Текст книги "Грегор и проклятие теплокровных"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 22

– Звездолист! – произнес Живоглот. – Ты нашел его!

– Ты нашел?! – Грегор чуть было не вскочил, забыв, что у него на руках Босоножка. – Ты нашел лекарство?

– Жду твоего заключения, – улыбнулся Хэмнет.

Он устроил Газарда на спине ящера и спустился по его хвосту вниз. Все не сводили с него глаз.

– Что скажешь? Это похоже на картинку в книжке, что ты видел? – спросил Живоглот.

– В точности! – воскликнул Грегор взволнованно.

Они нашли противоядие! Наконец-то, значит, все будет хорошо!

Он оторвал один листочек, растер его в ладонях и потянул носом: легкий, свежий, чистый аромат коснулся его ноздрей.

– М-м-м… пахнет как лимон. Это оно и есть. Оно пахнет так… как будто оно тебя лечит. Где оно растет? Мы можем пойти туда прямо сейчас? А потом вернуться в Регалию, а потом…

– Притормози, Грегор! Все мы горим нетерпением как можно скорее доставить противоядие. Но все должно идти своим чередом. Сейчас нам следует поспать. Гребешок нас постережет. А утром мы начнем собирать звездолист, – сказал Хэмнет.

Грегор лег рядом с Босоножкой. Он очень устал, но волнение не давало ему уснуть. Он все вертел в пальцах листочек звездолиста, мял его, нюхал… В его руке сейчас была жизнь его мамы, Ареса, жизнь всего Подземья. Он снова и снова прижимал к носу пахнущий лимоном листок – и так и заснул, держа его у носа.

Проснулся он от того, что Хэмнет тряс его за плечо. Они позавтракали остатками рыбы и сливами и начали собираться. Но когда выстроились было в привычном порядке, Хэмнет покачал головой:

– Нет, не так. Я вчера сказал вам не все. Не хотел пугать вас раньше времени. Заключительная часть нашего путешествия не так проста. Вернее – очень не проста. И по-настоящему опасна. Поле со звездолистом находится недалеко, но добраться до него сложно. Мы должны идти вместе, группой, и двигаться как можно быстрее.

– Я придумал такое построение, при котором у нас будут наивысшие шансы на выживание, – вмешался Живоглот. – Хэмнет сейчас вам покажет. Делайте в точности то, что он велит.

Впереди Хэмнет поставил ящера, на спине которого по-прежнему находились летучие мыши и Газард. Темпу он велел поместиться между его задними ногами. Сбоку от ящера шел Живоглот, на его спине должны были сидеть Грегор с Босоножкой. Люксе предписывалось ехать верхом на второй крысе с левой стороны от ящера. Пеший Хэмнет завершал процессию.

– Я еще в состоянии идти собственными ногами, – воспротивилась Люкса.

Она явно не хотела садиться верхом на крысу.

– Нет, Люкса, так не пойдет! – возразил Хэмнет. – Поверь мне, ты еще не раз вспомнишь добрым словом умение Коготок быстро бегать.

Люкса с недовольным видом уселась на крысу. Грегор усадил Босоножку ближе к загривку Живоглота, а сам сел чуть позади. Ему пришлось поджать ноги, чтобы они не касались земли.

– Мы поедем на нем? – спросила Босоножка удивленно.

– Это ненадолго, – успокоил ее Грегор. – А потом ты снова сможешь кататься на Темпе.

Босоножка протянула ручку и похлопала Живоглота по макушке.

– Кэ – крыса, – сообщила она.

– Да, – согласился Живоглот ласковым голосом. – А еще «кэ» – кусать. Будь осторожна, иначе крыса откусит тебе пальчик! – И он для наглядности оскалил зубы.

– Ой! – Босоножка быстренько отдернула ручку и спрятала ее за спину, а сама прижалась покрепче к Грегору.

– Это обязательно так делать? – спросил Грегор хмуро.

– Обязательно! Или, может, ты хочешь, чтобы она тут шалила и заигрывала с крысами? Нет, только не сегодня! И только не со мной! – заявил Живоглот.

