Текст книги "Южные ночи"
Автор книги: Сьюзен Уэлдон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
Глава 12
Тревор гордился своими успехами, достигнутыми за три недели, прошедшие с момента злосчастной прогулки к реке. Предложение Леа проехаться по всей плантации нельзя было оставить без ответа, и все же он с честью вышел из положения. Майор настоял на том, что справится с этой задачей сам. Кроме того, он понимал, что по вспаханной земле ходить не слишком-то легко, а неуклюже ковылять на глазах у Леа ему очень не хотелось.
После первого же дня самостоятельной работы Тревор, проклиная свое упрямство, всю ночь напролет мучился сильнейшей болью Но постепенно боль отступила, и судороги в мышцах начали исчезать. Это удивило Тревора и несказанно обрадовало. Нога настолько поправилась, что он помянул своего старого доктора недобрым словом: если даже обыкновенные ежедневные нагрузки так помогают, значит, уже давно надо было начать тренировки до изнеможения!
Тревор мысленно благодарил Леа и еще собственную гордость. Ведь если бы не она, то исцеление не наступило бы. В конечном счете он пошел на этот шаг ради того, чтобы избежать ежедневной пытки – целыми днями наблюдать и вожделеть ее чудесное тело, вдыхать волнующий аромат волос. Но и в отсутствие Леа ее образ не давал ему покоя, то и дело вставая перед глазами.
Тревор надеялся, что муки его прекратятся, если он отдалится от Леа. Но понял, что ошибался. Он желал Леа Стэнтон, как не желал еще ни одну женщину. И бесполезно бороться с самим собой.
Но раз так, то можно по крайней мере позволить себе удовольствие побывать с нею хотя бы на мельнице. Завтра. Ведь сегодня бочки с сахаром должны быть подсчитаны и подготовлены к отгрузке. Эдвард сказал, что они со дня на день ждут шхуну, которая перевозит их сахар и патоку.
Тревор заглянул в свои записи, которые вел в маленькой книжечке, как всегда находившейся у него за голенищем сапога, и повернулся к Джорджу Энтони, всю эту неделю неотступно сопровождавшему его:
– Я насчитал сотню. Как ты думаешь, это правильно?
Он пристально поглядел на раба, который тем временем взглядом пересчитывал товар, слегка шевеля губами. Так и есть. И Тревор поздравил себя с блестящей догадкой: как он с самого начала и думал, Джордж Энтони умел гораздо больше, чем хотел показать хозяевам. Наконец раб ответил:
– Да, сэр. Здесь есть сто.
Тревор притворно нахмурился и снова заглянул в блокнот:
– А вот вчера я записал сто одну бочку. Почему бы это?
Джордж Энтони заглянул ему через плечо:
– Это ноль, сэр.
Захлопнув книжку, Тревор глянул в темные глаза Джорджа Энтони:
– А ведь ты не только разбираешь цифры, но и читать умеешь. Ну-ка, признавайся, что еще ты от меня скрыл? – Негр прищурил глаза, лоб его прорезали глубокие напряженные морщины. – Ну-ну, твой секрет я сберегу, не бойся. Ты даже не обязан мне говорить. А если признаешься, мне будет очень приятно. – И Тревор поглядел на соседнюю стену, под которой были составлены еще целые сотни бочек. – Для меня твоя помощь и сейчас неоценима, но если ты многое умеешь, то я мог бы тебе больше доверить. Например, сделать тебя своим помощником.
– Это правда, сэр?
– Правда, но только в том случае, если ты будешь правдив со мной. – И майор положил руку на плечо Джорджа Энтони.
Раб немного помолчал, а потом робко улыбнулся:
– Белые люди не любят, когда рабы знают всякие вещи, сэр.
Тревор кивнул:
– Многие действительно этого не любят, но я не твой хозяин, Джордж.
