Текст книги "Ноша избранности (СИ)"

Автор книги: Тамара Мизина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Мизина Тамара Николаевна
Ноша избранности гл. 1 – 11

Ноша избранности.

Шаг первый. Скука

– Я сегодня волшебника встретил!

За окном – промозглый, пасмурный февраль. Да не просто февраль, а февраль Питерский. Это когда светлого времени – от силы три часа в день. Остальное: туман, сумерки и великая тьма.

Крошечная, однокомнатная квартира в жёлтой хрущёвке. Соответствующая обстановка: ковёр на стене, ковёр на полу, втиснутый, почти вбитый в угол шкаф для одежды, телевизор, раскладной диван, пара обшарпанных кресел, газетный столик между ними. Столик засыпан крошками от чипсов, шелухой от семечек, бумажными обёртками. Молодые люди проводят скучный вечер в свободной от "предков" квартире. Аня, как хозяйка, разливает чай. Алевтина и Мишаня уютно устроились на диване. Скукотища.

– Волшебников не бывает, – Алевтина лениво роняет на столик очередную обёртку, но у её кавалера ответ заготовлен:

– Неважно, что ты не веришь в них. Главное: они верят в тебя.

– Лично в меня что ли?

– В нас! В избранных! Сегодня я встретил волшебника и он дал мне этот талисман. Вот! – На столик среди чашек и крошек ложится двухцветный шнурок с тремя нанизанными на него камешками: чёрным, белым и пёстрым.

– Какое убожество! Что это? Галька?

– Самая настоящая. И дырочки тоже природные. А шнурок – двухцветный, конский волос. Через три дня, в день соединения миров, мы должны отправиться в параллельный мир и спасти его от Повелителя Мёртвых!

– Это что? Новая игра?

– Это правда, Тина, самая настоящая правда! Параллельные миры существуют и через три дня один из них приблизится к нашему миру настолько близко, что станет возможен переход. Талисман и Сириус нам помогут. Только надо три человека. Как минимум. Камешков-то три и разделять их нельзя. Представляете, какие приключения нас ждут!

– А почему ты пацанов не пригласил? – Алевтина с большим сомнением рассматривала "амулет": ни золота, ни серебра. Простой шнурок с камешками. Не иначе кто-то пошутил. – Или там только девушки нужны?

– Да нет, – смутился Мишаня. – Парни слушать меня не стали, сразу ржать принялись. Идиоты! Такой шанс упустили!

– Твои приятели отказались, а мы...– Начала возмущённо Алевтина, но парень перебил её, заговорив, почти умоляюще:

– Ну, девочки, ну чего вы теряете? Сами говорите: "Быт заел, скукота сплошная". В чём проблема? Ну, сходим завтра к этому Сириусу. Хоть какое-то развлечение. Да вы и сами всё увидите. Зуб даю: Сириус – настоящий волшебник!

– Завтра? – переспросила Аня. – А где этот твой Сириус обитает?

Шаг второй. Любопытство.

Девушки с любопытством рассматривали интерьер квартиры, превращённой в «Магический салон мага Сириуса». Окна занавешены, да так, что от стен не отличишь. Свечи, сумерки, тяжёлая, в буквальном смысле, «топорная» мебель, круглый стол со знаками зодиака по краю, рассыпанная на столе колода карт «Таро», хрустальный шар, шары-светильники, со змеящимися внутри них «плазменными молниями». Всё ожидаемо и предсказуемо.

Хозяин салона, "Великий и ужасный маг Сириус" тоже особого впечатления не производил. Хлипкий мужчина чуть старше среднего возраста с сивыми, расчёсанными на две стороны, длинными волосами, смыкающимися с гладкой, длинной, химически-чёрной бородой. Этакий мелкорослый Саруман местного рОзлива.

Одет Сириус конечно в соответствии с должностью: широкое, неподпоясанное одеяние серебристо-серого цвета, чёрный, широкий плащ с серебряной каймой, застёгнутый на правом плече тяжёлой, серебряного цвета застёжкой-фибулой. Кстати, это, довольно нелепое для мужчины одеяние, сидело на нём, как родное: не путалось, не стесняло движения и ничем не напоминало о маскараде. И смотрел хозяин на гостей с явным смятением.

– Вот, господин Сириус, – представил своих спутниц Мишаня. – Это мои друзья: Тина и Анна. Еле уговорил их просто прийти.

