355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сьюзен Фанетти » Исцеление сердца (ЛП) » Текст книги (страница 9)
Исцеление сердца (ЛП)
  • Текст добавлен: 4 февраля 2019, 20:30

Текст книги "Исцеление сердца (ЛП)"


Автор книги: Сьюзен Фанетти



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Вали отпил из чашки и приподнял бровь, глядя на Ольгу.

– Ты хмуришься, мой друг, – сказал он, отбрасывая через плечо длинную косу.

– Брена была рабыней. Она вся в шрамах от ошейника и цепей. Почему ты держишь рабов?

Теперь нахмурился уже Вали.

– С Холмфрид все иначе.

– Ты знаешь ее имя?

– Конечно, я знаю ее имя. Она служит мне.

– Почему с ней все иначе? Бренна тоже служила ярлу.

Ольга видела, что Вали начинает раздражаться, но пытается это скрыть. Ответил он спокойно.

– Холмфрид родилась такой.

– Каждый из нас родился таким, какой есть.

Теперь его раздражение прорвалось, и голос стал напряженным.

– И она родилась рабыней. Ее мать и отец были рабами. И их родители. Здешние рабы либо родились такими, либо были захвачены в плен во время набегов. Таков, как ты всегда говоришь, ход вещей.

Захвачены в плен или украдены из своих домов. Для Вали и его людей не было разницы.

Ольга покачала головой.

– Это не ход вещей. Это только люди. Плохие или хорошие.

Если то, что она отреклась от своего же собственного кредо, удивило его, он этого не показал.

– И я плохой, потому что позволяю всему идти своим чередом?

– Ты не хороший, – говорить так с облеченным властью человеком было опасно, но Ольга сейчас говорила не с ярлом Карлсы, а со своим другом.

Вали приподнял бровь, удивляясь ее настойчивости, и снова нахмурился, теперь еще сильнее.

– Рабы здесь живут хорошо. Они жили хорошо во времена Снорри, ничего не изменилось и при мне. Они работают не больше, чем везде. У них есть еда и кров, друзья и семьи.

– Но они не свободны. У них нет права выбора.

– А у тебя оно было? Когда ты была свободной? Когда принц отнимал у тебя все, что ты заработала, и оставлял голодать?

– Я была свободна, когда жила в замке. С тобой и Бренной, и… – Ольга замерла, не произнеся еще одного имени, и опустила голову.

Вали положил руку ей на щеку и заставил посмотреть на него. Выражение его лица смягчилось.

– Ты и сейчас свободна. И всегда будешь, – глядя на нее задумчивым взглядом, он добавил: – Не так-то легко освободить сразу всех людей. И я не принц, который может запросто решать такие вещи. Я поговорю с Бренной и Ормом. Может, есть какое-то решение.

Вали поцеловал Ольгу в щеку и поднялся. Кивнув ей, он направился в сторону покоев Бренны.

И Ольге подумалось, что ярл Карлсы может быть тем, кто не поддастся разрушительному влиянию власти.

Глава 12

Астрид передвинула нападающего и откинулась на сиденье, хитро улыбаясь. Леиф наклонился вперед на локтях и изучил доску. Она оставила его королю возможность хорошего хода, но явно сделала это не просто так.

– Уф! – фыркнула она. – Опять будешь думать над ходом целый день.

Это было огромное преувеличение. Леиф тратил на обдумывание хода даже не часы – минуты. Но Астрид едва ли делала паузу между его и своим ходом.

Леиф посмотрел на своего противника и хмыкнул.

– Хнефатафл (прим. старинная скандинавская настольная игра.  Играют два игрока (сторона короля и сторона врага) на размеченной клеточками доске, в центре которой в начале игры – трон, на котором сидит король. Цель стороны короля состоит в том, чтобы переместить короля в любую из четырёх угловых клеточек. В этом случае король убежал и его сторона выигрывает. Нападающие выигрывают, если они могут захватить короля прежде, чем он убежит) – это игра-стратегия, мой друг. Это не налет.

Она закатила глаза.

– Ты играешь как ярл, а не как воин.

Все еще изучая доску, Леиф проигнорировал эту подначку и разгадал задумку противника. Хорошая, надежная ловушка, но он блокировал ход ее нападающего одним из своих защитников и спас короля. Подняв голову, Леиф увидел, как Астрид хмурится, глядя на него руку.

