Текст книги "Алчность"

Автор книги: Тара Мосс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Глава 24

– Послушай, парень, с тобой все в порядке?

Эд Браун стоял согнувшись в три погибели внутри бункера, откашливаясь от песка. Он отплевывался и стонал, чтобы усилить впечатление.

– Все в порядке? – повторил Льюис.

Эд довольно легко пролез в пролом, если учесть, что наручники с него не сняли, но зацепился ботинком, совсем как перед этим Хузиер. Из-за наручников он не имел возможности подстраховаться при падении, поэтому плюхнулся лицом в песок. Теперь он разыгрывал сцену, чтобы произвести максимальное впечатление. Мускулистый полицейский поднял его с пола и отряхнул.

– Извини, парень. Мы обязаны держать тебя в наручниках, – повторил Льюис. – Я знаю, что тебе трудно идти. Мы освободим тебе ноги. – Наконец с ног Эда сняли кандалы. Теперь он мог ходить нормально.

– Да… ох, как хорошо, – пробормотал он.

Самый низкорослый из всех, Эд мог стоять в бункере, почти полностью выпрямившись. Потолок оказался еще ниже, чем запечатлелось в его памяти. Или, может быть, песку на полу прибавилось? Он смотрел, как худощавый парень в спецкостюме просунул в бункер ящик с электрогенератором и лопатку, затем легко пролез сам. Звукооператор медленно двигался на корточках, как будто справлял нужду. Оператор видеокамеры фиксировал все происходящее, словно прожектором освещая бункер узким, но мощным лучом света. Еще двое легавых стояли снаружи, тупо таращась в темноту.

Теперь Эд находился внутри бункера береговой батареи в окружении семерых полицейских. Пока все хорошо. При помощи простого приема из девятерых легавых осталось семеро, к тому же он избавился от браслетов на ногах.

– Вон туда, – сказал он, показывая скованными руками влево, на ведущие вниз ступеньки.

– Эдвард Браун направляет нас на лестницу с ограждением, идущим по левой стороне… – Подсветка видеокамеры осветила темные ступеньки. За несколько лет насыпалось так много песка, что самих ступенек уже почти не было видно. Ничто не напоминало лестничный пролет – казалось, просто крутой песчаный откос исчезал в кромешной тьме, замусоренный бетонный настил вел в сырую пустоту.

За спиной Эда какой-то толстый легавый бубнил на иностранном языке. Он все еще отряхивался после того, как неуклюже пролез через ворота. Эд не знал, что означали его слова, но хорошо понял вызывавшие их чувства. Толстому явно не нравилось происходящее.

– Ты прикроешь верх лестницы, а твой партнер – вход.

– Угу. Нужно выполнить операцию с соблюдением всех мер предосторожности, – согласился полицейский, к большому разочарованию Эда.

Один из двоих кивнул и принялся протискиваться сквозь решетку:

– Ладно, пошли.

Теперь они начали спускаться по скользким ступенькам в недра бункера, куда не проникал ни единый лучик солнечного света. Их окружила столь непроницаемая темнота, что, даже несмотря на включенные фонари и колеблющийся свет видеокамеры, впереди невозможно было ничего разглядеть.

– Спускайтесь осторожнее, – предупредил Льюис. К сожалению, он крепко, словно тисками, сжимал руку Эда.

– Пришли.

– Ах, не волнуйтесь, – успокаивающе произнес Эд. – Здесь недалеко.

Никто ему не ответил. Он кожей чувствовал, как сильно все напряжены.

При каждом шаге вниз по лестнице люди немного соскальзывали по осыпавшемуся песку, пытаясь сохранить равновесие. Большинство мужчин держались за ржавые поручни по левую сторону спуска, но Эд, со скованными за спиной руками, был лишен такой роскоши. Льюис дважды подхватывал его под локоть, чтобы не дать упасть. Лучи фонарей, направляемые чьей-то дрожащей рукой, светили ему под ноги, шарили по низкому потолку над его головой, и их неверный свет только мешал Эду контролировать свои шаги. Группа продвигалась вниз по крутой лестнице невыносимо медленно, переступая через кучи мусора, ржавую проволоку и даже испорченный огнетушитель, наверное брошенный здесь много лет назад.

