Текст книги "Птица в клетке (СИ)"

Автор книги: Таис Сотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

У него, как и у его отца, оказался острый аналитический ум, феноменальная память и умение во всём находить выгоду. Правда, ладить с людьми он так и не научился, да и реакции у него были порой совсем детские. Но всё же я всё больше понимала, что остальные взрослые его недооценивают, обманываясь внешней хрупкостью и пока ещё не совсем внятной речью. Замир совершенно не походил на меня в этом же возрасте. В нём не было ни грамма моей мечтательности или робости. Уже сейчас он был волевым и напористым, а ещё – до жути властным, порой неприятно напоминая Альге старшего. Я и сама не заметила, как он начал пытаться мной командовать.

– Ему нужен друг его возраста. Или подружка. Разве дело это – шестилетнему ребёнку играть со взрослым человеком? – как-то высказала я свои мысли Кронберг во время завтрака.

– Со взрослыми – нет, а с тобой – вполне.

– Хотите сказать, я не взрослая? – почти обиделась, но Алана уже достаточно хорошо знала меня, чтобы не купиться на это.

– Нет, хочу лишь сказать, что ты лучший вариант для компании Замира сейчас. С тобой он становиться мягче и терпеливее. Присутствие столь сильного эмпата рядом компенсирует его собственное неравномерное развития дара. К тому же, боюсь, что с обычными детьми ему будет уже скучно, а им рядом с ним опасно.

– Замир уже гораздо лучше контролирует себя. Как вы думаете, у него же есть прогресс?

– Несомненный, – подтвердила Кронберг. – Ты молодец.

– И вскоре я буду ему не нужная? – хотя я спросила как бы невзначай, между делом, Алана легко меня раскусила.

– Это решать не мне, а Ядгару Альге.

– Конечно.

К тому же была ещё одна задача, которую дал мне мой хозяин, и которую я совершенно не могла решать, пока его не было. Я должна была решить проблему его невозможности общения с сыном. А сделать это, пока Ядгар был в столице, а я здесь, было весьма непросто. Всё, что мне оставалось, это просто размышлять об этом.

Было что-то такое в памяти Альге, что зацепило меня, но я всё никак не могла схватить за кончик хвоста эту мысль. Что-то в его прошлом было не так. Как будто вся его жизнь делилась на два периода. После – где он уже успел обрасти ледяной коркой, и до. Когда... когда он всё ещё мог чувствовать? Так почему же я так и не увидела в воспоминаниях Альге то событие, что навсегда изменило его жизнь? Вытеснил ли он его сам или ему помогли его забыть?

Прошла уже неделя, как уехал Альге, и мне забыть об императоре как о страшном сне, радуясь, что господина нет рядом, но он всё не выходил из моих мыслей. Заметил это и Замир. Ему в последнее время становилось всё легче и легче обходить мои мысленные блоки.

"Почему ты всё время думаешь о папе?"

Я в это время расчёсывала тонкие как пух волоски ребёнка, глядя при этом на экран головида, на котором мелькали кадры какого-то мультика. Поэтому к вопросу Замира была совершенно не готова.

– Это личное, мой тай. Прошу вас, не спрашивайте меня об этом, – ответила я спокойно, стараясь изгнать из разума все ненужные мысли.

"Это несправедливо!"

Я вздохнула и отложила расчёску, понимая, что Замир так просто не отстанет.

– И чем же?

"Папа отдал тебя мне. Значит, ты должна думать обо мне, а не о нём".

"Твой отец мой господин. Он решает мою судьбу".

"Только поэтому ты думаешь о нём?"

"Да", – твёрдо сказала я. – "А ты... ты думаешь о своём папе?"

– Нет, – ответ был слишком торопливым, чтобы я могла поверить в него.

"Но ты его помнишь?"

Замир лишь кивнул, повернувшись ко мне.

"Скучаешь? По матери и отцу".

– У меня есть ты, – Замир сказал это вслух, и я не удержавшись, привлекла его к себе, заключив в объятия. Ребёнок доверчиво обмяк у меня в руках. – Ты ведь останешься?

– Я не всегда буду тебя нужна.

Поцеловала светловолосую макушку... и тут же негодующе спихнула мальчишку с колен.