Раб поглядел через плечо, прежде чем ответить:
– Лучше оставьте такой разговор у себя. Тревор рассмеялся и похлопал его по широкой спине:
– Слушаюсь. Так где ты учился?
– Сначала я был домашний раб. Жена Маста Кука была добрая женщина. Она потихоньку выучила меня читать. Когда хозяин узнал, он, конечно, рассердился и в тот же день меня продал. – На лице его отразилась боль. – Новый хозяин склонялся к плети, мне лучше было притворяться, что я ничему не учен.
– Но Эдвард Стэнтон – человек умный и порядочный. Тебе не следовало обманывать его.
– Уж лучше не пробовать случай, сэр.
– А как же насчет Леа? Думаю, она бы порадовалась за тебя.
Выражение лица Джорджа Энтони потеплело:
– Она хорошая, эта леди. Похожая на миссис Кук. Она не говорит свысока только потому, что человек ее собственность.
– Да, она хорошая, – задумчиво согласился Прескотт.
Сегодняшний отказ Леа посетить мельницу встревожил Тревора. Неужели теперь она собирается избегать его? А чего же он хотел? Ведь за последние недели майор почти не обращал на нее внимания, проводя свободное время с Рэйчел, чем был очень доволен, относясь к девушке как к сестре, которой у него, к сожалению, никогда не было.
– Никто не может обидеть миц Леа без расплаты, – сказал Джордж Энтони, отвлекая Тревора от его мыслей. И в голосе его прозвучала явная угроза.
Похоже, гигант и в самом деле готов защищать Леа до последнего вздоха. Уже один огромный рост этого человека мог остановить кого угодно. Однако слишком откровенно, иной плантатор за такие слова приказал бы высечь дерзкого. Но вслух Тревор сказал без малейшего намека на иронию:
– Я не собираюсь причинять ей неприятности.
– Нет, сэр, я не думал, что вы собираетесь. Я видел, что вы держались в стороне от нее.
Боже правый, неужели его бегство от Леа заметно даже Джорджу Энтони? Рэйчел говорила, что телохранитель ее сестры влюблен в Нелли. Если так, то тревога великана неудивительна: он просто увидел в Треворе собрата по несчастью.
– Корабли!
Тревор резко обернулся на этот внезапный радостный голос. С улицы стремглав влетел темнокожий мальчишка, выкрикивая:
– Хозяин сказал вам сказать, два корабли входят в Манати!
– Должно быть, он хочет, чтоб я их встретил, – решил Тревор, вручая свой блокнот Джорджу Энтони, и взял трость, лежавшую на одной из бочек. Правда, последнюю неделю он почти не пользовался ею, но по привычке носил повсюду с собой. К тому же к вечеру, когда усталость все же брала свое и нога начинала нестерпимо ныть от долгой ходьбы, трость оказывалась весьма кстати.
– Подмени меня тут, ладно? – И при виде того, как взметнулись кверху густые брови Джорджа Энтони, Тревор улыбнулся: – Ты же знаешь, что это необходимо закончить сегодня. Теперь я надеюсь попользоваться твоими способностями.
Прежде чем раб успел открыть рот для возражений, Тревор зашагал за негритенком прочь с мельницы.
Войдя в дом с заднего крыльца, он остановился и прислушался к суматохе, царившей у парадной двери. Из холла доносились громкие голоса. Говорили одновременно. Внезапно спорщики смолкли. Это были Леа, Рэйчел, Хипи и Нелли. Должно быть, они заметили появление Эдварда, потому что сверху лестницы сразу же загремел его голос:
– Что тут происходит, черт возьми!
– Я говорила, что его надо подготовить – Рэйчел пихнула сестру в бок.
– Чушь какая! – воскликнула Леа в ответ. – Дядя Эдвард не дитя, и он знает ее прекрасно.
– Маста Эдвард должен знать, пока она совсем не приехала, – настаивала Хипи, но Нелли, грозно взглянув на девушку, заставила ее замолчать.
