Текст книги "Птица в клетке (СИ)"

Автор книги: Таис Сотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Ну, он же гардарик, – рассеянно ответила психиатр. – Уж от него-то точно никакого вреда не будет. Как и пользы, к сожалению.

– А почему император ему так доверяет?

– Ты сегодня полна вопросов, Эрика, – улыбнулась Кронберг, правда, не слишком радостно. Тот факт, что ей вновь придётся тесно общаться с Юрием, задевал Алану гораздо больше, чем она хотела себе в этом признаться. – Тай Цехель хоть и иноземец, как и я, но с Лонгой его связывает гораздо более долгая история. Да и тай Альге и Цехель знают друг друга очень давно, и вроде бы познакомились в одном из миров Космосоюза. Подробностей уж не знаю, прости. Спроси у тайя Цехеля, хотя я сомневаюсь, что он ответит.

Если в Кадисе стояла уже холодная слякотная осень, а в горах было достаточно холодно, то в озёрной долине внизу погода была всё ещё мягкой и почти по-летнему тёплой. Правда, мы всё-таки взяли тёплые вещички, а на Замира и вовсе натянули вязаную шапочку и перчатки. Мальчик, не привыкший к свежему и слегка сыроватому воздуху, вполне мог простудиться.

Почти весь полёт во флаере он сидел на моих коленях, прижавшись ко мне всем телом. Лишь только под самый конец, заинтересовавшись образами, что я ему посылала в мыслях, он выглянул в окошко и так и прилип носом к стеклу. Юрий, сидевший в стороне с Аланой, то и дело бросал на нас взгляды, но всё же не заговорил. В конце концов внимание гардарика заметил и ребёнок.

"Он пялится на нас. Скажи, чтобы перестал".

Я вздрогнула и поморщилась от привычно-болезненного контакта с Замиром, в этот раз усиленного нашим прикосновением.

"Это... не то, что я могу сказать кому-то вроде тайя Цехеля. Почему бы тебе самому не попросить его об этом вслух?" – коварно предложила я, зная, что Юрий полностью закрыт, значит, Замиру придётся с ним заговорить. Да и я бы и от наших безмолвных разговоров отказалась, но мальчик упорно отказывался разговаривать со мной вслух, как и к другим – обращаться мысленно. Но эта была его прихоть, а отнюдь не ограничение способностей.

У дара Замира была одна интересная особенность. Если эмоции он считывал плохо, да и не понимал их обычно, часто путая между собой, то читать мысли ему было совсем не сложно. Как я уже успела выяснить, даже мой мысленный блок, который я попыталась усовершенствовать после знакомства с маленьким эспером, для него не был преградой. Поэтому сейчас Замир злился, что Юрий занимает все мои мысли, но не понимал причину этого.

"Эрика, он мне не нравится!"

– Потише. Мне неприятно, – негромко шепнула я на ухо мальчику, приоткрывая свой эмпатический блок. Мальчик затих, глядя снизу вверх и коснулся ладошками моих висков, как будто пытаясь стереть причинённую боль. Теперь на нас пялилась и Кронберг. – Перестань... смотри, мы прибыли.

Только когда мы выбрались из флаера и ступили на пожухло-рыжую траву, я смогла расправить плечи и расслабиться. Находиться в замкнутом пространстве с четырьмя людьми, включая пилота, Замиру было непросто, а его нервное состояние переходило и ко мне. Хорошо хоть Зарина со своей служанкой, секретарь Мацуми, исполнявший обязанности глаз императора и охрана летели на отдельном флаере. Флаер инфанты уже приземлился, а охрана почти уже закончила расставлять стулья, раскладной стол и лёгкий шатёр. Сама Зарина, увидев нас, замахала руками и расплылась в улыбке. Насколько я понимаю, младшего брата она не видела уже три года, с тех пор как причина его странностей стала понятна.

– Смотрите, тай, кто вас ждёт! – я присела рядом с Замиром, взглядом указывая ему на сестру. Зарина уже подходила к нам, сопровождаемая флегматичным и неторопливым Мацуми.

