Текст книги "Грегор и проклятие теплокровных"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 13

Грегор видел только голову этого динозавра, покрытую сине-зеленой чешуей. Голова эта возвышалась над ним на высоте примерно пяти метров. Существо глотнуло – и Грегор увидел, как по его горлу прокатилась волна.

– Мячик! Мой мячик! – закричала Босоножка.

Темп рванулся было за мячиком, но вид чудовищной ящерицы остановил его.

Босоножку не так легко было сбить с толку. Она соскользнула со спины таракана и побежала вперед, тыча пальчиком в сторону ящера:

– Ты! Ты съел мой мячик!

– Нет, Босоножка! – закричал Грегор, вскакивая на ноги и спотыкаясь о кучу костей – ногой он угодил в чью-то грудную клетку. – Нет!

– Ты съел мой мячик! – повторила свое обвинение Босоножка.

Она схватила ручкой одну из лиан на границе опушки и затрясла ее в негодовании. Ящер повернул голову в ее сторону.

Темп выпустил крылья и полетел прямо в морду чудовищу, защищая свою принцессу. Но тараканы летают редко, и Темп почти сразу запутался в лианах, зацепившись за них лапками.

Грегор отчаянно пытался освободиться от приставших к его ногам чьих-то костей.

– Босоножка, вернись!

Он видел, что другие члены экспедиции тоже бросились на помощь малышке, но разве они успеют?

– Ты! Отдай Темпу мой мячик! – приказала Босоножка ящеру. – Ты-ы-ы-ы! Отда-а-ай!

Ящер посмотрел на Босоножку и пошире раскрыл пасть. Из его рта вырвалось ужасающее шипение, а вокруг шеи раздулся гребень всех цветов радуги, отчего он стал казаться как минимум раз в пять больше.

– Ой! – только и смогла произнести пораженная Босоножка.

Она ручками взялась за голову и растопырила пальчики – будто у нее тоже был гребень.

– Ой!

Несколько мгновений огромный ящер и маленькая девочка стояли друг против друга, словно карикатурное отражение в кривом зеркале: рты у обоих были открыты, «гребни» подняты, глаза широко распахнуты. А потом неожиданно раздался чей-то смех.

Звук шел со стороны ящера, даже как будто из его рта. Но смех был явно человеческий, поэтому Грегор решил, что все-таки у смеха должен быть другой источник.

Сине-зеленый хвост ящера высунулся из джунглей, кончик его опустился рядом с Босоножкой. Зашелестели лианы, и кто-то спустился по хвосту.

Бледный подземный с фиолетовыми глазами легко приземлился возле Босоножки.

Он все еще смеялся, вставая перед ней на одно колено.

– Ты что, тоже из ящеров? – спросил он.

– Нет, я Босоножка, – ответила она, опуская ручки. – А ты кто?

– Я – Хэмнет. А это моя подруга Гребешок, – представился подземный, указывая на ящера, гребень которого уже почти опустился.

Босоножка несколько мгновений изучала Гребешок.

– Это ик-ик-икуана, – сказала она наконец.

Она явно хотела сказать «игуана». Это было еще одно странное животное из азбуки – у создателей ее были трудности с поисками животного на букву «И». Зато все знают, кто это.

– Да, думаю, так оно и есть, – согласился Хэмнет. – Кто бы эта ик-ик-икуана ни была.

– Она съела мой мячик! – произнесла Босоножка обвиняющим тоном.

– Ну, она не хотела. Давай-ка подумаем – может, можно его вернуть? Гребешок, ты не могла бы отдать нам мячик? – обратился Хэмнет к ящерице.

Шея Гребешок дернулась – и мячик оказался у нее во рту, после чего она бережно положила его на ладонь Хэмнета. Тот стал вытирать его о свою рубашку, и Грегор заметил, что рубашка сшита из другой ткани, не такой, какую носили в Регалии. Одежда Хэмнета выглядела так, будто была сшита из кожи рептилий.

– Ну вот, он в полном порядке, если не считать, что его немножко обслюнявили, – сказал Хэмнет и протянул мячик Босоножке.