И он был прав, как всегда. Конечно, Грегор не хотел, чтобы она заигрывала с крысами. Большинство из них разделались бы с ней в ту же минуту. Но вообще-то… люди и крысы учат своих детей бояться и ненавидеть друг друга с рождения… Но возможно, не будь этого, все сложилось бы иначе?

Он чувствовал, что это вопрос, на который не так легко найти правильный ответ. Поэтому просто обнял свою сестренку и ничего не сказал.

Наконец все заняли свои места.

– Мы пройдем вперед – и я дам команду бежать, – сказал Хэмнет. – После этого бегите как можно скорее, пока не очутитесь на поле, поросшем звездолистом. – Он обвел всех взглядом: – Все понятно? Тогда вперед!

Тропинка была более узкой, чем та, что привела их сюда. Но едва они повернули, как Грегор увидел перед собой длинный коридор, настолько прекрасный, что казался нереальным. Заросли были усыпаны маленькими серебристо-белыми цветками, которые мигали, как маленькие лампочки на новогодней гирлянде. А еще слышался тихий звон колокольчиков. Это было похоже на вход в сказочную страну.

А запах… О, эти цветы издавали такой запах, что тело в ответ наполнялось ощущением счастья.

– Бегите! – раздался голос Хэмнета.

Живоглот рванул вперед с такой неожиданной силищей, что Грегор чуть не упал и еле удержал в руках Босоножку – ему пришлось даже схватиться за ухо крыса. Босоножка издала вопль протеста, ведь Грегор слишком сдавил ее, но он ее не отпустил.

О, этот аромат… Ему невозможно сопротивляться.

Грегор чувствовал, как мозг его начинает затуманиваться. И без всякой причины он вдруг начал хихикать.

– Держись, Наземный! – крикнул Живоглот.

Это было самая смешная вещь, которую Грегор когда-либо слышал в своей жизни. И теперь он уже смеялся в голос. Он увидел, как изящные лианы тянутся к нему и обвивают его, и ему так хотелось протянуть руки им навстречу!

Тут Гребешок отвлекла его трубным ревом и помчалась вперед с еще большей скоростью.

Вид огромного ящера, бегущего на таких нелепых здоровенных ногах, заставил Грегора захохотать так, что слезы выступили у него на глазах и полились по щекам и подбородку.

Потом Грегор увидел зеленое поле… Это, должно быть, звездолист… Какое дурацкое название – звездолист! Откуда здесь, где не бывает ни солнца, ни звезд, – какой-то звездолист?! Ведь если нет солнца – то нет и звезд… а если нет звезд, то… черт, запутался… нет! Им надо было назвать его «нечто похожее на звезду, которой здесь никогда не видели».

Грегор буквально ревел от смеха.

Эта мысль была столь ошеломительно смешной, что он не удержался и свалился со спины Живоглота прямо на дорожку.

Эти растения… они такие прекрасные… они оплетают его пальцы и руки… никогда в жизни он не видел ничего чудеснее…

Кто-то схватил его сзади и поволок прочь от замечательных новых друзей, этих серебристо-белых цветочков, которые не хотели отпускать его. Они крепко вцепились в его руки, и их с трудом удалось от него оторвать.

– Пока! – крикнул Грегор, когда его волокли прочь. – Рад был знакомству!

Потом он лежал в прохладном, зеленом, пахнущем лимоном мире, продолжая смеяться своей шутке об этом «нечто, похожем на звезду, которую здесь никогда не видели», – и вдруг понял, что шутка перестала казаться смешной.

Его охватила тревога – и он сел. Все они находились на краю большого прямоугольного поля, заросшего звездолистом. Босоножка лежала неподалеку от Грегора, смеясь над своими большими пальцами. Найк икала, что вызывало у Люксы и Газарда приступы гомерического хохота. Аврора, которая наконец снова могла летать, крутила в воздухе сальто. И все они выглядели одурманенными и опьяненными.

Живоглот и Хэмнет глубоко дышали, пытаясь вдохнуть как можно больше аромата звездолиста, и Грегор последовал их примеру. Голова у него тут же стала проясняться.

– Что это было? – спросил он.