От флаера мы пока не отходили, ожидая, когда охрана разойдётся, чтобы занять свои места по периметру, за пределами нашей видимости. Пугать мальчика присутствием ещё большего количества чужих людей Кронберг не рекомендовала, поэтому единственными взрослыми мужчинами на пикнике оказались Юрий и Тао, к моему удивлению, тоже вооружённый. Впрочем, насколько я успела понять, на Лонге многие имели личное оружие – в основном парализаторы, а в домах нередко и что-то посерьёзнее. Умение себя защитить, на Лонге ценилось, хотя Лонга считалась одним из наиболее безопасных мест для проживания в Независимых мирах.

Замир, хоть и держал меня за руку, уже вполне успокоился, и к сестре отнёсся с лёгким интересом. И когда инфанта протянула ему ладонь, даже пожал ей кончики пальцев. И хотя он тут же отпустил её ладонь, Зарине хватило и этого, чтобы искренне обрадоваться. В отличие от своей мачехи, мальчик был действительно для неё важен.

– Замир, пойдём к озеру, – тут же предложила она. – Я пока вас ждала, увидела зверька занятного на берегу... ну, мальчишкам ведь такое обычно нравится!

"Скажи ей, что я не хочу".

"Но ты ведь хочешь".

"Не хочу!" – упрямо ответил Замир. – "Не с ней".

"А если я пойду с вами?"

Мальчик серьёзно кивнул. Зарина приняла это за знак согласия с её словами, и попыталась взять брата за руку. Он тут же спрятался у меня за спиной. Я вздохнула, поняв, что мне всё же придётся объясняться самой, а значит, скорее всего, я снова вызову раздражение инфанты, когда меня спасла Кронберг:

– Идите втроём. Я пока накрою на стол.

– Я вам помогу, тайнэ, – тут же отозвался секретарь.

Алана с улыбкой кивнула, посмотрела на озеро, покрывшееся рябью от лёгкого ветра, и сказала:

– Далеко не отходите. И если замёрзнете, то зайдите в шатёр – он обогревается.

Юрий остался ненавязчиво присматривать за нами, следуя в нескольких метрах сзади. А через какое-то время, сумев наконец отцепить от себя Замира, немного отстала и я. Теперь брат и сестра увлечённо и абсолютно молча рассматривали что-то в кустах, а мы с Цехелем как два взрослых человека степенно стояли в стороне, любуясь природой.

– Тебе разве не любопытно посмотреть, что тайнэ Зарина там нашла? – коварно спросил меня гардарик.

– Нет.

– Твои губы говорят "нет", а глаза обратное, – тихо фыркнул Цехель.

В этот момент Замир оглянулся и достаточно строго посмотрел на мужчину. Неужели услышал? Да вроде далеко...

– Как тебе в замке?

– Мне всё очень нравится, спасибо, – вежливо ответила я.

– Никто... не обижает? – интонация гардарика показались мне странной. Я с подозрением посмотрела на него:

– На вас что, блохи?

Теперь уже Цехель взирал на меня с изрядной долей сомнения и недоумения:

– Вот я понять не могу – ты меня оскорбить пытаешься, или действительно так плохо думаешь?

– Ничего подобного, тай. Но ведь император действительно мог снабдить вас блохами.

– Эй, я тебя что, обидел?

Я никак не могла понять, почему Юрий так остро реагирует на мои слова, пока Замир мысленно не вмешался в разговор:

"Жучок"

"Что?"

"Ты имеешь в виду жучков, а не блох".

– Я про следящие устройства, – уточнила вслух я, поняв, что возможно допустила ошибку.

Юрий отпустил кончик рыжей косы, которую он теребил в руках, и улыбнулся.

– Значит, ты про жучки. И как ты могла ошибиться? Это ведь даже ребёнок знает.

Ага, именно ребёнок и знает. Пожала плечами, надеясь, что мои щёки не так горят, как мне кажется.

– Я иногда путаю похожие слова.

– Ну, хорошо, что мы хоть с этим разобрались, – подмигнул мне гардарик. – Нет, на мне ничего нет. Не скажу, что наш обожаемый император уж очень доверчив, но всё же он редко переступает чьи-то личные границы, если не видит для этого повода. На тебе, кстати, тоже ничего нет, я уже проверил. Так что можем говорить совершенно спокойно, нас никто не подслушивает.

"Кроме кого-то очень любопытного".

