Текст книги "ИСТОРИЯ ТЕЛОХРАНИТЕЛЯ"

Автор книги: Сюхэй Фудзисава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

6

Поверив, что все обстоит так или почти так, как говорил учитель пения Ёсиноскэ, Матахатиро начисто забыл об осторожности. Ёсиноскэ не сказал об этом прямо, но если О-Ё в самом деле по собственной воле сбежала к этому мастеровому Кихати, то они могли удариться в бега или, чего доброго, совершить синдзю.[38]38
  Синдзю – двойное самоубийство влюбленных.


[Закрыть]

«Вот не было печали…»

Впрочем, ропщи не ропщи, а от обязанностей телохранителя его никто не освобождал. Схватка с убийцей, засланным из родного клана, – это по большому счету его личное дело, которое не может служить оправданием.

Так думал Матахатиро, подкрадываясь к дому, в котором жил Кихати.

Но не успел он опомниться, как в бок ему уперлось острие кинжала. Некто вплотную прижался к спине Матахатиро, так что он теперь не мог даже пошевелиться. Оставалось только пенять на собственную невнимательность.

При этом человек с ножом приблизился настолько бесшумно, что Матахатиро даже не понял, с какой стороны он появился.

«Вот теперь это точно он».

Матахатиро подумал, что именно этот человек, готовый в любую секунду вспороть ему живот, следил за ними сегодня вечером.

В ярком лунном свете поверх тени Матахатиро на стену дома легла еще одна тень. Неужели Кихати?

– Ты Кихати? – спросил Матахатиро. Стоящий сзади мужчина негромко рассмеялся.

– Если ты Кихати, то убери эту штуку. Мне надо с тобой поговорить…

– Обознались, господин хороший, – с издевкой сказал мужчина. От его ледяного голоса по телу пробежала дрожь. – Кихати там, внутри. И девчонка, которую ты ищешь, тоже… А ну-ка не шевелиться! – Кинжал еще сильнее впился в тело. – Сейчас придет аники.[39]39
  Аники (вежл. «старший брат») – употребляется как обращение к старшим в японских бандах и мафиозных кланах.


[Закрыть] Он и с тобой заодно разберется…

Мужчина велел передать ему оружие. Матахатиро отцепил от пояса длинный меч и протянул его мужчине. – Не оглядываться! Так отдай… И второй тоже.

Но как только мужчина ухватился за переданный ему меч, Матахатиро боком повалился на землю и в ту же секунду выхватил малый клинок.

– Ах ты…! – Отшвырнув меч, злодей набросился на Матахатиро. В обращении с кинжалом он демонстрировал поразительную ловкость. Все еще лежа на спине, Матахатиро попытался сбить его с ног, но мужчина, словно птица, перелетел через него, и когда Матахатиро удалось встать с колен, он увидел только темный силуэт, скрывающийся за поворотом в трех кэнах впереди него.

«Прямо как обезьяна!»

Отряхнув с одежды пыль, Матахатиро подобрал меч и вернул его на прежнее место. Затем он отодвинул решетчатую дверь. Похоже, этот тип побежал за своим аники, поэтому лучше поскорее увести отсюда О-Ё и Кихати, пока в дом не заявилась целая банда. Матахатиро ступил на земляной пол. В этот момент сёдзи отворились и из комнаты вышел мужчина.

– В чем дело, Сэндза? – спросил он. В этот момент Матахатиро резко ударил его в челюсть рукояткой меча. Издав протяжный стон, мужчина повалился назад и потерял сознание.

Войдя в дом, Матахатиро увидел в углу чайной комнаты О-Ё и рядом с ней молодого человека. Они были связаны по рукам и ногам. Во рту у них торчали кляпы.

После того, как Матахатиро распутал грубую веревку и вынул кляпы, О-Ё горько разрыдалась. Юноша обнял ее за плечи и стал успокаивать. Видимо, это и был тот самый Кихати.

– Что это за шайка? – спросил Матахатиро, связывая растянувшегося на полу бандита веревкой, которую только что снял с пленников.