– Хипи права, – вставила Рэйчел.
– Леа бросила взгляд на показавшегося в холле Тревора и в свою очередь дернула сестру за рукав – Тише. Разве ты не видишь, что мы не одни?
Вот это да! Скорее от Рэйчел можно было ждать, что она обеспокоится правилами приличия Но Леа… Любопытство взяло верх, и он негромко спросил у обеих сестер:
– Кто должен приехать?
– Бабушка Стэнтон, – прошептала в ответ Рэйчел. – Дядя Эдвард еще ничего не знает, но его надо предупредить. Может, вы поможете мне убедить сестру?
Тревор в знак протеста поднял ладонь.
– Я никогда не лезу в женские споры. – Пройдя мимо дам, он остановился у дверей. – Мальчик сказал мне, что два корабля на подходе. Я должен немедленно отправляться, если хочу встретить их у пристани.
– Два корабля? – переспросила Рэйчел.
Леа подхватила свои перчатки с низенького столика и заткнула их за широкий черный пояс.
– Очень может быть, что это шхуна капитана Трента. – Привычным жестом свернув волосы на затылке, она нацепила сверху соломенную шляпу. – Самое время ей появиться, сама знаешь.
Рэйчел принялась теребить складки платья и промямлила:
– Да? А я и забыла. Леа покачала головой:
– И как ты можешь забывать такие вещи? Ведь уже несколько недель идет сбор урожая! – Ухватив Хипи за руку, она приказала: – Беги на конюшню, скажи там, чтобы подали повозку и снарядили телеги.
Тревор наблюдал, как Рэйчел изящно поплыла вверх по лестнице. Навстречу ей в холл спускался Эдвард, вопрошая:
– Что прикажете думать обо всей этой чертовой суматохе?
– Собираемся встречать корабли, – объяснил Тревор в надежде поскорее сменить тему.
Когда Эдвард добрался до нижней ступеньки лестницы, наверху снова показалась Рэйчел. На ней был элегантный голубой, в тон платью, капор. Спускаясь по лестнице, она натянула перчатки и, очутившись наконец в холле, обратилась к дяде:
– Если не возражаешь, я поеду на пристань с Тревором.
– Если останется место в коляске, – резко отозвалась Леа и направилась к выходу. Остановившись рядом с майором, она наградила сестру пристальным взглядом. – Раньше ты ни разу не ездила встречать суда. Откуда вдруг такой интерес?
Тревор заметил, как вспыхнули щеки девушки. Но она ответила невозмутимым тоном:
– Ты прекрасно понимаешь, Леа, почему я еду, и не надо притворяться. – Тронув Эдварда за руку, девушка ласково проговорила: – Бабушка Стэнтон приезжает сегодня.
При этом известии Эдвард завел глаза к небу и молвил:
– Господи, дай мне силы!
По лицу его, к превеликому удивлению Тревора, пошли красные пятна. Пряча улыбку, Прескотт подумал, что же станет делать Эдвард при непосредственной встрече с милой родственницей.
Леа распахнула дверь на улицу:
– Коляска подана. Идем, Рэйчел, если ты еще не передумала.
Тревор улыбнулся. Очевидно, Леа вовсе не хотела, чтобы сестра ехала с ними на пристань. Между тем Эдвард, казалось, немного оправился от сногсшибательной новости и, провожая племянницу под руку, сказал:
– Спасибо, моя дорогая. Может, твое присутствие хоть на время ее успокоит.
Задаваясь вопросом, о ком именно говорит Эдвард: о Леа или о миссис Стэнтон, – Тревор повел сестер к коляске. Однако кринолин Рэйчел в данный момент представлял некоторую проблему, и Тревор решил ее, послав за своей лошадью. Дамы сегодня были, что называется, на ножах, и он не знал, как наладить их отношения.