– Что это? – спросил Хузиер.

Он направил свет фонаря на массивные кованые крючья, торчащие из стены справа от лестницы. Они располагались по четыре штуки рядом и потом, после небольшого промежутка, снова выдавались из стены.

– Наверное, они нужны для прокладки кабелей.

Да, они были нужны для прокладки кабелей.

Эд знал, что они приближаются к помещению, где раньше располагался электродвигатель. Прежде он бывал здесь всего один раз, но хорошо изучил карту бункера. Трудновато было добраться до подробных карт батарей береговой артиллерии, но Тюремщица добыла их у заключенного, имевшего связи в военных кругах, в обмен на некоторые запрещенные публикации. Пока все шло, как он и ожидал. Совсем как она говорила. Пока все хорошо.

– Да, сюда, – сказал он, но ему никто не ответил.

Двое полицейских уже достигли подножия крутых ступенек. Эд различал мелькающий свет их фонарей и хлюпающие звуки шагов по воде.

– Здесь внизу чертовски сыро. Нужно было надеть резиновые сапоги, – сказал один из легавых.

Почти пришли.

Двое людей, снимавших происходящее на видео и записывавших на магнитофон, и трое других полицейских шли следом за Эдом, в том числе смуглый толстяк, не доверявший ему, за ним тот идиот, что постоянно трепался за рулем, и еще один, постоянно липший к нему, словно пиявка. Теперь, когда они ползли по затопленному водой туннелю, для их шефа, похоже, настал самый тяжелый момент. Окружающая обстановка явно действовала всем на нервы. От прежней бравады не осталось и следа. В кромешной темноте все приутихли.

Они плотной группой проследовали по осыпающемуся бетонному коридору по щиколотку в воде, перешагивая через тяжелые обломки бетона, покрывавшие пол. Из стен торчали куски дерева. Одна линия кованых железных крюков тянулась по стенам на уровне пояса, вторая – ближе к полу. Теперь люди находились в нескольких метрах под землей. Должно быть, уже близко.

Где?

Эд напряженно осматривался при тусклом свете фонарей. Его должно быть видно…

Вот он.

Луч света метнулся по стене, и Эд увидел то, что оставила для него Тюремщица, в самом конце прохода, именно там, где он указал.

Превосходно.

Это был старый заржавленный почтовый ящик, висевший на одном крюке, как раз на уровне пояса. Эд остановился спиной к нему и оперся о стену. Операторы и эксперты вместе с тем легавым, что вел машину, медленно брели налево к бывшей комнате с электродвигателем, а толстяк и еще один полицейский словно приклеились к Эду. Сержант все еще находился слишком близко, что тревожило Эда, но, к счастью, он уже не сжимал его локоть словно клещами. Шеф осматривался, приоткрыв рот, его хватка на запястье Эда ослабла.

– Эй, наверху! – крикнул смуглый толстяк. – Вы меня слышите?

Конечно, они не могут тебя услышать, тупая дубина. И рации ваши здесь не работают. Средства связи выведены из строя.

Эд улыбнулся в темноте.

Вдруг на его лицо упал луч света. Он заморгал с невинным видом.

– Я… я положил ее здесь, – пробормотал он. – Посмотрите, в пластике… там… – Он указал на комнату с двигателем.

Полицейские шагнули вперед и принялись светить фонариками на сверток в черном пластике.

– Кажется, мы нашли ее, сэр!

– Эдвард Браун привел нас к свертку, покрытому черным пластиком…

Пальцы Эда неслышно скользнули под крышку металлического ящика, нащупывая ключ от браслетов.

Вот он.