– Дружки одного убийцы, – ответил Кихати. Он был мертвенно бледен, но его голос звучал твердо.

– Убийцы?

– Мы с О-Ё видели, как он убил человека…

Около двух месяцев назад, в один из вечеров О-Ё и Кихати устроили тайное свидание во дворике маленького храма бога Инари.[40]40
  Инари – синтоистский бог урожая риса.


[Закрыть] Там им довелось стать свидетелями убийства. Кихати в последнюю минуту успел затащить О-Ё в укрытие и спрятаться, но от страха она не смогла сдержать пронзительный крик.

С искаженным яростью лицом убийца бросился за ними. Это был мужчина средних лет, худощавого телосложения. В несколько мгновений преодолев поросшую травой полянку, он нагнал влюбленную пару. В тот момент он был похож на злого духа. Убежать им помог случай: когда убийца, занеся над головой измазанный кровью кинжал, был уже в каких-то двух кэнах от них, мужчина, которого тот считал мертвым, внезапно начал звать на помощь. Преступник без колебаний оставил погоню и вернулся к своей жертве.

– Убитым был некий ростовщик из квартала Вакамацу, по имени Собэй. Это мы узнали уже потом, – продолжал Кихати. – Мы никому не собирались об этом рассказывать, но, как видно, он нас все равно разыскивал.

– Да потому что он вас запомнил… Эй, ты, – Матахатиро похлопал по щекам связанного мужчину, который по-прежнему лежал без сознания. Очухавшись, тот попытался вскочить на ноги, но крепкая веревка позволила ему лишь изогнуться.

– Этот ваш аники, он что, собирался прийти сюда?

Мужчина не отвечал. Он был вполне упитан, но нездоровый цвет кожи был виден даже при свете бумажного фонарика. Затравленным взглядом он взирал на Матахатиро.

– Отвечай! – Матахатиро ударил его кулаком по поврежденной челюсти. Мужчина скривился, пересиливая боль.

– Придет… – с вызовом в голосе ответил он. – И от всех вас мокрого места не оставит.

– И верно, убийца, – пробормотал Матахатиро. – Где живет этот аники? Как его зовут?

– Он мне не докладывает, – скривив рот, глумливо хихикнул мужчина. – Но с минуты на минуту будет здесь.

– Ах вот как… Понятно, – опустившись на колени, Матахатиро ударил его торчащей рукояткой меча, на этот раз под ложечку. Издав громкий стон, мужчина снова завалился на бок, вытянувшись во весь рост. «Вот до чего доводит жизнь ронина, – с раскаянием думал Матахатиро. – С каждым разом мне все труднее сдерживать свою вспыльчивость…» Оправданием служило лишь то, что эти бандиты больше напоминали хищников, нежели людей. И потому пощады не заслуживали.

«Так, что дальше…»

Матахатиро оглянулся на влюбленную пару. Поначалу он думал отправить их вдвоем, а самому дождаться разбойников, чтобы довести начатое дело до конца, но, взглянув в полные тревоги глаза О-Ё и Кихати, понял, что не сможет отпустить их одних во мрак ночного города.

Если по пути они наткнутся на банду, им конец. К тому же он не знал, с какой стороны придут убийцы.

– Для начала нужно выбраться отсюда. Мы идем домой к О-Ё.

– Я боюсь, – прошептала девушка. Похищение, плен – все ужасы сегодняшнего дня оказали на нее слишком сильное впечатление.

– Бросьте, бояться уже нечего. Теперь я с вами.

Матахатиро улыбнулся, хотя на душе у него было совсем не спокойно. Он вспомнил, как дерзко вел себя тот бандит с кинжалом.

«Пусть теперь попробует кто-то сказать, что я «хожу нянькой за молодыми девушками», – подумал Матахатиро, мимоходом вспомнив Хосою, который в эти минуты наверняка прохаживался вдоль забора усадьбы князя Хатисука.

От лунного сияния на улице было светло, как днем. Матахатиро, О-Ё и Кихати шли по спящему городу. Они направились вдоль берега реки Каэдэ в сторону моста. О-Ё и Кихати держались позади Матахатиро, почти прижавшись к его спине.