– Только прийти, – подтвердила Алевтина слова друга с тем высокомерием, коим она прекрасно владела.

Смятение на лице хозяина салона сменилось благоговением:

– О да! Прекрасные девы! Так и должно было случиться. В пророчестве сказано: "Двое последуют за одним".

– А кто эти двое, там говорится? – на этот раз спросила Аня.

– В том-то и дело, что не сказано. Или сказано, но не прочитано, – смиренно признался Сириус. – Знаки неба всегда верны, но не всегда читаемы.

– Жаль, – вздохнула Аня. – Мне почему-то кажется, что мы не те, кто вам нужен.

– Нет, нет! Ошибки быть не может! Вы услышали Зов, значит избранные именно вы. Впрочем, – Сириус вскинул руку, отметая возможные возражения. – Здесь не место для серьёзных разговоров. Поэтому прошу! – он картинно откинул один из занавесей и в мрачное помещение ворвался дневной свет.

Комната за занавесью оказалась очень даже приличной и безо всякой, показной таинственности: белый потолок, современное окно, стеллажи-витрины со всякими редкостями вдоль стен. Между витринами, стены украшали широкие и длинные, отбеленные полосы кожи с нарисованными на них рисунками-символами. Аня успела заметить, что каждый рисунок состоит из крошечных, чёрных значков, не похожих ни на одни из визуально известных ей иероглифов или букв. Пол комнаты был выложен плиткой. Его центр украшал мозаичный круг с теми же, незнакомыми иероглифами по краю, а основную площадь мозаики занимали две наложенные друг на друга пентаграммы: ярко-алая и багрово-чёрная. Круглый стол и кресла в центре комнаты не стояли, а висели над полом на тяжелых, медных цепях, прикованных к медным же штырям, вбитым в потолок.

Троица вошла в комнату и замерла у края мозаики. Аню почему-то особенно напугал цвет багрово-чёрных линий одной из звёзд.

– Не бойтесь, бесценные гости, – поспешил ободрить их хозяин. – Садитесь к столу. Переход возможен лишь в день и час, указанный звёздами, а сейчас неурочное время.

– Так эти знаки...? – Выдохнула Алевтина.

– Да, проницательная. В назначенный день и час, здесь вы войдёте в мой мир.

– Очень хорошо, – с облегчением ответила девушка, не слишком уверенно ступая на пёструю мозаику и устраиваясь в качающемся кресле. – Я не хотела бы вдруг, вопреки своей воле, оказаться неизвестно где.

Аня столь же робко пристроилась в кресле слева от подруги. Мишаня занял правое кресло, хозяин сел напротив гостей.

– Итак, уважаемые, – начал он, – мне кажется я должен объяснить неприличное смущение, испытанное мной, при виде вас. Дело в том, что пророчество об избранных очень древнее, и, тем не менее, оно не прочитано до конца.

– Избранный – я! Ты так сказал мне в прошлый раз! – возмутился было Мишаня, но Сириус смиренно остановил его:

– Избраны трое. Один – творящий, двое – помощники. Приход одного человека из вашего мира в наш мир и обратно – невозможен. "Двое последуют за одним" – так сказано в пророчестве. То, что "один" это "он" – ясно, а кто те двое? По устоявшейся традиции все толкователи объявляли их мужчинами, поэтому я подготовил для перехода только мужскую одежду. Надеюсь, теперь вы понимаете мою растерянность? И...

– Одежда – это пустяк, – перебил хозяина Мишаня. – Кроме одежды для такого путешествия...

– Требуются деньги? Вы трижды правы благоразумнейший из юношей. Деньги я приготовил в первую очередь.

Поднявшись с кресла, мужчина подошёл к одной из застеклённых и даже не запертых на ключ витрин. Три кожаных кисета лежали настолько открыто, что у каждого из троицы мелькнула мысль: "Возможно ли такое?" Однако усилие, с которым хозяин, пусть и одной рукой поднял все три мешочка, поколебало её.

– Это деньги на дорожные расходы, – небрежно бросив два кошелька на стол, Сириус раздёрнул шнурок на третьем и высыпал его содержимое рядом. Тоненькие, овальные пластинки, размером и формой напоминали человеческий ноготь. Причём каждая из них имела ощутимый вес. Приподняв один из двух мешочков, Алевтина не сдержала удивлённого восклицания:

– Такой маленький и тяжёлый!

– Это золото.

– Сколько его здесь?

– В каждом кошельке около килограмма. Если грубо считать один грамм за тысячу ваших рублей. То всего на этом столе лежит золота на три миллиона рублей.

– О-бал-деть!

– Тина, – перебил подругу Мишаня, – я же говорил, что Сириус – настоящий маг, а мы – настоящие Избранные! Успокойся. Это всего лишь деньги на дорожные расходы. А будет ещё награда!

– Награда превзойдёт самые смелые ваши мечты. Конечно, если вы, согласитесь.

– А как мы вернёмся?

– Аня, – снисходительность в голосе юноши отдавала презрением. -Ты ещё не решила идти тебе или не идти, а уже думаешь о возвращении?

– Я должна вернуться. Мама будет переживать.

– Ой, умоляю! – Мишаня сморщился. – Твоя мама всё время на работе: то у неё сутки, то она кого-то подменяет, а ты всё время одна в вашей однокомнатной конуре. Сама жаловалась. А завтра твоя мама вообще уезжает на месяц, на какие-то там курсы!

– А как учёба?

–Умоляю!!! Твой техникум? Вон, Тина в институте учится и то не переживает. Правда, Тина?

– А? Что? – Алевтина, как завороженная перебирала золотые чешуйки.

– Ты согласна отправиться в путь?

– В путь? Не знаю. Надо попробовать. А что мы должны сделать?

– Я же говорил! – Мишаня аж покраснел от досады. – Победить Повелителя Мёртвых. Мы – избранные и мы это сделаем!

– Победить? А как? – Вид золота туманил разум, но здравый смысл всё-таки сделал попытку рассеять наваждение.

– Вы заберёте у повелителя "Кристалл души". Этот камень всегда при нём, – вступил в разговор Сириус.

– А как найти самого повелителя?

– Вы – избранные. Звёзды пошлют вам проводника или проводников, а солнце – поведёт за собой. В пророчестве спаситель сравнивается с алмазом, ибо алмаз неодолим.

– Ну да, мы спасём мир и получим награду! Потом, желающие могут вернуться в свои техникумы – институты! Ну что, девчонки, соглашайтесь. Когда ещё представится такой шанс?

– А как быть с одеждой? – Ане затея категорически не нравилась и она рада была придраться к любому пустяку. Жаль, у неё никак не получалось сказать простое слово "Нет". Не хочется Мишаню огорчать. Да и Тина вроде бы уже согласилась.

– Одежда будет, – тут же ответил маг. – Миры сблизятся послезавтра, в восемь часов вечера по вашему времени.

– А обувь? Обувь надо подбирать.

– Ничего из вашего мира не должно перейти в мой мир! Это закон!

– Ха! – А это уже Алевтина решила возмутиться. – А где вы возьмёте вещи вашего мира, если миры сблизятся только послезавтра?

Глаза Сириуса забегали. Право, похоже эта мысль не успела прийти ему в голову.

– Так где вы её собираетесь брать? Или нам с Аней переодеться мужчинами?

Неподдельный ужас отразился на лице мага:

– Нет, нет, – замахал он руками. – Это невозможно! Женщина в мужской одежде...

– Так во что вы собираетесь одеть нас? – Напирала на мага Алевтина. – Не голышом же нам отправляться!

– Может быть всё дело в материалах? – заикнулась было Аня, испытывая жалость к запутавшемуся магу. Её подсказку подхватил Мишаня:

– Точно. Всё дело в материалах! – объявил он. – Нельзя переносить в древний мир современные материалы. Это может нарушить ход истории. Сириус приготовит для вас одежду из наших, но натуральных тканей: из шерсти, льна, хлопка, шёлка...

– Но обувь-то кожаная, – перебила его Алевтина. – Я, по крайней мере, собираюсь взять именно кожаную обувь...

– И желательно разношенную, – уточнила Аня. – Если это древний мир, то общественного транспорта там нет и нам придётся много ходить пешком, а пластыря, чтобы заклеить мозоли, там у нас не будет.

– Мы купим лошадей...

– Миш, я не умею ездить верхом.

– Ты что? Хочешь нас бросить? Хочешь испортить всё? Так и скажи сразу! Нам такие деньги предлагают. Да я за них готов даже босиком...

– Не надо ходить босиком, друг мой, – перебил его Сириус. – Ваша подруга в чём-то права. Пусть она выберет ту обувь, которая ей подходит. Кожаную, плетёную, разношенную обувь.

– Сандалии или босоножки?

– Да!

– Я тоже тогда надену свои любимые босоножки!

– На каблуке в семнадцать сантиметров? Алька, не надо, а? Вспомни, как после девятого класса мы в поход ходили.

– Аня, ты что? Меня дурой считаешь? – Алевтина, если и смутилась, то разве что на мгновение. – Я про свои, новые "гладиаторские" сандалии говорю. Ты их ещё не видела. С бронзовыми пластинками и высокой шнуровкой. У них каблуков вообще нет!

Шаг третий. Другой мир.

Переход прошёл 28 февраля, ровно в восемь часов вечера. Подготовка к нему заняла почти четыре часа. Для начала молодые люди переоделись в «древние», балахонистые одеяния. Некоторая заминка возникла с украшениями, положенными «Избранным», как называл их Сириус. Мишаня конечно нарядился, как полагается: золотая цепь в палец толщиной, золотое кольцо с печаткой, браслеты. Кое-что подобрала для себя Алевтина, Аня же не взяла ничего. Застеснялась. Украшения отличались редкой массивностью, весом, и, как понимала девушка, ценой. Надевать подобные вещи авансом, она не захотела.

Тем временем чёрная, каменная столешница, подвешенная над магическим кругом, покраснела, словно раскалилась, наполняясь светом. За три часа до перехода сквозь неё, как через толстое стекло, стал виден город: дома, улицы, люди, снующие по ним. Аня и Алевтина принялись поспешно подтягивать и подвязывать шнурками свои хламиды, по примеру женщин на улицах. С непривычки, надо заметить, занятие не простое. Сириус тем временем давал пояснения: "Вот служанка. Это – знатная дама, это – простая горожанка, а та – гетера." За два часа до перехода картинка в камне зазвучала. До молодых людей донёсся шум города, невнятная поначалу речь жителей. Ещё через пол часа речь стала им не только слышна, но и понятна, А Сириус пообещал, что, поскольку все трое грамотные, то есть умеют читать и писать то и письменная речь его мира тоже будет им доступна. После всех увиденных чудес, в честности мага никто не усомнился.

За час до перехода волшебник начал свои приготовления: расставил против знаков мозаики чаши с ароматным маслом, зажёг алые и чёрные свечи в пяти высоких подсвечниках. Каждый – в виде двух ладоней, сложенных чашей. Опять двойное пятизначье.

– Пентаграмма – знак несовершенный. По-вашему – нестабильный. Именно поэтому он используется там, где требуется добиться движения или перемещения. Стабильные знаки, как знаки покоя, не обладают такой силой.

– Но пентаграмм – две, – робко пискнула Аня.

– Пентаграммы, в отличие от, скажем, например, от треугольников, никогда не уравновешивают друг друга. Нельзя совместить светлые и тёмные устремления души. Или одна из этих сил берёт верх, или душа погибает, разорванная надвое. В любом человеке присутствует и стремление к высокому, и низкие инстинкты, но нельзя служить всем страстям сразу. Каждый волей или неволей делает свой выбор. Обычно, как это случилось и в вашем мире, побеждает чёрная звезда. Впрочем, душа любого человека – потёмки. Ни один маг не скажет, что за силы главенствуют в душе человека, которого он видит даже в третий раз.

– Жаль, – опять не сдержалась Аня. Волнение перебивало у неё привычную робость.

– Что?

– Что чёрная звезда побеждает...

– Чего? – брезгливо сморщился Мишаня.

– Ну, жаль...

– Тоже мне, Анка-пулемётчица!

– Да, ладно, Миш, – смутилась девушка. – Я просто...

– Дура? Лучше помолчи. Женщина!

Слабая улыбка тронула губы мага:

– Так вот, друзья мои. В мой мир вы войдёте не в городе, а чуть в стороне от него.

– Чтобы не пугать людей? – уточнил Мишаня.

– Вы придёте в город...

– А это далеко?

– Нет, не очень. Так вот, в городе начнёт действовать сила судьбы. И должное -свершится! Вы готовы?

– А вы с нами не переходите? – поинтересовалась Алевтина.

– Нет. Сейчас наши пути расходятся. Ваш путь – не мой путь. Впрочем, кто наверняка знает свою судьбу? И так?

Тяжёлые шторы отсекли свет ночных фонарей и окон с улицы. На цепях поднят к потолку магический стол и кресла. Дымно горят свечи, одуряюще пахнет розовым маслом, сине-белое пламя в пяти белых чашах почти не даёт света.

– Тьма! Тьма! Тьма! – призывает маг нараспев. – Тьма! Тьма! Тьма!

Свечи горят, но света всё меньше и меньше. Из дышащих чернотой чаш струится мрак, наполняя комнату чёрным туманом. И лишь красная звезда, вопреки тьме сияет, наливаясь чистым, кроваво-алым светом, споря своим сиянием с наваливающейся чернотой и ограждая от вечного мрака, доверившихся ей людей. Отдаляется и глохнет голос колдуна. Холодный воздух студит разгорячённые волнением лица. Время идёт. Где они?

Вдруг наступает свет. Солнечный луч вырывается из-за горизонта, в считанные минуты заливая светом весь мир. Торопливый, южный рассвет, на глазах перерастающий в день. А под ногами, на траве – силуэт звезды. Переход завершён. Чёрная звезда опять победила? Или наоборот? Победила алая, вырвавшись с рассветом из пут колдовства в наступивший день и оставив на траве выжженный след от поверженной тьмы? А, кстати, где они?

Вокруг степь, опалённая солнцем и ветрами. Неровная, холмистая. У горизонта виднеется что-то вроде деревьев. И ни души.

– Где мы?

Мишаня возмущённо требует ответа, даже не задумываясь об уместности вопроса:

– Куда мы попали?

– Где город?

Аня не понимает, почему спутники так пристально смотрят на неё, почему именно от неё что-то ждут?

– Не знаю, а...

– Куда нас забросил этот твой Сириус? – теперь вопрос Алевтины обращён к Мишане. – Он ведь обещал город!

– Он обещал безлюдное место недалеко от города. – чувство справедливости заставляет Аню внести это уточнение. – Город должен быть недалеко...

– Где недалеко?! – раздражение Алевтины перекидывается на подругу.

– Не знаю...

– А кто знает? Пушкин?

Аня опять оглядывается в недоумении. Никаких следов человеческого жилья. Только высокие холмы вокруг.

– Может быть, с холма он будет виден?

– Кто? Он?

– Ну, город.

– С холма? С которого? – Мишаня возмущён и тоже не прочь на ком-нибудь "оторваться".

– Не знаю. Думаю, с любого...

– Надо посмотреть, куда указывает звезда! – вставляет реплику Алевтина.

– Каким лучом? Их пять и все одинаковые! – огрызается парень.

– Твой Сириус говорил, что нас поведёт судьба!

– Всё-таки сверху виднее....

Пустой спор захватил Мишаню с Алевтиной. Каждый хотел сказать последнее слово и ни один не знал, что можно сказать, по сути дела. Прекратило эти препирательства солнце.

– Пить хочется! – выдохнула Алевтина, утирая пот. – Жарко.

– У нас ничего нет. Ни еды, ни воды!

– Это всё твой Сириус виноват! Забросил нас в пустыню на погибель! Зачем ты с ним связался!

– А ты? За золотом погналась?

Золото. Оно оказалось всё при них. И кошельки, и перстни, и витые браслеты, и цепочки.

– Он таких денег не пожалел! – Вздохнула Алевтина. – Не понимаю: зачем ему губить нас здесь?

– Давайте поднимемся на тот холм, – жалобно повторила своё предложение Аня.

– Почему на тот? – окрысился на неё юноша.

– Ну, он ближе.

Алевтина и Мишаня переглянулись:

– Пошли, – великодушно согласилась Алевтина. – Не умирать же здесь от жажды.

Подъём, хоть и налегке, дался троице не без усилий, вид же, открывшийся с вершины, ничуть не утешил: небо, степь, холмы и несколько рощиц между ними.

– Ну, и куда теперь? – капризно поинтересовался парень.

– Может, к той рощице? – неуверенно предложила Аня.

– Почему к той?

– Не знаю. Она кажется ближе и погуще. Может быть, там есть вода?

– Да что ты вообще знаешь? – возмутился Мишаня и получил смиренный, честный ответ:

– Ничего

– Действительно, Миш, пойдём к роще, – вступила в их перепалку Алевтина. – Там хоть не жарит так.

Как обманчивы оказались расстояния в степи и с верхушки холма. Солнце поднялось в зенит, когда троица ощутила над своими, пылающими головами лёгкую прохладу благословенной тени.

– Ну, и где вода? – требовательно поинтересовался Мишаня.

Они обшарили всю рощу вдоль и поперёк. Воды не было.

– Мы все умрём здесь! – не переставал возмущаться Мишаня с таки напором, словно находил в своих жалобах удовольствие.

– Ну, зачем мы пошли, зачем пошли сюда, – вторила ему Алевтина. – Я умираю, так хочу пить! Куда нам теперь идти?

– Мне кажется, вниз, – пробормотала чуть слышно Аня.

– Вниз? Куда вниз? Зачем?!

– Мы в лощине. Она ведёт вниз. Может быть, к воде.

– Зачем мы пошли! – продолжала ныть, не слушая подругу, Алевтина.

– Зачем ты нас завела сюда?! – вторил ей Мишаня.

– Но здесь есть тень – оправдывалась Аня. – И мы хотели найти воду...

Троица без сил лежала под самым большим деревом. Всё-таки тень – это здорово.

– Здесь не было и нет воды! – Возмущённо выговаривал Мишаня.

– Есть, – оправдывалась Аня. – Иначе не росли бы деревья. Но она глубоко под землёй.

– Нам всё равно до неё не достать. Зачем мы пошли сюда?!

– Мы погибнем, – вторила парню Алевтина.

– Если будем лежать, то да. Надо идти.

– Куда?

– Вниз.

– Роща закончилась.

– Недалеко следующая. И почва понижается. Там может быть родник.

Но ни Мишаня, ни Алевтина не хотели даже слушать её. Только ближе к вечеру, нестерпимые муки жажды заставили их продолжить путь. До темноты они едва-едва дошли до следующей рощицы. Ночь принесла некоторое облегчение и сон, похожий на бред. Все трое уснули там, где упали ничком в траву. Впрочем, идти куда-то в полной темноте не имело смысла.

Аню разбудил холод и... сырость. Серебряный свет луны сливался с серебряным сиянием крошечных капелек росы, покрывавших траву и стволы деревьев.

"Низина, сырость, туман, роса, – мелькнула мысль – Низина, сырость...вода!" Алевтина с Мишаней то ли спали, то ли бредили. Аня обтёрла влажной травой горящий лоб, попробовала слизывать росинки. Бесполезно. Она встала, побрела между деревьями туда, куда несли её ноги: вниз, по едва заметному склону. Вокруг было светло, как днём, только холодно. Поляна среди деревьев открылась неожиданно. Степь, прорвавшись между двумя холмами, вклинилась в рощу. Чернели под редкой зелёной порослью круги старых кострищ, белела каменная кладка, накрытая серебряной от росы корявой крышкой. Колодец? Дерево возле колодца украшали продолговатые черепа. Одни побольше. Наверно, конские. Другие поменьше: козьи и бараньи. С немалым трудом Аня сдвинула крышку с колодца. Она оказалась сплетённой из ветвей, большой и достаточно тяжёлой. Из глубины каменного кольца пахнуло сыростью. Вода. Но как её достать? Ни ведра, ни фляги, ни верёвки. Можно было бы что-нибудь намочить. Но что? Головное покрывало? Оно достаточно длинное.

Край ткани коснулся воды, напитался ею. Аня выжала желанную влагу прямо в рот. Раз, другой. Притупившаяся жажда уступила место другим мыслям: вот если бы покрывало было подлиннее? Или их было бы два? И.... а где друзья?

Сражённая последней мыслью, девушка испуганно оглянулась по сторонам. Куда идти? Откуда она пришла? Ответ нашёл её сам. Через росистое серебро травы отчётливо протянулась чёрная стёжка Аниного следа. Да уж. Тут и особо одарённый не заблудится.

Мишаня и Алевтина лежали там, где она их оставила. Аня выжала на них воду из покрывала:

– Ребята! Просыпайтесь! Пошли! Там колодец! Совсем близко.

– Где?

Чуть-чуть воды и добрая весть вернула её друзьям силы. А два связанных головных покрывала позволили быстро утолить жажду.

– Эх, ведро бы или флягу! – пробурчал Мишаня, выжимая в рот воду из покрывала.

– Почему Сириус не позволил нам ничего взять с собой? – ворчливо отозвалась Алевтина.

– Даже перочинный нож, – вздохнула Аня. – И закинул нас в пустыню.

– Как нарочно!

Последняя реплика Алевтины заставила друзей переглянуться:

– Может быть и в самом деле нарочно? А? Мишань?

Юноша смутился:

– Почему нарочно? Зачем? Мы же избранные! Вон сколько золота нам отвалил.

Довод прозвучал достаточно веско, но не избавил от сомнений:

– А это точно золото?

Аня достала из-под одежды кошелёк, взвесила в руке:

– Нет, точно золото. Тяжёлое такое. Даже для свинца тяжёлое. – Она достала из кошелька монетку поднесла к лицу, намереваясь попробовать на зуб, с удивлением прочла выбитую на ней надпись: "Повелитель Мира, – перевернула жёлтый овал – Владыка Мёртвых". – Ничего не понимаю

– Что?

– Монеты. На них написано.

– Что написано?

– "Владыка Мира" и "Повелитель мёртвых", – Аня показала монету Мишане. Тот повертел её в пальцах, прочёл надпись, задумался на секунду:

– А почему ты раньше не сказала?!

– Что?

– Почему ты раньше не прочла?!

– Не знаю...

– Потому что до переноса мы не умели читать, – вступилась за Аню Алевтина. – Ребята, а он ведь нас нарочно в пустыню закинул. Чтобы пророчество не исполнилось. Даже золота не пожалел. Наверно, мы очень и очень опасны для его хозяина.

– Почему он тогда просто не оставил нас в нашем мире? – спросила Аня, скорее размышляя вслух и не слишком надеясь на ответ, но ответ последовал. От Алевтины:

– Эти древние – дурни порядочные, – зло заметила девушка. – Нам на факультативе по литературе рассказывали про Эдипа. Воспитывайся он в отчем доме, не смог бы парень убить отца и жениться на матери. Но его родители, узнав о пророчестве, сбагрили сына подальше. Он вырос, не зная их, и случилось предсказанное. Так и Сириус. Ну не мог он после пророчества оставить всё, как есть. Решил заняться исправлениями. Тем боле, что Сириус сам признался, что пророчества до конца не знает.

– И мы не знаем, – вздохнула Аня, – А ведь получается, что нам его придётся теперь исполнить.

– Как не знаем?! – возмутился Мишаня. – Я – избранный и уничтожу Повелителя мёртвых!

– Это тебе Сириус пообещал? – съехидничала Алевтина. – И ты ему веришь? После того, что он сделал с нами?

– Но он обещал мне... – сник Мишаня.

– Нам надо в город. – Безапелляционно заявила Алевтина. – Там мы узнаем всё. А сейчас надо отдохнуть.

– Жрать охота, – сварливо заметил Мишаня.

– И посуды у нас нет, чтобы запас воды взять, – поддержала парня Аня. Сонно щурясь, она, уже при свете дня, оглядела оазис: колодец, обложенный камнями и прикрытый огромной, плетёной крышкой, старые престарые кострища, дерево с черепами... Вдруг она моргнула, вскрикнула, указывая на белеющие черепа:

– Ребята, смотрите!

То, что спрятала темнота открылось днём: среди угловатых, скотских черепушек висел округлый, человеческий череп.

– Череп! Настоящий!

– Ребята, я боюсь.

– Не боись. Тут не меньше месяца людей не было. Вон трава какая! И следы только наши.

– Ребята, пошли отсюда. Я боюсь!

– Куда идти? В пустыню? Здесь есть вода, сюда заходят люди. Не все же они – людоеды.

– Нет! Не надо людей. Пойдёмте в город.

– Анька, прекрати. В городе тоже люди.

– Да, Тина, в городе – люди, но в городе, в любом городе, кроме людей есть ещё и закон. А здесь – пустыня, дикий мир. Надо идти вниз. Тут, под нами, вода и она обязательно пробьётся ручьём. Ручей вольётся в реку, а у реки обязательно будет город или деревня.

– И что дальше?

– В любом городе или посёлке обязательно есть гадалки, колдуны, священнослужители. От них мы узнаем всё о пророчестве. И, в любом случае, там, с деньгами, мы не пропадём.

– Хороший план. Только вот как далеко нам придётся идти? Что мы будем пить?

–У реки? Воду.

– А есть? У нас ни крошки еды.

– Потерпим.

– У меня от вчерашней прогулки ноги не идут. И опять топать по жаре?

– Мы пойдём под деревьями...

Но её никто не слушал. Мишаня уже дремал в тени под деревом. Алевтина тоже присматривала себе местечко, а идти одной – как-то не по-товарищески. Аня присела под одним из деревьев. Глаза её тоже слипались.