Текст книги "Грегор и проклятие теплокровных"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 7

Да, Грегора вывернуло наизнанку. Весь его обед мгновенно оказался на каменном полу, стеклянной стенке и собственных ботинках.

Не успел он опомниться, как новая волна тошноты подкатила к горлу – и его снова вырвало. И еще раз. И еще.

Шеи коснулась прохладная рука, и женский голос, в котором звучало сочувствие, произнес:

– Идем, Наземный. Идем со мной.

Незнакомка отвела его в ближайшую ванную. Там он согнулся над одним из сооружений, которые здесь заменяли унитазы, крепко вцепившись в бортик. Проточная вода немедленно уносила все, что в нее попадало.

Какое-то мгновение Грегор думал, что в желудке уже ничего не осталось, но тут перед его глазами вновь возникло только что увиденное – и начался новый приступ рвоты.

Там, в палате, лежал распластанный Арес. Он лежал на спине, и вид у него был ужасный. От черной блестящей шерстки остались жалкие клочья, а на месте огромных проплешин вздулись жуткие фиолетовые нарывы величиной с дыню-канталупу. Несколько таких бубонов лопнуло, и из них сочилась кровь вперемешку с гноем. Язык Ареса, покрытый белым налетом, свисал у него изо рта, голова была запрокинута, и мышцы шеи словно свело судорогой. Ничего более ужасного Грегор никогда не видел. А ведь ему довелось уже многое повидать.

Его еще раз вырвало, уже в унитаз, и он теперь стоял, наклонившись, прислушиваясь к себе, гадая – повторится ли рвота. Тело его сотрясала мелкая дрожь, руки и ноги сделались ватными. Подождав еще минуту-другую, он вышел из туалета.

– Простите. Мне так стыдно, – признался Грегор.

Он и вправду чувствовал себя очень неловко от такой своей реакции на увиденное.

– Не стоит извиняться. И стыдиться тут нечего, – возразила женщина. – Многие реагируют примерно так же, когда видят подобное зрелище впервые. Мой муж, например, а он, кстати, храбрый военный, тут же упал в обморок. А кто-то вроде бы спокойно реагирует – а потом ночами спать не может. Это ведь на самом деле очень страшно.

– Арес ведь… он меня не видел? – с надеждой спросил Грегор. Ему даже представить было жутко, что тот наблюдал из-за перегородки, как он блевал в коридоре.

– Нет, он спит. Не казни себя, не думай, что ты причинил ему вред или расстроил, – мягко сказала женщина. – Вот, прополощи рот. – И она протянула ему каменный стаканчик.

Он прополоскал и выплюнул жидкость в унитаз.

– Теперь, когда я снова его увижу, со мной все будет нормально. Это был просто шок, – пообещал Грегор.

– Да, конечно, – согласилась женщина.

Грегор впервые прямо взглянул ей в лицо, и оно показалось ему знакомым, хотя он был уверен, что никогда раньше ее не видел.

– Вы работаете здесь врачом? – спросил он.

– Нет, я посетитель, как и ты. Гость. Приехала с Источника. Меня зовут Сюзанна, – ответила женщина.

– О, значит, вы – мама Говарда! – догадался Грегор.

Вот почему ее лицо показалось ему знакомым! Эта женщина – мать одного из тех, кто сопровождал его в походе к Мортосу. И еще, выходит, она – дочь Викуса и Соловет. И тетя Люксы. Да они тут, похоже, все родственники.

– Да, мой сын очень много о тебе рассказывал, – ответила Сюзанна. – Он в долгу перед тобой за то, что ты спас ему жизнь, когда его собирались казнить за измену.

– Да им следовало присудить ему награду! – сказал Грегор. – Во всех испытаниях он вел себя как герой.

– Спасибо, – промолвила Сюзанна.

И глаза ее наполнились слезами.

– Что с вами? – испугался Грегор. Неужели его слова ее обидели?

– Я в порядке. Насколько это возможно в данных обстоятельствах, – ответила она.

Она взяла с полки полотенце и протянула Грегору, чтобы он вытер мокрое после умывания лицо.

– А как дела у Говарда? Он в Регалии? – спросил Грегор.