– Так-то уж бояться не надо, – усмехнулся Матахатиро. Однако его усмешка тут же исчезла, и лицо напряглось.

Они уже были на мосту. На другом его конце стоял человек. Оглянувшись, Матахатиро увидел, что позади них появился еще один. Это был тот самый, который напал на него перед домом Кихати. Непонятно, когда он успел появиться и перекрыть им путь к отступлению.

Увидев, что троица остановилась посреди моста, мужчина, стоявший впереди, начал медленно приближаться. Средних лет, худощавый, с тонким лицом и узкими, будто заостренными плечами.

Не доходя до Матахатиро и его спутников около трех кэнов, он остановился и молча уставился на них.

– Этот, что ли? – шепнул Матахатиро.

– Да, – ответил Кихати. Его зубы выбивали крупную дробь. О-Ё стояла, уткнувшись лицом в грудь возлюбленного.

Оттеснив молодых людей к перилам, Матахатиро вышел на середину моста и приподнял гарду меча. В тот же момент на мост ступил и тот, кто стоял сзади. В правой руке он держал кинжал. Чувствовалось, что ни один из них не испытывает страха перед самураем.

«Наверное, это и есть головорезы, которые убивают людей ради заработка», – подумал Матахатиро. Уже живя в Эдо, он от кого-то слышал, что такие бывают. Эти двое, похоже, и в самом деле были профессиональными убийцами. В том, как они взяли беглецов в клещи, дождавшись, пока те взойдут на мост, и во всем их поведении чувствовался большой опыт.

О-Ё и Кихати… Уничтожить эту пару – вот их главная цель. Матахатиро понял, что его нарочно заманили в такое место, где защитить их будет труднее всего. На узеньком мосту особенно мечом не помашешь. Но стоит ему в пылу битвы отойти подальше, убийцы непременно улучат момент, чтобы расправиться с молодыми людьми.

Матахатиро вынул малый меч. В ту же секунду сзади вихрем налетел убийца с кинжалом. Отклонившись, Матахатиро нанес удар, но его противник отпрыгнул в сторону. Казалось, ему без малейших усилий удается избегать самурайского клинка. Не давая передышки, с правой стороны вступил в драку худой мужчина. Резкими движениями он выбрасывал кинжал вперед, норовя поразить Матахатиро прямо в грудь.

Отчаянное сражение, похожее на дурной сон, продолжалось не на жизнь, а на смерть. Убийцы, вполголоса переговариваясь между собой, то запрыгивали на перила моста, чтобы, слетая с них, наносить удары сверху, то делали вид, что убегают, но тут же разворачивались и внезапно нападали с кинжалами в руках. Это постоянное мельтешение здорово сбивало с толку, так что меч Матахатиро неоднократно впустую рассекал воздух.

Молодой бандит снова запрыгнул на перила. Краем глаза заметив его маневр, Матахатиро оставил стоящего напротив худого убийцу и бросился к краю моста. С поразительным проворством молодой побежал прямо по перилам. Матахатиро погнался за ним и первым же ударом отрубил злодею ногу. Потеряв равновесие, тот повалился вниз, но только для того, чтобы снова увидеть над собой лезвие меча, занесенного мгновенно подоспевшим Матахатиро.

Издав оглушительный вопль, мужчина перевернулся вокруг своей оси и рухнул на доски моста. Меч, от которого он неудачно пытался увернуться, рассек ему затылок.

Едва успев оглянуться, Матахатиро увидел, что второй убийца уже летит на него, намереваясь сбить с ног. Времени, чтобы взять меч наизготовку, уже не было, и вражеский кинжал тут же вонзился ему в левое предплечье. Все еще стоя спиной к противнику, Матахатиро поймал его руку правой ладонью и изо всех сил нажал на локтевой сустав. Раздался хруст ломающейся кости.

