Текст книги "Алчность"

Автор книги: Тара Мосс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 21

Сьюзи Харпин осторожно вставила ключ в замок, придерживая свой драгоценный груз и стараясь сохранить равновесие. Она оглянулась через левое плечо и с удовлетворением отметила, что живая изгородь вдоль проезжей части полностью скрывает ее от любопытных глаз. Для соседей она придумала подходящую оправдательную историю, но все же предпочитала уединение. Ничего нет лучше, особенно если она решится перенести брата на новое место.

Из коробки, которую несла Сьюзи, слышалось царапанье и хлопанье. Щебет. Трепет. Негромкие звуки волновали ее сердце.

– Ты уже почти дома, Роза, – ворковала она, – мы почти пришли.

Не откладывая дела в долгий ящик, она повернула ключ и открыла дверь, толкнув ее ногой. Придется вернуться, чтобы забрать из машины остальные вещи. Войдя в дом, Сьюзи сразу пошла в кухню, чтобы положить покупки. Волнуясь, она отодвинула в сторону купленные продукты и, ощущая огромный прилив материнского чувства, слегка приоткрыла коробку из-под обуви, чтобы только просунуть туда руку. Она не могла больше ждать.

Agapornis roseicollis. Краснощекий неразлучник.

– Здравствуй, Роза. Добро пожаловать в твой новый дом, – сказала она своей только что купленной зеленой птичке с красным лбом и оранжево-красными щеками. Неразлучник испуганно таращил на нее блестящие глазки. Она закрыла крышку и нежно погладила ее: – Хорошая девочка.

Она подбежала к клетке с куполообразным верхом, занимавшей почетное место в центре новехонькой гостиной. Сверху ее накрывала темная ткань. Сьюзи медленно подняла ткань и нахмурилась, увидев на дне клетки мертвого неразлучника. Он выглядел невыносимо маленьким и хрупким. Яркое оперение поблекло.

Крошечные глазки закрылись. Птичка так и не достигла пика своей формы и красоты, а теперь она умерла. Перед смертью неразлучник стал равнодушным, сидел нахохлившись, без движения, отказывался от пищи и воды, перья его потускнели. Переселение в новый роскошный дом нисколько не помогло. Сьюзи хорошо знала этих птиц, наблюдала за ними прежде. К счастью, Ирвин, хозяин магазина домашних питомцев, сразу смог снабдить ее новой птицей. Сьюзи мечтала о породе «датская фиолетовая с белым лицом», считая ее самой красивой из мутаций персиковолицых неразлучников, но и эта новая птичка ей понравилась, и она купила ее. Ей хотелось, чтобы все в доме обновилось с началом ее новой жизни здесь, и маленькая Роза воцарилась на жердочке все с той же целью.

Сьюзи имела особое пристрастие к неразлучникам. Последние двадцать лет у нее в клетке всегда сидела одна такая птичка, которую непременно звали Розой – именем, которое Сьюзи, будучи беременной школьницей, выбрала для своей так и не родившейся дочери. Некоторые из неразлучников оказывались самцами, другие – самками, но имя они получали одно и то же. Теперь у Сьюзи появилась ее двадцатая Роза.

Сьюзи переложила мертвого неразлучника из клетки в пластиковый мешок из магазина. Взяв его, она спустилась по лестнице в гараж и положила в мусорный бак. Завтра день, когда приезжают и забирают мусор.

Вернувшись в дом, Сьюзи сняла форму и облачилась в пушистую пятнистую пижаму и шлепанцы, которые были разложены поверх ее новой кровати. На прикроватном столике ее ожидала «Поваренная книга анархиста». Она займется ею позже.

С возрастающим волнением она вернулась к новому питомцу.

– Добро пожаловать, дорогая Роза.

