Текст книги "Пуговка для олигарха (СИ)"

Автор книги: Таня Володина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 28. Любит только мать

Она прошлась по тёмной аллее и проникла в особняк со стороны сада – прямо в помещение, где находился бассейн. Свет здесь был приглушён: голубые лампы таинственно подсвечивали воду, а ротанговые шезлонги и кадки с пальмами тонули в тени. От сквозняка колыхались прозрачные занавеси на французских окнах, а по стенам скользили блики.

Двое людей – мужчина и женщина – обнимались в центре бассейна, перебирая ногами, чтобы держаться на поверхности воды. От них во все стороны расходились круги. Надя вскрикнула от изумления: Рафаэль обнимал свою мать? Или они учили друг друга плавать? Рафаэль обернулся на вскрик и в несколько сильных гребков достиг бортика. Упруго подтянулся и вылез из бассейна.

Он был голым, по телу обильно струилась вода. Надя смущённо отвернулась. Разглядывать обнажённого брата ей не хотелось.

– Чего тебе? – грубо спросил Рафаэль.

– Поговорить.

– Говори.

Женщина тоже подплыла к бортику и сложила на него тонкие руки с длинными красными ногтями. На запястьях поблёскивали золотые браслеты. К счастью, это была какая-то незнакомая брюнетка, а не тётя Поля. Распущенные чёрные волосы змеями извивались в воде. Надя перевела дух. Хорошо, что не придётся объясняться с тётей.

– Глеб узнал, что твоя машина стояла в ночь аварии недалеко от клуба.

– Откуда он это узнал?

– С помощью спутника.

– А-а… И что?

– Спрашивал, чем мы с Юсуфом занимались в центре города.

– И ты сказала, что вы ходили в клуб? Зря. Юсуфа туда не пустили бы даже со мной, – усмехнулся Рафаэль. – Табло неподходящее.

– Я не знала, что ответить, поэтому промолчала. Тогда он спросил про гостиницу для свиданий, там рядом есть какая-то.

– А ты что?

– А я согласилась. А что мне надо было сказать – что мы сидели в машине два часа? Он бы не поверил.

– То есть Глеб считает, что у тебя с Юсуфом было ночное рандеву? Ха-ха-ха, – захохотал Рафаэль, и его голос гулко отразился от мраморных стен. – Это даже прикольнее, чем я думал! Два одиноких понаеха нашли утешение в объятиях друг друга. Папенька, наверное, в шоке от вашей прыти!

Надю покоробила неприязнь, которую Рафаэль даже не скрывал, – к ней, к Юсуфу, к приёмному отцу. И последнее зацепило больше всего. Да, Глеб не был ему родным отцом, но можно же проявить уважение к человеку, который столько лет о тебе заботился?

– В общем, я предупредила, – буркнула Надя, собираясь уходить. – Если Глеб заведёт разговор обо мне и Юсуфе, ты знаешь, что отвечать.

– Предупредила она! Какая милая деревенская предусмотрительность, – ухмыльнулся Рафаэль. – Только напрасная. Глеб не обсуждает со мной расследование, я для него пустое место.

– Неправда, – возразила Надя. – Он тебя усыновил, хотя ты был почти взрослым. С пустым местом так не поступают.

– Ты уже в курсе, да? У кого-то в этом доме слишком длинный язык.

– Он тебя любит.

– Иди к чёрту! Что ты знаешь о любви?

– Кое-что.

– Да неужели? Ещё несколько дней назад ты на меня вешалась, а сегодня брезгуешь даже посмотреть в мою сторону. Глаза отводишь, кривишься. Это любовь? – с сарказмом спросил он. – Нет, девушки любить не умеют. По-настоящему любит только мать.

– О чём ты говоришь? – разозлилась Надя. – Я ради тебя пошла на преступление: скрыла правду от…

– Заткнись! – зашипел Рафаэль, оглядываясь на черноволосую девушку.

