Текст книги "Южные ночи"
Автор книги: Сьюзен Уэлдон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
Поднос с едой, так же как и ванна, были уже убраны, однако на столике под круглым зеркалом в резной раме заботливая рука оставила кувшин воды и свежие простыни. Тревор обвязал полотенце вокруг бедер, затем достал из чемодана бритву и мыло. Через час, гладковыбритый и причесанный, он облачился в свой лучший костюм.
Приведя в порядок комнату и поглядев на карманные часы, Тревор удивился: отчего Хипи не пришла его разбудить? В запасе оставалось немного времени, и он решил получше рассмотеть комнату. Его взору предстали тяжелая темного дерева мебель и белые, оклеенные обоями без рисунка стены. Тревор терпеть не мог загроможденных комнат и всегда ощущал себя неуютно в доме родителей. Большую часть времени он проводил в библиотеке или курительной комнате отца. Мать стремилась заполнить каждый свободный уголок какими-нибудь безделушками. Казалось, вещи обступают попавшего в дом человека и грозят задушить его. Даже кресла в гостиной не создавали никакого уюта. У них была странная веретенообразная форма. Высокие спинки заканчивались какими-то хохолками, вырезанными по дереву. И сидеть в них неудобно. Зато выдержанная в строгом стиле и естественных тонах библиотека соответствовала вкусу Тревора, отвечая его симпатии к природным краскам, чему в немалой степени способствовал тот факт, что женщинам доступ в это царство Джона Прескотта был ограничен, а порой и вовсе запрещен.
Что касается «Ривервинд», то тут, насколько Тревор успел заметить, сама обстановка не позволяла воцариться женскому якобы изысканному, на самом деле, как ему казалось, суматошному вкусу. Кровать с пологом, застеленная простеганным покрывалом, показалась ему весьма удобной. А шкаф, ночной столик, комод красного дерева, отполированный до блеска и пахнущий воском, – как раз то, что нужно для мужчины, не привыкшего к роскоши. Кресло сбоку от камина выглядело заманчиво, как бы приглашая сесть. Тревору понравились и его приподнятые подлокотники, и низкое сиденье, позволяющее вытянуть ноги.
Вскоре гость направился вниз, на первый этаж. Лестница – вот, пожалуй, то, что меньше всего нравилось ему в этом доме. Однако он не без удовольствия отметил, что спускаться гораздо легче, чем подниматься вверх. Оставалась надежда со временем привыкнуть к жгучей боли во время этой экзекуции, если только раньше он не потеряет терпение и не начнет прыгать прямо с балкона.
Как и наверху, обстановка первого этажа отличалась скромностью. Кушетка и кресла были обиты гладкой голубой тканью. Тревор молча поблагодарил Всевышнего за то, что на деревянном полу не было ковров – его трость вечно цеплялась за их незакрепленные края. На белых стенах висели портреты членов фамилии, а в центре продолговатого стола стояла чудесная ваза со свежими красными розами. Их аромат заполнил всю гостиную. При первом же взгляде на цветы в памяти Тревора всколыхнулся образ огневолосой женщины…
Внезапно судорога сковала больное бедро. Тревор огляделся в поисках самого удобного кресла. Только он собирался присесть, как тут же замер.
Его видение стояло в дверном проеме.
Глава 3
Ее шелковое бледно-зеленое платье с широким кринолином заполняло весь дверной проем. Многочисленные оборочки и складочки на пышной юбке прекрасно дополняли скромный лиф с целомудренным вырезом и рукавами на три четверти. К центру декольте был прикреплен искусный букетик из шелковых роз с зелеными листиками, призванный прикрывать верхнюю часть груди, едва видневшуюся над краем корсажа. Все эти многочисленные украшения на женских нарядах никогда не нравились Тревору; впрочем, он и не претендовал на роль ценителя моды.
И все же он был почти уверен в том, что Леа Стэнтон предпочитает более сдержанный стиль. Ведь еще на причале она показалась ему практичной женщиной, рациональной и не страдающей извечной страстью слабого пола ко всяким безделушкам. И вот теперь она преобразилась, словно демонстрируя противоположную сторону своего двуликого образа.