Тревор ехал верхом подле коляски, в которой качались Рэйчел и Леа, и всю дорогу думал об Эдварде Стэнтоне, все более проникаясь к нему глубокой симпатией. Управление такой плантацией, как «Ривервинд», требует невероятных усилий и трудолюбия, но все это пустяки по сравнению со смелостью, необходимой для того, чтобы ладить с двумя девушками столь противоположного нрава. А тут еще третья особа женского пола, характер которой, судя по рассказам, сбит вовсе не из знаменитого ривервиндского сахара.
Всякий раз с приходом судов пристань оживлялась. Новости о двух кораблях стремительно распространились по окрестностям и привели сюда множество людей. Леа быстро выскочила из коляски и, не дожидаясь, пока Рэйчел управится со своими юбками, принялась проталкиваться сквозь толпу к краю причала – если ее строптивая прабабка находится на борту первого судна, то она непременно ждет, что ее встретят, едва она ступит ногой на причал.
Добравшись до деревянных сходен, Леа сразу же услышала скрипучий голос, проклинающий отвратительные условия в каюте, морскую сырость и, что самое удивительное, воровство среди членов этой вонючей, невоспитанной команды. Леа улыбнулась. За прошедшие полгода прабабушка не изменилась. Такая же сварливая и несдержанная, как и прежде.
Заметив капитана Визерспуна, Леа поняла, что бедняга проклял уже все на свете. Жидкие прядки его изрядно поредевших волос торчали во все стороны, как если бы он в крайнем раздражении взъерошил их своими толстенькими пальцами. Кажется, у него даже появились новые морщины, а густые седые усы уныло свисали вместе с углами рта. Голубые глаза этого толстяка, постоянно излучавшие веселые искорки замечательного настроения, сегодня отчаянно рыскали по толпе встречающих, пока не нашли ее. Лицо капитана тут же прояснилось, и Леа сочувственно улыбнулась ему.
По корабельным сходням торжественно спускалась маленькая старушка, высоко держа свою седую голову и словно принюхиваясь к чему-то. Капитан, как настоящий джентльмен, подал ей руку, чтобы помочь спуститься. К огорчению Леа, ее прабабка резким движением раскрыла свой лавандовый солнечный зонтик и, высокомерно дернув плечом, прошла мимо. Ошалелый капитан заорал распоряжения своей команде, и матросы один за другим потащили с корабля тюки, коробки и чемоданы, которыми сразу же был загроможден весь причал.
Сзади к Леа приблизились ее спутники. Глядя на быстро растущую гору багажа, Рэйчел тихо прошептала Тревору:
– Очень мило. Можно подумать, она собирается поселиться здесь навсегда.
У Леа времени на подобные комментарии не оставалось. Она раскрыла объятия навстречу сухонькой старушке, и та ответила на ее приветствие.
– Бабушка, мы так счастливы, что ты приехала! Резко выпустив Леа из своих рук, старая леди жестом призвала к себе Рэйчел. Склонив голову набок, она подставила правнучке щеку для поцелуя:
– А ты все толстеешь, дорогая. Поберегись, а то так и не найдешь себе мужа.
Леа прикусила язык, чтобы не рассмеяться. Нет, бабуля никогда не перестанет ее удивлять. Наверное, никому на свете не удалось бы найти в Рэйчел хоть что-то достойное порицания, да и за эти полгода сестра не набрала ни одной дополнительной унции. Однако Рэйчел надо отдать должное: несмотря на этот удар, она сохранила самообладание. Если уж честно сказать, то сестра так мило и изящно выглядела в своем голубом шелковом наряде, что Леа ей даже завидовала.
– Леа, вели этим людям поаккуратнее обращаться с моими вещами, иначе одному Богу известно, что останется от моих чемоданов после того, как их по очереди перекидают на землю. – И бабушка краем зонтика ткнула одного из моряков в руку. – Поглядите, что вы делаете, молодой человек. Я везу настоящий китайский фарфор и не желаю, чтобы его разбили.