Вероятно, она не знала, что виновником аварии был хозяин машины, а не парень-прислуга.

– Я не смотрю в твою сторону, потому что ты меня обманул, – понизила голос Надя. – Я жалею, что поехала с тобой. И надеюсь, что последствий не будет.

– Надейся, – ответил Рафаэль, развернулся и рыбкой нырнул в воду.

Девушка засмеялась и поплыла вслед за ним, а за ней заструились длинные чёрные пряди. Надя вышла на свежий воздух. Как она могла повестись на этого пустого и озлобленного парня? Почему он казался ей искренним и чутким?

На дорожке в саду она столкнулась с тётей Полей.

– Звонил Глеб Тимофеевич, – сообщила тётя официальным тоном. – Он заедет за тобой завтра, чтобы встретиться с родственниками той женщины, которую вы сбили.

– Хорошо, – покорно ответила Надя.

У неё не было ни сил, ни желания доказывать тёте, что лично она никого не сбивала.

* * *

Уже в восемь часов утра она была готова. Хотела выпить чаю с бутербродом, но аппетит совсем пропал. Её волновали и встреча с Глебом, и общение с семьёй погибшей женщины. Для всех было бы проще, если она вернулась в Юшкино и никому не мозолила глаза, но дело Юсуфа требовало её присутствия. Она была единственной свидетельницей и не имела права бросить Юсуфа без помощи. Но как только Глеб закроет дело – она сразу же уедет. Московские каникулы, обещавшие так много удовольствий, превратились в тягостное отбывание повинности. Глеб считал её непроходимой дурой – к тому же распущенной и нечистоплотной. Рафаэль презирал, хотя она не сделала ему ничего плохого, а тётя недобро косилась.

Надя понуро сидела на кухне, когда пришла Нина и сообщила, что Глеб Тимофеевич ждёт её в машине.

С колотящимся сердцем Надя выбежала на лужайку перед домом. Большой серебристый автомобиль блестел на солнце так, что резало глаза. Надя юркнула в прохладное нутро. Попыталась пристегнуться, но ремень не прижал её к сиденью, как следует.

– Подвинь кресло вперёд, – посоветовал Глеб.

Надя подёргалась туда-сюда, но сиденье осталось неподвижным.

– А как? – растерянно спросила Надя. – Оно не двигается.

Глеб молча перегнулся через её колени и нажал на невидимую кнопку с правой стороны. Кресло бесшумно поехало вперёд, придвигая Надю вплотную к Глебу. Не осознавая, что делает, она наклонилась и вдохнула запах, исходивший от его волос. Пахло шампунем и туалетной водой с лёгким цитрусовым ароматом. Что-то ненавязчивое, но манящее – как лето и нагретые на солнце мандарины. К сожалению, Надя немного не рассчитала и коснулась головы носом.

Глеб выпрямился:

– Ты что, понюхала меня?

– Я случайно.

– Как всё в твоей жизни, да? – спросил он, выруливая на шоссе.

Глава 29. Искупление

– Это была ошибка.

– Что именно?

– То, что я поехала… с Юсуфом.

– Понятно.

– А ты никогда не совершал ошибок?

– Я совершил много самых разнообразных ошибок, но вот беспорядочный выбор партнёров – это не про меня.

Он включил радио. Но выбрал не диск с прекрасной музыкой Наймана, как в прошлый раз, а какой-то финансовый канал, где рассказывали о курсе доллара и евро. Наде нечего было возразить по поводу «беспорядочного выбора». Глеб её упрекал – и был прав. Она сама себя упрекала.

– Я уеду, когда всё закончится, – сказала она. – Когда Юсуфа выпустят из тюрьмы.

– Да, уедешь.

– Я не собираюсь сидеть в Москве и ждать, пока богатая тётя пристроит меня на тёпленькое местечко. Я не понаеха, которая мечтает зацепиться в столице любой ценой. У меня есть профессия и планы на будущее.

Возможно, она начнёт шить на заказ красивые вещи для женщин и мужчин: рубашки, платья для невест и выпускниц. Не всю же жизнь шить постельное бельё из токсичного китайского ситца? Вот только Марату не понравится её идея. Он отберёт швейную машинку, и Надя останется без работы.

– Узнаю словечко из лексикона Рафаэля – «понаехи», – заметил Глеб. – Это он тебя научил? Не знаю, откуда у него такое презрительное отношение к приезжим: его мама приехала в Москву из Юшкино, а отец – из областного сибирского города.

– Я знаю, что ты ему не родной отец, – сказала Надя после паузы.

Может, и не стоило, но ей хотелось извиниться за недоразумение с возрастом.

– Все знают. Никто и не скрывал.

– Тётя Поля скрывает: она не сказала моей маме, что вышла замуж с ребёнком. Она дала понять, что после приезда в Москву познакомилась с мужчиной, вышла за него замуж и родила сына в законном браке.

– А какое это имеет значение?

– Ну просто… Нехорошо врать… – замялась Надя, вспомнив о собственной лжи.

О целой куче лжи, нагромождённой одна на другую.

– Ты говорила, у вас в Юшкино презирают девушек, родивших детей вне брака. Даже твоя Любаша подвергается нападкам, что уж говорить про Полину двадцать пять лет назад? Она просто не хотела сплетен.

– Ты думаешь, отец Рафаэля из Юшкино?! – удивилась Надя.

Если так, то кто бы это мог быть?

– Полина мне не рассказывала, она не любит разговоров на эту тему, но думаю, что да. Она уехала из деревни в положении.

Надя задумалась. Мысль о том, что тётя Поля отправилась покорять Москву с малышом в животе, никогда не приходила ей в голову. Рискованный поступок для юной девушки. На него можно решиться только в крайнем отчаянии. Что же произошло?

– А я даже не догадывалась, что Рафаэль тебе не родной… – сказала Надя. – Когда ты спросил, сколько бы лет я тебе дала, я прибавила к его возрасту двадцать лет. Я не имела в виду, что ты выглядишь на сорок пять или пятьдесят, просто… Откуда мне было знать, что ты такой молодой?

Она покосилась на Глеба. Он вёл машину, глядя прямо перед собой. Его глаза были скрыты солнечными очками.

– И теперь я понимаю, почему ты перешёл со мной на «ты», – прибавила Надя.

– Я рад, что ты прояснила для себя этот вопрос.

Надя смотрела на его профиль, чётко выделявшийся на фоне светлого окна. Прямой нос, поджатые губы, стильная чёрная щетина на подбородке и челюстях. Наверное, мягкая на ощупь. Вот бы потрогать…

– А почему ты переехал в московскую квартиру? Из-за меня?

Машина чуть вильнула.

– Чёрт, Надя! Хватит мне душу мотать! – Он понизил тон: – Прости за слова, которые я тебе сказал, – и сегодня, про беспорядочный выбор, и раньше, когда интересовался твоей личной жизнью. Она меня не касается. Ты взрослая девушка и сама решаешь, как поступать и с кем встречаться. Всё что ты делаешь – это нормально. Правда. Я тебя не осуждаю и отлично понимаю Юсуфа.

Он хотел добавить что-то ещё, но досадливо прикусил губу. Воздух между ними словно заискрился. Надя ощутила, что её подхватывает мощная волна внезапного прозрения. Она догадалась о его чувствах, о его смятении и тревоге. Вопросов больше не осталось, всё встало на свои места: он нравился ей, она нравилась ему.

– Значит, из-за меня, – прошептала она, не в силах сдержать глупую улыбку.

– Да, из-за тебя. Нам лучше пожить на разных территориях. Потому что когда мы рядом – между нами что-то происходит, и я не могу это контролировать. А за ошибку придётся дорого заплатить. Нам обоим.

* * *

Кристина, дочь умершей на дороге женщины, безумно походила на мать: такой же вздёрнутый нос и выцветшие глаза, такое же красное, в прожилках, одутловатое лицо. Надя повидала пьяниц в своей жизни, чтобы догадаться о пристрастиях Кристины.

Они сидели в неухоженной квартирке на пятом этаже. Злое солнце светило в окна без тюля и штор, беспощадно обжигая руки и ноги. После прохлады автомобиля Надя мгновенно вспотела и завидовала Глебу, который в строгом костюме-тройке ухитрялся выглядеть свежим и собранным. Среди ветхой мебели, засаленных покрывал и груды пустых бутылок он казался инопланетным существом, случайно занесённым на землю.

– Кристина, в прошлый раз я рассказывал вам о Наде. Она последняя, кто видел вашу мать.

– Да-да, я помню. Она единственная вышла из машины, чтобы проверить, кого они там сбили.

– Я не для этого вышла, – возразила Надя. – Я просто увидела, что ваша мама пошевелилась, и побежала помочь.

– А что же твой дружок не побежал?

– Он очень испугался. Он таджик, без гражданства, а на родине у него четыре сестры, которым он отсылает деньги. Они ещё маленькие, и полностью зависят от брата. Отца у них нет.

– Ой, вот только не надо меня жалобить! Знаем мы этих гастеров – хитрые и жадные, как крысы. Позанимали тут самые хлебные места, нормальным людям некуда приткнуться.

Надя глубоко вдохнула горячий кислый воздух. Взглянула на Глеба – тот незаметно кивнул.

– Я приношу вам глубокие соболезнования по поводу смерти вашей матери. Это огромная трагедия, и я прошу у вас прощения, хотя понимаю, что такое простить нельзя. Я надеюсь, вы примете компенсацию от Юсуфа.

– Откупиться хотите?

– Не откупиться, а искупить, – ответил Глеб.

– Десять миллионов.

– Вы же понимаете, что это невозможно.

– Ничего я не понимаю! Или десять миллионов, или ваш таджик поедет в колонию!

– Поймите, при всём желании он не сможет выплатить вам такую сумму. Он рабочий человек, вынужденный содержать большую семью.

– Ага, рабочий! Не надо мне заливать! Эта машина, на которой он сбил мою мать, – сколько она стоит? Не думайте, что нарвались на лохушку. Я узнавала, такая машина стоит семь миллионов рублей! Откуда у бедного человека такая тачка?

– Он взял её без спросу у хозяина, на которого работает.

– А, так он ещё и угонщик! – злорадно воскликнула Кристина.

Глеб всё так же доброжелательно ответил:

– Хозяин не имеет претензий к работнику. Я уполномочен предложить вам миллион рублей.

– Всего один? За смерть любимой мамы?

– Я сожалею, но это окончательная сумма.

– Ладно, – сдалась Кристина, – с паршивой овцы хоть шерсти клок. Но я пойду на передачу! Мне вчера позвонили и пригласили на телевидение. Они снимают про то, как пьяные мажоры убивают на дорогах людей.

– Юсуф не был пьян, и он не мажор.

– А мне без разницы! Они обещали заплатить.

– Хорошо, – вежливо сказал Глеб. – Я обсужу сложившуюся ситуацию со своим клиентом и дам вам знать о времени подписания мирового соглашения.

– Уж постарайтесь, – ехидно ответила Кристина. – И не тяните, а то передумаю.

* * *

Обратно ехали в тишине. Надя вспоминала разговор с дочерью погибшей и убеждала себя, что Кристина права, а они с Юсуфом должны молча сносить оскорбления. Наверное, так и заключаются юридические сделки. Кольнула острая жалость к Глебу. Однажды он сказал: «Я не защищаю воров, бандитов и убийц», а теперь был вынужден защищать виновника смертельного ДТП.

Он остановился у дома. Надя расстегнула ремень и спросила:

– Мы больше не увидимся?

Глеб отвернулся. Смотрел на крыльцо с колоннами несколько секунд, а Надя смотрела на абрис его щеки и уха.

– Думаю, что нет, – наконец ответил он, поворачиваясь к ней и снимая солнечные очки.

– Никогда?

Он не отводил от неё бархатных карих глаз. Скользил взглядом по лицу, волосам и телу, словно пытался впитать её образ на веки вечные. А у неё от этого откровенного мужского взгляда перехватывало дыхание.

– Так будет лучше.

Глава 30. Шантаж

Это была странная фраза. Она звучала так, словно у них был выбор, а они добровольно выбрали не общаться. Но ведь никакого выбора не было. Их чувства изначально не имели шанса на продолжение. И пусть он не родной дядя для Нади, пусть не родной отец Рафаэлю, пусть он старше не на чудовищные тридцать лет, а на приемлемые для её сознания шестнадцать – Глеб всё равно оставался мужем тёти Поли. Как бы та ни относилась к Наде, посягать на её мужа – это за гранью. Даже если он первым признался в чувствах.

Так что никаких «так будет лучше». Правильнее сказать – «так будет единственно верно». И Надя это приняла, лелея в памяти несколько волнующих моментов, которые между ними случились. И музыку Наймана – как подарок, который Глеб нечаянно ей преподнёс.

Рафаэлю вернули машину, и он отдал её в ремонт. Под понукания матери ездил на учёбу каждый день, а по вечерам устраивал вечеринки у бассейна. Оттуда слышались истерические визги, смех, неадекватные выкрики и матерный рэп. Зная, что Глеба не будет дома, тётя Поля позволяла Рафаэлю всё: собирать шумных и невоспитанных гостей, громить гостиную и террасу у бассейна, проливать повсюду дурно пахнущие напитки и даже стряхивать пепел в кадки с пальмами. Такого вандализма Надя и представить не могла. По утрам она помогала Нине убираться.

В остальное время она пряталась в коттедже и занималась черчением выкройки. Мерки с итальянской рубашки она сняла, тщательно зарисовала в тетрадку способы обработки швов и уже придумала фасон, который подойдёт Глебу. Она решила сшить рубашку с воротником-стойкой – приталенную по фигуре. Три верхних пуговицы будут видны, а остальные – скрыты под планкой. Получится не строгая офисная рубашка, а элегантно-неформальная, чем-то напоминавшая старинную мужскую рубаху. Он сможет носить её и под пиджак, и с джинсами, и даже с шортами. Вспомнились слова гида Светланы из музея: «По русской традиции девушка шила рубашку своему любимому и таким образом „пришивала“ его». Надя не собиралась «пришивать» Глеба, она всего лишь хотела сделать ему подарок. Она гладила пальцами шелковистую ткань, и будущая рубашка возникала в её воображении как живая.

За пару дней она раскроила материал и начала смётывать детали. Работа бесконечно её радовала. Иногда она включала музыку на телефоне и слушала, как хрустальные бусинки разбивались о мраморный пол. Та самая мелодия.

В один из вечеров в коттедж ввалился Рафаэль и сказал:

– Там наши друзья приехали, хотят тебя видеть. Пошли!

Надя отказалась, у неё не было общих друзей с братом, но тот схватил её за руку и потащил за собой. За столиком у бассейна сидели мистер Биг, похожий на взъерошенного попугайчика, и толстый Вано. Надя не видела их с той роковой ночи, когда они сбили женщину, и ещё бы сто лет не видела.

– Вот она! – сообщил Рафаэль. – Так что вы хотели рассказать? Колитесь!

Надя присела на плетёный стул.

– Вы смотрели сегодня телек? – спросил мистер Биг.

– Ты что, издеваешься? Какой телек?