– Эти цветы испускают аромат, который дурманит и заставляет испытывать ощущение безграничного счастья, – ответил Хэмнет. – А потом, видимо, они утаскивают тебя в Виноградники и там лишают памяти.

– Ничего себе! Вы бы хоть предупредили! – произнес Грегор.

– Мы боялись, что ты полезешь с ними в драку, – сказал Хэмнет. – Попытаешься сражаться. Тогда тебе точно пришел бы конец.

– Мы могли бы с ними сразиться, – отреагировала Люкса, но тут Найк еще раз икнула – и Люкса опрокинулась от смеха на землю.

– Вот как?! – Живоглот сделал круглые глаза. – А как насчет того, ваше величество, что нам с Хэмнетом пришлось добрую половину пути волочить вас силком? Эту часть путешествия вы не помните?

Грегор увидел смущенное выражение на лице Люксы и подумал, что, видимо, с ней случилось примерно то же самое, что и с ним.

– На маленьких оно действует очень быстро, – продолжал Хэмнет. – Хорошо, что вчера Газард был с нами. Он начал хихикать и дурачиться почти сразу, как мы вступили в этот коридор, это было для нас предупреждением, чего нам опасаться.

Он обнял Газарда и прижал к себе.

– А теперь мы будем собирать листочки? – спросил Газард нетерпеливо. – Я могу помогать?

– Да, мы будем это делать вместе, – сказал Хэмнет. – Чем скорее мы закончим – тем лучше.

Но прежде чем они приступили к сбору растений, Хэмнет настоял, чтобы они все съели по пригоршне звездолиста.

– Ho зачем? – недоумевал Грегор. – Ни у кого из нас нет чумы!

– Мы не можем исключить заражения, – возразил ему Хэмнет. – Вспомни пророчество.

Вместе должны отыскать тот бесценный дар, что в колыбели покоится и лишь один может от яда очистить кровь и спасти.

Это значит, что чума зародилась где-то здесь, на Виноградниках. А мы все в царапинах и ранах. Твоя нога, Грегор. И эти следы от лиан…

Он перевернул его руку и продемонстрировал крестообразные следы в тех местах, где ее обвивали лианы.

– Чума может витать здесь в воздухе. Она может расти вместе с растениями или дремать в земле, на которой мы стоим. Будь уверен, она найдет способ попасть в твою кровь.

– Босоножка! – позвал Грегор. – Иди-ка сюда, нам нужно кое-что съесть.

Он не раздумывая запихнул целую пригоршню звездолиста в рот и начал жевать. Не так уж плохо, похоже на смесь лимона, зеленого чая и мяты. Босоножка есть листочки решительно отказывалась – она не ела зелень, но Хэмнет придумал игру «кто больше и быстрее съест звездолистиков». Газард и Темп играли вместе с ней и почти всякий раз позволяли ей выиграть, так что вскоре она сжевала и проглотила достаточное количество лечебной травы.

Собирать звездолист было приятно – он легко отрывался от стебелька, к которому крепился. Но никто не подумал заранее о том, во что и как они будут упаковывать собранные листочки, чтобы доставить их домой. В снопы его увязывать не получалось – не позволяла высота стебля, он был всего сантиметров тридцать высотой.

Тогда Грегор вспомнил, что у него есть скотч.

– Вот, я придумал! – воскликнул он.

При помощи скотча они могут упаковать целое поле звездолиста.

– Ты просто молодчина! – похвалил его Хэмнет. – Спасибо!

– Не меня надо благодарить, а Марета, – ляпнул Грегор и сразу прикусил язык.

Теперь, когда ему была известна история сада Гесперид и то, как Марет спас жизнь Хэмнету, он почувствовал неловкость, произнеся это имя.

– Прости, – пробормотал он.

– За что? – удивился Хэмнет. – Марет – один из немногих людей, перед которыми я считаю себя должником.

– Да, – вздохнул Грегор с облегчением. – Он замечательный.

– Ну что ж, – объявил Хэмнет. – Давайте собирать урожай.