Волосы ее – масса каштановых локонов – рассыпались по хрупким плечам. Когда девушка скользнула в комнату навстречу гостю, то ему почудилось, будто она плывет по воздуху, не касаясь ногами пола.
Изумленный Тревор с усилием собрался с мыслями и отвесил изящный поклон:
– Добрый вечер, мисс Стэнтон. Осмелюсь заметить, что вы неотразимы.
– Благодарю вас, майор Прескотт, – ответила она, зарделась и отвела взгляд. – Надеюсь, вы не слишком утомились в пути и успели хорошо отдохнуть.
Тревор исподтишка наблюдал за Леа. Не одни лишь кружева на юбке сбивали его с толку. Она даже вела себя как-то иначе. Кротко. Теперь девушка напоминала скорее нежный цветок, чем властную женщину, поразившую его воображение при первой встрече. И все же, несмотря ни на что, перед ним стояла все та же Леа Стэнтон.
Недавнее огненное видение внезапно пронеслось перед мысленным взором, смутив и взволновав Тревора. По шее волна жара побежала в голову.
– Я так ждала вашего приезда. Дядя Эдвард высоко отзывается о вас.
Тут он обратил внимание на ее руки, заметив, что тоненькие пальчики нервно теребят искусственные цветы на лифе, и встряхнул головой. По крайней мере спасибо и на том, что хоть цвет ее глаз остался прежним – того же фиалкового оттенка. Однако он чувствовал, что теряет свою уверенность. Девушка лишь изредка мимолетно позволяла себе взглянуть на гостя из-под густых ресниц, что заставляло его сомневаться в собственном здравомыслии.
На причале Леа не скрывала любопытства, разглядывая собеседника не менее пристально, чем он сам. Теперь же, если он еще не окончательно выжил из ума, она ведет себя как настоящая леди, краснеющая при каждой попытке заглянуть ей в глаза. Даже духи ее сменили свой аромат – это была уже сирень, а не роза. Да-а! И ста лет не хватит человеку, чтобы постичь этих женщин.
– Похоже, мы оба слишком поторопились к обеду. Зато у нас есть возможность поближе познакомиться, – произнесла хозяйка и добавила, делая приглашающий жест рукой: – Пожалуйста, присаживайтесь.
Вновь обретая способность говорить, Тревор ответил:
– Только после вас, мисс Стэнтон.
Она выбрала маленький стульчик без спинки у противоположной стены, устроилась на нем и аккуратно расправила рюши и складки на подоле своего платья. Мысленно сравнив девушку с малюткой колибри, устроившейся в чашечке цветка, он улыбнулся этому сравнению. К удивлению Тревора, его сильно заинтриговало это неожиданное преображение, а благовоспитанность, изысканные манеры девушки совершенно очаровали его.
Сам не зная отчего, внутренний голос подсказывал, что он втянут в какую-то сладостно-коварную игру…
Тревор считал себя вполне искушенным в дамских хитростях. Если не считать катастрофического поражения с Флоренс Уорс, то он всегда имел успех у красоток. Ощутив угрызения совести за свои непочтительные мысли, Прескотт все же сел на стул и решил больше не задумываться над всякими пустяками. Надо в конце концов взять себя в руки и впредь не допускать приступов страсти.
Тревор целых пятнадцать минут наслаждался приятной беседой, покуда случайно снова не бросил взгляд на двери. Глаза его от удивления округлились Не может быть!
Леа остановилась в холле прямо напротив дверей в гостиную, откуда доносились голоса майора Прескотта и ее сестры. Она, конечно, не хотела, чтобы ее застали за подслушиванием чужой беседы, но, прежде чем появиться перед гостем, ей требовалось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. Не думая о содержании чужого разговора, она невольно вслушивалась в низкое звучание мужского голоса.
Боже правый! Да у нее по всему телу побежали мурашки! Вот он вновь заговорил, и этот звук дрожью отозвался у нее в позвоночнике, Леа оперлась рукой о стену и закусила губу, чтобы поскорее изгнать те восхитительные ощущения, что она испытала только что. Как приятно, должно быть, слышать этот ласковый шепот прямо у себя над ухом, дыхание, наверное, щекочущее шею. Боже, как удержаться при этих мыслях на подкашивающихся ногах?
Из комнаты до нее донесся смех: мелодичные переливы голоса Рэйчел и его рокочущий баритон. Наверное, ей не следовало надевать желтое платье – уж слишком обнажены грудь и плечи. Она не знала, сможет ли пережить этот обед, если только майор осмелится взглянуть на ее грудь. А ведь, пожалуй, осмелится!
Леа сама придумала фасон платья. И несмотря на то что Мери, местная швея, выразила возмущение по поводу чересчур открытого верха, она все же добросовестно справилась с работой. Гладкий желтый шелк, довольно низко присборенный на плечах, переходил в крошечные фонарики рукавов. В отличие от сестры Леа пренебрегала нескладными обручами для поддержания пышности наряда и целиком полагалась на восемь крахмальных нижних юбок, которые должны были нести на себе тяжелую шелковую ткань. Узкий лиф требовал чрезвычайно туго затягивать корсет.
Но ради того чтобы Джесс оценил ее усилия, Леа готова была хоть весь вечер страдать от нехватки воздуха. Ее депеша, отправленная с одним из рабов, конечно, прибудет вовремя. А лучший друг, Джесс Батлер, сын их ближайшего соседа по плантации, ни за что не пррпустит случая примчаться в «Ривервинд» по первому ее зову. Он уже много раз доказывал ей свою любовь и преданность. Черт бы его побрал! Леа никак не могла понять страсти Джесса к приключениям, его желания отправиться во что бы то ни стало на Запад, в то время как здесь, дома, во Флориде, у него есть все.
Приезд майора убедил Леа, что пришло время действовать. Испытывая к Джессу глубокую привязанность, она даже готова была выйти за него замуж, если бы только он обещал остаться жить в «Ривервинд».
Сегодня вечером она объявит ему о своем решении. И сегодня же майор Прескотт узнает, что в его услугах нет нужды. Джесс станет ее мужем, и она воплотит свои мечты в жизнь. Правда, Батлер-младший терпеть не может даже свою собственную плантацию, не говоря о «Ривервинд». Ну и пусть, ведь он волен делать что угодно, тогда как Леа сама по-прежнему будет управлять хозяйством. Джесс, конечно, сдастся на ее требования. В то же время Леа чувствовала, что Тревор Прескотт не потерпит возле себя сильной женщины, особенно такой, которая больше, чем он, смыслит в вопросах ведения хозяйства. Теперь оставалось лишь сожалеть, что она еще несколько месяцев назад не обдумала возможность брака с Батлером.
Прежде чем ее заметят стоящей, словно дурочка, в прихожей, Леа решилась обозначить свое присутствие. Ни с того ни с сего на нее вдруг нахлынули неприятные ощущения. Хотя она и любила от всей души свою сестру, но Рзйчел и майору вовсе нечего делать вместе. Они друг другу вовсе не подходят, а между тем провели наедине довольно много времени. Леа предвкушала, как при ее появлении вытянется лицо гостя. Если только Рэйчел не нарушила условий их давней игры, то майор уже основательно подготовлен к ошеломляющему сюрпризу.
* * *
Уголки губ Рэйчел приподнялись от удовольствия. Наверное, она уже давно здесь и также ждет того момента, когда сбитый с толку майор впервые увидит их одновременно.
Но Тревор Прескотт не вполне оправдал ожидания сестер. Обнаружив, что последние четверть часа он провел не с Леа, а с кем-то удивительно похожим на нее, он и с досадой, и с облегчением пошевелил губами.
Близнецы! Похожие как две капли воды, если не считать поведения и манер.
К превеликому удовольствию Рэйчел, сестра также выглядела немного огорошенной. Ну конечно, без труда можно было догадаться, что Леа непременно наденет свое скандальное желтое платье. Однако Рэйчел показалось забавным, что ее дерзкая сестрица смущена едва ли не сильнее самого майора.
Легкая улыбка Рэйчел стала шире и смелее. Хвала Господу, никто не заметил, как она подглядывала из столовой за гостем, едва переступившим порог дома. Если бы тогда кто-нибудь увидел, как эта благовоспитанная барышня, точно малое дитя, притаилась в углу, наблюдая оттуда за происходящим в парадной, она бы тут же умерла на месте от унижения. Зато теперь она могла судить, насколько отдых изменил облик измученного путешествием майора Прескотта.
Его черный костюм явно был заказан у прекрасного портного. Фрак как влитой сидел на широченных плечах, а брюки были достаточно широки, чтобы не выставлять напоказ стройные ноги. Серый в полоску жилет придавал своему владельцу важный и значительный вид. Простой жемчужного цвета галстук прикрывал широкую шею, а ведь шея, как всегда казалось Рэйчел, способна многое поведать об отношении мужчины к жизни и земным радостям. Например, у надсмотрщиков шеи тонкие и какие-то иссушенные, на них то и дело подпрыгивает рельефный кадык. Что же касается майора Прескотта, то он являл собой воплощение силы и гордости, несмотря на то что неодинаково твердо стоял на обеих своих ногах. Тревор явно пытался пригладить волосы, но непокорная темная прядь свалилась все-таки на лоб, словно бросая вызов всему, его, несмотря ни на что, значительному, респектабельному облику. Судя по тому, как покраснела Леа, для нее тоже не осталось незамеченным чудесное перевоплощение гостя. Рэйчел же находила его аристократически красивым и видела, что сестра с нею согласна. Обычно так уверенно шагающая Леа, проходя в комнату, слегка покачнулась. Майор Прескотт моментально вскочил со своего места, но она быстро восстановила равновесие. Приподняв подбородок, Леа подошла к сестре и, встав с нею рядом, ласково положила свою руку на плечо Рэйчел:
– Я вижу, вы уже познакомились.
Майор, скривившись в улыбке, кивнул.
А он не слишком утончен – настоящая пара для Леа. Рэйчел, чтобы скрыть насмешливый взгляд, посмотрела на дымоход над камином. Заметив, что он совсем запылился, девушка мысленно завязала в памяти узелок: при случае обратить внимание прислуги на уборку помещения.
Неловкая тишина затянулась. Рэйчел успела насчитать шестьдесят щелчков секундной стрелки каминных часов. Ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь наконец нарушил всеобщее молчание. Пальцы Леа плотно вцепились ей в руку, выдавая овладевшее сестрой раздражение – та обожала произвести эффект, выслав свою сестру-близняшку вместо себя к ничего не подозревающим гостям Но сейчас майор Прескотт, к его чести, вовсе не собирался показывать ожидаемой от него реакции.
– Ваш дядюшка достоин осуждения за то, что скрывает двух таких замечательных леди, – наконец произнес он обезоруживающе простодушно – Я поражен, насколько вы одинаковые и в то же время совершенно разные.
Леа остолбенела, потом, покачав головой, вымолвила:
– Полноте, майор Прескотт, сознайтесь, вы же ни о чем не догадывались, пока не увидели нас обеих вместе.
– По-видимому, вам доставляет огромное удовольствие так думать, – ответил он, и на его лице дрогнула скула.
Взгляд карих глаз словно обнял Леа, со всей определенностью говоря о том, что именно привлекло внимание гостя. Ничего не скажешь, это желтое шелковое платье выгодно оттеняет прелести своей хозяйки, особенно сейчас, когда ее легкие из последних сил пытаются возместить нехватку воздуха и кремовые полукружия груди часто и высоко вздымаются, угрожая перелиться через корсаж платья.
Нескромный взгляд мужчины заставил Рэйчел залиться краской стыда. Вот бы и ей набраться смелости, чтобы надеть такой же пикантный наряд! Однако она предпочитала стыдливо прятать свое тело от всех, кроме того, чьей женой решится стать.