Сюзанна молча посмотрела на него, потом вздохнула:

– Ax, ну да, откуда тебе знать? Он в Регалии. Даже больше – он в нескольких шагах от нас.

– Здесь? В госпитале?! Но ведь он… он не болен?! – До Грегора вдруг дошло, что она имела в виду. – Вы ведь не хотите сказать… у него же не…

– У него чума, Грегор, – ответила Сюзанна. – Но диагноз поставили только недавно. И Андромеде летящей тоже. Поэтому мы так ждали и надеялись, что ты придешь. Что проклятие будет снято и они не… – Она не договорила, прикусив губу.

Значит, Говард тоже заразился! И Андромеда, летучая мышь верного Марета, который тоже участвовал в походе за Мортосом.

В том походе погибла Пандора, летучая мышь Говарда, которую у них на глазах обглодали до костей кровожадные клещи. Потом они накинулись на Ареса, который буквально чудом избежал смерти. Говард обрабатывал раны Ареса, а Андромеда спала, прижавшись к нему.

Ничего удивительного, что Викус велел внимательно изучить кровь членов семьи Грегора, как только они прибыли в Регалию. Босоножка не общалась постоянно с Аресом, но то, что он, Грегор, не заразился и его кровь оказалась чистой – это просто чудо.

– Даже не верится, что я сам не подцепил ее, – пробормотал он.

– Возможно, у вас, наземных, есть иммунитет, которого нет у нас, – сказала Сюзанна.

– Возможно, – согласился с ней Грегор.

Мама всегда внимательно следила за тем, чтобы прививки им делали строго по графику. Но вряд ли прививки от земных болезней могли способствовать выработке иммунитета от чего-то, подобного болезни Ареса.

Грегор взял специальную салфетку и вытер ботинки.

– Могу я их видеть? Всех троих. Если я пообещаю, что больше… что меня не стошнит, – смущенно добавил он.

– Разумеется. Думаю, твое появление для них – как проблеск надежды, – кивнула Сюзанна.

Она повела его снова в коридор со стеклянной стеной.

Кто-то уже убрал следы рвоты, и пол в коридоре и стекло вновь были совершенно чистыми.

Грегор собрал все силы в кулак и снова посмотрел на Ареса. На этот раз он не почувствовал ничего – ничего, кроме глубочайшей печали оттого, что его летучая мышь – его друг! – находится в таком ужасном состоянии.

– Ну надо же! – наконец промолвил Грегор. – И как долго он может так пролежать?

– Мы не знаем, – ответила Сюзанна. – Но он невероятно крепок телом.

Грегор кивнул, в глубине души сомневаясь, так ли это хорошо. Вдруг это означает лишь то, что Аресу суждено мучиться перед смертью гораздо дольше и сильнее, чем всем остальным?

По крыльям Ареса пробежала дрожь, и он открыл глаза.

Поначалу Арес не мог сфокусировать взгляд, но потом как будто увидел Грегора.

Тот постарался не выдать своих чувств и послал Аресу, как он надеялся, ободряющую улыбку. Он прижал к стеклу правую руку и увидел, что Арес в ответ приподнял свой левый коготь. Они как будто обменялись приветствиями, которыми обмениваются только породнившиеся человек и летучая мышь.

Арес вновь закрыл глаза, а на плечо Грегора легла мягкая рука Сюзанны.

– Говард и Андромеда выглядят получше – им не так плохо, как Аресу. Пойдем, – сказала она.

И Грегор направился за ней по длинному коридору. Наконец они дошли до следующей палаты со стеклянной стеной.

Говард и Андромеда сидели на полу друг напротив друга, а между ними стояла шахматная доска. У Говарда Грегор увидел лишь один бубон размером с лесной орех – на шее. А золотисто-черная шерстка Андромеды вообще выглядела совсем как всегда – здоровой и блестящей. На их лицах при виде Грегора выразилось такое искреннее ликование, что ему не оставалось ничего, кроме как улыбнуться в ответ.

Говард и Андромеда буквально кинулись к стеклу. Слышать друг друга они не могли, но Грегор был уверен, что Говард говорит:

– Грегор! Это ты! Ты здесь!

Говард слегка склонил голову, слушая Андромеду, а потом губами проартикулировал ее вопрос:

– Босоножка?

