Текст книги "Птица в клетке (СИ)"

Автор книги: Таис Сотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Сдержался, хотя и был в тот момент сильно увлечён игрой. Это хорошо. Значит он, пусть даже пока бессознательно, расположен к тебе. С Лёном этого так и не произошло.

– Но почему? – вслух удивилась я. – Чем я так отличаюсь от вашего прежнего эспера?

– Во-первых, у тебя более сильный дар, чем у него, и ты владеешь обратной эмпатией.

– Ваш сын поставил блок. Едва ли я способна донести до него хоть что-нибудь.

– Практика показывает обратное. И, я склонен верить в этом доктору Кронберг, от обратной эмпатии нет полной защиты. Даже когда ты полностью контролируешь свои чувства, то всё равно ощущаешься на физическом уровне совсем иначе, чем другие люди. С тобой... тепло. Даже Цехель говорил об этом, хотя уж он то и вовсе должен быть не чувствителен к обаянию эмпатов. Думаю, мой сын тоже почувствовал это.

Я повела плечами, не понимая, как реагировать на слова своего господина. Тепло? Пусть, но всё же не в моих силах растопить холод моего господина.

– А во-вторых? – решила перевести разговор я. – Вы сказали, что я ещё чем-то отличаюсь от Лёна.

– Разве это не очевидно? – вскинул брови Альге, кинул хитрый взгляд на меня, и разочарованно вздохнул: – Нет, конечно же, для тебя это не очевидно. Лён был сорокалетним дурачком с оттопыренными ушами. А ты женщина, молодая и красивая. Разве мой сын не мужчина, пусть и очень юный? Конечно же, он отнёсся к тебе более снисходительно, чем к Лёну. Это в природе всех мужчин независимо от возраста.

Взгляд Альге был таким откровенным, что мне стало не по себе. Я склонила голову, занавешивая своё лицо волосами.

– Ты порадовала меня сегодня, – кажется, император тоже решил сменить тему. – Почему бы нам не отметить твой успех?

Он достал второй бокал откуда-то из под стола и щедро плеснул в него вина.

– Я не пью, – растерянно сказала я.

– Точно. Женщина обычно любят более сладкое вино или шампанское. В следующий раз я прикажу принести и его.

– В следующий раз?

– Чему ты так удивляешься, Эрика? Твоё присутствие мне приятно. А теперь – выпей со мной.

Я не могла идти против прямого приказа своего хозяина. Я молча взяла бокал и сделала символический глоток. Вино было действительно с кислинкой – такое Нибель любил пить в жару.

Альге налил себе ещё бокал. Судя по тому, что бутылка был пуста, то он уже был не совсем трезв. От этой мысли мне стало неуютно.

– Не закрывайся от меня, Эрика. И не надо снова начинать меня бояться. – Альге поднялся, подойдя к краю перил, и уставившись в темноту, сказал как будто даже не мне:

– Я устал.

"Вы слишком много работаете".

"Тренируешься?" – так же мысленно ответил мне император.

"Вы запретили мне использовать обратную телепатию с кем-то другим, так что да. И я не осмелюсь давать вам советы вслух"

– А так, значит, ты гораздо более смелая?

Мне не нужно было видеть лицо императора, чтобы чувствовать в его голосе улыбку. И та затаённая ярость, что я чувствовала в Альге с тех пор, как он заговорил о Ли, как будто бы стала тише. Надо же... то ли у него действительно стали появляться эмоции, то ли я просто научилась настраиваться на своего господина и ловить малейшие нюансы его настроения.

– Иди спать, – неожиданно сказал император. Неожиданно не только для меня, но и для себя. Я почувствовала некое сомнение в нём в этот момент, поэтому прежде, чем Альге передумал, я пробормотала прощание и поспешно покинула покои Императора.

Но полностью осознать, чем могло всё закончиться, я смогла только у себя в комнате. Он не собирался отпускать меня. Не в эту ночь. И всё-таки, в итоге, позволил мне уйти, даже не коснувшись меня.