Из холла донеслись приглушенные мужские голоса. Рэйчел узнала в одном из них голос Джесса Батлера. Незаметно она наступила на ногу Леа, как бы упрекая ее за приглашение соседа на обед. В ответ сестра еще сильнее стиснула ее плечо. Хотя Рэйчел и любила Джесса, как давнего друга, но так уж сложилось, что его присутствие омрачало настроение дяди. Вот и сегодня дядюшка Эдвард будет хмуриться весь вечер, будто он боится, что Джесс совратит его племянницу, съев за общим столом тарелку картошки с куском окорока. По мнению самой Рэйчел, Джесс был недостаточно мужествен для Леа.
Она поглядела на Прескотта. Майор стоял опершись на свою трость и глядя в дверной проем. Рэйчел нашла его профиль еще более привлекательным, чем вид спереди. Бог явно сотворил этого мужчину в один из самых вдохновенных моментов! Линия подбородка, переходя выше, к скулам, красиво изгибалась, темные резкие линии бровей подчеркивали безупречный нос. Да Леа просто слепа, если не видит ничего этого! Какая женщина может устоять перед такими чарующими карими глазами!
Единственный физический недостаток даже добавляет ему привлекательности, решила Рэйчел, – столь мужественный человек может позволить себе хоть один изъян. А то кажущееся спокойствие, с которым он воспринимает свое положение, поистине трогательно…
Леа тронула у себя на затылке желтую ленту, которой были прихвачены волосы, и отодвинулась на шаг от сестры. Джесс приехал! Джесс вернет покой ее взбаламученной душе.
Чтобы как следует встретить друга, ей надо было пройти мимо майора Прескотта. Но Господи, сколько же можно терпеть это волнение? Прежде ей ни разу не приходилось настолько терять контроль над собой. А все из-за него! Леа ни за что бы не поверила, если бы ей рассказали, что обыкновенный мужчина способен за каких-нибудь несколько часов так внешне измениться.
Желтый шелк прошелестел по ботинку майора. Перенеся вес со здоровой ноги на обе, Тревор выпрямился. Смущенная его ростом, Леа вдруг наступила на подол собственного платья, но тут же выпрямилась и поправила юбку. Тревор усмехнулся где-то в глубине души. Правила приличия требовали уважительного обращения с гостем, и лишь поэтому Леа прикусила язычок и, не сказав ему ни слова, протянула обе руки Джессу Батлеру.
– Вы выглядите очаровательно, – сказал тот и поцеловал обе ее ручки. При этом он улыбался, как дьявол, только что нашедший новую душу грешника.
– Я так рада, что вы приехали, – произнесла Леа.
– Разве я мог отказаться? Стоит вам только повелеть – и я у ваших ног.
– Я запомнила это, – шепнула Леа ему на ухо. – Мы поговорим наедине, позднее.
Прежде чем обратиться к остальным присутствующим, Джесс чмокнул ее в щеку. Потом он кивнул Рэйчел, губами обозначив ее имя, и протянул руку Тревору:
– Джесс Батлер. Леа говорила мне, что вы приедете. Надеюсь, я смогу задать вам несколько вопросов.
Глядя, как мужчины обмениваются рукопожатиями, Леа нахмурилась. Она-то считала Джесса высоким… До этого момента. Голова майора Прескотта высилась над ее другом почти на целых два дюйма. Однако и вся внешность Джесса почему-то сегодня говорила не в его пользу. Правда, белая кружевная рубашка, темно-красная, как бургундское вино, вышитая жилетка и темный сюртук в паре с брюками вполне соответствовали его неустрашимому характеру. А вьющиеся каштановые волосы выгодно оттеняли приятный цвет загорелой кожи…
– Когда вы служили в армии, вам приходилось бывать на Западе? – спросил Джесс воодушевленным голосом, отрывая Леа от размышлений и приводя ее в полное отчаяние.
– Да, случалось, – ответил гость. – Это величественные и дикие земли. А индейцы свирепы, горды и глубоко возмущены тем, что белые поселенцы отнимают у них охотничьи угодья и истребляют бизонов. Ковбои, разбойники, бандиты носятся от одного городка к другому. Все они вооружены до зубов и сеют повсюду беды и несчастья. – Тут он смущенно улыбнулся: – Ну что, вам все еще интересно?
