Текст книги "Пуговка для олигарха (СИ)"

Автор книги: Таня Володина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 40. Вопросы и ответы

Её подташнивало и немного кружилась голова – но не от страха. Надя была согласна с тётей: этот несчастный ребёнок не должен родиться. Даже Глеб при всём желании сохранить жизнь малышу в итоге принял сторону жены. Так будет лучше для всех. И все это понимали.

Она натянула тугие чулки, надела халат и села на кровать-каталку. В маленькой уютной палате никого больше не было, зато за стене висел плазменный телевизор, на столе стояли цветы, а у окна расположился диванчик. Пришла незнакомая женщина-врач и представилась анестезиологом. Спросила, есть ли жалобы. Надя честно ответила:

– Тошнит меня. Как бы не вырвало.

– Вы что-то ели?

– Нет, со вчерашнего вечера не ела и не пила.

– Тогда откуда тошнота?

– Из-за ребёнка, я думаю, – сказала Надя. – У сестры тоже токсикоз был.

– Токсикоз, говорите… – со странным выражением протянула врач. – Эллочка, сделай-ка анализ на ХГЧ. И мочу возьми.

– Сейчас сделаю, – откликнулась медсестра.

– Это на беременность? – спросила Надя. – Зачем? Я точно беременна – и сама чувствую, и гинеколог подтвердил. Седой такой. Он смотрел меня много раз.

– Что за бред… – начала врач и осеклась. – Тут, вероятно, какая-то ошибка.

Надя пожала плечами и пошла за Эллой в процедурный кабинет, чтобы в десятый раз сдать кровь и мочу. После этого вернулась в палату. Невыносимо хотелось пить и есть. Губы запеклись от жажды, в желудке урчало, головокружение усилилось. Конечно! Мало того что беременная, так ещё и голодная. Скорей бы всё закончилось!

Через несколько минут в палату зашёл гинеколог, у которого она наблюдалась с первого дня, как приехала в Москву. В руках он держал бумажки с готовыми анализами.

– Так, что там у нас? – озабоченно спросил он. – Ложись на кровать.

Надя во вздохом легла и подняла подол. Сколько можно её осматривать? Он бросил один беглый взгляд, и его лицо, обычно спокойно-отстранённое, приобрело землистый оттенок. Словно он увидел зомби в огороде.

– Когда у тебя был последний контакт?

Надя отлично помнила, когда у неё случился контакт с Глебом (на самом деле это была ночь любви, а не какой-то вульгарный контакт), но не собиралась о нём докладывать. Какая разница, если к тому времени она была беременной? Она назвала дату, когда ездила в клуб с Рафаэлем.

– Нет! – сказал врач. – Потом! После этого случая у тебя были отношения с кем-нибудь?

– Нет, – соврала Надя, глядя врачу в глаза.

Глеб не просил её хранить тайну, – казалось, его не заботило, расскажет она кому-нибудь об их связи или нет, – но Надя не собиралась откровенничать с врачом. Он не понравился ей с первой встречи. Врач нахмурился и начал проминать живот сильными цепкими пальцами – да так долго и грубо, что Надя не удержалась от стонов. Потом осмотрел грудь. Наконец закончил экзекуцию и ошарашенно уставился в лабораторные результаты.

– Ты беременна, – сообщил он «новость».

– Вы уже говорили это две недели назад, – напомнила Надя. – Даже поздравили меня.

Он смотрел на неё, как пьяный. Затем шагнул к двери и крикнул:

– Элла! Срочно сюда Паулину Сергеевну!

– Зачем Паулину? – спросила Надя. – Тётя знает, что я беременна. Что вообще происходит?

– Вот и мне хотелось бы знать, что происходит! Герр Юханссон уже в операционной, а ты… Ты – беременна!

* * *

Тётя Поля появилась через считанные секунды, словно находилась в соседней палате. К немалому изумлению Нади, она тоже была в компрессионных чулках и голубом халате. Зачем она вырядилась в больничную одежду?! Врач перехватил её на пороге и что-то негромко сказал.

– Не может быть, – отмахнулась тётя. – Это совершенно исключено.

– Говорю вам, она беременна, – возразил врач. – Срок маленький, но все признаки налицо. И анализы это подтверждают, смотрите, – он показал ей бумажки. – К тому же девственная плева нарушена. У вашей племянницы был контакт приблизительно… две недели назад. Да, сразу же после моего последнего осмотра. Это просто чудо, что мы выяснили это сейчас, а не на операционном столе! Представляю, что подумал бы обо мне герр Юханссон! Какой бы вышел скандал!

