Текст книги "Грегор и проклятие теплокровных"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 9

Икарус упал с такой высоты и с такой скоростью, что слышно было хруст, с которым переломались его кости. Он умер мгновенно. Ни малейшего движения – только кровь и гной из фиолетовых бубонов.

– Не трогайте его! – предупредила Нивива. – И не подходите близко!

Это было излишне – все и так инстинктивно отпрянули от распластанного на земле тела.

Грегор, не удержавшись, отошел в сторонку и опустился на мох – ноги не держали его. Две летучие мыши стремительно взмыли в воздух и там нечаянно столкнулись.

И только мама, стоявшая в нескольких шагах от того места, куда рухнул несчастный Икарус, не шелохнулась. Она обхватила Босоножку и словно вросла в землю. Придя в себя, Грегор вскочил и подбежал к ней.

– Сжечь тело! – приказала Соловет.

– Нет! – взревел Живоглот, когда трое солдат потянулись факелами к трупу. – Нет! – Он скрежетал зубами от злости. – Убирайтесь отсюда! Все! Бегите! – кричал он.

Но его не послушали. И когда огонь охватил тело Икаруса, Грегор понял, что имел в виду Живоглот.

Пламя едва дотронулось до шерстки летучей мыши – и тут словно волна маленьких черных искорок хлынула прочь с мертвого тела.

– Блохи! – закричал Викус. – Бегите!

Грегор сграбастал Босоножку в охапку, схватил за руку маму и почти силком затащил ее на спину ближайшей летучей мыши – это оказалась Афина. Возможно, так запросто вскочить на спину королеве было нарушением этикета, но сейчас времени на политес не оставалось.

Взлетев, Грегор увидел, как крысы и тараканы прячутся в туннели, ведущие в Подземье. А люди попрыгали на летучих мышей и тоже взмыли в воздух.

– В королевскую ложу! – командовал Викус. – В город никого не пускать!

Королева Афина летела к скамьям в самом верхнем ряду, отгороженным от остальных. Грегору они напомнили места для почетных и богатых зрителей на стадионе «Янки».

Должно быть, отсюда смотрела спортивные соревнования королевская семья.

Едва они приземлились, Нивива развела их в разные стороны.

– Соблюдайте как можно большую дистанцию меж собой, – велела она.

Грегор отошел подальше от мамы и королевы Афины, но не выпустил Босоножку: она бы тут же начала бегать по всей ложе, к тому же ложа находилась на большой высоте.

Мама хотела было подойти к Грегору с Босоножкой, но Нивива вернула ее на место:

– Нет! Между вами должно быть свободное пространство!

Доктор открыла свой чемоданчик и достала из него что-то вроде флакончика с духами – из таких опрыскивают входящих в магазин покупателей во время рекламных акций. Она прикрыла глаза, направила флакончик раструбом на себя и нажала на грушу. Облачко желтой пудры вырвалось из распылителя и осело на ее коже и одежде. Эта было то же вещество, которое с таким остервенением пытались выскрести из своих шкур крысы.

Пудра от блох.

Нивива быстро передвигалась от одного к другому, по очереди всех опрыскивая.

– Втирайте вещество в кожу, волосы. Постарайтесь захватить все доступные вам открытые участки тела, не пропускайте ничего, – инструктировала она.

Когда подошла очередь Грегора, он закрыл ладонями глаза Босоножке, а малышка подняла свои ладошки кверху. Грегор чувствовал, как пудра окутывает его кожу – у нее был острый, горьковатый запах.

Нивива направилась к маме, а Босоножка вывернулась из его рук и посмотрела на него с интересом.

– Ты золтый! – сообщила она.

– Ага. И ты тоже, – ответил Грегор, втирая пудру ей в волосики. – А какая буква первая в слове «желтый»?

– З! – сказала Босоножка. – З – золтый.

– А еще что с этой буквы начинается? – Грегор хотел отвлечь ее внимание, а сам в это время втирал ей пудру в кожу головы.

