Текст книги "Грегор и код когтя"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Ты слишком устал, – отрезал Живоглот. – Это непродуктивно.

Грегор снова открыл рот для возражений, но Живоглот прервал его:

– Грегор! Ты сегодня много сделал и сильно продвинулся вперед! Но сейчас время остановиться.

Все это было не похоже на прежние уроки, когда Грегор только и ждал конца, а Живоглот не мог заставить его заниматься.

– Но ты ведь продолжишь меня учить? – спросил Грегор.

– Да. Но только после того, как ты поешь и поспишь, – ответил Живоглот. – Пойдем навестим Лиззи. И ты сможешь отдохнуть в ее комнате.

– Да, заодно узнаем, удалось ли разгадать Код Когтя, – добавил Грегор.

Его немного беспокоило, что это может занять слишком много времени.

– А мы что, действительно проиграем войну, если не сможем его разгадать? – спросил он.

– Ну, если верить Сандвичу – да. Но в данном случае и без пророчеств я почти уверен в этом, – сказал Живоглот. – Нам действительно очень нужен этот код. Пойдем.

В кодовой комнате в воздухе витало напряжение. По полу были разбросаны длинные ленты материи с зашифрованными сообщениями, а команда дешифровщиков сгрудилась вокруг Лиззи, которая лихорадочно писала какие-то буквы на одной из лент розовым маркером, который, вероятно, принесла с собой в рюкзачке.

– Так, – бормотала Лиззи. – Это, наверно, Т, а это О, а это Р… или Е? Нет, еще одно Р. Нет. Нет. Не то.

Все разом выдохнули – это был вздох разочарования.

– Ну, как дела? – бодро приветствовал их Живоглот. – Удалось разгадать Великий Шифр Всех Времен и Существ?

– Нет, опять неудача, – ответил Дедал. – Хирония предложила интересный вариант – попробовать двухбуквенный ключ. Но – нет, не подходит.

– Нет, это просто безумие, – сказала Хирония. – Должен же быть ключ! Причем очень простой – чтобы большинство крыс могли держать его в голове. Что-то такое, что они никогда не смогут забыть.

– А как поживает наш новый член команды? – Живоглот хвостом ласково обнял Лиззи за плечи.

Все заулыбались.

– Чудесная есть, она, есть чудесная, – сообщила Мин.

– Она очень интересно и нестандартно мыслит, – кивнул Дедал и тронул голову Лиззи носом в знак симпатии и одобрения.

– А самое главное – она не поет! – добавил Рефлекс.

Это заявление вызвало у всех взрыв смеха.

Но несмотря на похвалы в свой адрес, Лиззи выглядела несчастной.

– От меня нет никакого толку, – сказала она расстроенно. – Я не могу разгадать этот код и сделать чего-то еще – то, о чем говорится в Пророчестве.

– Ты читала Пророчество?! – Грегор был поражен: он не мог поверить, что Лиззи восприняла предсказание о его смерти так спокойно.

– Я велел Нериссе сделать копию для Лиззи, – объяснил Живоглот.

– Да, – Лиззи протянула Грегору свиток, – правда, красиво написано? У нее великолепный почерк.

Грегор развернул свиток.

Строчки о его смерти были изменены:

 
Когда фонтаном кровь монстра забьет.
Когда Воин, исполнив миссию, снова уйдет…
 

– Да, очень красивый, – согласился он, радуясь, что у них хватило ума не огорчать Лиззи.

В комнату вкатили очередную тележку, груженную едой.

– Что ж, нам всем не помешает небольшой перерыв – все порядком устали, а для полноценной работы нужны силы. Сейчас мы будем есть, – сообщил Живоглот и строго добавил: – И чтобы в ближайшие полчаса я не слышал ни от кого из вас ни единой фразы типа «А что если попробовать вот так…»

Грегор и Лиззи, по указанию Живоглота, собрали в кучу ленты с донесениями и отнесли их в комнату крыса – получилось такое уютное гнездо, о каком никто из других крыс и даже людей и мечтать не мог. Еду выставили из тележки прямо на пол, все вперемешку, и закуски, и десерт, и все уселись вокруг уютным кружком. Живоглот действительно хотел отвлечь членов дешифровальной команды от дел и явно был в ударе – он рассказывал забавные истории, анекдоты, шутил и заставил смеяться даже старую скрипучую Мин.