Тётя отшатнулась от врача, словно её ударили наотмашь, и уставилась на Надю. Та не понимала, что происходит. Облизнула шершавым языком сухие губы и спросила:

– Да что случилось-то? Кто-нибудь может объяснить?

Тётя подошла и нагнулась над кроватью:

– С кем ты спала, чучундра?

– С Рафаэлем.

– Кроме него!

– Ни с кем! – Надя отползла к изголовью кровати, подтянула колени и обхватила их руками.

Тётин вид её пугал.

– Не ври! Ты беременна! От кого ребёнок?

– Так от Рафаэля же!

– Это ложь!

Надя ощутила, как на глазах выступили слёзы. Её тётка никогда не отличалась добротой, но и разъярённой мегерой не была. Даже две недели назад она так не злилась! Наоборот, утешала Надю, купила клубники, устроила семейные посиделки. И всё было спокойно, пока Нина не включила телевизор с дурацким ток-шоу, после которого всё пошло наперекосяк.

Зачем же теперь тётя задавала вопросы, ответы на которые ей хорошо известны?

– Это правда. Я беременна от вашего сына.

– Да мой сын никогда – запомни, никогда бы! – не связался с такой лохушкой, как ты!

– Но ведь связался… – Надя окончательно перестала понимать тётю. – Там, в клубе, мы были близки.

– Нет! Это я попросила, чтобы он наврал тебе, что у вас что-то было. На самом деле он подсыпал в лимонад снотворное, и ты благополучно продрыхла полчаса. А потом они с ребятами сочинили историю о твоём диком темпераменте, в которую ты поверила! Трудно не поверить, когда три человека говорят одно и то же, правда? Это тоже придумала я! Но между тобой и Рафиком ничего не было! Он даже пальцем тебя не тронул! Ты его привлекаешь не больше, чем домработница Нина!

Мир перевернулся, как лодка в озере во время шторма. Надя ощутила, что тонет в ледяной воде.

– Тогда от кого я беременна? – прошептала она.

– Вот! Ответ на этот вопрос мне бы и хотелось услышать! Хотя я и так догадываюсь! Это Юсуф?

Глава 41. Как крысы

Надя мгновенно поняла, кто отец её ребёнка, и на неё нахлынули сумасшедшая радость и облегчение. Она была невинной, когда отдалась любимому человеку! Она этого не знала, и он не знал – и даже боль и пятнышки на простыне не подсказали им правду. Глеб был у неё первым – первым и единственным! – и от этой мысли пело сердце. Никакой грязи, никакого позора – просто любовь! Пусть запретная и греховная, но всё же любовь, а не бессмысленный и противоестественный разврат в ночном клубе на виду у свидетелей. И малыш её родится не уродом, а здоровым и красивым ребёнком!

Только… зачем они её обманули? Тётя, Рафаэль, мистер Биг с толстым Вано. Все сговорились. Подсыпали снотворное, врали о её поведении, выставили озабоченной дурой, заставили посещать гинеколога и поверить в беременность от Рафаэля. Она пережила столько потрясений – и ради чего? Должна же быть какая-то причина!

– Зачем вы это сделали?

– Кто отец ребёнка? Юсуф, да? И тут успел подгадить, мелкий проныра!

– Я скажу, кто отец, если вы скажете, зачем вы меня обманули!

– Не надо, не рассказывайте ей, – попросил врач, стоявший у дверей палаты. – Это может нам навредить.

Но тётя не собиралась останавливаться. Её несло на волнах злобы, бессилия и жестокости.

– А как бы иначе я получила твою матку?! – выкрикнула она, брызгая слюной. – Когда твой отец бросил меня без поддержки и денег, когда мне пришлось рожать в чужом городе – в девяносто пятом году, без прописки, без связей! – когда пьяный врач совершил ошибку, и мне удалили матку, – разве после этого я не имела права забрать твою?!

Надя похолодела, словно на неё повеяло могильным холодом.

– Но почему именно мою? Что я вам сделала?

– Да потому что ты – моя родная племянница! Твои органы идеально подходят для трансплантации. Нет, изначально я собиралась взять в Москву Любашу, но она залетела сразу же, как ей исполнилось восемнадцать лет! Вы, сёстры Сорокины, долго не думаете, прежде чем размножаться, да? Сначала Любаша, потом ты. Пустоголовые самочки!

