Текст книги "Берег мечты"

Автор книги: Сьюзен Виггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Часть восьмая
ТОГДА

Некоторые гостиницы не обещают постояльцам сюрпризов. Но гостиница «Уиллоу» как раз то место, где полно сюрпризов. Книжные шкафы, набитые старинными книгами, некоторые снабжены поворотными механизмами, там можно обнаружить сюрприз в виде старинного фолианта из истории Авалона. Когда старинная книга приходила в состояние, которое нельзя было реставрировать, ее отдельные листы вставлялись в рамку под стекло и хранились в таком виде, меняя форму предмета, но сохраняя красоту.

Глава 14

Выпуск Военной академии Соединенных Штатов всегда грандиозное мероприятие. Естественно, Нина на нем не могла присутствовать и сейчас, сидя в парке Памяти Ветеранов Вест-Пойнта, читала в свежей газете расписание праздника, поражаясь бесконечному списку: казалось, не будет конца встречам, приемам, празднованиям и гала-концертам. И разумеется, главная церемония. На первой странице снимок – тысячи подброшенных в воздух шляп на фоне голубого неба.

Нина и Дженни приехали в Вест-Пойнт на машине. Сонет проспала почти весь длинный путь. Нина как никогда была благодарна подруге за поддержку. Этот день обещал стать самым трудным днем в ее жизни, и Дженни настояла поехать с ней, чтобы побыть с Сонет, пока Нина встречается с Лоуренсом. Встреча была назначена в парке с тенистыми раскидистыми деревьями, аккуратно подстриженными газонами и ухоженными детскими площадками для игр.

Когда время стало приближаться к назначенному часу, нервы у Нины так напряглись, что у нее разболелась голова. Она сидела на скамье около памятника Джорджу Вашингтону и, наверное, в сотый раз перечитывала надпись на памятной доске.

– Смотри, мама! – кричала Сонет, раскачиваясь на игрушечной лошадке под опекой Дженни.

– Вижу, молодец, ты девочка-ковбой. – Нина улыбалась дочери, но думала о другом. Это был последний шанс увидеться с отцом Сонет, пока он не получил назначение, скорее всего в дальние страны. Вдруг ей захотелось схватить Сонет и убежать без оглядки, сесть в машину и уехать.

Нет. Надо сделать это ради дочери. Она не имеет права лишать ребенка отца. Сонет скоро начнет задавать вопросы, и она не хочет ей лгать.

Нина вскочила и подошла к Сонет и Дженни.

– Я так рада, что ты поехала со мной, – сказала она подруге.

Дженни пожала ей руку и взглянула на Сонет.

– Когда-нибудь она скажет тебе спасибо. Она имеет право знать.

Нина кивнула не в силах говорить, у нее пересохло в горле.

– Я не могла понять, что он чувствует, когда говорила с ним по телефону, кроме того, что вначале он испытал шок от неожиданного известия.

– Ты узнаешь о том, что он думает, совсем скоро. Пусть это будет подарок Сонет. Она обретет отца. Я, например, всю жизнь гадала, кто мой отец. Смотрелась каждый день в зеркало и думала, какой он. Я перебирала всех мужчин, которые были знакомы с моей матерью, и с ума сходила. Она могла бросить меня, у нее была причина, но я не могла простить, что она не сказала, кто мой отец.

Только Нина знала, как тяжело было подруге, и это было одной из причин, почему она позвонила Лоуренсу Джеффри и попросила о встрече. Кроме Дженни, к этому поступку ее подтолкнул Грег Беллами. Когда она увидела, как он на берегу играет со своей дочерью, она поняла, что, как бы она ни любила Сонет и как бы ни старалась дать ей все, она никогда не сможет заменить отца в ее жизни. Конечно, Сонет будет неплохо и без отца – в семье Романо есть мужчины, отец и братья, но Нина хотела быть честной перед ней.

За ее спиной хлопнула дверца машины, и Нина вздрогнула.

– Ну, – Дженни улыбнулась ободряюще, – мы с Сонет побудем вон там, около качелей. – Она многозначительно посмотрела в сторону дороги, и Нина поняла, что означает взгляд Дженни. Опустив руки, она незаметно вытерла внезапно вспотевшие ладони об юбку и повернулась, чтобы встретить Лоуренса.