Грегор, который никогда не видел, чтобы Живоглот был любезным и обходительным, был поражен – оказывается, Живоглот мог быть таким – без видимых усилий. Теперь Живоглот был буквально душой компании, и казалось, это доставляет ему несказанное удовольствие. Но Грегор в глубине души понимал: главная цель Живоглота – расшифровка кода. И если для этого надо балагурить, развлекать дешифровщиков и веселить их – он будет балагурить, развлекать и веселить. Для общего веселья он может пошлейшим образом поскользнуться и упасть на банановой кожуре – если это потребуется.

Грегор съел огромную жареную рыбину, семь кусков хлеба с маслом, немного фасоли и много пирога. Но не прошло и пяти минут, как он снова почувствовал голод и доел пирог, запивая его молоком из большой кружки. Уже много недель он питался нерегулярно и в основном какой-то невкусной дрянью, и ему надо было наверстывать упущенное.

Он взглянул на Лиззи, которая ковыряла вилкой рагу.

– Давай, Лиззи, ешь, это вкусно!

– Я знаю. Я ем. Спасибо, – вяло ответила она.

– Я говорил тебе, что с твоим папой все в порядке? Ему обеспечен круглосуточный уход. Он непременно поправится, – сказал Живоглот.

– Да, говорил. Я знаю. Я просто… Я думаю о маме. – Глаза Лиззи наполнились слезами, она с трудом сдерживала их. – Я понимаю, она будет очень расстроена, если увидит меня здесь… но… Я не видела ее уже несколько месяцев. Я так по ней скучаю! Может, мне разрешат взглянуть на нее хоть одним глазком, пока она спит?

– Это бы ее не расстроило, – сказала Хирония, а Дедал добавил:

– А девочке бы стало легче на душе.

В этом Грегор не был уверен. Мама была в таком состоянии, что вряд ли ее вид мог успокоить Лиззи. А уж если вдруг мама откроет глаза и увидит, что и третий ее ребенок находится здесь, в Подземье, – у мамы непременно случится истерика, и ей станет хуже.

Нет, определенно Лиззи не стоит сейчас с ней видеться.

– Одну минутку, – умоляюще взглянула на него Лиззи.

– Решай сам, – бросил Живоглот.

«Вот спасибо!» – разозлился Грегор. Живоглот постоянно командовал и указывал ему, что и как делать, а тут, когда требовался его совет и вмешательство, самоустранился и предоставил Грегору самому решать эту проблему.

– Ладно, Лиззи, мы с тобой сходим вниз, и если мама будет спать – ты ее увидишь. Если, конечно, доешь рагу.

Лиззи тут же набросилась на еду. А Грегор попытался внутренне подготовиться к тому, что ждет его впереди. В Наземье мама была крепкой, здоровой женщиной. Но уже несколько месяцев она прикована к больничной койке, она бледна и худа, и у нее шрамы от чумы. Грегор был уверен, что очередного приступа не избежать: при виде мамы в таком состоянии у Лиззи точно начнется паническая атака.

Дворец был для Лиззи незнакомым местом и, по всей видимости, казался ей враждебным. Она вцепилась в руку Грегора и не выпускала ее, пока они шли по бесконечным лестницам вниз, в больницу. Обстановка во дворце не способствовала хорошему настроению и веселью: лица встречных были печальны и угрюмы, воздух пропитался запахами лекарств и средств дезинфекции, а от дополнительных факелов, что горели теперь день и ночь, было слишком дымно.

Грегор оставил Лиззи ждать в конце больничного коридора, а сам направился к маминой палате. Он надеялся, что она не спит – тогда он готов был помахать ей приветственно рукой и увести Лиззи обратно, сообщив, что к маме пока нельзя. А если спит? Может, попытаться разбудить ее? Хотя это по меньшей мере глупо.

Задумавшись, Грегор подошел к маминой палате. И тут выяснилось, что на самом деле его ожидал сюрприз: на маминой постели рядком лежали восемь раненых зубастиков. А мамы не было! Ее просто не было в палате.