– А зря, мой друг, зря! Иногда там показывают интересные вещи. Наденька, а скажи-ка нам, это правда, что Глеб Громов заплатил миллион за выкуп таджика из тюрьмы?

– Ну да, – ответила Надя, не понимая, куда они клонят. – Будет мировое соглашение.

– Так он заплатил? – удивился Рафаэль. – Я не в курсе, он мне ничего не рассказывает.

– Так и ты нам ничего рассказываешь! Мы думали, ты повинился перед папкой, постоял на коленях, поклялся бросить вредные привычки – и тихо-мирно ждёшь суда. А ты, оказывается, вообще под следствием не был. Все тяготы пали на бедного парнишку из солнечной республики. Какой сюрприз!

– А вам-то какая разница? – Рафаэль растерянно переводил взгляд с мистера Бига на Вано, который взял из вазы зелёное яблоко и меланхолично начал грызть. – Это не ваше дело. Откуда вы узнали про Юсуфа?

– Так я же сказал: телек надо включать хоть иногда. Сегодня дочка той пьянчужки плакалась на первом канале, что за маму адвокат Громов предложил ей миллион рублей. Всего один, какое жлобство!

– Это ещё много, бомжиха того не стоила, – буркнул Рафаэль. – Но вас это не касается.

– Понимаешь ли, Рафик, одно дело – из солидарности молчать о похождениях друга, и совсем другое – когда знаменитый адвокат подсовывает полиции таджика вместо собственного сына. Это как бы уголовное преступление. Будет сидеть на нарах вместе со своими клиентами. Правда, недолго – они его быстро прикончат.

Надя не выдержала:

– Глеб не виноват! Он ничего не знает про Рафаэля! Он уверен, что это мы с Юсуфом сбили женщину!

– Вот видишь! Хорошо, что мы тебя позвали, – улыбнулся мистер Биг. – Ты знаешь о делах дяди больше остальных.

– Просто я ездила просить прощения к дочке той женщины, – ответила Надя.

– И вот мы с Вано посмотрели телек и подумали: а почему это все в выигрыше, а мы как лохи? Надя – добрая девочка, пытавшаяся помочь жертве, Юсуф – несчастный гастарбайтер, которому повезло с халявным адвокатом, Громов – победитель, выигравший очередное дело. Дочка бомжихи – внезапно! – счастливая обладательница миллиона. А ты, Рафик, вообще в полном шоколаде! Одни мы как дураки.

– Почему дураки? – не понял Рафаэль.

– Потому что держим язык за зубами бесплатно.

– Но… При чём тут… На что вы намекаете?!

– Мы намекаем… Хотя нет, мы прямо говорим, что нам тоже нужны деньги! Миллиона хватит, мы не хапуги. Дай нам денег – и мы забудем, что сидели в твоей тачке. Не дашь – отправимся на первый канал. Там нас примут с распростёртыми объятиями!

– Это шантаж! – заорал Рафаэль и бросился на мистера Бига.

Тот свалился со стула, но Вано прикрыл его своим необъятным телом. Против Вано Рафаэль выглядел тощей каланчой.

– Вы же знаете, что у меня нет денег! Все деньги у Глеба – он постоянно меня контролирует и ограничивает! Где я возьму миллион? Что за бред?!

– Попроси у мамули, – посоветовал мистер Биг, поднимаясь с пола и отряхивая зелёные пижонские брючки.

– Вам никто не поверит! У вас нет доказательств, что за рулём был я! Так что ваши слова – против слов Нади и Юсуфа!

Вано достал телефон, нашёл нужный файл и показал Рафаэлю:

– Узнаёшь?

Это было видео. Наде издалека трудно было разглядеть, что происходило на экране, но звук она слышала. Сначала собственный истошный визг: «Тормози!», потом перебранка водителя и пассажиров, а потом чёткий голос Рафаэля: «Я не буду вызывать полицию. Это исключено».

Они попались.