Текст книги "Грегор и проклятие теплокровных"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 5

В страхе они отпрянули от двери и сбились в кучку в центре холла. Лиззи свернулась калачиком, обняв коленки. Она тяжело дышала, пальцы ее непрерывно двигались. Мама опустилась на колени прямо на пол. Одной рукой она обнимала Лиззи, в другой держала Босоножку, которая начала просыпаться, – малышка уткнулась личиком в материнское плечо, жмурясь из-за яркого света. Папа уже стоял на ногах, поддерживая бабушку, которая тоже зажмурилась, а еще она закрыла руками уши.

Грегор боялся отойти от двери и присоединиться к ним. Он боялся, что замок не выдержит напора крыс – и они волной хлынут в подъезд. Он прижимался спиной к двери и с отчаянием смотрел на своих близких.

Из дома они выйти не могут, это уже ясно. Но что же им делать?

Что-то привлекло внимание мамы – она, казалось, на мгновение даже перестала дышать.

Грегор проследил в направлении ее взгляда. Поначалу он ничего не увидел. А потом…

Кусочек пластика у основания стены слегка приподнялся, и оттуда высунулась когтистая лапа, царапающая пол, а вслед за ней показался крысиный нос.

– Ладно! – закричала мама. – Хорошо! Они могут пойти!

Все, что было дальше, походило на то, будто кто-то нажал на кнопку «выкл.».

Все звуки мгновенно стихли. Теперь Грегор слышал только тяжелое дыхание Лиззи, гудение ламп и звуки уличного движения, доносившиеся из-за двери.

Он глянул на стеклянную дверь – ни единой крысы. Но он знал, чувствовал, что они здесь, рядом, в стенах, вентиляции, под полом… Смотрят и ждут.

– Значит, мы можем идти? – спросил Грегор.

– Да, можете идти, – устало сказала мама. – Но в этот раз… в этот раз я тоже пойду с вами.

– Так, перестань! Давай-ка поднимемся наверх и все обсудим! – вмешался папа.

Грегор подошел к Лиззи и помог ей подняться.

– Ты как? В порядке? – спросил он.

– Мои пальцы… Они онемели… и их как будто колют иголками… – пробормотала она.

– Я думаю, у тебя паническая атака, милая, – мягко сказал папа. – Не переживай. Когда поднимемся наверх, я дам тебе бумажный пакет – чтобы в него подышать. Это поможет успокоиться.

Он нажал локтем на кнопку лифта, и двери тут же распахнулись, будто лифт их поджидал.

Все вошли внутрь.

– Я могу назать копку! – обрадовалась Босоножка.

Мама, которая держала ее слишком высоко, чтобы она могла дотянуться, нагнулась, и Босоножка нажала на нужную кнопку своим маленьким пальчиком.

– Видите? – гордо спросила Босоножка.

– Умница, – сказала мама глухо, и двери лифта закрылись.

Когда они вошли в квартиру, на часах было половина двенадцатого.

– У нас всего полчаса, – произнес Грегор.

Отец отнес бабушку обратно в ее комнату. Потом он велел Лиззи сесть в уголок и показал ей, как следует дышать в маленький бумажный пакет.

– Так тебе в легкие будет поступать больше кислорода, тыковка. Только не торопись.

Лиззи кивнула. Она очень старалась, но все равно выглядела несчастной и испуганной.

– Я не хочу… чтобы мама… не хочу…

– Думаю, она права, – повернулся к маме папа. – Ты нужна здесь. Лучше я пойду с Грегором и Босоножкой.

– Нет! – отрезала мама. – Я. Я должна.

– Но почему папа-то не может пойти? – спросил Грегор чуть более раздраженно, чем следовало. Мама метнула на него предупреждающий взгляд, и он тут же пошел на попятную: – Ну, я имею в виду – ведь он уже бывал там, люди его знают.

Это была правда. Но это была не единственная причина, по которой Грегор предпочел бы, чтобы с ними пошел папа.

Начать с того, что мама вне себя от гнева – она может наговорить подземным чего угодно!

