Текст книги "Сказка о спящей красавице (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Я Ламия, знакомая твоей дочери. Помогала ей спасать мир.

– Но не помогла ей самой спастись.

– Да, не получилось, но лучше нам не ссориться. Я тут вам ещё пригожусь.

– Мама, новый лурд! – радостно воскликнул Дион и подбежал к Санниду.

Лев же смотрел поверх золотистой головки ребёнка на его мать и, казалось, снова впал в оцепенение.

– Антема, нам удалось освободить того лурда, которого ты видела на Каране. Правда, я сомневаюсь, что он тот, кто нужен… – я покосилась на Диона. – Он не совсем лурд…

– Потому что он саху, – важно произнёс Шиннау, выходя из-за моей спины. – То есть маноа. Внешне он лурд, но Саннид – один из нас. Он тоже помогал твоей дочери, королева альти-лурду. И теперь её подруга надеется, что Саннид поможет разбудить принцессу, когда мы освободим её из светового кокона…

– Сперва её надо вырвать из лап Ордена, и как можно скорее!

Это произнесла Доримена – так резко, что все взгляды тут же обратились на неё.

– Сейчас не время для разговоров, – добавила она. – Всё складывается гораздо хуже, чем мы ожидали!

– Это так, – подхватила Антема. – Недавно вернулись наши разведчики. В Сан-Виргине творится что-то ужасное. Похоже на то, что там было пятьсот лет назад, но сейчас город наводнили не столько огненные аскейру, сколько растения, которые кругом пробиваются сквозь землю и камни, разрушая всё. В домах, кажется, тоже происходит что-то страшное, потому что люди в ужасе выскакивают на улицу.

– Гнев Мараха-Аскейру, – мрачно изрёк Шиннау. – Не мог же он терпеть до бесконечности… У Великого Змея бывают периоды, когда он погружён в полудрёму. Теперь он пробуждается и больше не намерен терпеть, видя, как чужаки хозяйничают в его мире. Они могли остановиться. Высшие всегда дают нам время одуматься, но виргиане зашли слишком далеко…

– И намерены зайти ещё дальше, – перебила королева. – Наши люди узнали, что урмиане хотят использовать весь свет кокона, тем самым лишив Диану защиты. Однажды они уже пытались разрезать саркофаг, и его свет начал терять кое-какие важные свойства, зато увеличилась его убийственная сила. Теперь им это и надо. Они готовы использовать весь свет чудесного саркофага, лишь бы справиться с тем, что творится в городе, – с уаду и растениями. Они поняли, что если это не остановить, город будет разрушен…

Разговоры и топот в коридоре становились всё громче и громче, накатывая, словно шум прилива, пока наконец не превратились из звукового фона в мощную многоголосую волну, захлестнувшую и поглотившую наши голоса. В дверях появились люди – в основном воины-альды.

– Королева, мельвы пришли, чтобы… – начал, стремительно войдя в комнату, уже знакомый мне Лидон и тут же остановился как вкопанный. – Что это за карлик? Это и есть саху?

– Да, Лидон, это саху. Будь почтителен с нашим гостем. Саху, они же маноа, – очень древняя раса, их знания превосходят наши. И они наши возможные союзники.

– И у мудрых саху есть план, как спасти твою дочь, королева?

– Есть, – сказал Шиннау. – Если сумеете отбить её у виргиан, прежде чем они лишат её светового кокона…

– Когда мы сумеем её отбить, – поправила Антема.

– Да, конечно… После этого нам лучше переправить её в наши пещеры. В логово Великого Змея, где жар его тела и огонь его души, порождающий кристаллы эльхангона, помогут ей выжить, пока мы не найдём способ вывести её из этого сна.

– Кажется, тебя разбудили вовремя, Саннид, – Шиннау повернулся к лурду. – Терри надеется, что ты сумеешь вырвать принцессу из этого смертельного сна, в котором она пребывает. Легенда гласит, что принцессу Дию спасёт божественный лев. Ты и есть её лурд, который когда-то помог ей спасти Хангар-Тану. И ты дитя Великого Змея гораздо больше, чем мы, ибо ты пришелец из того мира, где родился Марах-Аскейру.