Так и повелось с тех пор. Утро было предоставлено мне самой, день и часть вечера я проводила с Замиром, а потом Ядгар Альге присылал за мной. Между нами с императором больше не было столь странных и откровенных разговоров, как в ту ночь, но он всё так же не касался меня, держа невидимую границу. «Здоровье сына мне важнее, чем постельные утехи», – как-то сказал он мне, увидев, что я в очередной раз дёрнулась от его резкого движения.

Я узнавала обоих, и императора, и его наследника, с каждым днём всё лучше и лучше. Училась подстраиваться под них, понимать. Ядгар и Замир оказались более похожи друг на друга, чем я думала раньше. И даже вели себя одинаково, требуя моего присутствия рядом, но при этом не сближаясь.

Всякий раз, когда я приходила к Замиру, он делал вид, что он всё так же один в комнате. Иногда требовался час или даже больше, прежде чем он хоть немного открывался мне. В свои игры он продолжал меня не пускать, зато разрешил наблюдать за тем, как он играет. И даже уже не злился, когда я не сдерживала своих эмоций и нарушала привычное молчание. Вслух мы так и не говорили, хотя я терпеть не могла, когда Замир мысленно ко мне обращался – это всегда неприятно отдавало в висках, особенно когда мальчик злился и расстраивался. А так происходило почти всегда, когда я уходила. Однажды он не выдержал и просто вцепился мне в юбку, обняв руками за талию. Именно тогда защита, которую он годами выстраивал вокруг себя, начала рушиться.

Император... император тоже играл в свои игры. Только как всех взрослых – игры его были гораздо скучнее. Чаще всего, он усаживал меня в уголке с книжкой, которую я подобрала сама или которую Альге настоял меня прочитать – он почему-то тоже озаботился моим образованием, поняв, что я ужасно невежественна в некоторых вопросах. Сам же он зарывался в бумаги, третировал бесконечными указаниями секретаря, вежливого молодого мужчину, обладающего невероятным терпением, или же разговаривал с весьма важными особами по кабинетному комму. Вначале я служила только фоном, "приятным для глаза и чувств эстетическим дополнением", а затем император узнал, что я умею готовить весьма вкусный кофе и разбираюсь в чаях, и меня приставили к делу. Как служанку и курьера – подай, принеси, передай... Я не слишком расстраивалась – быть служанкой или нянькой гораздо интереснее, чем комнатным украшением или домашним животным.

На пятый день в замок пожаловали гости. Судя по помрачневшему Ядгару, не самые приятные, но те, которым нельзя было просто отказать. Вести принёс секретарь, Тао Мацуо:

– Тайнэ Анхела прибыла.

– Одна?

– Нет, с нею ваша дочь и Диего Альварес.

– И Анхела наверняка хочет видеть меня – и немедленно? – саркастично спросил император, раздражённо постукивая стилусом по столу. – Ну веди.

Когда Мацуо вышел, я поднялась, намереваясь тоже уйти. Имя Анхелы мне было знакомо, и мне не сильно хотелось с ней встречаться. При дворе её не любили.

– Останься, – приказал Альге.

– Но ваша жена захочет...

– Для тебя имеет значение только то, что захочу я, – поджав губы, недовольно сказал император. – А я хочу, чтобы ты осталась. И да, мне несколько любопытно, что творится в хорошенькой головке моей жены. Так что будь добра, послушай не только ушками.

Я кивнула. Такая просьба была мне понятна. Я знала,что император и его третья супруга не особо ладили. Неудивительно что он ей не доверял.

Нибель, мой прежний хозяин, тоже был женат. И жену свою, особу умную и властную, берёг и любил. Правда, держаться от её острого язычка и непростого нрава предпочитал подальше, о чём сильно жалел после того, как она умерла. В день её похорон я впервые увидела, как Нибель плакал.

Но даже одного взгляда на скучающее и презрительное выражение лица, с которым Альге встретил свою жену, мне хватило, чтобы понять, что её смерть останется неоплаканной. Император даже не удосужился подняться, когда она вошла в компании худощавого, скромно одетого человека.