У вас такое бывает? Когда вы вдруг понимаете, что все это уже когда-то происходило и вы это видели? Кажется, это называется дежа-вю. У Грегора случилось такое дежа-вю.

Он как будто вернулся в тот момент, когда Люкса, стоя на одном колене, протягивала мячик Босоножке с полуулыбкой на лице… Тогда они встретились в самый первый раз.

Сходство Хэмнета и Люксы было столь поразительным, что Грегор чуть было не выкрикнул ее имя. Кто же этот человек? Они наверняка родственники.

И что он делает здесь, в джунглях? Неужели этот незнакомец с огромной ящерицей и есть их проводник?

Грегор обернулся к остальным в надежде получить объяснения – и увидел довольно странную картину. Люди стояли неподвижно, как каменные – будто увидели призрака. Викус бережно обнимал за плечи Соловет – в этот момент они впервые за все это время были похожи на семейную пару. И только Босоножка радостно потянулась за мячиком.

Грегор вспомнил, как Люкса отодвигала ладонь с мячом от его сестренки, приговаривая: «Ты должна быть либо сильнее, либо хитрее меня…»

Пальцы Хэмнета с готовностью разжались, когда Босоножка дотронулась до мяча.

– М – мячик, – сообщила она с улыбкой.

– Да. А еще М – милая. Как ты, – сказал Хэмнет и дружески погладил ее по голове.

Она хихикнула и глянула на Темпа, который все еще болтался в лианах, безуспешно пытаясь высвободиться.

– Темп! Спускайся! Мячик вернулся! – крикнула Босоножка.

– Оххххх… – застонал Темп.

Хэмнет легко распутал лианы и помог таракану спуститься на землю.

– Кто же этот отчаянный смельчак-ползучий, который осмеливается летать прямо перед мордой ящера? – спросил он с уважением.

– Я есть Темп, я есть, – ответил Темп, складывая крылья и убирая их под панцирь.

Босоножка тут же оседлала его и подбросила мячик, и они снова начали носиться по поляне, словно ничего и не произошло – не обращая никакого внимания на громадную голубоватую ящерицу, которая тоже замерла, как и остальные.

Наконец Хэмнет обернулся к остальным. На губах его все еще играла легкая улыбка.

Последовало долгое молчание.

– Вы только посмотрите! Это же Хэмнет! Он не умер! – наконец нарушил молчание Живоглот.

Он поднял с земли что-то, до неприличия напоминающее человеческий череп, и стал грызть его.

– Кости очень приятны на ощупь, ты не находишь, Живоглот? – спросил Хэмнет.

– О да, согласен. Как поживаешь?

– Замечательно, просто замечательно – особенно учитывая обстоятельства, – сказал Хэмнет. Глянув через плечо на ящера, он добавил: – Все в порядке, здесь безопасно. Можешь выходить.

Зашуршала листва – и по хвосту Гребешок спустился маленький мальчик. Не так ловко, как Хэмнет, но все-таки он приземлился удачно, хотя и пробежал несколько лишних шагов вперед. Что-то с этим мальчиком было не так, неправильно. Точнее, не то чтобы не так…

Он просто был другим, непохожим на остальных. И Грегор вдруг понял, чем тот отличался.

Кожа у него была такая же бледная и почти прозрачная, как у остальных подземных, а вот густые кудрявые волосы были… черными. А глаза у него были зеленые – как лимонный леденец.

Кто же это такой? Он не был похож на подземных, но и на выходца из Наземья тоже.

Мальчик взял Хэмнета за руку и обвел присутствующим своими удивительными зелеными глазами.

– Это мой сын Газард, – сказал Хэмнет.

– Не только живой-здоровый, но еще и с сынком-полуземным! – хмыкнул Живоглот. – Умеешь ты произвести впечатление.

Полуземный. Что же это означает? Что половина крови у него от подземного, а вторая половина – от наземного?

Тогда понятно, почему он выглядит так необычно.

Викус выпустил из объятий Соловет и сделал несколько шагов в сторону Газарда. Он вдруг упал перед ним на колени и взял в свои руки его маленькую ладошку:

– Приветствую тебя, Газард! Я твой дедушка, меня зовут Викус.