Поглядев в сторону, где стояла коляска, Леа поняла, что майор Прескотт уже распорядился грузить багаж. Полдюжины рабов, которых они привезли с собой на причал, сновали взад-вперед по пристани, перетаскивая громоздкие чемоданы на телеги.
– Кто этот человек? – спросила бабушка Стэнтон, указывая длинным сухим пальцем прямо на Тревора.
– Это майор Прескотт, – ответила Рэйчел. – Дядя Эдвард доверил ему временно управлять «Ривервинд» Старуха хмыкнула и прикрылась зонтиком от солнца.
– Он не мог найти хотя бы не хромого? Что с его ногой?
– Но бабушка! – ахнула Рэйчел. – Ради Бога, он ведь может вас услышать.
– Почему бы тебе самой не спросить его об этом? – скривила рот Леа, жестом приглашая старуху подойти к Тревору, и тут же сестринский удар по лодыжке едва окончательно не вывел ее из себя. Она уже привыкла ко всяким тычкам и одергиваниям Рэйчел. Но на сей раз удержаться от едкой выходки было действительно трудно. Она сгорала от любопытства: как станет выкручиваться майор, столкнувшись с прабабушкой? Старушка славилась умением превращать взрослого мужчину в заикающегося от страха маль шшку.
С важными церемониями Рэйчел представила Тревора прабабушке. Слегка нахмуренный лоб девушки выдавал ее внутреннее волнение. Леа оставалась невозмутимой. Если кому и дано очаровать ее престарелую родственницу, так это Тревору Прескотту. Она прекрасно помнила, как он укротил Нелли.
Майор быстро поклонился и заговорил еще более низким и заманчивым голосом, чем обыкновенно:
– Мадам, я так польщен. Теперь мне ясно, что красота в роду Стэнтонов передается из поколения в поколение.
– Ах вы, молодой наглец! Чего вы добиваетесь своей глупой, грубой лестью?
– Ничего. Просто хотел вас поприветствовать. Она с ног до головы оглядела Тревора:
– Приветствовать дам – ваша специальность, майор Прескотт?
– Я научился ценить это занятие, – согласился он и неожиданно тепло улыбнулся старухе.
– Не сомневаюсь, что вы цените и такое занятие, как разрешение девиц от невинности.
Услышав тихое восклицание Рэйчел, Леа пожурила старушку:
– Но бабуля, майор Прескотт не стал бы заниматься такими вещами! – Однако красивые брови Тревора удивленно взметнулись кверху. Леа покраснела и отвела от него взгляд. – Он джентльмен в полном смысле слова.
– Запомни мои слова, девочка. Красавчики всегда большие греховодники.
Леа оглянулась на сестру и заметила, как та побледнела, затем, снова взглянув на Тревора, забеспокоилась: действительно ли озорные искры в его глазах соответствуют намерениям майора? Хоть бы догадался не поощрять жуткого поведения бабки и сменить тему.
– Благодарю за комплимент, мадам. – И он протянул ей руку. – Могу ли предложить проводить вас до коляски, если дам слово не домогаться вас по дороге?
– Вы хромаете на левую ногу, – бросила она вместо ответа. – Почему?
– Сабельная рана. Это случилось уже давно, когда я, служил в армии. Уверяю вас, со мной вы в полной безопасности. У меня не настолько подорвано здоровье, чтобы я не смог проводить миниатюрную даму до экипажа.
Старуха на мгновение придержала свой язык, явно удивленная подобным ответом.
– Мне всегда нравились военные. Вы были ранены в большой битве?
– В великой, мадам, но не на войне. Признание Тревора распалило любопытство Леа.
Ей хотелось, чтобы бабушка выведала у майора все до конца, но только не сейчас – Рэйчел, казалось, вот-вот упадет в обморок от страшной жары: мелкие капельки пота уже выступили на ее лбу, и она задышала глубоко и часто.