Естественно, маленькая птичка была напугана. Так и должно быть. Когда она выпустила птицу из коробки, та заметалась по клетке, где жила ее предшественница, роняя крошечные клочки зеленого пуха. Сьюзи тщательно заперла клетку и заговорила с Розой через тонкие прутья решетки:

– Все в порядке, любимая. Это твой новый дом. Наш новый дом. Скоро придет папа. – Она быстро сменила корм и воду и набросила на клетку темное полотнище. Неразлучник скоро привыкнет к новому окружению. Они всегда привыкали.

Устроив неразлучника на новом месте, Сьюзи осмотрелась и прикинула, что еще нужно сделать. Сегодня она впервые будет ночевать в новом доме. Поначалу она думала, что отложит это приятное событие до того времени, когда сможет разделить любовное гнездышко со своей второй половиной, как порой новобрачным приходится дожидаться того дня, когда они станут жить вместе, в семейном доме, как муж и жена. Но ей предстояло довести до конца некоторые приготовления, и возвращаться в квартирку в Малабаре было просто непрактично, ведь через несколько часов предстояло вновь приступать к работе. Сьюзи решила, что постарается сделать как можно больше дел, а потом быстренько выспится в своей постели. Она сохраняла в неприкосновенности спальню хозяев дома, там они станут спать вместе после свадьбы. Это будет правильно.

Сьюзи была взволнована. Проснувшись после дневного отдыха, она еще больше приблизится к окончанию своего одиночества. Оно наступит, как приходит Рождество, которого она с нетерпением ожидала всю свою жизнь. Наконец наступает ее время. Ее время.

Как там Брук и Ридж?

Сьюзи проверила видеомагнитофон. Запись уже закончена. Может быть, прежде чем приступить к работе, посмотреть последнюю серию «Дерзких и красивых»? Бен обзавелся внушительным кассетным видеомагнитофоном, и Сьюзи быстро научилась его программировать. Больше она не пропустит ни одной серии. Сейчас она посмотрит фильм, а потом прокрутит его во второй раз, пока будет распаковывать рамки для фотографий и украшения, внося свои собственные штрихи в убранство дома. У нее есть свечи и масляные светильники, которые ей так хотелось расставить в комнатах. Она размышляла о том, чем еще могла бы доставить ему удовольствие. Какую еду он любит больше всего? Какую музыку?

Да, она будет смотреть свой сериал и думать об Эде, разбирая покупки. Сьюзи заслужила это приятное занятие после всей той тяжелой работы, которую она проделала.

Глава 22

– Привет, папа, как поживаешь?

– Мак, это ты? – Голос отца звучал неуверенно.

– Извини, что звоню так поздно. – Мак посмотрела на часы и нахмурилась. На острове Ванкувер уже перевалило за полночь.

– Ты же знаешь, что можешь звонить в любое время.

Мак вцепилась в трубку и закрыла глаза. Она сидела на постели, закутавшись в простыни, раздавленная грузом одиночества. Она уговаривала себя, что должна радоваться тому, что Эд признал себя виновным, что это достаточно веская причина для ликования, но у нее в груди поселился необъяснимый страх.

– Что-нибудь не ладится? – спросил Лес.

– Нет, все хорошо. Я скучаю по тебе, вот и все.

Она чувствовала что-то неладное. Может быть, это внушил ей отец, но сейчас признание Эда казалось ей слишком хорошей новостью, чтобы быть правдой. Слова Леса крутились у нее в голове. К тому же Мак не знала, как быть с Энди. Чего ожидать в том случае, если они сойдутся снова? Новых «американских горок» из недопонимания и эмоциональных перегрузок, с которыми они сталкивались вновь и вновь, с самого первого дня знакомства? Они жили на противоположных концах света и не могли устраивать свиданий, им оставались только международные звонки. Последние события доказали, что фортуна им не благоприятствует. Нужно решать – все или ничего.

– Когда ты возвращаешься домой? – спросил отец.

– Пока не знаю, папа. Скоро я дам тебе знать.