Ключ был приклеен к внутренней стенке ящика полоской липкой ленты. Он обхватил его пальцами. Осторожно потянул ключ из липучки и достал. Стандартный ключ от наручников, применяемый полицейскими и охранными агентствами Австралии. Один ключ подходит ко всем наручникам. В одно мгновение он вставил ключ в замок и уже был готов их снять, но один из копов все еще стоял слишком близко и мог это услышать. Пальцы полицейского теперь едва касались плеча Эда, он наклонился вперед, стараясь рассмотреть сверток на полу, покрытом водой. Эд ожидал любого громкого звука, чтобы снять наручники.

– Эй! – Раздражавший его толстяк снова закричал наверх: – Эй, вы нас слышите?

Эд повернул ключ и одним быстрым движением выскользнул из наручников. Сержант ничего не заметил. Руки свободны. И об этом знает лишь он один.

– Давайте сделаем все как можно скорее, – сказал Льюис.

Комнату осветили лампы-вспышки, эксперты приступили к работе. Видеокамера снимала, захватывая один за другим углы помещения, и остановилась на свертке в черном пластике.

– Вот оно.

– Теперь уведите отсюда Эда. Мы уже нашли то, что искали, – предложил смуглый толстяк. Но Эд пока не хотел уходить.

Свет фонаря осветил людей, стоявших над свертком.

– Давайте поднимем ее и вытащим на поверхность, – предложил кто-то.

Эд закрыл глаза и прикрыл руками уши.

– Пахнет не так ужасно, как я ожидал, – начал кто-то, но остальные слова потонули в ослепительном взрыве, прогремевшем в бункере.

Яркая вспышка и ужасный грохот. Эда ударило в грудь взрывной волной.

Он открыл глаза почти в полной темноте. Один из фонарей в дальнем углу комнаты все еще горел, освещая царивший вокруг хаос. Огонек видеокамеры погас. В ушах у Эда стоял сильный непрекращающийся звон, сквозь который он различал крики, плеск воды, звуки падающих тел и предметов.

Эд Браун уже мог двигаться. На мгновение его слух и зрение отключились, поэтому он сосредоточился на стене туннеля, за которую опирался рукой, прокладывая путь по проходу направо. Пробираясь на ощупь сквозь непроглядную темень, через несколько метров он споткнулся о предмет, прислоненный к стене. Проклятая лопата! Вскрикнув, он тяжело упал на локти, больно ударившись о рукоятку.

Внезапно мощная рука схватила его за лодыжку.

Нет!

Эд перевернулся и яростно нанес удар вслепую острием лопаты, вложив в него всю свою силу. Лопата попала в цель, и ему показалось, что кто-то громко охнул, а затем мучительно застонал. Звон в ушах мешал понять яснее, что произошло.

Когда рука, удерживавшая его лодыжку, ослабла, Эд понял, что удар достиг цели. Он свободен! Эд бросил лопату и рванулся вперед. Он вскочил и побежал, оскальзываясь, пробивая себе дорогу в туннеле, слепо спотыкаясь о неровный пол. Мрачная сцена хаоса и паники в комнате с двигателем постепенно померкла в его памяти, когда он почувствовал на лице струю свежего воздуха. Ни полицейские, ни браслеты наручников больше не сковывали его рук за спиной, существовали только звон в ушах и прекрасная, яркая панорама Тихого океана.

Да. Да!

Он выбрался на поверхность, пробившись через наполовину заваленный выход, прямо к бушующему океану. Ветер, треплющий в эту минуту его волосы, стал самым опьяняющим переживанием его жизни. Оно взволновало Эда даже больше, чем первое убийство, что немало удивило его. Ощущение свободы превосходило все впечатления, полученные им во время прежних, тщательно спланированных и блестяще осуществленных предприятий. Живительный ветер дышал свежестью, и это означало, что Эд одержал победу. После полутора лет в тюрьме он победил. Он вдыхал не мертвящую, тошнотворную атмосферу своей камеры, а настоящий, вольный воздух, наполняющий необозримое пространство. Никто не смеет удерживать Эда против его воли. Его нельзя победить. Он это доказал.