«Наверное, ее перевели в палату поменьше», – подумал Грегор. Но тут в голову ему пришла настолько страшная мысль, что он застонал:

– О нет! – и начал метаться по коридору с воплями: – Врача! Мне немедленно нужно поговорить с врачом! Где врач?!

Он пробежал мимо Лиззи, не обращая внимания на ее встревоженные вопросы, и схватил за рукав первого попавшегося врача. Это была маленькая женщина с темными кругами под глазами.

– Ох, Наземный! – выдохнула женщина-врач, когда Грегор прижал ее к стене. Ей было, кажется, больно и трудно дышать – так крепко он ее держал.

– Грегор, отпусти ее! Немедленно! – услышал он голос Говарда. – Она совершенно ни при чем! Она даже не присутствовала!

Говард оторвал Грегора от врача.

– Не присутствовала при чем?! – выкрикнул Грегор, с трудом удерживаясь, чтобы не броситься с кулаками на Говарда.

– Соловет прислала гвардейцев, целую команду, без предупреждения, – негромко произнес Говард. – Она приказала отправить твою маму на Источник. Мы ничего не могли поделать, Грегор.

– Но зачем? Почему?! – бесновался Грегор. – Я же остался! Она знает, что я здесь и никуда не денусь!

– Думаю, это мера предосторожности, – ответил Говард. – Все-таки тебе до дома – один полет.

Один полет? Они тут что, с ума посходили? Да ему до дома тысячи и миллионы километров! Что там километров – тысячи и миллионы световых лет! Он никогда не был дальше от дома, чем сейчас! И никогда не мог быть дальше от дома, чем сейчас.

– Я полечу за ней, – заявил он твердо. – Сейчас найду Ареса и…

Черт, Ареса нет – он улетел на спасательную операцию!

– Где я могу найти другую летучую мышь, Говард?

– Нигде. Ты должен понять, Грегор, – мягко заговорил Говард. – На самом деле это хорошо, что твоя мама на Источнике. Источник в безопасном месте, а про больницу этого не скажешь. В случае чего…

Лиззи потянула Грегора за рукав:

– Что они с ней сделали? Где мама?

Грегор обнял и постарался успокоиться – хотя бы ради Лиззи:

– Все нормально. Все нормально. Они перевезли ее в другое место.

– На Источник, – добавил Говард. – Это мой дом – там вполне можно жить. А ты – Лиззи, верно?

– Я… хотела… повидать… маму…

«Ну вот и паническая атака», – обреченно подумал. Грегор, а Говард как ни в чем не бывало продолжал:

– На Источнике живет и моя мама. Она работает в больнице. И я уверен – она будет замечательно ухаживать за вашей мамой.

– Я должен поговорить с Соловет, – сказал Грегор. – Где она?

– Почти уверен, что она наблюдает за боевыми действиями.

– Лиззи, ты вернешься обратно в кодовую комнату, ладно? – обратился Грегор к сестре.

– Но я… не найду… обратную… дорогу!

– Я могу проводить тебя, – с готовностью предложил Говард.

Он был старшим братом для четверых. И Грегор вспомнил, как хорошо он обращался с Босоножкой и Газардом.

– Да, пожалуйста, если тебе не трудно – проводи ее. А я пойду узнаю про маму.

Добраться до поля боя оказалось не таким уж легким делом. Даже просто найти выход из дворца было трудно – обычно Грегор садился на летучую мышь и вылетал наружу, а тут… Двери и окна во дворце располагались на высоте как минимум двухсот футов от земли, а стражи, стоявшие у подъемной платформы, отказались запускать ее ради него.

Наконец Грегору удалось в Высоком зале договориться с одной молодой летучей мышью, что она отнесет его на стадион «для тренировки». Правда, стадион был совсем в другой стороне от реальной цели Грегора, но ему было важно для начала выбраться из дворца.

Как только летучая мышь улетела, Грегор развернулся и побежал обратно в город. Улицы были запружены подводами с едой и припасами, ехавшими в сторону дворца. Расталкивая прохожих и не отвечая на вопросы, он не останавливаясь пробежал через город и добрался до северного выхода.