– Коляска ждет нас, бабушка, – настойчиво заметила Леа.
– Пусть подождет. Я не спешу садиться, пока мои ноги не привыкнут к твердой земле.
– Да, конечно, не все могут ходить по качающейся палубе, – заметил Тревор сочувственным тоном и снова протянул бабушке Стэнтон руку: – Так вы позволите?
– Разумеется, нет, молодой человек. Вы хромаете, и мы можем свалиться в воду.
– Ах, какая соблазнительная идея, мадам, но я подчиняюсь вашей воле.
Прижав ладонь к губам, Леа вздрогнула и ухватилась за руку Рэйчел, чтобы не упасть. Никто, кроме нее самой, не смел так говорить с прабабушкой. И уж точно никому и никогда не удавалось добиться ее изумленного, растерянного молчания. Секунды тянулись, как часы, и непрестанный стук кузнеца по наковальне на другом конце пристани раздавался все громче, пока Леа не показалось, что голова ее вот-вот расколется. Наконец бабушка открыла рот.
– Во всяком случае, вот мужчина, у которого достаточно храбрости, чтобы постоять за себя. – Взяв зонт другой рукой, она оперлась на плечо Тревора и позволила ему увести себя с пристани. – Отлично, юноша, отлично.
Торжествующе улыбаясь, Леа глядела вслед удаляющейся паре:
– Замечательно! Похоже, он сумел сбить с нее спесь.
Рэйчел промокнула лоб платком и заткнула его за край рукава.
– Да, ты оказалась права относительно Тревора. Вот если бы еще дядя Эдвард умел так же противостоять ей…
– Он родственник и к тому же слишком благороден. – С этими словами Леа посмотрела мимо Рэйчел на человека, который только что сошел со второго корабля, шхуны с гладкими бортами. – Если б дядя Эдвард осмелился так же отвечать ей, она бы им пообедала.
– Куда ты смотришь?
Леа помахала рукой и улыбнулась кому-то:
– На капитана Трента. Отчаянный человек. Сплетя пальцы рук, Рэйчел хотела уже оглянуться, но остановила себя:
– Не замечала. А ты правда думаешь, что он отчаянный?
– Да, если угодно. По правде говоря, мне он кажется даже чуточку жуликоватым. – И подойдя поближе к сестре, Леа прошептала: – Думаю, у него в каждом порту есть женщина.
– Но почему… Зачем ты это говоришь? Тихим, таинственным голосом Леа ответила:
– Он мне напоминает этакого загорелого усатого пирата с черными кудрями на голове и голубыми глазами. – Леа вопросительно глянула на сестру.
– У капитана Трента серые глаза.
– В самом деле? И как это ты заметила?
Рэйчел отвела взгляд и еще сильнее стиснула пальцы в замок. Если бы это была другая девушка, то Леа подумала бы, что она поглощена мыслями о капитане Тренте. Но покладистая смиренница вроде ее сестренки просто не может испытывать нежных чувств к такому человеку, который, возможно, заслужил самую скандальную репутацию. Леа склонилась еще ближе, к самому уху Рэйчел, и прошептала:
– Прежде мне не доводилось замечать, как он ходит. На мой взгляд, слишком развязно.
– А что… он… идет сюда?
Вместо ответа Леа протянула руку мимо Рэйчел тому, кто подошел сзади сестры и встал у нее за спиной:
– Капитан Трент, как я рада снова вас видеть!
– Я вас тоже, Леа. – И он слегка пожал ее пальцы. – Теплое гостеприимство двух очаровательных леди делает мое утомительное плавание более целесообразным, чем груз из чистого золота.
Леа незаметно дернула Рэйчел за юбку. Да что такое с ней творится, в самом деле! Она покраснела, губы дрожат..