Некоторое время оба молчали.

– Пап, есть ли новые слухи о моем деле? Потому что я ничего не слышала.

– Все еще поговаривают, что судейские сели с ним за стол переговоров, – ответил Лес.

У Мак скрутило живот. Это не может быть правдой!

– Но о чем он хочет договориться? Он уже признал свою вину на суде.

– Однако приговор до сих пор не вынесен. Он собирается показать трупы, Мак. Мне не хотелось бы говорить об этом по телефону, но это лучше, чем если бы ты прочла об этом в газетах. Предполагается, что он укажет, где похоронил тела других своих жертв. Я удивлен, что твой друг Энди еще не сообщил тебе об этом.

Глава 23

Еще одна веселенькая экскурсия, подумал Джимми.

В субботу утром они во второй раз сопровождали Эда Брауна, расположившегося на заднем сиденье машины без опознавательных знаков, чтобы совершить еще одну экспедицию по розыску останков его жертв. Возможно, накануне Эд сказал им правду о трупе на бензоколонке. Ее построили всего два года назад на заросшем пустыре, поэтому вторую поездку было решено не откладывать в долгий ящик. Другое место, другая девушка. Не хотелось верить, что им не повезет во второй раз, по крайней мере, Джимми надеялся на удачу.

– Может, купить тебе чего-нибудь? Хочешь пить?

– Нет, спасибо.

Теперь, когда заключенный сотрудничал со следствием, ни Льюис, ни Джимми не вмешивались, когда Хузиер предлагал ему пиво, чипсы и прочие мелочи, о которых обычно просили другие преступники. Джимми это ужасно раздражало, но он помалкивал. Странно, но Эд отказывался от любого предложения. Он вообще был странный тип. Джимми не мог припомнить, чтобы заключенный отказывался от бесплатной выпивки, да и полицейские, надо признаться. Может быть, Эду портило удовольствие то, что он постоянно находился в наручниках? Не повезло ему.

– Так вот как ты проводил иногда свободное время? А я много раз летом здесь потел под солнцем со своими братьями…

Похоже, Хузиер собирался всю дорогу болтать с Эдом, управляя машиной, словно это могло изменить объем информации, которую Эд сообщит ему в ответ. Пока Эд не очень-то разговорился. Он смирно сидел на заднем сиденье, скромный, спокойный, и вел себя так тихо, что Джимми с трудом улавливал звук его дыхания.

– Мне ехать дальше в этом же направлении, Эд? По этой дороге? – спросил Хузиер.

– Да.

Этот чертов голос меня бесит.

– О, смотри, жареные цыплята. Хочешь кусок цыпленка, Эд?

Мать Пресвятая Богородица!

Эд вежливо покачал головой, отказываясь.

Господи, ну и дурак этот Хузиер! Изображать друзей – хорошая стратегия только с некоторыми заключенными, которым хотелось немного проветриться на подобных экскурсиях, неважно, кем они были – педофилами, маньяками, зарубившими своих ближних топором, насильниками. Об этих поездках родственникам знать не полагалось, но если они ускоряли расследование и делали его более эффективным, преступники получали в награду пиво. Но этот ненормальный Эд Браун? Джимми и слушать не хотел о том, чтобы снять с него наручники, как предложил было Хузиер в надежде, что это развяжет ему язык, и, к счастью, Льюис его поддержал. Неважно, что Эда окружают больше полудюжины вооруженных и натренированных полицейских. В данном случае лучше придерживаться строгих правил. Просто необходимо. Несмотря на спокойное поведение Эда, Джимми не мог расслабиться. Он физически ощущал его присутствие у себя за спиной, как будто ему в позвоночник целились из заряженного карабина. Он все время ожидал, что случится неладное. Проклятый псих. Больше всего Джимми хотелось, чтобы сегодняшнее путешествие с Эдом закончилось как можно скорее и без потерь, желательно без повторения вчерашней неудачи. А потом пусть Эд сгниет.