Ему повезло. Ворота были открыты для фермеров, которые везли свою продукцию в город. По крайней мере ему не пришлось тратить время и силы на то, чтобы выйти из городских ворот. Однако он понимал, что стражи узнают его. И не сомневался, что у них есть приказ не выпускать его из города. Поэтому он залез из одну из подвод, ехавших из города, и спрятался на ней, накрывшись какими-то тряпками. По крайней мере часть дороги он проедет и сможет приблизиться к цели.

Трясясь в подводе, Грегор обдумывал, что скажет Соловет. Он скажет: либо Соловет возвращает маму обратно – либо он не будет сражаться на ее стороне.

Нет, так нельзя. Это только разозлит ее и приведет к тому, что Грегор снова окажется в карцере, и на этот раз вызволить его оттуда будет гораздо труднее.

Соловет нуждается в нем, чтобы сражаться с Мортосом. И она хочет, чтобы он тренировался и учился выполнять приказы.

Или нет? Или это очередная демонстрация силы и власти – на этот раз над ним?

Тогда, может, имеет смысл действовать ее же методами и пригрозить ей, что Лиззи не сможет работать с кодом, если мамы не окажется поблизости?

В нескольких милях от города подвода остановилась. Поля были прекрасно освещены при помощи газовых фонарей, и Грегору надо было постараться, чтобы его не заметили. Он поглубже зарылся в ветошь, что валялась в подводе. Наконец движение возобновилось. Подземные спешно собирали все, что было можно, на полях. Грегор осторожно выглянул из-под тряпок и увидел, что находится на убранном поле, а прямо перед ним – та самая стена, с которой он наблюдал за боем.

Он бросился бежать к стене. Кто его остановит? Парочка фермеров?

Грегор слышал, как кто-то кричит ему вслед, но погони за ним не было.

Наверное потому, что он неизбежно должен был остановиться у стены – ведь у него не было летучей мыши, которая могла бы перенести его наверх.

Что ж, отлично.

Над головой он увидел летучую мышь. Возможно, она сигналила о его присутствии. На какое-то мгновение Грегор испугался, что летучую мышь послали, чтобы она поймала и вернула его обратно. И вновь бросился бежать.

Но вдруг споткнулся и упал. Сначала он подумал, что попал ногой в какую-то ямку или оступился, но когда его руки коснулись поверхности, он увидел, что тонкий слой почвы вздыбился под ним.

«Неужели землетрясение?!» – мелькнула мысль. Но тут из-под земли появился трехфутовый коготь, который всего на пару сантиметров не дотянулся до его руки. Нет, это не землетрясение!

ГЛАВА 14

Грегор отдернул руку и инстинктивно откатился подальше от когтя. Он лежал теперь на спине и уже почти поднялся, но земля под ним вновь заколыхалась, разверзлась и из образовавшейся дыры высунулась здоровенная лапа.

Грегор поджал ноги и, как краб, пополз назад, а лапа, оснащенная пятью мощными когтями цвета слоновой кости, исчезла, оставив после себя глубокое отверстие в земле.

На секунду Грегору пришла в голову мысль, что эта жуткая штука принадлежит Мортосу: белый крыс стал расти непропорционально, и у него выросли такие чудовищные, смертельно опасные, похожие на ковш экскаватора когти. Но лапа принадлежала не крысе. Даже если бы Мортосу удалось отрастить когти такой длины – форму лапы он бы изменить не мог.

Тогда кто это? Грегор хотел было встать на ноги, собираясь поскорее убраться отсюда, но поверхность земли перед ним взорвалась фонтанами грязи. На лицо шлепнулся причудливый розовый цветок, который шевелился, будто что-то нюхал.

«Это одно из растений-убийц! – пронеслось в голове. – Как в джунглях!»

Мягкие щупальца тянулись к его губам, ползли по щеке.

– Фу! – закричал Грегор и отпрыгнул в сторону, сбрасывая с лица растение. Он схватился было за оружие, но пускать его в ход не спешил.

Тем более что его никто не атаковал. Впервые он смог сосредоточить взгляд на созданиях, что вылезали на его глазах из земли.

Это были не растения. И не крысы, хотя Грегор был уверен, что они состоят с крысами в близком родстве. У них были крупные тела, покрытые блестящей черной шерстью, и длинные мощные хвосты. И у каждого – четыре лапы с пятью убийственными когтями. Задние лапы были заметно меньше и слабее, чем передние. А на том месте, где предполагался по логике нос, находился розовый бутон, окаймленный подвижными Щупальцами.

Необычные и странные на вид животные показались Грегору смутно знакомыми. Где же он видел нечто подобное?

И тут он вспомнил. Ему было около семи. Летом в Вирджинии дедушка учил Грегора играть на веранде в пинг-понг. Мячик закатился под старое кресло. И когда Грегор полез его доставать, он увидел это: оно, на свою беду, вылезло из-под земли и угодило в мышеловку – маленькое животное с похожим на звездочку носом. Разумеется, оно было куда меньше тех созданий, которые появлялись сейчас на поле вокруг Грегора, но в остальном очень похожи.

Крот-звездоносец, или звездоносный крот.

Отец тогда объяснил ему, что обычно они живут под землей, рассказал о том, какие сильные у них передние лапы и о том, что, хотя они не могут видеть, их причудливые носы столь чувствительны, что при помощи их кроты прекрасно ориентируются и понимают, что происходит вокруг.

Тогда они освободили крота из мышеловки и отпустили его. И у Грегора осталось теплое чувство к этому забавному маленькому созданию.

– Ха, имейте в виду, – сказал Грегор и вдруг засмеялся, – я освободил одного из ваших сородичей из плена!

Но откуда кроты могли взяться в Подземье?

Грегор ни разу слышал, чтобы кто-то о них упоминал! А между тем о них непременно должны были вспомнить, например, во время чумы – ведь кроты теплокровные, а значит, и им грозила опасность. Как могло получиться, что никто не знал об их существовании? Может, они живут на еще большей глубине, чем остальные подземные, и только теперь вышли на поверхность?

Он хотел вступить с кротами в беседу, но они издавали лишь непонятные свистящие звуки. Говорят ли они по-человечески?

Четверо кротов прорыли что-то вроде туннелей и добрались до того места, где он находился. Они втягивали воздух своими необычными носами, дотрагивались ими до его кроссовок – видимо, пытаясь его идентифицировать. Интересно, они когда-нибудь встречали человека? Но даже если так – то уж точно не наземного. Наземные были большой редкостью в Подземье – люди, которых он здесь до сих пор встречал, сразу понимали, что он не из Регалии, – из-за цвета кожи и из-за запаха.

Грегор расставил руки в стороны и вытянул их по направлению к кротам. Когда их носы осторожно коснулись его кожи, он вдруг почувствовал жалость: не имеет значения, пришли они сюда случайно или преследовали какую-то цель… Они нарушили границы, оказались на земле людей, изрыв ее туннелями. И если Соловет узнает, что они здесь, – наказание будет неминуемым. И жестоким. Грегор даже думать не хотел, насколько жестоким.

Он должен был действовать – и немедленно!

– Эй! – сказал он. – Эй, вы, кроты! Вам нужно уходить отсюда!

Он начал махать в сторону выходов из туннелей:

– Идите туда! Быстрее! Возвращайтесь, откуда пришли!

Ему удалось привлечь внимание кротов. Они перестали нюхать его и задрали головы кверху, словно прислушиваясь к его словам. Но никто из них не двинулся с места.

Грегор заговорил еще более возбужденно:

– Послушайте, вам надо уходить. Вы понимаете, что я говорю? Здесь идет война. И вам никто не обрадуется.

Он попробовал подтолкнуть одного из них – который был ближе всех – ко входу в туннель.

Это было все равно что пытаться подтолкнуть автобус. Уходить они не собирались, но пришли в большое волнение. У Грегора сложилось впечатление, что они поняли часть того, что он сказал.

Летучая мышь-разведчик подлетела достаточно близко, и Грегор смог рассмотреть выражение удивления и даже шока на ее морде. Она тут же унеслась к стене, где Соловет наблюдала за ходом боя. Грегор понимал, что не пройдет и пяти минут, как целый полк солдат атакует этих бедных зверюшек.

– Уходите же! – орал он кротам. – Убегайте, пока вас не покалечили! Эта земля принадлежит людям! Людям!

Едва последние слова слетели с его губ, кроты замерли. Свист, который они все это время издавали, стал тише, зато приобрел сердитый оттенок. И они начали ощериваться на Грегора!

– Что? Что я такого сказал? – недоумевал Грегор, отмахиваясь от них мечом. Он не хотел драться с ними – он же, наоборот, пытался им помочь, защитить их!

В голову пришли слова, которые сказал Викус в комнате пророчеств: «Помни: даже на войне есть место выбору. Даже на войне бывают моменты, когда лучше убрать свой меч в ножны и не давать ему хода».

Сейчас, кажется, был один из таких моментов. Грегор не понимал, что спровоцировало кротов на атаку, но был уверен, что это не более чем недоразумение. Непонимание. Он не хотел убивать их. Он лишь хотел, чтобы они ушли. И чтобы остались при этом целыми и невредимыми.

Кроты же из робких и нерешительных животных превратились в яростных фурий. Оказалось, они способны двигаться быстрее, чем Грегор мог себе представить. Они немедленно окружили его, выставив вперед свои кошмарные когти, – со всех четырех сторон. Он хотел было применить эхолокацию, но условия были слишком непривычными – придется рассчитывать на собственные глаза.

Он выбрал в качестве точки возврата повозку, стоявшую вдалеке, зафиксировал ее в мозгу и пытался возвращаться к ней глазами на каждом круге. Это было трудно, ведь вокруг было слишком много отвлекающих моментов.

Четыре крота, у каждого по десять жутких когтей – это все равно что сорок мечей, обрушившихся одновременно.

«Им точно не помешал бы маникюр», – мелькнуло в голове у Грегора.

Но скоро ему совсем расхотелось шутить. Когда один из когтей натолкнулся в воздухе на меч Грегора, раздался характерный звук – будто железо звякнуло о железо. Грегор смог отразить атаку, но разрубить коготь не сумел.

«Из чего же они сделаны?!» – ужаснулся он. Потом сообразил, что кротам, чтобы добраться до этого поля, нужно было прорыть ходы в камне. Твердом камне. И много ходов. Так что их когти тверды и прочны как сталь.

Поэтому он сосредоточился на защите и от души надеялся, что меч выдержит их напор.

Еще с минуту он вращался, а потом понял, что этого недостаточно: у него не получалось, вращаясь, оставаться на одном месте, а кроты подошли на опасно близкое расстояние, и один из них едва не задел его своим когтем.

И поэтому на следующем круге Грегор мечом рубанул по щупальцам одного из этих розовых носов. Крот издал такой крик боли, что Грегор чуть не остановился и не бросился ему на помощь. И в этот момент чей-то коготь вцепился ему в левый бок, разорвал рубаху и сорвал ремень, к которому крепились ножны – ремень обвился вокруг ног, и Грегор чуть не упал, запутавшись в нем. Еще один коготь оставил на левом бедре Грегора глубокую рану.

Соловет была права – левая сторона у него очень слабо защищена!

Правда, теперь кроты переключились на правую сторону. Боль вызвала у него прилив адреналина. И он забыл о точке возврата, забыл о том, как Перита учила его пользоваться кинжалом, забыл, что вообще-то кроты ему симпатичны. Забыл обо всем – и помнил лишь о том, что ему надо остаться в живых.

Розовые цветы! Шевелящиеся щупальца!

Теперь они стали его целью. А еще – если подвернутся под руку – мягкая точка под левой лапой, в которую следовало попасть кинжалом.

Для человека, который не умел танцевать, он неплохо двигался. Да что там – он был великолепен! Ноги выбивали что-то наподобие виртуозной чечетки – и он был уверен, что ни за что на свете не повторит этот чудесный танец в другой, более подходящий и спокойный момент. Он чувствовал запах крови – кротов, своей собственной – еще до того, как видел ее. А потом крови стало много: она била фонтаном, брызгала ему в лицо, и каким-то краешком сознания Грегор понимал, что сражается уже не один. Подтянулись бойцы на летучих мышах, которые с лету рубили мечами кротов и убивали их.