– Люди говорят, лев должен помириться с драконом, – тихо произнесла Доримена. – В Сан-Виргине это давно уже носится в воздухе. Наверное, это тоже одна из легенд Хангар-Тану, которую принесли в Сан-Виргин демиры. Если лев и дракон помирятся, всё наладится, и она будет спасена.

– Льву и дракону давно уже пора поладить, – промолвил Шиннау. – Дети солнечного лурда и дети Змея сами виноваты, что своей враждой навлекли на свой мир беду. Саннид – дитя Змея в облике лурда. Особенно если учесть, что, став одним из нас, саху, он родился дважды, и его второе рождение стало возможным благодаря яйцу гриммера. Саннид – это лурд, который вышел из яйца аскейру. Тот, в ком уживаются лев и дракон.

– Все готовы к битве, королева! – пробасил старший из воинов-альдов, заполонивших уже почти все мои покои. – Из всех посёлков Хангар-Тану к замку движутся войска, но как нам напасть неожиданно, если врата перехода узкие? Они хороши для нескольких разведчиков, а пока через них будет переходить огромное войско, нас успеют засечь и…

– Потому-то мельвы и пришли к нам! – перебил Лидон. – Они говорят, что знают, как нам сразу всем совершить переход.

– Ну так где они? – нетерпеливо спросила Антема.

– Королева, ты забыла, что мельвы никогда сюда не заходят? Ладно хоть, во двор вошли. Там они нас и ждут.

– Эти существа боятся каменных построек, – пояснила Антема, пока мы торопливо шагали по длинным коридорам замка. – Не понимают, как это можно жить в окружении толстых стен, да ещё когда тяжёлые каменные плиты закрывают от тебя небо, а снизу землю. Дети леса…

Двое мельвов стояли на островке травы, пробившейся между двумя большими мраморными плитами, которыми был вымощен двор. В одном из них, старшем, я тут же узнала того, кто держал меня за руку во время недавней поездки к реке.

Пожалуй, эти двое человечков были тут единственными, кто сохранял спокойствие. Остальные, взволнованно переговариваясь, смотрели в небо, где, раскинув сверкающие крылья, парил огненный дракон. Аскейруаду.

– Дитя Огненного Змея зовёт вас, – заговорил старший мельв, едва мы подошли. – Раз уж Змей проснулся, он откроет тебе и твоим воинам врата, королева. Раз уж река вернулась, надо сделать так, чтобы это оказалось к лучшему. Люди разбудили Змея и посягнули на его огонь, так что отступать теперь не имеет смысла. Вы должны войти в реку, вы все, и Змей перенесёт вас туда, куда вам надо. Подумайте о том, куда вы хотите попасть. Каждый просто должен представить себе это место. Поспешите, пока река времени не вышла из берегов. Пока не разверзлась бездна, в которую канет тот мир, ведь потом бездна настигнет и этот.

– И всё же как нам совершить переход? – обратился к королеве мастер Селен. Он явился к замку с десятком своих коллег и всеми двенадцатью учениками. И мастера, и подмастерья держали в руках что-то вроде маленьких факелов с золотистыми полупрозрачными шарами на конце. Видимо, очередная разновидность трансферов. – Здесь мало кто бывал на Хангар-Тану и может представить себе какое-то из тамошних мест. И было бы лучше переместиться туда, где бы мы сразу не оказались в окружении врага. Прыгать вслепую неразумно.

– Разумеется, – кивнула Антема. – Мы уже неплохо изучили окрестности Сан-Виргина, и лучше было бы нашему войску переместиться в рощу на юго-западе. Слева от неё поля агрокомплекса. Там большую часть суток работают не люди и даже не зомби, а устройства для полива, опыления, разрыхлители… и прочая чудо-техника. Справа начинается что-то вроде дачного посёлка аристеев. Кажется, что он огорожен только высокими деревьями, но на самом деле он с трёх сторон защищён силовым полем. Только вот… Эти места хорошо знают лишь разведчики. Остальные наши воины не могут представить себе это место…

– Много ли лазутчиков побывало в том месте, королева? – раздался громкий, завораживающе мелодичный голос Ламии. Она вышла из толпы, наслаждаясь сотнями устремлённых на неё восхищённых взглядов. – И у скольких из них хорошее воображение? Если их наберётся десятка два и у них есть хотя бы какая-то способность к обмену мысленными картинами… Да, пожалуй, достаточно, если они умеют хорошо представлять себе увиденное. Пусть все сразу вспомнят как можно лучше какое-то одно конкретное место. Тогда я смогу увидеть то, что видели они, и помогу создать коллективную иллюзию для всего войска. Этот подземный камень не только вернул мне молодость, но и сделал меня намного сильнее. Гораздо сильнее, чем я была во времена своей настоящей молодости, я это чувствую.