Согласно указаниям заключенного Хузиер рулил к Национальному парку Ботани-Бэй, в противоположную сторону от вчерашней бензоколонки. Фургон с судмедэкспертами, грузовичок аудиовизуальной службы и машина без опознавательных знаков следовали за ними, не отставая. Получив в свое распоряжение такое количество рабочей силы еще на один день, Льюис чувствовал большую ответственность за обнаружение искомого и доставку его по назначению.

– Куда теперь? – спросил Хузиер.

– А в парк. Спасибо. Угу.

Этот говнюк пищит как чертовы «Би Джиз» с дефектом речи. Надо же! Убийца из «Би Джиз».

Когда они миновали табличку у входа в Национальный парк, Джимми постарался припомнить, что ему известно об этой территории. Он изо всех сил старался запомнить каждый поворот, подсказанный Эдом. К лесу? К территории здешнего Гольф-клуба Нового Южного Уэльса? К счастью, Эд не направил их к расположенным поблизости аэропорту и порту Ботани с их сотнями и тысячами грузовых контейнеров. Экспедиция могла бы превратиться в кошмар на тему логистики. Но если Эд заставит их копать в отдаленном уголке Национального парка, возможно, удастся избежать лишней шумихи. Они не в первый раз разыскивали доказательства преступлений в этом районе. Парк находился на достаточном удалении от оживленной части города, чтобы привлекать людей с дурными намерениями. До тех пор, пока Эд не укажет им место посреди одного из людных полей для гольфа, они в безопасности. Если Эд выкинет нечто подобное, Джимми лично проследит, чтобы этим играм в шарады без дальнейших проволочек был положен конец. Он больше никому не позволит тратить свое время на Эда Брауна.

По крайней мере, именно это он твердил про себя.

На самом деле Джимми не обладал достаточной властью, чтобы положить конец хоть чему-нибудь, и он это понимал. Им всем придется ублажать этого придурка ровно столько, сколько прикажут Льюис и инспектор Келли. И Хузиер может угощать его всеми жареными цыплятами на свете. Они получили жесткие инструкции быть вежливыми и предупредительными и доставить труп, не привлекая ни малейшего внимания посторонних. А значит, Джимми нельзя врезать Эду по зубам. По общему молчаливому признанию, это право принадлежало Энди.

– Туда, пожалуйста… ага, туда, – Эд указывал на дорогу после поворота к гольф-клубу.

Не заставит же он нас раскопать здание гольф-клуба. Господи, пронеси.

Процессия из четырех автомобилей медленно тащилась по извилистой дороге через парк, с двух сторон окаймленной густым кустарником. Они миновали какие-то старые военные постройки, имевшие вполне обитаемый вид, и продолжили движение. Они преодолели подъем и притормозили, увидев, что дорожное покрытие закончилось.

ОПАСНО

ТЕРРИТОРИЯ ПРОСТРЕЛИВАЕТСЯ

ПРОХОДА НЕТ

Ну вот, приехали. Проклятое стрельбище.

Небольшая автостоянка разместилась справа от дороги, а само здание клуба любителей стрельбы – слева. На парковке почти не осталось свободного места. Джимми слышал звуки выстрелов из легкого оружия. Он задался вопросом: не опасно ли присутствие серийного убийцы в непосредственной близости от стрелкового оружия? Это может закончиться плохо. А если Эд скажет, что зарыл труп посреди стрельбища? Очень удобно.

Но Эд мотнул подбородком в сторону заброшенных остатков береговой батареи, представлявших собой скопление испещренных граффити обветшавших бетонных построек на краю зубчатых скал, возвышавшихся над синим океаном. Ни людей, ни лодок, ни автомобилей. Уже лучше.

– Это здесь, – послышался с заднего сиденья голос Эда.

– Внутри? – уточнил старший сержант Льюис.

– Да… э… я положил ее там. Ага, – ответил Эд.

Эд показал на одно из подземных сооружений, построенных во времена Первой мировой войны. Вход вел в углубление в травянистом холме в нескольких метрах от стоянки.

– Хорошо, давайте посмотрим, – решил Льюис.

Им повезло, случайных свидетелей поблизости не оказалось. Инспектор Келли был бы счастлив такому стечению обстоятельств. Поле для гольфа находилось за пределами видимости на другой стороне холма, а из зоны стрельбы никто не показывался. Не было нужды скрывать наручники Эда, и Джимми с радостью увидел, что старший сержант Льюис выпускает Эда из машины, не скрывая того, что он заключенный. Эд моргал, привыкая к яркому солнцу, и осматривался, приоткрыв рот, как человек, наслаждающийся ароматным свежим воздухом, которого долгое время был лишен.

Будем надеяться, что над нами не появится вертолет прессы, именно сейчас барражирующий вдоль береговой линии…

Медленно бредя в своих оковах в сопровождении полудюжины вооруженных полицейских, Эд подошел к бункеру, окруженный командой аудиовизуальной службы, фиксировавшей каждый его шаг и каждую фразу. Судмедэксперты шли следом. Чем ближе они подходили ко входу в бункер, тем меньше Джимми нравилось происходящее. Две бетонные стены оставляли проход шириной всего около метра, ведущий в подземное помещение. Возможно, это было сделано для того, чтобы вход не занесло песком. Вокруг все было усыпано всевозможным мусором. На дороге прямо перед ними валялись заржавевшие останки непонятного механизма, вместе с обломками бетонных плит и налетом грязи и песка. Вход оказался низким, меньше пяти футов высотой, как прикинул Джимми, и был перегорожен тяжелыми железными воротами.

Поцелуй меня в мой греческий зад, – пробормотал Джимми по-гречески.

– Что такое? – спросил его Льюис.

– Ничего.

– Так расскажи нам про этот бункер, Эд, – начал Льюис. – Что мы там будем искать?

– Э… ага. Я покажу вам. Она внутри… завернута в черные пластиковые мешки. Я… э… вам покажу.

Джимми нахмурился. Тяжелые ворота, видимо, являли собой безуспешную попытку Службы по охране парков и дикой природы перекрыть доступ внутрь сооружения. Одну, меньшую, секцию железной решетки кто-то уже попытался прежде приоткрыть тяжелым предметом, и она уступила этой попытке. Джимми сомневался, чтобы взрослый мужчина мог пролезть в образовавшееся отверстие. А даже если и сможет, внутри ему покажется не слишком просторно. Понадобятся фонари. Много фонарей.

– Когда вы были здесь в последний раз? – спросил Льюис.

– Когда я… положил ее сюда… я… э… Думаю, года два или три назад. Ага. Три года.

– И как вы попали вовнутрь?

– Через эту… дыру. Ага.

– И труп вы поместили туда?

– Ага, она там. Она… весила мало. Такая маленькая девочка.

У Джимми скрутило живот.

«Как он протиснулся через эту гребаную маленькую дыру? – подумал он. – Здорово. Интересно, я единственный из присутствующих, кто любит пончики?»

– Хорошо, Хузиер, вы пойдете туда, – приказал Льюис.

Довольный тем, что не попал в подопытные морские свинки, Джимми передал Хузиеру свой фонарик, который носил на поясе. Он повернулся к одному из медэкспертов, худому загорелому юноше. Как бишь его зовут?

– Сколько у нас всего фонарей, Симмонс? – спросил он.

– Я Саймонд, – поправил тот. – Полдюжины хороших фонарей. Никаких проблем… – Он направился к фургону. – Еще у нас есть кусачки. Я посмотрю, что можно сделать с воротами.

– Давайте не будем огорчать Службу по охране парков и дикой природы, – предупредил его Льюис. – Посмотрим, нельзя ли чего-нибудь добиться, ничего не нарушая.