Грегор кивнул:

– Она тоже здесь.

В этот момент открылась дверь в противоположной стене палаты и вошла женщина, одетая в защитный костюм, с маской на лице. У нее был поднос с лекарствами, и она немедленно отправила Говарда и Андромеду в постели.

– Это Нивива? – спросил Грегор. – Она проверяла мою кровь.

– Да, она сама занимается всеми больными, – ответила Сюзанна.

– Ого! Это работенка не для неженок, – с уважением произнес Грегор. И видя, что Сюзанна не понимает, о чем он говорит, объяснил: – Ну, надо быть очень храбрым, чтобы делать это.

– О да, Нивива настоящий фанат своего дела, – сказала Сюзанна. – Это она обнаружила вирус, который мы теперь называем «проклятием теплокровных».

Говард начал стягивать штаны, и Грегор решил, что ему лучше отвернуться.

Да и мама наверняка уже начала волноваться. Пора возвращаться – пока его не хватились и не начали искать.

На обратном пути по больничному коридору Грегор услышал знакомый голос, доносившийся из одной из палат:

– Наземный!

Он заглянул внутрь – и увидел сидевшего на постели Марета.

– Ха, Марет, привет! – воскликнул Грегор. – Ну как же я рад тебя видеть, Марет!

Он не стал добавлять «живым» – это и так было понятно. Последний раз, когда он видел бравого солдата, тот лежал без сознания, истекая кровью от раны, нанесенной ему огромной водяной змеей, и ему предстоял долгий и опасный путь домой.

Марет встал с кровати и пошел навстречу Грегору, опираясь на костыль. И тут Грегор обратил внимание, что одной ноги у него нет – от нее осталась только культя.

– Твоя нога! – Слова сами сорвались с губ, прежде чем Грегор сообразил, что к чему.

– Да, – кивнул Марет, дотрагиваясь до обрубка. – Я очень много работаю, чтобы стать похожим на Темпа и вырастить себе новую.

– Ну да-а-а, – слабо протянул Грегор. – Это был бы тот еще фокус.

Таракан потерял две ноги во время атаки осьминога, но Живоглот говорил, что он снова отрастил себе новые в Мертвых землях.

– Ее нельзя было сохранить – инфекция проникла слишком глубоко. Но мне вполне достаточно и одной ноги, если я буду летать на Андромеде, – сказал Марет.

И прикрыл рукой глаза – видимо, вспомнил.

– Она поправится, Марет, – произнес Грегор. – Встреча начнется с минуты на минуту. Если существует средство победить эту чуму – его непременно отыщут.

– Я в это верю всей душой, – ответил Марет, взяв себя в руки. – Тебя проверили? Твоя кровь чистая?

– Я в порядке. И Босоножка тоже. Полагаю, и ты чист – раз ты здесь, а не за стеклянной стеной, – ответил Грегор.

– Ну да, как будто. Хотя мне это не понятно, – сказал Марет. – Не понимаю, почему одни заразились, а другие – нет.

– Да, ерунда какая-то получается, – произнес Грегор.

– Все очень боялись, что ты не придешь. Но я знал, что придешь обязательно, – тихо сказал Марет.

– Ну конечно, я должен быть прийти. Тем более что это совсем ненадолго.

Марет как будто смутился.

– Ненадолго? Это Викус так сказал? – спросил он.

– Ну да! Он сказал, что вам тут нужно провести встречу на высшем уровне, а сразу после встречи мы отправимся домой, – ответил Грегор. – И тогда, типа, будет найдено средство от проклятия.

– Неужели он так сказал?! – удивился Марет. – И тебе не придется отправляться в путешествие с крысами, чтобы найти средство от чумы? И ты тоже в это веришь?

– Ну да, раз он так сказал, – растерялся Грегор.

Он вдруг засомневался. И на несколько секунд задумался.

– А ведь… слушай, Викус на самом деле ничего такого не говорил! Он вообще ничего толком не сказал! Прислал Живоглота, чтобы тот меня позвал, – задумчиво произнес Грегор. – Не мог же Живоглот соврать…

И тут вдруг к нему пришло ужасное прозрение. Ну разумеется, Живоглот-то как раз и мог!