– Вы не лучше!

– Лучше! Я любила Андрея!

– Откуда вы знаете, что мы не любили?

– Кого? – полные губы тёти презрительно искривились. – Маратика? Юсуфа? Этих уродцев?

– Что-о-о?! – Надя кинулась на тётю с кулаками, но вмешался врач. Он схватил Надю поперёк живота и оттащил подальше от тёти. – Да как вы смеете оскорблять Любашу! У неё был парень, просто он оказался трусом и сбежал! – Надя ухитрилась развернуться и крикнула в лицо врачу: – А вам как не стыдно? Занимаетесь незаконной пересадкой органов под видом частной клиники! Видели, что я девственница, видели, что никакого ребёнка нет, но заставили меня пить таблетки и готовили к операции! Да вы… Вы – убийца в белом халате!

– Нет! Нет! – испугался врач. – Мы собирались аккуратно изъять матку и пересадить Паулине Сергеевне. Герр Юханссон провёл пять успешных операций! В мае у первой пациентки родился ребёнок, и мы с Паулиной Сергеевной обратились к Юханссону. Он дал согласие приехать в Москву. Это лучший трансплантолог в мире, светило науки! У тебя бы остался незаметный косметический шов, ты жила бы полноценной жизнью, только без детей. Иногда это даже удобно: не надо предохраняться, не надо страдать каждый месяц от недомоганий.

Надя фыркнула.

– И как бы вы мне это объяснили?

– Сказали бы, что во время операции обнаружили опухоль и удалили вместе с маткой.

– Как здорово вы всё придумали! Я считала бы вас своим спасителем!

Он уловил сарказм, но продолжил:

– Зато ты помогла бы Паулине Сергеевне выносить и родить ребёнка, о котором она мечтала.

Надя почувствовала, что её ярость стихает. Она расслабила мышцы, и врач её отпустил.

– А почему вы не взяли кого-нибудь из детдома? – спросила она у тёти.

– Зачем мне какой-то чужой ребёнок из детдома? Я хотела ребёнка от мужа.

– Ну хорошо, вы могли тайно нанять суррогатную мать и притвориться, что сами родили ребёнка.

– Ты обчиталась жёлтой прессы! Думаешь, это легко – притворяться беременной? Думаешь, Глеб идиот и ничего не замечает? Я обязана была родить от него! У меня не было другого выхода! Только так я могла бы… – она оборвала тираду.

– Удержать его? – догадалась Надя.

– А это не твоё дело.

– Вы уверены? – спросила Надя. – Мой ребёнок – не от Юсуфа. Сначала я хотела вас обмануть, сказать, что ребёнок от него, – он парень добрый, выдержит ещё одну клевету. Но я не буду вам врать. Надоело. Вы должны знать правду.

– И в чём же правда?

– В том, что отец моего ребёнка, – Глеб.

Тётя изобразила ненатуральный каркающий смех.

– Не ври! Глеб жил в московской квартире, пока шло следствие, а после мирового соглашения сразу же уехал. Вы с ним даже не пересекались!

– Пересекались, – спокойно сказала Надя.

– Когда?

– Перед подписанием соглашения – в ту ночь, когда вы с Рафаэлем уехали из дома и оставили нас наедине. Мы провели ночь вместе.

Она сама не ожидала, как прозвучит это признание, – настолько искренне и правдиво, что в него невозможно было не поверить.

– Ах ты, маленькая гадина! – завизжала тётя и вцепилась Наде в волосы. Они упали и покатились по полу, не разжимая объятий.

Тётя победила, села верхом на Надю и ударила ладонью по щеке:

– Бессовестная нахалка! Как ты посмела! Сорокино отродье! Задумала увести у меня мужа? Прыгнуть из Юшкино прямо на Рублёвку? Не позволю! Ты думаешь, у него других любовниц не было? О-о-о! Он тот ещё ходок, редко какую юбку пропустит! Юристочки в офисе, стажёрки, молоденькие клиентки, и даже верная овчарка Марта! Корчит из себя помощницу великого адвоката и преданную подругу, а сама пускает на него слюни. Да только не обломится ей – слишком стара, он любит посвежее и посочнее!

Тётя снова влепила Наде пощёчину – в этот раз по второй щеке.

– Паулина Сергеевна, ну нельзя же так! – воскликнул врач, отходя на безопасное расстояние.

– Ничего у тебя не выйдет! Ты ему безразлична! Он бросил тебя – знал про операцию, но уехал. Сбежал, смотался, оставил одну на растерзание всем! Он хоть раз тебе позвонил?