Кусачки таким воротам не страшны, подумал Джимми. Вот если бы у них в запасе была пара часов и в придачу цирковой силач в помощниках… Джимми прикинул размеры отверстия и затем одного за другим оглядел всех членов команды. Худой Саймонд, без сомнения, наверняка протиснется в дыру. Фигурой он напоминал богомола. Констебль Хузиер – довольно крупный мужчина, намного мощнее старшего сержанта Льюиса, явно увлекавшийся штангой. У Хузиера, правда, нет объемистого живота Джимми, но зато он выше ростом. Если человек комплекции Хузиера пролезет в эту проклятую дыру, то остальные точно протиснутся, решил он. Все, кроме Джимми, конечно. У него были большие сомнения по поводу того, что ему под силу совершить этот трюк. Он слишком стар для акробатики, тем более после обеда.

– Ладно, пошли…

Джимми с интересом наблюдал за попытками Хузиера проникнуть в бункер. Сначала он до пояса протиснулся в лаз головой вперед, а потом попытался втянуть внутрь нижнюю половину тела. Ему не хватило гибкости, и он застрял самым нелепым образом. Одно удовольствие было наблюдать за тем, как он извивался под низким потолком отверстия в бетонной стене. Во время второй попытки Хузиер попытался изогнуться под иным углом и протиснулся в дыру, но оставил один ботинок на погнутом куске воротины, после чего приземлился на зад в глубокий песок и распластался на полу. Браво.

Джимми ужасно хотелось, чтобы Энди мог видеть это зрелище.

Саймонд с фонариками и кусачками подоспел как раз вовремя, чтобы полюбоваться на то, как Хузиер стряхивает со штанов песок.

– Проще простого. Попробуйте сами, – насмешливо сказал Хузиер из-за решетки. Он не мог выпрямиться во весь рост внутри бункера и ссутулился, как неандерталец. Потолок нависал низко, к тому же на пол нанесло слой песка примерно в фут или два глубиной, еще больше сократив его внутреннее пространство.

У Джимми снова свело живот, когда он подумал, что ему предстоит совершить. Кроме того, ни один человек из команды не имел представления о том, что их ожидает внутри. Какова протяженность бункера? Не подстерегает ли их опасность? Чего именно следует опасаться?

– Что находится внутри, Эд? – прямо спросил Льюис.

– Девушка. Ага.

– Что ты можешь сказать нам о самом сооружении?

– Э… Пара старых туннелей. Да, и еще комнаты. Небольшие. Сюда никто не ходит. Кроме, может, детей. Ага. Они почти все замурованы. Она недалеко.

– Почему бы нам не запустить внутрь парней, которых он будет направлять? – предложил Джимми. – А мы с ним останемся на поверхности.

– Нет, – быстро и энергично ответил Эд. – Нет-нет, это не дело. Я войду туда. Я тоже хочу ее видеть. Мне обещали.

Джимми почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Чертовы психи. Он к ним никогда не привыкнет. Эду хочется увидеть дело своих рук, вот почему он здесь. Таким, как он, всегда нравится смотреть и рассказывать. Он вел себя так и тогда, когда был частью свободного мира. Он работал в морге, там, куда, как он знал, попадут все его жертвы – снова к нему. Гребаный извращенец, псих, сумасшедший… Но Эд был по-своему прав: сделка есть сделка. Ему разрешили показывать своих жертв лично, и ни Джимми Кассиматис, ни другие члены команды ничего не могли с этим поделать. Джимми испытал некоторое удовлетворение от мысли о том, что восторги Эда продлятся недолго, чего нельзя сказать о грозящем ему сроке.

– Сэр, почему бы не послать туда двоих парней с Хузиером, чтобы сначала все осмотреть? – предложил Джимми. – А я пока отведу Эда в машину, и мы подождем.