И не поверила своим глазам. Неужели это тот самый парень, неловкий кадет Уэст-Пойнта, с которым она была едва знакома и в то же время узнала так близко? К ней решительным шагом направлялся очень высокий, щеголеватый военный с идеальной выправкой. Во всем его облике чувствовалась властность и желание подавлять чужую волю – внезапно сошедший со страниц книги черный красавец, принц из сказки. У Нины вылетела из головы вся заготовленная заранее речь, когда он подошел и впился в нее пронзительным взглядом.

– Спасибо, что пришел, – пролепетала она.

– Ничто не могло меня остановить.

Он стоял перед ней – огромный, подчеркнуто официальный, похожий на одну из статуй в парке. Что скрывалось за непроницаемой оболочкой – самоуверенность или страх? Теперь взгляд этого Терминатора в поисках цели начал сканировать местность, но цель определить было невозможно – на детской площадке было полно детей всех возрастов и цветов кожи.

– Где ребенок? – Вопрос выстрелил как команда. Нина уже пришла в себя и только нервно хихикнула, чем его, кажется, немало озадачила. Такой реакции он явно не ожидал. Видимо, не привык к непослушанию.

– Ты не забываешься? – сказала она, обретая обычное спокойствие. – Совсем не обязательно вести себя подобным образом.

– Как именно?

– Рычать и командовать.

– Я не…

– Послушай-ка, солдат, я родила ребенка прямо в машине скорой, без анестезии. Подняла и воспитала его одна, одновременно работая и заканчивая учебу в школе, и меня невозможно запугать.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Я и не собирался.

Он даже говорил теперь по-другому – короткими, законченными фразами, как будто отдавал команды.

– Так вот – это я делаю тебе одолжение, и только потому, что Сонет вполне заслуживает того, чтобы знать, кто ее отец. Но если ты думаешь, что я позволю тебе разговаривать с ней как сержант с новобранцем, мы сейчас же распрощаемся.

– Но я…

– Спокойно, солдат. Или встреча окончена.

Он опустил глаза первым. На лице промелькнули неуверенность и беспокойство. Но черты лица смягчились, поза стала менее напряженной. Нина указала на толпу детей:

– Моя дочь Сонет там, у качелей, с моей подругой Дженни. Я вас представлю, но учти, она совсем еще маленькая, ты должен вести себя так, чтобы она ни о чем не догадалась…

– Я дал тебе слово чести по телефону, – прервал он.

Разумеется, слово чести офицера Вест-Пойнта не подлежало сомнению, оно было легендой. По телефону они договорились, что он будет вести себя как знакомый Нины. О том, кто ее отец, Сонет должна узнать не сразу, а когда будет к этому готова. В этом возрасте ей достаточно знать, что отец у нее есть. А потом ей станет известно, что папа очень хороший человек, но так случилось, что он живет далеко.

Его взгляд отыскал наконец свою цель, остановился на Сонет, и Нина увидела, как маска слетела. Его лицо, как будто высеченное из черного мрамора, дрогнуло, исказилось, как от боли, и перед Ниной в это мгновение снова возник тот, прежний Лоуренс. Их сходство с Сонет не оставляло сомнений. Она унаследовала его сказочную красоту, высокие скулы, великолепные огромные черные глаза, даже величественную стать прирожденного атлета. По телефону Нина дала понять, что готова пройти тест на ДНК, но заверила, что не ждет от него материальной помощи. Впрочем, сходство было таким, что каждый, кто имел глаза, сразу сказал бы, что перед ними отец и дочь.

– Она… Это поразительно… – Он на мгновение потерял дар речи. Потом сказал: – Ты должна была сообщить о ней раньше.

– Я и сейчас сомневалась. А ты понимаешь, что если бы я сказала раньше, то твоя карьера была бы окончена? И ради чего? Я не хочу, чтобы ты на мне женился, и мне не надо от тебя никакой поддержки, для этого у меня есть семья. Он не стал настаивать, понимая, что она права.

– Я тебе в какой-то степени за это благодарен. Но все-таки… – Он снова взглянул на Сонет и замолчал.

– Послушай, сейчас нам надо решить вопрос будущего. – Она махнула рукой Дженни, чтобы та подвела Сонет. – Как сделать лучше для Сонет.

Он совсем растерялся, глядя, как Дженни ведет к ним Сонет за руку. Казалось, он собирался отдать им честь по-военному.

– Не надо бояться, – посоветовала Нина, понимая его состояние и что у него отсутствует опыт в обращении с детьми. – Просто улыбайся и опустись на землю, чтобы быть вровень с ней. – Потом наглядно продемонстрировала, как следует обращаться с маленькими детьми – широко раскинула руки навстречу дочери. – Эй, солнышко. Как покачалась?

– Я летала очень высоко, – сказала Сонет голоском Минни Мышонка и бросилась в объятия матери.

Дженни спокойно представилась Лоуренсу, потом извинилась и отошла, давая им возможность общения без посторонних.

– Детка, я хочу, чтобы ты познакомилась с моим другом, – сказала Нина осторожно, – его зовут Лоуренс Джеффри.

– Здравствуйте. – Сонет прижалась к матери, глядя на незнакомца.

– Привет. – И, следуя совету Нины, опустился на колено, но все равно остался высоким. – Рад познакомиться, Сонет.

– Мое имя – Сонет Мария Романо, – представилась девочка, как учила мать. – Смотри, я нашла гранат. – Она порылась в кармане и протянула на грязной ладошке камешек. Необработанные природные гранаты часто попадались в этих местах, и один из ее дядей научил их определять. Другой рукой она крепко держалась за руку матери.

Нина гордилась своей дочерью, ее поведением и ее взрослой речью. Конечно, Сонет не могла догадаться, что этот блестящий военный – ее отец.

– Это действительно гранат, – сказал он, – тебе повезло.

– Возьми его себе, это подарок.

Он широко улыбнулся и протянул руку ладонью вверх:

– Я его сохраню. Спасибо, Сонет.

Она просияла:

– О’кей.

И на мгновение ее крохотная ручка утонула в огромной руке, и все трое оказались связаны. Как семья.Эта мысль мелькнула в голове у Нины и вдруг показалась не такой уж нелепой. Что, если…

Позади снова хлопнула дверца, и все трое повернулись в сторону дороги. Лоуренс поднялся с колена и снова выпрямился, как стальная струна. Нина взяла дочь на руки.

– Это Анжела Хэнкок, – представил он подошедшую к ним красивую, хорошо одетую женщину. – Анжела, это Нина Романо и Сонет.

Анжела была очень похожа на него – такая же высокая, статная, похожая на нубийскую принцессу, явившуюся из той же сказки за своим принцем.

– Здравствуйте.

– Анжела, моя невеста. Мы поженимся через неделю, – сказал он.

Теперь понятно его смятение. Нина выдавила улыбку:

– Поздравляю.

– Спасибо, – отозвалась Анжела.

Нина опустила дочь на землю.

– Иди поиграй с Дженни на площадке, детка. – И когда малышка отбежала, обратилась к Анжеле: – Понимаю, что ситуация сложилась неловкая. Я объяснила Лоуренсу, что мне от него ничего не надо. Просто решила, чтобы дочь знала, кто ее отец.

– Конечно, – отозвалась Анжела приятным, хорошо поставленным, как у актрисы, голосом.

Она была абсолютно спокойна, а лицо показалось Нине знакомым. Нина понимала, что Лоуренс предупредил невесту и рассказал ей все.

– Мне кажется, мы встречались.

– Отец Анжелы – преподобный Джордж Симон Хэнкок, – с гордостью объяснил Лоуренс. – Она была с ним на евангельских чтениях на телевидении, ты могла ее видеть там.

– Возможно. – Нина могла сказать с уверенностью, что никогда не смотрела по ТВ евангелистские проповеди. Но она решила быть великодушной. У нее есть Сонет, и справедливо, что у Лоуренса есть Анжела – такая роскошная, дочь известного евангелиста. – Надеюсь, вы будете счастливы, – сказала она и повернулась к Лоуренсу: – Я еще раз повторяю, что мне ничего не нужно, кроме того, чтобы Сонет знала, что у нее есть отец. Как ты это объяснишь всем – твое дело.

Главное, как он объяснит тестю, евангелистскому священнику, что у него дочь от белой женщины.

– Я думаю, ты мог бы написать ей письмо, когда она достаточно вырастет, чтобы его прочитать и понять. И если она захочет, иногда с ней встречаться. Этого достаточно.

Она увидела, как его рука сжалась в кулак, та, в которой был гранат. Он смотрел на Сонет, и его глаза наполнились слезами, но он их удержал силой воли.

– Этого мнебудет недостаточно.

Анжела взяла его под руку:

– Все образуется, милый.

Часть девятая
ТЕПЕРЬ

Те, кто часто приезжает в гостиницу на озере, становятся свидетелями смен сезона. И в каждый сезон изменчивая красота природы радует глаз по-своему – нежными бутонами весной, пышной роскошью цветения в июле, уходящей закатной красотой увядания осенью, спокойствием и покоем снежного покрова зимой. Номер короля Артура, конечно, самый любимый у постоянных посетителей – с огромным панорамным окном, из которого открывался чудесный вид. Посередине номера – большая белая металлическая кровать, покрытая шерстяным покрывалом ручной работы и с такими же накидками на подушках. Импозантный буфет в своих глубинах хранил бар с прекрасным портвейном и целым ассортиментом виски.

Ванную комнату украшает огромная ванна, очень глубокая, где можно лежать долго, отмокая и успокаиваясь. Для релаксации в воду можно добавить три капли лавандового масла, две – цитрусового.

Глава 15

– Ты уверен, папа, что мы поступаем правильно? – Дэзи держала наготове ручку, чтобы поставить подпись под текстом письма Логану О’Доннелу. Грега давила обстановка банка, напоминавшая храм своими высокими готическими потолками и мраморными полами. Хотя здесь царила прохлада, приятная после уличной жары, Грег был весь мокрый от нервного возбуждении. Да еще проклятый костюм, который показался ему уместным для этого мероприятия. Дэзи написала письмо, информируя О’Доннела о том, что он является биологическим отцом ребенка. Что она согласна на тест ДНК, если он потребует, и освобождает его от всех правовых и финансовых обязанностей отца.

Что ж, этот парень будет идиотом, если не согласится на ее условия. Он практически ничем не рискует, но, поскольку в глазах Грега действительно успел зарекомендовать себя кретином, неизвестно, как он себя поведет.

Грег окинул взглядом помещение, сам не зная, что хочет увидеть – какой-нибудь знак свыше? Кого-то, кто даст совет? Вряд ли он его получит здесь. Шейн Гилмор, президент банка, разговаривал по телефону за стеклянной перегородкой. Брук Харлоу не было на рабочем месте. Они стояли у конторки нотариуса, дамы со стальными волосами, которая, поджав губы, заполняла бланки официального уведомления. Вид у нее был такой, как будто ей было известно нечто такое, о чем они и сами не знают. Ему уже было невмоготу от посторонних, которые смотрят на Дэзи и не одобряют то, что они видят.

– Пошли присядем. – Он отвел дочь от стойки нотариуса. Пусть ждет их решения.

Это Софи посоветовала им заверить письмо у нотариуса и послать с курьером под подпись получателя. Дэзи села на скамью в холле, держа письмо на коленях. Грег помнил, что рассказывала Нина о своем опыте с отцом ребенка. Молодой человек – даже легкомысленный, в котором играют гормоны, – должен быть поставлен в известность, что он стал отцом. Нина клялась, что никогда не жалела, что не говорила отцу Сонет о ребенке, пока он не окончил академию в Вест-Пойнте. Но он был уже обручен с другой женщиной. Грег подозревал, что именно характер Нины, независимый и сильный, позволил ей воспитать дочь самостоятельно, не обращаясь за помощью к отцу, а может быть, говоря об этом Грегу, она таким образом хотела себя уверить, что правильно поступила. Но хочет ли Дэзи пройти путь одинокой матери? На лице дочери читались сомнение и неуверенность.

– Мама сказала, что я должна сама принять решение.

Значит, она разговаривала с матерью. Уже прогресс.

– Она права.

Наконец они с мамой нашли общий язык, но для этого понадобилось, чтобы их разделил океан.

Пример родителей не подходил к ситуации Дэзи. Связанные ребенком, который не входил в их планы, они, конечно, старались, как могли, сохранить брак и на этом старании долгое время держались, но потом все рухнуло. Он совершил ошибку, но, когда Софи явилась к нему с ребенком на руках, почувствовал такую любовь к дочери, что перенес ее и на мать. Долго он, да и Софи тоже, обманывали себя, что смогут сохранить брак ради детей.

– И твоя мать, и я, мы оба хотим, чтобы ты решила сама.

– Чтобы в случае неудачи никого не могла обвинить, кроме самой себя?

– Но, Дэзи…

– Я все понимаю, папа. – И с этими словами она решилась. Подошла к нотариусу и подписала каждую страницу заполненных бланков. Дочь демонстрировала уверенность, она держалась прямо, высоко держа голову, пока нотариус запечатывала длинный большой конверт.

– Грег, – окликнула появившаяся рядом Брук Харлоу, на губах ее играла вежливая улыбка, – как приятно тебя видеть.

Он пожал протянутую руку.

– Я тоже рад тебя видеть.

Он не встречал ее с того злополучного свидания на озере и успел забыть, как она хороша. Красивая прическа, прямая короткая юбка, высокие каблуки. Грега потянуло к ней, он сразу вспомнил, что давно не имел отношений с женщинами. В последнее время все женщины казались ему привлекательными, он замечал их везде – в магазинах, на заправках, на почте. Наверное, длительное воздержание играет свою роль. Интересно, а они замечают его внимание?

– Мне показалось, ты сейчас очень занят… – Она давала понять, что ждет продолжения, и, окинув его с ног до головы оценивающим взглядом, отметила костюм от «Брук Бразерс», сшитый на заказ.

Он не ожидал, что она проявит интерес, ему казалось, что после того неудачного свидания их отношения закончены, не начавшись. Но сейчас уловил посланный сигнал.

– У меня действительно полно дел, но все же я иногда хожу обедать, может быть, как-нибудь составишь компанию?

У нее просияло лицо.

– Звучит…

– Все сделано, папочка, – подошла Дэзи со своим огромным животом. – Привет. – Во взгляде на Брук в ее глазах мелькнуло неодобрение. Она, конечно, не против, чтобы отец встречался с женщинами, но этот выбор не одобряла. Длинноволосые банковские служащие на высоких каблуках не нравились ей, в отличие от Грега.

Он познакомил их.

– Здравствуйте, миссис Харлоу. Я только что была у нотариуса. – И помахала запечатанным толстым конвертом, очень довольная эффектом, который произвел ее живот на блондинку.

У Брук стало такое лицо, что Грег чуть не рассмеялся Он почувствовал, как банковские работники, хотя и делают вид, что не обращают на них внимания, на самом деле ловят каждое слово. Через некоторое время город будет знать, как Брук отреагировала на беременную дочь Грега.

– Приятно было познакомиться, – произнесла Брук и повернулась к Грегу. – Мне надо вернуться к работе. Увидимся. Желаю удачи в твоем новом деле.

И она быстро ушла к себе в офис, громко стуча каблуками по мраморному полу. Грег посмотрел ей вслед с легким сожалением.

– Кажется, она ничего не знала, – заметила Дэзи с многозначительной улыбкой. – Такие, как она, сразу видят в тебе дедушку. И не захотят становиться бабушками в таком раннем возрасте.

– Жаль, только я собрался пригласить ее пообедать.

Он подержал тяжелую дверь, пропуская вперед Дэзи, и они вышли из банка на улицу, окунувшись в жару и щурясь от яркого солнца.

– Мне тоже очень жаль, папа. – Его повзрослевшая дочь понимала, что свидание сорвалась из-за нее. – Иди пригласи, я подожду здесь.

– Я уже передумал. – И это было правдой. В тот момент, когда он увидел, как смотрит Брук на Дэзи, она потеряла для нею свою привлекательность. Он мог ее понять. Ей скоро тридцать, и встречаться с мужчиной, который готовится стать дедушкой, только терять драгоценное время. Дети – еще куда ни шло, но внуки – это слишком для ее возраста. Проклятие. Надо вообще забыть о женщинах и заниматься только детьми и бизнесом. Солнце палило нещадно, он поспешно снял пиджак и ослабил галстук. Он отвык от костюмов, и как это раньше он ходил в таком виде на работу?

– Послушай, – говорила Дэзи, пока они шли к машине, – мне неприятно, что женщины от тебя шарахаются из-за моего живота.

– Если они бегут от меня по этой причине, мне они тоже не нужны, – заверил он, запуская двигатель и включая кондиционер.

– Но таким образом ты исключаешь из списка девяноста процентов возможных претенденток. Должна тебе сказать, я очень хочу, чтобы ты нашел себе женщину, но только не… клон мамы.

– Ты находишь Брук клоном своей матери?

– Папа, она выглядит как младшая сестра мамы.

– У твоей матери нет сестры.

– Но если бы была, то выглядела точно как эта Брук.

– Ты хочешь отправить письмо сейчас?

Оказывается, она хорошо знала про их отношения с Софи. От детей не скроешь ничего.

– Я… Потом отправлю.

Он не стал настаивать. Это важный шаг, и пусть подумает хорошенько. И его вдруг поразила мысль, что она может поступить как Софи, ведь та не говорила ему, пока не родила. Интересно, сложилась бы их жизнь иначе, если бы Софи сказала сразу?

Они заехали сначала в типографию, посмотреть новые рекламные проспекты. Их художественное оформление давало представление о гостинице, напоминало о простых романтических временах, когда самым важным событием дня был чай в долине Авалона, позволяло любоваться красотой озера в окаймлении гор и лесов, в спокойной глади которого отражалось голубое небо, и все обещало комфорт и отдых. А также хороший сервис. Там же были размещены фотографии, выполненные Дэзи. Художественный оформитель, женщина, заинтересованно спросила Дэзи, где она училась фотографии.

– В кружке фотографии в школе. Но в основном самостоятельно.

– Вы уже работаете на кого-то?

Грег отошел, пока они обменивались карточками. Софи когда-то заказала для Дэзи визитные карточки. Грег тогда не понимал зачем, но сейчас был доволен.

Когда отъехали от типографии, Грег сказал:

– Я горжусь тобой, Дэзи. Мне так приятно, когда люди признают твой талант.

– Мне надо еще много учиться. – И, помолчав, добавила: – Взять класс фотографии. Если бы я переехала в Нью-Платц, то могла бы посещать занятия в государственном университете.

– Ты никуда не поедешь, – отрезал он, – Нью-Платц находится слишком далеко отсюда.

– Я знаю, где он находится. Не обижайся, но я поеду куда захочу.

Он стиснул зубы, но промолчал. Потом не выдержал:

– Я думал, мы договорились, что ты остаешься дома.

– Это ты решил. Я сказала, что подумаю.

Он не хотел спорить. Пока она останется дома на некоторое время, у нее просто нет другого выхода. Но потом… Кого он хочет обмануть? Ей восемнадцать. У нее есть трастовый капитал, как у всех внуков Беллами. Но при одной мысли, что она уедет, его охватывал страх, ведь тогда он не сможет защитить ее. Нина его предупреждала. Она предвидела такой ход событий или знала? Может быть, они говорили по душам за его спиной? И тут же отмел такую мысль. Нина никогда не станет поддерживать Дэзи в решении покинуть дом, тем более давать ей такую идею.

Дэзи повернула створки вентилятора, чтобы холодный воздух обвевал лицо.

– Мне так много хочется сделать – работать, учиться. И я нашла способ работать дома, сидя с ребенком.

Он терялся, когда она говорила о ребенке. Для Грега он был все еще абстракцией.

– Я хочу есть, – вдруг сказала Дэзи, – поехали скорей, ведь нас ждет Нина.

Кажется, она не заметила его смятения.

Грег сдержал порыв прибавить скорости. Нечего и отрицать, что ему нравится работать с Ниной. И ему нравится сама Нина. У него было такое впечатление, что они хорошо понимают друг друга. Сегодня они договорились встретиться в булочной «Скай-Ривер», встреча была деловой. Нина уже сидела там, она заняла для всех столик снаружи на открытом воздухе под большим зонтом и помахала рукой. Грег заметил, что дочь не оставила конверт в машине, взяла с собой.

Коннор Дэвис сидел рядом с Ниной, оба склонили голову над рабочей тетрадью Коннора и что-то увлеченно обсуждали. Все обменялись короткими приветствиями и разместились вокруг стола.

Грег сел рядом с Ниной. От нее пахло кремом от загара, шампунем и сдобной булочкой с кремом, которую она ела. Она влекла его гораздо сильнее, чем Брук. Хотя на ней не было высоких каблуков и она предпочла шорты и сабо. Он напомнил себе, что Нина – не его тип женщины. И все же.

– Папа, – дотронулась до его плеча Дэзи, – тебе как обычно?

В дверях кондитерской она встретилась с Оливией, та несла кувшин с ледяной водой и стаканы. Около ее ног крутился вездесущий Баркис.

– Привет, Грег. Почему такой озабоченный? – Она села рядом с Коннором и дотронулась до его плеча. – После того как мы поженимся, может быть, Грег возьмет тебя с собой по магазинам. Чтобы приодеть.

– Я для тебя недостаточно наряден? – засмеялся Коннор.

– Видишь ли, есть что-то такое необъяснимо привлекательное в мужчине, когда он одет в хороший костюм…

Нина взглянула на Грега, кажется только сейчас заметив, как он одет.

– Что за парад?

– У нас с Дэзи была сегодня деловая встреча в банке. – Он не стал развивать тему, чтобы не выдавать секреты дочери. И потом, у него было чувство, и не без оснований, что Нина не очень благоволит к банку, хотя она не говорила ему об этом ни разу.

– Нина, ты получила приглашение? – спросила Оливия.

Коннор комически воздел руки вверх:

– Грег, прости. Все разговоры только о свадьбе.

Нина и Оливия не обращали внимания на деланое возмущение мужчин.

– Получила, спасибо. Очень мило с твоей стороны пригласить нас с Сонет. Хотя ты совершенно не обязана это делать.

– Ерунда. Ты лучшая подруга моей сестры. Надеюсь, вы будете на свадьбе, мне бы этого очень хотелось.

– Спасибо.

– Вот посмотри. – Коннор протянул Грегу рабочую тетрадь в пометках. – Не волнуйся, все будет в порядке. К концу недели закончим.

– А еще надо обсудить дизайн свадебного торта. – Оливия схватила за руку жениха. – И нечего смотреть на меня страдальческим взором. За мной, Баркис.

Когда они ушли, Нина изложила Грегу свой план по поводу освещения в печати открытия гостиницы. Хотя все места на следующий уик-энд были зарезервированы, лишняя реклама не помешает. И показала список изданий, куда надо послать объявления, от «Нью-Йорк таймс» до самых мелких местных газет. Он слушал ее, чувствуя, как солнце приятно греет спину, ветерок обдувает лицо, глядя, как она отщипывает от своей булочки глазурь и кладет в рот, и улыбался, по-видимому сам не замечая этого.

– Почему ты улыбаешься? – спросила она, глядя него с подозрением.

– Вспоминаю свои деловые совещания в городе. Домашних булочек не было. Зато море кофеина и облака сигаретного дыма.

– Много работал? Похоже, ты горел на работе.

– Надо было задуматься над этим пятнадцать лет назад. Горел, вечно спешил, и все рядом со мной жили так же, бесконечный драйв, чувство конкуренции, боязнь не успеть. Давила ответственность, надо извлечь прибыль любой ценой, обеспечить детей. Еще ипотека, а Софи только начинала карьеру.

И вдруг он понял. Причина была в том, что он не спешил в семью, к жене, с которой был несчастен. Работа заменяла все. И он проиграл.

– Вот, папа, твой сэндвич и лимонад. – Это вернулась Дэзи.

– Спасибо.

Дэзи села и стала рассматривать свои ногти, покрытые ярко-красным облупившимся в некоторых местах лаком. Предмет недовольства Грега.

– Красивый лак, – сказала Нина. – Как называется цвет?

– Темный рубин, если хочешь, дам тебе попробовать.

– Спасибо, может быть, я и рискну.

Девичьи разговоры. Надо отдать справедливость – Дэзи была лишена этого долгое время.

Она со смущенным видом положила конверт на стол и сказала Нине:

– Это письмо Логану.

Грег насторожился. Значит, эти двое уже обсуждали проблему отцовства будущего ребенка. Не похоже на скрытную Дэзи.

Нина перевела взгляд на Грега и снова на Дэзи:

– Ты решилась?

– Да, и рада этому. Понятия не имею, как он отреагирует.

Грег разрывался от ревности – с одной стороны, это было их семейное дело, с другой – он должен быть благодарен Нине, поскольку сам не мог справиться с ситуацией. Ему трудно было говорить с Дэзи, он терялся, и участие Нины было кстати. Она сама пережила подобное, и почему бы ей не поделиться опытом с его дочерью.

– Спасибо, что меня поддержала. Слушай, папа, ты не поедешь обратно в гостиницу с Ниной? У меня встреча… нет, не свидание, хочу сфотографировать Джулиана на Скалистых горах.

Эти скалы были очень популярны среди скалолазов, их меккой, а Джулиан Гастине был теперь любимой моделью Дэзи. Грег взглянул почему-то на Нину, как будто ждал ее реакции на просьбу дочери. Потом спохватился:

– Надеюсь, ты не собираешься лазать по скалам.

– Папа!

– Ладно, ладно, – он полез в карман за ключами, – не возражаю. Но возвращайся до темноты.

– Спасибо, папочка. Пока, Нина.

Когда она ушла, Грег спросил:

– Так вы с ней обсуждали ее… ситуацию?

– Да. Но пожалуйста, не думай, что я вмешиваюсь. Впрочем, если подумать… Получается, что вмешиваюсь.

– Я это заметил.

– Хотя я предпочитаю это назвать дружеским советом. Я не лезу в чужие дела, просто Дэзи ищет совета у меня, потому что знает, что я сама когда-то оказалась в подобной ситуации, и доверяет мне.

Он опустил глаза и, глядя на свои руки, спросил:

– А как себя повел отец Сонет, когда ты ему сказала?

– Он был ошеломлен. Лоуренс уже построил планы на будущее, связанное с военной карьерой, скажем, выстроил стратегию успеха. Женитьба на Анжеле Хэнкок была, конечно, по любви, но тоже частью стратегии. Они составили идеальную пару – блестящие молодые люди, образованные, оба афроамериканцы. Сейчас их девочки учатся в частной школе, имеют все привилегии. Сам он растет по службе – повышение каждый год. Хотя есть маленькая заноза в его прошлом.

– Сонет.

– Да. Я думала, что, как только я скажу, он постарается от меня убежать. Но, к его чести, он этого не сделал. Сразу стал оказывать поддержку, прислал письмо, которое я должна была отдать ей, когда она сможет понять. При этом сказал, что я могу прочитать сама, и я прочитала на всякий случай, чтобы ее ничто не могло расстроить. И когда ей исполнилось восемь, я отдала ей письмо. Она пошла в себе в комнату и вышла час спустя. Спросила, может ли она сделать международный звонок по телефону. С тех пор они стали общаться, и он принимал участие в ее жизни. Кроме того, он сделал то, о чем я никогда не просила. Открыл счет на мое имя сразу, как только я его познакомила с Сонет, чтобы помочь с ее образованием.

– Правильно сделала, что сказала ему.

– Я сделала это для Сонет. И этот мальчик, которому написала Дэзи, может быть, и он…

– Я знаю, что Дэзи придется тяжело в жизни, и сейчас ей необходимо иметь друзей. – В голосе звучала горечь, хотя он пытался ее скрыть. – Мы совершаем в жизни ошибки и, к сожалению, не учимся на них. Надеемся, что дети не наступят на те же самые грабли.

– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно.

– Знаю и стараюсь смириться.

Грег вдруг понял, что настал момент, и он сейчас сделает то, что давно уже хотел сделать. Пригласит ее на свидание. Ему было хорошо с ней, он смотрел, как она поправляет прядь, спадающую на лоб, как откусывает глазурь с булочки, как неторопливо отпивает из стакана с ледяным чаем, ему все в ней нравилось. Он давно думал о ней не только как о деловом партнере. Особенно когда ночью лежал без сна, остро чувствуя свое одиночество. Однажды, понимая, что не сможет уснуть, встал и подошел к окну. На лодочной станции горел огонь в ее окне. Она была рядом, тоже одна. Почему бы не попробовать, раз их жизненные пути пересекаются, и не впервые. Он выпрямился и откашлялся.