– Ярлы потому и ярлы, что побеждают, – усмехнулся он.

– Ну, пока победа еще не близка, – она контратаковала и убрала нападающего, которого он открыл для удара. С трех сторон король Леифа теперь был зажат в ловушку, и Астрид наклонилась вперед с торжествующей ухмылкой. – Слишком долгие раздумья тебя тормозят.

Леиф не успел ответить – в зал вошли Харальд и Бьярке. Он отправлял их с патрулем вдоль береговой линии, они должны были первыми заметить возвращение Колдера и его кораблей.

Прошли недели с тех пор, как Вали и Бренна покинули Гетланд. Лето закончилось, а корабли Колдера еще не вернулись. В это лето Эйк планировал большой набег под предводительством своего старшего сына, но Леиф не был в курсе подробностей – потому как, если говорить по правде, он уже не был в то время близок к ярлу.

Тем не менее, терзать себя догадками он не собирался, тем более теперь, когда Эйк уже был мертв. Если налетчики не вернутся домой поскорее, наступит зима и плыть станет опасно. Они поспешат в Гетланд – но они еще не знают, что их ждет дома.

Под началом Леифа были двести воинов Вали; они остались здесь, в Гетланде, ожидая возможности разгромить остатки войска Эйка. Силы, скорее всего, окажутся равны, но Леиф все равно не сидел без дела. Они были хорошо защищены и вооружены, тренировались и набирались сил. Они были готовы к жестокому сражению, но Леиф не думал, что оно будет именно таким.

Она использовал эти недели не только для подготовки воинов. Его заботой стали и жители Гетланда – а их обеспокоила и смерть Эйка, и выдвижение Леифа на пост ярла. Его любили и уважали, но он стал ярлом после кровопролитного боя, в котором погибло много людей.

Ему повезло – Эйк уже успел потерять уважение большей части своих воинов, и не обрел авторитета среди народа. Самые преданные ярлу люди уплыли в поход. Леифу не потребовалось много усилий, чтобы доказать своим людям, что он намного лучше прежнего ярла.

Доказать это тем, кто был с ним в Эстландии, тем, кто был оставлен на верную смерть – вот эта была действительно трудная задача.

Астрид, женщина его собственного народа, плюнула ему под ноги в тот день, когда впервые увидела его. Ей было все равно, что он сражался с ними бок о бок; и она, и Бьярке, и Харальд, люди Вали, с радостью бы увидели, как он умрет.

Они были теперь его главными советниками. Харальд и Бьярке скорее всего покинут Гетланд сразу после того, как войско Колдера будет разгромлено, но пока Леиф держал их рядом. Он и Астрид хорошо знали Колдера. Харальд и Бьярке жаждали мести. Как и Астрид, оставленная умирать в Эстландии, когда Леиф перешел на сторону Эйка, чтобы спасти ее друзей.

Леифу удалось завоевать их доверие. Или, если сказать иначе, ему удалось завоевать их.

Астрид снова сплюнула ему под ноги, когда он спросил ее, не хочет ли она остаться при новом ярле. Понимая, что заслужил ее презрение, даже если намерения его и были самыми добрыми, Леиф не почувствовал себя оскорбленным или униженным. Колдер и его братья должны были вот-вот вернуться, и у Астрид не было выбора кроме как сражаться, так что ей пришлось согласиться хотя бы выслушать его. По той же причине с ним в зале теперь находились Харальд и Бьярке, хотя и тот и другой часто возражали ему – и часто просто из духа противоречия.

Леифу казалось, что иметь советников, которые не вполне ему доверяют – хорошая идея. Если ему удавалось убедить их в чем-то, это значило, что план по-настоящему хорош. Те, кто боялся, могли промолчать там, где молчать не нужно – просто из-за страха. Об этой правде Эйк забыл, но Леиф поклялся помнить всегда.

Харальд и Бьярке подошли к столу, за которым сидели Леиф и Астрид, и рабыня по имени Вигфрид тут же скользнула из тени с медом для них. Пока она наполняла чаши, Леиф кивнул Бьярке, старшему из двоих, давая знак заговорить.

– Мы принесли весть о том, что приближаются корабли, – сказал тот. – Ветер дует им навстречу, но нам все равно стоит быть готовыми к их прибытию. Завтра или послезавтра они будут здесь.