Мужчина даже не вскрикнул. Перехватив получше рукоятку меча, Матахатиро воткнул его в бок стоящему сзади убийце. Тот упал на колени и, как только Матахатиро, отведя руку назад, выдернул из него меч, медленно завалился на бок. До самой последней минуты он не издал ни звука. Матахатиро казалось, что он убил змею.

«Не слишком ли много царапин для одного дня…» – подумал Матахатиро и опустился на колени прямо посреди моста. Только в этот момент он почувствовал мучительную усталость, от которой темнело в глазах. Тело стало тяжелым, словно камень, но в то же время ему казалось, будто он взмывает в воздух.

– Что с вами, господин Аоэ? – Подбежавший Кихати нырнул ему под руку и поставил на ноги. О-Ё проскользнула с другого бока и тоже положила его руку себе на плечо. Бедняжка непрерывно всхлипывала.

«Я сегодня почти ничего не ел, а работать пришлось так много», – думал Матахатиро, шагая в несколько неприличной для телохранителя позе – с одной стороны его поддерживал молодой человек, с другой – хрупкая барышня.

– Дело в том, что госпожа О-Ё уже носит во чреве дитя. Мне рассказал об этом ее учитель Ёсиноскэ. Поэтому самое большое счастье для нее сейчас – это быть вместе со своим возлюбленным…

Этой фразой Матахатиро окончательно сломил сопротивление супругов Симидзуя. Поначалу они крайне неодобрительно отнеслись к его предложению выдать О-Ё замуж за Кихати, но затем, смирившись и приняв окончательное решение, стали угощать его со всем подобающим радушием. Еще и просили непременно пожаловать на свадьбу.

Это было на третий день после описанных происшествий. К тому времени Матахатиро успел сдать бандита, оставленного в доме Кихати, городским властям и поставить точку во всем этом деле. Выпив немного сакэ и спрятав полученное жалование за пазуху, он вышел из лавки Симидзуя.

– Господин Аоэ!

Матахатиро обернулся и увидел у входа улыбающуюся О-Ё.

– Спасибо вам большое… за все. У меня теперь так радостно на душе!

– Пустяки. Я сделал только то, что от меня требовалось. Не стоит благодарности.

– Нет, и все же, если бы не вы… Вот только, – О-Ё неожиданно зарделась, – никакого дитя-то у меня и нет.

Матахатиро разинул рот от удивления. Несколько мгновений он смотрел на О-Ё, которая, все еще краснея, продолжала улыбаться, будучи не в силах сдерживать переполнявшую ее радость.

«Хороший человек учитель пения Ёсиноскэ, но больно много сочиняет…» – вздохнул про себя Матахатиро.

ПЛЕМЯННИЦА ХАТАМОТО КАДЗИКАВЫ

1

Как Матахатиро и думал, спешащий ему навстречу маленький человечек с барсучьим лицом был Китидзо Сагамия, посредник в поиске работы. Китидзо издали помахал рукой, чтобы показать, что он тоже заметил Матахатиро.

– Здравствуйте, сударь, вы куда-то собрались? – приблизившись, спросил Китидзо. Дабы не мешать прохожим, они отошли к краю дороги. Из-за низкого роста Китидзо смотрел на Матахатиро, задрав голову.

– А вы куда направляетесь?

– По правде сказать, я намеревался навестить вас дома, сударь.

– Какое совпадение! А я как раз шел к вам.

– Ах, как удачно, как удачно… – сказал Китидзо, потирая руки. – Просто прекрасно. А вы, часом, не о работе ли хотели со мной поговорить? – Китидзо вопрошающе поглядел на Матахатиро снизу вверх.

– Ну, разумеется, о работе. За этим и шел.

– Вот и я хотел предложить вам, сударь, одну работу. За этим и шел, – сказал Китидзо без тени улыбки. – Только не на обочине же мы будем говорить. Не изволите ли пожаловать ко мне в контору…

Вдвоем они направились от ворот Асакуса в сторону квартала Хасимото, где находился дом Китидзо. Небо прояснилось, и солнце слепящими лучами заливало улицу и прохожих. Несмотря на это, было нежарко. Откуда-то веяло легкой прохладой, и казалось, что и дома, и идущие по дороге люди – все приобретает белесый оттенок. Лето подходило к концу, и повсюду в Эдо чувствовалось близкое дыхание осени.