Грегора начало трясти в тот момент, когда он увидел, как упал последний крот, сраженный мечом Соловет. А потом она закричала – таким ужасным голосом, что Грегор даже не мог разобрать слов… Кажется, она что-то приказывала. Вроде бы он услышал слова наземный… больница… не пускать… камнееды… камнееды… камнееды!

Голова у Грегора кружилась. Кто-то подхватил его на летучую мышь, и он закричал: рана в левом боку болела невыносимо. Через несколько минут он был уже в больнице, на операционном столе. Почувствовал на губах горький вкус – и пустота.

Очнулся он от боли в левом бедре. Она была теперь не такая острая, скорее обжигающая. Пекло. Грегор с трудом открыл глаза. Перед операцией его, видимо, чем-то напоили, – Говард говорил, что этот напиток используют только в экстренных случаях.

Из сумрака выплыло лицо Викуса, который стоял у кровати. Грегор почувствовал облегчение от мысли, что Викус вернулся в Регалию: старик был единственным, кто мог защитить Грегора от Соловет. По крайней мере – вызволить его из карцера.

– Кто? – больше у Грегора не получилось ничего сказать.

Но Викус его понял.

– Это камнееды. Мы думали, они давно вымерли, – ответил старик. – Но, видимо, некоторым удалось выжить и спрятаться где-то в Подземье. Эти четверо на поле – конечно, не вся популяция. И они… они союзники Мортоса.

– Почему?! – воскликнул Грегор.

– Видишь ли… эта земля – земля, на которой построена Регалия, – очень-очень давно принадлежала им, – мрачно сказал Викус. – А когда пришел Сандвич – он захотел забрать ее себе. Камнееды не захотели уходить. И тогда он начал войну.

– И он победил, – продолжил Грегор.

Даже в своем теперешнем мутном состоянии он все понял. Регалия находилась в замечательном со всех точек зрения месте: реки, источники, со всех сторон защищена…

Интересно, как долго это место было родным для кротов, прежде чем явился из своего Наземья Сандвич и решил его отобрать?

– Он победил, – подтвердил Викус. – Сначала была битва, а потом, видя, что люди эту битву проигрывают, Сандвич пошел на хитрость: он отравил воду, которую пили кроты. Такого в Подземье никто никогда не делал – это и в голову его обитателям не приходило. И вот… лишь несколько кротов смогли уцелеть, остальные не выжили.

– Убийцы. Вы – убийцы, – сказал Грегор. Газард говорил ему, что все Подземье использует именно это слово, говоря о людях. – Теперь понятно, почему…

– Да, именно поэтому нас называют убийцами, – грустно кивнул Викус. – Поэтому многие ненавидят и боятся нас. А камнееды хотят нашей гибели.

– Они не нападали на меня, – произнес Грегор. – Сначала не нападали.

Да, пока он не сказал, что они находятся на территории людей.

– Они, видимо, поняли, что ты не один из нас, – предположил Викус. – По крайней мере – они сомневались.

Грегор закрыл глаза. Ему нужно было подумать. Сандвич, основатель Регалии, обладавший даром предвидеть страшные события и создавший этот людской подземный мир, по профессии был мясником. Он вырезал на камне в комнате пророчеств странные послания, которые регалианцы из поколения в поколения пытаются расшифровать. О том, как им жить и умирать. К этим пророчествам все относились с таким доверием, что Грегору в голову не приходило задаться вопросом, каким человеком был тот, кто их написал.

Но теперь он знал.

Он рисковал всем, рисковал собственной жизнью, следуя указаниям того, кто не погнушался уничтожить целый народ, чтобы заполучить его чудесные земли.

А теперь Грегор владеет его мечом.

– Плохо! – наконец сказал он.

– Ужасно. Это наш позор, который мы никогда не сможем искупить, – согласился Викус.

– И что теперь?

– А теперь мы за это расплачиваемся, – развел руками Викус. – На сегодняшний день стало известно, что восставшие из мертвых камнееды роют туннели к дворцу. А за ними следует Мортос.