– Наконец-то, – выдохнула Астрид. – Мой топор гудит в ожидании.

– Потерпи, защитница, – ухмыльнулся Бьярке. – Скоро ты прольешь кровь.

Леиф увидел возможность для хода и передвинул короля, завершая игру. Астрид недовольно фыркнула, и мужчины засмеялись.

– Терпение и стратегия, мой друг, – сказал Леиф, ставя сбежавшего короля на стол рядом с собой. – Победу дарует мудрость.

С еще одним злым рыком Астрид ударила его по руке и сбила фигурки с доски на пол.

~oOo~

Когда корабли Колдера показались на горизонте, Леиф уже стоял на пирсе, с Астрид, Бьярке и Харальдом, держащимися чуть поодаль. Две сотни воинов заняли свои позиции: лучники выстроились на первой линии, а за ними, подняв щиты и обнажив клинки, стояли воины.

В тот момент, когда корабли приблизились настолько, что стало видно стоящего на носу главного судна Колдера, когда они оказались на расстоянии полета стрелы, Астрид начала бить топором по своему щиту. Другие подхватили ее ритм, и вскоре воздух вокруг загудел от угрожающего рокота.

– ЛУЧНИКИ! – крикнул Леиф, и они подняли луки.

– ЗАРЯЖАЙ! – крикнул он, и лучники достали из колчанов стрелы и уложили их на луки.

Леифу казалось, он видел, как меняется выражение на лице Колдера, как сначала на нем появляется удивление, потом – шок, когда он понимает смысл того, что происходит.

Он повернулся и отдал команду:

– ГОТОВЬСЯ! – под грохот щитов звук натягивающейся одним слаженным движением тетивы десятков луков прозвучал, как один. Лучники знали цель, кончики стрел уставились в сторону кораблей.

– ПЛИ!

Дюжины стрел взлетели в небо, описав широкую дугу, и ударили в корабли до того, как воины сообразили, что к чему, и успели укрыться за щитами. Леиф услышал крики и звуки падения тел, когда на людей пролился дождь смерти.

– ЖДИТЕ! – крикнул Леиф, и лучники замерли, держа руки у колчанов.

Два корабля причалили к открытому побережью вдали от пирса, и мужчины начали прыгать на песок еще до того, как корабли остановились окончательно. Вокруг себя Леиф чувствовал нетерпение воинов – но пока не давал команду к бою.

– СТЕНА! – крикнул он, и грохот щитов стих. Деревянная крыша закрыла от него солнце, когда лучники скрылись за щитами.

В тишине, последовавшей за этим, Леиф отдал приказ:

– ЛУЧНИКИ – В БОЙ! ВОИНЫ – ВПЕРЕД!

И день наполнился шумом боя, когда воины с громкими криками понеслись вперед, к морю, где их уже ждали люди Колдера. Лучники с обеих сторон сыпали стрелами.

И только Колдер спокойно стоял на своем судне. Теперь он был очень близко, и Леиф мог видеть, как его бывший друг сверлит его взглядом.

Слишком поздно он услышал еле заметный свист стрелы, а потом солнце скрылось от него за щитом. Стрела ударила в щит, и Леиф услышал голос Астрид:

– Ты справишься? Я хочу сражаться.

– Иди. Но пусть сыновей Эйка оставят в живых. И я хочу сам сразиться с Колдером.

Дева-защитница одарила его скептическим взглядом, но кивнула и понеслась к месту боя, ее боевой клич прорезался сквозь общий хаос.

Леиф пошел вперед, используя меч и щит, только чтобы отражать случайные удары. Он мог позволить своим воинам сражаться за него, ему нужна была только одна смерть. Бой теперь кипел с фланга. Леиф ступил на пирс, спрашивая себя, что чувствует Колдер. Мучает ли его то же горькое чувство в груди, когда он смотрит на человека, которого привез с собой из далекой страны, чтобы тот предал его. Чтобы отнял жизни у своих собственных друзей, людей, слуг.

– Леиф, – позвал Колдер, когда корабль его пристал на пирсе – единственный из трех. Лучники стояли рядом, но братьев Колдера не было видно – наверное, они командовали каждый своим кораблем.