И еще кое-что. В Подземье Грегор был особенным. Он был Воином. И даже несмотря на то что это высокое звание досталось ему без всяких усилий с его стороны, – ему было важно, что он такой один и что только он может сделать что-то, на что не способны другие.

И теперь ему казалось, что как-то несолидно, то есть не очень-то круто будет, если Воин вдруг явится в сопровождении мамы. Особенно его мамы, которая не постесняется во всеуслышание заявить: «А теперь отправляйся мыть руки и заодно подумай, куда подевались твои хорошие манеры», – или отправить его в постель, нимало не заботясь о том, что подумают окружающие.

– Нет. Я не готова снова сидеть и ждать, не зная, что с вами происходит. На этот раз – нет. – Мама отпустила Босоножку и обняла Лиззи. – Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, правда, Лиззи?

Лиззи кивнула.

– Я… я тоже… могу пойти, – сказала она храбро.

Но сама мысль об этом настолько ее ужаснула, что она снова уткнулась в свой пакет.

– Нет, милая, тебе как раз нужно остаться и присмотреть за папой и бабушкой. Мы ненадолго. Это всего-навсего одна встреча – и мы сразу вернемся обратно, – успокоила ее мама, нежно гладя дочку по голове.

– И тогда… мы… сможем… уехать отсюда? – спросила Лиззи с надеждой.

– Да, – кивнула мама. – Как ты смотришь на то, чтобы поехать на ферму вашего дядюшки, в Виргинию?

– Хорошо! – обрадовалась Лиззи, которой, кажется, стало лучше. – Это… будет… здорово…

– Вот поэтому-то тебе лучше остаться дома. Начни пока собирать вещи. Хорошо, детка? – продолжала мама.

– Ладно, – ответила Лиззи. И даже, кажется, улыбнулась.

Грегора словно ударили – так стыдно ему стало. Он все время заботился о том, достаточно ли классно будет выглядеть в глазах подземных, если мама появится там вместе с ним. И он совсем не думал о том, каково приходится ей, маме. И другим членам семьи.

Он подошел к Лиззи и похлопал ее по плечу:

– Мы очень скоро вернемся, Лиззи.

– Ну конечно, – подтвердила мама, поцеловав Лиззи и подмигнув ей. Затем она повернулась к Грегору: – Итак, что нужно взять с собой?

– Свет, – ответил Грегор. – Самое главное – свет. Я об этом позабочусь, мам.

Пока папа при помощи ломика открывал решетку вентиляционного отверстия в прачечной, Грегор носился по квартире в поисках пары фонариков и всех батареек, какие только можно было в ту минуту обнаружить. Мама же просто сидела в кресле, обнимая обеими руками девочек и тихонько рассказывая им о том, какая интересная жизнь ждет их в Виргинии.

Грегор зашел в спальню и с удивлением увидел, что бабушка не спит.

– Тебе обязательно надо вернуться туда, вниз, – сказала она. И это было утверждение.

– Вот именно, ба, в пророчестве снова говорится обо мне! – И он показал ей свиток.

– Кто тогда, кроме тебя? Ты можешь сколько угодно бегать и прятаться, пророчество все равно тебя догонит, – промолвила она.

– Похоже, именно это сейчас с нами и произошло, – согласился Грегор, поправляя ей одеяло. – Береги себя, ба, ладно?

– И ты береги себя, Грегор. Скоро увидимся, – сказала она.

Он поцеловал ее в лоб, и она улыбнулась ему в ответ. Конечно, они рисковали, оставляя бабушку совсем одну, пусть даже на короткое время, когда отправились в прачечную. Хотя вряд ли она попыталась бы встать с кровати. Да и крысам не для чего было возвращаться – они получили то, чего добивались.

Отец с трудом сдвинул с места сушилку. Теперь перед входом в туннель было небольшое свободное пространство. А в черноте туннеля клубился облаками тот же загадочный пар, что и в первый раз.

– Смотри-ка, опять облака, – заметил отец. – На них можно спуститься прямо в Подземье. Но Живоглот говорил, будет летучая мышь.

Не успел он вымолвить эти слова, как в дыре показалась покрытая мехом мордочка летучей мыши: она была редкого окраса – черная с яркими белыми полосками, идущими от носа к глазам.

Мама ахнула, а Лиззи коротко вскрикнула. И понятно: это был первый житель Подземья, которого они видели. Босоножка же протянула ручки и погладила полоски на мышиной мордочке.

– Ты похоза на зебру. Поёски, как у зебры. З – зебра. Привет!

– Приветствую вас, – ответила летучая мышь. – Меня зовут Найк, и я самка. Вы готовы отправиться в путь?

Они все переглянулись и молча обнялись.

– Но как мы… туда попадем, неужели полетим? – спросила мама, с сомнением глядя на мышь.

– Вы можете просто прыгнуть. И не бойтесь: облака очень плотные, вы легко долетите до места и без меня. Я здесь лишь для того, чтобы придать вам уверенности, – сказала Найк.

И мышь нырнула в темноту, освобождая проход.

Босоножка в нетерпении потянулась к порталу:

– Я, я, теперь я!

Грегор схватил ее в охапку, пытаясь сдержать улыбку – ему забавно было смотреть на сестренку:

– На этот раз я буду за тебя держаться. Правильно, мам?

Мама опустилась на колени возле отверстия и сунула голову внутрь:

– Мы… мы просто возьмем – и прыгнем? – Она высунула голову обратно, и Грегор увидел, как ей страшно.

– Подожди секундочку, – сказал он.

Он посадил Босоножку на пол и полез в облака тумана, одной рукой держась за край решетки.

– Теперь давайте мне Босоножку, – скомандовал он, и отец подал ему малышку, которую Грегор удобно взял свободной рукой. Она повисла на нем, словно детеныш коалы. – Давай, мам, не бойся. Прыгай, хватайся за нас – и мы все вместе полетим!

Мама закусила губу, еще раз оглянулась на папу и Лиззи и нырнула в дыру ногами вперед. По пути она схватилась за руку Грегора – и он отцепился от края.

Какое-то время они еще видели слабый свет, шедший из вентиляционного отверстия, потом стало совсем темно. Грегор крепко сжимал мамину руку и чувствовал, как колотится ее сердце – не меньше ста ударов в минуту, судя по пульсу. Сам он тоже старался избавиться от страха, связанного с высотой и падением, но это было выше его сил. В первый раз, когда это происходило, он смог успокоиться, убедив себя, что это сон, страшный сон.

Но сейчас у него в ушах звенел голосок сестренки – и это возвращало его к реальности.

Босоножка радостно вопила:

– Грррре-го! Мама! Мы летииииим!

ГЛАВА 6

– Грегор! Мы же убьемся! – крикнула мама.

– Нет, мам, все будет хорошо, – ответил Грегор.

Голос его прозвучал на удивление спокойно – хотя внутри себя он этого спокойствия не чувствовал.

– Эй, Найк! – позвал он. – Может, лучше все-таки верхом?

Он не был уверен, что летучая мышь его слышала, – и вдруг оказалось, что он уже сидит у нее на спине.

Найк сделала изящный пируэт – и вот мама уже оказалась у нее за спиной.

– Конечно, можно и верхом, – сказала Найк. – Как вам будет удобнее.

Голос у нее был нежный – гораздо тоньше и нежнее, чем у обычных летучих мышей.

Правда, Грегор обычно говорил только с Аресом, который почти всегда пребывал в плохом настроении. Но и Ареса можно понять: у него было немало причин для плохого настроения.

– Спасибо, – произнес Грегор.

Он усадил перед собой Босоножку и включил фонарик. Луч света увяз в белом тумане, окружившем их: будто они летели по прекрасному, окутанному ватой лесу. Но все же Грегор смог различить каменные стены трубы, по которой они стремительно спускались.

– Я умею ездить на мышке! – сообщила Босоножка, потирая полосатую шею Найк ладошками. – З – зебра. З – зоопарк. Зззуб!

В последнее время Босоножка не на шутку увлеклась изучением алфавита.

– Я ожидала увидеть только двоих – тебя и твою сестру, Наземный. Третья – это твоя мама? – спросила Найк.

– Да, она тоже захотела побывать в Подземье, – ответил Грегор, а сам подумал: «Ага, очень хотела. Примерно так же, как получить пулю в лоб».

– О, в Подземье это будет большое событие. Ведь к нам прибывает та, которая является матерью и Воина, и принцессы! – сказала Найк. – Это большая честь для нас, Мать Воина!

– И для меня, – почтительно произнесла мама. – Но пожалуйста, зовите меня просто Грейс.

Хорошо, что был туман, – улыбку Грегора никто не видел. Он был уверен, что у его мамы сейчас идет борьба между неприязнью к летучим мышам и удовольствием от такого приема.

– Найк, мне кажется, я тебя раньше не встречал, – обратился он к мыши.

– Да, мы не встречались. Но я видела тебя, когда ты прилетал в нашу землю, – когда исполнилось «Смутное пророчество».

– Это когда мы встречались с королевой Афиной? – уточнил Грегор.

Это был единственный раз, когда он посещал землю летучих мышей. Их были там сотни, а может – тысячи, под потолком гигантской пещеры.

Он помнил только королеву.

– Да, с моей матерью, – ответила Найк.

– Так это была твоя мать? Значит, ты принцесса! – воскликнул удивленный Грегор.

Она ведь не сказала им об этом.

– Ну да, так и есть. Но надеюсь, ты не станешь от этого хуже ко мне относиться, – рассмеялась летучая мышь.

– Мы, кажется, уже недалеко от Регалии, – заметил Грегор.

– Это хорошо. Чем быстрее мы туда прибудем, тем лучше, – ответила мама.

В первый раз, чтобы добраться до Регалии, Грегору понадобилось около двадцати минут – но тогда он сначала летел, а потом просто бежал. Передвигаться на летучей мыши было гораздо быстрее. И не успел он опомниться, как они уже влетали через охраняемые ворота. Под ними лежала Регалия. Было утро, и в городе кипела жизнь.

– Ох! – услышал он, как выдохнула за спиной мама.

Величественный каменный город с украшенными орнаментом башнями и изящными арками и на нее произвел впечатление.

Найк принесла их в Высокий зал дворца, где их ожидал Викус. Лицо старика выглядело озабоченным, а глаза как будто потускнели, потеряв свой обычный блеск. Однако при виде Грегора он радостно улыбнулся.

– Грегор Наземный! Я знал, что ты не оставишь нас в беде, – приветствовал он пришельцев. – И Босоножка здесь! Это так приятно!

– Привет! – сказала малышка.

Грегор и Босоножка слезли со спины Найк, а за ними и мама, которая немедленно схватила Босоножку за руку:

– Стой возле меня, никуда не отходи ни на шаг!

– Если мои глаза мне не изменяют – передо мной, должно быть, стоит женщина, которой Подземье во многом обязано своим существованием, – с глубоким поклоном обратился к маме Викус. – Добро пожаловать! Это великая честь для нас – приветствовать вас на нашей земле, Мать нашего Света.

– Вы можете называть меня просто Грейс, – смущенно ответила мама.

– Грейс… – Викус словно пробовал это слово на вкус. – Подходящее имя для той, кто столько для нас сделал. Я Викус.

– Угу. Ну и где же ваше собрание? – спросила мама, беря Босоножку на руки.

– Теперь, когда вы прибыли, мы немедленно начнем подготовку к встрече. Сначала все делегации должны быть проверены на наличие вируса чумы. Простите нашу невежливость, но мы обязаны проверить и вас, – сказал Викус.

– Но у нас нет никакой чумы! – воскликнула мама, которую одна мысль об этом сильно взволновала.

– Я очень на это надеюсь. Однако наши доктора считают, что Арес скорей всего подцепил чуму, когда его атаковали плотоядные клещи во время путешествия в Лабиринт. А ваши дети – оба! – при том присутствовали, и Грегор был к тому же в тесном контакте с Аресом в течение нескольких последующих дней. Вот почему нам непременно следует проверить вашу кровь, – извиняющимся тоном ответил Викус. – И мы должны также убедиться, что ваши дети не заразили вас.

Грегору и в голову не приходило, что он или Босоножка могут подцепить чуму. А сейчас он вспомнил, как они исследовали шкуру Ареса вместе с Люксой, как обрабатывали следы укусов клещей. Его пальцы были перепачканы кровью Ареса. А ведь у него у самого были раны – от морского чудовища, которое чуть не утащило его под воду.

Это правда, кровь летучей мыши вполне могла попасть в его рану…

Теплая кровь станет ныне проклятием.

Свободной рукой мама притянула его к себе и крепко прижала.

– Но… если бы они заразились этой чумой – ведь они должны были бы плохо себя чувствовать? – с тревогой спросила она. – Ну, то есть ведь должны же быть какие-то симптомы, разве нет?

– Я не могу сказать точно, – покачал головой Викус. – У некоторых они проявляются в течение одного дня, у других лишь через несколько месяцев. Это все непредсказуемо и пока необъяснимо.

Маме пришлось выпустить Грегора из своих объятий, когда вслед за Викусом они вошли в залитую ярким светом комнату. Хрупкая маленькая женщина склонилась над столом с медицинским оборудованием. Там были колбочки с цветными жидкостями, масляные горелки, горевшие голубым огнем, и еще какой-то прибор, должно быть, микроскоп.

– Доктор Нивива… – начал было Викус.

Но при звуке его голоса женщина от неожиданности подскочила, тоненькое стеклышко выпало у нее из рук и со звоном разбилось.

– Ох! – промолвила доктор Нивива, пытаясь восстановить дыхание. – Придется брать еще один образец. Но вы не беспокойтесь – оно не заразное.

– Прости, что напугал, – сокрушенно произнес Викус. – Это «проклятие теплокровных» сильно действует всем нам на нервы. Итак, – обратился он к пришедшим, – это доктор Нивива, наш ведущий ученый, она изучает вирус чумы и знает о нем больше, чем кто-либо в Наземье. Нивива, позволь представить тебе Грегора Наземного, его сестру Босоножку и их досточтимую мать, Грейс.

Нивива вскочила, ее бледно-фиолетовые глаза взволнованно перебегали с одного вошедшего на другого.

– Приветствую всех вас. Вы представить себе не можете, как мы вас ждали и как мы вам рады.

– Мы должны проверить их кровь – до собрания, – напомнил ей Викус.

– Да-да, сейчас, это много времени не займет! – засуетилась Нивива, натягивая на руки пару резиновых перчаток.

Она уколола всем троим пальцы и исследовала их кровь под микроскопом.

Небрежно глянув на кровь Босоножки и мамы, она уверенно заявила, что они здоровы и вируса чумы в их крови нет.

А вот на стеклышко с кровью Грегора она смотрела очень долго, хмуря брови. И даже пару раз подкрутила колесико микроскопа.

«Да говори же, – думал Грегор обреченно. – Просто скажи – у тебя, Грегор, чума. Я вполне это допускаю».

Но к его величайшей радости, Нивива наконец вскинула голову и впервые за все время улыбнулась:

– Все чисто.

Грегор не сдержал вздоха облегчения.

– Ну а теперь что?

– А теперь, если присядешь, я проверю, нет ли у тебя в голове блох, – сказала Нивива.

– Блох?! У моего мальчика нет и никогда не было блох, – вмешалась мама с крайне недовольным видом. Ей показалось оскорбительным подобное подозрение.

А Грегору стало смешно:

– Блохи? Да у нас и домашних животных нет!

– Прошу прощения, но мы вынуждены настоять на проверке, – серьезно сказал Викус. – Дело в том, что блохи могут переносить чуму с одного существа на другое. Нивива уже доказала, что у нас в Регалии именно потому всего три случая заболевания чумой, что у нас нет блох. А у крыс они есть – и сотни крыс заражены вирусом.

И эта неожиданная проверка на вшивость сразу перестала казаться всем такой уж забавной и нелепой.

Когда было подтверждено, что ни у кого из них блох нет, Викус пригласил их насладиться отдыхом, пока шла подготовка к большому совету.

– Как минимум час понадобится на то, чтобы освидетельствовать остальных участников, поэтому ступайте и постарайтесь расслабиться.

Викус отвел их в изумительно красивую комнату. Стены здесь были украшены затейливым тонким узором, у камина стояла изящная мебель, и даже тут и там красовались горшки с настоящими, живыми розовыми цветами. Для наземных принесли подносы с наивкуснейшей едой, а несколько музыкантов расположились со своими инструментами чуть в стороне и осведомились, не помешает ли Грегору и его маме тихая музыка.

Грегор понимал, что все эти знаки внимания предназначены прежде всего его маме, – ни он, ни Босоножка не удостаивались прежде такого роскошного приема.

– Ты никогда не говорил мне, что здесь так хорошо, – сказала мама.

– А здесь обычно все не так. Я думаю, просто кто-то очень хочет произвести на тебя впечатление… Мать нашего Света, – с насмешкой ответил Грегор.

Мама округлила глаза, но он мог бы поклясться, что ей все это на самом деле нравится.

Грегор смотрел, как она сидит в удобном кресле, и думал, что если кто и заслуживает почестей – так это она, его мама.

Самому ему хотелось бы остаться в одиночестве, и музыка была ему совершенно ни к чему – она была не похожа на то, что он обычно слушал, и не особенно ему нравилась.

Но у него было еще одно неотложное дело.

– Я пойду вниз – спущусь в ванную, – сказал он маме.

Едва выйдя за дверь, он стремглав помчался вниз – но отнюдь не в ванную. Путь его лежал в больничное крыло. Он так торопился, что перепрыгивал через две ступеньки.

Больничное крыло находилось в той же стороне, где и зал заседаний суда. Должно быть, они держат Ареса там, предположил Грегор.

To ли он уже научился ориентироваться в хитросплетениях коридоров и лестниц дворца, то ли ему просто повезло, но очень скоро он оказался в дворцовой больнице. Врачи и сестры удивились, увидев его, но их удивление еще усилилось, когда они узнали о цели его прихода.

– Да, – с сомнением ответил на его вопрос один из врачей, – это возможно. Ты можешь на него посмотреть. Но тебе нельзя с ним общаться – он находится в изоляции, за тонкой стеклянной перегородкой.

– Что ж, я ему хотя бы помашу, – настаивал Грегор. – Я обязательно должен увидеться с ним, раз уж я здесь.

Если слова Живоглота были правдой и Арес до сих пор жив лишь потому, что надеется на встречу с Грегором, – им непременно нужно встретиться.

Врач повел Грегора по длинному коридору.

– Вот, это здесь, – остановился он у одной из палат и указал рукой. – Арес в палате справа от тебя, там, за поворотом, за стеклянной перегородкой. Но помни… он очень, очень болен.

– Да я знаю! – махнул рукой Грегор. – Я не сделаю ничего такого, что может его слишком разволновать.

Грегор знал, что в больницах нужно вести себя тихо и разговаривать шепотом, чтобы не волновать больных. Но прежде чем врач успел ему что-нибудь ответить, он направился вперед, торопясь поскорее увидеть Ареса. Он вдруг почувствовал, что волнуется, предвкушая встречу с другом, которого не видел несколько месяцев.

Он очень хотел, чтобы Арес, увидев его, понял, что теперь все будет хорошо – раз он, Грегор, здесь.

С этим проклятием будет покончено. Они снова будут летать.

Грегор шел все быстрее, с трудом удерживаясь, чтобы не побежать. Наконец он достиг поворота и свернул в следующий коридор. За длинной стеклянной перегородкой лежал Арес, его летучая мышь и лучший друг здесь, в Подземье.

Грегор глянул на него через стекло. И его тут же стошнило. Прямо на пол.