Замир сделал вид, что ничего не услышал, или же действительно увлёкся разглядыванием чего-то в руках сестры.

– Для чего вы тут? – неожиданно для себя спросила я, нагибаясь и срывая сухую тростинку. Здесь было так красиво и спокойно, но присутствие этого мужчины рядом заставляло меня нервничать, поэтому я смотрела куда угодно, но не на него.

– Альге попросил приехать. Хотя он обычно старается держать меня подальше от личных дел, несмотря на то, что мы вроде бы друзья.

– Он вам платит.

– Ага... И много. Преданность ныне в цене. Как и компетентность, – хмыкнул Цехель, ничуть не уязвлённый моими словами. – И всё же, я думаю, мы действительно друзья. Хотя как только мы познакомились, я сомневался, что мы сможем ужиться рядом. Видишь ли, лет десять назад я был ещё более невыносим, чем сейчас, а Ядгар походил больше на робота, чем на живого человека. Сейчас он ещё ничего, живчик. Я даже видел утром, как он улыбается. Представляешь?

– Там почему же он доверился вам, иномирцу?

Я давно не говорила ни с кем так откровенно, поэтому не могла удержаться и не выспросить больше про прошлое своего хозяина. Как будто там, в прошлом, скрывался ответ на вопрос, почему Ядгар таков, какой он есть.

– Ну... полагаю, любопытство. Да и кое-что общее между нами было. Мать Альге – с моей планеты, Гардарики. Правда, сам он туда так и не решился съездить, пока путешествовал по Космосоюзу. Хотя я ему сотню раз говорил, что никто не будет винить его за грехи его отца.

– А что за грех? – не удержалась я от вопроса.

Цехель с заговорщицким видом оглянулся, придвинулся ближе и вполголоса начал рассказывать:

– Ну, видишь ли, Ядгар не первый в династии Альге, у кого есть уголовные наклонности. Сорок лет назад Тимур Альге похитил Хельгу из рода Ксано, весьма уважаемого на Гардарике, чем вызвал огромный скандал... ну и новый виток напряжения между Космосоюзом и Независимыми мирами. Хотя напрямую воевать наши планеты не могли – слишком уж далёкое расстояние, да и соседние сектора не пропустили бы флотилию Гардарики к Лонге – потому что пострадали бы потом сами. Лонгийские правители всегда были на редкость злопамятны. Но и без того – пострадали дипломатические отношения, торговля... и только когда глава Ксано смог лично поговорить со своей внучкой и выяснить, что она в конечном итоге сама решила остаться на Лонге, конфликт немного утих.

– А она действительно захотела? – недоверчиво уточнила я.

– А кто её знает, – пожал плечами Цехель. – Может быть, не захотела обострять отношения. К тому же тогда она уже носила ребёнка под сердцем. Красивая была женщина, жаль, что не дожила до того, чтобы увидеть своих внуков.

– А она давно умерла?

– Лет тридцать назад. И не спрашивай, отчего. Не знаю.

Юрий ответил как-то чересчур поспешно, может, поэтому мне почудилась некоторая фальшь в его словах. Но спросить я его не успела.

Зарина внезапно вскрикнула, резко вскочив на ноги, а Замир... Даже полностью уйдя в разговор с Юрием, я по привычке "прислушивалась" к мальчику, поэтому и смогла заметить, как всколыхнулась в нём тёмная волна ярости.

"Ты сломала его! Плохая!"

В тот момент как будто сломалась плотина, и все те эмоции, что обуревали Замира, обрушились на его сестру... Нет, не только эмоции. Они одни не могли быть так опасны – не будучи сильным эспером, Замир не смог бы так "ударить". Было что-то ещё... упрямая воля ли, которой Замиру было не занимать, или мысленный приказ, я не знала. Но в тот момент я чётко понимала, что Зарину не спасёт даже то, что у неё нет никаких способностей. Маленький эспер был опасен не только для себе подобных.

Я потянулась к сознанию Зарины и приняла удар на себя. Это было чертовски больно.

Очнулась я на чём-то очень жёстком, зато в тепле. Во рту – знакомый привкус крови, в голове – звенящая пустота. Я открыла глаза и встретилась со взглядом зеленовато-серых глаз Кронберг. Судя по всему, моя голова лежала на её коленях, а мы находились в шатре.