– Вы ведь неспроста сами отправились искать меня. Не иначе снова нужен телохранитель, – спросил Матахатиро.

Этот вопрос возник у него не случайно: работа, которую до сих пор давал ему Китидзо, – сторожем при собачке и охранником дочери хозяина масляной лавки – была примерно одинакового свойства. Но Китидзо, сделав озабоченное лицо, покачал головой:

– Видите ли, я точно не знаю.

– Не знаете? Как же это прикажете понимать?

– Погодите минутку, я вам все объясню.

Тем временем они подошли к конторе.

Китидзо пригласил Матахатиро в полутемную гостиную, где обычно восседал сам, и вопреки обыкновению даже предложил чай. На его зов из глубины дома вышла пухленькая девчушка лет шестнадцати-семнадцати и стала раскладывать чайную утварь. Ее симпатичное личико выглядело спокойно и безмятежно. Внешнее сходство не оставляло сомнений, что перед ними была дочь Китидзо. Матахатиро крайне изумился.

– Первый раз вижу. Это ваша дочь? – спросил он сразу же, как только девушка, налив чай, молча удалилась.

– Точно так.

– Очень хорошенькая…

– Да будет вам, сударь. Ничего особенного, – сказал Китидзо, нисколько не обрадовавшись. Странностей у него было в избытке. – Так вот, возвращаясь к нашему разговору…

– Да, конечно. Что же это за работа? Хорошая?

– На этот раз просьба поступила от господина Янагисавы…

– Янагисавы? Того самого Янагисавы?

Речь могла идти только о Ясуакире Янагисаве Дэваноками – вельможе, который три года назад получил титул верховного советника и теперь заправлял всей политикой бакуфу. В вопросе Матахатиро была изрядная доля сомнения, но Китидзо с невозмутимым лицом подтвердил, что речь именно о нем, о верховном советнике сёгуна, его сиятельстве Янагисаве.

– Ого, – только и сказал Матахатиро, но внутренне насторожился. К услугам Сагамии прибегали разные люди, в том числе и сановные, но какая связь может быть между этой конторой, где Китидзо целыми днями один сидит за столом и зевает от скуки, и самым блистательным государственным мужем сёгунского двора Янагисавой Дэваноками – этого, сколько голову ни ломай, понять было невозможно. Словно прочитав его мысли, Китидзо сказал:

– Господин Янагисава, конечно, сделал головокружительную карьеру. Но это сейчас он правая рука сёгуна и фактический правитель государства, а лет десять тому назад, когда он только стал даймё, частенько обращался ко мне по разным надобностям.

– Вот как? – с легким недоверием сказал Матахатиро. – И какая же надобность возникла у господина Янагисавы на сей раз?

– А вот это, как я уже говорил вам, сударь, пока еще до конца неизвестно… Мне было сказано прислать двух способных и порядочных ронинов.

– То есть опять телохранителем.

– Я думаю, что скорее всего да. Первым делом я поговорил с господином Хосоей.

– С этим бородатым, что ли?

– Совершенно верно… ой… нехорошо его так называть. Так вот, господин Хосоя чрезвычайно обрадовался, поскольку за эту работу кладут весьма приличное жалование. Ну, а вторым человеком я думаю предложить вас, господин Аоэ.

– И даже сами пошли, чтобы мне об этом сообщить. Очень мило с вашей стороны.

– Значит, вы принимаете это предложение?

– Разумеется. Я готов пойти к любому, кто будет платить за то, чему я научен. Так что же, теперь нам надо поспешить в усадьбу к господину Янагисаве?

– Погодите, – Китидзо жестом остановил готового вскочить Матахатиро. – Господин Хосоя тоже хотел сразу бежать в усадьбу, но, если вы не возражаете, сударь, для начала я попрошу вас встретиться завтра со старшим помощником его сиятельства, господином Сасэ. Я постараюсь все устроить и думаю, что эта встреча произойдет не в усадьбе, а где-нибудь на стороне.

