Текст книги "Берег мечты"
Автор книги: Сьюзен Виггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
– Тебя отправили за границу для реабилитации.
– Это ни для кого не секрет. Все было ужасно, зато я понял одну вещь: нельзя бежать от ответственности надо всегда держать ответ за то, что натворил.
– Значит, я и ребенок – первые шаги в твоей программе по восстановлению?
Она попыталась вырвать руки, но он не отпускал.
– Ты – часть меня. Часть моей жизни. Дай мне шанс доказать тебе, что я могу быть полезен, тебе и ребенку. Мы действительно очень молоды и еще совершим много ошибок, но кто от них застрахован? Только те родители, которые отказались от своих детей и живут отдельно от них.
Она смотрела на Логана: неужели это тот самый мальчик, по которому она сходила с ума в школе? Легкомысленный, неуправляемый, склонный к выпивке и наркотикам? Перед ней стоял совершенно другой человек. Незнакомец. Отец ее ребенка.
Глава 20
Нина сидела в своем офисе, смежном с холлом гостиницы, и смотрела на выписку со своего банковского счета, не веря своим глазам. Впервые в жизни итоговая строчка не заставила ее поежиться от страха за будущее. Ей не только хватит покрыть все свои расходы, но еще останется приличная сумма. Грег обещал, что компенсирует ей моральный ущерб, и выполнил обещание. Но все же не об этом она мечтала. И не так представляла свою работу в гостинице. Жизнь снова подкинула ей ребус. Она превратилась в наиболее уязвимое существо – женщину, влюбленную в своего босса. Она долго пыталась это отрицать, но никогда не могла себя обманывать. И теперь складывалась невыносимая обстановка, ведь им постоянно приходилось быть вместе, обсуждая дела, решая проблемы, совершенно невозможно было избежать его общества.
Она захлопнула папку и отложила в сторону. Всегда есть выбор. Надо успокоиться, принять решение, работа есть работа. А свою личную жизнь надо строить вне этой работы. Она увлеклась, но придется взять себя в руки. Не бросать же любимую работу из-за Грега.
Взглянув в окно, она увидела, что Макс катит на велосипеде, наверное, возвращается с тренировки. После поездки в Европу он выглядел еще более озлобленным и несчастным, чем прежде. Нина пыталась себя убедить, что это ее не касается. Макс в это время разогнался и, поворачивая, чуть не свалился, но успел соскочить в последний момент, а велосипед, подпрыгнув, ударился о землю, и спортивная сумка Макса, описав дугу в воздухе, шлепнулась неподалеку, при этом все его вещи – бита, мячи – рассыпались по земле. Нина видела, как он схватил биту, размахнулся и начал ею колотить по велосипеду, по земле, он вел себя как безумный. Продолжая себя уговаривать, что это не ее дело – воспитывать чужого буйного подростка, она выскочила на улицу и помчалась к нему, крича его имя. Конечно, не надо было этого делать, она же твердо решила придерживаться тактики невмешательства, и к тому же воспитание Макса никак не входило в ее служебные обязанности. Когда она приблизилась, он в очередной раз замахнулся, и ей стало не по себе. Сердце сжалось от сострадания, Когда она увидела горестно искаженное лицо мальчика, она сразу растаяла, сердце отозвалось болью на его боль, и она все поняла. Он был еще в таком ранимом возрасте. И, разрываясь между двумя родителями – отцом и матерью, не имея настоящей семьи, развод родителей пришелся как раз на тот период времени, когда он переходил из детства в подростки. У него еще были круглые детские щеки, длинные худые конечности и огромные ступни взрослого. Ничего не слыша и не видя, он лупил с остервенением бейсбольной битой, глаза сверкали яростью, его спортивная форма была в грязи и порвана. Красное лицо залито смесью слез и пота. В таком переходном возрасте яростные взрывы носят неуправляемый характер.
– Макс! – крикнула она снова и оглянулась, опасаясь, что эту сцену увидит кто-нибудь из отдыхающих.
Макс уже занес биту для очередного удара. Нина замерла на расстоянии. Он вдруг размахнулся и швырнул биту, она очертила дугу и со стуком ударилась о землю в нескольких ярдах, среди деревьев, вспугнув стаю птиц.
– Что, выдался тяжелый день? – спокойно спросила она.
Он помолчал, не в силах сразу успокоиться. Потом спросил, не скрывая иронии:
– Как вы догадались?
Она пожала плечами:
– Просто догадалась, и все. Так что случилось на тренировке?
Он весь дрожал, готовый снова взорваться. Она ждала.
– Я ушел из команды.
– Имеешь полное право, – поддержала Нина. – Это всего лишь спорт.
Она понимала, что причина его неурядиц объясняется скорее стрессом, вызванным разводом, чем размолвками с тренером, но промолчала. Хотя расстаться с командой было нелегко, ведь для таких мальчишек, как Макс, в небольшом городе бейсбол значил многое, если не все. Макс обожал бейсбол, он смотрел все игры высшей лиги, его комната была увешана портретами любимых игроков, в ней было собрано много памятных вещей, программ, огромная коллекция карточек.
– Хочешь, поговорим?
– Нет. – Он смотрел в землю. – Вы мне не мать.
– Знаешь что? Я и не хочу этого. Кстати, тебе повезло, что я не твоя мать, иначе тебе бы сейчас здорово влетело за порчу дорогого инвентаря. Ну так как, поговорим?
– Все только и делают, что говорят! – Он почти кричал. – Мой отец, сестра… Моя мать хуже всех… Они говорят, говорят и говорят. – Он со злостью пнул свою сумку. – А самый чемпион по говорильне – доктор Барнс. – Макс схватил бейсбольный мяч и запустил его в кусты. Бросок был что надо. Мальчик явно имел данные.
Доктор Барнс был семейным психологом, с которым Макс встречался каждую неделю.
– Почему он самый худший?
– Он заставляет меня обдумывать поступки, потом подкидывает методы, «чтобы сдерживать мои порывы». – Макс очень удачно скопировал манеры доктора и запустил еще один мяч.
– Так почему ты ушел из команды?
Он выпалил не задумываясь:
– Потому что тренер Бродбент настоящий м…к.
Она хорошо знала Джерри Бродбента. Макс был недалек от истины. Но…
– Если ты так выражался, то неудивительно, что он тебя недолюбливал. Он тебе сказал, что ты больше не играешь?
– Я положил на бейсбол. Я самый худший игрок в команде.
– Не понимаю. Ты прекрасный игрок, быстрый и сильный, с хорошим броском. Ты знаешь игру, разбираешься в ней лучше, чем все мои знакомые. Ты хороший спортсмен, Макс.
– Ну да, скажите это Бродбенту.
– Ты все время тренируешься с отцом.
– Это не одно и то же. На поле все иначе. Поймите, я не могу терпеть, когда ко мне без конца придираются! Выговор за выговором, минуты не проходит, чтобы он не прицепился.
– Давай я попробую сделать вывод. Ты любишь бейсбол, но считаешь, что игра не клеится из-за придирок тренера. Ты не должен поддаваться, надо доказать, что ты можешь играть. А что об этом думает твой отец?
Макс пожал плечами:
– Я провел две последних игры на скамейке. Все равно не играю, так лучше уйти. А отцу все равно.
– Что-то не похоже на него.
Она, конечно, не его мать, но та далеко, а Нина хотела помочь мальчику. Он, разумеется, только делал вид, что ему безразлично – будет он играть в команде или нет. И вероятно, играл в последнее время только потому, что не хотел расстраивать отца. Конечно, Бродбент упрямый и придирчивый, когда-то ее братья тоже жаловались на него. Позвонить ему и высказать все, что она о нем думает? Обычно даже робкие матери превращаются в тигрицу, когда дело идет о ее ребенке. Но она не мать.
– А как тебе другие виды спорта?
– Не знаю, не пробовал.
Она подозревала, что дело не только в тренере. Дело в семейных неурядицах. Чувствуя себя несчастным, он не может не конфликтовать со взрослыми, в том числе и с Бродбентом. Тем более что сейчас Грег больше занят проблемами Дэзи. Она взглянула на часы. Ей надо бежать, у нее полно дел. Но, увидев, как у Макса задрожали губы и он поспешно отвернулся, вдруг сказала:
– Поехали со мной. Хочу кое с кем тебя познакомить. – Разумеется, не надо поощрять его дикие выходки, но она должна ему показать, как надо работать в команде. И призвала, увидев, как он недоверчиво нахмурился: – Вперед, Макс.
Это прозвучало как приказ, и он поплелся за ней к машине. Пока ехали, она размышляла о том, что не смогла ужаться и вновь вмешалась не в свое дело. Это вышло помимо воли, инстинктивно сработал материнский инстинкт. Они доехали до бейсбольного поля на окраине города. Она припарковалась и повернулась к Максу.
– Пошли, познакомлю тебя с Дино.
– Дино Кармуниччи?!
Она не могла сдержать улыбки:
– Выходи.
– Вы знаете его? – спросил он недоверчиво. – Вот так, лично? Я не верю.
Дино был самой удачной находкой в ее политической карьере. Это случилось благодаря отцу. Тогда Дино и согласился привезти свою команду в город. Сейчас Нина собиралась его попросить еще об одном одолжении. Она повернулась к Максу:
– Прежде всего, хочу сказать, что ты не должен так выходить из себя, я осуждаю твое поведение. Конечно, со всеми бывает, но разрушать и портить вещи… швырять биту… Ты можешь так принести не только себе большой вред, но и окружающим. Он смотрел на нее и послушно кивал.
– Вы правы.
– И ты должен понять, что я делаю это для тебя не потому, что ты сегодня вышел из себя…
– Кто тут вышел из себя?
Они не заметили, как подошел Дино.
– Выплеск лишней энергии? – Кажется, Дино сразу понял и оценил ситуацию. Теперь Макс в надежных руках.
Часть десятая
ТОГДА
Авалон гордится своими историческими предками и их гражданской позицией. Когда близлежащий Кингстон был сожжен англичанами в войне времен американской революции, Авалон открыл ворота для беженцев и дал им кров и защиту. Но сегодня люди находят своих героев скорее на бейсбольных полях.
Поскольку время в игре считается только на аутах, однажды кто-то написал в «Нью-Йоркере» об этом: «Все, что требуется, – это не давать возможности игре останавливаться, бить, бегать, бросать, и вы победите время. Останетесь вечно молодыми».
Глава 21
– Мэр Романо?
Когда из старого интеркома донесся громкий искаженный голос секретаря, Нина чуть не подпрыгнула от неожиданности. Не столько из-за хриплого громкого звука сколько потому, что он вывел ее из глубокой задумчивости. Последний аудит финансовых дел города показал неприглядную картину и настолько обескураживал, что она была просто убита. Как ни старалась она вместе с городским советом понять, что происходит, и свести концы с концами, становилось ясно, что где-то происходит утечка средств, которую никто не может найти. Постепенно, где-то в середине срока работы мэром, она обнаружила, что существует бессчетное количество способов воровства.
Тяжело вздохнув, она нажала кнопку интеркома:
– Слушаю, Гейл.
– К вам посетитель – ваш отец.
– О! – Нина вскочила и поспешно пригладила волосы. – Пусть войдет.
Через секунду дверь распахнулась, и он уже стоял перед дочерью.
– Кажется, я немного рано… Надеюсь, ты не возражаешь?
Она закрыла программу аудита на компьютере.
– Нет, конечно. Сейчас, подожди минутку.
Она сгребла в кучу отпечатанные доклады, письма в огромную плетеную сумку, достала компактную пудру и поправила прическу. Клеветники и завистники прозвали ее хиппи-мэром, и это заставляло ее постоянно следить за своим внешним видом. Она еще ни разу не встречала лично Дино Кармуниччи и, подумав, выбрала бежевое платье длиной до колен и туфли на низких каблуках. Хиппи точно такие не носят.
– Как я выгляжу? – спросила она с беспокойством.
Отец улыбнулся широко, от уха до уха, этой улыбкой он последние тридцать лет покорял учеников средней школы Авалона.
– Ты выглядишь на миллион долларов. Я горжусь тобой.
– Я так долго ждала и хотела услышать это от тебя, папа.
– О чем ты? Что я горжусь тобой? Ты что, шутишь? Да, я горд своими детьми, всеми, без исключения. А тобой особенно. Тобой и Сонет, вами обеими. Может быть, я не повторяю это вслух каждый день. Но вот сейчас говорю еще раз – я тобой горжусь. И всегда гордился.
– Спасибо. Я так сегодня нервничаю перед этой встречей. Это очень большое событие и важное решение для нашего города. И большой риск.
– С каких это пор ты боишься риска и ответственности?
– С тех пор, как я стала мэром этого города и стала отвечать за все.
– Поэтому тебе и доверили люди. Они тебя выбрали. Это действительно было так. У Нины была безупречная репутация, ее считали очень деловой, неподкупной и надежной. Они не знали, что существует другая Нина Романо, которая, просыпаясь среди ночи, нервничает и долго не может уснуть, пытаясь найти правильное решение.
Они вместе вышли из мэрии и сели в машину отца, серебристый «приус», автомобиль был приобретен, когда близнецы поступили в колледж.
– Знаешь, я скучаю по старому семейному гнезду на колесах, – пока она пристегивала ремень, говорил отец, – а ведь не мог дождаться, когда стану ездить в машине, не похожей на аэродромный грузовик.
– Но тебе нравится новая машина?
– Нравится, но, говорю тебе, иногда я скучаю по старой. Мне не хватает этого чудовища на колесах. Мне грустно.
Нина кивнула, соглашаясь. Она вдруг подумала, что Сонет скоро окончит школу, уедет и она останется одна.
Встреча была назначена в ресторане гостиницы «Эппл», около знаменитого крытого моста. Там остановился мистер Кармуниччи. Она могла бы порекомендовать свою любимую гостиницу «Уиллоу», но сейчас та была не в лучшем виде, хотя и оставалась близка ее сердцу, но явно видела лучшие дни.
– Не видел Дино со времен университета, очень рад встретить его снова.
Нина, работая в мэрии, убедилась, какое большое значение в делах имеют личные связи и старые друзья.
– Знаешь, когда я начала работать, у меня были грандиозные планы, я и понятия не имела, как тяжело будет воплотить их в жизнь. У меня были амбиции – хотелось превратить Авалон в самый процветающий город в графстве Ольстер, а может быть, и в целом штате. Но что, если моим главным единственным достижением на посту мэра будет возвращение в город бейсбола?
– Ты что, серьезно? Единственным, но каким! Это будет твоим великим достижением. Если тебе удастся, люди навсегда свяжут твое имя с победным возвращением бейсбола в наш город.
Он остановился у гостиницы, вышел и открыл для нее дверцу.
– Запомни, девочка, ты должна победить. И я буду гордиться тобой еще больше.
Войдя в красивый, но, по мнению Нины, слишком вычурный холл гостиницы, она почувствовала волнение, которое, наверное, отразилось на ее лице, потому что отец немедленно спросил:
– Что случилось?
Он хорошо ее знал.
– Мне нравится работа мэра. Я люблю свой город и делаю все для его развития. Но я всегда мечтала работать в таком месте, как это.
– Ты не будешь мэром всю жизнь, – напомнил он. – Ладно, пойдем, па. Представь меня своему другу. – И Нина привычно натянула на лицо любезную улыбку.
Часть одиннадцатая
ТЕПЕРЬ
«Вас не стеснят условности на отдыхе в гостинице „Уиллоу“ Там ничто не помешает созерцательному уединению на природе не нарушит мирное спокойствие и уют постояльцев. Вы почувствуете теплое отношение персонала. Вам создадут все условия для возобновления прерванных отношений, помогут воскресить воспоминания тех, у кого лучшие времена в прошлом, сохранить в памяти на всю жизнь счастливые моменты жизни. Итак, увидимся на берегу…»
Глава 22
После заката Грег, Макс и Дэзи пошли на берег озера в надежде, что там спасутся от жары, которая не спадала даже ночью. Но стоял абсолютный штиль – ни ветерка, ни вечерней прохлады от воды. Ночь выдалась самая жаркая за все лето. Дэзи пыталась разглядеть лунную поверхность в маленький портативный телескоп, а Макс швырял камешки, пытаясь закинуть их как можно дальше, и они падали в воду с громким шлепком.
Как бывало часто, на Грега нашел очередной ступор, он не находил общего языка с детьми и не знал, о чем с ними говорить. На каждый свой вопрос он получал односложный ответ или вызывал раздражение. Дэзи по понятным причинам была взвинчена, а Макс и вовсе сам не свой с тех пор, как вернулся из Гааги от матери. Грег не винил в этом Софи – настроение сына было мрачным и до поездки.
Макс набрал еще пригоршню камней.
– Мне больше нравится в лагере «Киога», – сказал он, – помнишь, прошлым летом мы спали в палатках и жгли костры.
– Ты все прошлое лето только и делал, что ныл и стремился обратно в город к своим компьютерным играм, – напомнила Дэзи.
– А ты все ждала звонков на мобильный.
– Если хотите, – вмешался Грег, – давайте разожжем здесь на берегу костер.
– Слишком жарко для костра. Вообще слишком жарко для всего.
– Можете поплавать, – предложил им Грег.
– Если она войдет в воду, озеро выйдет из берегов, – фыркнул бессовестный Макс.
– Заткнись, идиот.
– Сама заткнись!
– Ах ты…
– Может, пойдем выпьем чего-нибудь холодного? – поспешно предложил Грег. – А хотите, я научу вас играть в «Техас»?
Они не выразили большого энтузиазма от предложения, но согласились. Все трое расположились на центральной веранде вокруг плетеного стола, поблизости от вентилятора. Они немного поиграли, но Дэзи вскоре начала зевать и беспокойно заерзала на своем стуле.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Грег.
– Все в порядке. Нечего спрашивать меня каждую минуту.
– Прости. – Он напомнил себе, что надо быть с ней терпеливым и снисходительным.
– Но я устала и, пожалуй, пойду спать.
– Но вдвоем играть будет не интересно, – запротестовал Макс, – закончи хотя бы партию.
Дэзи махнула в направлении лодочной станции:
– Позовите Нину. Уверена, что она хорошо играет.
Грег покачал головой. Позвать Нину для компании было бы неплохо, но он дал себе слово держать дистанцию.
– Мне нравится Нина, – продолжала Дэзи, вдруг оживившись и удивив отца внезапной переменой настроения. – Нам повезло, что она работает здесь. Все под контролем, она прекрасно управляет гостиницей. И похоже, она смирилась с положением вещей.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Грег.
– Ну, не секрет, что она хотела выкупить гостиницу и быть здесь хозяйкой, а не твоим работником. – Дэзи замолчала и внимательно взглянула на отца. – Ты что, не знал? Сонет мне об этом говорила очень давно, я думала, что все знают. Папа… Ты что, действительно не знал? Сонет рассказывала, что ее мать мечтала об этом с детства. Нина говорила, что, как только Сонет окончит школу, она оставит пост мэра и займется своим бизнесом.
Только теперь Грег понял, почему Нина так долго не соглашалась у него работать, несмотря на выгодные для нее условия. Ее неровное отношение, вспышки недоброжелательности и иронии. И надежда, что он убежит, не справившись с проблемами.
– Мне она тоже нравится, – вдруг заявил Макс, складывая стопкой покерные фишки, – особенно после сегодняшнего случая.
– А что случилось сегодня?
Макс сосредоточенно выравнивал края столбика.
– Я ушел из команды, – сказал он. – Все кончено с малой лигой.
* * *
Жара к вечеру не спадала. Столбик термометра приближался к девяноста градусам по Фаренгейту, что было редкостью для окрестностей Авалона, поэтому небывалая жара переносилась с трудом. Раскаленной волной накрыло землю в конце лета – его последняя атака перед тем, как отступить. У Нины сегодня был выходной и никаких пока планов на вечер. Дома царил беспорядок, но было слишком жарко, да и лень наводить уют. Надо признать, что она всегда неохотно занималась домашней уборкой, но присутствие в доме дочери обязывало. А теперь, когда Сонет уехала, в Нине проснулась природная лень. Кто в такую жару будет заниматься уборкой? Только ненормальный.
Она беспокойно ходила по комнате, мокрая от пота. Хотя окна были распахнуты и вентиляторы работали, находиться в помещении становилось просто невыносимо. Есть в такую жару не хотелось, она насыпала себе в чашку хлопьев, залила холодным молоком и вышла на палубу. Постояла, глядя на звезды, не ощущая ни малейшего движения воздуха. Наконец, чувствуя, что больше не вынесет, надела купальник и пошла поплавать. Было темно, и, погрузившись в желанную прохладу воды, она вспомнила ночные купания в юности, полные таинственности и романтики. Она легла на спину, глядя на темное небо, усыпанное звездами, и полную луну. Нина давно привыкла к одиночеству. Иногда ей даже нравилось быть одной. Ведь, в конце концов, у нее всегда был выбор. В любой момент она могла позвонить, некоторые будут рады составить ей компанию. Например, Бо Кратчер, звезда из «Шершней», пригласил ее на свидание как раз сегодня. Конечно, он не назвал это свиданием, но спросил, не хочет ли она пойти с ним в «Таверну на холмах». Бо был забавен, пожалуй, слишком забавен, и Нина испытывала искушение согласиться. Он был недурен собой, высокий и атлетически сложен, звезда бейсбола, со своеобразным техасским шармом. Обычно пьет пиво кружку за кружкой, пока не придет в приподнятое романтическое состояние духа и не начнет говорить вещи, которые никогда бы не сказал в трезвом виде. Но если она пойдет с ним, будет ли это честно по отношению к нему? Бо не заслуживает лицемерного отношения, а она не сможет быть с ним искренней, потому что вместо него будет видеть все время перед собой другого человека – Грега Беллами. Придется притворяться, что ей весело и приятно в обществе Бо, поэтому не стоит обманывать ни его, ни себя. Чтобы отвлечься от этих мыслей, она нырнула и пробыла под водой, пока хватало воздуха. Вынырнув, лениво поплавала, глядя на серебристую лунную дорожку. Но отвлечься не удалось, потому что внезапно чувство одиночества пронзило так остро, что она решила все-таки пойти в таверну и развлечься каким-нибудь метанием дротиков. Окончательно укрепившись в своем решении, она быстро поднялась к себе, встала под душ, потом, обмотав голову полотенцем, прошла в комнату, напевая вместе с певцом из радиоприемника любимую песню, которую как раз удачно передавали будто специально для нее.
И услышала стук в дверь. Тихо выругавшись, она натянула подаренную ей огромного размера бейсбольную футболку с логотипом «Шершней», торопливо полезла в комод за трусами, но там было пусто. Она вспомнила, что все выстирано, высушено, лежит в бельевой корзине в гостиной и ждет, когда она разложит вещи по своим местам.
Снова постучали громко и нетерпеливо. Натянув шорты на голое тело, она пошла взглянуть на непрошеного гостя.
В доме царил полный бедлам. В раковине немытая посуда, посреди гостиной корзина с бельем, на столе почта, которую она еще не смотрела, раскрытые книги. Пока она шла к двери, ее босые ноги печатали следы на пыльном полу. По другую сторону двери через стекло она увидела Грега Беллами.
– Только что разговаривал с детьми, – подчеркнуто официальным тоном произнес он, – и сделал интересные выводы. Могу я войти?
Нина замерла в нерешительности. Можно было только мечтать, что у твоей двери стоит такой мужчина, как Грег Беллами. Сначала он распугал всех ее поклонников, что выводило ее из себя, пока она не поняла, что причина кроется в ней самой. Ей просто не хотелось ни с кем проводить время, все казались скучными и совсем ее не привлекали. И теперь за дверью стоял тот, кто мешал ей вести жизнь свободной женщины, потому что делал эти встречи бессмысленными и бесперспективными. Не говоря ни слова, она отступила в сторону, пропуская его, и закрыла дверь.
– Наверное, тебе даже не пришло в голову сначала посоветоваться со мной, прежде чем уговаривать Макса уйти из команды и работать на «Шершней».
Ого. Она не считала, что на самом деле уговаривала Макса, хотя и не отговаривала – это правда.
– Он не твой сын.
– Я себе отдавала в этом отчет. Но ты совершенно прав, я должна была сначала поговорить с тобой. Или лучше дать тебе самому возможность исправить ситуацию. – И не могла сдержать улыбки, увидев выражение его лица. – А ты что, подумал, что я таким способом решила защитить его от тебя?
Она не стала оправдываться, хотя из слов Макса опрометчиво сделала вывод, что отец уже в курсе и не возражает.
– Послушай, я не прошу прощения, но поступила так потому, что всегда принимала решения в одиночку, не имея мнения партнера. Понимаешь, это для меня – нормальное поведение.
– Но мы партнеры по бизнесу. Что касается управления гостиницей, мы всегда откровенны и ведем честную игру. Я готов идти тебе навстречу и доверить тебе решение проблем. Но когда речь идет о детях…
– Держись подальше, так ты хотел сказать? – Она закусила губу. То, чего она опасалась, произошло. Она вмешалась в личную жизнь его семьи. А ведь боялась, не хотела, зная, что из этого выйдет. Он сам навязал ей свои личные проблемы, и постепенно она стала советовать ему, потом его детям… – Ладно. Ты прав, – согласилась она. – Я буду держаться подальше.
Он, кажется, даже удивился такому легкому отступлению.
– Значит, договорились.
– Но в таком случае я хочу кое-что прояснить. Я согласна не касаться больше проблем детей и твоих тоже. Так что на будущее – никаких разговоров на личную тему.
– Но я не просил…
– Да, ты не просил моего совета по поводу Макса – уходить ему из команды или нет. Но зато ты просил о многом другом и прекрасно это знаешь.
Она стащила с головы полотенце, думая, что выглядит, наверное, ужасно, растрепанная, в старой майке, да еще посреди полного хаоса. Зато он выглядел, как всегда, безупречно даже в такую жару, в своей гавайской рубашке, шортах хаки. Господи, ну почему он такой совершенный? Она пыталась убедить себя, что он пришел сюда сам, она его не приглашала. Но было стыдно за грязную посуду в раковине и беспорядок в комнате. Неужели трудно было вымыть пару тарелок и чашек? Сложить в стопку книги и корреспонденцию на столе? И убрать бельевую корзину, разложив чистые вещи по своим местам? Тем более что они лежат там уже два дня.
Но казалось, он не замечал ничего вокруг, сосредоточив взгляд на ее лице.
– Я поняла, Грег. Ты пришел выплеснуть негативную энергию, пришел поругаться и не ожидал, что я с тобой соглашусь, теперь ты в растерянности и не знаешь, что делать дальше.
Он пожал плечами:
– Что-то вроде этого.
– Послушай. Мне очень жаль Макса. Я могу ручаться головой за Дино Кармуниччи и Бо Кратчера, как и за каждого парня в команде. Он многому научится у них. Мне понадобилось три года уговорить команду выбрать Авалон, за это время я хорошо их узнала.
Грег кивнул, черты лица смягчились.
– Сам не знаю, как упустил его. Не хотел замечать, как несчастлив мой ребенок в этой команде малой лиги. Я относил это за счет его перепадов настроения и взрывного характера и не понимал, что он уже дошел до черты. Я злился на себя, поэтому и искал ссоры.
– Знаешь, дети умеют скрывать свои чувства от родителей. – И, сжалившись, предложила: – Присядь и успокойся.
Он хмуро сказал:
– Сегодня у тебя выходной, ты, наверное, хотела куда-то пойти.
– Но это тебя не остановило, когда ты явился сюда со мной поругаться.
– Я сейчас уйду, если ты…
– Я же пригласила тебя присесть. Что-нибудь выпьешь? Как обычно?
– А что я пью обычно?
– Легкое пиво.
Она пошла в кухню, достала из холодильника пиво прихватила пакет с чипсами, а повернувшись, чуть не налетела на него. Он стоял за ее спиной.
– Прости, не ожидала, что ты здесь, думала – ты в гостиной.
Он открыл пиво и отхлебнул из маленькой бутылочки.
– Давай присядем вместе.
Они вернулись в гостиную и уселись на софе. Нина попыталась незаметно отодвинуть ногой корзину с бельем. Из стереоприемника лилась негромкая музыка, печальная и красивая. Группа «Дикси Чикс». Нина повернулась к Грегу, заговорив первая:
– Послушай, Грег. Зачем ты это делаешь?
– Сам не знаю. Но если ты встретишься еще с одним парнем, я просто взорвусь от бешенства.
– Значит, я должна свои выходные сидеть дома, чтобы тебя не раздражать?
– Нет, ты должна проводить их со мной.
– Тогда я взорвусь.
– Но почему же, я известен как дамский угодник и умею обращаться с женщинами.
Она швырнула в него подушкой:
– Я думала, ты пришел поговорить о Максе.
– Мы уже поговорили о Максе. Ты все объяснила, я понял, теперь осталось только объяснить самое главное: почему ты мне не сказала, что у тебя были планы, связанные с гостиницей.
Она вспыхнула от неожиданности:
– Не понимаю, о чем ты.
– Мне рассказала Дэзи, а ей – Сонет. Теперь ясно, почему ты вела себя так враждебно, когда я купил гостиницу у банка. – Он сделал длинный глоток пива и поставил бутылку на стол.
Она сдалась.
– Ну и что? Да, так все и было. И что из этого следует?
– Ты могла мне рассказать.
– И выглядеть еще более жалкой, чем выглядела в твоих глазах?
– Нина, ты никогда не выглядела жалкой.
Нет, выглядела. Она была наивной и жалкой, считая, что все подождут, пока она выкупит гостиницу. Неужели не понимала, что за это время найдется выгодный покупатель? Решила, что мечты должны воплотиться в жизнь, но этого не произошло.
– Ты должна была мне сказать, – повторил он.
– Ты бы передумал?
– Сомневаюсь.
– Тогда нечего и обсуждать. Да, я всю жизнь мечтала иметь гостиницу, но ты ее купил, и теперь я должна искать другое дело.
– Пока не нашла?
– В процессе поиска.
Он оглядел ее – в огромной бейсбольной майке, с лохматыми короткими влажными волосами. Под его внимательным взглядом она подобрала под себя голые ноги с облупленным розовым лаком на ногтях.
– Я больше не хочу говорить об этом.
– Ладно. Сменим тему. Так ты хочешь пойти куда-нибудь сегодня? Найдем местечко с кондиционером.
Она покачала головой. Ничего не выйдет. Она уже пробовала встречаться… Для такого, как Грег, она слишком прямолинейна, даже груба, неуклюжа, к тому же неряха… Это во-первых. Во-вторых, она всегда считала, что первое свидание должно быть красиво обставлено, перед этим она должна провести пару часов перед зеркалом, волнуясь и наводя на себя весь возможный глянец. Ныряние в озеро накануне свидания не годится. Романтический ужин должен быть изысканным, с шампанским. А не пиво и чипсы.
– Так что скажешь, Нина? Ты согласна?
– Нет, извини, ничего не выйдет сегодня, – пробормотала она.
Он вскочил:
– Ты права. Что ж, я рад, что мы выяснили насчет Макса. Спасибо за пиво. Увидимся.
И так быстро ушел, что она не успела ни подняться, ни ответить, так и осталась сидеть с полуоткрытым ртом. С ума сойти. Она встала и понесла бутылки в кухню, уговаривая себя, что расстраиваться, тем более страдать, нет причин. Но почему ей так плохо? Сама отказала, но он должен был правильно понять ее слова, что из этого все равно ничего не выйдет. Но он не должен был ей верить и уходить! Должен был… Что? Остаться? А что дальше?
Она сполоснула бутылочки и стояла, тупо глядя на грязную посуду, не двигаясь с места. Чашка с остатками хлопьев, тарелки после одинокого обеда. И вдруг как будто надломился внутренний стержень, долго сдерживаемые слезы градом хлынули и покатились по щекам. Она редко плакала, никогда не была склонна к слезам, но сейчас ее словно прорвало. Грег так легко от нее отказался, даже не пробовал уговорить, не настаивал, встал и ушел. Ей стало жаль себя как никогда. Ну почему она такая? Впервые в жизни она наконец-то встретила мужчину, в которого по-настоящему влюбилась, вообразила, что он тоже от нее без ума, а оказывается, это совсем не так. Нечего было фантазировать, просто он готов был к интрижке, но понял, что ничего не выйдет, и ушел. Она одна из многих. Вряд ли он подозревал, что причинил ей боль. Она страдала, плечи сотрясались в рыданиях, но слезы не принесли облегчения. Это был не тот облегчающий и просветляющий душу потоп, приводящий чувства в равновесие. На сердце было тяжело как никогда. Она была в таком отчаянии и так рыдала, что не сразу расслышала телефонный звонок.