– Колдер, – он убрал меч в ножны; Колдер пока не обнажил свой, и на пирсе было мало места для драки, так что опасности пока не было. Но щит Леиф держал наготове – несколько лучников все еще оставались с их предводителем на корабле.

Но когда Колдер вытянул руку, сошли с корабля и они.

– Мой отец?

Леиф обернулся и бросил взгляд в сторону черепа, висящего на пике в конце пирса. Бренна хотела, чтобы Колдера встречала голова его отца, но налетчики вернулись нескоро, и птицы и черви уже сделали свое дело. Только несколько волокон сухой плоти висело на костях.

– Если он был достоин Валгаллы, он там, – сказал он сыну Эйка.

– А ты думаешь, что он недостоин?

– Думаю, что об этом судить богам.

– Как он умер?

Леиф покачал головой.

– Трусливо. Спрятался за рабыней в цепях.

Рот Колдера скривился в уродливой усмешке.

– Ты имеешь в виду Око бога? Вряд ли ее можно назвать рабыней. Это был ты?

– Нет. Вали Грозовой Волк.

Колдер вздернул бровь.

– Ты сказал отцу, что убил его.

– Я солгал.

Колдер схватил щит, прислоненный к борту, и спрыгнул на пирс. Они оказались лицом к лицу, разделенные расстоянием, не большим, чем длины двух их мечей.

– Ложь и удар исподтишка. Не похоже на тебя, мой друг, – кивнув за спину Леифа, на битву, кипевшую позади, Колдер добавил: – Но твоя засада, похоже, удалась.

Леиф не стал отводить от Колдера взгляд, опасаясь выпустить его из виду, и только кивнул. Он слышал звуки битвы и насколько мог судить, она уже подходила к концу. Такой быстрый финал мог говорить только об одном.

– Ты покоришься? – спросил он, и Колдер захохотал и обнажил меч.

Леиф обнажил свой.

– Никогда. Я убью тебя как предателя и покажу всем твою голову, и потом я отвоюю то, что отец завоевывал так долго и с таким трудом.

Он взмахнул мечом, и Леиф ударил, блокируя нападение. Звук удара меча о меч прозвучал громко в звуках утихающего боя. Она разошлись, мечи проделали сверкающий путь, разрезая воздух, и потом Колдер напал снова, теперь уже сбоку, заставляя Леифа повернуться, чтобы блокировать этот удар.

Леиф понимал его стратегию. Она были на узком пирсе, и Колдер пытался прижать его к краю, не оставив пространства для маневра со щитом и ударов с других сторон – только прямо, только балансируя на краю у воды. Если он упадет, бой не закончится, но у сына Эйка появится преимущество. Леифу придется тогда сражаться в прибрежном песке – как вынудили его люди сражаться людей Колдера.

Когда Колдер напал с ударом, который должен был лишить Леифа равновесия, он пригнулся и ударил щитом, оттолкнув сына ярла, когда пробежал мимо.

Щит ударил в локоть его бывшего друга, и Леиф услышал, как хрустнули кости. Меч Колдера вылетел из его руки и упал в воду.

Леиф повернулся и выпрямился, стоя теперь на краю, примыкающем к берегу. Битва почти закончилась, и воины Гетланда сгрудились на берегу, наблюдая, как Леиф и Колдер дерутся в поединке. Вокруг них сформировалось кольцо – Леиф скорее почувствовал это, чем увидел.

Колдер отбросил щит и выхватил из-за пояса топор. Леиф тоже бросил щит. Его сражение за Гетланд было не совсем благородным и в том, и в другом случае, но эта битва между двумя мужчинами, которые когда-то называли друг друга братьями, должна была быть честной.

– ИДИ СЮДА! – завопил Колдер, раскручивая топор.

Леиф покачал головой. Это было его владение. Он был налетчиком, не был врагом. Если бой, то бой на его земле.

– Я – ярл Гетланда. Это мое владение, и я его защищаю. Если ты покоришься и поклянешься мне в верности, я с радостью приму твою верность, Колдер Эйкссон, – не отводя от Колдера взгляда, Леиф повысил голос. – То же самое я скажу тем, что сегодня высадился на эту землю, тем, кто приносил клятву Эйку Иварссону. Покоритесь и принесите клятву верности, и живите. Сохраните верность трусу, голова которого торчит на пике в конце пирса, и умрете.