– Так, может, вообще обойдёмся без реки? – спросил кто-то.

– Нет. Мне не открыть врата туда, где я никогда не бывала, тем более для такого огромного войска. Только река может вынести нас туда, а я лишь помогу вам выбраться на берег в нужном месте. Ну, где твои лазутчики, королева? Я же говорила, что ещё пригожусь тебе.

– Я это ценю, – промолвила Антема. – Но… Там же лес, и довольно густой. Воины могут пораниться, если их неожиданно перебросить…

– Не волнуйся, – перебила я. – При перемещении занимаешь свободное пространство, не занятое другими живыми и неживыми объектами. Если надумаешь прыгнуть… допустим, в комнату, которая в данный момент полностью чем-то забита, то перемещение попросту не состоится. Так что никто там в дерево не врежется, хотя, конечно, может оказаться на дне оврага.

– Оврагов там нет.

– Вот и прекрасно.

Мне казалось, не только земля, но и небо задрожало от топота шагов, когда все собравшиеся на Пандионе воины двинулись к берегу реки. Почему никто не сомневался в словах маленького человечка с зелёными волосами? Может, потому что все знали: лесные божества иногда могут быть коварными, но они всегда защищают жизнь. Они защищают свой цветущий мир, свой лес и всё живое. Включая людей, которые довели до гибели уже не один цветущий мир.

Огненный дракон сопровождал нас до самого берега, а над рекой их оказалось ещё несколько. Вернее, не над рекой, а над гигантским змеем, чьё сверкающее тело тянулось вдоль русла. Самый огромный уаду, выбравшийся из-под земли. Из бездны, где обитают чудовища, которых боятся даже боги. Из той области, где конец становится началом и откуда река времени может вынести в наш мир всё, что угодно, – и то, что может его разрушить, и то, что может его спасти.

Это зрелище внушало не столько страх, сколько то воодушевление на грани безумия, которое порой заставляет воинов идти в самое пекло. Никто больше не боялся огненных драконов. Возможно, потому они и стали таять в воздухе. Они распались на тысячи искр, золотым потоком посыпавшихся на огненного змея. И он тоже начал распадаться на золотые и огненные искры, которые вскоре превратились в солнечные блики, играющие на поверхности воды.

Первыми в эту воду вошли Ламия и примерно тридцать человек – тех самых разведчиков, что хорошо знали рощу к юго-западу от Сан-Виргина. Я, Шиннау с Саннидом и Антема с Дорименой последовали за ними, и перед моим мысленным взором тут же возникла картина – роща приземистых деревьев и чахлого кустарника с серовато-бурой хвоёй. Поначалу я слышала, как за нами входят в реку остальные. Я даже слышала голоса Джонни, Самандара и Талифы. Потом все звуки пропали, растворившись в звенящей тишине. Река подхватила нас и понесла. Этот мощный сияющий поток не был водой, как не был ни огнём, ни светом. Он был всем сразу. Великий Змей поглотил нас, чтобы извергнуть на другом берегу.

В какой-то момент вокруг потемнело, а когда свет вернулся, мы оказались в лесу – низкорослом, но достаточно густом, чтобы наше постепенно прибывающее войско издали не бросалось в глаза. Покрытая чахлой травой и белесым лишайником земля то и дело содрогалась у нас под ногами – пока чуть-чуть, но я чувствовала, что скоро землетрясение усилится. До города было рукой подать, и мы уже отсюда видели – там творится самый настоящий ад. Небоскрёбы тонули в клубах дыма, а крики людей в грохоте обрушивающихся зданий. Я не видела в небе ни одного спасательного флайера, зато вдалеке один за другим взлетели три золотых дракона и, сложив крылья, пропали из виду. Сверхсветовые корабли покидали этот мир. Если аристеи решили покинуть Хангар-Тану, то это только к лучшему, но не увезли ли они с собой её?!

Навстречу нам из города бежали люди – кто с вещами, кто налегке.

– Помогите! – кричали они, увидев нас.

– Там рушатся дома, а спасатели ничего не делают!

– Они обещали, что Дева спасёт нас лучом своего божественного света, но, наверное, она разгневалась и оставила нас!

– Я в Саградиум! – сказала я королеве. – Я была там и могу переместиться…

– Я с тобой! Только отдам распоряжения своим командирам, – Антема начала быстро нажимать кнопки на своём браслете. – Пусть отряды проводят спасательную операцию. Не думаю, что они прибудут туда намного позже нас – до города рукой подать. Великаны разберут завалы не хуже всякой техники, а кое у кого из наших союзников такое чутьё, что им только и заниматься поисками потерпевших при таких бедствиях…

Мне хотелось поторопить её, но уж я-то знала, что нельзя ради спасения одного бросать без помощи сотни и тысячи пострадавших. Хотя знала, что порой нам хочется именно так и поступить.

К нам с Антемой присоединились все даркмейстеры, Ламия, Шиннау, Саннид, Доримена и десятка три воинов. В самый последний момент появился Самандар.

– Давайте скорее! Я сбежал от этих двоих! – сообщил он. Я поняла, что он имеет в виду Джонни и младшую сестру. – Нечего им в самое пекло соваться, им больше подходит работа спасателей.

Я заставила всех взяться за руки, и мы переместились в центр города, к самым воротам Саградиума. Они были открыты. Почти весь вход загромождало устройство, напоминающее ракетную установку с длинным стволом, возле которой копошились люди в комбинезонах. Я догадалась, что это, ещё до того, как из ствола вырвалась струя света. Она ударила в огненное существо, похожее на гигантского осьминога. Это было что-то вроде огромной гидры, недавно разрушившей на моих глазах часть развлекательного центра. Неподалёку от Саградиума вырвался из-под земли огненный фонтан, подняв в воздух тысячи осколков каменной плитки. Несколько домов сразу загорелись, а фонтан превратился в гигантское дерево, которое стремительно росло, разрушая ветвями-щупальцами все ближайшие к нему строения. Мы видели, как одно из высотных зданий вдалеке словно бы обвил огромный огненный змей и теперь сжимался, со страшным грохотом ломая камень, стеклопласт и корёжа металл.

«Осьминог», поражённый ярким лучом света, потемнел и скукожился, словно обгоревшая бумажная фигурка. Мы знали, что это за луч. Единственное оружие против вырывающихся из-под земли огненных гидр. Луч того света, который излучает саркофаг Дианы. Урмиане активизировали это излучение и намерены использовать его, пока оно не иссякнет! От огромной «пушки» в противоположную стволу сторону тянулась труба, которая терялась где-то в глубине Саградиуме. Впрочем, я знала, где.

Через минуту я, Антема и наш небольшой отряд были уже в так называемом пещерном храме. Да, эта труба тянулась прямо к прозрачному саркофагу, который сиял таким ярким, пульсирующим светом, что хотелось зажмуриться. Я видела её – тонкую фигурку, словно вмороженную в сияющий лёд. И я видела, что этот «лёд» тает на глазах. Со всех сторон – с лестниц, из каких-то закоулков – бежали люди в жёлтых комбинезонах и шлем-масках с огромными затемнёнными очками, напоминающими глаза насекомых. Эти твари и сами казались огромными насекомыми, которые лезут из всех щелей. Не знаю, сколько среди них было фелиданов, но почти у всех имелось оружие. Завязалась схватка. Даркмейстеры разили врага лучами своих трансферов, а воины королевы сталью. Впрочем, у некоторых было огнестрельное оружие и лучемёты. Я стреляла из своего плейма, пока не кончился заряд, потом кто-то из альдов кинул мне меч. Слабости я никакой не ощущала. Это место больше не вытягивало из меня силы – возможно, потому что сегодня со мной был кристалл подземного эльхангона. Ламия летала, словно демон смерти, то и дело бросаясь сверху на очередного врага, поднимала его в воздух и разрывала пополам. Иногда она отрывала ему голову и с жутким хохотом кидала в кого-нибудь из противников. Глаза её горели тёмным огнём, губы покрылись кровавой пеной. Кажется, она попутно успевала пить кровь своих жертв. Вот теперь она была по-настоящему страшна, не то что та уродливая бабка-ёжка, большую часть суток проводившая призрачной тенью. Однако даже она не внушала нашим врагам такой ужас, как огромный лев, убивающий одним ударом лапы. Его грозный рык, повторяемый многократным эхом, звучал под сводами пещеры, словно голос разгневанного божества. Когда Селену и трём его помощником удалось при помощи трансферов погасить излучение саркофага, пол под нами качнулся, а в дальнем конце зала обрушилась часть потолка. И хотя минуту спустя камни перестали сыпаться на гулкие плиты пола, грохот не утихал. Божество рычало всё громче и громче. Только теперь это был уже другой бог. Чудовище, которое жило в недрах этого мира, пробудилось окончательно и желало вырваться из бездны.

– Тонгхо!

Этот сдавленный вопль издал кто-то из «комбинезонов». Уцелевшие из них, позабыв о нас, кинулись к лестнице, ведущей наверх. Теперь я могла спокойно сосредоточиться, чтобы переместить саркофаг в пещеры саху. Единственным, что я там видела и запомнила, был зал, где мы недавно побывали с Ламией.

– Я останусь, – твёрдо сказала Антема. – Мои воины сражаются, и я не могу их бросить. Теперь уж её спасение зависит не от меня…

– Терри, я тоже остаюсь! – облизывая окровавленные губы, сообщила Ламия. – Я, конечно, уже сыта, но настоящее веселье только начинается…

Её слова заглушила очередная волна грохота. Одну из стен зала пересекла трещина, которая стремительно росла, открывая нашим взорам сверкающую тьму. Эта тьма надвигалась на нас, наполняя всё вокруг многоголосым рычанием и воем. Зверь из бездны вырвался наружу, готовый всё смести на своём пути.

– Ламия, уходите! – крикнула я, прижимаясь к саркофагу и хватая рычащего Саннида за гриву, в то время как Шиннау с ловкостью обезьяны забирался льву на спину. – Переноси всех подальше, хоть в ту рощу…

Слава Богу, мы все успели убраться до того, как клокочущее тонгхо ворвалось сюда, разрушая Саградиум со всеми его цехами, лабораториями и храмовым комплексом.

Глава 9. Лев и дракон.

Мы вовремя доставили саркофаг в пещеры саху. Не знаю, сказалось ли то, что урмиане так активизировали световой кокон, или с ним произошло что-то другое, но он таял на глазах, словно лёд на солнцепёке. Саркофаг уже практически растаял, и теперь Диана сама казалось фигуркой из цветного льда. Хрупким хрустальным ангелом, который ещё недавно украшал рождественскую ёлку, а теперь лежал среди гирлянд с тревожно мигающими лампочками в виде кристаллических цветов. В мерцании эльхангоновых зарослей на стенах пещеры действительно было что-то тревожное.

– Света в этом коконе уже почти не осталось, – сказал Шиннау. – Хорошо, что она здесь. Эльхангон защитит её. Саннид, теперь надежда на тебя. Я не знаю, как, но ты должен разбудить её.

Я думала, у меня сердце остановится, когда остатки «льда» с лёгким сиянием испарились и рассеялись в воздухе. Она лежала передо мной в этой сумрачной пещере, на куске грубой кожи – нежная и беззащитная, словно цветок лилии, поникший без речной влаги. Тонкая рука, к которой я осторожно прижалась щекой, была прохладной.

– Дия, – прошептала я, гладя её шелковистые волосы. – Очнись.

Она была жива, но сердце её билось очень слабо.

Саннид навис над ней сияющей золотой горой. Я не знала, что он ей говорил, мысленно взывая к ней, но она не слышала. А если и слышала, то всё равно не могла вырваться из оков своего странного сна. Лурд лизнул ей лицо и руку, потом, шумно вздохнув, повернулся ко мне. Вид у него был виноватый.

«Боюсь, на этот раз я не могу ей помочь. Ты столько сделала, чтобы меня освободить…»

– И не жалею об этом, – сердито сказала я. – Ты тоже заслуживаешь нормальной жизни, а не заточения в какой-то проклятой субстанции, будь то лёд, застывший свет или что-либо ещё. Шиннау, сколько она сможет… без этого кокона?

Маной склонился над девушкой, послушал её сердце, потом знаком подозвал к себе несколько соплеменников. Они минут пять о чём-то тихо совещались – гномы вокруг спящей крепким сном Белоснежки.

– Жаль, но мы не можем дать ей амфу, – покачал головой один из карликов, кажется, ещё более старый, чем Шиннау. – Некоторых людей она спасает, но организм альдов отвергает амфу. Эта девушка хоть и полукровка, огненной крови в ней много. Мы не думаем, что она при смерти, но не уверены, что она так долго протянет. Судя по всему, в коконе она вообще не изменялась, и все её оболочки – от грубой, то самых тонких – в том же состоянии, как тогда, когда она оказалась в нём.

– А если её разбудить…

– Будет изменяться так, как если бы и не засыпала на двести пятьдесят лет. Не бойся, проснувшись, она не превратится в сморщенную старуху или полуистлевший скелет. Я даже думаю, что после этого кокона она будет стареть медленней, чем её ровесники.

– Если хочешь остаться здесь, воительница, мы устроим тебя в отдельной пещере, – обратился ко мне Шиннау. – Возможно, Санниду надо просто отдохнуть, и тогда он сможет помочь принцессе.

– Возможно, – сказала я, совершенно в это не веря. – Я хочу быть с ней рядом.

Нам отвели пещеру рядом с главным залом. Диану уложили на продолговатом каменном возвышении, устлав его кусками хорошо выделанной кожи. Для меня устроили ложе в углу. Сказали, где можно вымыться, где взять еду и питьевую воду. Помещение, служившее саху кухней, было неподалёку – сперва прямо по коридору, потом направо. А если свернуть налево, начинались ступеньки, ведущие вниз, в пещеры для омовения и всего прочего, что делают в уединении, как деликатно пояснили мне здешние обитатели.

Шиннау уговорил меня что-то съесть. Я даже не чувствовала вкуса этой пищи. Не помню, сколько я сидела, глядя на Диану. Мне казалось, я не видела её целую вечность. Если ей вообще не суждено проснуться, я готова умереть, сидя рядом с ней и глядя на неё. Больше нас никто не разлучит. Никто и ничто. Наверное, многие скажут: «Это малодушие, ты молода, здорова, и перед тобой целый мир…» Но что поделаешь, если сейчас весь мой мир уместился в этой пещере, где среди загадочно мерцающих камней спит золотоволосая принцесса. Она и есть мой мир.

Пришёл Саннид, ещё раз попробовал мысленно связаться с ней. Потом задремал у входа в пещеру. Меня тоже клонило в сон, но я боялась уснуть. Боялась, что, стоит мне закрыть глаза, как она исчезнет. Я и раньше этого боялась. А потом потеряла её.

Чтобы чем-то себя занять, я осторожно вытащила меч из висящих у неё на поясе ножен. Прекрасный лёгкий клинок из серебристого металла. Я видела такие у альдов на Пандионе. Меч из тонгинита – металла, который обретает особую силу только в руках альти-лурду. На лезвии были выгравированы три знака. Я поняла, что это её имя – Дия.

«Зря ты борешься со сном, – сказал Саннид. – Тебе надо отдохнуть…»

Его шерсть сияла в свете мерцающих камней всё сильней и сильней. Вот она уже стала ярче золота, вокруг посветлело, а сам лев рос, превращаясь в гиганта с гривой, подобной солнечным лучам. Стены пещеры раздвинулись, а потом и вовсе исчезли. Я оказалась посреди пустыни, а огромный лев возвышался надо мной, постепенно растворяясь в золотом сиянии. Вскоре остался лишь его лик, окружённый лучами яркого света, – не звериный и не человеческий. Лик божества, дающего нам ласковое тепло, но в гневе способного спалить всё живое.

– Ты нашла её, дочь Сехмет[20]20
  Сехмет (букв. «могучая») – львиноподобная богиня войны и палящего солнца, дочь Ра, называемая иногда Око Ра. В некоторых областях Египта отождествлялась с богинями Баст, Тефнут, Хатхор, Мут.


[Закрыть]! – сказал непонятно откуда взявшийся Аменемхет. – Я знал это.

– Нашла, но не спасла. Бессмертный укрепил её тонкие тела, но эту оболочку не вернуть. Она сгорела! Я не знаю, что делать. Голова уже распухла от всяких дурацких легенд и пророчеств. Последнее из них гласит, что её должен спасти божественный лев. Её лурд, который уже однажды спустился с небес и спас её, а заодно весь её народ – альти-лурду. Я нашла этого льва… Вернее, не льва, но… Он и есть тот лурд, о котором рассказывает легенда Хангар-Тану. Он не помог. Никакой божественный лев не спасёт её!

– Спасёт! Легенды становятся былью, если в них верят. Ты спасёшь её, Теодора, – голос Аменемхета изменился, и сам он изменился, превратившись в Гедеона Фалкао. – Ты спасёшь её, Теодора Лайен.

Он повторил моё имя с нажимом и исчез, растворившись в солнечном мареве, а вместо него появился лев – огромный, с пламенеющей гривой. Прекрасный и страшный одновременно. В какой-то момент мне показалось, что он хочет на меня наброситься, но он лишь окинул меня презрительным взглядом и пошёл прочь.

– Постой! – я кинулась за ним следом. – Спаси её! Если хочешь – убей меня, но только помоги ей!

Я бежала за ним, падая и задыхаясь от горячего песка, который пустынный ветер швырял мне в лицо. Лев наконец смилостивился и остановился. И лёг, словно дожидаясь, когда я к нему подойду. А когда я подошла, передо мной был каменный сфинкс. Между его огромными лапами зиял вход в погребальное святилище. Я подняла голову и как будто встретилась взглядом с самой собой. Каменный сфинкс смотрел на меня. Сфинкс с моим лицом.

– Ты спасёшь её, Теодора Лайен!

Мне казалось, что я проснулась от этого голоса, но на самом деле вокруг царила тишина. В пещере стало темней, потому что эльхангоновые кристаллы светились совсем слабо. Саннид по-прежнему дремал у входа, а прислонившись к нему, спала Ламия – лохматая, в окровавленной одежде. Опьяневшая от недавнего боя и выпитой крови. Ладно хоть умылась.

Стоило мне пошевелиться, как она открыла свои тёмные глаза, в которых мерцали красные огоньки, и широко зевнула, обнажив маленькие острые клыки.

– Я пыталась проникнуть в её сны, но не смогла, – сказала она. – Не хочу тебя огорчать, но боюсь, что она там, где царство сна вплотную подходит к царству смерти. Это не значит, что она вот-вот совершит туда переход, но я не могу вызвать её из той глубины, куда она сама посмела нырнуть. Она взяла на себя больше, чем положено смертному. Может, боги потому и не отпускают её, размышляя, стоит ли ей возвращаться в мир людей. Сегодня я узнала, что одни жители Хангар-Тану мечтают о пробуждении Спящей Девы, а другие боятся этого, ибо мир изменится. С её пробуждением он непременно изменится, а люди там так всего натерпелись, что вообще боятся перемен. Ты не представляешь, что там творилось, в Сан-Виргине… Центр города разрушен почти полностью. И элитные кварталы. Бедные кварталы уцелели, и многие узрели в этом божественную справедливость. Твои друзья до сих пор переправляют людей на Пандиону. Теми, старыми, вратами. Это медленно, но теперь спешить особенно некуда. Уцелевшие урмиане смылись. Неизвестно, правда, навсегда ли… Подруга королевы в ярости, что упустила эту… Самую главную из этих виргиан.

– Магистру?

– Ну да… Что ты собираешься делать? – спросила она, видя, как я осторожно беру Дию на руки.

– Нам надо в святилище. Там статуя Дианы. Она хранит часть какого-то из её тонких тел. Аменемхет говорил, что Ка… Я не особенно в этом разбираюсь. Не знаю, насколько это поможет, но надо вернуть ей хотя бы это. В настоящее время статуи там нет, но это святилище – единственное место, где я могу бывать не только в настоящем. Эой Аменемхет сделал этот храм неуязвимым в одной из пространственно-временных точек прошлого. Я сейчас не могу перемещаться во времени, даже оттуда, ты сама знаешь, но Аменемхет говорил, что это место особое. Этот храм связывает мир живых и мир мёртвых, бытие и небытие, а также иное бытие, которое не жизнь, но ещё не смерть. Я ещё точно не знаю, что я должна сделать, но чувствую – мы обе сейчас должны быть там.

– Я с тобой.

«И я… – это произнёс Саннид. Мы не знали, когда он проснулся. – Если ты не возражаешь».

Здесь недавно рассвело, и солнечные лучи скользили по лику статуи, делая его настолько живым, что становилось страшно.

«Сфинкс с твоим лицом охраняет её в этом царстве безвременья, – задумчиво сказал Саннид, обойдя храм. – У меня такое чувство, что скоро всё сдвинется с мёртвой точки. Я вижу то, что в моём мире называли нао… Нет, суннао, неполное нао. Часть тонкого тела принцессы, которое сохранилось здесь благодаря этому изваянию, сделанному явно очень одарённым мастером. В том своём мире я был великим магом. И сейчас во мне отчасти пробудилось то, что я когда-то умел. Наверное, благодаря той материи, в которой я провёл столько лет. Кажется, я знаю, как вернуть Дии суннао…»

Огромный лев долго смотрел на статую. Потом мы с Ламией увидели, как окутавший её солнечный свет замерцал золотыми искорками, после чего приобрёл очертания человеческой фигуры и отделился от изваяния. На какое-то время оно да и всё помещение храма оказались в тени – как будто неожиданно возникший невидимой заслон не пропускал сюда солнечное сияние, которое окружало святилище со всех сторон. Свет скоро вернулся. Сначала он струился с одной стороны – от двери появления. Или ложной двери, как её ещё называли древние египтяне. Будучи ложной для нас, живых смертных, это была дверь для Ка. Сидя на полу храма и держа Дию в объятиях, я смотрела как засветилось украшавшее эту дверь изображение двойного льва. На мгновение мне даже показалось, что она приоткрылась – совсем чуть-чуть. Полоска света между её створками вспыхнула, но её тут же заслонила светлая фигура, которая слилась с образом, отделившимся от статуи. Всё это произошло очень быстро, наверное, за пару секунд – и храм снова наполнился светом, заставив волосы Дианы засиять ярче золота. А в следующее мгновение она вздохнула. Сердце её забилось сильнее, но сколько я ни звала её, покрывая поцелуями её лицо, она так и не открыла глаза. Она по-прежнему спала, хотя этот сон уже не был так глубок.

«Всё-таки её тонкое тело неполное», – грустно констатировал Саннид.

– Разумеется, если одну из оболочек спалили, – сказала Ламия. – Да-а, жаль, что Доримена не добралась до этой их… мегестры. Или мегистры? Кажется, она была готова порвать её голыми руками. И уверена, у неё бы это получилось, хоть у неё и нет моих ногтей. Подожди, Терри, мы что-нибудь придумаем. Ей ведь уже лучше…

– Саннид, а нельзя взять часть моего тонкого тела и отдать ей? В нашем мире есть доноры. Люди, которые дают другим людям, умирающим, свои органы, кровь… Тонкими материями у нас там не владеют, но, может, ими тоже можно поделиться, чтобы спасти умирающего.

«Не знаю, никогда ничего такого не делал. Я, конечно, могу попробовать, но, если не получится, я могу тебе сильно навредить…»

– Мне плевать…

«А мне нет. Не кипятись. Я ведь могу навредить вам обеим. Надо подумать. Твои тонкие оболочки тоже довольно подвижны, особенно та, что отвечает за пространственно-временные связи с окружающим миром. Если даже и можно при помощи одного из твоих тонких тел восполнить недостаток её аналогичного тела… Нет, я не знаю, как это сделать».