– Конечно. Я бы с удовольствием слушал вас и дальше, если вы не откажете мне в этом одолжении.
– Джентльмены, – поспешно вмешалась Леа. – Едва ли сейчас подходящий момент для увлекательных рассказов об этих Богом забытых краях. – И она поглядела на майора Прескотта, словно упрекая его за то, что он подогревает намерения Джесса.
– Прошу прощения, мисс Стэнтон, – извинился Тревор. – Я немного забылся. – А для Джесса он добавил: – Когда у вас найдется время, буду рад предаться воспоминаниям о прошлом.
Ну что тут возразишь? Страх наполнил душу Леа. Прескотт вполне способен справиться с любыми препятствиями, даже с управлением «Ривервинд». Она видела подтверждение этому: майор с истинно военной выдержкой уже около получаса держался на ногах, хотя наверняка у него невыносимо болела рана. И если он привяжется к плантации, то может остаться здесь. Случись это, дядя отправит ее вместе с Рэйчел управляться по дому. Подумав так, Леа чуть не зарычала от ярости.
Она успокоилась лишь на том, что майор Прескотт пока еще никак себя не проявил. Время все расставит по местам. Завтра и каждый день потом она будет ставить перед ним нелегкие задачи и сделает все возможное, черт побери, чтобы только не позволить ему увлечь Джесса своими дурацкими байками о Диком Западе. Услыхав у себя за спиной голос входящего в комнату дяди, Леа мысленно прокричала «Ура!»
Неравное соотношение числа мужчин и женщин привело к небольшому замешательству. Моментально уловив смущение Прескотта, Леа решила не ставить его в неловкое положение и поспешила исправить ситуацию. Взяв под руку с одной стороны дядю, а с другой – Джесса Батлера, она повела всех в столовую.
Тревор не стал размышлять над поведением Леа и предложил руку Рэйчел. Ее милая обходительность не действовала на нервы, и сама она не испытывала его терпения, тогда как Леа Стэнтон, напротив, выводила его из себя и сбивала с толку. Она то посылала ему настоящий вызов, то вдруг смотрела на него как на какое-нибудь назойливое насекомое. И вот, когда он уже думал, что по какой-то непонятной причине она желает его унижения, Леа внезапно проявила неслыханное сочувствие и такт, возглавив шествие к столу и тем самым избавив его от необходимости идти вперед своей вынужденно медленной походкой, которую непременно заметили бы все присутствующие. А ведь он не настолько пренебрегал чужим мнением, чтобы не беспокоиться о нем.
Леа Стэнтон была для него загадкой. Ей откровенно не нравилось его присутствие, по крайней мере именно об этом говорил ее взгляд, когда Тревор принялся нарочно разжигать любопытство Батлера. Правда, сам он находил юношу довольно симпатичным, но, Джессу явно не хватало зрелости и какого-то внутреннего стержня, чтобы соответствовать волевому характеру Леа. Да есть ли вообще в природе мужчина, который сумел бы ответить таким требованиям?
Вопрос довольно спорный. Несомненно другое. Болван, которого угораздит влюбиться в мисс Леа Стэнтон, закончит тем же, чем его, Тревора, отец. Его наверняка околпачат точно такой же смешной шапочкой с болтающейся наверху кисточкой, и бедный пленник этой женщины проведет остаток своей жизни в «Ривервинд», в полном отрыве от цивилизации. Однако не исключено, что этому несчастному уготовано блаженство хотя бы в спальне, в объятиях самой соблазнительной из красавиц, когда-либо попадавшихся на пути Прескотта. Тревор не любил признаваться в собственном поражении, но Леа явно сводила его с ума.
Он терпеть не мог всяких званых обедов и всевозможных вечеринок. Всегда. Сегодняшний вечер не стал бы исключением, если бы не замечательное угощение Эдварда Стэнтона. При виде сочного окорока у Тревора потекли слюнки. Зеленый горошек в сливочном соусе, сладкий картофель с блестящими боками и трехдюймовой высоты воздушные бисквиты овладели всеми мыслями гостя.