– Что произошло? – тут же спросила она. – Я ощутила отзвук твоей боли даже на расстоянии десяти шагов. А у тайнэ Зарины до сих пор дрожат руки.

– Сочувствую ей, – хрипло ответила я.

"Я не хотел!"

Мысли мальчика показались настолько оглушительно громкими, что я не смогла даже застонать, лишь жадно хватала ртом воздух.

– Она снова плачет! – я так давно не слышала ломкий, тоненький голос Замира, что почти не узнала его.

– Ты пытался обратиться к ней? Не стоит, видишь, ей и так очень плохо. Ну, может быть, молодой человек, вы, наконец, расскажете, что произошло? Только вслух.

Молчание.

– Если вам нечего сказать, тогда я попрошу выйти.

– Просто... Вот.

– Это что, хвост?

Болезненные ощущения немножко поутихли, поэтому я приоткрыла глаза и посмотрела на то, что держит в руках мальчик. Какой-то червяк, фу...

– Да. Зрина поймала ящерцу...

– Ящерицу. Зарина, – поправила Кронберг.

– Я так и сказал! – возмутился Замир, не желая признавать, что говорил он не очень хорошо. – Так вот. Ящерцу поймала, а потом сломала и хвост отпал.

– Ну, о ящерице не думаю, что стоит беспокоиться. Отрастёт новый хвост. Точно-точно, зуб даю, – мягко улыбнулась Кронберг в ответ на не верящий взгляд мальчика. – А зачем Эрику обидел?

– Это случайно, – поспешно сказала я, поняв, что Алана не догадалась пока, что на самом деле произошло. – Просто тай разозлился, а я оказалась настроена на его эмоции... вот и хватила чутка.

Не уверена, что психиатр поверила мне, но спрашивать при мальчике больше не стала.

Сама не знаю, почему я соврала. Ведь сегодняшние события ясно показали – Замир опасен. И я, и он знали это. Он уже выжег мозг Лёна. И пусть тогда он сделал это возможно неосознанно, сейчас он бил, хорошо понимая, что делает. Но... я была жива, и отнюдь не потому, что Замиру не хватило силы или мой блок мог меня спасти. Просто он хотел наказать сестру, а не убить её.

Маленький, ядовитый змеёныш. Если бы люди узнали о том, что Замир мог, то смогла бы власть Ядгара спасти его сына? И не предпочёл ли Альге тогда сам навсегда запереть сына в стеклянных стенах, не позволяя никому подойти?

"Ты никогда, никогда не должен так делать. Ты понимаешь, почему?" – едва ли мой мысленный сигнал был чёткий, но я знала, что Замир слушает меня.

Видимо, образы его будущего в моей голове были достаточно красочными, чтобы он изменился в лице.

– Да, – ответил Замир вслух.

Кронберг вздохнула:

– Чувствую, что меня игнорируют. Эрика, ты как? Встать сможешь?

– Нет, – честно призналась я.

– Тогда я отправлю тебя с Мацуми на флаере обратно...

– Не стоит. Мне не так плохо. Я просто полежу тут, пока слабость не пройдёт.

– Если ты так уверена... – с сомнением протянула Кронберг и искоса взглянула на Замира. Кажется, она просто не хотела портить ему столь редкую прогулку и улетать прямо сейчас. – Я принесу тёплый чай, а через часик мы уже отправимся обратно. Пойдёмте, молодой человек. Я думаю, самое время извиниться перед вашей сестрой. Она из-за вас сильно испугалась, знаете ли...

Кронберг увела неохотно упирающегося Замира, и я осталась одна. И даже заснула через какое-то время, лишь изредка открывая глаза и понимая, что со мной рядом сидит Юрий. Дремала я и пока он нёс меня до флаера, и весь полёт до замка. Пришла в себя я лишь в больничной палате у дока, с капельницей у кровати. Как оказалось, и я, и Кронберг недооценили моё состояние. То, что казалось мне лишь сильным истощением, вполне могло закончиться и комой.

Дар мальчика на самом деле оказался с сюрпризом. Вот только он был явно не единственным. Было что-то ещё, пока неуловимое, но несомненно важное.