– Нет, – прохрипела Надя.

– А говорил, что любит?

– Нет.

– Вот видишь! Он что-нибудь тебе обещал?

– Нет!

– Но хоть денег дал, признавайся?

– Дал… – Надя заплакала от боли и унижения.

– Ха-ха-ха, узнаю своего муженька! Он всегда суёт деньги, когда хочет откупиться: от тебя, от меня, от Рафаэля, от пострадавших в ДТП. Не будет он с тобой, пойми! Ему плевать на тебя с высокой колокольни! Он заключил с тобой мировое соглашение – заплатил за девственность – и слинял!

– Я всё поняла, – проревела Надя, размазывая слёзы по щекам. – Отпустите меня. Я хочу домой, я устала, мне надоело разбираться, кто прав, а кто виноват. Я не понимаю, как вы живёте. Эти ссоры, интриги, лицемерие… Друзья предают, жены врут, мужья изменяют, врачи вырезают органы за деньги, брат подсыпает снотворное. Вы как крысы в железной бочке – жрёте сами себя.

Тётя оттолкнула её, как куль с мусором.

– Не строй из себя оскорблённую добродетель, ты ничем не лучше нас. Позарилась на чужого мужа! Возвращайся в Юшкино, избавься от ребёнка и забудь про Москву. Про Глеба тоже забудь! А я никому не расскажу, как ты здесь куролесила.

Надя всхлипнула и кивнула. От радости не осталось и следа. Она схватила сумку, одежду и выбежала из палаты, забыв снять чулки.

Глава 42. Мать. Полина

Полина

Некоторых мужчин к браку нужно подтолкнуть. А некоторых подталкивать нельзя. И каждая женщина, претендующая на долгую и счастливую семейную жизнь, обязана различать эти две категории.

А ошибиться ой как легко!

В обшарпанном роддоме на окраине Москвы, где появился на свет Рафаэль Андреевич, – Полина не собиралась указывать Андрея отцом, но подмечала каждую похожую чёрточку, словно ей удалось украсть и присвоить часть Андрея, – она познакомилась с женой нового русского. Та сбежала от мужа и пряталась среди плебеев. Он то ли изменил ей, то ли послал на три буквы. Полина не понимала такой нелепой щепетильности. Будь она замужем за богатым мужиком, она бы ни за что не ушла из-за подобной ерунды.

Беременную беглянку всё-таки нашли. В палату заявился пожилой импозантный адвокат, назвался Марком Карловичем и начал пугать женщину последствиями необдуманного поступка. Вроде как она нарушила пункты брачного договора. Полина, которой некуда было возвращаться с малышом, не на что купить памперсов и хлеба, злилась, глядя, как девчонка кочевряжится. И одновременно завидовала. Почему одним всё, а другим ничего? Чем она хуже этой избалованной москвички?

Когда адвокат пришёл второй раз, Полина подстерегла его в коридоре и спросила:

– Марк Карлович, а вам уборщица не нужна? Я могу квартиру мыть, могу готовить, гладить, стирать, могу даже огород копать. Мне очень нужна работа!

– Но у меня нет огорода, – растерянно ответил адвокат.

– Я согласна на всё, – сказала Полина, попытавшись улыбнуться как можно зазывней.

Год назад она была красивой и здоровой девочкой, но скудное питание, работа на рынке за еду, тяжёлая беременность и чудовищные роды, закончившиеся удалением матки, превратили её в уродину с паклей на голове и ввалившимися глазами. Кто на такую польстится?

Адвокат задумчиво пожевал губу:

– Пьёшь?

– Даже не пробовала!

– Откуда ты приехала?

– Из Петрозаводска.

– Родственники есть?

– Нет, я сирота. У меня есть только сынок – Рафаэль. Я пойду на всё, чтобы он жил не хуже других. Обману, украду, убью – всё что угодно!

– Побойся бога, девочка.

– Если бы он существовал, то со мной не случились бы те ужасные вещи, которые случились. Бога нет, поэтому я готова на всё.

– Ну-ну, – сказал он, заметив слёзы на её глазах, – необязательно кого-то убивать, чтобы жить достойно. Я что-нибудь придумаю.

– Спасибо вам!

Она схватила его за руку, которую он мягко освободил.