– Ядгар, как я рада тебя видеть. Я скучала, – голос у молодой женщины был низкий и мягкий. Голос, весьма подходящий её внешности, такой же мягкой и женственной. Анхелу Альге можно было назвать по-настоящему красивой – зеленовато-синие глаза, прямой патрицианский нос, изящный овал лица и светлые длинные волосы, скромно заплетённые в косу. Невысокий рост, хрупкие плечи, тонкая талия и плавность движений – всё это делало её какой-то неземной, возвышенной

Но если мои глаза могли обмануться ангельски-светлым обликом Анхелы, то мои способности эспера позволили мне безжалостно препарировать её чувства и мысли, чтобы убедиться в том, что содержимое совсем не совпадало со своей оболочкой. Была ли Анхела на самом деле очаровательна? Ну, если вам нравятся дамочки, умеющие ласково улыбаться при желании выцарапать своему супругу глаза, то да. Весьма страстная особа. Интенсивность эмоций и хаотичный ворох мыслей Анхелы полностью поглотил моё внимание, так что её спутник остался для меня почти незамеченным.

– А ты, я вижу, не очень, – грустно опустила уголки тонких губ императрица, бросая весьма красноречивый взгляд на меня. – Кто это? Только не говори, что новый секретарь!

– Нет, что ты, Анхела. Это всего лишь моя рабыня, – спокойно ответил Альге.

Я удостоилась ещё одного взгляда, гораздо более презрительного, чем раньше.

– Рабыня? Я не вижу на ней ни ошейника, ни клейма. И она сидит в твоём присутствии и даже не подумала поклониться мне! Разве рабы не должны знать своё место?

– Все мы рабы Господа, Анхела, а значит, равны перед его глазами и друг перед другом. Разве не так, падре Диего? – насмешливо спрашивает Ядгар, мысленно останавливая мою попытку вскочить. Всё же, как не вбивали в меня когда-то правила поведения, стоит мне сильно задуматься или увлечься чем-то, как я тут же он них забываю.

– Кесарю кесарево, а богу богово. У людей свои законы, – тут же отвечает спутник императрицы, с любопытством разглядывая всё вокруг, в том числе и меня. Только сейчас я заметила на его чёрной рубашке характерный белый воротничок священника. Молодой, ещё нет и сорока, худощавый, с коротко-стриженными тёмными волосами и прямой линией бровей. У падре был рассеянный, немного близорукий взгляд, живая мимика и при этом... ясное и холодное внимание и насторожённость, совсем не вязавшиеся с добродушным и открытым выражением лица. Ещё одно несоответствие, как и с Анхелой. Но она, хоть я и видела её вздорный характер, не показалась мне и в половину такой же интересной, как этот падре. Хотя бы потому, что Анхела Альге была для меня как открытая книга, а Диего Альварес... спрятал свои мысли за блокирующим чипом.

Он знал, что у императора появился новый эспер и заранее подготовился к возможной встрече с ним. В случайное совпадение верить было бы глупо. Наши глаза встретились, и я поняла, что в этот момент не только я смогла узнать тайну падре, но и он каким-то образом догадался обо мне. Альварес едва заметно выгнул бровь, как бы спрашивая: "ну как, выдашь?". Я повела плечами, как будто бы разминая их – "нет, мне это пока не интересно". Альге просил меня последить только за своей женой, про его спутника он не сказал ни слова. Не знаю, понял ли меня падре, но едва ощутимое напряжение в нём пропало, и он вновь перенёс внимание на Альге, сквозь полуоткрытые глаза следившего за нашим обменом знаками.

– Падре, к чему вы здесь?

– Я попросила приехать его со мной, – прежде чем Альварес успел открыть рот, вмешалась Анхела. – Я сочла, что нашему малышу будет не вредно присутствие святого отца...

Повеяло холодом.

– Нет, я же сказал! – впервые, с тех пор, как я с ним познакомилась, Ядгар повысил голос. – Я запретил крестить Замира, ты знаешь.

– Но я не прошу об этом, Ядгар. Я лишь хочу, чтобы Замиру стало лучше – а для этого может хватить даже беседы с падре Диего! Я ведь так его люблю! – почти молитвенно сложила руки императрица. В глазах её подозрительно блеснуло. "Переигрывает", скучающе подумала я, очевидно, излишне "громко", так как Анхела вздрогнула и огляделась, а Альге прикусил губу, скрывая улыбку.