Во всём нужно искать свою хорошую сторону. Самое хорошее в моём плохом самочувствии было то, что я могла гораздо больше времени проводить с доком. Я и забыла, какое это приятное ощущение – чувствовать его заботу и поддержку. Так как я была фактически единственной пациенткой Дали, он свободно мог уделить мне весь свой день.

К следующему утру после злополучного пикника я уже избавилась от капельницы, но с больничной койки мне всё ещё не разрешали вставать. Чтобы я не заскучала, док включил мне какую-то романтическую комедию на головиде, а сам уселся рядом, записывая что-то в своём планшете.

Фильм был на самом деле смешной и интересный, поэтому я то и дело оглашала тишину своими смешками и дёргала лонгийца:

– Нет, ну посмотрите, тай, какая глупая причёска! Неужто такое действительно раньше носили!

– Ага... да да, – рассеяно поднимал голову док, и тут же вновь возвращался к работе.

На какое-то время я замолкала, но хватало меня ненадолго:

– Ну вы это видели?! Нет, ну посмотрите, док!

Дали поднял глаза:

– Он просто примёрз языком к железке. Это совсем не смешно, а больно, – док старался выглядеть серьёзным, но я заметила, что уголки его губ слегка подрагивают.

– Ну вам же смешно. Вы меня не обманете!

– Хорошо, – вздохнул Дали, улыбнувшись. – Мне смешно, но только потому, что тебе смешно. Ты сегодня вся как на ладони, Эрика. Ладно хоть, что ты сегодня в настроении.

Удар Замира по моему сознанию полностью смял все мои блоки, оставив уязвимо-беззащитной. Ощущение, что моя голова – это окно, в котором забыли закрыть форточку, и теперь ветер гулял то туда, то обратно, привнося хаос в моё и так не слишком ясное сознание. Попытки восстановить контроль над собственными способностями приводили лишь к пульсирующим вспышкам в глазах. Так что я просто расслабилась и постаралась отвлечься за чем-то совершенно глупым, не затевая серьёзных разговоров.

Дали в итоге понял, что делами ему заняться не удастся, и всё же присоединился ко мне. И даже искренне получал удовольствие.

Когда фильм кончился, док потянулся, разминая затёкшую шею.

– Может, ещё что-нибудь посмотрим?– с надеждой спросил я.

– У тебя устанут глаза. Да и тебе бы лежать спокойно, а ты постоянно ёрзаешь.

– Мне скучно. И... я думаю, мне уже гораздо лучше.

Я откинула покрывало и встала босыми ногами на прохладный пол.

– Ну тогда одевайся и иди к себе, – с притворной строгостью сказал док, пододвигая мне тапочки.

– Но не настолько лучше, – тут же поправилась я.

Дали вздохнул:

– Ну и что с тобой делать? У меня, если хочешь знать, сейчас время обеда. Да и тебе бы не мешало поесть. Эм-м-м... может быть, нам пообедать на террасе? Ты явно нуждаешься ещё в присмотре, а сидение сутками в закрытом помещении едва ли благоприятно сказывается на твоём здоровье.

Я поощрительно улыбнулась. Надо же, догадался совсем без подсказки. Конечно, тай Дали всё ещё немного опасался, что император сочтёт, что он превысил полномочия. Но очевидно, моё желание прогуляться с доком было сильнее доводов рассудка. Да и если с Кронберг мне можно было проводить время, почему я должна была сторониться дока? Он мне был тоже нужен, для моего душевного равновесия.

Как бы мы себя не убеждали, что делаем всё законно, чувствовали мы себя нашкодившими детьми. Прихватив из палаты еду с собой, мы поспешно перебрались на террасу, предварительно убедившись, что она не занята. Сегодня было солнечно, и снег на горных пиках сиял особенно ослепительно.

Это было хорошо. Вот так вот, вдвоём, есть, наслаждаясь тишиной и спокойствием.

Но видимо, судьба решила, что такой кусок счастья непозволительно большой для одной меня, потому что Дали, которого я твёрдо решила присвоить себе на весь день, отвлекли. Комм на руке дока запищал, и он, выругавшись про себя, поднялся.

– На тренировке один офицер повредил себе руку. Я к себе в кабинет, но успею проводить тебя до твоей комнаты.