Однако у Эда не было времени, чтобы купаться в эйфории. Едва выйдя на поверхность, он почти сразу же спустился по гравию и песку со скалы к самому урезу воды и побежал на восток, в направлении, противоположном от оставшихся наверху полицейских, которые теперь уже, должно быть, почуяли неладное или даже услышали взрыв на своем наблюдательном пункте у входа в бункер. Эд на ходу содрал с себя одежду, заметив на ткани брызги крови. Кровь не моя, сообразил Эд. Он разделся до трусов и майки и тщательно спрятал сверток с остальной одеждой под кучей валунов. Пусть через несколько часов или дней ее отыщет полиция или ни о чем не подозревающие туристы. Очень скоро, когда Эд достиг скалистого места, его кожу покрывали пот и грязь, но, даже не замедлив бега, чтобы перевести дыхание, он продрался через густые колючие кустарники, царапавшие его обнаженную плоть, напряженно ища следующий важный тайник, который приготовила для него Тюремщица.

Вот он!

Его ожидал рюкзак, как и планировалось, спрятанный в густых зарослях. Низко пригнувшись к земле, Эд настороженно огляделся. Он опасался, что увидит бегущих по песку полицейских, размахивающих оружием, жужжащие над головой вертолеты, поисковые катера, снующие в прибрежных водах. Он почти слышал свое имя, звучащее из мегафона: «Эд Браун, стойте на месте и поднимите руки вверх!» Но он был один. Ни одно живое существо не попалось ему на глаза.

Не в силах сдержать широкую улыбку, Эд открыл рюкзак и надел клетчатые брюки и белую рубашку поло, которые нашел внутри. Пригладил свои рыжеватые волосы и водрузил на голову бейсболку. Сунул в карман ключи от машины и записку с адресом. Все готово.

Оставалась одна последняя деталь, которую нужно было найти, прежде чем пускаться в путь. Эд отыскал клюшки для гольфа, припрятанные в другой группе примятых густых кустов всего в нескольких метрах от него. Он поправил клюшки и отряхнул их от пыли. Все на месте. Он ничего не забыл.

Эд направился в сторону поля для гольфа.

Беззаботно улыбаясь, он шел спокойной походкой. Он все еще потел, но на это никто не обратит внимания. Теперь можно чуть сбавить шаг. Больше нет нужды торопиться. На самом деле сейчас спешка скорее может привлечь к нему ненужное внимание. Нет, он всего лишь один из игроков в гольф, наслаждающийся прекрасным днем у воды. Эд завернул за угол и вступил на край лужайки для гольфа. Он начал медленно, ленивой походкой приближаться к автостоянке на другой стороне холма. Оставалось пройти пять минут тем же курсом, и он достигнет цели. Он так естественно смешался с группой игроков на зеленой лужайке, что никто не обратил на него внимания. Ни один человек не заметил его появления со стороны скал. Он снова стал невидимым, незаметным Эдом Брауном. Он снова жил по собственным правилам, уйдя из зоны видимости радаров. Свободный. Непобедимый.

Эд не оглядывался на вход в туннель, пока благополучно не достиг вершины холма рядом со зданием клуба. Когда он наконец обернулся, то оказался так далеко, что вход в бункер с его железными воротами превратился в неприметное пятнышко у горизонта, фигуры, сгрудившиеся вокруг него, казались не крупнее муравьев. С большого расстояния трудно было разобрать, что там творится, но едва ли теперь это имело значение. Им не придет в голову проверять игроков в гольф. Здесь искать не станут. Полицейские начнут прочесывать туннель, осматривать побережье в поисках лодки, на которой он скрылся. Они не смогут бросить раненых. Наверное, они до сих пор в панике, если только поняли, что существует причина для паники. Услышали ли люди на поверхности взрыв? Возможно, не услышали. И что за кровавую баню оставил он после себя? Понадобится время, чтобы разобраться в кровавом месиве, а к тому времени Эд окажется за много миль отсюда.