– Мой дедушка живет в Нью-Йорке, – возразил мальчик. – Моя мама хотела меня туда свозить и познакомить с ним. Но она умерла.

Он говорил с акцентом: что-то среднее между тем, как говорил Грегор, и тем, как говорили подземные.

– У тебя два дедушки, мальчик. Я – отец твоего отца, – произнес Викус.

Газард вопросительно посмотрел на Хэмнета. Тот едва заметно кивнул.

– А я и не знал, что их у меня два! – сказал Газард. – И где же ты живешь?

– Я живу в Регалии, – ответил Викус.

– Я не знаю, где это. А мы поедем к тебе в гости?

– Мы всегда… будем… тебе рады.

Викусу пришлось выпустить руку мальчика, потому что на глаза ему навернулись слезы. Он отошел к Соловет и стоял, отвернувшись от Хэмнета и Газарда, закрыв лицо руками.

Грегору уже доводилось видеть его плачущим. Но сейчас он никак не мог понять, что происходит. Если Хэмнет сын Викуса – то почему Грегор никогда о нем не слышал? Как получилось, что тот встретил женщину из Наземья и у них родился сын? Что он делает здесь, в самом центре гибельного места, где людям нельзя долго находиться? И откуда его знает Нерисса? Но главное – как она могла знать, что он появится здесь, когда все думали, что он…

А что он? Мертв? Неужели его считали умершим?

Грегор предположил, что, возможно, Хэмнета когда-то изгнали из Регалии – тогда понятно, почему никто никогда о нем не говорил. Но людей выгоняют лишь за тяжкие преступления. Хотя… с тех пор как Совет чуть было не принял решение об изгнании Ареса, а самого Грегора хотели казнить, – он уже не был так уверен в беспристрастности и справедливости местного суда.

– Зачем ты пришел, Хэмнет? – раздался хриплый от волнения голос Соловет. – По-моему, ты достаточно причинил нам боли десять лет назад. Убежать, не подумав о нас, близких… заставить нас поверить в свою смерть… Зачем ты пришел?

Убежать?! Такая мысль Грегор не пришла в голову. И разве из Регалии можно убежать? Ведь это означает верную смерть – без поддержки и защиты города…

Однако вот он – тот, который убежал. И выжил. И выглядел вполне довольным. Тогда почему он убежал?

Грегору было очень любопытно это узнать, но он рассудил, что сейчас неподходящий момент для вопросов. Ему и так было неловко быть свидетелем этой семейной сцены.

– Я здесь потому, что обещал быть здесь, – сказал Хэмнет. – Десять лет назад, когда покидал Регалию, маленькая девочка вцепилась в меня и заставила пообещать, что я буду здесь сейчас. Она сказала мне тогда, что со мной будут ящер и ребенок-полуземный. Я решил, что она чокнутая, – и согласился, чтобы она оставила меня в покое. А десять лет спустя, все еще живой, я вдруг обнаружил себя в обществе ящера и ребенка-полуземного и подумал, что, пожалуй, ей и правда было видение. Где Нерисса? Она жива? – спросил Хэмнет.

– Не только жива, она на троне, Хэмнет, – ответил Живоглот.

– На троне?! – удивился Хэмнет. – А как же…

– Твоя сестра Юдит и ее муж погибли – их убили крысы. Твоя племянница Люкса несколько месяцев назад пропала в Лабиринте. Скорее всего ее нет в живых, – сказала Соловет. – Но у тебя больше нет права скорбеть о них, Хэмнет. Твоя сестра-близнец Юдит… ее муж… твоя племянница – ты отрекся от всех них, когда нас оставил.

Вот это да! Теперь Грегору вообще захотелось провалиться сквозь землю (если такое возможно под землей) – все-таки у таких сцен не должно быть свидетелей.

– Не надо указывать мне, мама, – ответил Хэмнет. – Не надо указывать мне, что я должен делать, как я должен думать и даже – как мне скорбеть.

– Значит, ты наш проводник? – вмешалась Коготок, нервно дергая хвостом.

– Понятия не имею. А я проводник? – спросил Хэмнет.

– Это слова вашей чокнутой королевы, – хмыкнул Пролаза. – Она сказала, что ты появишься и поведешь нас в Виноградники.

– Она так сказала? А вас-то зачем туда несет?! – удивился Хэмнет.

– «Пророчество крови», никуда не денешься, – ответил Живоглот. – Предположительно Виноградники – это колыбель.

Его зубы тем временем безостановочно разгрызали очередную кость.

– «Пророчество крови»… Да, я отсутствовал слишком долго. Но… но где же Воин?

– А вот перед тобой. Увяз в костях, – сообщил Живоглот.

Грегор, который все еще пытался вытащить ноги из чьей-то грудной клетки, застыл под взглядом Хэмнета. Живоглот не мог выбрать более удачный момент для представления – Грегор чувствовал себя полным дураком.

– Это и есть Воин? Ты уверен? – усомнился Хэмнет.

– Ну да, к гадалке не ходи! Доказано уже двумя пророчествами. И не волнуйся – на самом деле он гораздо толковее, чем кажется на первый взгляд. Хотя и нагловат… Он даже возомнил о себе, будто он яростник.

– Воин, да еще и яростник. Мечта моей матери сбылась, – глядя на Грегора с явной неприязнью, произнес Хэмнет.

Грегор злобно дернул ногой и наконец получил свободу. Он ненавидел сейчас Живоглота за то, что тот во всеуслышание назвал его яростником. Как сказала тогда Вертихвостка? «Яростник – прирожденный убийца»… Кому же хочется быть убийцей? Грегору точно не хотелось. Да он вообще не желал об этом говорить!

– Ну, в джунглях яростник найдет только лишние приключения на свою пятую точку, – сказал Хэмнет. – Надеюсь, ты сможешь держать свою ярость под контролем. – Его слова звучали недружелюбно и даже саркастически.

– А я надеюсь, что ты знаешь, куда нас вести, потому что у меня очень мало времени, – отозвался Грегор.

Этого делать не стоило.

– Не помню, чтобы я давал согласие куда-то тебя провожать, – заметил Хэмнет.

– А я не помню, чтобы о чем-то просил тебя! – запальчиво ответил Грегор.

Он понимал, что обмен колкостями никому сейчас не нужен, но почему-то не мог остановиться.

– Вот и замечательно. Значит, мы друг другу ничего не должны, – кивнул Хэмнет. – Пойдем, Газард.

И он потянул мальчика обратно к ящеру.

Пролаза издал разъяренный рык и повернулся к Соловет:

– Вы, дешевки! Ничтожные твари! Все вы! Вы затащили нас сюда, в этот гадюшник, и для чего?! Твой собственный сын отказывается помогать тебе искать это чертово противоядие!

– Мы не нуждаемся в его помощи, – сказала Соловет.

– Да тебе ничья помощь не нужна! Для тебя будет правильно и хорошо, если мы все останемся здесь и сгнием в джунглях, – произнесла Коготок.

– Так идите отсюда! Идите, возвращайтесь в свои пещеры! Мы найдем противоядие и без вас, – резко сказала Соловет. – Только потом не скулите под нашими дверьми, что ваши щенки умирают!

– Вот как вы выполняете свои обещания! Тогда вот вам наше – вам тоже несдобровать! – прошипел Пролаза и приготовился к атаке.

Гвардеец, стоявший возле Соловет, схватился за меч, второй гвардеец вскочил на летучую мышь и взмыл в воздух. Коготок заняла позицию рядом с Пролазой.

Грегор понимал, что столкновение неминуемо, а значит, кто-нибудь непременно погибнет.

Но неожиданно один из гвардейцев опрокинулся на спину, а его меч оказался в руке у Хэмнета. Пролаза было дернулся, но Хэмнет метнул меч, который воткнулся в трещину в камне, в сантиметре от крысы. Усы с одной стороны его морды оказались словно сбриты. А когда отклонялся от меча, он навалился на Коготок, та потеряла равновесие и упала. Крысы сцепились в клубок. Когда же гвардеец верхом на летучей мыши спикировал вниз, Хэмнет подпрыгнул, схватил его за руку, в которой был меч, и сдернул на землю. Секунда – и гвардеец лежал животом вниз в беспомощной позе, а его разломанный надвое меч валялся возле каменного валуна. Никто даже пикнуть не успел.

Крысы и гвардейцы очумело крутили головами, пытаясь понять, что произошло. Грегор вообще стоял, открыв рот. Он даже не уловил, каким образом Хэмнету удалось остановить начинающуюся схватку и сделать так, чтобы в ней никто не пострадал, не считая разве что усов Пролазы.

Грегор глянул на Живоглота, который продолжал как ни в чем не бывало грызть косточку, не обращая внимания на разыгравшуюся сцену.

– Я знал, что он обо всем позаботится, – сказал Живоглот, пожимая плечами.

Хэмнет извлек меч из трещины в камне и осмотрел его:

– Ничто не меняется, а?

– Но ты… – сказала Соловет. – Ты изменился. Иначе почему эти крысы до сих пор живы?

Хэмнет перевернул меч лезвием к себе, а рукоятку направил в сторону Соловет.

– А почему ты до сих пор жива? – спросил он.

– Потому что я никогда не избегаю боя, – ответила она резко, забирая у него меч.

– Хватит, – прервал их Викус. – Перестань! – Он вытер лицо платком и повернулся к сыну: – Хэмнет, у нас лютует чума. Наш госпиталь уже принял первых заболевших, а среди крыс началась страшная эпидемия. Мы должны добраться до Виноградников. Ты не мог бы все-таки помочь нам сделать это?

Хэмнет отрицательно покачал головой. Но в это время Газард потянул его за руку:

– Ты же знаешь, где это. Виноградники – ты же знаешь.

– Газард, ты не понимаешь… – начал Хэмнет, но Газард продолжил:

– Мы должны помочь им. Я могу поговорить с летучими мышами. И с тараканами. – Он посмотрел Хэмнету в глаза. – Он и правда твой отец? Как ты – мой?

Этот вопрос заставил Хэмнета вздрогнуть. Он стоял, держа Газарда за руку, лицо его пылало.

– Да? Это твой папа? – настаивал мальчик.

– Да-да, это мой папа, – ответил наконец Хэмнет. – Хорошо! Кого я должен отвести туда? Не всю же эту толпу?

– Нет-нет, лишь некоторых. Трех крыс, двух наземных, ползучего, пару летучих мышей и… твою мать, – ответил Живоглот.

– Нет. И речи быть не может ни о моей матери, ни о ее летучей мыши! – резко сказал Хэмнет.

– Послушай, она будет нам полезной, если мы попадем в неприятности, – возразил Живоглот.

– Нет! Если вы хотите, чтобы я помогал вам, – отрезал Хэмнет. И обратился непосредственно к Соловет: – Ты слышала? Если вы хотите, чтобы я помогал вам, ты туда не пойдешь.

– Так эта леди твоя мама? – широко распахнув глаза, спросил Газард.

– Убирайся! Или ты уберешься отсюда – или идите в джунгли сами! – крикнул Хэмнет, дергая мальчика за руку так сильно, словно собирался ему ее оторвать, а потом бросил ему в сердцах: – Замолчи! И больше не задавай мне вопросов!

Гвардейцы вопросительно глянули на Соловет, и та кивнула. Они вскочили на своих летучих мышей, все трое. Викус хотел сделать то же самое, но в последний момент передумал и вдруг подошел к Хэмнету и заключил его в объятия. Хэмнет стоял, опустив руки, – он не обнял Викуса в ответ, но и не попытался оттолкнуть его.

– Ты можешь прийти в любой момент. Помни об этом. Есть масса дел, которыми ты можешь заниматься – тебе не обязательно сражаться! – сказал Викус.

– Викус, я не могу… – пробормотал Хэмнет.

– Нет, можешь! Просто подумай об этом. Подумай о ребенке. О том, что будет с ним, если с тобой что-то случится. – Викус слегка отступил назад и потряс Хэмнета за плечи. – Что ты такое делаешь здесь, чего не можешь делать там, Хэмнет?

– Я не причиняю боли, – ответил Хэмнет. – Я больше никому не причиняю боли.

Викус медленно опустил руки и кивнул. Повернувшись, он оседлал свою летучую мышь.

– Высокого полета! – сказал он, обращаясь непонятно к кому.

Соловет подала сигнал взлетать, и вся группа быстро поднялась в воздух.

– Пока! Пока-пока! – закричала Босоножка и замахала ручками.

– Как я рад, что это закончилось! – произнес Живоглот. – Все эти сцены… они так портят аппетит!

– Понимаю, – согласился Хэмнет. – Итак, а Сюзанна… она тоже мертва?

– Нет, она в порядке. Полный дворец детей. Наземный с одним из них знаком, – ответил Живоглот. – Как его зовут?

– Его зовут Говард, – сказал Грегор.

Он был слегка обескуражен и чувствовал себя не в своей тарелке от того, что здесь только что произошло.

– Я помню Говарда. Он был примерно в том же возрасте, что Газард сейчас, когда я бежал, – произнес Хэмнет. – Ну и как он тебе, яростник?

Последнее слово прозвучало презрительно. Восхищение тут же покинуло Грегора.

– Говард в изоляторе, – сказал он сухо. – Но я надеюсь, что смогу сказать ему «привет!», когда вернусь. Если он, конечно, доживет.

Живоглот провел хвостом по голове и спине Грегора. Это движение было слишком слабым для того, чтобы опрокинуть его, но вполне достаточным для того, чтобы Грегор почувствовал боль.

– Аккуратнее, парень, полегче на поворотах! – сказал Живоглот.

Грегор дернул головой и метнул на него сердитый взгляд, но возражать не стал. По правде говоря, еще не разобрался, что за фрукт этот Хэмнет. К тому же Хэмнет явно здорово сердит на Соловет. А она наверняка сходила с ума, когда он бежал из Регалии. Но может, у него были на то веские причины? Может, Грегору стоит разузнать, что тогда произошло?

Хотя ему, конечно, лучше заняться своим делом – отправиться на поиски противоядия.

Хэмнет собрал всех вместе, и они образовали три группки: Грегор, Босоножка, Темп и Найк – в одной группе, Хэмнет, Газард и Гребешок – в другой, а крысы – в третьей.

– Так, и кто у нас теперь главный? – спросил Грегор.

Хэмнет был их проводником, но трудно было себе представить, что кто-нибудь возьмется командовать Живоглотом.

– Только не ты. И это все, что тебе положено знать! – отрезал Живоглот, а крысы и Хэмнет засмеялись. – Ты что-то хочешь сказать, Хэмнет?

– Спасибо, Живоглот. Теперь, прежде чем мы войдем в джунгли, вам следует зарубить себе на носу: джунгли – не место для махания мечами и когтями. Ешьте только то, что несете с собой. Следите за огнем – чтобы ни искорки, ни легкого дуновения пламени, иначе случится пожар. Не собирайте ягоды, не рвите листья, держитесь подальше от корней, – сказал Хэмнет.

– Что?! Как это мне не есть ягоды?! – воскликнула в негодовании Коготок.

– Никто тебе не запрещает, – возразил Хэмнет. – Просто тебе следует знать, что в таком случае ты рискуешь своей жизнью.

– Но это всего-навсего растение! – не унималась Коготок.

– Да, некоторые – растения. А другие – только притворяются безобидными растениями, а на самом деле они ядовиты. Это могут быть ловушки. Или голодные хищники, – ответил Хэмнет. – А выглядят они так же, как обычные растения. Пахнут так же. Шевелятся так же. Ты уверена, что отличишь то, что можешь съесть, от того, что может съесть тебя?

– Да ладно, с чего бы это им есть нас… – неуверенно сказал Грегор.

Хэмнет глянул на него с усмешкой:

– А ты спроси. Вот хотя бы у этих скелетов.