– Любишь падре? Достаточно смело заявлять это в лицо своему мужу.

Женщина тут же взвилась.

– Не смейся надо мной, Ядгар! Я беспокоюсь о Замире не меньше, чем ты, и как мать чувствую, что ему нужно!

– Ты пропадала полгода за пределами Лонги, милая. Это не слишком-то похоже на материнскую любовь.

– Я была в паломничестве. Болезнь нашего сына – это результат наших с тобой грехов, мой муж. И я пытаюсь отмолить их за нас двоих!

– И наверняка считаешь, что доля моих грехов гораздо больше, чем твоя, – с фальшивым сожалением вздохнул Альге.

Анхела болезненно выпрямилась, сжав кулачки. Эта поза оскорблённой добродетели восхитила даже меня, знавшую то, что за ней скрывается.

– Мы поговорим с тобой позже, Ядгар. Не при твоей... – уничтожающий взгляд в мою сторону.

– Но при падре? – поддразнил её император. – Ведь ты без него никуда. Кстати, хотел спросить, зачем ты сюда притащила ещё и Зарину?

Императрица вздохнула, успокаиваясь, и выдавила из себя смиренную улыбку.

– Я беспокоилась о ней. Зарина вела себя неподобающе в Кадисе, поэтому я решила, что ей требуется внимание и контроль отца...

– Решила? – перебил жену Альге. – Милая, я не просил строить из себя добродетельную мамочку ещё и с моей дочерью. Если ты начнёшь вмешиваться в то, что тебя не касается, то я вмешаюсь в твою жизнь. И поверь, тебе это не понравиться.

На мгновение я почувствовала жалость к тайнэ. Когда тебе угрожает такой человек, как Альге, это не так-то легко вынести. Анхела вышла, не сказав ни слова, а Альварес, ничуть не смутившись тем, что стал свидетелем семейной ссоры, вежливо поклонился и последовал за императрицей.

В кабинете, наконец, стало тихо.

– Ну, – наконец спросил император, устало потягиваясь в кресле. – Что именно ты скажешь о моей жене?

– Что именно вас интересует, мой господин? – бесстрастно уточнила я.

– Она действительно здесь ради Замира?

– Имя мальчика было на её устах, но не в мыслях. Её интересуете больше вы. Тайнэ жаждет вернуть ваше внимание...

– И что движет ею? – заинтересованно вскинул светлые брови Ядгар, но я знала, что он догадывался о моём ответе.

– То же, что большинство женщин. Уязвлённое тщеславие жены, былые чувства... и память о той власти, что она когда-то имела над вашим сердцем, мой господин.

– Только в её воображение, Эрика.

"Я знаю. Ваше сердце – покрытый льдом кусок камня, о который даже такая хищная птица, как ваша жена, обломает крылья и клюв".

– Ты что-то сказала, Эрика? – с подозрением взглянул на меня Альге, уловивший слабое эхо моих размышлений.

– Нет, мой господин. Я лишь тренировала свой контроль над телепатией, как вы мне приказали.

Императрица помимо Альвареса и Замиры привезла с собой личных слуг и охрану, и хотя десяток людей едва ли могли переполнить огромный замок, одна дочь императора с лихвой могла заменить собой собой целую цирковую труппу. На редкость шумная и неугомонная девушка уже на второй день в горах успела заскучать, и не зная, чем себя развлечь, решила пристать ко мне. Весьма противоречивое поведение, как по мне, если вспомнить, что она считала, что я собираюсь следить за ней.

Когда она ворвалась ко мне, я не сразу её узнала. Исчез дикий макияж и причёска, и лишь только ботинки в военном стиле говорили о том, что передо мной не пай-девочка. Тёмные глаза взволновано блестели:

– Эрика, да?

– Тайнэ, моё почтение...

Я неохотно отложила книгу в сторону и поднялась с кровати. Час дня... ни к Сафару сбежать на ежедневный осмотр, ни у Замира отсидеться. Значит, придётся общаться с дочерью моего господина. А то, что Зарина не собиралась так легко от меня отцепляться, хорошо читалось в её мыслях.