– Исё зук! И зыраф! И заба! И зако, – перечисляла Босоножка.

Она никогда в жизни не видела ни жирафа, ни этого загадочного жако – разве что на картинке в детской энциклопедии. И Грегор не видел. И вообще, наверное, мало кто знал бы про этого попугая жако, если бы на букву «ж» были другие животные…

В считанные минуты шесть летучих мышей и шесть человек были обработаны желтым порошком.

– Думаю, это должно нас на некоторое время уберечь, – с удовлетворением констатировала Нивива.

Теперь все сгрудились в центре ложи. Внизу, на поле, обуглившееся тело летучей мыши лежало в луже воды, огонь уже был потушен.

– Мышка заболела. Мышке нузно сок, – грустно сказала Босоножка.

Когда она заболевала – мама прежде всего наливала ей стакан сока.

– Она спит. Ей дадут сока, когда она проснется, – ответил Грегор.

Он всегда чувствовал себя беспомощным, когда нужно было говорить с Босоножкой о смерти.

– Яблосьный сок.

Босоножка присела на корточки и пальчиком стала рисовать узоры на желтой пудре, ровным слоем устилавшей теперь каменный пол ложи.

– Нужно обработать ядом все поле, – приказала Соловет одному из гвардейцев, которые парили неподалеку на своих летучих мышах. – Хотя подождите! – Она повернулась к Нививе: – Этого достаточно, Нивива?

– Еще необходимо опрыскать туннели, что ведут в Регалию, – сказала Нивива. – Блохи не смогут проникнуть в Регалию через каменные двери, и допрыгнуть до скамей они тоже не смогут. Но некоторые из них могли оказаться в туннеле, и оттуда они попадут в Подземье. Поэтому следует вызвать всех стражей и обработать их тоже.

– Делайте, что она говорит! – приказала Соловет гвардейцам.

– А что с крысами и тараканами? – спросил обеспокоенно Викус.

– Ни одна блоха не могла проникнуть на обработанные ядом шкуры крыс. А тараканов блохи не кусают. Так что они в безопасности, – улыбнулась Нивива.

– А мы, здесь присутствующие? – осведомился Викус.

– Даже если какая-то блоха успела запрыгнуть на кого-то из нас – сейчас она стопроцентно мертва, – ответила Нивива. – Но мы обязательно всех вас разденем и скрупулезно исследуем каждый сантиметр вашего тела и одежды, когда прибудем в Регалию, – чтобы проверить, нет ли укусов.

– Но мы не… – раздался возмущенный голос мамы Грегора. – Мы вовсе не собираемся возвращаться в Регалию!

– Пожалуйста, Грейс, прошу вас… Я знаю – все это так неожиданно и пугающе, но… – начал Викус.

Но она не стала его слушать:

– Мы немедленно отправляемся домой! Немедленно! Мы прибыли на это ваше собрание, или как его там! И нам сказали, что это единственное, что следовало сделать! Так что давайте прикажите летучей мыши отнести нас обратно!

И мама ткнула пальцем в направлении Найк.

– Кто вам такое сказал – что мы ждем только вашего участия во встрече в верхах? – поразился Викус.

– Живоглот, – сказал Грегор. – Он сказал, что мы прибудем сюда на пару часов. Что нет необходимости в том, чтобы я принял участие в экспедиции за противоядием. А еще он наслал полчище крыс на нашу квартиру – чтобы как следует нас напугать и заставить прибыть сюда.

По взглядам, которыми обменялись Викус и Соловет, Грегор понял, что они впервые об этом слышат.

– Боюсь, он ввел вас в заблуждение, – сказал Викус.

– Что вы имеете в виду? – тревожно спросила мама.

– Он имеет в виду, что Живоглот соврал, – ответила Соловет.