Колдер закричал – это был почти женский крик, полный ярости. Его топор взметнулся над головой, и Леиф ударил мечом, блокируя удар, но в последний момент топор изменил траекторию движения, и он промахнулся. Оружие ударило его в грудь, и Леиф тут же почувствовал, как по телу под кожаным доспехом потекла кровь.

Рана была глубокой, но она не убьет его сразу; Леиф понял это сразу же, как оправился от удара. Он повернулся вовремя – Колдер ударил снова, и меч и топор скрестились. Пойманные в горьком объятии боя, двое мужчин уставились друг на друга.

– Я тебя любил, – прохрипел Колдер, пытаясь двинуть топор так, чтобы он вонзился Леифу в горло.

– И я тебя.

Леиф осознавал, что рана в груди с каждой секундой становится все опаснее. Он собрал все силы, которые смог собрать, и оттолкнул Колдера. Тот едва ли пошатнулся, но в этот короткий миг Леиф успел ухватить меч обеими руками и ударить. Он почувствовал, как разошлись края раны на груди от этого усилия.

Голова Колдера отлетела прочь, из шеи все еще стоящего тела в небо выстрелил фонтан крови. Он омыл Леифа и уже пропитанную кровью землю.

– Нет! – раздался из толпы крик. Эйвинд, теперь старший из живых детей Эйка, стоял на коленях рядом с Астрид, держащей у его горла топор. Ярость исказила его лицо.

Уставший, тяжелораненый и омытый кровью своего друга, Леиф прошел по косе и остановился рядом с другим своим другом. Воины расступались, давая ему путь.

– Поклянись мне, Эйвинд Эйкссон. Я не причиню тебе вреда. Я знаю, ты понимал, что стало с твоим отцом, и видел настоящий ход вещей, – его раненное сердце сжалось, когда с губ сорвались слова Ольги. – То, что я сделал, я сделал с добрыми намерениями. Поклянись мне, и я введу тебя в свой зал, как своего советника.

– А моя мать? Братья и сестры?

Мать Эйвинда, общая для него, Колдера и Ульва, умерла. Но Эйвинд был еще мал, когда Эйк взял в жены Хильде, и ее он называл матерью. Как и Ульв.

– Она жива. Она и Турид, и дети. Мы дали им провизию и отправили искать себе новый дом. Поклянись мне в верности и сможешь отыскать их, если захочешь.

Эйвинд плюнул ему в лицо.

Не утрудившись стереть плевок с лица, Леиф перевел взгляд на Астрид. Одним ударом, в тишине, нарушившейся лишь свистом топора, она снесла сыну Эйка голову.

Леиф едва держался, но все же повернулся к Ульву, который теперь смотрел прямо на него. Его глаза были широко распахнуты, но голову он держал прямо и смотрел бесстрашно. Ульву не было еще и двадцати лет, и в походы он ходил без особой охоты. Он был тих и мягок – настоящее разочарование для своего отца. Но он не был трусом.

– Ты не убил их? – спросил Ульв, прежде чем Леиф заговорил. – Мать и детей? И Турид?

Турид тоже была женой Эйка, он взял ее, потому что Хильде рожала только одних дочерей. Ей едва было больше, чем Ульву.

– Ярл сказал, – ответила за него Астрид. – Они живы.

Она казалась – и была – не очень рада такому решению. Эйк всегда убивал тех, кто был близок врагу, независимо от пола и возраста. Он называл это защитой от будущего. Астрид была согласна с таким решением.

Леиф улыбнулся.

– Друг однажды сказал мне, что если мы убьем всех, кто однажды может стать нашим врагом, то откуда же потом возьмутся наши друзья. Так что нет, мы не убили двух женщин и их маленьких детей.

Ульв дернулся в хватке Бьярке. Леиф кивнул, и мальчика отпустили. Тут же Ульв выпрямился и вытянул вперед руку с охватывающим ее золотым браслетом.

– Кольцом, жизнью, мечом и честью, перед богами я клянусь в своей вечной верности тебе, Леиф Олафссон, ярл Гетланда.

Леиф посмотрел на Бьярке.

– Его меч?