Примерно через десять минут, проезжая по Энзак Пэрэйд в помятом «фольксвагене» Тюремщицы, Эд услышал вой сирен. Он невозмутимо съехал на обочину и пропустил несущуюся с бешеной скоростью машину «Скорой помощи». Спустя еще несколько минут по направлению к Национальному парку Ботани-Бэй мимо промчались два сине-белых полицейских автомобиля.

Эд проследил взглядом за тем, как они исчезли в зеркале заднего вида. Он улыбался.

Глава 25

Энди летел к больнице Принца Уэльского, все еще не в силах осознать до конца страшные новости. Он словно онемел, будто наблюдая за своим телом со стороны. Вцепившись в руль, он вел машину практически на автопилоте, изо всех сил стараясь отбросить страх и пугающие предположения, роившиеся в его голове. Эд Браун бежал. Джимми ранен. Подобные факты ошеломляли, выводы напрашивались самые убийственные. Один из наиболее известных серийных убийц Австралии оказался на свободе, ускользнув из-под охраны полиции Нового Южного Уэльса. Побег вызовет публичный скандал, и вполне возможно, что будет назначена еще одна Королевская комиссия. Кое-кто поплатится, если они не смогут быстро поймать Эда Брауна, многие жизни окажутся под угрозой, и в том числе и жизнь Макейди.

«Льюису придется давать объяснения, – подумал Энди. – И подробные, черт возьми, объяснения».

Уличное движение работало против него. Он не проехал и половины пути до больницы, как обнаружил, что попал в мертвую пробку. Не лучшее время, чтобы тренироваться в долготерпении. Его давний напарник и близкий друг Джимми опасно ранен и может умереть на операционном столе, а он в это время сидит в дурацкой уличной пробке, хуже и быть не может. Энди никогда себе этого не простит.

Он включил сирену на полную громкость. Мужчина в соседней машине подпрыгнул от неожиданности, испуганный ее завываниями. Водители и пассажиры вытаращили глаза, но движение не возобновилось. Он высунулся в окно и закричал водителю стоявшей впереди машины:

– Поезжай, двигайся! – Энди со всей силой нажал на кнопку клаксона, чтобы хоть как-то побудить ездоков к более оживленному движению. Не помогло.

Его глаза наполнились слезами, но Энди их не замечал. Он высунулся в окно и заорал:

– Дорогу!

Сирена мигала и завывала. На встречной полосе освободилось место, и Энди, не теряя времени, рванул туда прямо через разделительный бортик, проскрежетав глушителем по бетону. Машины с визгом остановились. Люди разинули рты. Он быстро проехал, ощущая на месте сердца тяжелую глыбу льда. Ему необходимо как можно быстрее добраться до больницы. Он должен узнать, что же там все-таки произошло, как обстоят дела. Он должен увидеть Джимми.

* * *

– Вы его близкий родственник? – спросила медсестра.

Энди весь взмок. Его остановили перед столом справок приемного покоя. Сердце в груди тяжело колотилось. Думать не было сил.

– Извините, сэр, вы его близкий родственник? – переспросила медсестра, не получив от него ответа.

Лишившись дара речи от скорби и гнева, Энди махнул перед ней полицейской бляхой и хотел пройти мимо. Она подняла руку, пытаясь его остановить.

– Я старший сержант уголовной полиции Энди Флинн, – заявил он, с трудом связывая слова во фразы. – К вам поступили мои коллеги. Мой напарник Джимми Кассиматис здесь. Мне необходимо срочно его увидеть.

Медсестра плотно сжала губы:

– Сэр, я прошу вас присесть.

Что?

Энди потряс головой и, не обращая внимания на ее просьбу, вновь попытался пройти, но девушка положила руку ему на плечо. Он хотел ее сбросить. Молоденькая медсестра. Черт возьми, что она делает?

– Извините, сэр, я вынуждена настаивать на том, чтобы вы посидели в приемной.