Все с энтузиазмом принялись за работу, но вскоре выяснилось, что реальная польза в деле упаковки есть только от людей – у других существ со скотчем возникали проблемы. Да и Босоножка с Газардом были те еще помощники, поэтому их отправили собирать листочки. Газард собирал, а Босоножка напевала на мотив «Алфавитной песенки» полюбившийся ей рефрен из пророчества: «Поворот, и еще, и еще, и опять не туда…» – и весело кружилась, а потом, смеясь, падала в траву. Аврора и Найк, чья дееспособность была все еще ограничена, присматривали за ней. Когда поле наскучило Босоножке и она начала проявлять интерес к зарослям вокруг, Грегор достал из рюкзака и вручил ей мячик, а еще он дал ей зеркальце Нериссы – Босоножка обожала строить себе рожицы.

Грегор работал в паре с Люксой, они отрывали полоски скотча и связывали пучки звездолиста. Хэмнет принимал пучки и складывал их вместе, постепенно у него получилось что-то вроде стога.

Когда он не мог их слышать, Грегор повернулся к Люксе:

– Интересную историю рассказал Живоглот.

– Да, это объясняет то, почему он бежал из Регалии, – кивнула Люкса. – Но это не объясняет, почему он не вернулся, когда его сознание вполне прояснилось.

– Да потому, что он не хотел больше сражаться, Люкса, это же очевидно! – сказал Грегор. – Он больше не мог убивать.

– Никто из нас не получает удовольствия от убийства, – возразила Люкса. – Но мы вынуждены делать это – чтобы выжить.

– Что ты хочешь этим сказать? Что он трус? – нахмурился Грегор.

– Нет, трус не тот, кто боится умереть. Но я думаю, что ему легче было остаться здесь, в джунглях, одному, чем вернуться к своей прежней жизни, – заметила Люкса.

Грегор задумался. Во-первых, меньше всего жизнь в джунглях похожа на праздник. А потом – Хэмнет ведь оставил всех, кого любил. Он не мог знать, что встретит женщину-наземную и у них родится Газард. Он вряд ли вообще рассчитывал, что сможет выжить. Он оставил все – дом, любимых, прежнюю жизнь… и лишь потому, что остро осознал: то, что он делал в Регалии, – неправильно.

– Не знаю, Люкса, – покачал головой Грегор. – Я думаю, это был очень смелый поступок. И я думаю, для него это был в тот момент единственно возможный выбор.

– Я тоже не знаю. – И Люкса наклонила голову, будто бодаясь. – Но смог бы ты, Грегор, оставить вот так свою семью?

– Это нельзя сравнивать! В моей семье даже телесные наказания не применяются! – возразил Грегор. – А твоя семья постоянно воюет.

– Теперь это и твоя война, – ответила Люкса, отгрызая скотч.

Хэмнет закончил складывать готовые пучки и пришел помогать им. Люкса и Хэмнет практически не говорили друг с другом. И это было плохо, считал Грегор, ведь они оба ему нравились, к тому же они были близкими родственниками, и вообще…

Он не знал, как заставить их говорить, но все же предпринял попытку.

– Ну до чего же вы похожи! – воскликнул он. – Даже улыбаетесь одинаково!

Они посмотрели друг на друга почти враждебно, но промолчали.

– Значит, Люкса похожа на свою маму, да? – продолжал Грегор. – Живоглот сказал, она как две капли воды похожа на твою сестру-близнеца.

Это был вопрос, и Хэмнету пришлось ответить.

– Да, просто удивительно, насколько Люкса похожа на Юдит. Даже когда она была совсем ребенком… – И он замолчал.

– Точно, ты же, видимо, знал Люксу маленькой, – обрадовался Грегор.

– Да. И мы были друзьями, Люкса и я. Я даже как-то вывез ее за пределы города. Она летела верхом на своей первой летучей мыши.

– На кристальный пляж, – вдруг тихо произнесла Люкса.

Хэмнет посмотрел на нее с удивлением:

– Ты помнишь?! Тебе же было годика два, не больше!

– Помню, но не все. Я до сих пор храню осколок кристалла. Он голубой, – сказала она.

– И по форме напоминает рыбку, – отозвался Хэмнет. – Я помню. – Вдруг глаза его наполнились слезами. – Знаешь, Люкса, из всего, что я оставил в Регалии, ты была моей самой большой потерей. Ты и твоя мама.

