничего и не узнали, кроме того, что она сняла деньги со счета?

– Скоро узнаем.

Энди подозревал, что Сьюзи вольно или невольно участвовала в убийстве. Весьма вероятно, что она была заложницей. Он просмотрел записи видеокамеры наружного наблюдения, установленной у магазина замороженных полуфабрикатов, за тот день, когда Сьюзи побывала в банке. На пассажирском сиденье в ее машине сидел какой-то человек. Его лицо рассмотреть не удалось – мешала низко надвинутая на глаза бейсболка.

На пленке можно было разобрать, что сидящий достал из коробки дезинфицирующую салфетку и энергично протер лицо. Энди не сомневался, что это был Эд Браун. Интересно, есть ли у него оружие?

Карен посмотрела на свои пальцы, потом снова на Энди:

– Энди, как по-твоему, детектив Кассиматис выздоровеет?

Джимми, лежавший на кровати, поднял планшетку с запиской: «Я вас слышу».

– Да, – ответил Энди. – Думаю, у него все будет отлично.

Глава 63

– Мак.

Джен, склонив голову набок, смотрела на Макейди. Она сидела напротив нее в маленькой закусочной в Монгкоке, сжимая тонкими белыми пальцами теплую чашку с китайским чаем. Выглядела она такой же встревоженной, как и утром, когда увидела, что Мак тошнит.

– Прости, Джен, я немного задумалась, – извинилась Мак. – Так много мыслей в голове. – Увидев официантку с подносом, она обрадовалась: – Ах, как вовремя…

Тоненькая китаянка принесла им две исходящие паром миски с местным популярным блюдом – супом-лапшой, заправленным фрикадельками из свинины. К нему полагалась маленькая мисочка с горячим соусом, который Джен добавила в свою тарелку. Мак последовала ее примеру. Она поднесла ложку к губам и отведала бульон:

– Ох и горячий!

К счастью, желудок Мак успокоился. Приятно было наконец поесть, не опасаясь, что немедленно все вернешь обратно. По ее подсчетам получалось, что, болея и переживая стресс, она целый день ничего не ела. Мак с Джен выбрали эту маленькую закусочную рядом с рынком женских товаров, чтобы пообедать, а затем отправиться за покупками. Сквозь запотевшие стекла окон Мак видела торговые ряды, далеко протянувшиеся во всех направлениях. Несмотря на то что уже стемнело, торговля шла полным ходом. Мак не терпелось скорее отправиться на рынок. Толпы людей кишели на улицах, покупая и продавая безделушки, игрушки, одежду, поддельные часы и дизайнерские сумки китайского производства. Поход на рынок обещал стать настоящим приключением.

Между тем люди за стенами закусочной суетились как при столпотворении. Вызывающе одетые взъерошенные девицы в туфлях на платформах. Старомодные джентльмены, обвешанные покупками. Детишки на закорках. Молодые пары, держащиеся за руки. Только Джен и Мак, высокие иностранки, выделялись из толпы. Светящиеся надписи, рекламирующие спортивные товары таких фирм, как «Адидас» или «Найк», – капля в море китайских иероглифов – были единственным признаком американизации. Вывески и запахи разительно отличались от тех, с какими Мак приходилось встречаться во время многочисленных путешествий по Северной Америке и Европе. Она наслаждалась экзотической атмосферой, жалея о том, что никогда не забиралась восточнее Стамбула. Подумать только, чего она себя лишила!

Мак почувствовала на себе пристальный взгляд Джен.

– Мак!

– Да? – с набитым ртом промычала она.

– Вчера вечером я слышала, как Шон спрашивал тебя о судебном процессе. Это ведь была ты, верно?

Мак похолодела:

– Г-м, да, я. Тебе нравится суп? – Она без малейшей надежды на успех попыталась сменить тему разговора.

– Хороший суп. – Джен смущенно отвернулась. – Тебе, наверное, было очень страшно, – опустив глаза, пробормотала она.

– Да. Веселого было мало. Чем меньше я об этом думаю, тем лучше. По правде говоря, последние года два были паршивыми, и я надеюсь, что теперь удача мне улыбнется.

– Ты всегда такая приветливая и улыбчивая. Никогда не догадаешься.

Не все шрамы заметны глазу, хотела ответить Мак, но передумала. Она не пала жертвой Эда. Ей повезло. Все, пора менять тему.

– Что собираешься делать? – спросила Джен.

– С чем?

– У тебя в Австралии парень? Мак, что с тобой?

– Да. Извини. – Она с трудом проглотила болезненный комок в горле, медленно, глубоко вдохнула. Лапша больше не привлекала ее. Аппетит совсем пропал. – Парень, с которым я встречалась в Австралии, – детектив. Одно время у нас с ним был роман, но теперь все кончено.

На Макейди нахлынула печаль. Ее и Энди соединяла тонкая, но прочная нить, пусть приносящая только разочарования и неудобства. Мак не могла отрицать, что ее тянуло к Энди с самого начала, и она не могла не думать о нем. В гостинице в Дабл-Бэй Мак часами тревожно дожидалась встречи с ним, чтобы попрощаться навсегда. Что это значит? Почему он до сих пор так сильно притягивает ее?

Глава 64

Я вижу тебя.

Смотрит ли на него Макейди? Ждет ли, когда он подойдет и возьмет ее?

Я вижу тебя, Макейди.

Ты чувствуешь, что я рядом?

Эд Браун смотрел на Макейди с противоположной стороны улицы. Она сидела в маленькой закусочной рядом с ночным рынком. Он заметил ее в переполненном вагоне метро и шел следом за ней через всю станцию Монгкок. Макейди с ее пышной гривой белокурых волос, словно маяк, выделялась среди аборигенов. В закусочной Эд видел ее как на ладони. Она принадлежала ему.

Ты моя. Чувствуешь это? Моя!

Макейди ужинала с незнакомой Эду молоденькой девушкой. Он задумался: откуда они знают друг друга? Коллега по работе? Подруга из Канады? Эд проследил за Макейди от самых дверей ее модельного агентства, где она встречалась с этой девушкой. Здесь все в порядке. От девушки избавиться легко. Солнце село, и все складывается как нельзя лучше. Он добрался до нее. Его терпение вознаграждено, как и предполагалось. Он никогда не боялся, что не сможет ее отыскать. Это было только вопросом времени. Эд знал, что рано или поздно найдет ее агентство. Знал, что оно станет ключом к поимке Макейди. Неважно, куда она отправится, он найдет ее всюду, потому что таково ее предназначение. Она принадлежит ему.

На улицах по-прежнему толпились люди, несмотря на то что на город опустилась ночь. Но для него не имело значения, сколько людей вокруг, – никто из них не обратил внимания на Эда Брауна. Для всех он по-прежнему оставался Мистером Целлофаном. Незапоминающаяся внешность служила ему плащом-невидимкой, и он умело этим пользовался. Он растворялся в любой толпе.

Макейди, ты знаешь, что ты моя.

Ожидает ли она его? Должен ли он подойти и завладеть ею?

– Эд, дорогой.

Эд в испуге обернулся.

Перед ним стояла Тюремщица.

Нет!

– Не могу поверить, что нашла тебя, любимый. Это удивительно! – проворковала она. На Сьюзи были кроссовки, джинсы и майка, а на спине – рюкзачок. В руках она держала пластиковый пакет и бутылку минеральной воды «Эвиан». Верхнюю губу покрывали капельки пота.

– Что ты тут делаешь?! – резко спросил Эд.

Она все испортит!

– Ходила за покупками. Вот, купила эти знаменитые яичные пирожные с заварным кремом. Кажется, они называются «даан». Они та-а-а-кие вкусные. – Сьюзи достала из пакета одно пирожное и протянула ему. Огорошенный Эд взял его.

Как Тюремщица может быть здесь, когда его трофей сидит прямо перед ним?! Как?!

– А ты чем занимался, милый? Осматривал достопримечательности? – Она растерянно посмотрела на его руки: – Дорогой, зачем ты надел перчатки?

Эд тоже посмотрел на свои руки. Подозрительно носить во влажном и знойном Гонконге кожаные перчатки, но для его целей они были просто необходимы. Естественно, он не мог объяснить этого Сьюзи.

– Да, я просто… да, осматривал достопримечательности, – с опаской пробормотал он.

Избавься от нее. Сейчас же избавься от нее.

– М-м-м, здесь столько всего можно купить, – прочавкала Тюремщица с набитым ртом. – Хочешь водички? – Она протянула ему бутылку.

– Нет, спасибо.

Сьюзи сделала большой глоток из бутылки своими ужасными узкими гадкими губами и сунула ее в один из карманов рюкзака. – По-моему, здесь ужасная влажность! Я весь день потею.

Сделай что-нибудь. Избавься от нее.

В голове Эда мгновенно созрел план. Он запихнул маленькое пирожное в рот целиком и рукой в кожаной перчатке стиснул запястье Тюремщицы.

– Милая, я хочу тебе кое-что показать! – Эд потащил ее за собой. – Я собирался сделать это позже, но сейчас самое удачное время.

– Правда? – Она улыбнулась своим гадким птичьим ртом, испачканным крошками от пирожного.

– Да, – подтвердил он. – Я думал сделать тебе сюрприз, но, дорогая, не могу больше ждать.

Эд потащил ее сквозь толпу, несколько раз оглянувшись назад, чтобы сориентироваться и убедиться, что Макейди не покинула закусочную. На улице ее не оказалось. Наверное, она пробудет там еще какое-то время, подумал он. Она почти ничего не съела.

Скорее избавься от Тюремщицы, избавься от нее, избавься, избавься, избавься…

Он направился к ресторану за полквартала оттуда, с выставленными на витрине жареными утками, подвешенными за лапы. Ресторан был набит битком, но, проходя мимо чуть раньше, Эд приметил пустынный узкий переулок, где устроили свалку. Наверное, он подойдет для того, чтобы они могли уединиться. Они вошли в переулок. Дурацкая улыбка словно приклеилась к лицу Сьюзи, и, заведя ее в темный угол, Эд остановился.

– Итак, сейчас будет сюрприз, – объявил он.

Сьюзи так и сияла от восторга. Она все для него сделает. Все и до конца, подумал он.

Я хочу, чтобы ты сдохла, и немедленно. Сделай это для меня, будь умницей.

– Закрой глаза и вытяни руки вперед.

Она повиновалась.

Эд быстро огляделся по сторонам. Повсюду кипела бурная деятельность, в темноте вспыхивали неоновые вывески, звучала музыка, туда-сюда сновали люди, но никто не смотрел на них. И никого не было здесь, в темном переулке. Дверь черного хода ресторана была закрыта.

– Не открывай глаза… – предупредил Эд.

– О, любимый…

Он достал из кармана тряпку и флакон с жидкостью, приготовленный для жертвы. Затем одним быстрым движением смочил тряпку. Нельзя было терять ни минуты.

Крепко обхватив затылок Тюремщицы, Эд прижал мокрую тряпку к ее раскрывшемуся рту – отвратительному, безгубому, птичьему… Сьюзи извивалась и вырывалась, кашляла, отплевывалась. Эд оттянул ее за волосы и наклонился, чтобы случайный прохожий принял их за влюбленных, слившихся в страстном объятии. Сьюзи продолжала сопротивляться, пытаясь освободить руки, но он стиснул ее железной хваткой.

Женщина попробовала закричать, но ее неразборчивое бормотание заглушала влажная ткань, а глаза испуганно смотрели на него в упор. Судорога, еще один слабый толчок, и вот она ослабла и повисла у него на руках.

Ткань была пропитана хлороформом. Сьюзи потеряла сознание.

Эд подхватил ее и оттащил поглубже в переулок. Со стороны могло показаться, что они танцуют. Сунув тряпку в карман, он проворно достал нож и, все еще удерживая ее, с силой всадил шестидюймовое лезвие ей в живот. Ее кожа легко поддалась. Сьюзи дернулась. Эд с усилием протолкнул лезвие вверх до самой диафрагмы. Он ощутил ожог хлынувшего в кровь адреналина. Эд не подозревал, что убийство Сьюзи принесет ему такое наслаждение – для него она была глупым бесполым животным. Но избавление от нее доставило ему удовлетворение, а металлический запах крови всегда приятно волновал его. Эд улавливал биение жизни. Сейчас он чувствовал себя богом.

Эд оттолкнул тело Тюремщицы, и она упала на груду пластиковых мешков с мусором, ударившись головой о кирпичную стену.

Теперь она казалась почти красивой. Похожей на тряпичную куклу. Раньше Эд не находил в ней ничего привлекательного.

Он наклонился над ней, не замечая омерзительного смрада помойки, и рассек ей горло от уха до уха. Кровь хлынула потоком. Жизнь покидала Сьюзи с каждой каплей, вытекавшей из разверстых ран. Зрелище вызвало приятную дрожь у него в спине. Наконец он это сделал. Тюремщица мертва.

Эд ненадолго застыл, наслаждаясь делом рук своих, потом быстро закидал труп мешками с мусором. Больше смотреть было не на что. Ее уже нет.

Когда работа была закончена, смрад свалки оглушил Эда с ужасающей силой.

Не оглядываясь, он резво выскочил на улицу и завернул за угол. Достал из кармана гигиеническую салфетку и вытер лицо. Один раз. Второй. Затем протер перчатки. На пиджаке остались следы крови. Придется вывернуть его наизнанку.

Нужно умыться.

До крайности возбужденный адреналином и маниакальным стремлением смыть с себя микробов, Эд ворвался в ресторан и побежал к туалетам в глубине здания. Официант что-то крикнул, но он не ответил. Он должен смыть с себя все это. Микробов. Их так много в замусоренном переулке. Он должен от них избавиться…