– Ну, может, он и правда думал, что их присутствие не столь уж необходимо… – начал Викус мягко, но Соловет повторила:

– Он соврал! Не оправдывай его. Он прекрасно знал, что поход за противоядием не может состояться без Наземного! Просто он решил, что не важно, каким способом заманить его сюда. И я сделала бы то же самое, Викус! Не знаю, как ты…

Грегор понял, что она говорит правду – да, она бы тоже это сделала. Соловет не задумывалась о том, чего хочет он и его семья. Ее ничто, кроме Регалии, не интересовало.

– Мы не можем удерживать их силой, Соловет! – возразил Викус. Грегор никогда не видел его таким сердитым. – Их заманили сюда обманом. Мы не можем удерживать их силой!

Мама схватила руку Викуса, как утопающий хватается за соломинку:

– Вы нас отправите домой, ведь так? Мы сможем уйти?

– Нет! – крикнула Соловет.

– Да! – еще громче крикнул Викус. – Найк! Приготовься доставить наземных домой!

– Охрана! – рявкнула Соловет.

Грегор никогда не видел, чтобы Викус и Соловет ссорились публично, и он растерялся.

Кто из них уполномочен принимать такие решения? И что случится, если его семья покинет Подземье, оставит его жителей со своей бедой? И что делать ему, Грегору?

– Подождите! – Грегор взял маму за руку. – Послушай, мам. Я… я ходил к Аресу, я видел его. Он очень плох – он умирает, мам. Я не могу его оставить в таком состоянии. Давай сделаем так: вы с Босоножкой вернетесь домой, а я останусь и попытаюсь помочь! Ладно? Ты возьмешь Босоножку, и Лиззи, и бабушку – и вы все отправитесь в Вирджинию, а папа подождет моего возвращения, и мы с ним тоже туда приедем. А?

– Это было бы вполне приемлемо, – сказал Викус, заглядывая маме в глаза.

– Это еще надо обсудить с Советом! – заявила Соловет, хотя в голосе ее уже не было уверенности.

– Нет, Грегор, я не могу оставить тебя здесь, – покачала головой мама. – Мне очень жаль твоего друга, правда. Но – нет, я не могу разрешить тебе остаться.

– Мам, но я же не говорю, что нам всем троим надо остаться, – продолжал уговаривать Грегор. – Но я не думаю, что мы все трое можем отсюда улететь. Прошу тебя, забирай Босоножку и отправляйся с ней домой.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал. И сразу заметил, что что-то не так.

Мама что-то ему говорила – но он не слышал ее слов, они не проникали в его сознание. Он ощупывал пальцами кожу на тыльной стороне запястья мамы. Нет, ему не показалось. Так и есть.

– Грегор, да ты меня не слушаешь! – возмутилась мама.

Он не слушал. Он пытался осознать то, чего больше всего на свете ему сознавать не хотелось, но о чем недвусмысленно сообщали ему его глаза и руки. Как бы он хотел, чтобы это было неправдой, чтобы это ему померещилось! Но ничего не поделаешь…

Грегор медленно поднес руку мамы ближе к горящему факелу и стряхнул с нее желтую пудру. На коже в свете факела отчетливо был виден красный след от укуса.

ЧАСТЬ 2
ДЖУНГЛИ

ГЛАВА 10

Мама взглянула на свою руку и окаменела. Стоявшие поблизости тоже его увидели, и очень скоро все замерли, а звуки стихли – не было слышно ни шепота, ни трепета крыльев.

Босоножка вытянула шейку и стала расталкивать всех, чтобы посмотреть, что там такое.

– Тут надо рррозовое, – сказала сестренка, увидев на маминой руке след от укуса.

Грегор знал, что та имеет в виду, – розовый успокоительный лосьон от укусов насекомых и солнечных ожогов, которым они пользовались летом.

– Мне нужно домой, – прошептала мама.

– Мы не можем отпустить вас, – покачал головой Викус. – Не сейчас.

– Если вирус чумы вырвется наверх, в Наземье, – это будет означать уничтожение всех теплокровных на земле. Абсолютно всех, – сказала Соловет.

– Мы должны сейчас же поместить вас в изолятор, – произнесла Нивива.