– Ты должна... ты должна сказать, что он чувствует ко мне!

– Кто? – подавила вздох я, понимая, что сейчас меня заставят участвовать в какой-то глупой любовной истории.

Образ, промелькнувший у девушки в голове, заставил меня подумать, что я неправильно поняла её намерения. Но...

– Я про Диего! И не смей никому говорить о том, что... он мне интересен!

– Падре? – уточнила я. – Он же старый!

По крайней мере, для шестнадцатилетней особы.

– Совсем нет, – возмутилась Зарина, полностью разрушив миф, что всем молодым особам люди старше тридцати кажутся старыми.

Интересно, что она в нём нашла? Конечно, Альварес производил приятное впечатление, но, пожалуй, он казался слишком скучным и правильным – как и полагается священнику. Разве молодым девушкам не должны нравиться... ну не знаю, певцы там, или актёры? Даже если бы Зарина влюбилась в кого-то из охраны, я удивилась бы гораздо меньше.

– Скажи, у него кто-нибудь есть?

– Я не знаю. Но он священник, так что не думаю...

– Он из ордена святого Бенедикта Рейнского, они не дают обет безбрачия, – махнула рукой девушка, поразив меня своей осведомлённостью, и тут же перевела тему: – я собираюсь у него покреститься! Как только я приму христианскую веру, как Анхела, Диего тоже начнёт уделять мне внимание.

Вспомнив вчерашний разговор, свидетельницей которого я была, я осторожно произнесла:

– Не думаю, что ваш отец поддержит вас...

Девушка, возбуждённо мерившая мою комнату шагами, остановилась и побледнела, вспомнив, кому я принадлежу:

– Если ты расскажешь отцу хоть что-нибудь, я убью тебя! И мне за это ничего не будет!

Я молча смотрела на дочь своего хозяина, сохраняя на лице бесстрастность, хотя внутри меня всё дрожало от негодования. Избалованная и жестокая девчонка! Мне следовало промолчать, но я не сдержалась:

– Что ж, после того, как вы меня ударили, я вполне уверена, что вы сможете сдержать свою угрозу.

Мои слова неожиданно задели Зарину. Она опустила глаза, нервно теребя кончик косы. Настроение её менялось так быстро, что я не успевала за ним следить. Но сейчас она, кажется, по-настоящему смутилась.

– Я не должна была трогать тебя тогда. Дочь благородных родителей не может опускаться до подобной низости.

– Слышу в ваших словах голос вашего отца, тайнэ Зарина.

Зарина поджала полные губы, не желая признаваться, что Ядгар отчитал её тогда. Она порывисто подошла к кровати и подняла книгу, небрежно отложенную мной в сторону:

– Ты читаешь бумажные книги? Фу, как старомодно! Их же неудобно листать... Да и ещё такое старьё о войне.

– "Искусство войны" Сунь Цзы не совсем о войне. Точнее, не только. Это об искусстве противостояния противнику, о стратегии и тактике.

– Ого, а теперь ты звучишь как мой папаша! И тебе оно надо?

Я вздохнула:

– Господин считает, что да.

– О, отец любит такое, – хмыкнула Зарина, небрежно листая страницы. – И ты понимаешь, про что тут?

– Отчасти.

– Ты достаточно умная... для рабыни, – её мысли опять скакнули в сторону: – ну так что насчёт Диего? Ты ведь его уже видела, да? Я слышала, как мачеха говорила о тебе при нём! Она была так неприятно удивлена, узнав, что ты эспер!

– Ей это сказал Альварес?

– Нет, я, – призналась девушка, швыряя книгу обратно. – А что, это такая уж тайна?

Я пожала плечами:

– Мне всё равно. Но вынуждена вас разочаровать – я совсем не знаю, что испытывает к вам падре Диего. Чтение человека – это не так уж и просто, как вы думаете.

– Разве? – Зарина села напротив меня и прищурила глаза: – вот скажи, о чём я сейчас думаю?

– О белом медведе, конечно же. Точнее, вы старательно о нём не думаете, – вежливо отвечаю.

Как и половина тех, кто только недавно узнал, что я эспер. И где они все только узнают об этой старой шутке? Да они этих белых медведей разве что в фильмах и видели.

