Текст книги "Птица в клетке (СИ)"

Автор книги: Таис Сотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Я знаю.

– Конечно же, знаешь, – слабо улыбается Алана. – Сегодня... я пока не имею право говорить о том, зачем тебя привезли сюда, но это очень, очень важно. Поэтому постарайся не подвести императора. Сделай, что в твоих силах, но будь осторожна. И... иди пока, отдохни часок. Ты выглядишь бледновато, а тебе придётся сегодня использовать свой дар, возможно.

Я встала и почтительно поклонилась:

– Спасибо, тайнэ. И... меня злит, что вы порой видите во мне лишь весьма интересный медицинский казус, который нужно изучить. И всё же иногда вы, как и Юрий, смотрите на меня как на человека. Пусть необычного, но всё же человека, равного себе. Наверное, это потому, что вы оба из миров союза. В любом случае, я благодарна вам за возможность быть иногда... не знаю. Не просто рабыней.

Кронберг неожиданно вспыхнула и отвернулась, а её эмоции, весьма противоречивые, буквально оглушили меня.

– Ну... я пойду, – сказала я и поспешно сбежала. И чего это она?

Хотя я не собиралась спать, стоило мне прилечь на кровать, как меня тут же вырубило. Растолкала меня сама Алана Кронберг, выглядящая весьма напряжённой, но по крайней мере уже не фонившая смущающими меня эмоциями.

– Нам пора.

Я умылась, пригладила волосы. Видимо, заразилась волнением доктора, так как я чувствовала лёгкую слабость в ногах. Яростно потерев щёки, наконец вышла из своей комнаты, следуя за спешившей Аланой.

Мы поднялись на лифте наверх, и оказались на вершине башенки. Интересно, кто здесь живёт? В моих фантазиях в таких местах жили только прекрасные пленённые принцессы...

Как оказалось, я была почти права. Только здесь жила не принцесса, а принц.

В небольшой затемнённой комнатке, в которой и было что два стула да стол, нас уже ждал император. Один, без привычной стражи. Он задумчиво стоял около стеклянной стены, по ту сторону которой находилась ещё одна комната.

– Подойди сюда, – приказал он.

Я послушно приблизилась, оставив Кронберг стоять у двери.

– Посмотри. Этот мальчик – мой сын. Замир Альге. Ему шесть лет.

Было странно слышать тёплые интонации в голосе императора. Да и чувства... я практически впервые ощущала что-то помимо холода. Это было необычно – такой Альге. Я перевела взгляд с императора туда, куда он смотрел. В комнате, очень светлой и нарядной, на пушистом ковре сидел мальчик. Вокруг него лежали игрушки – какие-то машинки, плюшевые животные, но они не привлекали его внимание. Он собирал конструктор – самый простой, из деревяшек. Башня была уже почти в рост сидящего мальчика и начала качаться под своим весом. И вот – неловкое движение ребёнка, и она рушиться. Я ожидала, что мальчик расстроится или разозлиться, будет топать ногами. Но он только лишь моргнул, и начал собирать башню снова.

Стекло было не просто утолщённое, а явно имеющее какие-то свойства, полностью блокирующие мои способности эспера, и я не могла ощутить настроение ребёнка. Но я понимала, по странным замедленным жестам, по неподвижности лица, делающего мальчика похожего на куклу, что с ним что-то не так. Да и выглядел он странно. Не просто бледный – почти прозрачный. Сквозь тонкую светлую кожу я явно могла увидеть тонкие синие жилки вен, благо что Замир сидел совсем близко к нам. Волосы – почти белые, гораздо светлее, чем даже у Альге, а бровей почти не видно. Альбинос?

– Не хочешь узнать, что с ним?

– Он.. болен?

– Можно сказать и так, – совсем не обиделся на излишне бестактный вопрос Альге. – Когда он родился... он уже был необычным. Постоянно плакал, часто болел и почти не ел сам. Поздно стал ползать и ходить, и всё никак не начинал разговаривать. Врачи решили, что это задержки в развитии, а когда ему исполнилось три, фактически поставили диагноз – аутизм. В самой худшей его форме. Тем более что ребёнок, который раньше излишне резко реагировал на присутствии людей – прячась или начиная плакать, в этом возрасте совсем замкнулся в себе. А потом один из врачей предположил, что у него дар. Что он эспер, очень рано проявивший себя и не справившийся со своим даром. У тебя такое было?

– Нет. Не так всё плохо, – призналась я, хотя я помнила, что ребёнком была капризным и эмоциональным. И да, очень поздно научилась говорить, хотя рано начала понимать, что от меня хотят, благодаря своему дару.

– Да... обычно всё иначе, даже у вас, эсперов. Поэтому я и пригласил доктор Кронберг на Лонгу. Она, знаешь ли, лучший из психиатров, разбирающихся в эсперах. Не согласись она мне помочь, пришлось бы, пожалуй, её выкрасть.

В другое время я бы наверное улыбнулась, почувствовав волну паники и возмущения от доктора. Но сейчас всё моё внимание привлекал ребёнок по ту сторону стекла.

– Доктор Кронберг тоже подтвердила мои опасения, что Замир необычный случай. А значит, лекарства и другое применяемое для коррекции лечение тут не помогут. И предложила использовать метод, применяемый когда-то в мирах Космосоюза. Использовать другого эспера.

– Почему сейчас его не применяют?

– Эсперы редки... даже в Союзе, а уж у нас, где каждый эспер кому-то принадлежит, достать себе второго достаточно сложно. Впрочем, не мне. У меня уже был один, Лён. Но он не справился. И умер.

Ядгар Альге сказал это спокойно, как будто смерть человека ничего для него не значила. Хотя... не человека, раба. Я вспомнила того смешного и глупого человечка, которого увидела когда-то в памяти Карима Ли, и мне стало горько.

– Вы убили Лёна за то, что он не справился?

Император наконец посмотрел на меня:

– Нет, конечно нет. Я не убивал его. Его убил Замир. По крайней мере, мы так думаем. Лён провёл с моим сыном всего лишь неделю, и однажды, после очередного сеанса, совершенно бесперспективного, глупый эспер просто выпрыгнул в окно. Точнее, попытался. Но так как стекло было защищено, он только лишь сломал себе шею от силы удара. Безумно глупая смерть даже для такого дурачка. Но уж кем кем, а самоубийцей он не был. Мозгов бы не хватило.

Я облизнула внезапно пересохшие губы.

– У Лёна не получилось. Почему вы думаете, что получиться у меня, господин?

– Ты более сильный эспер. У Лёна был едва ли пятый уровень по Кейгелю. К тому же, ты владеешь обратной эмпатией, а теперь ещё и умеешь передавать свои мысли другому человек. Если ты не сможешь достучаться до моего сына, это не сможет сделать никто.

– Я могу умереть. Как Лён, – я не скрывала свой страх.

Ядгар Альге не стал со мной спорить.

– Возможно. Но мы постараемся, чтобы этого не произошло. Доктор Кронберг будет следить за твоим состоянием. Да и ты гораздо умнее Лёна, так что сможешь почувствовать, что что-то не так. А теперь иди к нему. Я хочу увидеть, на что ты способна.

Мне было страшно, но у меня не было иного выбора. Я вошла внутрь. В светлую, по-детски яркую комнату, где сидел беловолосый мальчик с неподвижным и мёртвым взглядом.

Только когда я попала внутрь и за мной закрылась дверь, я поняла, что совершенно не представляю, что должна делать. Точнее, мне совсем не объяснили. И чего от меня ждут? Я нервно оглянулась, но конечно же, увидела лишь стену, а не Альге и Кронберг.

Мальчик совсем не обратил на меня внимания, продолжая строить свою башню. Подходить к нему не хотелось, особенно после рассказанной императором истории, но выбора особенно не было. Я, старательно обходя игрушки и пытаясь ничего не задеть, подошла к Замиру и села с другой стороны от строящейся башенки.

Сказать что-нибудь? Нет, нарушать тишину не хотелось. Взгляд упал на разбросанные детальки, и прежде чем я подумала о последствиях своих действий, я уже подняла одну из них. Рука мальчика замерла. Значит, меня он всё-таки заметил. Критично оглядев "стройку" в локоть высотой, я нашла подходящее место и встроила туда деталь. Начала подыскивать вторую... когда ребёнок с неожиданной силой ударил рукой по башенке, разрушая её. Неожиданная ярость его действий никак не отразилась на лице или эмоциях, которых, впрочем, я и до этого не чувствовала. Интересно, я не могла его почувствовать, потому что он и правда не злился и не переживал, или просто он установил эмпатический блок? Я впервые встречала кого-то, подобного себе, поэтому даже не знала, что считать нормой, а что отклонением. Свой ментальный блок я хоть неохотно, но всё-таки сняла, но пока не пыталась использовать обратную эмпатию.

Мальчик между тем поднялся, и пересел в другую часть комнаты, совершенно потеряв интерес к конструктору. Теперь он возил смешным жёлтым грузовиком по полу, всё так же не обращая внимания на меня.

Я вновь подошла к нему, уже более опасливо, и села чуть подальше, не пытаясь вмешаться в его игру.

– Привет. Я Эрика.

Конечно же, он не ответил. Я и не ожидала, что будет так просто. И что мне теперь делать? Сколько мне тут ещё находиться? Час, два... до самого утра? Становилось скучно. Я легла на ковёр, не отрывая взгляда от ребёнка.

– Я знаю, что тебя зовут Замир, и что ты такой же, как я. Это странно, никогда не видела кого-то похожего на себя.

Слышит ли он меня? Осознаёт ли, что я рядом? Нет, так не пойдёт. Бесполезно ему говорить о том, кто я такая. Нужно показать.

Я закрыла глаза, окончательно избавившись от защиты и открывшись миру Вот он, тусклая светящаяся точка в пустом пространстве, прикоснуться к которой я не была способна. Блок... всё-таки он поставил блок – крепкую стену, не позволяющую внешнему миру потревожить его. Но стена эта была настолько толстой, что не только и не столько защищала его, но и ограничивала, запирала его от других. Да, он был заколдованным принцем в башне, только башню эту он построил сам.

Могла бы я сломать эту стену? Интуиция говорила мне, что силой тут действовать бесполезно, да и едва ли безопасно для него и меня. Но вот найти лазейку, а затем разрушить защиту изнутри было вполне возможно. Вот только стоило ли?

Ведь никто не ставит такую ментальную защиту просто так. Замир желал безопасности... и я просто не имела права лишать его её. Даже если это то, что хотел от меня император. Я должна была оставить мальчика в покое, а не вторгаться в его маленький мирок.

Так что я не стала ничего предпринимать. Просто лежала, слушая мерное дыхание мальчика и шуршание игрушечных колёс грузовичка по полу. В какой-то момент второй звук исчез, а затем я почувствовала прикосновение маленьких прохладных пальчиков. Они скользили по моему лицу, изучая его черты. Линия бровей, нос, губы... Когда пальцы Замира коснулись уголков моих губ, мне стало щекотно, и я, не удержавшись, чихнула и открыла глаза, встретившись со взглядом Замира. Совсем не мёртвым, нет. Удивлённым. Он прижимал ладонь к себе, как будто опасался, что я попробую откусить её. Это было так забавно, что я не удержавшись, улыбнулась. Мальчик вновь потянулся ко мне, я поддалась вперёд... и упала обратно, когда беспощадная боль затопила моё сознание, заставляя выгнуться дугой.

То, что происходило дальше, казалось совсем далёким и никак не относящимся ко мне. Вот в комнату вбежала Кронберг, кинулась к мальчику, испуганно сжавшемуся, и оттащила его от меня. Затем вернулась ко мне, говорила что-то, щупала пульс, заставила подняться и дойти до дверей. И уже там, по ту сторону, я рухнула на руки Альге. Он не стал сажать меня на стул, а прислонил к прохладной бетонной стене. Сказал что-то, но хотя я услышала какие-то звуки, смысл его слов я не уловила. Я помотала головой, пытаясь прийти в себя, но тут же пожалела. Череп как будто раскололо на части изнутри.

– Больно, больно... – я подняла застланные слезами глаза: – Пожалуйста, заберите это!

Альге обнял меня, и ставший почти привычным холод его сознания затопил мой разум, принося облегчение. Пульсирующая боль становилась всё слабее и слабее, пока вовсе не затихла.

–Тебе нужно к врачу.

– Нет, я... нормально.

– У тебя кровь.

Я коснулась лица, только сейчас почувствовала влагу на нём. Кровь всё ещё текла из носа. Надо же, и правда...

Альге легко поднял меня на руки, собираясь унести, но я вцепилась пальцами в его плечо:

– Замир!

Император сразу понял, что я пыталась сказать:

– С ним Кронберг. Она позаботится о нём.

– А вы?..

Я не смогла скрыть возмущение в своём голосе, но Альге, кажется, и не думал на меня сердиться, хотя мой вопрос его явно не обрадовал.

– Он не очень хорошо реагирует на моё присутствие рядом, – коротко ответил лонгиец.

Значит, император может только наблюдать за сыном из-за стекла? Если бы мне хоть немного нравился Альге, я бы наверное ему посочувствовала.

Всё так же не отпуская меня, Альге спустился вниз на лифте. Он прошёл мимо двоих вытянувшихся стражников, и даже не подумал передать им меня. Я уткнулась лбом в плечо Альге, скрывая внезапный и неуместный приступ смеха. Возможно, это была нездоровая реакция на стресс, но мысль о том, что император катает на своих ручках рабыню, показалась мне весьма забавной.

– Ты дрожишь, – заметил император.

– Мне нехорошо, – сдавленно ответила я, не поднимая лица.

– Да? А я более чем уверен, что ты сейчас смеялась.

Я замерла:

– Нет. Не смеялась.

– Смеялась. Ты же не удосужилась скрыть свои чувства.

Чрезвычайно сконфуженную и смущённую меня донесли до кабинета врача. В кабинете находился только Сафар Дали, забравшийся с ногами на стол и рубившийся в игры на головиде. Увидев императора, он поспешно вскочил, поклонившись:

– Тай Альге...

Император сгрузил меня на стол для осмотров.

– Эрике стало плохо.

Док включил медсканер, вручную замерил моё давление и пульс, посветил в глаза каким-то фонариком, и только тогда вручил мне влажные салфетки, позволил смыть кровь с лица. Кровотечение уже остановилось, но в голове ещё побаливало, да и слабость ещё не прошла. Пока Дали возился со мной, Альге уселся в кресло и погрузился в ручной комм. Док как раз получил результаты моего осмотра, когда Альге обратил на него внимание.

– Всего лишь болевой шок, – объяснил императору Дали, вкалывая мне что-то в плечо.

– Причины?

– Организм в целом в порядке, разве что давление повышено. Но это явно последствие, реакция на стресс, а не причина. Возможно, анализ крови что-то покажет, но я сомневаюсь.

– Ясно, – кивнул Альге. – Выйди.

Дали кивнул и покинул кабинет. Мы остались с Альге одни.

– Расскажи, что ты делала в комнате Замира.

Запинаясь, я попыталась подробнее описать, что происходила, и что я делала. А точнее, не делала.

– Я... мой господин, я совершенно не знала, что мне делать. Вы не сказали... – закончила я скомкано, пытаясь понять, собирается ли ругать меня Альге.

– Мы долго обсуждали с Кронберг вопрос о твоей подготовке. Видишь ли, Лёну были даны весьма подробные инструкции – никто не собирался полагаться на дурачка. Но он не справился. И дело, возможно было не только и не столько в нём, а в изначальной ошибочности инструкций. Когда мне удалось достать тебя, и Кронберг подтвердила твой высокий уровень, она предложила позволить тебе действовать исходя из интуиции эспера. Поэтому тебе решили дать полную свободу действий. Ты легко подстраиваешься под настроение другого человека. Виртуозно, я бы сказал. При этом делаешь это даже с теми, кто вроде бы не должен поддаваться на твои чары. Юрий, Кронберг... не знаю, восхищён ли я тобой, или разочарован ими, – задумчиво сказал император.

– Но с молодым господином у меня не получилось.

– Не получилось? Я бы так не сказал. С Лёном мы долго ждали хоть какой-то результат терапии, а в итоге получили его труп. Ты же не только с первого раза смогла вызвать его реакцию, но и смогла остаться живой...

Император поднялся и прошёл к окну.

– Ты думаешь, Замир специально причинил боль тебе? – спросил он, не поворачивая голову.

Я глядела в прямую спину и не могла понять, что же думал этот человек в данный момент. На нём не было чипа, но контроль мыслей а Альге был так совершенен, что я не могла уловить даже обрывок его размышлений. Но нотка неуверенности, грусть, скрытая где-то на дне его оледенелой души... Надо же, даже император может что-то чувствовать. Это поразило меня.

– Я не думаю, – покачала головой, хотя знала, что Ядгар Альге меня не видит. – В тот момент... его что-то заинтересовало во мне. Он не снял свой блок, но смог увидеть меня – по настоящему увидеть. Не только глазами, но и своей душой. Я поразила его и удивила, но совсем не испугала. У него не было причины делать мне больно.

–Тогда почему он сделал? Или это его боль? Он отдал тебе свою боль? – напряжённо спросил Альге.

Я уже думала над этим вопросом, поэтому подобрать ответ мне было несложно:

– Ребёнок не выдержал бы столько боли, мой господин, что пережила я в тот момент. Нет. Всё дело в том, что наш контакт просто пошёл не так. Не знаю, какова должна быть связь между эсперами, но я сильно сомневаюсь, что она должна причинять столько боли. И... я не могу пока сказать более точно, но как эспер молодой господин сильно отличается от меня.

Мне показалось, или Альге совсем не удивился тому, что я сказала? Впрочем, разве с точки зрения эспера он сам не был странным – человек, почти не способный чувствовать и лишь имитирующий чувства? Чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что проблемы Замира связаны с эмоциональной инвалидностью его отца. Как будто другая сторона зеркала. Возможно что-то наследственное. "Ну или просто маленький принц был зачарован злой колдуньей за то, что бесчувственный король дурно с ней обошёлся", – не смогла удержаться от маленькой фантазии я.

– Твоё воображение поистине не знает границ,– насмешливо сказал император, и я с ужасом поняла, что только что очень "громко" подумала.

– Простите, – покаянно ответила я, втянув голову в плечи.

– Не стоит. Просто тебе надо научиться контролировать свою новую способность. Ты ведь совсем не хотела транслировать мне свои глупости, Эрика? – неожиданно Альге искренне улыбнулся, кажется, впервые за всё то время, что я его знала.

Яростно покачала головой.

– Хорошо... Кстати, я разрешаю тебе тренироваться в передаче мыслей со мной и использовать эту способность с Замиром. Но не с остальными. Ты поняла?

Я кивнула, хотя ему совсем ненужно было подтверждение моего согласия. Он и так был в нём уверен.

– Отдыхай, сегодня и завтра. Сегодня всё прошло не слишком гладко, нужно, чтобы прошло время, прежде чем попробовать ещё раз. И... – Альге подошёл ко мне и неожиданно погладил меня по спутанным кудрям: – если ты на самом деле поможешь моему сыну, вылечишь его, я награжу тебя.

– И как же? – совсем без интереса спросила я, терпя ласку. К драгоценностям и дорогим тряпкам я была равнодушна. Но ответ императора внёс сумятицу в мою душу.

– Я дам тебе свободу и достаточно денег, чтобы ты могла начать новую жизнь там, где захочешь. Можешь остаться на Лонге, можешь вернуться на Токсане или улететь в миры Космосоюза. Ты сможешь сделать всё, что захочешь.

Свобода. Хотела ли я её? Я давно запретила себе о ней думать. Хорошо, что Альге не ждал моего ответа, потому что едва ли я была в силах сейчас ответить. Впрочем, мои глаза и мои чувства сказали ему гораздо больше, чем могли бы это сделать любые слова.

Ядгар Альге нагнулся, поцеловав мои приоткрытые губы. Ему было очень любопытно попробовать мои чувства сейчас... А я совсем не возражала. Столько надежды, что я испытывала сейчас, было слишком много для одной маленькой меня.

Глава 3

Маленький принц

Короли ничем не владеют. Они только царствуют.

(с) Антуан де Сент-Экзюпери.

Тот день стал переломным для меня. Казалось бы, пережитая боль, страх, знание, что моей жизнью готовы пожертвовать, должно было окончательно отвратить меня от императора. Но узнав его цель, и узнав награду, которую я получу, если достигну этой цели... я заинтересовалась по настоящему, едва ли не впервые в жизни. И взглянула на императора совершено новым взглядом. Он не то, что стал лучше в моих глазах, но гораздо понятнее. Узнав его тайну, узнав его слабость, я успокоилась. Как бы ни была уродлива и странная его душа, он всё же оставался человеком. Отцом, любящем своего сына настолько, что достал для него самую дорогую няню в мире. Иначе свою роль мне было сложно воспринимать.

Как и обещал Альге, большую часть времени я была предоставлена самой себе и могла делать, что я хочу. Читать в библиотеке, бродить по оранжерее, или даже бесцельно шататься по коридорам замка, тревожа стражу и пугая слуг. Правда, раз в день мне нужно было проходить осмотр сначала у Сафара, а затем у Кронберг. Но видеть дока мне всегда было приятно, и медосмотр я воспринимала лишь как повод с ним встретиться. Что же до психиатра... Что ж, мы как будто достигли с ней некого компромисса. Я не задевала её лично, а она задавала вопросы лишь о моём состоянии, не касаясь прошлого. Впрочем, мы обе понимали, как хрупок был наш мир.

Единственной моей обязанностью было сначала через день, а потом ежедневно, посещать Замира. Первое время я сидела у него не более получаса, через неделю меня могли уже оставить в его комнатах на несколько часов. И это время могло бы быть поистине кошмарным, если бы хоть чем-то напоминало день моего первого знакомства с Замиром. Но видимо, тогда перепугалась не только я, но и мальчик, потому что больше установить контакт со мной он не пытался, делая вид, что меня вовсе рядом нет. Да и я к нему больше не лезла – второй раз испытать болевой шок, после которого я сутки лежала, не вставая, мне не хотелось.

Так мы и проводили наши встречи – Замир делал вид, что меня нет, играя в свои игрушки, я же тихо скучала в уголочке. Возможно, продолжись всё так и дальше, не избежать мне недовольства Ядгара Альге, но на пятую нашу встречу произошли изменения.

Во-первых, в тот день я пришла к Замиру почти на час позднее. С утра у меня сильно и без причины болела голова, и Дали счёл нужным провести почти полный медосмотр, занявший в два раза больше времени, чем обычно. Опухоли, инсульты и аневризмы были обычным делом для эсперов, поэтому к моим головным болям и слабости Дали относился более чем серьёзно. Но со мной было всё в порядке, и доку ничего не оставалось, как отпустить меня исполнять основные обязанности.

Так что к Замиру я почти ворвалась... едва не сбив его. Мальчик, стоявший у двери, явно ожидал меня, но стоило мне появиться, как он тут же развернулся и ушёл в другой угол. Так, это что-то новенькое! Обрадованная тем, что меня начали замечать, я решила рискнуть, и вместо того, чтобы привычно жаться у стеночки, пошла за ребёнком. Плюхнулась напротив него и вместо того, чтобы вмешиваться в его игру, затеяла свою. Строить очередное архитектурное строение, что так нежно любил Замир, мне было скучно, поэтому я выложила перед собой припасённую бумагу и фломастеры и начала рисовать. Горы на заднем планы, а впереди башня – с одним единственным окошечком и рожицей, видневшейся оттуда. Рожица получилась грустной.

Замир отвлёкся от постройки военного укрепления из деревяшек, и стал наблюдать за мной. Но стоило ему понять, что я заметила его интерес, как он тут же сделал вид, что ему стало скучно. Небрежно бросив недостроенный конструктор, он ушёл к пуфикам, валявшимся на полу, и усевшись на один из них, включил головид. На экране выскочила заставка какой-то игры, мне явно не знакомой, а затем возникла гоночная дорожка. Ого, гонки! На подобные игры мне обычно хватало мозгов, хотя реакция моя была не ахти, да и внимания мне порой не хватало, чтобы живой и целой добраться до финала. В этой же версии на дороге постоянно возникали всякие препятствия – от громоздких роялей до безразлично жующих траву коз и коров. Какая-то жестокая игра, как по мне... Но при этом, весьма увлекательная. Даже наблюдать за ней было интересно, тем более что игроком Замир был опытным и умелым, ловко обгоняя своих соперников, и ни во что не врезаясь.

Гонки требовали всё его внимание, поэтому даже когда я подсела к нему, устроившись за спиной, чтобы не мешать, он этого, кажется, даже не заметил. Мы шли уже на пятый или шестой круг, когда перед гоночным болидом неожиданно с неба выпал громко трубящий слон. Я взвизгнула и вцепилась в плечо Замира, вместе с ним уворачиваясь всем телом от внезапно появившейся преграды.

Два события произошли одно за другим. Мы с грохотом врезались в слона, и на экране замигали слова о проигрыше. А затем прежде, чем я успела расстроиться этому факту, Замир развернулся и с размаху ударил меня по лицу.

Мы замерли. Он, тяжело дыша и дрожа всем телом, а я... не веря в то, что только что произошло. Меня никогда не били. Никто и никогда не поднимал на меня руку. Обида всколыхнулась во мне, и я вскочила, резко отвернувшись и прикладывая ладони к горящей щеке.

– Я помешала тебе, да? – сдавленным голос сказала я, чувствуя, как слёзы подкатывают к горлу. Да, он ребёнок, притом больной ребёнок, и едва ли понимал, что делает, но... я не готова в тот момент была понять его, не говоря уже о том, чтобы сделать вид, что ничего не произошло. – Тогда я уйду.

Я сделала несколько шагов к двери, когда почувствовала, что Замир вцепился в меня, не давая мне уйти.

– Отпусти, – не оборачиваясь, сказала. – Я не нужна тебе. Отпусти.

"Прости", – голову как будто пронзило молнией, заставив скривиться и схватиться за виски.

Это была не просто мысль, которую я случайно поймала – Замир всё ещё держал блок. Нет, он целенаправленно отправил мне свою мысль, чётко и ясно. Значит, он не просто эмпат – он способен, как и я, на обратную телепатию. Но если я научилась этому недавно, то Замир владел уже сейчас.

"Прости. Не уходи. Посиди со мной. Я дам тебе... поиграть", – от направленной мыслеречи, точнее, от интенсивности передачи у меня вновь начала болеть голова.

"Потише, Замир, – попросила я так же мысленно. – И я не знаю этой игры. Тебе будет неинтересно".

Я обернулась, присаживаясь на корточки, и глядя прямо в светлые глаза ребёнка. Его лицо всё так же было бесстрастно, но я знала что там, глубоко внутри себя, он всё видит и понимает. Умеет чувствовать и привязываться.

– Я посижу ещё полчаса, – вслух сказала я, не только для себя, но и для Кронберг, наблюдающей снаружи. – А потом пойду. Покажи, что у тебя есть ещё из игр.

Вернулась я к себе в весьма задумчивом настроении. Мне было радостно, что я смогла достучаться до мальчика, но его способности пугали меня – он не мог и контролировать, и легко мог причинить мне вред. Но... он не хотел этого. Теперь я знала это точно. Мальчик не был злым или жестоким, хотя почти не был способен понимать, что чувствуют другие люди. Мы были почти как зеркальные отражения друг друга – столь похожи, но при этом едва всё же отличаясь. Эмпат, не способный себя контролировать и сдерживать свои чувства, и телепат, причинявший боль своим даром другим.

Когда я уже собиралась ко сну, ко мне заглянул стражник.

– Тай Альге приказал, если вы не спите, привести тебя к нему, – хмуро сказал офицер. Я искренне удивилась. Всё это время я лишь мельком видела императора. Он, даже находясь в свой загородной резиденции, всё время был в делах.

В личных покоях императора я была в первый раз. Конечно, они были гораздо больше моих, но я не заметила какой-то особой роскоши. Разве что только голографическое изображение нашей галактики на одной из стен и астрономический телескоп за открытыми дверями балкона выбивались из строгого лаконичного и безликого дизайна, говоря хоть что-то о личных интересах Альге. Сам он развалился в кресле на открытом балконе, держа в руках бокал вина и глядя на ночное небо. Романтично, но...

– Иди сюда, – приказал он, услышав, что я вошла. Его холодный и скучающий голос тут же рассеял все романтические ассоциации.

Я послушно подошла к нему.

– Садись, не стой столбом.

Аккуратно расправив юбку, присела на соседнее кресло, украдкой глядя на императора. "Он хочет расспросить меня о случившемся", – решила я. Но вместо этого он заговорил совсем о другом.

– Сегодня мне сообщили, что Карим Ли умер в своей камере. Самоубийство это было или убийство, пока не известно, хотя Служба Безопасности носом роет в столице, ища других участников заговора.

– Это действительно мог быть заговор? – вежливо спросила я, чувствуя, что Альге ждёт от меня какой-то реакции. Хотя на самом деле судьба Ли меня совсем не волновала.

– Есть основания считать, что Карима могли убить его же сообщники. Хотя Карим не успел рассказать всё, и сдать остальных участников заговора, но тех данных, что нашли у него дома, было достаточно, чтобы уличить его в измене. Я тут вспомнил, что вы не очень ладили – он даже напал на тебя на корабле. Весьма непредусмотрительно и глупо с его стороны – так легко выдать, что он боится, что кто-то узнает о его измене... – Альге глотком допил вино и тут же налил себе новую порцию. – Скажи, ты знала, что он желал моего свержения?

– Нет. Я старалась не лезть в мысли Карима Ли.

– А если бы узнала, сказала бы об этом мне?

Я заколебалась, не зная, насколько могу быть честной.

– Говори как есть, не бойся.

Альге развернулся ко мне, пристально изучая моё лицо.

– Нет. Если бы вы не спросили меня напрямую, я бы не сказала, – опустив глаза, я всё же выговорила это чётко и твёрдо.

Император мрачно улыбнулся.

– Верность и преданность не то, что стоит ждать от рабов. Но мне не в чем тебя упрекать, – он снова глотнул вина и тут же перевёл разговор: – откуда у тебя на лице синяк?

– Ваш сын сегодня ударил меня.

– Тебя ударил слабый шестилетний ребёнок, и у тебя уже синяк на лице? Ты действительно очень хрупкая, птичка, – усмехнулся Альге. – Расскажи, что произошло.

– Вы не знаете, мой господин?

– Я был занят, а до записи пока руки не дошли. Тем более, что не всё можно увидеть на камерах, не так ли?

Стараясь не торопиться, я как можно более подробно и нейтрально описала ему то, что произошло между нами с Замиром. Но видимо, недостаточно нейтрально.

– Ты надулась и явно сердишься на Замира. Обиделась на шестилетнего ребёнка? – поддел меня правитель.

– Я не виновата в том, что глупый мальчишка проиграл! – возмущение всё же прорвалось в моем голосе. Я тут же испуганно закрыла рот ладонью и вскочила, низко кланяясь: – господин, простите. Я не хотела так говорить...

Император махнул рукой, явно забавляясь. Даже как будто холод отступил, обнажив лёгкую рябь чувств.

– Садись давай... Я не злюсь на тебя. Ты сама порой, как ребёнок, но тем лучше. Больше шансов поладить с Замиром. Скажи лучше, ты понимаешь, что ещё легко отделалась? Я думаю, ты всё ещё помнишь вашу первую встречу, и чем она для тебя закончилась, и мы до сих пор не знаем точно, почему умер мой прошлый эспер.

Я затихла, только сейчас осознав, что даже если Замир ударил бы меня даже не рукой, а палкой, это всё же было бы лучше, чем полностью выжженные мозги.

– Получается, юный господин пожалел меня?