Сидя рядом с Рэйчел, справа от Эдварда, Тревор поблагодарил случай за то, что Леа оказалась напротив, хотя ее внимание явно было поглощено Джессом. Не стесняясь присутствующих, молодые люди в течеше всего обеда были заняты друг другом. Зато Тревор решил воспользоваться возможностью и с удовольствием поговорил с Эдвардом. Рядом, то и дело даря ему милую улыбку, сидела вторая племянница хозяина. Тайком бросив взгляд на ее сестру, Тревор положил себе третью порцию сладкого картофеля. Все его мысли в этот момент были заняты сравнением сестер.
Рэйчел. Она ведет себя как и подобает настоящей леди. Пока на нее смотришь, тебя словно обволакивает спокойствием и тишиной и можно мирно наслаждаться процессом пищеварения. Но один быстрый взгляд на Леа – и начисто забываешь о еде. Эдварду следует одевать ее в грубые мешки. Слишком уж она женственна, чтобы постоянно не беспокоиться за ее безопасность. Еще немного, и Джесс закапает слюной или свою кружевную манишку, или эту полуобнаженную грудь.
Между тем рука Джесса опустилась под стол Тревор внутренне напрягся и попытался догадаться, что именно сжимает сейчас этот парень: руку Леа или же ее коленку? Она склонилась ближе к Джессу, что-то шепча ему на ухо.
Прескотт раздраженно повел глазами и перешел к десерту, хотя и понимал: это ему не поможет. Оставалось лишь надеяться, что глазированные бисквиты окажутся не менее заманчивы, чем смелое декольте Леа… Не в состоянии справиться с разыгравшимся воображением, он вдруг представил, что слизывает нежную сахарную глазурь прямо с соблазнительной ямочки на ее груди.
– Не выкурить ли нам по сигаре, джентльмены? – резко спросил Эдвард, недвусмысленно глядя в сторону Джесса.
Тревор побледнел. Ведь его брюки уже успели натянуться над возбужденной от вожделения горячей частью тела, а в таком положении подниматься из-за стола не очень-то удобно. Впрочем, для себя он решил, что эти непристойные эротические фантазии вызваны окружающей обстановкой. Флоридская лихорадка, думал он. Знойный климат действует на новичков довольно неожиданным образом.
– Джесс, – настойчиво повторил Эдвард свое приглашение, – ты к нам присоединишься?
Тревор заметил, как Леа пожала локоть своего юного друга, и заранее понял, каков будет ответ.
– Попозже. Ваша племянница любезно пригласила меня пройтись при луне.
Ну да, пройтись! Случись Тревору в лунную ночь отправиться на прогулку с Леа, и ходьба пришла бы ему на ум в последнюю очередь.
– Майор?
– Да, сэр.
– Вы идете?
– Да, сэр. – И, обращаясь ко всем сидящим за столом, он попросил: – Для всех вас я просто Тревор. Поскольку больше не принадлежу армии, то предпочитаю отправить в отставку и свое воинское звание.
Рэйчел мило улыбнулась, показывая, что принимает предложение. Эдвард тоже кивнул и, придерживаясь за край стола, направился к выходу, уводя гостя с собой. К сожалению, Леа и Джесс оказались настолько поглощены друг другом, что не слыхали его обращения.
Да, эти два месяца в «Ривервинд» обещают быть долгими.
Уже через двадцать минут Тревор снова оказался не у дел. Он бы с удовольствием поговорил с хозяином подольше, однако Эдвард вынужден был лечь в постель из-за нового приступа нестерпимой головной боли. Тревор подумал: как же он собирается передавать дела неопытному управляющему, ведь в течение обеда мистер Стэнтон успел лишь выразить свою радость по поводу приезда Прескотта-младшего, осведомиться о здоровье его отца и матери да вкратце упомянуть о счетах, касающихся плантации.
Благодаря хорошему дневному сну Тревор не чувствовал необходимости рано отправляться в постель Прихватив с собой бокал бренди и сигару, он вышел на веранду, где и устроился со всеми удобствами в плетеном кресле-качалке. Этот темный уголок с восточной стороны дома обещал ему настоящее уединение не только от любопытных взглядов, но даже от полной яркой луны. Нога нудно ныла, но он надеялся на массаж и бренди, которые зачастую помогали ему справиться с болью.
Покончив с напитком, он не спеша докурил сигару и лишь после этого принялся растирать бедро. А вокруг в траве звенели цикады, в густых кронах деревьев заливались трелями ночные птицы, где-то громко квакали лягушки, да еще время от времени над самым ухом начинал зудеть комар. Издали доносилась нескончаемая мелодия негритянской песни. И, наслаждаясь всем окружающим, Тревор горько проклинал чертово ранение, которое на целых полгода лишило его полноценной жизни.
Он и в самом деле приготовился забавлять Джесса Батлера историями о своих былых приключениях, надеясь, что с помощью ярких воспоминаний удастся хотя бы чуточку ожить самому. Жалкие выдумки!
Негромкий смех вернул Тревора к действительности, оторвав от невеселых размышлений. Он услыхал, как по деревянному полу топают кожаные подошвы, и немного пригнул голову, чтобы видеть, откуда доносятся эти звуки. В дверях дома показались две фигуры – мужская и женская; они вышли на веранду и медленно двинулись вдоль нее. Дойдя до балюстрады, двое остановились как раз напротив того места, где расположился Тревор. Он уже открыл было рот, чтобы обратить на себя их внимание, но тут же передумал. Леа Стэнтон и Джесс Батлер стояли так близко друг к другу, что кавалер одной рукой свободно обнимал девушку за плечи. Оба смотрели на луну, и им явно ни до кого в этом мире не было дела.
Тревор уставился в темноту, в сторону реки. Меньше всего на свете ему хотелось подслушать их тихую беседу.
Лунный луч осветил юношеское лицо Джесса, четко прорисовав линию носа и подчеркнув выступающие скулы. Устраивая свою голову на его плече, Леа сладко вздохнула.
– Если хорошенько прислушаться, то можно услышать реку, – сказала она.
Джесс рассмеялся:
– Нет, только надоедливых москитов. – И шлепнул себя по щеке, а потом поглядел на свою ладонь, желая удостовериться в том, что не промахнулся. – Эта гнусная тварь все-таки цапнула меня.
– Джесс Батлер, ты же был самым романтичным парнем из всех, кого я знаю.
Вытирая руку о носовой платок с вышитыми на нем инициалами, юноша фыркнул.
– В те времена я еще не успел смириться с неизбежным, – одним пальцем он приподнял ее подбородок. – Ты же никогда не полюбишь меня достаточно сильно, Леа. Никогда, никогда. Тебе гораздо больше дела до этих топей, чем до меня.
– Но «Ривервинд» больше не болото. Дядя осушил земли.
– Да я вообще терпеть не могу Флориду. Я хочу уехать отсюда, Леа. Ну почему ты не можешь меня понять? Я зачахну, умру, если мне придется провесп остаток своей жизни, возясь с этими бесконечными урожаями тростника и счетами, которые никогда не сходятся! Прости, Господи, но я не желаю заживо жариться на этом сумасшедшем солнце, следя за надсмотрщиками моего отца, которым вовсе и не требуется никакой надзор!
Леа провела тонким пальчиком по лацкану его сюртука:
– Если ты попросишь меня стать твоей женой, го я отвечу – да.
Накрыв тонкую руку своей ладонью, Джесс прижал ее к своему сердцу.
– Поедем со мной, Леа. Завтра же. Все будет замечательно, обещаю тебе. Нас с тобой ждет огромный неизведанный мир. Не обязательно даже ехать на Запад. Я готов отправиться с тобой куда угодно, только бы подальше от этой знойной духоты и кусачих кровососов.
– Но Джесс, – взмолилась девушка, – я с радостью стану твоей женой, только если ты останешься здесь. Разве ты не понимаешь? Мы же с тобой прекрасная пара. Ну не любишь ты плантаторские заботы, и Бог с тобой, зато мне это по душе. Ты будешь заниматься чем угодно, пока я займусь счетами или отправлюсь на поля…
Тут Джесс повернулся к Леа и, обнимая ее за плечи, нежно поглядел ей в лицо:
