Текст книги "Птица в клетке (СИ)"

Автор книги: Таис Сотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Смущение, злость, восхищение... коктейль чувств Кронберг был поистине разнообразен, я бы даже сказала, вкусен.

– Ты мне нравишься, Эрика. Так что я дам тебе один совет, хотя это не входит в мои обязанности. Не играй с чувствами других и не привязывай к себе мужчин, если не знаешь, чем это может закончиться.

Мне бы смолчать, притвориться, что мне всё ещё скучно, но, наверное, этот разговор задел меня гораздо больше, чем я хотела.

– Вы спросили, любили ли мои хозяева меня, – сказала я, непроизвольно обхватывая плечи руками. Мне казалось, что в комнате резко похолодало. – Я отвечу вам. Любви не было. Один смотрел на меня так грязно, что я даже сейчас испытываю тошноту, думая об этом. Была ли в этом любовь? Нет, лишь похоть. Старику нравились дети, но меня он опасался трогать. Не хотел ломать столь дорогое своё имущество. Другой был привязан ко мне, но не больше, чем к домашнему животному. И если я ошибалась или доставляла ему беспокойство – то я подвергалась наказанию. Ничего личного – лишь дрессура. Вызвать любовь у хозяина? Смешно. Глупо. Такие люди... богатые, имеющие власть и силу, не умеют искренне любить. Они могут только пользоваться. Так было и так будет всегда.

Дождь за окном уже закончился, но радуги мне так и не довелось увидеть. Сгущались сумерки, предвещая наступление ночи.

Ещё четыре дня ничего особенного не происходило. Не было ни посетителей, ни дел. Лишь Сафар заходил два раза, да Алана Кронберг упрямо продолжала мучить меня своими сеансами. Мы больше не говорили с ней о прошлом, но она много спрашивала о моих мыслях, желаниях, интересах. Иногда со стороны это казалось простым разговором двух приятельниц, но мы обе знали, как обманчива эта видимость. Там, за вязью слов, велась совсем другая игра.

Встречи с доктором Кронберг держали меня в тонусе, но и без них бы я не скучала. Слова Юрия о том, что я должна меньше спрашивать, и больше слушать, крепко запали мне в душу. Мне нужно было больше узнать о моём нынешнем хозяине, который весьма любезно не смущал меня своим присутствием всё это время. Давая мне передышку... или желая застать меня врасплох.

Хотя идея Юрия была хороша, но "слушать" мне особо было некого. Кронберг закрылась от меня, а док был весьма далёк от жизни дворца. Зато у меня была Асаки. Всего лишь служанка, но господа едва ли понимают, насколько слуги хорошо осведомлены об их жизни. Кто будет обращать внимание на рабов, всегда таких покорных и безмолвных?

Я не спрашивала Асаки напрямую о том, что было важно мне на самом деле, лишь, изображая обычное женское любопытство, интересовалась её жизнью во дворце. Как ей живётся, не слишком ли лютуют хозяева... Выуживать из спутанных мыслей Асаки нужную информацию было непросто, но спустя какое-то время картинка стала вырисовываться.

Ядгар Альге оказался тем человеком, что держал своих подчинённых в строгости, не давая им ни малейшего шанса сделать из себя марионеточного правителя при мудрых советниках. При этом подле него были не только те, кто из лести или страха вторили своему повелителю, но и возможная оппозиция. Впрочем, никакой реальной власти им не давали, и контролировали каждый их шаг. "Держи своих друзей подле себя, а врагов ещё ближе", как говорили на древней Земле.

Но о политике у служанки были весьма смутные представления, да и Императора она видела раза два, не больше. Зато о его личной жизни и семье она знала гораздо больше.

У моего хозяина, как оказалось, было интересное и бурное прошлое. Ядгар был женат три раза, и учитывая его возраст и возраст Зарины, его старшей дочери, женился он достаточно рано. В какой-то момент первая жена исчезла – то ли уехала, то ли умерла, и спустя некоторое время женился снова. Вторая жена продержалась лишь два года, и была убита после покушения, так и не подарив Альге ребёнка. По мнению Асаки, в смерти второй жены императора были виноваты внешние враги Лонги, но я полагала, что несчастная супруга Альге вполне могла просто чем-то помешать мужу. Нынешняя жена моего хозяина продержалась дольше всех, и она же снискала наибольшую нелюбовь к себе как придворных, так и слуг. Впрочем, у Ядгара, насколько я поняла, тоже не было особых чувств к супруге. Но она сумела сделать то, что не удалось двум предыдущим – родить ему наследника, настолько хорошо оберегаемого, что его почти никто и не видел. Да и знали о нём немногие, даже те, кто жил во дворце, могли довольствоваться лишь слухами. Достоверно было лишь известно одно – ребёнку должно было быть примерно шесть лет.

Я так часто и помногу думала о Ядгаре, что почти желала его увидеть. Иногда мне казалось, что я чувствую его внимание на себе, его присутствие, его взгляд. А иногда я была почти уверена, что мой хозяин забыл обо мне, как о забавной, но не слишком нужной игрушке, играть которой слишком хлопотно, а выкинуть жалко. Но видимо, я слишком рано поместила себя в чулан. Наша вторая встреча получилась ещё более странной, чем первая.

В тот день непогодилось не только на улице, но и у меня на душе. Ничего не радовало, и даже присутствие Кронберг, всегда бодрившее, будто слишком крепкий кофе, не могло сегодня расшевелить меня. Будто сонная муха я бродила между гостиной и спальней, то валяясь на диване, не включая даже головид, то возвращаясь в постель, где лежала, завернувшись в одеяло и лениво перебирая свои мысли. И сама не заметила, как вечер сменился ночью, а я заснула. Спала я тревожно, урывками, несколько раз просыпаясь и вновь проваливаясь в сон. Мне снилась Токсана и дом, в котором я жила. Особняк, полный любимых закутков, бассейн с его прохладной водой, библиотека, с любимыми, много раз читаными книгами...

В какой-то момент лёгкий сон без сюжета и смысла, начал превращаться в кошмар. Знакомые коридоры, по которым я бродила, наполнились скользящими тенями, следующими за моими пятами, а потолок над моей головой начал трескаться, осыпаясь хрупкой яичной скорлупой. Я бежала, пытаясь найти выход, но все двери были закрыты. Лишь одна, в конце незнакомого коридора, стальная серая дверь поддалась на мои усилия и распахнулась. Я не глядя шагнула в темноту и провалилась в холодную, жадную пустоту...

И села в кровати, оглушённая биением собственного сердца. Дыхание было судорожным и сбившимся, а лицо влажным от пота, как будто я не спала в своей кровати, а на самом деле убегала от кого-то. Странно, но хоть сон оборвался, чувство угрозы так и не исчезло. Я вцепилась ладонями в одеяло и огляделась. В комнате было темно, но человека, слабо освещённого тусклым светом дальнего садового фонаря я смогла узнать. Впрочем, я узнала бы его и с закрытыми глазами.

– Господин...

– Кошмары?

"В вашем присутствии – да", – подумала я, но вслух сказала совсем другое:

– Я не ожидала вас видеть в такой час. Как... давно?

– Я здесь? Десять или пятнадцать минут. Я зашёл, думая, что ты, возможно, не спишь. Ты поздно проснулась утром, дремала половину дня... удивительно, что ты смогла после этого заснуть ночью.

То, что он так хорошо знал о проведённом мною дне, сказало мне многое. Нет, Ядгар не забыл обо мне. Просто затаился, выжидая и наблюдая.

– Когда проводишь все дни в четырёх стенах, хочется вырваться из них. Хотя бы в сны.

– Значит, ты заскучала.

Тёмный силуэт переместился к кровати. Император уселся рядом со мной, и я подавила своё желание отодвинуться.

– Завтра я уезжаю в один из загородных домов. Ты поедешь со мной.

– Значит, вы здесь, чтобы сообщить мне об этом, господин?

– Нет, – неожиданное признание. – Я поздно освободился от работы, но сон ко мне не шёл. Мне захотелось тебя увидеть. Поймать, когда ты расслаблена и разморена. Но вот я здесь, и ты снова напряжена, как струна.

Глухой стук упавшей обуви, и матрас прогнулся под весом императора, вздумавшего улечься на широкую кровать. Прямо в одежде и поверх одеяла. Непонимающе пялюсь на своего хозяина в темноте, но так и не задаю вопрос, вертящийся на языке: "Какого чёрта вы делаете?!".

– Иди сюда.

– Что... зачем?

Мне, настороженно пытающейся уловить чувства и мысли императора, на мгновение показалось, что я ослышалась. И не то что я не ожидала, что господин захочет... Нет, если честно, именно сейчас не ожидала, несмотря на более чем располагающую для этого ситуацию. Слишком уж он был спокоен сейчас, и хоть нотки совершенно мужского интереса проскальзывали в эмоциях, в намерения они так и не вылились.

– Я жду.

Тень недовольства Альге заставила меня завозиться и поспешно выползти из под одеяла. Он протянул руку, схватив меня за предплечье, и подтащил к себе. Я почти легла на него, уместив свою голову на твёрдое плечо.

– Как трепещет твоё сердце, – шепнул Альге мне на ухо. – Но почему я не чувствую тебя, как в прошлый раз? Ты закрываешься от меня, Эрика?

– Да, – сдавленно ответила, пытаясь отвлечься от столь близкого присутствия чужого человека рядом.

– Для чего? Боишься, что узнаю что-то о тебе?

Я засопела, не желая признаваться, насколько он прав. От Альге пахло кофе и терпким парфюмом, и этот последний незнакомый запах неожиданно выводил из равновесия. Как будто мало мне было почти невыносимого ощущения, что рядом со мной не человек лежит, а нечто, только принявшее его форму. Лучше бы я и вовсе не могла прикоснуться к его душе, как к душе Юрия!

– Тебе плохо, неуютно? – продолжил допытываться император.

Кивнула, хотя он скорее почувствовал, чем увидел мой кивок. Я и так сейчас слишком уязвима. Откройся же я ещё больше, и боюсь, я бы вовсе потеряла контроль над своими эмоциями. Снова провалилась бы, растворилось в пустоте его души.

– Ты должна привыкнуть ко мне, моему присутствию... откройся мне.

Я упрямо молчала.

– Это приказ, Эрика. Разве ты не должна слушаться меня?

– Не я должна бояться открыться, а вы, – неожиданно даже для себя самой себя, сказала я. – Вы даже не поставили себе чип. Разве вам не страшно, господин, что расслабившись, вы утратите контроль над своими мыслями, и я прочту вас? Проникну в вашу память, узнаю ваши желания и страхи.

Рука, обнимающая меня, болезненно сжалась на плече.

– Кто научил маленькую рабыню быть столь дерзкой? – интонации Альге, до этого лениво-повелительные, становятся резче. – Может быть, я совсем не против того, чтобы этой ночью позволить себе немного лишнего. Даже если ты узнаешь то, что я захочу потом скрыть... я ведь всегда смогу отрезать твой язычок, чтобы ты им не болтала ненужного.

Сердце пропускает удар. Лёгкий смех:

– Я почти почувствовал, как зашевелились волосы на твоей голове. Но ты всё-таки удержала свою защиту.

– Так вы нарочно пугали меня?

– Да. Но как видишь, не сработало, – притворный вздох. – Придётся пойти на более крайние меры. Если прикосновения к обнажённой коже усиливают эмпатический контакт между эспером и другой стороной, что будет, если я тебя поцелую?

Я не успела пискнуть, как оказалась прижата к постели, а Альге навис надо мной. Даже не дёрнуться – слишком уж крепко он держал меня. Я закрыла глаза, сдавшись, смирившись с тем, что произойдёт. В то, что он остановится после поцелуя, я не верила. И чем быстрее он закончит, достигнув разрядки, тем быстрее покинет меня.

Но лонгиец, как нарочно, не спешил. Я чувствовала его тёплое дыхание на своей щеке, но обещанного поцелуя всё так и не было. Спустя несколько томительных секунд, пытающихся притвориться вечностью, Ядгар наконец коснулся меня... лизнув за нос. Глаза мои против воли удивлённо распахнулись, а плотно сжатый рот чуть приоткрылся. Чем Альге и воспользовался, поцеловав меня. Поцелуй оказался терпким, и даже горьким, а движения горячих и сухих губ хоть и были осторожными, но совсем не нежными и просящими. Мне казалось, что он не просто целовал меня, а пил с губ мою волю, оставляя полностью беспомощной. Он брал то, что принадлежало ему, и не испытывал сомнения.

И всё же, даже не позволяя мне сомкнуть губы или отвернуться, Ядгар не торопился, давая мне возможность привыкнуть к его прикосновениям. Ожидая ответа.

То, что ему недостаточно было моей покорности, неожиданно разозлило меня, и злость эта ударила изнутри по и так уже трещавшему ментальному барьеру. "Лучше бы ты жену так целовал!" – яростно подумала я, понимая, что вот вот полностью потеряю контроль над собой.

В этот же момент поцелуй внезапно прекратился, а Ядгар отодвинулся и сел.

– Свет! – приказал он, и комнату залило белым светом, на секунду ослепив мои непривыкшие глаза. – Что ты сказала?!

– Что я сказала? – недоумённо повторила я, глядя на Альге сквозь щель на ладони.

– Про мою жену.

– Я... я ничего не могла сказать.

Уж он-то должен был понимать, что мой рот был несколько занят.

Глаза Альге вспыхнули:

– Великолепно! Повтори ещё раз!

Упрямо замотала головой, не понимая, о чём он говорит, но уже заранее не соглашаясь. Он схватил меня за запястья и дёрнул на себя, причиняя мне боль. Горячие ладони его обхватили виски, заставляя держать голову прямо и смотреть ему прямо в глаза.

– Ты сейчас подумала о моей жене. Точнее, транслировала мне мысль о ней... и сделала это не слишком-то осознанно, да? Повтори.

– Но я так не умею, я уже говорила...

– Повтори! Или... назови моё имя!

– Ядгар... Ядгар Альге, – пробормотала я, не желая верить, что я на самом деле сумела передать ему свои мысли.

Лицо императора исказилось в нетерпеливой гримасе:

– Не вслух.

– Я не могу!

Пальцы его сжались ещё сильнее, как будто собираясь расколоть мой череп.

– Мне больно!

– И будет ещё больнее. Ну же... проси отпустить себя, если хочешь жить!

В нём чувствовалась такая холодная целеустремлённость, что я искренне поверила в этот момент, что ему ничего не стоит убить меня своими руками. Страх, первобытный, иррациональный, обрушился на меня.

"Ядгар, Ядгар... отпусти меня! Отпусти... отпусти..." – я всё повторяла это про себя, как молитву, чувствуя, как боль разливается в голове, а перед глазами темнеет. И в какой-то момент как будто лопнула струна, и мысли мои, бьющиеся в клетке черепа, обрели свободу.

"Ядгар!"

Император вздрогнул, услышав своё имя, и наконец разжал ладони. Я рухнула на кровать, сжавшись клубочком и сотрясаясь дрожью.

– Доктор настоятельно не рекомендовала мне использовать боль и страх, как побудительный мотив, – как будто издалека услышала я голос императора. – И я, если честно, не намеревался. В конце концов, удовольствие – гораздо лучшее средство для достижения цели, не так ли? Но в тебе, глупой маленькой птичке, столь много злости и ненависти, которую ты тщательно прячешь за маской слабости, что мне легче заставить тебя бояться и ненавидеть.

Я всхлипнула, не отвечая, но едва ли Ядгар Альге ждал от меня какой-то иной реакции.

– Тебе ведь дали седьмой уровень по шкале Кейгеля? Средний уровень дара, хоть и с некой уникальной чертой – умения отражать свои чувства и транслировать их другим. Но только чувства, не мысли. Досадное ограничение, но, как подумалось мне, вполне преодолимое. Тем более что Кронберг уже успела подтвердить, что твой настоящий уровень гораздо выше. Девятый, или возможно даже десятый.

Он что-то говорил ещё, но я не слушала, полностью погрузившись в жалость к себе. Почему, почему он так жесток ко мне? Разве я это заслужила? Разве я не была послушна? Так плохо мне не было... ах, да, с нашей последней встречи

Внезапно меня перехватили за талию и легко подняли, заключив в объятия. От удивления я затихла, уткнувшись носом в мужскую грудь.

– Ну и чего ты ноешь? Успокойся, всё уже прошло. Я не собирался убивать тебя, это было бы глупо.

Сейчас я вся была открыта перед ним, от ментального блока давно уже ничего не осталось, поэтому прикосновение Альге стало для меня потрясением. Как будто бы меня окунули в ледяную воду. Пустота его души вновь поглощала меня, но сейчас, возможно, это было то, что мне нужно. Отдать пустоте свою боль, свой страх... забыться, растворившись в другом человеке. В этот раз я не боялась, что он поглотит меня, что я исчезну – наоборот, я хотела этого. Внезапно для себя я ощутила спокойствие, обмякнув в жёстких руках Ядгара. Наверное, так ощущают себя неизлечимо больные, чувствуя приближение смерти.

Сколько мы так сидели? Несколько минут, час? Мне сложно было осознавать что-то во внешнем мире, пока рядом со мной был император. Одним своим присутствием он как будто бы занимал весь мой мир. В какой-то момент я то ли заснула, то ли потеряла сознание, а когда открыла глаза, Альге уже не было, а из окна слабо пробивался утренний тусклый свет. Я лежала в кровати, перебирая воспоминания прошедшей ночи, и поражаясь, сколь странным, противоречивым, и пугающим человеком был мой хозяин. И я назвала его по имени, хотя он сам приказал это сделать. Ядгар.. Ядгар Альге. Человек, который смог залезть мне в голову, пробить столь тщательно выстроенную мной стену, за которой я скрывалась от людей. Впрочем, некоторых я впускала сама. Так было с Дали, и так... так когда-нибудь могло бы произойти и с Юрием, пусть даже сейчас гардарик оставался для меня загадкой. Кронберг была не права. Я не играла их чувствами. Я лишь пыталась найти опору вовне, даже зная, что не имею на это право.

В комнату зашла Асаки, и увидев, что я не сплю, доброжелательно улыбнулась:

– Хорошо, что ты уже проснулась. Будить тебя по утрам – настоящее испытание. Никогда не встречала кого-то столь любящего поспать.

– Угу, – вяло промычала я.

– Вставай. Сегодня мне сказали, что ты уезжаешь из дворца на неопределённое время. Твои вещи я уже приготовила, осталось поднять тебя.

Я перевернулась на живот, одним глазом поглядывая на служанку

– Ты едешь со мной?

– Нет, я остаюсь. Ну же, вставай!

– Не хочу, – ответила я, пряча голову под подушкой.

"Глупая девчонка. Делает, что хочет, а ругать за опоздание будут меня. Лишь бы порку не получить..." – уловила я расстроенные мысли девушки. И поспешно вскочила. Приносить неприятности Асаки мне не хотелось.

– Прости.

– За что ты извиняешься? – поджав губы, сказала рабыня. – Иди в душ, я пока заправлю постель.

Торопливо кивнув, я отправилась в ванную комнату, и лишь там, под прохладными струями воды, позволила себе снять маску сонной лености. Плохо, как же плохо мне было. Как будто всю силу и энергию из меня выкачали. События ночи окончательно истощили меня. Хотя... ведь ничего плохого не произошло. Всё хорошо. Хозяин мной доволен. Я оказалась более ценным приобретением, чем он думал.

Вытираясь у зеркала, я заметила отметины у себя на лице – на висках и подбородке. Следы от пальцев Альге. Сейчас это были лишь красноватые точки, но вскоре они начнут темнеть, уродуя и так опухшее от ночных слёз лицо. И такие же отметины на запястьях. Почувствует ли Альге сожаление, глядя на меня? Едва ли. Он явно ценил во мне не мою внешность, хотя я знала, что ему приятно было смотреть на меня. Интересно, похожа ли я на его женщин, или же нет?

Я насмешливо улыбнулась самой себе. Глупо в моём положении думать о таких вещах, как вкусы хозяина на женщин, и то, насколько я похожа на его жену. Всё равно это ничего не меняет. Он целовал меня не из-за моей красоты или привлекательности. Просто ему было любопытно, как и всем мужчинам – что он мог испытать в одной постели с эспером. Юрий тоже спрашивал об этом, но в отличие от Альге, ему никогда не удастся узнать эту сторону связи с эспером. А император... почувствует ли он разочарование, узнав, что я не способна дарить наслаждение в постели, или ему было всё равно, какие эмоции он у меня вызывает? "В тебе, глупой маленькой птичке, столь много злости и ненависти"... Эти слова он сказал не с отвращением. Что-то другое было за его словами. Но что?

Меня одели в дорожное платье, гораздо более закрытое, чем я носила в своих комнатах. И как будто этого было мало, напялили на голову платок, а лицо занавесили непрозрачной тряпочкой, оставив открытыми лишь глаза. Очевидно, меня не очень хотели демонстрировать окружающим.

– Хорошо хоть сейчас не лето, – пробурчала я недовольно, попытавшись почесать нос за чадрой. Асаки легонько шлёпнула меня по руке.

– Радоваться надо, что тебя так ценят.

– Не завидуй, – легкомысленно подмигнула я Асаки, хотя на душе было тяжело. – Ты-то можешь ходить куда хочешь, так, что на тебя никто не обращает внимания.

Видимо, я не смогла хорошо скрыть горечь в своём голосе, так как Асаки не стала со мной спорить, лишь легонько погладила по плечу в бессловесной поддержке. Надеюсь, мы не уезжали надолго. Я буду скучать по Асаки.

В сопровождении трёх охранников, в одном из которых я узнала темнокожего верзилу Дейго (ведшего себя гораздо более сдержано, чем на корабле), меня проводили ко взлётной площадке на крыше дворц. Нас уже ждал флаер – более крупная и мощная на вид машина, чем на которой мы летели сюда от космопорта. Да и внутри было просторно. Спокойно могло поместиться десять человек. Впрочем, в кабине были только доктор Кронберг и Сафар Дали, радостно улыбнувшийся при виде меня. Я просияла в ответ, бросив хмурый взгляд в сторону Кронберг.

– Как ты? – спросила она, приглашая присесть рядом. И я села – со стороны Сафара.

– Хорошо, тайнэ, – послушно ответила, замечая про себя, что она явно что-то знает о том, что произошло. Алана подтвердила мои подозрения.

– Я слышала, что ты оказалась способной к обратной телепатии. Поздравляю! Жаль, что меня не было рядом.

– Благодарю, тайнэ, – вежливо ответила я, даже не стараясь скрыть своей антипатии. Не слишком объективной, так как доктор на самом деле беспокоилась обо мне, но имеющей место быть.

Я выглянула в окошко, и заметила, как к флаеру приближаются две фигуры. Обе достаточно высокие, но если один мужчина был худым и долговязым, то второй казался на его фоне просто массивным. Император... и Юрий. Он летит с нами?! Возбуждённо заёрзала, вызвав недоумённое любопытство Сафара, пытающегося выглянуть через моё плечо.

Остановившись рядом с трапом, Альге начал что-то говорить Юрию. Было слишком далеко, да и металлическая перегородка мешала мне узнать, о чём был разговор, но Юрий не выглядел слишком довольным. Наконец он кивнул, коротко что-то ответил, и получил из рук императора некий предмет. Император начал подниматься по трапу, а гардарик, к моему сожалению, остался снаружи. Как будто почувствовав мой взгляд, он поднял глаза и посмотрел прямо на меня. По лицу его скользнула лёгкая улыбка, и украдкой оглядевшись, он быстро помахал мне. Я энергично замахала в ответ, только сейчас поняв, что умудрилась соскучиться по этому невыносимому человеку.

– Будь сдержаннее, Эрика, – резануло по моим чувствам недовольство Аланы. – И можешь снять чадру, здесь всё равно все свои.

Ядгар Альге зашёл в кабину вместе с двумя телохранителями, и не утруждая себя тем, чтобы поздороваться с поспешно вскочившими людьми, уселся в отдельно стоявшее кресло. Выглядел он, к моему тайному удовольствию, утомлённым и не выспавшимя. Когда мы взлетели, он откинул спинку кресла назад, закрыл глаза и задремал.

В кабине царила тишина – никто не хотел потревожить императора и тем самым вызвать его неудовольствие. Охрана пялилась то в окно, то на меня, плохо скрывая своего любопытство. Кронберг одела очки санро, и сейчас быстро набирала что-то на виртуальной клавиатуре, не обращая внимания на внешний мир. Сафар достал наушники, и закрыв глаза, опустил голову на спинку своего сидения. Одной мне не за чем было коротать своё время – никто не позаботился о том, чтобы включить для меня головид, пусть даже на беззвучном режиме, и тем более захватить книгу. Поэтому я повернулась к окошку, с тоской наблюдая за молочной пеленой облаков под нами. Даже землю не было видно!

Когда я уже совсем была готова сдохнуть от тоски, меня легонько тронули за плечо, привлекая внимание. Я обернулась, и увидела, как Сафар протягивает мне один из своих наушников. Я открыла рот, чтобы поблагодарить, но он тихо шикнул, указав взглядом на спящего Альге. Понятливо кивнув, я смущённо улыбнулась. Надо же, как приятно оказалось принимать заботу. И пусть даже быстрая рваная музыка, доносившаяся из наушника, едва ли мне нравилась, настроение моё немного улучшилось.

Спустя примерно три часа флаер начал снижаться, и я прижалась носом к стеклу, с восторгом и изумлением глядя на раскинувшиеся под нами горы. Если в Кадисе стояла глубокая осень, и даже лес за окнами дворца стоял почти голым, тот тут луга у подножия гор были зелёными, а небо совсем не хмурым и серым, а ярко-синим.

Мы приземлились на площадке, установленной на скальной породе. Я вышла вслед за Сафаром на свежий горный воздух, наслаждаясь открывшимся видом. Вокруг были горы, а за нами возвышался небольшой, но всё-таки настоящий замок. Как в сказке!

– Пойдём, – негромко сказала Кронберг, потянув меня за руку. – Потом наглядишься.

Я послушно пошла вслед за остальными, постоянно озираясь и оглядываясь, пока наконец не споткнулась, вызвав недовольное шипение Кронберг.

– Оставь, – вмешался император, неожиданно снисходительно и добродушно. – Можете не торопиться, Эрика мне всё равно будет нужна только ближе к вечеру. Пусть пока обживается.

Моя новая комната была гораздо меньше, чем во дворце, но её обстановка нравилась мне нравилась гораздо сильнее. На стенах – красочные гобелены, окна, частично украшенные витражом, каменный пол, застеленный шкурами. Будто я и правда – принцесса в средневековом замке!

Я, пользуясь тем, что в комнате пока кроме меня никого не было, вскочила на кровать и несколько раз подпрыгнула. И остановилась только тогда, когда едва не задела макушкой высокий балдахин. Отдышавшись и справившись с головокружением, вышла на застеклённый балкон, попытавшись открыть окна. Но те, весьма предсказуемо, были хорошо заблокированы.

– Наслаждаешься? – отвлёк меня вопрос вошедшей Кронберг. Выглядела она на удивление рассеянной. – Хорошо. Не хотелось бы, чтобы ты скучала. Ты же любишь читать? Тут есть библиотека. Я думаю, тебе она понравится.

– Мне дадут к ней доступ, тайнэ?

– Ты можешь посещать все общие залы и комнаты, как обычная гостья. С охраной, конечно же. Мы находимся в личном владении императора Альге, а значит, здесь нет посторонних. Только мы, слуги и охрана. Если хочешь, мы можем сейчас прогуляться по замку, а потом вместе пообедать на летней террасе, к примеру. Она обогревается, а значит, нам не будет холодно.

– Благодарю, – совершенно искренне ответила я.

Проведя меня по ярко освещённым, и вполне современным коридорам, Кронберг мне показала библиотеку – роскошный, огромный зал, заполненный тысячами книг. Я хочу остаться тут жить! Но пошарить по полкам мне не дали, сказав, что я могу прийти сюда завтра. Мы зашли в картинную галерею, побродили по залу, наполненному всяческими трофеями и дорогими безделушками, даренными когда-то императору. И когда я уже совсем притомилась, вышли на открытую террасу с видом на горы и долину внизу.

Слуги принесли подносы с едой, и мы в полном молчании принялись за поздний обед. Впрочем, я не надеялась, что мне удастся отмолчаться. Не таким человеком была Алана Кронберг, чтобы просто дать мне насладиться новыми впечатлениями.

Она и до этого весьма внимательно на меня поглядывала, то и дело хмурясь, а когда принесли чай, то и вовсе пересела ко мне. Прохладные руки её коснулись моего лица, отведя спутанные пряди назад и оголяя скрытые до этого виски.

– У тебя болит голова?

– Из-за синяков? Нет.

– Не только из-за синяков, хотя неплохо было бы показать их Сафару... мальчик слишком невнимателен, сам мог и не заметить. Но я сейчас говорю не только про это. Недавно ты использовала обратную телепатию. Ты делала это впервые, я права?

– Да.

– Это могло перенапрячь твой дар. А от перенапряжения у эсперов случаются головные боли и порой даже судороги.

– Спасибо, я чувствую себя хорошо, тайнэ Кронберг,– вежливо отстранилась я от чужих рук.

– Верю, но... если почувствуешь, что что-то неладно, обязательно скажи мне. Я подберу тебе лекарство.

– Вы весьма внимательны.

– Я должна быть внимательной. Это моя работа, – как то отстранёно и грустно улыбнулась Алана. Она вертела в руках хрупкую фарфоровую чашку, глядя куда-то в сторону.

– Вы чем-то расстроены?

– Да. Немного.

– Дело во мне?

– Нет... в какой-то степени, – призналась доктор. – Знаешь, ты отличаешься от всех эсперов, с которыми мне приходилось иметь дело. И дело даже не в твоей силе, и не в обратной эмпатии... хотя в ней немного тоже. Но я немного слукавила, сказав, что это только работа. Мне сложно видеть в тебе только пациентку. Всё время влезает что-то личное.

– Если вы про то, что я сказала о Юрии Цехеле, то я нижайше прошу прощения, тайнэ, – склонила голову я.

Алана усмехнулась, хотя я видела, что сейчас ей совсем не было смешно.

– Конечно, ты здорово задела меня тогда. Знаешь, между нами, девочками. Мы были раньше любовниками с Юрием. Несколько месяцев, до его отъезда в сектор Трейда. Но после того как он приехал, он общается со мной лишь как с доброй знакомой, не более. Это немного неприятно, знаешь ли.

Я вежливо слушала, стараясь не показывать свои мысли. Зачем она мне это рассказывает? То, что она заговорила о себе, сбросив профессиональную маску психиатра, казалось странным. Хочет вызвать доверие и сочувствие? Или на самом деле говорит сейчас искренне?

– Дело не в тебе, я понимаю. А в том, каков Юрий – легко увлекающийся, легко остывающий. Я так не могу. Я привязываюсь к людям, хотя это порой и мешает мне. Вот только я всегда умела отделять работу и личные отношения. А с тобой – не могу. Слишком уж ты противоречивые чувства у меня вызываешь – и положительные, и отрицательные. Порой я жалею тебя, порой восхищаюсь, иногда завидую или даже злюсь. Как сегодня утром. Мне казалось, глупо и иррационально казалось, что ты подвела меня, сделав скачок в своём развитии без меня. Это задело мою профессиональную гордость. Вот и сейчас, болтаю тут всякое... как с подружкой.

Кронберг горько усмехнулась, устало потирая лоб

– Я не понимаю, зачем вы всё это мне говорите, тайнэ, – наконец сказала я, нарушив гнетущее молчание. – Но вы мне тоже частенько не нравитесь.

Доктор от удивления даже замерла:

– Так откровенно, Эрика. Не ожидала от тебя.

Я спокойно пожала плечами:

– Но вы же хотели моего доверия? Вот вам оно. Поверьте, рано или поздно я начинала ненавидеть всех своих психиатров, и то, что я чувствую к вам лёгкую антипатию, говорит о том, что вы лучшая, с кем мне приходилось иметь дело. И да, вы первая, кому я говорю так откровенно о своих чувствах. Можете гордиться собой.

– Надо же, – пробормотала доктор. – Что ж, это на самом деле прогресс в терапии. Хотя с тобой всё так сложно и непонятно, что мне порой кажется, что легче отказаться от тебя, несмотря на то что тай Альге неплохо платит. А потом я думаю про уникальную возможность изучить обратную эмпатию... и про свою ответственность. Не только перед Альге, но и перед тобой. Я ведь действительно хочу помочь тебе.