– Верно, – ослепительно улыбнулась девушка. – Ладно, пошли.

– Куда?

– К моему отцу, конечно!

Всё также непонимающе нахмурилась, пытаясь хоть что-то понять в мыслях девушки. Но не успела я разобраться в этом пёстром клубке из образов, мыслей и желаний, как меня уже тащили за руку из комнаты.

– Но я не хочу, – попробовала возмутиться, напоминая себе, что не имею права в открытую игнорировать дочь императора, как бы мне не хотелось.

– И я не хочу, – тут же согласилась Зарина, оттесняя плечом задумавшегося у двери стражника. – Не стой столбом! Так вот, Эзра...

– Эрика, – поправила я её машинально.

– Да без разницы... если бы могла избежать встречи с императором, да и ещё в твоём присутствии, я бы с удовольствием этого сделала. Но... иногда мне, как благородной дочери великого дома, нужно поступаться собственными желаниями ради других. Я должна выполнить свой долг!

– Э-э-э?

Она резко остановилась, и я почти влетела ей в спину. Зарина обернулась. Лицо её было необыкновенно серьёзно:

– Замир. Я хочу видеть своего брата, но отец мне этого не позволяет. А ты... ведь ты что-то вроде няни у моего брата? Или лекаря... или лекарства. Отец сказал это. И мне чертовски обидно, что ты можешь видеть Замира, а я нет. Ты должна сказать отцу, что мне можно доверять!

– Пожалейте, тайнэ! Я всего лишь рабыня! – взмолилась я. – Разве император прислушается ко мне?

– Вот поэтому мы сейчас прихватим с собой ещё и Алану! – подмигнула мне девушка. – И хватит пресмыкаться! Тебе это не идёт. В тот раз... при нашем первом знакомстве, ты ведь ответила мне на пощёчину... Та боль, это ведь какой-то редкий вид эмпатии, да? Кронберг объяснила мне. Ответить мне таким образом... это было не просто смело, но и дерзко. И ты не задумываясь перечила мне сегодня. Так что не смей придуряться сейчас, и делать вид, что ты боишься моего отца!

"Но я действительно боюсь", – хотела ответить я, но внезапно подумала, что за последние дни страх на самом деле поутих. Конечно, я всё ещё полностью зависела от Альге и помнила, на что он способен. Следы от его пальцев на лице прошли не за один день... Но теперь я знала точно – Ядгар Альге никогда не был жесток без причины. И он перестал быть столь непредсказуем для меня. А того, что знаешь – боишься уже не так сильно.

...

Ядгар считал себя человеком практичным, и хотя он осознавал, что его бесстрастность и холодность к людям многие посчитали бы ненормальной, сам он большой проблемой это не считал. Привязанность к другим лишь затуманивала сознание и делала слабым, а слабость для Императора Лонги была непростительна. Хотя... ведь он сам был результатом такой вот слабости его отца к чужачке из дальнего мира Космоюза. Но разве предыдущий правитель Лонги позже не пожалел об этом? Разве не гены светловолосой и ясноглазой гардарийки испортили кровь династии Альге, сделав сына Ядгара не способным на нормальное существование? Любовь, о которой говорили на десятках планет и которую воспели на Лонге, принесла его семье лишь боль.

Ядгар не мог позволить себе сделать подобного просчёта. Поэтому к поиску жёны подходил тщательно и обдуманно. И всякий раз неудачно. Но ни второй, ни третий брак не оказался столь провальным, как первый. А ведь всё начиналась более чем хорошо.

Лайла Найда была смуглолицей и смешливой девчонкой всего лишь на год младше Ядгара. Из знатной семьи, получившая хорошее образование – Лайла должна была стать идеальной Императрицей. Вот только власть и излишняя снисходительность молодого мужа, скрывавшая за собой равнодушие к супруге, испортила Лайлу. Сначала... сначала были просто фавориты, дававшие юной Императрице то внимание, что она не получала от Ядгара, затем – любовники. Возможно, Альге мог простить и это своей жене, успевшей подарить ему дочь, но вот то, что Лайла оказалась достаточно глупа, чтобы стать частью заговора врагов правящей династии... Подобное нельзя было оставлять без внимания. Участвовавших в заговоре казнили, семью Найда лишили всех привилегий и собственности, а бывшая императрица была сослана в дальнее владение императора, а её имя подверглось забвению в столице. Лишь после того, как у Ядгара родился наследник в третьем браке, он позволил Лайле покинуть планету без шанса вернуться назад. Излишнюю жестокость Ядгар считал непрактичной.