После короткого замешательства Бьярке отыскал меч Ульва и передал Леифу. Клинок был все еще покрыт кровью тех, кого Ульв успел убить или ранить в этой битве. Леиф вернул меч владельцу. Мужчины и женщины вокруг них подозрительно напряглись, но Ульв только оттер лезвие о ткань штанов и убрал меч в ножны.

– Я рад, что твой меч теперь служит мне, Ульв.

Тот склонил голову.

– Идем, – сказал Леиф, кладя руку на плечо юноши. – Время чествовать воинов, погибших в битве.

Он сделал шаг вперед, к своим друзьям и своему народу – и это было последнее, что он помнил.

~oOo~

– У тебя столько ран на груди, что тебе не нужны доспехи. Шрамы защитят тебя от любого меча.

Без малейшего сожаления Бирте, целительница Гетланда, шлепнула комок пасты на длинную строчку швов на груди Леифа.

– Ты не думаешь, что боги хотят добраться до твоего сердца, раз посылают тебе врагов снова и снова?

Он крякнул, когда Бирте наложила новую порцию пасты и прижала ее к ране.

– Оно все еще бьется.

– Пф. Я бы не бросала щит на твоем месте. Я видела, что ты сделал. У тебя был щит, и ты его просто выбросил. Глупые мужчины и их глупые представления о чести. Победа была твоей еще до того, как он разрубил тебе грудь, но тебе надо было сражаться честно. Вы могли оба быть честно мертвы. Мертвый ярл – что тут хорошего?

Леиф легонько постучал по груди у края повязки.

– Тук-тук, Бирте. Все еще живой.

В комнату вошла Астрид, но остановилась, увидев голого Леифа, лежащего в кровати. Бирте заодно помыла его и поменяла постель.

– Ты закончила? – спросила Астрид.

Целительница наложила последний слой повязки и накрыла Леифа шкурой.

– Ему нужен отдых, – сказала она, собирая свои принадлежности. – Он думает, сильный, но глянь, он белый как полотно. Не заставляй его волноваться, дочь.

Она повернулась к своему пациенту.

– Ты! Остаешься в постели! Я загляну после обеда.

Астрид кивнула матери, и Бирте ушла. Лицо Астрид было хмурым – Леиф знал, что так она выражает озабоченность.

– Со мной все хорошо, – улыбнулся он.

Она еще сильнее нахмурилась.

– Ты белый как снег. С тобой не все хорошо.

Да, с ним было далеко не все хорошо. Грудь горела огнем, и он едва мог держать голову. Топор Колдера ударил глубоко, вошел в кость, к тому же, из раны вытекло много крови.

– Тогда я буду отдыхать, пока не станет хорошо.

Она нетерпеливо скрестила на груди руки.

– Людям Карлсы не терпится вернуться по домам.

Он провалялся без чувств целый день, кровопотеря сделала его мысли вязкими и туманными. Два дня прошло с тех пор, и только сегодня Леиф оказался способен сесть и связано мыслить.

– Тогда их надо отпустить. Но я хочу увидеть наших друзей до того, как они уедут.

Ему было жаль отпускать Бьярке и Харальда; он только-только завоевал их доверие. Он предполагал, что и Ханс, и Георг уедут на север, они были эстландцами. Люди их народа были в Карлсе. Яан. Якоб. И Ольга.

Ольга. Она была так близко, но это ничего не значило.

– Ты не хочешь поехать с ними? Там Ольга. И ты мог бы принести весть о своей победе сам. Это помогло бы восстановить доверие Вали.

Но он не мог поехать в Карлсу. Друзья рассказали, что случилось после того, как Эйк разорил замок – при непосредственном участии Леифа, да. Он надеялся, что Ольга и ее семья, и ее народ в безопасности, потому что с принцем Тумасом был заключен мир.

Если бы у него было чуть больше времени на раздумье, он бы сразу понял, что его вера – не более чем безумие. Конечно же, Тумас, этот любитель набегов, не мог упустить возможность отвоевать земли, которые защищала всего лишь горстка воинов. Захватив эти земли, он стал господином запада Эстландии и даже больше. Он мог претендовать на титул короля всей Эстландии.

И теперь, из-за того, что сделал Эйк при помощи Леифа, братья Ольги и почти весь ее народ был убит, а их дом оказался сожжен дотла.