Соловет дотронулась до маминого плеча.

– Нам очень, очень жаль, что так получилось! – Она вздохнула. – Найк, отнеси ее и скажи, чтобы проверили как следует еще на укусы.

Грегор все еще держал маму за руку – он просто не мог ее отпустить.

– Мам…

Она тихонько высвободила пальцы из его руки и отступила:

– Ты немедленно вернешь свою сестру домой.

Неужели он кивнул в ответ? Грегор сам не был уверен, что сделал это. А мама села на спину Найк и исчезла.

– Нужно проверить всех присутствующих на укусы, – велела Нивива.

Через мгновение все уже были на летучих мышах, но летели они не через город, а через какие-то туннели, которые привели их к белым барашкам реки, бегущей мимо Регалии.

На пристани не было ни души, никто им не помогал – желтая пудра оказалась прекрасным средством не подпускать к себе никого.

Всем пришлось хорошенько помыться, а потом они разделись догола и команда из семи докторов внимательно исследовала каждый сантиметр их тела при ярком свете. Босоножка, которая боялась щекотки, все время хихикала. Ни у Грегора, ни у Босоножки следов от укусов не обнаружили.

«Можешь бежать куда угодно, можешь прятаться – пророчество все равно тебя найдет», – вспомнил он слова своей бабушки.

Вот оно и нашло его. А теперь скалится, насмехается над ним. И над Босоножкой. И теперь у них нет возможности выйти из игры, пока она не закончится. Ведь мама заражена вирусом чумы.

Так что давай, Воин… и ты, Принцесса… вам нужно срочно найти противоядие. Грегор готов был молиться, чтобы больше никто не заболел – никто, кроме Ареса, Говарда и Андромеды. Он уже собирался отправиться за противоядием. Но мама никогда, ни за что не позволила бы Босоножке лететь вместе с ним… на эти, как их? Виноградники.

И вот, чтобы пророчество сбылось, маме пришлось выбыть из игры. И она может стать жертвой. Да, если рассуждать с точки зрения пророчества – все получилось именно так, как и должно было быть.

Грегор вдруг почувствовал, что смертельно устал от шатаний по Подземью. Здесь от него постоянно ожидают подвигов, решения всех проблем. А его близкие постоянно попадают в какие-то неприятности, хотя они-то тут при чем?

После того как обнаружилось, что у них с Босоножкой нет укусов, им выдали новую шелковую одежду, сотканную пауками. Грегор попытался было вступить в переговоры, чтобы ему вернули любимые ботинки, но их тоже необходимо было проверить и продезинфицировать.

Они сели на скамейку в ожидании вестей об остальных, и Босоножка положила головку ему на плечо. Да и понятно – она ведь совсем не выспалась.

Викус вызвал Далей – няню, что присматривала за малышкой раньше. Далей взяла Босоножку на руки и тронула Грегора за плечо:

– Мне очень жаль… Я слышала про твою маму. Но ты не падай духом. Вы обязательно найдете лекарство, я в том не сомневаюсь.

Ее голос звучал так искренне и тепло, что Грегор чуть было не расплакался. Если бы Далей знала, как ему нужно найти это лекарство, как нужно, чтобы мама была жива! Он не мог себе представить, что будет с ним и его семьей, если вдруг не станет мамы. Ей нельзя умирать, ведь он не в состоянии вообразить себе, что мир будет существовать без нее. Он боялся и винил себя… Эта жуткая болезнь… эти фиолетовые бубоны… невозможность дышать… – а все потому, что он решил отправиться сюда, в Подземье, а она этого не хотела…

Но он сказал только:

– Спасибо, Далей.

Когда осмотрели всех, кто присутствовал на саммите, в изолятор поместили троих: маму Грегора и двух летучих мышей, Кассиопею и Поллукс.

Грегор встретил Нививу в холле. Она писала что-то на доске. Подойдя к ней, тронул ее за руку.

– Ох! – подскочила она. Рука ее дернулась, и жирная черта перечеркнула то, что она писала, слева направо.

– Простите! – извинился Грегор.

Вот это да, какая она прыгучая! Ну еще бы – ведь она провела столько времени без сна и отдыха, изучая вирус и помогая тем, кто заразился.

– Вы можете мне сказать, где моя мама? – спросил Грегор.

– Мы ее изолировали, – ответила Нивива. – Пойдем, она сейчас спит, но ты можешь ее увидеть.

И повела Грегора по коридору.

– Она знает, что нас с Босоножкой проверили и мы в порядке?

– Да. Но она все еще очень взволнована, – сказала Нивива, потирая пальцем веко, будто у нее тик. – Я дала ей лекарство, чтобы немного успокоить.

Грегор подумал, что Нививе и самой не мешало бы принять лекарство, но промолчал.

Мама лежала в том же крыле, что Арес, Говард и Андромеда. Грегор через стекло увидел, что остатки желтой пудры с нее смыли и она переоделась в чистую белую пижаму. Она выглядела такой маленькой и беспомощной в этой больничной обстановке.

Хорошо, что мама спала – если бы им пришлось разговаривать, она непременно велела бы Грегору отправляться вместе с Босоножкой домой, и ему бы пришлось объяснять ей, почему они не могут выполнить ее приказ, и это привело бы ее в отчаяние.

Грегор всматривался в родное лицо, чтобы всегда-всегда его помнить. Как бы ни сложились обстоятельства. Ведь он не знал, вернется ли из похода. И какой найдет маму, когда вернется. Он попытался отогнать от себя эту мысль и повернулся к Нививе.

– Мне необходима ваша помощь. Прошу вас, расскажите мне все, что вам известно об этой болезни, – сказал он.

– Я иду в лабораторию, где как раз изучаю ее возбудителей. Не хочешь составить мне компанию? – спросила Нивива. – Это за пределами Регалии, но встреча в верхах состоится не так уж скоро – нужно время, чтобы все заново организовать.

Найк унесла их из дворца и пронесла над городом, над стадионом, с которого уже убрали тело погибшей летучей мыши. Весь мох арены был теперь засыпан ровным слоем желтой пудры.

Нырнув в один из туннелей, они взяли факелы из подставок на стене. Когда впереди показалась развилка, Грегор вдруг понял, что он здесь уже бывал.

– Разве пещера Ареса не где-то рядом? – спросил Грегор.

– Наверняка. Я там никогда не бывала, – ответила Нивива. – Но, говорят, она ловко спрятана от посторонних глаз. Вот почему Андромеде и Говарду пришлось потратить несколько дней, пока они нашли Ареса и принесли его ко мне в госпиталь.

– Он не пришел, когда стал плохо себя чувствовать?

– Нет. Викус долго не имел о нем никаких известий. И тогда Говард с Андромедой полетели искать его убежище. Он уже был так слаб, что им пришлось нести его на себе, – сказала она.

Грегор представил себе Ареса, как больной, слабый и одинокий тот сидит в своей пещере… Большинство друзей умерли или пропали без вести. А Грегор, с которым он породнился, далеко, так далеко, что и не дозовешься…

– Бедный Арес!

– Да, – кивнула Нивива. – С Аресом несправедливо обошлись, наказав его за то, в чем он не виноват. И вот результат.

Ее слова удивили Грегора – в Подземье Ареса недолюбливали. Ему не доверяли, а многие люди и летучие мыши открыто желали его смерти. Поэтому Грегор тут же почувствовал расположение к Нививе – за ее дружелюбие.

– Вы его хорошо знаете? – спросил он.

– He очень. Когда ты покинул Регалию, Арес не вернулся в город, опасаясь, что его снова посадят в тюрьму. Викус велел мне обследовать его раны от укусов клещей в своей лаборатории. Но даже тогда Арес прилетал ко мне лишь поздно ночью, когда никого уже не было, кроме меня.

– Спасибо. Я очень ценю то, что вы для него делали, – сказал Грегор.

– Не за что. Ведь я уже говорила: я считаю, что он не заслужил такого к себе отношения, – возразила она.

Ее лаборатория располагалась в анфиладе соединенных между собой пещер.

На каменных полочках располагалось различное оборудование. Вокруг занимались своей работой люди в белых халатах, масках и перчатках. И даже несколько летучих мышей были тут же. Они что-то изучали с помощью микроскопов и обсуждали увиденное с людьми.

Нивива провела Грегора в комнату, которая была отделена от остальной лаборатории тяжелой каменной дверью.

– Здесь я и провожу свои исследования, – сказала она, закрывая за собой дверь.

Это был мир, населенный стеклышками для образцов, колбочками, пробирками и микроскопами.

У одной из стен он увидел контейнер, встроенный в каменный куб, – это было похоже на кулер с водой. Грегор подошел ближе, чтобы посмотреть, что там. В контейнере метались маленькие черные точки. Блохи.

Указательным пальцем Грегор дотронулся до маленького красного озерца на верхушке контейнера. Кровь!

Он отскочил подальше и тут же неловким движением свалил другой контейнер, стоявший на полке, но тут же ловко поймал его – к счастью, этот контейнер был пустым.

– Прошу прощения! Ох, извините! – бормотал он, ставя на место контейнер.

– Отличная реакция, – улыбаясь, сказала Нивива. – К счастью, у меня здесь все предусмотрено. И все, что касается чумы и представляет хоть малейшую опасность, надежно закреплено и защищено. На то, чтобы этого добиться, понадобилось немало времени – но это нужно было сделать, ведь его предшественник разбился. А этот, новый, я приготовила, чтобы испытывать в нем будущее противоядие.

Грегор закрепил факел в подставке и сунул руки в карманы – не хватало еще что-нибудь здесь расколотить. Меньше всего ему хотелось испортить эксперимент, который может спасти жизнь его мамы.

Нивива рассказала ему все, что знала о чуме. Она передается только через кровь. А это означает, что ею нельзя заразиться, если кто-то на тебя чихнет. Ты можешь заболеть, только если чья-то кровь попадет в твою. Вот почему опасны блохи – они переносят заразу от одного теплокровного к другому.

– Со многими вирусами дело обстоит так, что насекомое само от него погибает – вирус накапливается в теле и в конечном итоге убивает его. Но в данном случае это не так. Мы считаем, что для насекомых эта чума не опасна. Не погибают от него рыбы и моллюски. Вот почему мы и прозвали его «проклятием теплокровных», а не «проклятием Подземья», – объяснила Нивива.

– Живоглот говорил, вы в Регалии умеете облегчать симптомы, – с надеждой в голосе сказал Грегор.

– Да, мы можем уменьшить боль, снизить жар, дать лекарство, которое поможет спать… но все это не спасает от чумы, не лечит, – ответила она. – Мы пытались найти хоть какое-то действенное средство, но пока безуспешно. Да и мало кто верит, что это возможно. – Слабая улыбка коснулась ее губ. – А я верю, что у нас получится. Нужно только время.

Время. Времени-то у них как раз и не было.

– Как протекает болезнь?

– О, очень по-разному. Арес, например, был первым из подземных, кто ею заразился, но он продемонстрировал удивительную сопротивляемость. Кажется, у летучих мышей инкубационный период вообще дольше, чем у людей. У Говарда и Андромеды симптомы появились лишь в последние несколько дней. Но мы не знаем, когда именно они заразились: когда клещи напали на Ареса или потом, когда несли Ареса в госпиталь. А твоя мама… она человек, и ей хватило укуса блохи с Икаруса, у которого была последняя стадия болезни…

Нивива замолчала.

– Мне нужна правда. Сколько у нее времени? – настойчиво спросил Грегор.

Нивива отвела взгляд и провела рукой по лбу.

– Если дела пойдут не лучшим образом… прости, Грегор… думаю, недели две – не больше…