– Я не собираюсь сидеть в вашей чертовой приемной. – Вспышка гнева внезапно прервалась минутным вдохновением. Кэрол. – Кэрол Ричардсон здесь?

– Да, здесь, – удивленно отозвалась медсестра. – Подождите в приемной.

– Мне необходимо немедленно видеть Кэрол Ричардсон. Я сам разыщу ее в этих чертовых коридорах. – Не ожидавшая ничего подобного девушка только открыла рот, но он, оттолкнув ее, уже бежал по коридору к лифту. Где они? В приемном отделении? Где оно находится? Он должен знать! Ведь он бывал здесь много раз! Внезапно Энди понял, что ничего не соображает, и его охватила паника.

Кэрол нашла его быстро. Он увидел, что она бежит к нему в белом халате, ее красивые светлые волосы были собраны в пучок.

– Энди! Мне сказали, что ты здесь. Какое несчастье! Мне очень жаль.

Она подбежала и обняла его. Он словно одеревенел. Кэрол отпрянула.

– Где Джимми? – тупо спросил Энди.

Кэрол взяла его за руку и повела за угол, а затем по коридору, уводя от приемного отделения.

– Энди, я знаю, что ты расстроен, но считаю, что тебе нужно успокоиться.

– Кэрол, – прорычал он и остановился посреди коридора. – Просто скажи мне, где, черт возьми, Джимми, и уйди с дороги.

Его слова заставили ее замолчать. Глаза расширились, подведенные тушью ресницы дрогнули раз, другой… Поведение Энди шокировало Кэрол. Откровенно говоря, он и сам растерялся.

Энди осознал, что ведет себя грубо и неразумно, но на извинения сил не оставалось. Ему было необходимо найти Льюиса или другого полицейского, кто мог бы рассказать о случившемся и дать как можно более полную информацию о Джимми и Эде Брауне.

– Где старший сержант Льюис? – властно спросил он.

– В палате триста одиннадцать, – мягко ответила Кэрол и указала на лифт.

Едва слова слетели с ее губ, как Энди понесся по коридору. Растерянная Кэрол не стала удерживать его, слишком хорошо зная, что, когда он вел себя подобным образом, становиться у него на пути не стоит.

Палата № 311. Он остановился у двери. В палате стояли четыре кровати. Инспектор Келли уже прибыл. Он был бледен. Заметив в дверях Энди, он бросил на него взгляд полководца, проигравшего тяжелую битву. Такой Энди видел у него всего лишь несколько раз. «Ранены офицеры… Мы понесли потери в живой силе». Келли кивнул ему и поднялся со стула, стоявшего у кровати одного из пациентов. Энди не смог узнать раненого, поскольку его голова была сплошь покрыта бинтами. Это Джимми?

– Флинн, – сурово поприветствовал Келли и присоединился к нему в коридоре.

– Матерь Божья, Царица Небесная, – едва дыша, проговорил Энди. – Кто это?

– Саймонд. Пол-лица снесло.

– Что случилось?

– Похоже, Эд устроил нам заминированную ловушку. Использовал взрывчатку. – Он оглядел раненых, лежащих в палате, и повернулся к Энди: – Трупа в бункере не было. Он нас обманул.

«Господи!» – охнул про себя Энди.

– Заминированная ловушка? Как он ее устроил?

– Пока не знаем. Мы опрашиваем всех, кто в состоянии говорить. Ребята находились в системе туннелей на Кейп-Бэнкс, когда произошел взрыв. Двое констеблей остались на поверхности и уцелели. Они говорят, что услышали шум, но не поняли, что происходит. Один из них спустился вниз и увидел там кровавую бойню. И никаких следов нашего заключенного. Сразу подняли тревогу.

Где Эд достал взрывчатку? Каким образом?

– Льюис в порядке, если не считать шока и временной потери слуха. Как полагают, он стоял дальше всех от места взрыва. На другом конце комнаты, рядом с Эдом.