Зарина, почти полная копия своей матери, была вечным напоминанием о той первой, досадной ошибке, потому и оставил её Ядгар во дворце. О своей неосторожности стоит помнить. Да и позволить, чтобы его дочь попала под чужое влияние он не мог, поэтому, хоть и не сближался с Зариной, всё же приглядывал за ней. Не слишком близко, но и не слишком далеко. По крайней мере, так он думал раньше. Потому что, разговаривая с дочерью утром после её приезда в горный замок, Ядгар смог неожиданно увидеть в глазах Зарины то, что так долго не замечал. Обиду и одиночество, точно такую же, что когда-то толкнуло Лайлу к её погибели.

И это нельзя было игнорировать, если он не хотел получить большую проблему под боком.

Поэтому когда на комм Ядгара пришёл сигнал, что под дверью его кабинета ждёт Зарина, он без всякого сомнения дал ей допуск, хотя не прошло и пару часов, как она яростно вылетела из этих же дверей.

Вот только в этот раз Зарина была не одна, а с Аланой Кронберг, и как будто это было мало, тащила за собой и Эрику.

На мгновение Ядгар даже залюбовался представшей перед ним картиной. Будь у него хоть капля поэтического дара, он сказал бы, что перед ним предстали три времени года. Осень, яркая и зрелая, легкомысленная и непостоянная Весна. И Лето. Девушка со сливочной кожей, мягкими, пахнущими луговыми цветами волосами и тёплыми карими глазами, в которых – лёгкая тень тайны, предназначенной лишь для него одного. Как будто Эрика знала и понимала что-то, что Ядгару было недоступно, и при этом жизненно необходимо.

Впрочем, это была лишь игра утомлённого разума. Перед ним была всего лишь его надоедливая дочь, слегка раздражающая, но всё же полезная Кронберг, и рабыня. В чьих глазах лишь – привычная опаска, а вовсе не тайна.

– Если ты снова хочешь вернуться к утреннему разговору, то лучше не тратить моё время, – сухо сказал Ядгар, возвращая внимание к экрану монитора. Очки санро он не слишком любил. – Доктор Кронберг, не ожидал от вас, что вы пойдёте на поводу у Зарины.

– Но отец, послушайте, что скажет тайнэ Кронберг! – вновь заныла инфанта.

Согласиться было легче, чем спорить.

– У вас есть пять минут, Алана.

Рыжеволосая психиатр нервно сглотнула:

– Я... не слишком понимаю, что должна сказать. Тайнэ Зарина просто сообщила, что вы хотите меня видеть.

– Тогда можете идти. Я вас не задерживаю. А тебе, Зарина, стоит запомнить, что прежде чем искать себе союзников, нужно убедиться, что они действительно будут на твоей стороне.

Алана поспешно шагнула к двери, но Зарина уже успела перегородить выход.

– Я ведь прошу немного. Лишь хочу познакомиться со своим братом!

– У тебя есть другие игрушки. А Замир болен, ты знаешь.

Ядгар пытался говорить мягко, но едва ли у него это получалось.

– Разве я способна навредить ему? – в отчаянии воскликнула Зарина.

– Да.

"Нет".

Два ответа – негромкое "да" принадлежало Кронберг. Второй же ответ прозвучал лишь в мыслях Ядгара.

– Почему? – император сплёл пальцы перед своим лицом, размышляя, кому же на самом деле он адресовал этот вопрос.

– Мы не уверены, насколько Замир стабилен, – ответила Алана. – Прошлая встреча с тайнэ Анхелой привела к тому, что мальчик ещё больше замкнулся в себя. Я думаю, что Замир...