Даже если бы она сейчас вошла в эту комнату, она не стала бы ближе ни на шаг. Нет, он не может поехать в Карлсу. Он не может ранить ее снова, а Леиф знал, что один его вид причинит ей боль.

Леиф не собирался делиться своими чувствами с женщиной, стоящей рядом. Он вздохнул, едва удержав вскрик от боли, разорвавшей грудь.

– Как ты заметила, со мной не все хорошо, а людям не терпится вернуться домой. Пусть они отплывают и несут с собой историю об этой битве. Я увижу своих северных друзей позже, когда я и Гетланд оправимся от наших ран.

Недоверчиво вздернув светлую бровь, Астрид развернулась и все-таки ушла, оставив его наедине с болью и тоской в сердце.

Глава 13

– Раскроши два цветка – только два! – и добавь в еду, – Ольга протянула маленькую горсть сушеных цветков худенькой молодой женщине с большими испуганными глазами. – Это успокоит его.

Когда женщина убрала травы в складки фартука, Ольга добавила:

– Сходи к Вали, Эльфа. Он не позволит так с тобой обращаться.

Она потянулась, чтобы коснуться припухшей щеки женщины, но Эльфа отдернула голову.

– Я не могу. Это унизит его и помешает его работе. Он не плохой мужчина, просто быстро выходит из себя.

Ольга вздохнула и кивнула в сторону уже спрятанных трав. Она понимала все очень хорошо и все же не была согласна с тем, что муж Эльфы – хороший человек.

– Больше двух цветков может быть опасно. Давать больше шести – смертельно опасно.

Эльфа опустила глаза.

– Спасибо, Ольга. Я заплачу, когда он уедет.

– Хорошо, kullake. Хорошо.

Когда Эльфа вышла, Ольга захлопнула дверь, с трудом справляясь с порывами зимнего ветра, и снова повернулась к своему столу, где готовила целебный чай от морской болезни. Она спихнула со стола курицу и обнаружила в корзине с сушеной горчицей свежее яйцо.

Дом, который теперь принадлежал Ольге, был в разы больше того, что она имела в деревне, но все же меньше большинства домов Карлсы, и теперь он был забит припасами. По повелению Вали она заняла место Свена, став городским целителем. В Эстландии Ольге платили, в основном, едой и продуктами. Здесь люди были богаче, и ей платили провизией и даже иногда, правда, редко, настоящим серебром.

У нее теперь был немного серебра в мешочке для денег. Она не совсем понимала, как им пользоваться, но теперь у нее были деньги, и значит, она была богаче.

Несколько раз ей платили животными. Теперь у Ольги было четыре курицы и три маленьких козочки. Кузнец, сыну которого она вылечила ногу, сделал ей небольшой загончик, чтобы животные могли кормиться там в течение дня, но ночью по традициям народа Вали вся живность должна была оставаться в доме. И иногда из-за этого в домике было совсем тесно.

– Ты сказала Эльфе, как убить Оле?

Да. Раньше она не делала этого, ни разу в жизни, но теперь Ольге казалось, что у нее были на то причины.

Не поворачиваясь на звук голоса своей помощницы, Ольга ответила:

– Я сказала ей, насколько опасным может быть лекарство.

– Но зачем? Все знают, что Оле ее бьет. А теперь она знает, как незаметно убить его.

Фрида подошла и встала рядом с ней. Девочка недавно отметила свой тринадцатый день рождения, и уже успела показать себя как хороший целитель. Она училась у своего дяди, Свена, до того последнего налета. Ее мать, сестра Свена, была полна подозрений насчет женщины из-за моря, которая приплыла и заняла дом ее брата, так что Ольге потребовалось несколько недель, чтобы хотя бы получить разрешение заговорить с Фридой.

Но теперь у нее была помощница. Ольга была рада – забота о Фриде давала ей облегчение, ведь Якоб все больше времени проводил у берега, помогая строить корабли, и темное одиночество все чаще подступало к сердцу. У Фриды было пять младших братьев и сестер. Как только ее мать решила, что общение с Ольгой не отвернет девочку от богов, она стала охотно отпускать Фриду в ее дом.