Энди нахмурился. А люди, находившиеся под его командой, умирают.

– У Хузиера повреждены глаза. Врачи говорят, что вероятность того, что к нему вернется зрение, пятьдесят процентов. Парни, обследовавшие ложное место преступления, в худшем положении. Вместе с людьми из аудиовизуальной службы они находились ближе всех к месту взрыва. Паркеру оторвало пальцы, Флеммингу – руку. Кроме того, все изрешечены шрапнелью. Врачи надеются, что со временем слух к ним вернется. Неизвестно, какая именно применялась взрывчатка, но мы очень надеемся, что Эд тоже был ранен при взрыве. Это дает нам шанс на то, что подонка поймают. У нас есть наблюдатели в больницах, медицинских центрах, ветеринарных клиниках – везде, куда он может обратиться за помощью. Нам непонятно, как он выскользнул из рук Льюиса.

Энди жадно впитывал сведения, но Келли еще не сказал главного.

– Что с Джимми?

– Дело плохо, Энди, – ответил Келли. Энди ждал продолжения, но не услышал его.

– Джимми ранило при взрыве? Шрапнелью?

– Нет.

Чувствовалось, что Келли больше не хочет ничего говорить. Плохой знак.

– Вы же не хотите сказать, что он умрет, – тоскливо проговорил Энди.

Келли молча посмотрел ему в глаза. В них читались едва сдерживаемые гнев и боль. Его люди серьезно пострадали. Для него они были как родные дети. Он хотел, чтобы кое-кто заплатил за это. Наконец он сказал:

– Джимми в тяжелом состоянии. Он потерял сознание на месте взрыва. Врачи не могут сказать, когда и как он выкарабкается. Все дело в его сердце.

Энди недоверчиво смотрел на него, широко раскрыв глаза.

– Сядь, Энди.

– Нет, – ответил тот. Он не хотел сидеть, отдыхать, успокаиваться… – Нет, нет…

– Энди…

Заметив подошедшую Кэрол, Энди обернулся к ней, и она вывела его в коридор, а Келли вновь занялся своими ребятами.

– Это ужасно. Мне очень жаль, – сказала она, с сочувствием глядя на него.

– Скажи мне правду. Что случилось с Джимми? Каковы его шансы?

– Пока неизвестно, Энди, – призналась Кэрол. – Мне бы очень хотелось ответить тебе поточнее, но я не могу. У него фибрилляция.

– Что?

– Фибрилляция предсердия. Предсердие недостаточно эффективно перекачивало кровь. У твоего напарника была опасность инсульта. Чтобы избежать образования тромбов, врачи назначили ему терапию, понижавшую свертываемость крови. К несчастью, это привело к тому, что внутренние кровотечения усилились…

– Что с ним случилось?

– Его ударили по голове лопатой, возможно, во время драки.

Эд. Он пытался остановить Эда.

– Джимми привезли в бессознательном состоянии. Чтобы остановить кровотечение, ему пришлось назначить лекарство, повышающее опасность образования тромбов. Боюсь, у него прямо на столе случился инсульт. Мне очень жаль, Энди… – Она дотронулась до его руки. – Его состояние немного стабилизировалось. Есть шанс, что он выкарабкается.

Неожиданно на Энди навалилась такая усталость, что ему понадобилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Боюсь, что так.

– Спасибо, Кэрол. Прости, что я был…

– Я понимаю. – Кэрол пожала ему руку. – Если я могу чем-нибудь помочь, дай мне знать.

Она ушла, а Энди вернулся в палату, чтобы поговорить с Келли.

– Энджи уже сообщили?

– Мы послали двоих констеблей, чтобы подготовить ее. Ханта она знает. Он уже едет к ней.

Трое детей. Зачем Джимми жена и трое детей, чтобы оставить их сиротами? Он не может умереть. Не может.

– Эд Браун не оставил следов? Никаких? – с нажимом спросил Энди.

– Нашли его браслеты, а сам Эд исчез.

– Никто не может просто так взять да исчезнуть. Лодки вдоль побережья проверяли? Заросли на берегу? Грузовой порт? Кто-то же должен был его заметить! – Энди сжал кулаки. – Макейди сказали, что Эд сбежал?

– Мы прямо сейчас посылаем к ней людей.

– Я должен поговорить с ней первым. Дайте мне десять минут.

– Флинн…

– Разрешите мне, сэр. Прошу вас.

* * *

– Макейди…

– Я слушаю. – Голос девушки прозвучал невыразительно и отчужденно.

– Мне необходимо поговорить с тобой прямо сейчас.

– Что ж, и тебе добрый день, – сказала она, узнав его.

Энди почувствовал столь огромное облегчение от того, что с Мак все в порядке, что не обратил внимания на холодность ее тона.

Келли предупредил, что ее телефон не отвечал, но в гостиничном номере она была в полной безопасности. Гостиница сейчас самое лучшее место для нее. Маловероятно, что ради нее Эд Браун так скоро обзаведется сотовой связью. Он чертовски занят, спасая собственную шкуру, не так ли? Энди должен удержать Мак в номере до тех пор, пока не объяснит ей положение дел, а чтобы добраться до нее, не нужно много времени. Энди понимал: то, о чем он расскажет Мак, станет самой ужасной новостью, которую он только мог сообщить, и самым правильным будет, если она все узнает именно от него. Энди была невыносима сама мысль о том, что о произошедшей катастрофе Мак расскажет незнакомый констебль или сотрудник полиции, который сейчас ехал в отель, чтобы охранять ее.

– Мне нужно обсудить с тобой кое-что очень важное, – произнес он, изо всех сил стараясь говорить мягко. Он бежал через автостоянку больницы, прижав к уху телефон.

– Ты бежишь? – удивилась Мак.

– Да.

– Я собиралась позвонить тебе позже.

Добежав до своей машины, Энди рывком распахнул дверцу, упал на сиденье и всадил ключ в замок зажигания.

– Я не могу объяснить всего по телефону, – слегка запыхавшись, проговорил он. – Мне нужно сообщить тебе об этом лично. Я уже еду к тебе.

– Энди, через пятнадцать минут я встречаюсь с Лулу. Я уже выхожу из номера.

– Только не выходи на улицу. Никуда не ходи. Я уже подъезжаю. Обещай мне, что дождешься меня… – Он понимал, что его слова звучат безапелляционно, почти грубо. Потом ему придется извиниться перед ней, да и перед Кэрол, которая очень помогла ему в больнице, – тоже.

– Но…

Энди плечом прижал трубку к уху, завел мотор и уже собирался нажать на педаль газа, как вдруг заметил, что прямо перед ним пожилой мужчина сдает свой многоместный автомобиль назад… медленно… медленно… чертовски медленно. Он в отчаянии засигналил, прекрасно понимая, что это не прибавит старику водительских навыков.

– Черт…

– Прошу прощения? – Мак оставалась на линии.

– Извини. Это я не тебе, – пробормотал он, теряя терпение. – Скорее, скорее, старина! Скорее!.. Оставайся в номере. Я приеду через несколько минут, самое большее – через десять…

– Но…

Наконец семейный рыдван убрался с дороги, и Энди, до отказа утопив в пол педаль акселератора, рванул со стоянки, оставляя на асфальте следы покрышек. Телефон у его виска раскалился.

– Энди, ты меня слышишь?

– Мак! – крикнул он. – Мне необходимо, чтобы ты оставалась на месте. Обещай мне, что не двинешься с места, пока я не приеду.

– О'кей.

– Никого не пускай в номер. Неважно, как эти люди представятся. Запри дверь. Закройся на цепочку. Я буду самое большее через десять минут. Не открывай дверь никому, кроме меня, слышишь? Если ты хоть немного меня знаешь, ты поймешь, что я говорю это не зря. Увидимся через десять минут.

И Энди отключил телефон.