– Мы уже здесь. Ждать нечего. Нужно покончить с этим.

– О'кей, – согласился Джимми. – Давайте покончим с этим. Кто-нибудь знает, что там внутри? Мы должны туда зайти?

– Что, Кассиматис, поджилки дрожат? – усмехнулся Льюис.

Эд заговорил своим противным высоким голосом:

– Я могу вам показать. Это недалеко.

– О'кей, надо это сделать, – пустил Льюис в ход свой авторитет. – Ты следующий… – Он указал на парня из экспертной группы.

Эд мысленно рассмеялся, когда, один за другим, вся команда выстроилась, готовая ко встрече с неизвестностью.

– Эд Браун, – сказал Льюис в видеокамеру. – Вы согласны принять участие в реконструкции преступления? Вы не обязаны говорить или делать что-нибудь, но все, что вы скажете или сделаете, может быть использовано против вас в суде. Вы все поняли?

* * *

Хмурый Энди ждал, сидя за столом, когда наконец зазвонил телефон. Он схватил трубку, в надежде что это звонит Джимми, чтобы сообщить новости, или, что было бы еще лучше, – Макейди.

– Энди, как ты себя чувствуешь?

Этот голос он знал, как свой собственный. В трубке слышались свист ветра и разговоры стоявших в отдалении людей.

– Джимми, мне уже лучше. – Энди скрипнул зубами. – Говори, что там у вас?

– Она на тебя еще дуется?

«Неужели это так заметно?» – подумал Энди.

– У меня к тебе вопрос, – вернулся к делу Джимми.

Энди встрепенулся и подался вперед, словно от этого станет лучше слышно.

– Выкладывай.

– Ты знаешь что-нибудь про Кейп-Бэнкс? Тот, что в Национальном парке Ботани-Бэй? Береговая батарея – так, что ли, ее называют?

– Ботани-Бэй? Да, этот парень умеет выбирать места, – заметил Энди. Расчлененное тело Кэтрин, подруги Мак, Эд бросил недалеко от Ла Перуза. Место Энди знал. – Да, подростком я порядком полазил там, пока власти не поумнели и не загородили вход. Я как-то даже решил попытать там счастья со своей подругой детства, но она закапризничала и в бункер лезть не захотела.

– Не могу сказать, что осуждаю ее, краснобай ты этакий. Что там внутри? Снаружи сильно напоминает задний проход Сиднея.

– Насколько я помню, там очень темно и неуютно.

В ответ Джимми невнятно выругался.

– Тут уж ничего не попишешь, – согласился Энди. – Там есть комнаты, соединенные короткими проходами, но сами туннели тянутся недалеко. Насколько мне известно, все входы сейчас замурованы. Так вы там, ребята?

– Да, но не вздумай сюда заявиться, иначе с меня голову снимут. Эд говорит, что спрятал девушку здесь, в черных пластиковых мешках.

– Х-м-м-м.

– Я как раз хотел услышать твои соображения.

Энди показалось, что голос у Джимми немного встревоженный.

– Он говорит, понадобится всего две минуты, чтобы дойти до места, но я раньше здесь не бывал.

– Как вы пролезли в бункер? – поинтересовался Энди.

– В воротах есть пролом. Я проклинаю стряпню Энджи, которая оставила меня снаружи, – засмеялся Джимми. – Эта чертова дыра размером с мой пупок.

– Аудиовизуальщики втащили туда камеру?

– Конечно.

– Льюис запрашивал помощь, карты, что-нибудь еще?

– Ничего. Мы лезем прямо туда, чтобы обнаружить труп.

– Приятель, держи меня в курсе. Как только что-нибудь найдете, дай мне знать.

– Обязательно. Видел бы ты, как Хузиер протаскивал свой многострадальный зад сквозь решетку. Наверное, ободрал его, как наждаком.

Энди засмеялся. Должно быть, впечатляющее зрелище.