Кронберг говорила что-то ещё, но аргументы психиатра уже были знакомы Альге. А вот сквозившая уверенность, "прозвучавшая" в ответе Эрики, заинтересовала. Только сейчас она вновь молчала, равнодушно уставившись куда-то за его плечо. Почувствовав его внимание, она перевела взгляд на него.

"Что ты имела в виду, Эрика?" – спросил Ядгар, зная, что она всегда чутко прислушивается к его мыслям. Е ответ, как всегда, походил скорее на еле уловимый, хоть и отчётливый шёпот, чем на обычную речь.

"Замир способен вынести присутствие своей сестры. Тайнэ... её чувства и мысли как лёгкий ветер, тогда как сознание Замира – гранит. Едва ли его заденет присутствие вашей дочери"

"Тогда в чём смысл?"

"Даже если эта встреча не нужна Замиру, то Зарине она нужна".

И опять та странная уверенность, о которой спроси он – и едва ли Эрика сможет ответить.

"С моей женой год назад всё было по-другому".

"Связь матери с ребёнком совсем другое дело. Даже эспер, выстроивший самую крепкую защиту вокруг себя, будет беззащитен перед родной матерью".

"И отцом?" – неожиданная горечь собственных мыслей удивила самого Ядгара, заставив задуматься, насколько рациональным было его желание пресечь любые контакты сына с внешним миром. Ведь сам он не мог видеться с ним.

– А аргументы "за"... они ведь тоже у вас были? Я помню, мы обсуждали этот вопрос, – вслух сказал император.

– Да, но... – Кронберг замялась.

– Просто я не хотел тогда их слушать? – усмехнулся Ядгар. – Алана, уж от вас-то я ожидал, что вы не будете поддакивать, а будете действовать исходя из интересов моего сына.

На щёках Кронберг выступил румянец – как и все рыжие люди, она легко краснела:

– Ну, на самом деле обстоятельства несколько изменились. С Эрикой мы достигли большого прогресса. Замир даже начал реагировать на слуг, а недавно и вовсе устроил мне истерику, когда я пришла забирать Эрику.

– Вы так говорите, как будто это хорошо, – удивилась Зарина.

Психиатр улыбнулась:

– Конечно, хорошо. Ребёнок выражает свои эмоции и желания – пусть пока и неумело. Возможно, расширение социальных контактов было бы для него полезно. Только делать это стоит лучше не в комнате мальчика. Боюсь, вторжение ещё одного чужого взрослого на его территорию Замиру не понравится. Думаю, будет правильным спросить об этом Эрику. Она теперь знает Замира гораздо лучше меня.

Ядгар насмешливо сверкнул глазами, увидев, как сжалась Эрика под требовательным взглядом двух женщин.

"Ну надо же, в своих мыслях ты действительно храбрее, чем на словах".

Решение он уже принял, но озвучить его он пока не хотел, неожиданно для себя наслаждаясь происходящим. Странно, но в присутствии Эрики было не только легче выносить повседневную рутину, но и участвовать в глупом представлении, что устроила ему Зарина, пользуясь его попустительством. Как будто в руки ему вручили цветной калейдоскоп, который, стоило только приложить его к глазам, раскрашивал серые будни в яркие цвета.

...

Я не знаю, как так получилось, но неожиданно глупое и неуместное вторжение к императору увенчалось успехом Зарины. А ведь по Альге и не скажешь, что он тот отец, что послушно исполняет все причуды своей капризной дочурки. Притом, было решено, что нам с Замиром к тому же позволят пусть на время, но всё же покинуть замок! «Пикник» – никакое слово не ласкало мне слух больше!

Ни Альге, ни его жена, к моему счастью, не собирались участвовать в этом мероприятии. Но, конечно же, император не собирался отпускать своих отпрысков в компании только Аланы Кронберг и своей рабыни. Правда, я ожидала, что нам просто дадут взвод охраны... но никак того, что я увижу Юрия.

Прибыл он на следующий день, конечно же, не только ради нас. Судя по всему, у него были какие-то дела с Императором.

На осмотре у Кронберг я всё же спросила то, что интересовало меня, как только я услышала о приезде гардарика:

– А тай Цехель... он тут уже был?

– Однажды.

– А ему можно вот так вот увидеть Замира?