Текст книги "Исцеление сердца (ЛП)"

Автор книги: Сьюзен Фанетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Сьюзен Фанетти

«Исцеление сердца»

Серия: Саги о женщинах севера (книга 2)

Автор: Сьюзен Фанетти

Название на русском: Исцеление сердца

Серия: Саги о женщинах севера_2

Перевод: DisCordia

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Аннотация

Когда с Севера пришли наемники, и земля Ольги оказалась захвачена ими, сама она попала в плен и стала рабыней. Она и ее люди страдали от нечеловеческой жестокости захватчиков, и даже ее дар и навыки врачевателя не могли им помочь.

Но один из варваров, большой и светловолосый, казался не таким, как все. Он не причинял вреда и не участвовал в издевательствах над новыми рабынями, а поняв, что Ольга – целитель, немного умеющий говорить на их языке, освободил ее для своих собственных нужд.

Налетчики, завладевшие землями, где жила Ольга, надеялись сделать это место своим домом, а она и другие выжившие должны были вместе с захватчиками создать новое общество. Варвары, уничтожившие ее мир и сделавшие ее рабыней, постепенно становились друзьями, равными.

Особенно сильна была дружба с тем, кто сделал ее свободной.

Леиф – лидер и великий воин, участник множества походов. Как один из первых среди своего народа в мире, который они надеялись сделать своим, он пытается наладить крепкие близкие отношения с теми, кто стал их друзьями, с врагами и с народом, который они поработили.

В особенности ему хочется подружиться с темноволосой целительницей, чье стройное тело заключает в себе дух великого воина.

Леиф глубоко предан своему ярлу, как сын предан своему отцу. И когда ярл прибывает в свои новые владения, чтобы насладиться победой, он просто не может поверить в то, что человек, которого он любил, как отца, и его сыновья, которых он считал братьями, способен причинить зло и стать предателем. Но вскоре он понимает, как ужасно ошибался.

Разрываясь между человеком, которому он давным-давно поклялся в верности, и друзьями, ради которых бьется его сердце, Леиф делает опустошающий выбор. Он пытается спасти тех, кого любит. Любой ценой. Даже ценой их доверия и любви.

Последствия его выбора ужасны. Так ужасны, что могут оказаться непростительными.

Но там, где нет прощения, нет исцеления.

Внимание: содержит откровенные эротические сцены и сцены насилия

ГЛОССАРИЙ

Для того чтобы появился этот мир Викингов, я проделала большую работу. Я с уважением отношусь к историческим реалиям скандинавских культур. Но все же я позволила себе некоторую вольность в обращении с великой северной историей, культурой и географией для того, чтобы сделать свой вымышленный мир более богатым. Настоящая культура викингов – это не монолитный пласт, а целое собрание очень похожих друг на друга, но все же разных языков, традиций и ритуалов. В «Сагах о женщинах севера», тем не менее, я позволила себе объединить культурные различия.

Мои персонажи носят имена, соответствующие эпохе и традициям. В любом случае, я использую скандинавские имена в их подлинном написании и произношении – там, где это возможно.

Ви́кинги – раннесредневековые скандинавские мореходы, в VIII-XI веках совершавшие морские походы от Винланда до Биармии и от Каспия до Северной Африки. В основной массе это были племена в стадии разложения родоплеменного строя, жившие на территории современных Швеции, Дании и Норвегии, которых толкало за пределы родных стран перенаселение и голод. По религии викинги, в подавляющем большинстве, были язычниками.

Хангерок – подобие фартука, одежда, которую носили женщины викингов.

Скауз – мясное блюдо, имеет много разновидностей в зависимости от ингредиентов.

Карфи – самый маленький из кораблей викингов с тринадцатью рядами весел.

Ётун – одна из рас гигантов.

Пинг – собрание для решения политических или социальных вопросов.

Вёльва – провидица или медиум.

Ярл – высший титул в иерархии в средневековой Скандинавии, а также само сословие знати. Первоначально означал племенного вождя, позже стал означать титул верховного правителя страны.

О́дин, или Во́тан – верховный бог в германо-скандинавской мифологии, отец и предводитель асов, сын Бёра и Бестлы, внук Бури. Мудрец и шаман, знаток рун и сказов (саг), царь-жрец, князь (конунг)-волхв, но, в то же время, бог войны и Победы, покровитель военной аристократии, хозяин Вальхаллы и повелитель валькирий. Супруга – Фригг.

Вальха́лла, также Валга́лла – по верованию древних скандинавов, рай, куда могли попасть только павшие геройской смертью.

Асгард – один из трёх космогонических миров германо-скандинавской мифологии, созданных триадой богов-демиургов: братьями Одином, Вили и Ве. Асгард – это мир богов-асов, небо и будущее; Мидгард – это мир людей, земля и настоящее; Хельхейм – это подземье, мир умерших предков и прошлое. За пределами созданного тремя богами космоса лежит Утгард, «внешнее отгороженное пространство», трансцендентный мир демонической магии, неподвластный законам асов, иногда отождествляемый с Ётунхеймом, королевством великанов.

Берсе́рк или берсе́ркер – в древнегерманском и древнескандинавском обществе воин, посвятивший себя богу Одину. Перед битвой берсерки приводили себя в повышенное агрессивное состояние, в сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией и нечувствительностью к боли.

Улфенар – отдельный класс берсеркеров, использующих волка в качестве своего символа. Отличаются свирепостью, и в некоторых сагах упоминаются в качестве элитных воинов Одина.

Иггдраси́ль, также Игдразил – Мировое дерево (дерево жизни) в германо-скандинавской мифологии – исполинский ясень (или тис), в виде которого скандинавы представляли себе вселенную.

ПРОЛОГ. ВОДА

КАК ЭТО БЫЛО

– Он должен пить чай каждый раз перед едой, – Ольга протянула маленький мешочек, и Йоханна взяла его из ее рук. Обхватив ладонями руки девушки, Ольга добавила: – Две больших щепотки. Завари его, как сегодня сделала я, чтобы он стал почти черный, но не мутный. Тогда чай обретет силу, чтобы дать ему облегчение.

– Спасибо тебе. Он выздоровеет?

Ольга оглядела старика, уютно спящего на кровати у дальнего угла домика.

– Твой дедушка – старик, Йоханна. Чай успокоит его и поможет пище остаться в нем, насытить его. Но его время на земле подходит к концу. Он должен уйти с берега. И ты тоже.

Йоханне было двенадцать. У нее еще не было женской крови, но грудь уже набухла, и кровь могла пойти в любое время. Ольга переживала за нее здесь, в рыбацкой деревне. Рыбаки были грубее, чем фермеры в деревне, и Йоханна была одной из всего двух молодых одиноких женщин, проживающих вблизи берега. Без семьи, под защитой слабого больного старика, Йоханна вполне могла оказаться жертвой насилия со стороны какого-нибудь из здешних мужчин.

Ольге такое бедственное положение было знакомо очень хорошо, и она бы ни за что не пожелала такому бледному слабому цветочку, как Йоханна, оказаться в похожей ситуации.

Девушка отстранилась и отошла, чтобы положить мешочек в глиняную банку.

– Он хочет быть рядом с запахом воды, и он еще может вязать сети, особенно в дни, когда чувствует себя хорошо. Он не уйдет, и я не могу просить его сделать себя несчастным, когда он так близок к тому, чтобы оставить меня.

Она вернулась и достала что-то из кармана – маленький, полированный камень.

– Это последний камень из ожерелья моей матери. Хватит?

Ольга сомкнула пальцы Йоханны на камне.

– Сохрани его, kullake. Мне сегодня не нужно платить. Но я приму в дар собранные тобой травы. Ты знаешь, какие лечат лучше. Когда наберешь корзину – позови меня. Или если тебе или твоему дедушке что-то будет нужно. Я приду.

Йоханна склонила голову.

– Спасибо, Ольга.

Ольга заправила прядь тонких светлых волос ей за ухо.

– Будь здорова, дитя.

Проводив Йоханну, она вышла на солнечный свет, встретить позднее летнее утро. Остановилась на мгновение и подняла глаза, наслаждаясь ласковым касанием солнца на щеках. Потом закрыла глаза и вздохнула.

Сегодня она устала.

Ольга оставила свою крошечную хижину в фермерской деревне еще до рассвета, добравшись до замка в телеге, направлявшейся в рыбацкую деревню. Телега перевозила припасы, а взамен забирала рыбу и морепродукты обратно в замок.

Среди припасов, доставленных в деревню утром, была соленая рыба; рыбакам не разрешалось хранить для себя улов. Принц Владимир, хозяин земель, на которых стояли их деревни, их владелец и правитель, забирал все, что давали океан и земля, возвращая назад крошечную часть – отдавая женщинам и мужчинам, благодарным даже за эту малость.

Это была тяжелая жизнь, но так было.

Жизнь Ольги была тяжелее. У нее когда-то был муж: ее забрали из семьи и отдали в жены благословленному вниманием офицеру в охране принца Владимира. Тогда у нее было больше еды на столе, но жить было тяжелее из-за других причин. Когда муж Ольги погиб в одной из многочисленных битв между воюющими принцами, ее выгнали из солдатских квартир.

Теперь она жила сама по себе, целительница и повитуха, как и ее мать, принося утешение своему народу. И пусть живот иногда был пуст, а жизнь – одинока, она, наконец, познала какое-то исцеление, пусть хотя бы в жизни, а не в сердце.

Прохлада коснулась ее лица, и девушка открыла глаза. Белые облака гнались за солнцем, подгоняемые северным ветром. Теплых дней становилось все меньше; рассветы были морозными и бриз приносил холод. На горизонте Ольга увидела тучи – темные, серые. Наверное, будет дождь. Она глубоко вздохнула запахи моря. Да. Наверняка будет, не днем, так вечером.

– Ольга! – дородная женщина в выцветшем красном платке неслась к ней, спотыкаясь. – Ольга!

– Здравствуй, Марет. Что-то случилось?

– Это Хейно. Несколько дней назад он разорвал ногу крюком. Просто небольшая рана, но со вчерашнего дня он не может ходить, и у него жар. Ты посмотришь?

Приезжая в рыбацкую деревню, даже когда ее вызывали к кому-то одному, как в этот день, Ольга всегда брала с собой корзину с кореньями, травами и другими средствами. Кто-то всегда нуждался в ее помощи.

– Конечно, – она последовала за Марет обратно к домам, через дорогу от дома Йоханны и ее деда.

Еще до того, как опуститься на колени у кровати, Ольга знала, что у Хейно заражение крови. Его дыхание было частым и неглубоким, а лицо стало красным и сухим от лихорадки. Она положила руку ему на лоб и почти отшатнулась, как будто обожглась.

Ольга откинула одеяло. Хейно был одет в спальную рубашку, ноги оставались голыми.

– Зажги огонь, Марет. Мне нужна горячая вода и чистое постельное белье, – она открыла свою корзину и достала маленький и очень острый нож.

Марет зашипела при виде клинка.

– Ты будешь резать его?

Ранка была крошечная, едва ли с мизинец длиной. Но Ольга могла представить себе грязь, которая покрывала тот крюк, грязь, которая теперь пустила корни в теплом влажном теле Хейно. Его голень распухла и была, по крайней мере, в два раза больше нормального размера. Кожа казалась стянутой и блестящей, с красно-сине-зелеными полосками вокруг раны.

– Я должна вычистить заразу, если мы хотим спасти ногу. Сколько дней прошло?

Хейно стонал в бреду, пока она ощупывала его в ногу. Марет мешкала с ответом на вопрос.

– Марет, как давно его ранило?

– На следующий день после Мабона.

Празднование окончания жатвы. Деревни собирались вместе в тот день, чтобы устроить праздник. Ольга остановилась и оглянулась на Марет.

– Это было почти две недели назад.

Женщина отвела глаза. Ее щеки, темные и обветренные солнцем и морским воздухом, окрасились в алый цвет.

– Он не позволил бы мне послать за тобой.

– Вскипяти воду. Я постараюсь спасти ногу, но зараза сидит глубоко в плоти.

Марет кивнула и отошла к огню.

– Тогда позволь мне умереть, – раздался с постели слабый шепот. – Мы умрем, если я не смогу ловить рыбу.

Ольга повернулась к больному и положила ладонь на его руку.

– Сейчас не время для такого разговора, Хейно. Позволь мне очистить и осушить рану. У меня есть хорошая мазь, я останусь и поделаю тебе припарки.

– Нам нечем платить, – он закрыл глаза и, казалось, снова забредил.

И хоть он не мог видеть ее, не мог слышать или чувствовать, Ольга улыбнулась и похлопала его по руке.

– Сейчас не время для такого разговора.

~oOo~

Когда Ольга вскрыла рану, из нее вытекла грязная жидкость. Зловоние было такое, что Ольга едва могла дышать. Она помассировала вокруг длинного разреза, пытаясь вытянуть из раны заразу, и повернулась навстречу мучительным стонам Хейно и беспокойным метаниям Марет. Целителю часто приходилось причинять боль, чтобы вернуть здоровье.

Она не была уверена, что в этом случае здоровье вернется, но делала все возможное.

Когда отек заметно спал, и Ольга решила, что больше из раны извлечь руками ничего не удастся, она накрыла рану вытягивающей припаркой. Ткань была мокрой и еще горячей, а травы внутри были лечебные. Хейно застонал в бреду, но не смог проснуться или сопротивляться.

Закончив, Ольга укрыла его, подошла к миске и помыла руки. Марет стояла возле кровати и смотрела на нее.

– Он умрет?

Вытерев руки о юбку, Ольга повернулась.

– Мы все окажемся в земле, Марет. Но это может отправить его в землю раньше. Меня должны были позвать много дней назад.

– Был всего лишь небольшой порез. И у нас нет денег. Он не стал просить помощи, не имея возможности заплатить, – женщина вздохнула. – Я буду голодать, если он умрет.

Ольга подошла к женщине и взяла ее за руку.

– Если это случится, приходи в деревню. И ты не будешь голодать. В любом случае, не больше остальных. Но давай не будем торопить события. Ему в ближайшее время нужно будет поесть, чтобы силы вернулись.

Марет подскочила.

– Да. Я могу... да. Ты будешь есть? У меня только уха, но есть и хлеб, и медовуха.

Часто единственной платой Ольги за ее услуги было место за столом. Этого было достаточно. Она кивнула.

– Я была бы ра…

Ее согласие было прервано воплем снаружи. Ольга и Марет вместе пошли к открытой двери. С берега бежал мальчишка, Петер, и это он вопил во всю силу легких – так сильно, что слово, которое он повторял снова и снова, Ольга разобрала совсем не сразу. Но когда разобрала, ощутила, как сердце пронзает холод.

– НАЛЕТЧИКИ! НАЛЕТЧИКИ! НАЛЕТЧИКИ! – кричал мальчик, пробегая по деревушке. – Налетчики! НАЛЕТЧИКИ С МОРЯ!

~oOo~

Норманны. Варвары.

Чудовища.

Ольга слышала об этом стаде животных, которые приплывали на длинных кораблях с головами драконов и грабили побережье. Эта деревня подвергалась нападению три раза, она слышала об этом с тех пор, как оказалась на землях принца Владимира. Они выпрыгивали со своих странных кораблей и шли вперед, убивали и насиловали, и воровали все, что попадалось под руку. Затем возвращались к своим кораблям и уплывали, оставляя за собой разрушение.

В последний раз, когда в деревне уже не осталось ничего ценного, норманны взяли рабов – всех молодых мужчин и женщин, тех, кто был достаточно взросл, чтобы работать. Оставили старых и самых юных.

Йоханна и ее подруга Хелена в тот день были в лесу – потому они и остались в деревне. Петера, вопящего сейчас о налете, в тот день тоже не было, он ездил в город Мирканди на рынок. Ему тоже повезло.

Тогда эти волосатые гиганты сожгли деревню дотла, смеясь и ревя, когда люди, которые были им не нужны, спасались от огня.

Принцу Владимиру нужна была его рыба, поэтому он послал людей, и они отстроили деревню заново в нескольких милях от берега. Многие остались там ловить рыбу. Теперь рыбаки должны были в начале и в конце сезона нести свои лодки к воде по берегу. Они жили в палатках на берегу большую часть сезона, возвращаясь к своим семьям только раз в неделю.

Ольга все это знала, потому что была частым гостем на побережье и потому что в деревне все семьи были как одна. Но она никогда раньше не видела варваров из этих рассказов.

Сегодня был день отдыха; все мужчины были на берегу, дома, в деревне.

Она стояла в нескольких шагах от двери дома Хейно и Марет и наблюдала за мужчинами и женщинами, хватающимися за остроги и крючья, и даже за сети. Ни у кого здесь не было меча или топора – разве что того, что пригоден для дров и строительства, но они схватили оружие, которое у них было, и были решительны.

Ольга повернулась к Марет. Та словно обмерла.

– У тебя есть оружие?

Испуганная женщина моргнула и покачала головой.

– Оружие, Марет! – Ольга метнулась обратно в домик и забегала глазами по комнате, ища хоть что-то. Наконец она схватила маленький нож для чистки рыбы, из огня достала кочергу и сунула все в руки Марет. – Возьми это и останься с Хейно. Дерись, Марет. Дерись!

– Куда... куда ты идешь?

Когда налетчики ворвались в город и начались крики, Ольга схватила со стола свой нож. Она не ответила Марет; она просто побежала мимо нее, направляясь в дом Йоханны и ее дедушки.

В деревне царил хаос. Ольга понеслась прочь, уже готовая в любой момент почувствовать в спине лезвие варварского топора. Но обошлось.

Дверь в дом была открыта, и Ольга заскочила внутрь. Но было слишком поздно. Дед Йоханны был мертв, его грудь была покрыта кровью, а Йоханна лежала на столе лицом вниз, крича, пока существо в меховой одежде рвало ее одежду.

Эти налетчики не были похожи на тех, о которых она слышала, на тех, кто приходил раньше, – эти чудовища убивали и насиловали без разбора. Нет, не без разбора. Это было еще ужаснее. Они убивали с намерением. Они, казалось, хотели убить каждого мужчину, изнасиловать каждую женщину.

И девочку. Йоханна была еще девочка. Совсем девочка.

Ольга завизжала и подняла нож над головой, ухватив обеими руками, и воткнула его в спину дикаря. Но его меха и кожа были толстыми, а нож – коротким, и она его едва задела.

Однако он взревел и поднялся. Йоханна опустилась на колени и залезла под стол, пытаясь прикрыться. Ее глаза были круглыми от страха и ужаса.

Держа нож перед собой, Ольга двинулась боком, пытаясь оставаться рядом с Йоханной и одновременно найти что-то, чем можно преградить варвару путь.

Он повернулся к ней, рыча как дикое животное. Его голова была обрита, за исключением странного пучка волос на макушке, и его лицо и череп были измазаны красным. Ольга спросила себя, не кровью ли он себя раскрасил.

Она размахивала перед собой ножом, но налетчик засмеялся и взмахнул топором. Боль пронзила ее до костей. Ее лезвие и ее надежда улетели прочь, а толстые, грубые пальцы схватили ее за горло. Она приготовилась умереть.

– КНУТ! – раздался от двери голос.

Ожидая чего-то ужасного, Ольга взглянула в ту сторону и увидела широкоплечего мужчину с распущенными светлыми волосами, лицо которого было забрызгано кровью. Он повернулся к ней, и его глаза – темно-синие и дикие – встретились с ее и задержались.

– Оставь их пока. Солдаты идут.

Хотя она никогда раньше не видела варваров, Ольга немного знала их язык. Ее старший брат Михкель покинул деревню еще в юности и отправился на поиски приключений, чтобы пересечь море и землю. Давным-давно она не слышала о нем и думала уже, что он мертв. Во время своих редких визитов домой он научил ее некоторым вещам, которым научился в путешествии.

У нее был ловкий ум, и она запоминала все, что видела, слышала и переживала. Так что она поняла этого светловолосого гиганта, и, как только рыжеволосый дикарь отошел от нее, поняла, что у них появилась отсрочка. Шанс сбежать.

Когда налетчики ушли, она подняла нож, схватила Йоханну за руку и потянула к двери.

Но бежать было некуда. Налетчики и солдаты дрались у каждого дома, и тела валялись повсюду. Тела людей, которых она знала.

Запах смерти наполнил воздух.

Колени Йоханны подломились, а Ольга едва успела ее поймать. Девушка была слишком напугана; они не смогли бы пройти через этот ряд смертей, не смогли бы спастись.

– Идем… Мы спрячемся и подождем, пока можно будет уйти, – она втащила девочку обратно внутрь, нашла возле очага нож и дала его Йоханне, а затем потащила ее в самый дальний угол домика, за кровать, на которой лежало тело ее дедушки. Его кровь еще капала на грубую древесину пола.

– Может, наши победят? – прошептала Йоханна.

– Может так и будет.

Но Ольга сомневалась. Принц Владимир не отправит солдат умирать, спасая рыбацкую деревню, да еще и за полдня езды от замка. Он оставит хороших воинов рядом и прикажет им защищать замок. Налетчики победят и заберут награбленное.

Ольга ухватила нож покрепче. Она знала, что если что – ей придется перерезать Йоханне горло. Если они не смогут сбежать, их жизни закончатся страданием и мучительной смертью. Было бы милостью покончить с жизнью девушки сейчас, прежде чем она испытает невыносимые муки реального мира.

Ольга знала, что это правда, но не могла этого сделать. Девушка цеплялась за нее, ища утешение. Она успокаивалась рядом с ней, и Ольга не смогла бы встретиться с ее полным ужаса предсмертным взглядом.

Но она была недостаточно сильна, чтобы спасти Йоханну.

Женщины прижались друг к другу, крепко держа ножи, и слушали, как умирает в агонии их деревня.

ЧАСТЬ 1. ЗЕМЛЯ

Глава 1

Варвары захватили деревню и все ее скудные припасы.

Восемь женщин были спасены от смерти во время бойни, чтобы стать рабынями, Ольга и Йоханна были среди них. Юная подруга Йоханны, Хелена, тоже была схвачена, ее запястья и шея были связаны пеньковой веревкой.

Их потащили дальше вглубь страны, где налетчики разбили лагерь. Чтобы удержать женщин, сделали что-то вроде загона, в котором их привязали как скот. Ольга достаточно понимала в разговорах вокруг, чтобы разобрать: они хуже, чем скот, для этих странных мужчин – и женщин, среди налетчиков были женщины, носящие меч и щит и запятнанные кровью так же, как мужчины.

Четверо мужчин – три рыбака и один солдат – тоже были оставлены в живых. Солдата с завязанными глазами привязали к дереву. Остальные работали над постройкой лагеря.

Некоторых женщин потащили прочь от загона, а некоторых оставили там, где они были, все еще привязанными, с веревками вокруг шей.

Йоханна была той, кого потащили прочь. Она закричала и кинулась к Ольге, ее ногти вонзились глубоко в ее руки, но варвар ударил ее по лицу и просто перебросил через плечо.

Ольгу оставили привязанной, бросили лицом в грязь и затянули на горле веревку.

Не впервые ее брали таким образом. Она знала эту боль и знала, что есть мужчины, которые будут получать от ее боли еще больше удовольствия, поэтому она переносила все молча. Она могла слышать крики и стоны других женщин и девочек, и она говорила им, так ясно, так спокойно, как могла:

– Будьте сильными, сестры. Ваши боль и страх питают их.

Однако их страдания были слишком велики, и они не могли молчать.

Заревев и выдохнув ей в лицо зловонием, налетчик кончил свое дело и отошел. Прежде чем она смогла подняться, на ней оказался другой. Она вынесла и это.

И еще раз.

Ольга не сопротивлялась; она была неподвижна и податлива, насколько могла, позволяла насилию просто случаться, потому что это все равно бы случилось – независимо от ее борьбы, независимо от ее боли. Таков был ход вещей.

Потом ее оставили в покое, как и остальных в загоне. И тогда те, кого забрали, вернулись. Ни одна из женщин не осталась целой; они были избиты, на некоторых остались лишь обрывки одежды.

Налетчики, казалось, утолили свою дикую нужду и собрались теперь около большого огня, от которого веяло запахом жареного мяса. У них была другая нужда, а у женщин была передышка.

Йоханну принесли и бросили возле шеста, и снова привязали к нему. Она издала слабый крик и свернулась в клубок. Ольга встала и пошла к ней, игнорируя собственную боль. Хелена, избитая и измученная сама, осталась в рваной блузке, ниже пояса все было почти голое. Она встала на колени над Йоханной, рыдая. Ольга повернула девушку на спину.

– Позволь мне посмотреть, kullake. Позволь мне посмотреть.

Под нежными уговорами Ольги Йоханна расслабила свое тело, чтобы та осмотрела ее.

Кровь пропитала юбку Йоханны, превратив красную шерсть в черную и блестящую. Ольга повернулась, чтобы иметь возможность использовать связанные за спиной руки, и задрала юбку Йоханны вверх по худеньким голым ногам, бледным, но покрытым синими и красными синяками. Из ее женского места лилась кровь. Свободно лилась. Ей было всего двенадцать лет. Только двенадцать, и первая кровь из ее женского места не должна была быть этой кровью.

Солнце все еще светило сквозь бледные облака, и легкий, прохладный ветерок заставлял листья танцевать и петь на ветвях. День казался слишком легким и нежным для такой боли.

Количество крови сказало Ольге, что Йоханна умрет в этот день, в этом ужасном месте, так близко к дому и так далеко. Она умирала в агонии, а ведь вокруг них были травы, чтобы помочь ей и унять боль. На расстоянии вытянутой руки росла мышиная трава, которая могла замедлить кровь и успокоить боль. И были грибы, которые могли просто дать ей облегчение от боли. Могли дать облегчение им всем.

Правильный гриб – и Йоханне больше никогда не придется чувствовать боль.

Все это было совсем близко. Но она была привязана к столбу, и ее руки были связаны за спиной. В беспомощном разочаровании Ольга бросила взгляд на лагерь, как будто от чудовищ, создающих этот кошмар, могла прийти хоть какая-то помощь.

Возле загона стоял тот золотоволосый гигант, который остановил налетчика в хижине Йоханны. Он смыл кровь со своего лица и рук. У Ольги не было причин считать его менее жестоким, чем любой другой из этих варваров. Но он встретился с ней взглядом тогда, в доме, и она увидела в его глазах что-то другое, не тот голод, что пылал кровавым огнем в глазах его товарища. И он не приходил за женщинами. Не в деревне и не здесь, не в лагере.

Ольга поднялась и пошла вперед, насколько позволяла веревка.

– Palun! – позвала она, а потом опомнилась и подыскала слово на языке налетчиков. – Пожалуйста!

Он остановился и повернул голову, но не заговорил.

Ольга сглотнула, веревка впилась ее в горло.

– Пожалуйста, – она искала в уме слова, которым научил ее брат. – Девушка сильно пострадала.

Она кивнула в сторону лежащей Йоханны, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы заполнить пробелы в ее словах.

– Ты говоришь на нашем языке.

Он шагнул к веревочному забору, которым был обнесен загон.

– Мало, да. Растения в лесу. Золотой цвет? – она не знала, как сказать «мышиная трава». – Это ей поможет. Пожалуйста.

– Ты… – он сказал слово, но она не знала его, и только пожала плечами и покачала головой.

– Я не знать этого.

Он сделал паузу, как будто обдумывал, а потом спросил:

– Ты делаешь людей здоровыми?

– Да. Я пытаюсь.

Налетчик вытащил нож из ножен на спине и вошел в загон. Ольга побежала назад, подальше от него и была почти уверена, что он убьет ее. Она споткнулась о свои собственные ноги и упала бы, так как связанными руками не могла себе помочь. Но налетчик поймал ее, его мускулистая рука обхватила Ольгу за талию.

Он был еще более огромным вблизи. Ольга была уверена, что он запросто сможет разорвать ее на две части, и она была уверена, что именно это он и собирается делать. Вместо этого гигант поставил ее на ноги и использовал нож, чтобы перерезать веревку, тянувшуюся от шеста. Все женщины смотрели на них, все, кроме Йоханны, которая снова свернулась клубочком и стонала.

– Пожалуйста. Она страдает. Больше, чем мы. Она только девочка.

Ее ум метался, подыскивая слова на этом странном языке, который не очень хорошо подходил ее рту.

Он повернулся и посмотрел на Йоханну, и, опять же, Ольга увидела, как что-то в его глазах смягчилось.

– Сколько ей?

Она не поняла смысл вопроса и не ответила, и он снова спросил:

– Сколько лет?

Теперь она поняла и первый вопрос.

– Двенадцать.

Его глаза закрылись. Открыв их снова, мужчина посмотрел на нее. Глаза его были темно-синими как сумеречное небо.

– Ты можешь быть полезна. Если ты будешь работать и не станешь вредить, я освобожу тебя, – он помахал веревкой. – Понимаешь?

Она понимала большинство его слов, но изо всех сил старалась понять причину. Почему? Но даже если только временно, это казалось немыслимым благом.

– Я помогаю девушке?

– Если наш целитель может использовать твою помощь, то да. Ты сможешь ходить по лагерю и видеть других рабов, если захочешь. Но если возникнут проблемы, я перережу тебе горло, – размахивая ножом, он снова спросил: – Понятно?

Ольга кивнула.

– Понятно.

Она поняла достаточно – он хотел, чтобы она работала, и он позволит ей помочь Йоханне. Возможно, и другим тоже. И он освободит ее.

Он срезал веревку с ее рук и шеи, а затем убрал в чехол свой нож. Держа ее руку своей огромной рукой, он повел ее из загона прочь, в лагерь. Ольга обернулась:

– Будьте сильными! Я помогу! – сказала она другим.

Она надеялась, что это правда.

~oOo~

Варварский целитель был еще одним мужчиной, с густыми красными волосами и бородой, достаточно крупным, хоть и не таким большим, как светловолосый гигант, что привел ее. Они все здесь были огромными.

Он долго смотрел на ее спутника, потом кивнул.

– Ты говоришь на нашем языке? – спросил ее он.

Ольга опустила глаза; она хорошо знала роль раба.

– Да.

– Ты знаешь, как лечить раны – боевые раны?

Переведя это предложение в голове так быстро, как только могла, она кивнула.

– Я целитель.

Ольга использовала слово, которое использовал светловолосый, и думала, что теперь понимает его значение.

В палатке был только один раненый. Его лицо было покрыто кровавыми повязками.

– Я не нуждаюсь в ней сейчас, Леиф, но она может быть полезна, – сказал целитель светловолосому мужчине.

Леиф. Его имя. Она посмотрела в его лицо и увидела, что он смотрит на нее.

– Хорошо, пока пусть позаботится о рабах. Некоторые из женщин избиты, и от них не будет пользы, если их не подлечить.

Голова Ольги заболела от попыток понять слова, но к ней уже легче приходил смысл.

– Пожалуйста, – сказала она. – Я помогаю девушке.

Прошло уже слишком много времени.

Светловолосый… Леиф кивнул и снова схватил ее за руку. Но вдруг где-то взорвался ревом рог, и вместо того, чтобы вывести ее из палатки, Леиф толкнул ее обратно к рыжеволосому налетчику.

– Ты останешься со Свеном, – значит, рыжего звали Свен. – Держи ее здесь.

И он ушел.

~oOo~

– Уф, – снова пробормотал себе под нос рыжеволосый целитель – Свен. Снаружи были слышны звуки боя и бряцание оружия. – Уф.

Он подошел к выходу из палатки и стал смотреть. Ольга не могла видеть, что происходит, но ей это было не нужно; она уже видела достаточно крови в своей жизни. Она увидела достаточно ужаса за этот один день, чтобы его хватило на всю жизнь.

Она знала, что теперь не сможет помочь Йоханне.

Свен повернулся к ней, свирепый, хмурый, с искаженным лицом.

– Как тебя зовут?