Рассказывая об этом, Китидзо очень важничал и явно чего-то не договаривал, но Матахатиро был не в обиде. Если это действительно работа у самого Янагисавы, то об оплате можно не беспокоиться.

– Итак, я покорнейше прошу вас прийти сюда завтра, примерно к часу Обезьяны.[41]41
  Час Обезьяны – здесь 4 часа дня.


[Закрыть] Полагаю, что с господином Сасэ вы встретитесь ближе к вечеру. А я до тех пор постараюсь договориться о времени и месте встречи.

– Борода тоже будет там?

– Точно так, – ответил Китидзо.

2

Заведение располагалось в двух шагах от моста Имагавабаси. На воротах была прибита вывеска с названием «Сагоя». Узнав, что Матахатиро пришел к господину Сасэ, служанка тут же повела его за собой. Несмотря на выцветшую ограду и узкий вход, внутри трактир оказался достаточно просторным – полутемный коридор был длинным и извилистым.

Из комнат, расположенных по обеим сторонам коридора, пробивался свет фонариков и доносились голоса людей. Похоже, что недостатка в посетителях это заведение не испытывало. Немолодая служанка через крытую галерею провела Матахатиро в отдельный флигель. И первое, что он услышал, войдя туда, – раскаты грубого хохота Гэндаю Хосои.

Матахатиро зашел в комнату. Служанка сказала, что принесет горячее сакэ, и тихо удалилась.

– О! Ты чего так поздно? – обернувшись, спросил Хосоя. Его заросшее бородой лицо плавало в тусклом свете бумажного фонаря. Хотя Матахатиро доводилось видеться с Хосоей в конторе Китидзо не более двух-трех раз, он уже успел понять, что перед ним человек с открытым, добродушным характером, как нельзя лучше подходящим к его гигантскому росту. Обремененный пятью детьми, Хосоя любил при случае пожаловаться на свою нелегкую жизнь, но нытиком не был, более того, чтобы обеспечить семью, не брезговал никаким заработком, пусть даже и носильщиком на строительных работах. Незаметно для себя Матахатиро начал испытывать к нему что-то вроде дружеской симпатии.

Ответив Хосое легким поклоном, Матахатиро опустился на колени перед седовласым самураем, который все это время не сводил с него глаз, и с почтением поприветствовал его:

– Матахатиро Аоэ к вашим услугам.

– Да-да! Вы тоже от Сагамии? Ну, давайте же, двигайтесь поближе, – добродушно ответил самурай, указывая на свободный низенький столик. Вместо испытующего взгляда на его лице появилась широкая улыбка. – Китидзо уже, должно быть, говорил вам, что меня зовут Сасэ. Титулы, если позволите, опустим… Ну что же, мы сегодня пьем мужской компанией, поэтому не обессудьте, сакэ придется наливать самим.

– Ваше здоровье! – сказал Матахатиро, усаживаясь перед столиком. Вскользь он успел заметить, что Сасэ еще не притрагивался к своей чарке. Зато Хосоя с раскрасневшимся лицом опрокидывал одну за другой, не прекращая подливать себе сакэ даже тогда, когда Матахатиро знакомился с Сасэ.

– Про работу уже говорили? – спросил Матахатиро, легонько постучав Хосою по коленке.

– Про работу? – Хосоя растерянно взглянул на Матахатиро. Было видно, что он уже порядком надрался. – Нет еще…

Матахатиро от досады прищелкнул языком. В зависимости от того, что скажет им этот старик, можно было еще подумать, браться ли вообще за эту работу, но теперь, когда дело дошло до угощения, отказаться будет намного сложнее. Хоть они и ронины, и деньги им позарез нужны, но совсем уж поступаться принципами тоже не следовало.

– Может быть, спросить сначала, что за работа?

– Ну, как скажешь, – неохотно согласился Хосоя и поставил чарку на место. Он был явно недоволен тем, что ему не дали выпить. Взглянув на его столик, Матахатиро увидел, что почти все закуски уже съедены. Видно, недаром Хосоя сетовал, что Матахатиро пришел поздно – сам-то он, поди, явился гораздо раньше назначенного времени. Зная Хосою, можно было предположить, что он бодро примчался сюда с намерением напиться, как только услышал, что встреча с Сасэ будет происходить в трактире. «Как можно быть таким несдержанным!» – подумал про себя Матахатиро.

– Прошу прощения, ваша милость, – обратился Матахатиро к старому самураю, – но прежде чем мы выпьем, не соблаговолите ли вы рассказать, что за работу вы нам предлагаете?

– Да, будьте так любезны, – поддакнул Хосоя, не спуская глаз со стоящей перед ним полной чарки.

Но как только старик собрался ответить, из-за фусума послышался женский голос. Покуда служанка меняла сакэ, мужчины сидели молча, но когда звук ее шагов смолк в дальнем конце коридора, Сасэ сказал, что теперь можно и поговорить.

– Я много наслышан о вас от Сагамии. Вы, господин Хосоя, бывший вассал клана Мори, а вы, господин Аоэ, – Сасэ на секунду остро впился глазами в Матахатиро, – вынуждены скрывать, откуда вы родом, но, несмотря на это, как утверждает Сагамия, вполне надежный человек. Поэтому у меня нет никаких оснований не доверять вам, но хочу предупредить: даже если вы сочтете нужным отказаться от моего предложения, все, что вы сегодня услышите, должно храниться в строгой тайне.

Самураи молчали.

– Вам все понятно?! – неожиданно сурово спросил Сасэ. Матахатиро и Хосоя переглянулись. Судя по выражению лица, бородатый ронин даже слегка протрезвел. Такое вступление говорило о том, что работа, которую хочет предложить Сасэ, может оказаться очень опасной, но расспросить о ней подробнее все же стоило. Получив согласный кивок Хосои, Матахатиро сказал:

– Возьмемся мы за эту работу или нет – обещаем вам никому не рассказывать о сегодняшнем разговоре.

– Договорились! – подобревшим голосом ответил Сасэ. Суровый взгляд, которым он только что смотрел на ронинов, исчез также внезапно, как и появился.

– Я хотел предложить вам тайную охрану одной важной персоны. А именно, – Сасэ выдержал небольшую паузу, – хатамото Ёсобэя Кадзикавы. Вам известно это имя?

Матахатиро в раздумье склонил голову набок. Ёсобэй Кадзикава… Где-то он о нем уже слышал. Но покуда он думал, Хосоя ответил:

– Известно, ваша милость. Это тот самый вельможа, который в третью луну сего года во время инцидента в замке сёгуна удержал князя Асано и спас таким образом господина Киру.

– Совершенно верно. Я вижу, вы хорошо осведомлены. Так вот, в последнее время жизнь господина Кадзикавы находится в опасности.

– Ему кто-то угрожает?

– Вот именно, и не кто-нибудь, а бывшие самураи князя Асано.

Сасэ разъяснил суть дела. Несколько дней назад в усадьбу к господину Янагисаве, которая находится близ моста Кандабаси, пришел хатамото Ёсобэй Кадзикава. Сасэ принял его и лично присутствовал на секретной встрече Кадзикавы с хозяином усадьбы. Еще тогда его поразило, каким изможденным выглядел хатамото. Во время разговора Кадзикава пожаловался Янагисаве на угрозы, которые он получает от ронинов клана Асано.

Предъявив анонимное письмо, тайком подброшенное ему в усадьбу прошлым вечером, Кадзикава сказал: «Решение о наказании клана Асано принял верховный суд бакуфу. Если кто-то не может примириться с таким решением, это еще не повод, чтобы срывать свою обиду на мне. Я не склонен рассматривать сложившиеся обстоятельства как сугубо частное дело и потому пришел к вам в надежде получить указания о том, как мне следует поступать дальше».

Янагисава прочел письмо и показал его Сасэ. В первой части письма излагались претензии к Кадзикаве – дескать, тогда в замке он своим вмешательством не позволил князю Асано осуществить заветное желание, – а заканчивалось все зловещим предупреждением о необходимости блюсти осторожность, ибо уже очень скоро заслуженное наказание падет на его голову.

И Янагисава, и Сасэ прекрасно понимали: намекая на то, что это дело выходит за рамки частной неприязни, Кадзикава попросту требовал обеспечить ему защиту, и, надо признать, резон в его словах был.

Через несколько дней после происшествия в замке сёгуна, девятнадцатого числа третьей луны, в награду за укрощение мятежного князя Кадзикаве пожаловали доход в пятьсот коку риса в уезде Мусаси-Адати. Отныне с имевшимися уже семьюстами он стал получать тысячу двести коку риса. Таким образом ставка хотела показать, что поведение Кадзикавы во время инцидента заслуживает одобрения, и любое недовольство его действиями будет идти вразрез с официальной позицией сёгуната.

Янагисава отнесся к этому делу со всей серьезностью. Несмотря на сомнения по поводу авторства письма – а он вовсе не был уверен, что угрозы исходят именно от ронинов князя Асано, – он велел Кадзикаве сказаться больным и некоторое время не выходить на службу. Иначе говоря, он решил не торопиться и понаблюдать за последующими событиями.

– Я не знаю, – продолжил Сасэ, – действительно ли это письмо подкинули ронины Асано, или же это чья-то злая шутка. Сейчас людская молва только и трезвонит о том, как несправедливо поступили с князем. К нам в усадьбу тоже нет-нет, да и прилетит какое-нибудь подметное письмишко. Мой хозяин полагает, что бумага, которую подбросили Кадзикаве, того же сорта, но совсем не обращать внимания на угрозы тоже не следует… Именно поэтому было принято решение приставить к хатамото не официальную, а тайную охрану. За этим я и позвал вас сегодня сюда… Ну, так что же? Вы согласны?

Матахатиро и Хосоя снова посмотрели друг на друга. Город полнился слухами о том, что ронины князя Асано что-то замышляют. Правда, это и в самом деле могли быть всего лишь слухи, возникшие из-за всеобщего недовольства решением бакуфу по делу князя: молва не могла примириться с тем, что род Асано был в одночасье разгромлен, а Кира, хоть и лишился поста главного церемониймейстера, продолжает жить припеваючи.

До этого, например, поговаривали, что самураи клана Асано, которые по причине утраты даймё были лишены воинских привилегий, намерены с боем встретить вооруженные отряды, посланные для установления контроля над княжеским замком. Однако, как потом выяснилось, замок в Ако был мирно сдан новым хозяевам, а самураи клана рассыпались кто куда. С одной стороны, в этом не было ничего необычного. За время своего существования бакуфу уничтожило множество малых и больших кланов, причем во многих случаях это было сопряжено с неоправданной жестокостью. Но не нашлось еще такого человека, который посмел бы обратить оружие против правительства сёгуна.

Не зная до конца, что было написано в подметном письме, полученном Кадзикавой, Матахатиро тем не менее не мог поверить, что ронины князя Асано, которые до сих пор не давали ни малейшего повода для подозрений в каких-либо противоправных действиях, внезапно решили перейти к прямым угрозам. Даже если бы они и задумали отомстить за покойного господина, то их главной целью стал бы непосредственный обидчик князя, Кодзукэнноскэ Кира, но уж никак не Кадзикава.

Скорее всего, как и предполагал Сасэ, письмо с угрозами было неудачной затеей какого-то злопыхателя, вздумавшего прикрываться именем Асано. И если это так, думал Матахатиро, то работа вряд ли окажется сложной. Охрана есть охрана, но интуиция подсказывала ему, что ничего серьезного не произойдет. К тому же просьба исходит от самого Янагисавы, а это означает гарантированную оплату, причем отнюдь не гроши.

Словно прочитав его мысли, Хосоя утвердительно кивнул и, вновь обернувшись к Сасэ, сказал:

– Мы согласны. Так сколько, вы говорите, за день?