– Ты мог бы прийти и навестить нас. – Голос Люксы прозвучал обиженно и совсем по-детски.

– Нет. Я бы уже не смог уйти. Ты же знаешь, как действует Соловет: она бы вновь заставила меня возглавить армию… – ответил Хэмнет.

– Она не могла бы силой тебя заставить, – возразила Люкса.

– А я уверен, что именно так она бы и поступила, – пробормотал Грегор.

Соловет нашла бы способ заставить своего сына воевать. Чувство вины. Стыд. Долг. Что-нибудь еще.

– Я не мог снова к этому вернуться, – продолжал Хэмнет. – После того как… я до сих пор вижу их во сне… слышу голоса, которые зовут на помощь и умоляют спасти их… И ради чего все это было? Зачем? Кому это пошло на пользу?.. Когда все было кончено, люди и крысы возненавидели друг друга сильнее, чем когда-либо. И Подземье стало еще более опасным местом.

Прежде чем Грегор снова заговорил, прошло немало времени – пауза получилась длинная.

– Но… ведь сейчас ты вступаешь в бой? Я имею в виду – когда тебе или Газарду угрожает опасность. Когда кто-то вас атакует.

– Да, иногда… время от времени… Но только в самом крайнем случае, – ответил Хэмнет. – А вообще искусству выживания я учился у моего ящера. На самом деле есть масса других способов выжить, кроме драки. Нужно только захотеть.

– Других способов? Каких, например? – усомнился Грегор.

– Ну, если Гребешок видит опасность, первое, что она делает, – становится невидимой. Прячется. Мимикрирует.

Грегор вспомнил, как впервые ее увидел. Он ведь даже не заметил бы ее, если бы Гребешок не открыла пасть, глотая мячик Босоножки.

– Ой, точно! Ну а если это не сработает?

– Тогда она старается напугать возможного агрессора. Шипит и распускает гребень, который придает ей угрожающий вид.

– Да, но с Босоножкой этот трюк не сработал, – улыбнулся Грегор.

– Не сработал. Босоножка сама ее напугала. – Хэмнет тоже улыбнулся. – А если бы Босоножка продолжала угрожать, Гребешок начала бы предостерегающе стучать хвостом по земле.

– Ну а если и это не сработает? Если агрессор все-таки нападет?

– Она… убегает. И очень быстро, между прочим. Ноги у нее очень сильные и длинные. Она убегает туда, где растут крепкие лианы, которые способны выдержать ее вес. Лезет наверх и прячется там от врага.

– Но что, если таких лиан поблизости нет, она загнана в угол и противник намерен ее убить? – вмешалась Люкса.

– Вот тогда она дерется. У нее очень крепкие зубы. Не позавидуешь тому, кому доведется от них пострадать. Но это в самом крайнем случае. Она не станет драться, пока есть способ драки избежать – в отличие от жителей Регалии, которые хватаются за оружие по любому поводу, – ответил Хэмнет. – Живя здесь, я узнал много существ, которые предпочитают не сражаться. Но если твое первое побуждение при встрече с ними схватиться за меч – возможно, ты никогда об этом не узнаешь.

Грегор не был уверен, что Хэмнету удалось убедить в своей правоте Люксу, но, кажется, он сумел заставить ее задуматься.

Поле со звездолистом было уже почти что убрано. С каждым пучком, который он закручивал скотчем, Грегор чувствовал, как на сердце у него становится все легче. У них есть противоядие.

Теперь все, что им осталось, – поскорее вернуться в Регалию и дать его больным. Маме станет лучше, и они смогут вернуться домой. И если она все еще планирует отправиться в Виргинию, Грегор будет первым, кто начнет паковать вещи для переезда.

Несколько минут он думал о том, какая жизнь ожидает их на ферме у дяди. Там ведь, кажется, неплохо, хоть это и далеко. А еще там нет других людей на расстоянии многих километров, и других домов, и всяких учреждений. Грегор любил Нью-Йорк. Он понимал, что будет скучать по своим друзьям. Но если переезд в Виргинию гарантировал, что его семье больше не придется жить в страхе, – это был для него весомый аргумент.

Он думал о том, как будет учиться ездить верхом, как вдруг увидел, что Аврора вскинула голову. Почти сразу то же сделала Найк. А Живоглот и Коготок потянули носом воздух. И все они смотрели в дальний конец поля.

– Что? Что там такое? – с тревогой спросил Грегор. Он слишком хорошо знал эти жесты и прекрасно понимал, что они означают: опасность.

Обычно летучие мыши реагировали так на крыс. Но сейчас и крысы насторожились.

– Это какое-то растение? – Грегор невольно вздрогнул, вспомнив серебристые цветочки.

– Нет! – рыкнул Живоглот. – Но как, как они сюда пробрались?

– У них есть свои ходы сюда, полагаю, – ответила Найк.

Она нервно махала крыльями, словно желая успокоиться.

– Да кто?! – вскричал Грегор, хватая в охапку Босоножку. – У кого свои ходы?!

Но прежде чем Найк успела ответить, он увидел красную волну, медленно заливающую поле звездолиста.

Они шли так плотно друг к другу, что выглядели как единое целое, и казалось, это красная кровь разливается перед ними. Грегор направил луч фонарика в сторону волны и убедился, что то была не жидкость. Волна состояла из отдельных живых существ.

Это были муравьи. Сотни красных муравьев вступали на поле звездолиста и шли по нему, уничтожая все на своем пути.

ГЛАВА 23

Живоглот немедленно принял командование на себя.

– Ты! – велел он Авроре. – Бери щенков и лети прочь. Отнеси их к зубастым, а оттуда отправляйтесь в Регалию, если мы не вернемся в течение суток.

Хэмнет помог Газарду и Босоножке взобраться на спину Авроры.

– Ты ведь присмотришь за Босоножкой, пока нас не будет, правда, сынок? – спросил он, обнимая его.

Грегор возразил было:

– Но я не хочу, чтобы Босоножка улетела без меня!

И Люкса тоже была не согласна с таким поворотом событий.

– Мы с Авророй не можем разлучаться! – запротестовала она.

– Твою сестру, Наземный, перемелют в муку эти жвалы, – сообщил Живоглот. – А ты, ваше величество, нужна мне здесь верхом на Найк – ведь твоя летучая мышь еще не в состоянии сражаться.

– Сражаться?! – пробормотал Грегор. – Выходит, муравьи идут сюда сражаться?

– Ну уж, конечно, не на пикник! Они здесь, чтобы уничтожить звездолист – а заодно и всех теплокровных! Так что давай лети! – И Живоглот в нетерпении щелкнул зубами.

Аврора взмыла в воздух.

– Босоножка! Держись крепко! – крикнул Грегор. Он не мог не видеть, какое у сестренки растерянное личико, и сердце его упало. Но Живоглот неожиданно сильно толкнул его.

– Проснись, Воин! Готовь свой меч. Как у тебя со светом?

Грегор взглянул на фонарик, который держал в руке. В бою он может помешать или потеряться. Тогда он вспомнил способ, который использовал еще в свой первый визит в Подземье.

– Люкса, сюда, быстро! – крикнул он.

Вытащив два фонарика, он примотал клейкой лентой один к своему запястью, а второй – к запястью Люксы.

– Образуем пятиугольник! – скомандовал Живоглот. – Я буду его вершиной. Я хочу, чтобы Наземный и Коготок стояли справа. Хэмнет и Гребешок пусть встанут слева. – И Живоглот повернулся к Хэмнету, который стоял, словно замороженный. – Ты ведь будешь драться, не так ли?

– Я… Я…

– Это совсем не то, что было тогда, – сказал Живоглот. – Сейчас ты спасаешь жизнь своего сына… И хочешь не хочешь – тебе придется участвовать в бою!

Хэмнет смотрел на море муравьев, растекшееся по полю. Уже четверть поля была уничтожена, растоптана, изъедена.

– Да, я буду сражаться! – ответил Хэмнет.

Он подбежал к ящеру, быстро открыл висевший у него на шее мешок и достал оттуда меч.

– Драться со жвальными буду я, драться со жвальными буду, – вдруг заговорил Темп.

– Ох, Темп! – спохватился Грегор. – Тебя следовало отправить с Авророй!

Он прекрасно знал, что тараканы не бойцы. Они известны своей способностью убегать и прятаться. Именно благодаря этому они выживают.

– Драться со жвальными буду я, драться со жвальными буду, – настойчиво повторил Темп.

– Хорошо, ползучий, твоя задача в этой битве – охранять стог звездолиста, – сказал Живоглот. – Если кто-нибудь к нему проберется – безжалостно уничтожай.

Темп поспешил к стогу и неподвижно замер возле него.

– Ты будешь прикрывать нас с воздуха, величество, насколько это возможно, – велел Люксе Живоглот.

Люкса поморщилась, но все же направилась к Найк и села ей на спину, обнажив меч.

– Остальные – на позиции!

Живоглот выдвинулся чуть вперед, по направлению к армии муравьев, Хэмнет занял позицию позади Живоглота, рядом с ним встала Гребешок.

– Делай то же, что Хэмнет! – сказала Коготок Грегору, который растерянно озирался по сторонам. – А я встану за тобой.

И Грегор занял ту же позицию, что и Хэмнет, только справа от Живоглота. Коготок встала позади.

– Старайтесь сохранять свои позиции как можно дольше и защищайте стог. Не думайте о себе, не думайте о других – думайте только о противоядии! Помните: им нужен звездолист, за ним они пришли! – напутствовал Живоглот.

Грегор не сводил глаз с муравьев. Каждый из них был метра полтора в длину и примерно полметра в высоту. Кроме размеров, их, казалось, ничто не отличало от обычных земных муравьев: у каждого было шесть ног, два усика и пара чудовищных острых челюстей-жвал, которые открывались и закрывались горизонтально, под корень срезая стебли звездолиста и размалывая его в пыль. Они шли строем, плечо к плечу, как хорошо тренированная армия.

Сотни солдат-муравьев.

– Воин! – заревел Живоглот. – Посмотри на меня!

Грегор с трудом отвел глаза от завораживающего зрелища и повернулся к Живоглоту.

– Если ты и правда яростник – самое время стать им прямо сейчас! Это вопрос жизни и смерти! Жизни и смерти, понимаешь?

Жизни и смерти?! Да, это так.

И не только жизни и смерти тех, кто приготовился сейчас к бою. Это был вопрос жизни и смерти для всех теплокровных, для Коготок и ее детишек, для Говарда и Андромеды, для Ареса, для его мамы.

Муравьи были уже в нескольких шагах от Живоглота, а Грегор вдруг обнаружил, что даже меч из ножен еще не вытащил.

И все же ононачалось. Прямо сейчас – Грегор впервые почувствовал это. Легкая дрожь прошла по всему телу, зрение стало меняться – все вокруг стало размытым и исчезло в тумане.

Все, кроме врагов.

– Рубите им ноги, рубите головы, рубите их пополам, делайте что угодно, только чтобы их остановить! – заревел Живоглот.

И с этими словами он кинулся в гущу муравьев.

Грегор потерял ощущение реальности. Он не знал, где находится и что делает, не знал, где его товарищи, он даже толком не понимал, кто он такой. Он не чувствовал ничего – только соленый вкус собственного пота и крови на губах. Его меч сам решал, как и куда двигаться, и рубил ноги, шеи, тонкие муравьиные талии. Но их было так много… так много! Когда один муравей падал, на смену ему приходили все новые и новые. Медленно и неуклонно они заставляли его отступать. И наконец он почувствовал, что упирается спиной в стог звездолиста. Попытался из последних сил сопротивляться, не пустить этих тварей к стогу, но они полезли прямо по нему, опрокинув его на спину.

– Нет! – услышал он собственный крик. – Не-е-е-ет!

Грегор вскочил и бросился в гущу муравьев, рубя налево и направо, пытаясь остановить нашествие.

Но все было бесполезно. Они растерзали стог меньше чем за минуту. И поле тоже опустело.

Вражеская армия уже направилась к джунглям, а Грегор бежал за ними, продолжая рубить налево и направо, будто это могло что-то изменить.

Его схватили чьи-то зубы и, выдернув из кучи муравьев, потащили обратно.

Он сопротивлялся, стараясь освободиться, рвался преследовать врага, но тот, кто держал его, был сильнее.

– Оставь их, Грегор! Пусть идут! Все кончено, мы проиграли, – произнес прямо в ухо Живоглот.

И только тогда Грегор стремительно вернулся в реальность. Он разрыдался от ненависти, от усталости и отчаяния… Поле! Оно было абсолютно пустым. Ошметки изрубленных жвалами листков и стебельков устилали его ровным ковром, и все это было обильно полито чем-то клейким и с отвратительным запахом.

Грегор разжал ладонь и, не отрываясь, смотрел на последнюю пригоршню звездолиста, которая случайно избежала уничтожения.

– Он погиб, – выдавил из себя Грегор. – Звездолиста нет. Лекарства нет. Лекарство погибло.

– Все погибло, – тихо сказал Живоглот. – Теперь все погибло.

Люкса и Найк опустились на землю позади них.

Сквозь слезы, струившиеся по лицу, Грегор видел кровь, которая текла из многочисленных ран на бледных ногах Люксы. Он и сам был весь изранен – жвала муравьев кое-где добрались и до него.

– Если в мире есть хоть какая-то справедливость – джунгли покончат с ними за нас, – произнес Живоглот.

Грегор взглянул туда, где скрылись остатки муравьиной армии. Это было как раз то место, через которое Хэмнет велел им бежать как можно скорее. То место с серебристыми прекрасными цветочками, которые лишают разума и делают всех, кто дышит их запахом, безгранично счастливыми.

Муравьи, должно быть, не знали об этом, и лианы с готовностью набросились на них. Много времени это не заняло – уже через пару минут муравьев, обездвиженных и безвольных, утащили в глубину джунглей, где они и пропали.

И снова воцарилась тишина. Грегор вытер глаза и поднялся на ноги.

Живоглот и Коготок, пошатываясь от усталости, стояли за ним. Люкса все еще сидела на спине Найк.

А Гребешок… Ее красивое сине-зеленое тело вытянулось на земле среди бесконечного множества муравьиных трупов. Кожа ее была вся сплошь покрыта следами от укусов и кое-где прогрызена насквозь, даже ошметки кожи свисали. Грегор с надеждой ждал, не шелохнется ли она, не поднимется ли ее грудь, набирая воздух в легкие… но тщетно: она была неподвижна, словно камень.

Темп страшно суетился неподалеку, на краю поля. И Грегор вдруг с ужасом понял, что Темп носится вокруг лежащего на земле Хэмнета.

– Дядя! – вскрикнула Люкса и бросилась к нему.

Спешить было некуда: подбежав к Хэмнету, они убедились, что шансов у него нет. Из огромной, зиявшей в грудной клетке раны толчками била кровь.

Люкса опустилась на колени и взяла его за руку.

– Юдит… – прохрипел он. – Юдит…

– Да, Юдит. Я здесь, – ответила Люкса.

– Газард… обещай мне… он не станет… никогда не станет… что угодно, только не… только не Воин… – Каждое слово стоило ему огромного труда.

– Обещаю, – сказала Люкса. – Хэмнет! Хэмнет!

Но его фиолетовые глаза были уже пусты.

«Что угодно, только не Воин, – подумал Грегор. – О, как бы я хотел не быть собой!»

Люкса медленно поднялась с колен и закрыла глаза Хэмнету. Потом провела рукой по его лицу, стирая следы крови со щеки.

– У него было по-настоящему храброе и благородное сердце, – произнес Живоглот. Он прижался носом к голове Хэмнета, потом сказал Люксе: – Отрежь прядь. Для его родителей.

Она отрезала прядь волос Хэмнета и заботливо спрятала ее, завернув в платок.

Они сидели возле мертвого Хэмнета на пустом изуродованном поле, залитом кровью и липкой субстанцией, которую выделяли свирепые муравьи.

Звездолист погиб. А вместе с ним погибли все надежды.