Если он думал, что это единственный способ заманить Грегора и Босоножку в Подземье, он, ни секунды не сомневаясь, непременно бы соврал. И он так и сделал.

ГЛАВА 8

Грегор бегом вернулся в то роскошно убранное помещение, где его ожидали Викус, мама и Босоножка. Ему нужно было поговорить с Викусом с глазу на глаз – он не мог обсуждать эти запутанные вопросы в мамином присутствии.

Возможно, Марет ошибается, а Живоглот говорил правду. Возможно, речь идет именно о том, чтобы искать средство от чумы в лаборатории, а не о том, чтобы отправиться в очередной полный опасностей поход. Возможно, все это не более чем недоразумение.

– Где тебя носило, силы небесные?! – воскликнула мама, завидев Грегора. – Ты сказал, что идешь в ванную!

– Я… меня… меня стошнило, – сказал Грегор. – И понадобилось некоторое время, пока мой желудок успокоился.

– Ты заболел? – Рука мамы немедленно оказалась у него на лбу.

– Нет, мам, я прекрасно себя чувствую, все нормально, – ответил он.

– Наверное, рагу было слишком жирным и острым. А тут еще все эти полеты. У тебя всегда был слабый желудок, – заметила мама. – Его всегда укачивало в длительных поездках, – сообщила она Викусу. – И мы постоянно держали наготове пакетик.

Вот и началось то, чего так опасался Грегор. Папа никогда не стал бы рассказывать посторонним людям, что их Воин путешествует в обнимку с пакетиком. И ведь она даже не представляет, о чем говорит, – тем более что полеты на летучих мышах не вызывали у его желудка ни малейшего протеста. Но все равно это было лучше, чем рассказывать ей сейчас об Аресе.

– Мам, я же говорю: я в порядке. Что там с этой встречей в верхах?

– Что ж, позвольте пригласить вас на стадион, – ответил Викус.

Найк и Еврипид, большая серая летучая мышь Викуса, быстро доставили их на овальный стадион – место спортивных состязаний и военных тренировок. Поверхность земли здесь была сплошь покрыта мягким пружинящим мхом, а каменные скамейки уходили ввысь по всему периметру, создавая высокие стены.

Стадион располагался на окраине Регалии, и от города его отделяли высокие каменные ворота. За полем виднелось несколько туннелей, одни вели вверх, другие – еще глубже под землю, но все они уводили за пределы города.

Когда они прибыли, скамейки на стадионе были пусты. Большинство участников встречи в верхах расположились на поле. Крысы, летучие мыши и тараканы держались обособленно, не смешиваясь между собой и не общаясь.

Грегору это напомнило начало соревнований, когда команды, одетые в форму своих цветов, собираются в кучку и осматривают поле, на котором предстоит выступать.

– Ты готова завести новых друзей? – обратился он к маме, стараясь, чтобы голос его звучал как можно бодрее.

Она просто поплотнее сжала губы, пытаясь не выдать охватившего ее при виде гигантских созданий Подземья отвращения:

– Расскажи-ка мне еще раз, кто есть кто и кто на чьей стороне.

Грегор качнул головой:

– Это не так-то просто. Большинство крыс и людей ненавидят друг друга. Летучие мыши с людьми неплохо ладят. Тараканы больше всего хотели бы, чтобы все оставили их в покое. Но они любят Босоножку, и раз она здесь – они тоже здесь. А в пророчестве сказано, что искать средство от чумы должны все сообща.

Найк и Еврипид опустили их на землю возле группы летучих мышей, в которой Грегор заметил королеву Афину. Афина взгромоздилась на небольшой каменный помост.

Живоглот и еще две крысы сидели в отдалении – в нескольких ярдах от других. Все трое были заняты тем, что пытались отряхнуться от какой-то желтой пудры, которая осыпала их целиком – с головы до ног.

– Что это у них за желтая пыль на шкурах? – в недоумении поинтересовалась мама, глядя на крыс с содроганием, и Викус ответил:

– Эта пудра убивает блох. Но мы продезинфицировали их лишь в целях предосторожности – их кровь чиста. Просто обычно у них есть блохи, а блохи – разносчики болезней, и потому мы не можем рисковать и позволить блохам проникнуть в город.

В спокойном ожидании, чуть в стороне, расположились тараканы. У переднего был сломан усик.

– Темп! – радостно взвизгнула Босоножка. – Я визу Темпа!

Она вырвалась из рук Грегора и помчалась к тараканам.

– Босоножка! – Мама хотела ее остановить, но Грегор схватил маму за руку и взволнованно зашептал ей в самое ухо:

– Нет, мам, не надо! Это Темп! Без него ее бы уже не было в живых! Тараканы ее боготворят, не вмешивайся! А то только напортачишь.

– Прошу прощения – что я сделаю? – Брови мамы гневно взлетели вверх, и Грегор поспешил поправиться:

– Ну, то есть – постарайся быть повежливее.

Его голос звучал виновато – дома он никогда не командовал мамой.

Мама, сузив глаза, смотрела на тараканов. Тем временем Темп опустился на задние лапы, и Босоножка оказалась прямо в его объятиях.

– Привет! Привет, Темп! Ты проснулся! – радостно вопила Босоножка.

– Темп проснуться, Темп, да, – прошелестел таракан.

Босоножка чуть отступила назад и с любопытством уставилась на Темпа, а потом начала пересчитывать его ноги:

– Раз, два, три, четыре, пять… шесть! Все на месте! Все!

– Нравятся мои новые ноги, нравятся тебе? – спросил Темп.

– Дя-а-а! Ты покатаешь Босоножку? Поедем кататься? – спросила Босоножка.

Темп опустился на живот, Босоножка привычным движением залезла на панцирь – и они принялись наворачивать круги вокруг стадиона.

– Мам, иди познакомься с тараканами. Они прикольные, – сказал Грегор.

Мама бросила на него такой взгляд, будто считала его безумцем, но позволила ему подвести ее поближе к насекомым. Тут подбежал Темп, неся на спине Босоножку.

– Смотрррри, Темп, это мама, моя мама! – крикнула Босоножка, слезая с его панциря и прыгая в объятия к маме.

Тараканы выглядели совершенно ошеломленными. Грегор услышал, как они перешептываются:

– Это она, мухобойка, она? Мухобойка быть, она, мухобойка?

Они даже будто стали меньше ростом, приникнув к земле.

– Добро пожаловать, Прародительница Принцессы и Повелительница Наводящей Ужас Мухобойки, – неожиданно складно произнес Темп.

– Как это они меня называют? – обратилась мама к Грегору.

– Гм. По-моему, звучит неплохо: Прародительница Принцессы и Повелительница Наводящей Ужас Мухобойки, – повторил он.

– И что это значит?

– Что ты мама Босоножки и… мам, давай говорить прямо – ты прихлопнула кучу тараканов своей мухобойкой, – негромко сказал Грегор.

– Да, но я в жизни не планировала прихлопывать таких огромных существ! – возразила мама, бросив на него сердитый взгляд.

– Мам, ведь это не я дал тебе это имя! – резонно заметил Грегор.

– Ладно, послушайте-ка, тараканы, – обратилась к насекомым мама.

Те замерли и еще сильнее вжались в землю, будто ожидая, что она немедленно их прихлопнет. Только Темп с трудом прошелестел:

– Да, Прародительница Принцессы и Повелительница Наводящей Ужас Мухобойки, мы слушать тебя, мы.

– Отныне называйте меня Грейс. Просто Грейс, понятно? – сказала мама твердо, а потом повернулась ко всем остальным на стадионе и громко заявила: – Это всех касается – меня зовут Грейс, прошу, обращайтесь ко мне именно так!

Она взяла Босоножку за руку и потащила ее к летучим мышам, бормоча себе под нос:

– Повелительница Наводящей Ужас… надо же… Вот кошмар!

Пока Викус представлял маму летучим мышам, Грегор подошел к Живоглоту.

– О, посмотрите-ка, кто это! Я смотрю, мамочка все-таки разрешила тебе к нам присоединиться! – произнес крыс.

– Тебе не стоило врать, Живоглот, что нам придется провести здесь всего несколько часов, – без предисловий сказал Грегор. – И не стоит рассчитывать, что мы с Босоножкой отправимся с вами в очередной поход, на этот раз в поисках средства от чумы.

– Ты ведь читал пророчество. Там сказано, что ты обязан явиться – спуститься сверху, – возразил Живоглот. – И теперь, когда ты отметился здесь, лично для меня было бы предпочтительнее, чтобы ты отправился домой. И уж поверь – мне совсем не улыбается отправляться в какое-либо путешествие с твоей болтливой сестрицей и ее шестиногими друзьями.

– Это ты выразил общее мнение? – поинтересовался Грегор. – Ну, то есть тут все думают, что я здесь только ради этой вашей встречи в верхах?

– А это ты спроси у остальных. Я не в курсе, что творится в микроскопических мозгах тараканов.

Живоглот стряхнул желтую пудру с уха и произнес, повысив голос:

– Викус, нельзя ли уже начать это обреченное на неудачу действо? Некоторым из присутствующих и без того есть чем заняться. И очень прошу – покороче!

– Но где же зубастики? – спросил Викус.

– Понятия не имею. Коготок и Пролаза должны были передать приглашение, – сказал Живоглот, кончиком хвоста указав на своих спутников.

– Ну, мы этого не сделали, – прошипела Коготок. – С какой вообще стати?!

– Вот именно, она права! – подхватил Пролаза. – Больно надо возиться с этими зубастиками, чтобы они, видите ли, оказали нам честь! Да если они все передохнут от чумы – это только повод для радости!

– Кому они нужны? – продолжила Коготок. – В пророчестве даже не упоминается про зубастиков! – И она принялась яростно чесать себе плечо. – Что за гнусный яд?! Я не пойму, он в самом деле убивает блох – или заставляет их звереть и кусаться еще сильнее?!

– Но у вас был приказ! – взревел Живоглот, переворачиваясь на спину и отчаянно елозя спиной по мху, пытаясь облегчить зуд.

– Ну, пока ты не официальный правитель – мы тебе не подчиняемся и приказов твоих не выполняем! – отрезал Пролаза.

Живоглот поднялся на лапы и повернулся мордой к крысам. Они съежились в ожидании, но он лишь произнес:

– Мы закончим этот разговор в туннелях.

– Что ж, это, конечно, не здорово, но раз зубастики присутствовать на нашем саммите не будут – значит, мы ждем лишь доктора Нививу и Соловет, – сказал Викус. – Кстати, вот и они!

Со стороны Регалии к ним приближалась летучая мышь, на спине которой сидели Соловет и доктор Нивива. Соловет объявила встречу в верхах открытой и попросила Нививу рассказать о чуме. Доктор сняла со спины летучей мыши большую книгу в кожаном переплете, положила ее на мох, а сама встала рядом с ней на колени.

Книга была большая и очень толстая. Когда Нивива открыла ее, Грегору показалось, что он слышит скрип пергамента.

– Я изучила старинные летописи в поисках упоминания о подобных случаях в прошлом, – начала Нивива. – Примерно два с половиной века назад в Подземье случилась эпидемия, которую называли «проклятием теплокровных». Еще одна произошла около восьмидесяти лет назад. В обоих случаях заразившиеся страдали от жара, затрудненного болезненного дыхания, на коже у них выступали большие фиолетовые бубоны. Чума унесла тогда тысячи жизней.

– Чудненько, – произнес Живоглот. – Ну а что там с лекарством – есть упоминания?

Нивива перевернула страницу и продемонстрировала всем рисунок, сделанный чернилами: растение с листьями в виде звезд.

– Вот, это растение и есть лекарство, противоядие. Оно называется звездолист. И произрастает у нас в одном-единственном месте.

– Я никогда не видела ничего подобного, – протянула Коготок. – Может, оно растет наверху, в Наземье?

– Нет. Согласно летописям, оно растет там же, откуда пришла чума, – сказала Нивива.

– «В колыбели найдете лекарство», – процитировал Викус строчку из пророчества.

– Это где – на острове с клещами?! – в ужасе спросил Грегор.

Он не представлял, как они смогут добыть оттуда лекарство. Клещи же не оставят от них живого места!

– Нет, Грегор. Клещиный остров – новый, а доктор Нивива только что сказала, что чума как минимум дважды уже бывала в наших краях. Клещи, видимо, перенесли чуму на остров – но это не колыбель, – ответил Викус.

– Тогда где же? – спросил Пролаза.

– Скорее всего колыбель расположена где-то в самом низу долины. Где-то… где-то у Виноградников.

Последовало мертвое молчание.

Наконец Коготок произнесла:

– К Виноградникам не подобраться. Лучше сразу задушить себя, чем идти туда.

– Но не зубастикам, – возразила королева Афина. – Вы их туда загнали без зазрения совести.

– У зубастиков в распоряжении было все Подземье, – мрачно сказал Пролаза.

– Да? А какой реально выбор у них был? Мертвые земли? Или, может, Огненные точки? – вмешалась Соловет.

– Уж кому говорить, Соловет, а тебе бы помолчать – в данных-то обстоятельствах, – заметила Коготок.

– Прошу вас! – Викус постарался прекратить перебранку. – Не забывайте – на кону наши жизни. Итак, это растение, Нивива, – оно произрастает только там?

– Были попытки пересадить его на поля Регалии, но там оно сразу погибает. У нас нет другого выхода: нужно принести образцы растения с Виноградников и сделать из него вытяжку.

– Вы хотите, чтобы мы отправились на Виноградники и помогли вам искать лекарство, но где гарантии, что мы его тоже получим? – спросила Коготок. – Мы, крысы, голодаем! По вашей вине! Чума выкашивает нас словно косой, по туннелям словно огонь прошел. А сегодня вы обсыпали нас этой желтой пудрой, которая якобы убивает блох, а на самом деле их, по-моему, только больше стало! Где гарантии, что вы нас не предадите?

– Но это вы на нас напали, – произнесла Соловет, и в голосе ее звучал металл. – А теперь скулите, хотя это вполне справедливое наказание.

– Ах, мы скулим? – прорычала Коготок.

Они с Пролазой изготовились к атаке, и Соловет положила ладонь на рукоять меча.

Грегор не понимал, что происходит, но готов был поклясться, что ничего хорошего.

Живоглот встал между кипевшими от злости крысами и Соловет.

– Попридержи коней, Соловет, – сказал он спокойно. – Вспомни, что чувствуешь ты, когда твои собственные щенки кричат от голода и когда чума выжигает их сердца. Ведь и сейчас твой внук лежит там, в палате со стеклянной стеной.

– А что насчет моей внучки, Люксы? Где лежит она, Живоглот? Где?! – крикнула Соловет.

– Я не знаю. Но у нас лишь два варианта, Соловет: либо ты успокоишься и продолжишь беседу, либо пойдешь домой и велишь своим людям готовиться к смерти, – ответил Живоглот. – Мы сейчас как никогда нужны друг другу, Соловет.

Грегор так и не узнал, что ответила на это Соловет. Потому что в этот момент стражи начали трубить в рог, предупреждая об опасности, которая приближалась со стороны туннелей. Туда стремительно направились летучие мыши.

– А чего они трубят? – удивился Живоглот. – Никто из крыс не вторгался в Регалию.

– Случилось что-то ужасное, – сказала Соловет. – Иначе они не стали бы подавать такой сигнал.

– Но кто мог напасть на Регалию сейчас? – недоумевал Викус.

Ответ на этот вопрос пришел из туннеля. Это была летучая мышь с ярко-оранжевой шкуркой – Грегор никогда не видел такую прежде.

С этой летучей мышью что-то было не так: крылья ее беспорядочно били по воздуху, а траектория полета была весьма причудливой. Иногда мышь даже закручивалась вокруг своей оси.

– Это Икарус! Но что с ним?! – произнесла Найк.

Когда Икарус снизился и пролетал у них над головами, Грегор вдруг заметил у него фиолетовый бубон, сочившийся кровью и гноем. А еще он увидел покрытый белым налетом язык, свисавший изо рта, и безумный, лишенный всякого выражения, блуждающий взгляд.

– Это чума! – закричал Грегор. – Он болен чумой!

Икарус перекувырнулся в воздухе, крылья его затрепетали, и он окончательно потерял контроль над своим телом. Общий крик ужаса и тревоги раздался, когда летучая мышь стремительно обрушилась прямо на поле, туда, где собрались делегации подземных.