– Эй!

Мальчик посмотрел на меня совершенно невинными глазами.

– Послушай, может мысли ты и умеешь прятать, но меня обмануть не так уж и легко. Не смей нарочно изображать беспомощность, иначе я на тебя крепко обижусь, – предупредила я и погрозила пальцем.

Замир пренебрежительно фыркнул.

– Тебе никто не поверит. А мне поверят. Я Альге.

– Ты лишь глупый мальчишка, который не хочет учиться!

Я подхватила негодника и не давая ему вырваться, закружила в воздухе.

– Ты чего хихикаешь? Мало, да, мало? Ну смотри у меня!

На следующей день в замке начали к чему-то готовиться. Драили полы и лестницы, мыли окна, коридоры украшали цветами. Я уж было подумала, что Альге возвращается, но уж слишком оживлены были люди – так строгому хозяину не радуются. Оказалось, всё гораздо проще – на Лонге собирались отмечать праздник, ради которого император и вернулся в Кадис. Десять лет правления Ядгара Альге. На мой взгляд, не весть какая дата, но если судить по учебнику истории Лонги, который я как раз дочитывала, почти треть правителей династии Альге не доживали и до этого юбилея. До того, как к власти пришёл отец Ядгара, любимым развлечением лонгийской аристократии были заговоры и интриги. Любимым же развлечением предыдущего императора оказалось прореживать ряды своих подданных, так что ко времени вступления на трон Ядгара заговорщики весьма присмирели.

Праздновали по всей Лонге, но самые пышные торжества конечно же были в Кадисе. Военный парад, карнавал, феерверки... я даже пожалела, что покинула Кадис. Хотя в замке было тоже нарядно, да и всё самое интересное всё равно собирались показать на головиде.

Воодушевлённая всеобщим настроением, в день празднования я тоже одела самую красивую одежду из своего шкафа, и даже позволила служанке уложить свои отросшие волосы вошедшими в моду пёрышками. В зелёной в клетку юбке и белой блузке с пышными рукавами я казалась себя на редкость хорошенькой. И зеркало, и мысли с интересом проводивших меня взглядом стражей это подтверждали.

Пока в замке не было никого, кроме местного персонала, мне разрешалось бродить по замку свободно. На первом этаже, в огромном зале для торжеств, организовали праздничный стол, после которого должны были быть танцы и живая музыка. И если первое меня не слишком интересовало, то выступление музыкантов я бы послушала. Издалека – потому что смущать людей своим присутствием я не хотела. Меня здесь не то что не любили, просто избегали. Слухи о том, что рабыня, о которой было велено заботиться и не спускать глаз, на самом деле эспер, уже давно разлетелись по замку. Как и то, что я была любимицей Альге и грела ему постель. Притом в достоверности последнего некоторые были уверены так, как будто лично присутствовали при императорских утехах.

В итоге я прошмыгнула на ещё накануне присмотренный балкончик, подтащила стул с мягкой спинкой к перилам, и сверху, из под полуопущенной шторы наблюдала за залом. Лонгийцы считались народом страстным и шумным, и веселиться они любили не меньше, чем воевать. Не знаю, какие они были в бою, но в веселье они знали толк! Лонгийская музыка была быстрая и шумная, совсем не такая изящная и рафинированная, которую любили исполнять в Токсане. Но зато и танцы под такую музыку были столь горячими, что даже традиционная скромность лонгийских женских нарядов не спасала прелестниц от жарких взглядов их кавалеров.

Я так увлеклась происходящим внизу, что была захвачена врасплох, когда дверь за спиной скрипнула. Я подпрыгнула и развернулась, но тут же выдохнула от облегчения, когда поняла, что это был всего лишь Сафар Дали. Он тоже принарядился, одев традиционный лонгийский камзол, украшенный серебристым шитьём и рубашку с высоким воротничком-стоечкой, на которую эффектно спадали волнистые тёмные пряди. Видеть дока без привычного белого халата было странно.

– Привет! Вот ты где прячешься! – Сафар блеснул белоснежными зубами и подойдя ближе, выглянул через моё плечо: – смотри-ка, всего восемь вечера, а уже веселье в полном разгаре! Почему ты не танцуешь?

Резкий переход несколько сбил меня с толку.

– Я не умею.

– Разве невольниц не учат танцевать?

Я коротко пожала плечами, отведя взгляд.

– Тех, которые предназначены для удовольствия хозяина. Моих хозяев обычно интересуют другие мои навыки. Да и если бы учили... неужели ты думаешь, что эти танцы бы здесь подошли?

– Прости, – в голосе дока было искреннее раскаяние. – Совсем дурак. Не думаю, что говорю. Ты сегодня очень красива.

Я довольно улыбнулась, поправив локон у ушка. Настроение резко улучшилось. Комплименты мне говорили редко.

– Знаю. Чудо как хороша, да?

Сафар рассмеялся, заставив меня покраснеть.

– Я что-то не то сказала?

Он покачал головой, с блеском в глазах меня рассматривая. Мы стояли совсем близко, но я только сейчас поняла, что от дока пахнет не только туалетной водой, но и алкоголем.

– Он тебя не заслуживает, – внезапно сказал док. – Я... чёрт возьми, это плохо для меня кончится.

Я не стала отстраняться, когда Сафар привлёк меня к себе. Доку я доверяла, зная, что он не сделает мне ничего плохого.

Губы у Дали были мягкие, чуть влажные, с лёгким привкусом алкоголя. Несмотря на то, что обычно док казался немного неловким, поцелуй его был уверенным, хоть и осторожным. Совсем не отвратительным. Он не обрушился на меня, сметая все мысли и чувства и подменяя их похотью мужчины. Я чувствовала его желание, но это было неожиданно приятно. Мне нравилось доставлять удовольствие доку.

Наконец Сафар выпустил мои губы из плена, и с каким-то мучительным вздохом прижал меня к себе. Сердце его стучало так же быстро, как барабаны внизу.

– Ты не ответила на мой поцелуй, – несколько обиженно шепнул он мне на ухо, лаская пальцами мою шею и рождая приятные мурашки в теле.

– О, простите, тай Дали. Я увлеклась своими ощущениями.

– Будем считать это комплиментом, – в голосе Сафара вновь слышалась улыбка.

Комм на руке его запиликал, и Сафар неохотно меня отпустил. Он мрачно прочитал пришедшее сообщение.

– Так. Идём. Я обещал привести тебя к Кронберг.

– Зачем?

– Юный тай опять тебя требует. Он... сильно тебя достаёт?

Я пожала плечами.

– Да не очень, а что?

Дали поправил смятые рукава моей блузки, ласково убрал выбившуюся из причёски прядь за ухо. Взгляд его стал необычайно серьёзным.

– Ничего такого. Я рад, что следить за капризным ребёнком – самое сложное из того, что заставляет тебя делать Альге. Но будь осторожна. Не сближайся слишком с наследником. Его отцу может сильно не понравится, когда он поймёт, какое ты влияние имеешь на мальчика.

– Он знает, – простодушно ответила я.

– Это... проклятье, время! Потом поговорим.

Дали схватил меня за руку и потащил к выходу. Хорошо, что он не видел в тот момент моего лица.

Потому что, прикоснувшись к доку, я прочла в его мыслях то, что он так и не смог мне сказать. Альге мог решить, что я слишком опасна, и просто избавится от меня раньше, чем моя связь с Замиром может стать необратимой. В это верил Дали. Но ведь он совсем не знал Альге. И едва ли понимал, насколько я ценна. Таких как я, не убивают.

Тогда почему я так испугалась?

Если в Кернских горах уже наступала ночь, то в Кадисе в это время была середина дня, и все торжества были в самом разгаре. Именно за просмотром ежегодной церемонии и собрались в малом праздничном зале те, кому отплясывать со слугами было не к чести. Алана Кронберг, Рашид Оссе, личный врач наследника, офицер Ренад Чан, следящий за безопасностью замка, и Алия Ласкано, дальняя родственница Альге, курировавшая воспитание и обучение Замира. С ней я была знакома слабо – эта уже немолодая тайнэ несколько раз присутствовала на уроках Замира, но со мной она ни разу не заговорила, хотя моим существованием была крайне недовольна. И конечно же, среди всех этих взрослых присутствовал сам Замир, скучающе глядящий на свои до блеска начищенные ботиночки. По крайний мере, выглядел он скучающим и безразличным, но его раздражение почти перекрывало эмоции других людей.

Головид уже был включён. Играла бравурная музыка, а на экране бодро вышагивали марширующие солдаты под приветственные крики толпы.

– Вы едва не опоздали на показ церемонии, тай Дали, – дружелюбно улыбнулся доктор Оссе.

Сафар смущённо кивнул и подвёл меня к стулу у стены, сам усевшись на софу рядом со своим коллегой на другой стороне комнаты. Я же оказалась сидящей почти плечом к плечу к Ренаду Чану, коренастому и уже начавшему седеть военному, сильно напрягшемуся при моём появлении. Притом, в отличие от тайнэ Ласкано, смущал его отнюдь не мой статус, а лишь то, что я могла вызнать информацию о системе безопасности. Достаточно пустой страх, с учётом того, что выудить такие знания можно лишь только зная, что ищешь. Да и воспользоваться ей при своём техническом кретинизме я не смогла бы. Эсперы такого рода как я плохо годились для военного или промышленного шпионажа.

Замир, сначала едва ли не развернувшийся ко мне всем телом, несмотря на замечание Кронберг, почти сразу обрёл другой интерес – Сафара Дали. Сначала я приняла это лишь за любопытство – док был для мальчика человеком абсолютно новым. Но чужаки обычно редко интересовали Замира, а Дали он почему-то едва ли не сверлил взглядом.

Я недоумённо нахмурилась, тоже искоса изучая дока, а потом едва ли не застонала от понимания. Тай Дали оказался весьма впечатлительным, и всё ещё думал о нашем с ним поцелуе, а Замир, конечно же, уже успел "прочесть" дока и заинтересоваться. И дело было не в самом факте поцелуя – как и любой мальчишка шести лет, к поцелуям взрослых Замир относился с лёгким презрением и брезгливостью. Так что вполне возможно, что узнай он о нём иным способом, а не от дока, то быстро бы потерял интерес. Мало ли какими глупостями взрослые занимаются.

Но мысли Дали были окрашены сожалением и виной, ясно давая понять маленькому тайю, что мы делали то, что не должны были.

"Замир, прекрати", – отдёрнула я мальчика, пожалуй, излишне строго.

"Почему этот тай думает, что папа его убьёт?"

"Потому что он очень впечатлительный", – даже мои мысли были окрашены иронией. За которой, впрочем, я пыталась лишь скрыть замешательство. Кажется, я впервые почувствовала то, что обычно испытывали другие люди рядом со мной – смущение от того, что кто-то может узнать все постыдные тайны.

"А ещё он боится, что папа обидит и тебя".

"Перестань. Я уже говорила тебе, что нельзя читать мысли других людей без особой необходимости"

"А что если..."

Картинка на экране сменилась, и к моему облегчению, Замир наконец отвлёкся на головид. Да и я заинтересовалась наконец тем, что нам показывали. По цветочной дорожке, ведущий к храму, чем-то похожему на древние китайские пагоды, шла императорская чета. Император Ядгара Альге и его жена, Анхела. Смотрелись они на редкость эффектно.

Император сменил свой обычный невзрачный мундир на парадный, красный с чёрной окантовкой, а сверху накинул длинный, волочащийся по земле плащ, подбитый мехом. Короны, к моему тайному разочарованию, на его голове не было, хотя на груди всё же какие-то камешки блестели. Он выглядел уверенным и властным, но когда камера взяла его чуть более близким планом, я не без некоторого злорадства заметила, что он казался усталым.

Анхела рядом со своим статным супругом казалась весьма изящной. Такая же светловолосая, как и её супруг, для церемонии она выбрала шёлковое золотисто-алое платье, выгодно отеняющее её красоту. Мой собственный внешний вид тут же показался мне безвкусным.

Они подошли к открытой площадке перед храмом, и Альге принял у вычурно-одетого старика с бритой головой тяжёлый металлический молот.

– Что это значит? – негромко спросила Алана у доктора Оссе.

– Видите гонг на верху лестницы? Сейчас Великий Тай будет бить по нему, оповещая всех, и на земле, и на небесах, о том, что Лонга всё ещё находиться под защитой рода Альге. Бить он будет ровно триста пятьдесят три раза – именно столько лет династия Альге находиться у власти. Эту традицию когда-то заложил первый император Альге.

Скинув с плеч плащ на руки церемониймейстера, Альге поднялся по лестнице и ударил в гонг. Низкий густой звук раздался по всей площади. Раз, второй, третий... Я отсчитывала про себя удары, впрочем, как и все присутствующие здесь люди, украдкой шевелящие губами и не отрывающие взгляд от молота, бьющего по огромной бронзовой тарелке. Весьма гипнотизирующее действо. Судя по капелькам пота на висках Ядгара, появившимся после второй сотни ударов, молот был не слишком лёгким.

Я с некоторым сочувствием посмотрела на Замира, жадно разглядывающего отца.

"Знаешь, тебе нужно будет весьма хорошо подкачаться, когда ты придёшь к власти. Тебе-то достанется на несколько десятков больше ударов этим молотком".

Замир как-то растерянно взглянул на меня. Кажется, он впервые, глядя на то великолепие и власть, что окружало его отца, задумался о том, что это, фактически, его будущее.

Я честно надеялась, что Альге окончательно уехал в столицу, наигравшись в заботу о сыне. Встречаться с ним, совершенно не зная, что ещё может прийти ему в голову, было страшно. Я привыкла к некоторой предсказуемости людей, и думала, что хоть с моим новым хозяином и будет сложнее, чем с прежним, рано или поздно я найду ключик и к нему. Наблюдая за императором во время его работы, я изучала его привычки, реакции, училась предугадывать его желания. Мне казалось, я преуспела в этом. И всё же, тогда, когда он приказал... нет, попросил прикоснуться к себе, он удивил меня. Он, тот, кто всегда всё решал за других, позволил сделать выбор мне самой. И я... я глупо ринулась в расставленную ловушку, думая, что смогла добраться до чего-то человеческого в Ядгаре.

Но это он почти добрался до меня. До моих страхов, моих желаний. Меня самой. Я готова была смириться, если бы император хотел только переспать со мной. Если бы он просто взял меня, не желая ничего больше, кроме тела. Это было бы ожидаемо.

Альге желал большего. И хотя я не понимала, для чего император так яростно добивался моего ответа, то лаская, то мучая, я чувствовала, что его жажда может меня разрушить.

Поэтому когда император всё же вернулся в замок, я ожидала самого худшего. Он дал мне небольшую передышку, а теперь с лихвой восполнит пропущенные возможности надо мной поиздеваться. Альге позовёт меня к себе, под любым предлогом, или же без него, и закончит то, на чём мы остановились.

Но ни в тот день, ни на следующий, императора я так и не увидела. Моя жизнь, размеренная и спокойная, никак не изменилась. Мне даже оставили свободную возможность разгуливать по замку, несмотря на то, что вместе с Альге приехала его жена и дочь.

Причину занятости императора мне объяснила Асаки, которую мой хозяин привёз с собой. Мы сидели с ногами на моей кровати и тихо шептались.

– Так ты не знаешь ещё, да? Говорят, Великий Тай помирился с женой. Представляешь себе? Все были уверены, что он скоро её отошлёт от себя, или, хуже того... – девушка красноречиво провела ладонью у горла.

– На Лонге так принято, да? – неуверенно спросила я. – Ну, не то что бы принято, – призналась Асаки. – Просто он император, ему всё можно. Но видимо есть что-то в тайнэ Анхеле. У императора даже все фаворитки похожи были на его последнюю жену – светловолосые, миниатюрные... Ой!

– Что такое? – с подозрением спросил я, впрочем, уже зная, в какую сторону повернули мысли невольницы.

– Ты ведь не расстроена? Ведь ты можешь лишиться его внимания...

Я вымученно улыбнулась:

– Асаки, ну какое внимание? Ты же сама сказала, какие женщины нравятся моему господину. А теперь посмотри на меня.

Я была не только темноволоса и уродливо подстрижена по лонгийским меркам, так и ещё выше на голову большинства местных девиц. Конечно, мне всё ещё приходилось задирать голову, чтобы взглянуть Альге в глаза, но миниатюрной я точно не была. Зато я точно знала, что будь здесь немного другая мода, и разреши мне носить брюки и платья покороче, я бы наверняка смотрелась лучше коротконогой лонгийки...

Так, стоп. С чего я вообще начала себя сравнивать с тайнэ Анхелой? Неужели всё-таки позавидовала ей? Глупо. То, что есть у императрицы – власть, богатство, принадлежало не ей, а её мужу. Анхела зависела от него так же, как я. Разве об этом я мечтала? Нет, я хотела...

А что же я хотела? Свой дом, семью, возможность делать, что я хочу. Но я даже не могла представить, как бы выглядела моя квартира – сколько комнат в ней было бы, и какую мебель бы я поставила. Мне было сложно представить того мужчину, с которым я могла бы создать свою семью. Ни его внешность, ни его характер. И делать то я ничего не умела. Совершенно бесполезное существо.

О том, чтобы отыскать своих родных, я даже не думала. Едва ли мой брат или сестра будут рады такой родственнице. Мне достаточно было знать, что у них всё хорошо.

– Асаки, а что бы ты делала, если бы оказалась свободной?

Кажется, мой вопрос застал служанку врасплох.

– Ну... работала бы на себя, а не на хозяина.

– А что именно? – продолжила допытываться я.

Судя по растерянному взгляду, с мечтой у Асаки было так же плохо, как у меня.

Кронберг, с которой я встретилась перед тем, как наведать Замира, тоже, к моему неудовольствию, заговорила об императорской чете.

– Тай Альге хочет, чтобы тайнэ Анхела наладила отношения с сыном. Его восхитило то, что Замир смог подружиться с Зариной.

– А я тут причём?

– Не прикидывайся. Если рядом с Замиром будет тот, кто подскажет, как ему себя вести, и ему, и тайнэ будет легче.

– Если мальчик против...

Кронберг немного раздражённо пожала плечами:

– Он промолчал. Я сочла это согласием. Но лучше будет, если ты обсудишь с ним это. К тебе он прислушается?

– А сам Альге? – осторожно спросила я. – Разве он не желает видеть сына?

– Это сложно, – коротко ответила психиатр, не вдаваясь в подробности. – Впрочем, если кому и удастся преодолеть барьер, так это тебе. Но Альге решил пока не рисковать.

Неужели Альге так боится травмировать мальчика? Его опасения казались мне чрезмерными. Да, император весьма отличался от обычных людей для нас, эсперов. Но даже я почти к нему привыкла. А Замир, как по мне, был гораздо крепче сложен и психически устойчив, чем я в его возрасте. Его не так-то просто было сломить. Возможно, император просто не знал, как общаться с сыном, посылая к нему дочь, и даже жену, но избегая сам.

– Тайнэ Анхеле... ей ведь не нужен Замир, – решилась сказать я то, что мучило меня с начала разговора. – И он это поймёт. Не думаю, что ребёнку понравится такая мать.

– Любовь иногда появляется не сразу. Да и другой матери у него не будет. Ты ведь тоже не поучила от отца того, что тебе было нужно. И всё-таки, я сомневаюсь, что ты бы отказалась от него.

– Отказалась бы, – с внезапным ожесточением сказала я. – Лучше совсем не знать отца, чем иметь такого!

– Ты злишься? – тут же спросила меня психиатр.

– Да.

Уточнять на кого, ни она, ни я, не стали.

– Хорошо. Злость это хорошо. Это значит, что тебе не всё равно. И всё же сейчас я не почувствовала ни малейшего отклика от тебя. Рядом с Замиром ты начала лучше себя сдерживать.

– Я не хочу повредить ему.

Алана улыбнулась:

– Я знаю. Ты на самом деле заботишься о нём, и делаешь это не из страха перед Альге.

– Когда тайнэ хочет увидеть сына?

– Как можно скорее, но... я сказала, что ещё нужно убедиться в том, что Замир действительно готов увидеться с матерью. А это зависит полностью от тебя, Эрика.

Я отлично поняла, что Кронберг не сказала вслух. В моих силах было испортить встречу и настроить Замира против его матери. Или же сделать наоборот. Кронберг дала мне возможность выбирать.

Мне бы гордиться таким доверием, вот только доверием тут и не пахло. Казалось, будто мне предлагали принять участие в игре, правил которой я не понимала. Вот только игроком была совсем не Кронберг. Уж не в этом ли была причина Альге держать меня подальше?

Замир с каждым разом всё лучше и лучше угадывал моё настроение, и в этот раз, стоило мне только войти в игровую комнату, как он уловил моё беспокойство.

– Ты сегодня старая.

– Странная, – привычно поправила я. Неловкий язык не успевал за быстрым разумом мальчика, а от того он иногда говорил вслух совсем не то, что собирался.

"Тайнэ Алана хочет, чтобы ты встретился со своей мамой", – решила я объяснить цель своего визита прежде, чем Замир подглядит это в моих мыслях.

Пауза была такой долгой, что мне стало казаться, что Замир уже не ответит.

"Я знаю".

"Ты сам хочешь этого?"

"Нет".

Замир уселся ко мне спиной, листая книжку, которую я накануне принесла ему из библиотеки. Казалось, он полностью был увлечён разглядыванием цветных картинок, но при этом он всё же не закрывался от меня. А значит, и я не могла оставить эту тему, хотя говорить с Замиром об императрице мне не очень хотелось.

"Но почему?"

Беспокойство ребёнка усилилось. Он нервно дёрнул страницу под ладонью, почти порвав её. Я подошла и мягко вытащила книгу из его рук.

"Ты растерян. Я понимаю. Но чего ты боишься?"

"Я не понравлюсь ей. Она сочтёт меня странным".

Мои руки нежно перебирали светлые волосы мальчика, касалась его плеч, рук, двигаясь просто в хаотичном движении. Во мне было так мало любви... но всю, что была, сейчас я готова была отдать маленькому принцу.

"Но ты и есть странный. И я тоже странная. Всегда была. Но моя мама всё равно меня любила".

Спина Замира сгорбилась ещё больше. Он перехватил мою ладонь, и отвёл её. Только тогда я поняла, что выдала себя. Мне не стоило говорить о родительских чувствах.

"Ты считаешь, что моя мама... не любит меня", – в его мыслях звучало обвинение.

"На самом деле, я не знаю. Я лишь раз видела тайнэ Анхелу вживую... и признаюсь, она мне не слишком понравилась. Впрочем, как и ты".

– Как и я? – обиженно повторил вслух Замир.

– Ага, ты показался мне таким... таким пугающим, – легко сказала я. – Но потом я узнала тебя получше. И знаешь, я не жалею, что мы встретились.

"Что бы ни было в мыслях или чувствах твоей мамы, дай ей шанс. Хотя ты такой же, как ты дал Зарине. Не отталкивай свою маму".

Сама того не желая, я повторила мысль Кронберг, тем самым соглашаясь с ней.

– Если хочешь, я буду рядом, – негромко добавила больше для тех, кто мог сейчас за нами следить, чем для Замира.

Мальчик наконец кивнул, заставив меня расслабиться. Если до того, как я увидела Замира, я ещё сомневалась в необходимости встречи с Анхелой, теперь я окончательно убедилась, что была неправа. Слишком много противоречивых чувств накопилось в Замире по отношению к его матери. Если он не разберётся с ними, это начнёт его есть изнутри.

В этот вечер Замир лёг совсем рано, но всё же не отпускал меня от своей кровати, пока не заснул. Я глядела на тревожное, даже во сне, выражение лица, понимая, что мой дар эмпата не способен избавить Замира от всех тревог и страхов, что мучали его маленькое сердечко. Есть то, что нужно понять и пережить самому, как бы ни было это тяжело. К примеру, разочароваться в родителях. В отце, предпочитающем наблюдать за сыном издалека, и матери, которая когда-то так сильно испугалась собственное талантливое дитя, что заставила его замкнуться в себе.

Выйдя из покоев маленького тайя, я с удивлением поняла, что меня никто не ждёт. Может быть, Кронберг устала и пошла спать? Я вышла во внешний холл, небольшой пятачок перед лифтом, и с удивлением увидела дремавшего на полу гардарика.

– Тай Цехель? А где тайнэ?

Юрий остался сидеть, лишь поднял на меня взгляд, непривычно серьёзный и усталый.

– Ждёт тебя внизу. Иди сюда. Хочу показать тебе один фильм.

– Прямо здесь?

– Он короткий.

Юрий протянул мне санро. Я одела очки, привыкая к неудобным ощущениям.

– А как тут включить фильм?

– Подожди, я переведу настройки на свой ком...

Экран просветлел, и я увидела картинку. Как мне показалось в начале, статичную. Девушка в зелёной юбке и с тёмными волосами, забравшись с коленками на стул и опустив голову на ладони, смотрела куда-то вдаль. Я узнала балкончик над большим залом замка.

Годовщина коронации. Я помнила её. И знала, что будет на записи дальше.

Вошёл Дали... Со стороны было видно, как близко мы стоим, как сияют наши лица при взглядах друг на друга. И тот поцелуй. На нём было видно, что я не отвечала Сафару, но ни страха, ни сопротивления на моём лице не было. Мы выглядели как возлюбленные.

Я поспешно сорвала санро.

– Что это такое?!

– Запись видеокамер. Обычно они смотрят в зал, но так как они настроены на движения, то как-только ты вышла на балкончик, как попала в кадр.

– Вы... Вы не можете следить за мной постоянно.

– Ты не слишком-то понимаешь, как это работает, да? – невесело хмыкнул гардарик. – Впрочем, как и док, иначе бы не стал рисковать. Видеокамеры в замке объединены в одну систему, которая автоматически высчитывает и анализирует всё, что в неё заложат. К примеру, данные о перемещениях одного маленького эспера и её встречах с другими людьми. А затем, по результатам, программа выдаёт текстовый файл, в котором данные о том, где и с кем ты общалась. Со мной, Кронберг, Дали. Этот текст попадает на стол офицеру Чану, а тот передаёт его Альге. И если что-то привлечёт внимание императора, он может проверить ту запись. Тебе не повезло. Ваше рандеву с доком было замечено.

– Тогда... – почему вы говорите мне об этом? – пересохшими губами спросила я. – Не тайнэ Кронберг, не император.

На лице Цехеля возникла гримаса, которую мне сложно было растолковать:

– Потому что я – "плохой волк".

– Кто?

– Разве ты меня не боишься? Не опасаешься того, что я не поддаюсь на твои чары? – внезапно перевёл разговор гардарик, сбив меня с толку.

Я растерянно пожала плечами.

– Нет. Уже нет. А должна?

– Не знаю, радоваться ли мне или рвать на себе волосы, – усмехнулся Цехель. Но голубые глаза его оставались серьёзными. – Не важно. Я здесь, чтобы вынести тебе предупреждение.

– Не ради наказания?

– Император более чем впечатлился твоей "хандрой", поэтому наказания тебе удастся избежать. Но последствия будут, прежде всего для Дали.

Я привалилась плечом к стене, пытаясь унять рвущееся из груди сердце.

– Это всего лишь украденный поцелуй. Какие последствия?! – я сжала кулаки, и с внезапной решительностью сказала: – Если с доктором что-то сделают, я откажусь помогать в чём-либо.

Юрий с любопытством наклонил голову:

– Вот как? Организуешь своё собственное маленькое восстание? Голодовку, или же депрессию?

Яд в голосе Юрия неприятно меня удивил. Он не был мне другом, но... почему-то я ожидала, что гардарик будет на моей стороне.

– Вы циничны, тай.

– Не думаю, что ты способна на бунт. А вот император почему-то решил иначе. Наверное, он видит в тебе что-то больше, чем я. Ты кажешься на редкость покладистой, хотя твоё смирение не без подвоха.

– Дали. Что с ним? – холодно спросила я.

Если бы наказали меня, я бы боялась. Но при мысли о том, что Альге мог сделать что-то с Сафаром, во мне рождался лишь гнев. Неожиданно я поняла, что мой гнев даже доставляет мне удовольствие, освобождая от беспомощности и страха. Будь сейчас здесь Альге, и я бы использовала все свои способности, чтобы сорвать лживую маску равнодушия с его лица.