– Мне семьдесят лет, милая, не рассчитывай, что я сделаю тебя своей наложницей. Тебе придётся работать – много и трудно, но взамен ты получишь крышу над головой и кусок хлеба для своего малыша. – Он подумал и добавил: – И ещё кое-что более ценное.

– Что же это?

– Совет от меня в нужную минуту.

* * *

Он сделал её своей помощницей в адвокатской конторе. Секретарём, девочкой на побегушках, водителем, носильщицей неподъёмных портфелей с документами и даже личным эскортом. Красота к Полине вернулась, – женская, зрелая, сражавшая мужчин наповал, – и Марк Карлович умело этим пользовался. Пока клиенты любовались сногсшибательной красоткой, пытаясь заглянуть в декольте, адвокат зачитывал им строчки договоров и соглашений. Клиенты кивали головами, не вникая в юридические термины.

Зарплаты хватало на съёмную квартиру, полноценное питание и частный детский сад для Рафика. В пять лет он говорил на английском языке лучше матери. Единственное, что беспокоило Полину, – отсутствие стабильной личной жизни. Мужчины у неё были – взрослые, влиятельные, богатые, но жениться они не торопились. Вернее, они не торопились разводиться со старыми жёнами, чтобы повести под венец белокурую обворожительную Полину, сироту из Петрозаводска. Шли годы – она оставалась одна. Подросли уже новые восемнадцатилетние девчонки, конкурировать на брачном рынке становилось всё труднее и труднее. Ей исполнилось двадцать семь лет, а Рафику – девять. Близился переходный возраст, мальчику требовался отец.

– Что ты всё мечешься, как бесхозный поплавок по реке? – спросил как-то Марк Карлович. – Чего замуж не выйдешь?

– Было бы за кого.

– Помнишь, я обещал дать тебе ценный совет?

– Помню.

– Ты готова его принять?

– Готова, – решительно ответила Полина.

– Тут у нас стажёр работает, уже полгода – Глеб Громов. Знаешь его?

– Видела. А что?

– Ты ему нравишься.

– Да я всем нравлюсь, – отмахнулась Полина. – Особенно мальчикам-ботаникам.

– Это справедливое замечание, – согласился Марк Карлович. – Но не все мальчики-ботаники пойдут так далеко, как Глеб.

Полина задумалась.

– Насколько далеко?

Марк Карлович указал крючковатым пальцем в потолок:

– На самый верх, Полина. Выше некуда. Хочешь удачно выйти замуж за порядочного человека – обрати внимание на Глеба.

* * *

Будущее показало, что этот совет был бесценным. Двадцатилетний мальчишка охотно откликнулся на флирт, и они быстро стали парой. Даже когда он узнал, что Полина значительно старше и в одиночку воспитывает сына, то не испугался ответственности. Предложил жить в его квартире, которую купил, продав жильё погибших родителей и бабушки. Глеб был идеальным спутником, вот только жениться не спешил. Пришлось подтолкнуть. Он всегда мечтал о детях и большой семье – увидев положительный тест (фальшивый, увы), он тут же встал на колено и сделал предложение руки и сердца. Для беременной женщины он готов был на всё!

Он устроил для неё замечательную свадьбу – с платьем от известного дизайнера, банкетом на сто человек и свадебным путешествием на Мальдивы! Подарил ей особняк с колоннами. Перевёл Рафаэля в престижную школу. Исполнил все её мечты. К тому же он был молод, хорош собой, горяч в спальне и покладист в быту. Сказочный принц, мимо которого Полина прошла бы, если бы не совет опытного и проницательного Марка Карловича.

Жаль только, что в ответ она не могла исполнить мечты мужа. Она могла лишь тянуть время и изображать выкидыши, прикрываясь справками от подкупленного гинеколога, бесконечно «лечиться» в клинике и уговаривать мужа пробовать – ещё, и ещё, и ещё. Он верил, жалел её, усердно пробовал, но Полина знала, что он неудовлетворён в браке. Он стал задерживаться по вечерам и под благовидным предлогом переехал в отдельную спальню. Возможно, у него кто-то появился. Иногда она ловила на себе пристальный сумрачный взгляд. Глеб словно спрашивал себя: «Почему я женат на этой женщине?». Их любовь истаяла от вранья и несбывшихся надежд, как снеговик под летним солнцем.

Но допустить развод она не могла! Перед свадьбой они с Глебом заключили брачный контракт (ну, разумеется, какой адвокат женится без контракта?): если у них не будет общих детей, то Полине при разводе достанется лишь подаренный особняк – роскошный дом, требовавший фантастических сумм на содержание. И лишь при наличии общих детей она получала половину всего имущества, включая адвокатскую контору.

Будь у неё матка, она бы обеспечила себя и сына до конца жизни! Хотя Рафаэль и так будет обеспечен – но как наследник, после смерти Глеба.

Год назад, когда Глеб начал заговаривать о расставании (сначала теоретически, потом более предметно, но все ещё без окончательного решения), надежда вспыхнула с новой силой: Полина прочитала, что в Швеции успешно пересадили матку, – от тёти к родной племяннице! Обе женщины быстро поправились, и счастливая обладательница матки собиралась в скором времени воспользоваться пересаженным органом – родить ребёнка. Полина подписалась на сайт шведского хирурга и с замиранием сердца следила за уникальной беременностью и новыми операциями. В мае у шведки родился здоровый ребёнок, и Полина решила действовать. Она договорилась с врачами, придумала план и рванула в Юшкино, куда не ездила двадцать пять лет, но откуда регулярно получала свежие новости. Старая школьная подруга исправно снабжала её сплетнями и фотографиями, а Полина периодически кидала ей на счёт небольшие суммы – чтобы та помалкивала о беглянке.

Полина уже знала, что в Москву придётся везти младшую племянницу, – Надюшу, а не старшую Любашу, которая спуталась с Маратиком. Все в Юшкино об этом судачили. Что ж, Андрею надо было жениться на Полине – тогда бы он стал отцом прекрасного сына, а не бестолковых девок!

Надю Полина не жалела. Она же не на смерть её увозила. Не исключено, что без матки жизнь деревенской глупышки заиграет новыми красками: никаких детей, никаких хлопот, никаких ограничений. Да и жених у неё нарисовался – весьма приятный юнец. Не пропадёт!

Ей и в страшном сне не могло присниться, что эта молоденькая наивная дурочка влюбится в Глеба, а он ответит на её чувства. Насколько Полина изучила мужа, на такое безрассудство, как близость с родственницей жены, он мог пойти только по большой любви и после долгих сомнений. Он был на удивление морален в этом вопросе.

* * *

Полина извинилась перед Юханссоном и русскими врачами, готовившими её и Надю к трансплантации. Оплатила все счета, попрощалась с персоналом и позвонила Рафаэлю: сама она сесть за руль не рискнула. Руки тряслись, ноги подкашивались, внутри всё противно дрожало. По дороге рассказала сыну о том, что произошло в клинике, – ни о чём не умолчала. Он подал ей бумажный платочек и сказал:

– Ну и подлая же у тебя племянница! Ни стыда ни совести. Ладно, плевать! Я люблю тебя, мамуля, нам никто с тобой не нужен. Помнишь как в детстве – только ты и я?

Она слабо улыбнулась сквозь слёзы. Дома их ждала Марта. Вот уж кого Полина хотела видеть меньше всего!

– Ты выяснила, куда уехал Глеб? – напрямик спросила Полина.

– Нет, я по другому поводу, – ответила Марта. – Как прошла операция Нади?

– Замечательно.

– Как она себя чувствует?

– Как бодрая козочка. Ускакала в своё Юшкино.

– То есть, всё хорошо?

– Всё прекрасно, Марта, не волнуйся, – убедительно соврал Рафаэль. – Надя молодец, она справится. Мы созванивались – она уже в поезде, мы купили ей отдельное купе.

Марта заметно расслабилась.

– Полина, я приехала по делу. Глеб доверил мне провести ваш развод.

– Что?!

– Он сказал, что это не будет новостью для тебя.

– Да, он спрашивал… Упоминал… Но почему он сам не сообщил мне? Почему не обсудил со мной? Это так жестоко – послать тебя! Как будто я не заслужила даже разговора!

– Скажу честно: после того, что ты сделала, он не хочет с тобой общаться.

– А что я сделала? Это из-за мирового соглашения, да? – Полина чувствовала, как внутри неё зарождается истерика. – Ты глянь, какой чистоплюй! А что, он думал, я отправлю единственного сына в тюрьму? Не буду защищать его до последней капли крови? Не пойду на всё ради его спасения? Да я на убийство ради него пойду! Рафаэль всегда будет для меня дороже всех людей на свете! Тебе не понять, у тебя нет детей! И Глебу не понять – у него тоже нет детей! А я мать! Мать! Мать!

Она кричала и захлёбывалась слезами, пока Рафаэль не обнял её и не отвёл в спальню.