Боги и вера были самой трудной частью для Ольги. Эти люди верили в жестоких, злобных, вечно пьяных, вечно сражающихся, мстительных, надменных богов. Они верили в богов, живущих где-то над ними – в то, что они живут, дышат и бьются между собой – но каким-то образом ухитряются думать о людях внизу, раздавая свои милости одним или другим. Убивали животных, умывались их кровью и посвящали это своим страшным богам. И она слышала о ритуалах с человеческими жертвами. Люди Карлсы отдавали богам даже тех, кого любили.

Ольга не верила в эти вещи, и все вокруг об этом знали. Она вызывала любопытство. И казалась странной. Люди расспрашивали, просили рассказать истории о ее мире. Это делало ее не такой как все, но ни для одного из народа Карлсы из-за своей веры Ольга не стала врагом. Может, если бы она верила в других богов, их любопытство не было бы таким добродушным. Но поскольку она не верила и уважала другую веру, ее воспринимали спокойно. И даже пытались научить.

Ольга начала понимать всю эту идею с богами. Иногда она думала о том, что могла бы поверить в них, как в существ не людского рода, которые просто имели силу вершить чужие судьбы, которые могли злиться и сожалеть – и потому посылать ей испытания, потому что таков был ход вещей.

Но она не верила. Единственными, кто мог вершить судьбы – и ее судьбу тоже – были люди. Она больше не верила в равновесие. Весы могли клониться в одну сторону сколь угодно долго, не важно, что случалось.

Она положила пестик в ступку и повернулась к Фриде.

– Я сказала ей так, потому что ей нужно было это знать. Использует ли она это знание для того, чтобы успокоить мужа или с другой целью – это не наша забота. Эльфа сама решает, куда потечет река ее жизни.

– И жизни Оле.

Ольга провела рукой по рыжим волосам девушки. В Карлсе люди сторонились, если не сказать, опасались, рыжеволосых, даже тех, кто родился среди их народа. Она слышала, что те, чьи волосы тронуты солнцем, отмечены магией.

– Ты мудрее, чем многие люди твоего возраста, юная Фрида, но в лечении есть нечто большее, чем травы, чаи и швы. Целитель дает облегчение не только лекарством. И сегодня я дала Эльфе контроль над своей жизнью. То, чего она не имела ранее. И обретя его, она обрела исцеление. Что бы ни выбрала Эльфа, это будет ее выбор. И Оле уже сделал свой выбор, правда? Его выбор и привел Эльфу к нам.

Фрида посмотрела Ольге в глаза. Потом кивнула, и обе вернулись к работе.

~oOo~

Ольга открыла окно и позволила солнечным лучам согреть дом. Воздух был все еще прохладным и дышал зимой, но солнце показалось на небе впервые за долгое время, и стоя под холодным дуновением ветерка с закрытыми глазами, Ольга наслаждалась светом.

Это все же было настоящее солнце. Большая часть зимы здесь проходила без него. У ее ног собрались курочки, квохча и хлопая крыльями. Они тоже устали сидеть взаперти в темноте. Она открыла дверь и выгнала их во дворик, где в этом году собиралась посадить свои травы. Почва тут была мягкая, подходила для огорода.

К ней с теплой улыбкой приблизился Якоб. Мальчику было уже пятнадцать лет, его плечи стали шире, фигура стала более коренастой от работы на постройке кораблей, а на щеках и подбородке даже появилась небольшая щетина. Несмотря на то, что теперь Якоб жил с Амундом, он часто навещал Ольгу.

Она наклонила голову, когда он поцеловал ее в щеку. Но еще до того, как успела поприветствовать его, Якоб заговорил сам:

– Могу я поговорить с тобой?

– Что-то случилось?

– Нет, – он улыбнулся. – Да. Случилось. Есть новости и вопросы.

Ольга проводила его в дом и закрыла за ними дверь.

– Садись. Рассказывай.

Они уселись за стол, и Якоб взялся разглядывать ее вышивку, лежащую на столе. Ольга нахмурилась и отобрала ткань.

– В чем дело, Якоб?

– Я… я хотел бы… я хочу жениться на Фриде.

Ольга не была удивлена. Фрида жила с ней, и они с Якобом очень подружились. Несмотря на то, что в их близости ничего кроме дружеских чувств Ольга не замечала, она не думала, что парень и девушка, проводящие так много времени вместе, не могут полюбить друг друга.

– А Фрида знает? – и она улыбнулась, когда Якоб покраснел.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю