Текст книги "Запад каждого мира. Книга I. Часть первая. Дом Баст (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Это всего лишь подарок на день рождения, – объяснила я озадаченной матери. – На обратном пути мы с принцем разговорились и выяснили, что у нас у обоих сегодня день рождения. Только вот, похоже, мой день рождения хотят испортить. Не понимаю, что тебе не нравится. Для него эта штуковина – сущий пустяк. Вы просто с ума тут все посходили! Смотрят на меня, как... не знаю на кого. Интересно, в чём меня хотят обвинить?

– Что ты, детка, никто не хочет тебя обидеть, – поспешно заверила меня мама. – Просто... Ты ещё очень юна... Может, ты не всё понимаешь. Этот человек... Ты говоришь, он был с тобой очень добр...

– Не смей говорить о нём всякие гадости! – разозлилась я. – И даже думать не смей! Это благородный человек. Он настоящий принц!

– А ты не смей на меня орать! – тоже вскинулась мама. – Мала ещё! Знаю я этих настоящих принцев.

– Да? И откуда же? – въедливо поинтересовалась я.

– Да оттуда, что уже немного пожила и людей повидала. Ты стала совершенно невозможной. Чуть что – хамишь. Я же о тебе беспокоюсь.

– Ну так теперь у тебя меньше поводов за меня беспокоиться, – примирительно сказала я. – Благодаря этому прибору я больше не потеряюсь. Тут даже есть встроенный барометр, так что я смогу заранее почувствовать приближение бури.

– Один положительный момент в этой истории всё же есть, – вздохнула мама. – Надеюсь, госпожа Пианха больше не позволит тебе брать её флайер. Тебе и так слишком много тут позволяют.

Рамзес Танамон был не из тех, кто бросает слова на ветер. На следующее же утро после случившегося он послал своих людей к Солёным озёрам. Они отыскали занесённый песком флайер, отремонтировали его и вернули хозяйке.

– О, Рамзес Танамон – действительно принц крови, – сказала Пианха. – Как Анхиера и Саамон. Это настоящие аристократы. Таких сразу видно. Они никогда не чванятся, но всегда держатся с достоинством. И всегда держат слово.

Наверное, только Пианха и не заподозрила Рамзеса в дурных намерениях, когда я показала ей подарок принца.

– Выходит, вы оба родились в первый день осени? Забавно. Рамзесу девятнадцать. Ещё год – и он совершеннолетний по всем пунктам Семейного права. Скоро он станет владельцем огромного состояния.

Как ни странно, Пианха и не думала запрещать мне пользоваться её флайером.

– Теперь, когда у тебя есть этот компас, ты действительно неплохо защищена от сюрпризов погоды, и всё же не уходи далеко в пустыню. В последнее время творится что-то неладное. Метеорологи уже не ручаются за свои прогнозы. Учёные поговаривают о возможной катастрофе. Уж не знаю, сколько в этом правды... Где бы люди ни жили, они вечно ждут конца света.

Прошло ещё три года, прежде чем стало ясно, что разговоры о грядущей гибели нашего мира не пустой звук, но в ту осень, когда мне исполнилось десять лет, меня саму преследовали катастрофы. Одна за другой.

Неделя прошла, а магазин Шаима по-прежнему сумрачно и отстранённо взирал на рыночную суету сквозь ставни, напоминающие непроницаемые очки. Квартира антиквара в гостинице "Агора", занимавшей вместе с галантерейным павильоном всю западную сторону торговой площади, оказалась пуста. Администратор сказал, что жилец съехал несколько дней назад, и уезжал он, судя по всему, не на время.

На следующий день, когда я шла по фруктовому ряду, меня окликнул Ахид. Я купила немного фиников и уже собиралась возвращаться домой. Вечер только начинался. Солнце светило ещё довольно ярко, но как-то неохотно, а тени на булыжной мостовой постепенно перерастали своих хозяев, словно стараясь вытеснить их с площади, в шуме которой, не смолкающем от восхода до заката, уже чувствовалась вечерняя усталость.

– Ты не знаешь, когда вернётся Шаим? – просила я, угостив приятеля финиками.

– Вернётся... – усмехнулся Ахид. – Да он и не уезжал! Представляешь, я недавно видел его в Карьерном. Он меня тоже, но прикинулся, будто не заметил. По-моему, он не хотел, чтобы его видели. Я решил проследить за ним. Похоже, старик перебрался в "Эрмитаж".

– Что-о? – я от удивления едва не поперхнулась.

Это красивое название носила одна из самых грязных и дешёвых гостиниц, и в каком-то смысле оно ей подходило. Место было действительно уединённое1. Обшарпанное аляповатое здание, похожее на особняк разорившегося аристократа, стояло на самой окраине западной части города, можно даже сказать, на отшибе. Его со всех сторон окружали старые елаги – хвойные деревья с серыми узловатыми стволами и раскидистыми, низко растущими ветвями. Елаговая роща тянулась на запад, до развилки дорог. Одна из них вела к Старому Карьеру, где в прошлом веке добывали синий кварцит, а другая к заброшенному посёлку. Когда-то там жили аменеты. Сразу за посёлком раскинулось их кладбище. Я была там в начале лета. Меня всегда притягивали пустынные, заброшенные места, где всё дышало таким безнадёжным покоем, что я начинала чувствовать себя невесомой и словно бы растворяющейся в вечности.

Кладбище аменетов меня разочаровало. Оно выглядело столь уныло и однообразно, что у меня не возникло ни малейшего желания побродить там и получше его осмотреть. Да там и смотреть-то было не на что. Сплошь ровные шеренги одинаковых пятигранных памятников, многие из которых уже совершенно затерялись среди зарослей гариты. Это травянистое растение с коричневатой "метёлкой" на сухом жёлтом стебле росло повсюду, но почему-то особенно бурно на кладбищах. На каждом надгробии красовался один и тот же знак, нарисованный ярко-оранжевой краской, – пятиконечная звезда, заключённая в круг. Ни имён, ни дат. Главное – знак Владычицы, которая каждому открывает его и только его путь. Сразу за строгим и безликим кладбищем аменетов начинался хорошо знакомый мне некрополь. Город мёртвых занимал такую большую площадь, что на западной окраине Такелота к нему вела чуть ли не каждая улица, а на северо-западе он вплотную подступал к небольшой роще, за которой виднелся Старый Карьер.

В "Эрмитаже" всегда было много пустых номеров. Людям не нравилось глухое, неприветливое место, в котором находилась гостиница. Вокруг никакого жилья, только сумрачная старая роща, а дальше кладбище да заброшенный посёлок, где когда-то жили представители таинственной секты, издавна окружённой зловещим ореолом. Как знать, говорили в Такелоте, быть может, там, где аменеты проводили свои жуткие ритуалы, и впрямь открыта граница между мирами. Пойдёшь туда – и сам не заметишь, как окажешься по ту сторону...

По сути, "Эрмитаж" был мотелем, так как номера там снимали в основном парочки, которые встречались тайно и не имели средств оплатить комнату в более приличном месте.

Если Шаим перебрался в "Эрмитаж", значит, он хотел спрятаться. А слух о своём отъезде из Такелота пустил, чтобы его не искали. Чего он боялся? Вернее, кого?

Я сунула Ахиду кулёк с остатками фиников и, взглянув на солнце, помчалась в Елаги. Так назывались и окружающая "Эрмитаж" роща, и весь этот район западной окраины города. Почему Шаим, вместо того, чтобы уехать, прячется? Я сомневалась, что я вправе рассчитывать на его объяснения, и даже не была уверена, что он сейчас хочет меня видеть, но я почему-то была уверена, что ему грозит серьёзная опасность, так что спокойно отправиться домой я просто не могла.

Администратор гостиницы, тощий, беспрестанно ухмыляющийся тип неопределённого возраста, сказал, что он никогда не даёт сведения о своих постояльцах.

– Хорошо, тогда я подожду, – заявила я. – Мне очень нужно отыскать дедушку, а я точно знаю, что он поселился тут.

– Да нет здесь твоего дедушки, – мой собеседник явно начал раздражаться. – Убрался ещё вчера. По моей личной просьбе. Слишком много им тут интересуются. То полиция, то какой-то знатный господин, то какие-то нелюди... А наши постояльцы не любят, когда здесь толчётся слишком много любопытных. Тем более в полицейской форме.

Заметив, что я не на шутку встревожилась, администратор немного смягчился:

– Поищи его в посёлке аменетов. Если не боишься. Я из окна видел, как он направлялся туда. Там же навалом пустых домов. Место, конечно, нечистое, зато укромное. Кажется, он чего-то боится, но это уже не моё дело. Извини, детка, но неприятности мне не нужны. И так еле на плаву держимся...

– А что за знатный господин его искал?

– Сей господин не соизволил представиться.

– А он был... Молодой и красивый?

– Молодой. А в мужской красоте я не спец, я больше по девочкам.

– А почему вы решили, что он знатный?

– Ты прямо как следователь из ОГБ1. Манеры у него не то, что у здешних обитателей, вот и решил, что знатный. Ищешь деда – беги ищи, а у меня от твоих вопросов уже голова заболела.

Когда я оказалась в елаговой роще, Амон-Ра уже перебрался в свою вечернюю ладью. Меня пугали чёрные тени, затаившиеся за лиловыми от заката стволами деревьев. Они словно следили за мной, эти призраки грядущей ночи, которые с каждым мгновением становились всё сильней и сильней. У меня уже не в первый раз мелькнула мысль, что вечернее божество своим взглядом одухотворяет всё сущее, пробуждая к жизни всё, что только есть в видимом и скрытом от нас мирах. Атум. Совершенный бог, оживляющий мёртвых. Недаром аменеты так почитают именно заходящее солнце и его супругу – Владычицу Запада.

Над заброшенным посёлком повисла зловещая тишина. Я не сомневалась, что здесь кто-то есть. Кто-то спрятался, затаился, почуяв моё приближение. Может быть, Шаим? Наверное, он поселился в одном из этих домов. Нужна же ему была хоть какая-то крыша над головой.

Одинаковые одноэтажные домики походили на старинные хижины из исторических фильмов. Аменеты всегда жили архаически просто. Кое-где из зарослей гариты выглядывали покосившиеся изгороди. Колодезный журавль чернел на фоне багрового неба, будто сломанная виселица. Я почувствовала лёгкий озноб. Здесь пахло смертью. И даже блики заката на обшарпанных стенах домов казались мне пятнами крови.

Заметив в окне одной хижины приглушённый свет, я осторожно двинулась туда. Дверь была приоткрыта, и я на минуту воспрянула духом, увидев край хорошо мне знакомой клетчатой накидки, которую Шаим надевал в ветреную погоду. То же, что я увидела, войдя в дом, заставило меня похолодеть от ужаса. Маленькая портативная лампа освещала небольшую комнату, на полу которой среди разбросанных вещей лежали двое. Я сразу поняла, что оба мертвы. Рослый незнакомец упал на Шаима, почти закрыв его своей огромной тушей. Судя по тому, как неестественно была повёрнута голова антиквара, ему сломали шею. Наверное, Шаим всё же успел выстрелить в своего убийцу – сухая старческая рука сжимала маленький пистолет допотопного образца. А может, долговязого убил кто-то другой. Здесь явно был кто-то ещё – я это чувствовала. Возможно, он спрятался где-то поблизости, и свидетели ему ни к чему.

Стараясь не смотреть на мёртвое лицо друга, я осторожно высвободила из его коченеющих пальцев пистолет и тут увидела руку громилы – на неё как раз падал свет лампы. Я второй раз с трудом подавила вопль ужаса. Огромная ручища, покрытая короткой светлой шерстью, по строению выглядела почти как человеческая, но короткие сильные пальцы заканчивались когтями. Какие-то нелюди, сказал администратор гостиницы. Уж не такие ли нелюди приходили однажды к Шаиму? Я до сих пор помнила их странные рычащие голоса. На них были длинные плащи с капюшонами. На этом, убившем старого антиквара, тоже. Верзила лежал лицом вниз, и капюшон полностью закрывал его голову. Впрочем, мне и не хотелось видеть его лицо. Мне хотелось оказаться как можно дальше отсюда. И желание это усилилось, когда сзади послышался шорох. Хорошо, что рядом было окно, расположенное довольно низко от пола, и к тому же без рамы. Я не стала оглядываться, когда меня накрыла огромная тень. Тот, кто появился в комнате, двигался почти бесшумно. Я не знала, пришёл он с улицы или до сего момента прятался в соседней комнате – размышлять над этим не было времени. Мгновение – и я уже приземлилась по другую сторону окна. Прячась в высокой траве, я отползла от дома и укрылась за остатками деревянного забора. Я проклинала себя за то, что не надела браслет Рамзеса. Можно было связаться с Пианхой, а она бы тут же передала сообщение в полицию.

Выглянув из своего ненадёжного убежища, я увидела две крадущиеся фигуры. Уже почти стемнело, а они были так далеко, что даже я со своим сверхострым зрением не могла разобрать, люди это или чудовища – вроде того, кто убил Шаима.

Чудовище оказалось совсем близко. Оно появилось на пороге дома, из которого я только что выскочила, и направилось не то ко мне, не то просто в мою сторону – огромная плечистая фигура с косматой, пламенеющей в лучах заката гривой. Его лицо скрывали глубокие тени, но раскосые желтоватые глаза сверкали в темноте, словно глаза зверя.

Я не знала, видело меня это существо или нет, но нервы у меня не выдержали. Я кинулась прочь, отчаянно продираясь сквозь густые заросли гариты. Пробежав, наверное, метров сто, я едва не вскрикнула, когда передо мной вспыхнула яркая оранжевая звезда, заключённая в круг. Знак Владычицы! Я и не заметила, как очутилась на кладбище. Я бежала среди памятников, и всюду вокруг меня пламенели оранжевые пентаграммы. Оказывается, эта краска была не только стойкая, но и светящаяся.

Сзади послышались топот и треск кустов. Вспыхнул свет. Обмирая от страха, я спряталась за надгробие. По кладбищу метались холодные жёлтые лучи фонарей. Припав к земле, я молила богиню, чтобы она не позволила им меня найти. Кому – им, я не знала. Честно говоря, мне было всё равно. Кто-то пробежал мимо, потом ещё кто-то. Двое сцепились недалеко от моего укрытия. Я слышала хрип, стоны, глухой удар. Чьё-то тяжёлое тело, ломая кусты, рухнуло на землю в двух шагах от меня, и почти тут же я увидела, как что-то похожее на круглый прозрачный камешек, вспыхнув ярким красноватым светом, звонко ударилось о надгробие и покатилось прямо ко мне. Оно светилось в темноте, словно вобрав в себя последний луч заката. В этот момент солнце скрылось окончательно, но я, успев заметить, куда закатился камешек, нащупала его и торопливо сунула в карман шорт. Вот она, кощеева смерть, заключённая в этом яйце, за которым в последнее время охотятся кемтские принцы. И не только кемтские... Если Шаим не хотел, чтобы эта вещь к ним попала, она не должна к ним попасть! В конце концов, мой друг заплатил за это своей жизнью.

Я видела, как над убитым, а это было чудовище, склонился человек. При свете фонаря я разглядела нашивки на его рубашке. Полицейский!

– Чёрт, да где же он? – раздражённо бормотал мужчина, обыскивая тело.

Я узнала голос Росса Дамьена. И тут же зажмурилась. Яркий свет едва не ослепил меня, хотя фонарь включили где-то сзади. Такими карманными фонарями, маленькими, но очень мощными, была оснащена вся полиция Кемта.

– Смотри, девчонка! – крикнул кто-то. – Я же говорил, тут ещё кто-то есть...

Не знаю, как мне удалось прошмыгнуть между ними. Я долго петляла среди памятников, увёртываясь от назойливого света этих проклятых полицейских фонарей. Ловкости мне было не занимать, к тому же в отличие от своих преследователей я неплохо видела в темноте. Напарник Росса с разбегу налетел на памятник, похоже, здорово расшибся и разразился руганью. Я уже обрадовалась, что мне удалось уйти от погони – не будут же они бегать за мной всю ночь, как вдруг прямо передо мной выросла огромная фигура в плаще. Оцепенев от ужаса, я смотрела в холодные желтоватые глаза чудовища. Темнота скрывала его звероподобное лицо, но на таком близком расстоянии я всё же сумела его немного разглядеть. Оно было ужасно и вместе с тем красиво. Лицо Махеса, грозного, кровожадного бога, не знающего ни страха, ни пощады.

Наверное, эти твари умели двигаться бесшумно и не хуже меня, а возможно, даже лучше видели в темноте. И этот, скорее всего, видел, как я подобрала овальный камень. Эти твари убили Шаима. Они безжалостны и убивают не раздумывая! Всё это вихрем пронеслось у меня в голове, и когда огромная фигура с глухим, утробным рычанием двинулась на меня, я выхватила из кармана пистолет. Я ни разу в жизни не стреляла, но пистолеты видела, а чтобы нажать на курок, особого умения не требуется... Выстрел был почти бесшумным. Меня обдало чем-то тёплым и липким, и я едва успела отскочить в сторону, чтобы поверженный противник, падая, не раздавил меня в лепёшку. Он рухнул, как срубленное дерево, и тут же затих. Я не знала, куда попала пуля, но создавалось впечатление, что звероподобный умер мгновенно.

Тут меня снова ослепил свет фонаря. Я опять побежала, спотыкаясь о стебли гариты и уже прекрасно осознавая, что далеко мне не уйти. Росс и его напарник настигали меня с двух сторон. Я не знала, что им от меня надо. Вряд ли они заметили, как я подобрала камень. За мной бежали люди в полицейских формах, служители закона, которые в подобной ситуации должны были защищать меня и, возможно, именно это они и хотели сделать, но у меня было такое чувство, что меня преследуют убийцы. В голове настойчиво звучали слова Шаима – "Есть покупатели, которые не любят свидетелей..." Эти чудища, принц Сенмут... Они охотились за одной и той же вещью. Сенмут поручил это дело Россу. Наверное, он ему хорошо заплатил. И наверняка, ему тоже не нужны свидетели. Я слишком много видела и слишком много слышала. Росс это понял. Он и так-то меня ненавидит... Что делать? Снова стрелять? Ох и мало же я походила на своих любимых героинь боевиков, которые так лихо отстреливались, уходя от погони. Капли крови чудовища огнём жгли мне лицо и руки. Я обо что-то запнулась и упала, едва не ударившись о каменное надгробие. Эти двое уже приближались, а у меня больше не было сил. Я сидела в траве, тупо уставившись на пламенеющую звезду, обведённую ровным кругом.

"Владычица, помоги! – мысленно взмолилась я. – О великая богиня, та, которую называют Баст, Сехмет и Аменет. Божественная супруга Атума, повелительница живых и мёртвых, спаси меня. Помоги! Я хочу жить! Я хочу домой! Зачем я только пришла сюда! Почему я не вернулась домой, к маме! Пожалуйста, помоги мне!"

– Вот она! – крикнул напарник Росса. – Эй ты, не бойся!

Они опять ослепили меня своими дурацкими фонарями, но свет почему-то тут же померк, все звуки исчезли, и я оказалась в кромешной тьме. Я уже не сидела на земле, а куда-то падала... Или летела? У меня захватывало дух – как в одном из тех снов, когда кажется, что, если не проснёшься, сердце оборвётся...

Хорошо, что всё это быстро закончилось. Снова стало светло, но это уже был свет большого круглого фонаря, висевшего над входом в жилой корпус уаб. Я сидела на нижней ступеньке крыльца, по-прежнему мёртвой хваткой сжимая пистолет. Мне казалось, рука моя оцепенела, как у покойника, и уже никогда не разожмётся. Я не могла понять, почему я здесь, а не на кладбище аменетов под прицелом двух полицейских фонарей. Я вообще ничего не понимала. Всё тело налилось тяжестью, а в голове было пусто.

Потом появились моя мама, Пианха, кто-то ещё... Меня раздражали их громкие голоса. Мама плакала, глядя, как храмовый шофёр Ану осторожно отнимает у меня пистолет. Потом я узнала, что держала палец на курке.

Разумеется, меня тут уже потеряли и забеспокоились – после случая в пустыне я поклялась матери, что буду возвращаться домой засветло. Ещё больше все испугались, увидев меня на ступеньках дома – грязную, исцарапанную, забрызганную кровью, да ещё и с пистолетом в руке. Тем более что никто не мог понять, как я тут очутилась.

– Я же только что выглядывала, – говорила мама. – Её и близко не было. А через секунду как с неба свалилась... Что случилось, Арда? Объясни!

Если бы я сама могла хоть что-нибудь понять. Я была на кладбище аменетов, а спустя мгновение оказалась на пороге своего дома. Как это произошло? Я молилась Владычице Преисподней, глядя на её знак, нарисованный на могиле... Неужели я смогла сделать то, к чему стремятся пророки аменетов – совершить переход?

Я знала, что, если заговорю об этом, мне не поверят. Мне вообще не хотелось рассказывать о том, что случилось в Елагах. Я чувствовала, что влипла в историю, конец которой ещё не близок. Но дать кое-какие объяснения мне всё же пришлось. Инспектору Киму Нолану, который явился к нам домой на следующий день, я сказала, что встретила на рынке приятеля и, узнав, что Шаим не уехал, отправилась его искать. Сперва в гостиницу, потом в посёлок аменетов. Там я его и нашла. Убитого.

– А зачем ты его искала? – поинтересовался инспектор.

– Он был моим другом...

Вспомнив Шаима, лежащего на полу той хижины, я едва не разрыдалась. Теперь, когда страх отступил, горечь утраты стала ещё острей.

– Пистолет был у него в руке. Я взяла его... Мне казалось, что там ещё кто-то есть. Когда я вышла из дома, за мной действительно погнался бандит. На кладбище он догнал меня, и я в него выстрелила. Кажется, я его убила. Там был ещё кто-то. Вроде бы, двое, но я не уверена... Я не разглядела – стало совсем темно. Они тоже за мной погнались, но мне удалось убежать. Вот и всё.

– А как ты оказалась дома? – спросил инспектор. – Ты всю дорогу так и бежала? Елаги довольно далеко. Ты говоришь, на кладбище было темно, а ведь домой ты вернулась вскоре после заката. Как же ты добралась?

– Я и сама не понимаю, как попала домой, – сказала я.

И это была правда.

– Может, тебя кто-нибудь подвёз?

– Нет... Не помню...

– По-моему, девочка ещё не оправилась от испуга, – вмешалась Пианха. – Она попала а такую переделку... Тут и взрослый растеряется.

– Хорошо, – согласился инспектор. – Ещё один вопрос и всё. Ты разглядела бандита, который за тобой гнался? Раньше ты этого человека не видела?

– Нет... Это вообще был не человек. Не совсем человек. Полузверь. Он был как Махес. Сын Баст, похожий на льва. У него были когти и грива. И лицо как у зверя... Почти... Это был и человек, и зверь – всё вместе. Как Махес у ворот святилища Упуата...

Заговорив об этом существе, я вновь представила его, и мной овладел страх.

– Тот, кто убил Шаима, был такой же. Я видела его руку... Такая огромная лапа с когтями... Он там лежал...

– Успокойся, детка, – мягко перебил меня инспектор. – У бедного ребёнка от страха всё в голове смешалось – люди, звери, статуи богов... Говорят, у художников, даже таких юных, очень буйное воображение.

– Мои люди уже были сегодня утром в Елагах, – обратился он к Пианхе. – Шаим действительно убит. Вещи его перерыты. Всё ценное, наверняка, забрали. Ясное дело – грабители. В таких местах вечно всякий сброд ошивается. Никаких убитых, кроме старика, не нашли. Ни людей, ни чудовищ. Обыскали весь посёлок и всё кладбище. Девочке от страха многое просто померещилось. Видимо, кто-то за ней действительно погнался, и, наверное, она его ранила – иначе откуда кровь?

– Постарайся поскорее всё забыть, детка, – сказал он мне на прощание. – И больше не броди одна в таких местах, как Елаги. Тем более на ночь глядя. В темноте не только человека, но и куст можно принять за чудовище. Хвала Великой Баст, на этот раз всё обошлось. Следующая встреча с бродягами может закончиться для тебя гораздо хуже, но я надеюсь, что её не будет.

После ухода инспектора мне дали что-то успокоительное. Засыпая, я слышала, как мать негромко жаловалась Пианхе:

– Не знаю, что с ней делать. Вечно какие-то истории. То она возвращается с принцем на колеснице, то является домой с пистолетом, вся в крови... Ей ведь ещё только десять! Что дальше-то будет? А эти чудовища... Госпожа Саари, может, ей не показалось? Уж больно всё это похоже на правду.

– Не думай об этом, Рена. И её больше не спрашивай, не травмируй. Полиция там была, всю округу обшарила. Раненый мог уйти, но не трупы же. Кто бы ни напал на бедного Шаима, вряд ли бандиты стали бы возиться с мёртвыми телами, даже если это тела их дружков...

Действительно, куда они могли деться? Это был первый вопрос, который я задала себе, когда проснулась. Ну, допустим, того, кто напал на меня на кладбище, я только ранила, потом он пришёл в себя и скрылся. Но тот, кто убил Шаима, был точно мёртв. А одного из этих тварей убил Росс. Или его напарник... Выходит, это они избавились от трупов? Беседуя с инспектором, я почему-то решила не говорить, что узнала Росса Дамьена. Похоже, я поступила правильно. Он не хотел, чтобы кто-то узнал правду о случившемся этой ночью в Елагах. Ему не нужны свидетели. Ни ему, ни тому, кто его нанял. Ввязавшись в эту историю, я уже чуть не погибла. Многое оставалось для меня непонятным, но одно я уяснила чётко: лучше молчать – и о камне, и о принцах, которым он позарез нужен, и о тех, кому они поручили это сокровище раздобыть.

Кто был тот знатный молодой господин, который искал Шаима в гостинице? Рамзес? Мне не хотелось верить, что он как-то причастен к гибели антиквара, но я с пелёнок привыкла слышать, что многие благородные господа благородны только с виду и знатные негодяи в сто раз опасней уличных бандитов, потому как у последних всё на лице написано, а в человеке воспитанном и утончённом не всегда сразу распознаешь мерзавца. Я не знала, причастен ли Рамзес Танамон к случившемуся в Елагах, но я знала, что мне бы он вреда не причинил. А вот Росс Дамьен... Может, в эту страшную ночь он и не собирался меня убить, но он мог это сделать. Он – вполне. Наверняка, ему уже было известно о моём разговоре с инспектором. И он понял, что о нём я даже не упомянула. Впрочем, расскажи я, как всё было, Росс бы всё равно отвертелся. Сказал бы, что преследовал убийцу Шаима, а меня догонял, желая спасти и доставить домой. Росс Дамьен считался образцовым полицейским. Ему бы поверили. А он возненавидел бы меня ещё больше. Росс был по-настоящему опасен. Особенно сейчас, когда играл на стороне сильных мира сего. Но как бы не был опасен Росс Дамьен, а тем более все эти чёртовы принцы и инопланетные чудовища, отдавать им камень я не собиралась. Потому что Шаим не захотел отдать его им ни за какие деньги. И потому что мой друг решил уберечь это сокровище от них любой ценой. Пусть даже ценой своей жизни. Росс не видел, как я подобрала камень, и вряд ли будет меня о нём расспрашивать. Ну а если будет, прикинусь, что вообще не понимаю, о чём речь.

Я отыскала шорты, которые мама уже сунула в корзину для грязного белья, и извлекла из кармана свою находку. Каково же было моё изумление, когда я обнаружила, что это всего-навсего стекляшка, деталь старинной люстры. Я эту люстру хорошо помнила – Шаим всё никак не мог её продать. Размером, формой и цветом этот кусочек полупрозрачного стекла очень походил на загадочное "яйцо", найдённое мной в старом сундуке антиквара, но я сразу поняла, что это не оно. Не сокровище, которое Шаим в шутку называл кощеевой смертью. Шутки шутками, а смертей уже было достаточно. Там, на тёмном кладбище, я не могла толком рассмотреть, что я подобрала возле могилы, но вообще-то я бы тот камень ни с чем не спутала. Даже когда он не светился, от него исходила какая-то сила – держа его в руке, я ощущала её каждой клеточкой своего тела. Значит, "кощееву смерть" Шаим всё-таки спрятал, а эту штуковину решил подсунуть вместо неё, если его совсем уж припрут к стене. Разумеется, он не мог продать принцу обломок старой люстры. За столь наглый обман столь высокой персоны пришлось бы здорово поплатиться. Видимо, при помощи этой стекляшки Шаим надеялся временно ввести в заблуждение хотя бы тех, кто на него нападёт. Чтобы, по крайней мере, не пытали. Он знал, что на него охотятся. И, наверное, знал, что его убьют. Но сокровище он спрятал.

Утром, как только мама ушла в питомник, я, наспех перекусив, помчалась на ближайшую стоянку воздушного транспорта. Я не хотела брать флайер у Пианхи. После случившегося прошлой ночью в гараже непременно поинтересовались бы, куда я собралась в такую рань, а мне в последнее время уже порядком надоело отвечать на вопросы.

Я успела на семичасовой аэробиль до Западного космопорта и уже через десять минут приземлилась в Елагах, на остановке "Карьерный переулок". Не хотелось появляться ни возле гостиницы, ни в заброшенном посёлке, так что на кладбище я прошла окружным путём – через поросший гаритой и белым ельником пустырь.

Сильно примятая трава и поломанные кусты говорили о том, что вчера на кладбище побывал целый полицейский наряд. Возможно, был здесь и Росс Дамьен, но я почти не сомневалась, что он придёт сюда ещё. Он прошарит это кладбище метр за метром. Тем более что среди полицейского оснащения есть так называемый "обнаружитель" – прибор, притягивающий предметы, чуждые той или иной среде. Я слышала, что с ним приходится долго возиться, настраивая на каждую конкретную среду, но вряд ли для Росса это проблема. Я понятия не имела, знал ли Росс о том, что звероподобный что-то забрал у Шаима, но ведь зачем-то же он преследовал это чудовище вместе со своим напарником. И даже обыскивал убитого. В общем, я всё равно подбросила этот обломок люстры на кладбище, положив его около одной могилы – там почти не было травы, а я хотела, чтобы он по возможности бросался в глаза. Если Росс будет тут что-то искать, то пусть лучше найдёт, чем думает, будто нашли другие. Я, например. Должен же он хотя бы примерно знать, как выглядит это сокровище. Вряд ли он поймёт, что это подделка. В этом предстоит разобраться его заказчику. Я представила себе физиономию принца Сенмута, когда он обнаружит, что ему подсунули стекляшку, но сейчас меня даже это не могло развеселить. Перед глазами то и дело вставала одна и та же картина – полутёмная комната, разбросанные вещи, старик со свёрнутой шеей, похожий на мёртвую птицу, огромная когтистая лапа, выхваченная из полумрака скудным светом портативной лампы...

Я не знала, искал ли что-нибудь на кладбище Росс Дамьен и нашёл ли, если искал, но не сомневалась, что при случае он ко мне обязательно прицепится.

Я встретила его через несколько дней на рынке, когда пришла за выручкой с продажи моих работ. Он стоял возле магазина Афайяра и беседовал с кем-то из своих коллег-полицейских. Я ещё издали заметила, что он на меня смотрит. Причём как-то странно. Кроме привычной неприязни я прочла в его взгляде нечто, не поддающееся точному определению. Как будто один мой вид заставил его мысленно вернуться к трудной задаче, над которой он долго бился, но так и не сумел решить.

– Как это ты умудрилась смыться у нас из-под носа? – начал он без предисловий, когда я вышла из магазина.

Это же надо – специально меня дожидался. Приятеля его уже здесь не было.

– Ты о чём?

– Не прикидывайся, будто не понимаешь, о чём речь. И не притворяйся, что не узнала меня там, на кладбище. Я только не понимаю, чего ты испугалась? Мы же полицейские, а не бандиты. Честному человеку нечего бояться полиции. Ты прямо как сквозь землю провалилась. Как тебе это удалось?