– Но я не хочу, я не доела! Позвольте мне остаться, – взмолилась я. – Ничего же произойти не может – тут повсюду охрана, а по замку мне разрешено ходить.

– Меня просили за тобой присмотреть и не отпускать одну, – хмуро сказал Дали.

– Ну давай я тогда посижу здесь как мышка и подожду вас. Вам ведь хватит полчаса?

Дали кивнул, хотя я не видела решительности в его глазах.

– Если что, я попрошу прислать за тобой охрану. Не броди одна по замку.

Мы оба знали, что дело не только в заботе о моём здоровье. Просто император не хотел, чтобы я лишний раз встречалась с его семьёй и Цехелем, и весьма ясно донёс эту мысль до Кронберг. А она, в свою очередь, передала это доку. Но уединённая южная терраса, к моему удивлению, не была самым популярным местом в замке, поэтому было мало шансов, что на меня случайно кто-то наткнётся.

Но моя удача оказалась очень изменчивой дамой, потому что именно это и произошло, спустя всего лишь несколько минут после ухода доктора.

Я только приступила к чаю, предусмотрительно взятому доком в термосе, когда кто-то вежливо поинтересовался за моей спиной:

– Вы кого-то ждёте?

Застать эспера врасплох весьма непросто в принципе, а тех, кто обладает высоким уровнем эмпатии, и вовсе невозможно. По крайней мере, так я думала раньше. Я вздрогнула, едва не расплескав горячий напиток на льняную блузку и обернулась.

В нескольких шагах от меня стоял падре. Как и в тот день, когда он прибыл в замок, Диего Альварес был более чем скромно одет. Мешковатые штаны, простой пиджак из грубоватой ткани, тёмная рубашка. Разительное отличие от большинства лонгийцев, любящих украшать свою одежду причудливой вышивкой.

– Мой спутник... скоро подойдёт, – ответила я, внимательно изучая падре. Только спустя несколько секунд я смогла понять, почему священник оказался для меня "невидимым". К счастью, никаких способностей или дара. Просто чип закрыл от меня мысли Альвареса, а его эмоции в этот момент были практически идентичны с моими, и просто не определились как чужие. К тому же я погрузилась в размышления и была особо рассеяна.

– Вы не будете против, если я на короткое время составлю вам компанию, тайнэ? Нет нет, не вставайте!

Я послушно уселась в плетёное кресло. Почему он так обращается ко мне? Он же слышал от Альге, что я не являюсь свободным человеком.

– Простите, я вас смутил? – дружелюбно спросил Альварес, всё же усевшись напротив. Заприметив на столе тарелочку с сыром, он не задумываясь потянулся к ней. Закинув кусочек в рот, он на мгновение зажмурился от удовольствие, а затем улыбнулся мне несколько неловко: – Простите, я совсем не знаю, как нужно общаться с эсперами.

Сложно в это поверить, учитывая, что на нём был чип.

– Позвольте представиться, – продолжил падре. – Меня зовут Диего Альварес, а вас, как я уже успел узнать, Эрика?

Молчать дальше было совсем невежливо.

– Да, падре... – я запнулась, не будучи уверена, что имею право к нему так обращаться: – ...тай Альварес. Прошу вас, обращайтесь ко мне на "ты". Мне неудобно, когда тай обращается ко мне как к благородной даме.

– Тогда и ты называй меня падре Диего. Признаюсь, ещё в Кадисе я слышал кое-какие слухи о том, что у императора появился новый эспер, но когда я увидел симпатичную девушку в его кабинете здесь... признаюсь, я не понял, что это ты. Если бы не Зарина, просветившая меня, я бы так и ходил в неведении. – Внезапно Альварес нахмурился: – Я сказал что-то не то?

– Нет, падре. Но позвольте удовлетворить мне моё любопытство.

Я говорила медленно, внимательно следя за реакцией священника. Он казался дружелюбным. Нет, он даже был дружелюбным. Но за этим скрывалось какое-то напряжение, достаточно глубокое, чтобы я заметила его только сейчас. И это совсем не было похоже на антипатию, которую порой испытывают ко мне люди, узнав, что я эспер.

– Конечно. Я постараюсь ответить.

– Я не могу сомневаться в искренности ваших слов, падре, но вы говорите, что никогда не общались с эсперами и узнали обо мне только вчера. Но вы используете чип для защиты своих мыслей. Это не может не вызывать у меня некоторого недоумения.

Кажется, я сумела на самом деле удивить Альвареса. Он задумчиво взлохматил короткие волосы, и вновь недоуменно на меня посмотрел:

– Чип для защиты мыслей? В смысле, от телепатии? – внезапно глаза его блеснули: – О, я понял! Но ты немного ошиблась. Видишь ли, у меня действительно есть биочип, вживлённый мне в мозг. В детстве я переболел садрийской болезнью, после чего у меня развилась эпилепсия. Чип предупреждает и гасит мои приступы. О его побочном эффекте я слышу впервые. Значит, ты не можешь меня читать?

– Мысли не могу, – кивнула я. Альварес тут же уловил тонкий нюанс моего ответа.

– Только мысли? Значит, ты знаешь, в каком я сейчас настроении?

Я кивнула и на всякий случай добавила:

– Извините. Обычно я стараюсь не "слушать", но сейчас это мало возможно.

Падре благодушно пожал плечами:

– Ничего страшного. Я католик, и верю, что Господь всегда знает все наши потаённые чувства и мысли, и хорошие и плохие. Так что тот, кто привык быть в самом неприглядном виде перед Творцом, едва ли испугается взгляда эспера. Да и нет у меня каких-то особых секретов. Разве что излишняя любовь к еде... но тут достаточно за мной понаблюдать, чтобы раскусить мою слабость.

И правда – половины тарелки сыра как не бывало, да и виноград он хорошо пощипал.

Видя, что я ещё сомневаюсь, падре заметил:

– Ты весьма осторожна и недоверчива. Удивительно для человека, которому не нужно полагаться на одни лишь слова.

– То, что чувства сложно обмануть, не значит, что это совсем невозможно.

Взгляд падре стал серьёзнее.

– Если есть опасения в моей благонадёжности – то лучше сообщи об этом, хотя бы императору. Не скажу, что я буду очень счастлив проверке, но скрывать мне действительно нечего. Или ты уже сказала ему о моём "чипе от телепатов"?

– Я не осмелюсь беспокоить императора по таким мелочам.

. Моя жизнь у Нибеля научила меня одной простой вещи: полезно знать как можно больше о тех людях, которые тебя окружают, но вот делиться этим со своим хозяином не всегда стоит. Информация дорого стоит. Расскажи я Альге о том, что Альварес не доступен для "чтения", и что? Разве что-то в моей жизни изменится? Нет, гораздо полезнее было оставить это пока при себе и понаблюдать за падре. Если Альварес действительно настроен ко мне так благожелательно, как мне кажется, то лучше, чтобы это так оставалось.

Я должна заручиться его доверием... при этом всё же ему не доверяя. Конечно, едва ли он здесь ради того, чтобы убить меня – здесь везде понатыканы камеры. Но вот прослушивалась лишь одна комната – Замира. А значит, я в полной безопасности, и при этом могу говорить достаточно свободно. При этом держа в голове тот факт, что падре вполне может доложить обо всём Анхеле... но вот в её мыслях я ещё покопаться успею.

– Кстати, а ведь я хотел поговорить с тобой не только о способностях эспера хотя этот вопрос мне крайне любопытен. Но меня волнует несколько иное. Эрика, ты ведь не лонгийка?

– Нет.

– Тогда, возможно, ты христианка и была крещена?

Вполне закономерный вопрос от священника, но всё же он смог застать меня врасплох. Никогда особо не задумывалась о религии. Христианка ли я? Одно из самых ярких впечатлений моего детства – как я впервые оказалась на корабле работорговцев. Вот с меня грубо снимают одежду, осматривают... Я трясусь, мне холодно и страшно, и рука моя тянется к простому серебряному крестику на шее. Наблюдающий за мной осмотром человек с оружием замечает это и командует: "все украшения снять". При снятии цепочка путается в моих волосах, её резко дёргают, причиняя мне боль. Я трясущимися губами шепча что-то. Молитву? Уже не помню.

Рука моя потянулась к шее, как будто я пытаюсь нащупать ту цепочку с крестиком.

– Да, я христианка. Но не по католическому образцу.

– Протестантка? – разочарованно вздохнул Альварес. – Хотя это не так страшно...

– Моя мама была с афинской колонии на Тайлете.

– О-о-о, я слышал о ней, – кивнул падре. – Община, в которой так и не признали объединение двух Церквей. Но знаешь, за неимением православного священника, ты всегда можешь обратиться ко мне. Думаю, ты давно не была на причастии и исповеди, а это не очень хорошо для души. Здесь нет храма или хотя бы костёла, но для тайнэ Анхелы я буду проводить службу, и ты можешь присоединиться...

– Не думаю, что моя жена будет рада такой компании. А вы всё занимаетесь миссионерством, да, падре?

Наверное, всё-таки стоило предупредить хотя бы взглядом Альвареса, что мы уже не одни. Падре Диего несколько бледнеет, и поднимается с кресла, кланяясь императору. Но Ядгар не даёт ему сказать ничего в своё оправдание:

– Эрика, ты мне нужна. Пойдём.

Я послушно поплелась за императором, недоумевая, почему Альге не прислал за мной просто охрану.

В коридоре мы столкнулись со спешащим доком. При взгляде на нас карие глаза Дали смешно округлились.

– Великий тай...

– А, Сафар, опаздываете, – прохладно поприветствовал его император, проходя мимо и не останавливаясь. – Уберитесь там со стола.

Император был не в духе, и не нужно было быть эспером, чтобы понять это.

...

Ядгар Альге.

Девушка семенила за императором, не успевая приноровиться к широким шагам. Но это и хорошо. Сейчас вид её испуганно-виноватого лица вызывал ещё большее раздражение у Ядгара, а рядом с Эрикой это было чревато. Прежде всего – для неё самой. Если бы он только знал, как много мороки будет с этой рабыней...

То что? Отказался бы от своей затеи? Нет, Эрика идеально подходила для его целей. Прошло всего лишь две недели, а его сын уже, пусть и с трудом, но всё же может общаться с другими людьми. А уж как Замир привязался к Эрике! Впрочем, она умудрялась найти подход практически к любому. Вчера не только Кронберг, но и Юрий поспешили после пикника к императору, чтобы убедить его более внимательно относиться к состоянию эспера. И что же он обнаружил, в очередной раз проверив видеокамеры больничной палаты? Несчастная жертва была вполне довольна и радовалась жизни, а потом и вовсе исчезла из лазарета вместе с врачом, так и не вернувшись к себе. Найти Эрику было не сложно – все данные о перемещении девушки выводились на ручной комм. Осталось только загрузить видео с террасы, и убедиться, что девчонка уже успела найти себе новую, ещё более неподходящую компанию.

Эта мысль вызвала новый приступ раздражения. Почему она не может просто тихо сидеть в своей комнате? Или хотя бы в лазарете, раз настолько себя плохо чувствовала? Хотя последнее казалось всё больше поводом для встречи с докторишкой...

Только оказавшись около широкой красной двери с вытянувшейся по сторонам охраной, Ядгар понял, что привёл Эрику к себе, а не в её комнату, как намеревался. Идти обратно было бы глупо. Он приложил руку к дверному сенсору и зашёл внутрь.

– Проходи.

Эрика прошмыгнула внутрь, и так и осталась посредине гостиной, неловко переминаясь на месте. Император подошёл было ближе, но увидев, как сжалась эспер, только подавил вздох и уселся в кожаное кресло.

– Сделай чаю. И себе тоже, – приказал он.

Пока девушка искала чашки и заварку, пока колдовала с водой, она, как и планировал Ядгар, успела немного успокоиться. Поставив перед ним чашки, она вновь замерла как кролик перед удавом. Ядгар закатил глаза:

– Я что, должен тебя заставлять ещё и сесть?

– Простите, господин, – Эрика потупила глаза и уселась на краешек второго кресла. И даже чашку свою придвинул к себе самостоятельно, не дожидаясь прямого приказа.

Император отпил пахнущий мятой и ромашкой чай, и несколько восстановил утраченное из-за Эрики равновесие. Иногда ему казалось, что девушка лучше него знала, что именно ему нужно в тот или иной момент. Хотя, наверное, действительно знала...