Наконец сестра глубоко вздохнула и повернулась лицом к капитану Тренту. У Леа отлегло от сердца. Но ненадолго. Капитан взял руку Рэйчел и медленно поднес ее к губам. Обычный жест любезности… Если бы неуловимые детали не превращали его в нечто более чувственное. Капитан, глядя на Рэйчел, не выпускал ее руки. Глаза его горели дьявольским огнем.
Они действительно оказались серыми. Очень необычный цвет.
Леа задумалась. Рэйчел, несомненно, интересовала капитана Трента. Но столь же явно она вызывала интерес и у майора Прескотта. Провидческий дар Нелли поразил Леа. Похоже, каждый мало-мальски стоящий мужчина готов предпочесть ее сестру. Она обернулась и увидела, что Тревор уже возвращается.
– А бабушка?
– Все в порядке. Увлечена оживленной беседой с женой одного из местных землевладельцев, некой миссис Брайтон.
– Вы вернулись как раз вовремя, чтобы познакомиться с капитаном Трентом, – сказала девушка и с любопытством понаблюдала за Рэйчел, как та мягко отнимает пальцы у капитана. Во время церемонии знакомства Леа внимательно всматривалась в поведение обоих мужчин, выискивая признаки ревности. Капитан Трент действительно изучал новое лицо с холодной сдержанностью, но в Треворе ей не удалось заметить ничего необычного.
Кто тревожил Леа сильнее всех, так это Рэйчел. Сесгра вдруг вновь задышала слишком глубоко. Ей вдруг стало плохо? От жары или от волнения – как-никак она стоит сразу между двумя поклонниками? Желая поскорее избавиться от неприятных мыслей, Леа обратилась к капитану:
– Вы должны мне рассказать, какие занимательные безделушки привезли на сей раз.
– Вот именно, безделушки. Мыло, чай, кофе, шелковые ткани. – Лукавая улыбка обнажила его белоснежные зубы. – И шоколад.
Лицо Тревора озарилось радостью.
– Вы сказали – шоколад?
– У майора Прескотта слабость к сладкому, – пояснила Рэйчел, и капитан перевел взгляд с Тревора на нее. Заливаясь краской смущения, девушка тронула воротничок своего платья.
– У меня тоже, – быстро вмешалась Леа. Взяв Трента под руку, она повела его к трапу шхуны, где команда занималась разгрузкой. – Может быть, если я попрошу, вы позволите мне выбрать первой?
– Не имею привычки отказывать прекрасной даме, – ответил капитан с хорошо отработанной галантностью. – Вы не просто имеете право первого выбора. Считайте это моим гостинцем. Я привез шоколадные консреты с далекого восточного побережья. – Склонив голову, он тихо добавил: – Специально для вас и вашей сестры.
– О, вы слишком добры, капитан.
– Вовсе нет. Ваш дядюшка стал главной пружиной в механизме моего успеха. Он замолвил за меня словечко перед другими плантаторами, и перед вами – преуспевающий делец. Еще один рейс, и можно считать меня состоятельным человеком.
– А потом? Ведь вы не оставите море, не так ли?
– О, море у меня в крови, но есть награда, к которой я давно стремлюсь. Либо добьюсь ее, либо умру от горя.
Трент и прежде частенько беседовал с Леа, но ни разу – с таким воодушевлением. Никогда глаза его не горели так ярко. Она видела: капитан хочет, чтобы девушка поняла его, но она задумалась о своем.
Он стал отдавать распоряжения матросам, постоянно поглядывая на пристань. Леа тоже хотелось посмотреть в ту сторону, но для этого ей понадобилось бы развернуться на сто восемьдесят градусов, а она не собиралась проявлять такого очевидного любопытства. Она осталась стоять лицом к капитану, разглядывая густые и длинные усы Трента, которые он регулярно подрезал точно на том месте, где при улыбке залегали морщинки.
Вдруг он перестал улыбаться. Леа все-таки оглянулась и немедленно пожалела об этом.
