Текст книги "Сказка о спящей красавице (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Опять сдох, – махнула рукой Чарма и выключила телевизор. – Да и ладно, всё равно в последнее время ничего интересного не показывают. Раньше хоть фильмы какие-то были, а теперь всё больше беседы – о вере, о нравственности, о долге… Говорят, при прежней магистре лучше было.

– А что с ней случилось?

– Говорят, отказалась от сана и решила какое-то время пожить на другой планете. На какой, не знаю. А ещё ходят слухи, что нынешняя магистра её попросту урыла.

До вечера ещё было время, и я попросила Чарму показать мне тесты, которые она сдавала полгода назад. Она сказала, что каждый раз после объявления результатов публикуются правильные ответы. Копировать и хранить всё это почему-то нельзя, но Чарма ухитрилась сохранить свой последний тест – она никак не могла понять, почему столько её ответов признано неверными или неудачными.

Формулировка «неудачное решение» здесь встречалась едва ли не чаще, чем «неверный ответ». Часть вопросов требовала конкретных знаний по предметам, но были ещё какие-то странные задания, якобы выявляющие тип мышления, степень сообразительности, умственной гибкости и интеллектуальный потенциал. Некоторые задания приводили меня в полное недоумение. Как и то, что Чарма, очень даже неплохо справившись с большинством запутанных логических задач, получила за них оценку «неудачное решение».

– Лучше отдохни перед своей вылазкой, – посоветовала Чарма. – От этих тестов у кого угодно голова заболит.

– А группы Д у вас нет? – спросила я. – Или Г… По-моему, у тех, кто сочинял эти тесты, вместо мозгов вещество, которое можно назвать двумя синонимами – на букву «д» и на букву «г». У меня и впрямь голова разболелась. И в сон клонит.

– Ну так поспи. Я разбужу тебя, когда начнёт темнеть.

В сумерках замок леди дан Говен походил на жилище вампира. Наверное, так и было задумано. Иначе зачем украшать крышу и карнизы фигурами летучих мышей и включать по вечерам подсветку, из-за которой розовый камень в облицовке дома становился кроваво-красным?

Я могла бы сразу угнать флайер, отключив охранников в ангаре, но подумала, что гораздо лучше отправиться в Саградиум вместе с леди Стэрвет. Если, конечно, её не будет сопровождать экстрасенс, чувствующий присутствие невидимок. И если она вообще намерена посетить сегодня Пещерный Храм.

Оказалось, что именно это она и намерена сделать. Обследуя дом, я минут через десять попала в небольшую, обитую красным и чёрным бархатом гостиную, где леди дан Говен беседовала со своими гостями. Эти трое тоже были высшими тамплиерами – судя по гербам, которые красовались у женщины на левом предплечье, а у обоих мужчин на груди. Один из мужчин – с белым орлом на гербе – показался мне знакомым.

Хозяйка (я вычислила её по гербу с чёрным тюльпаном) и гости сидели вокруг низкого прозрачного стола, уставленного прозрачной посудой с лёгкими закусками и каким-то красным напитком. Свет бледно-голубых и красноватых ламп создавал атмосферу спектакля на вампирскую тему, и огромное, во всю стену, зеркало усиливало это впечатление, поскольку отражений сидящих за столом в нём не было. Я слышала о таком нехитром чуде техники – зеркалах, не отражающих некоторые биологические объекты, например, всех теплокровных. Впрочем, две обнажённые служанки, вошедшие в комнату, чтобы сменить приборы, в зеркале отражались. Присмотревшись, я заметила, что их волосы и тонкие, можно даже сказать, истощённые, тела покрыты слегка светящейся краской. Обе девушки походили на призраки умерших от голода или потери крови.

Любительница кровавой готики была мрачна, как проголодавшаяся вампирша. Она и внешне походила на сериального вампира – бледная, худощавая, с тёмными глазами и длинными чёрными волосами. Волосы, скорее всего, были крашеные.

– Ну и что ты намерена дальше с ним делать? – поинтересовался один из мужчин – с серебряным филином на гербе.

– Сегодня для него всё закончится, – ответила хозяйка. – Всё плохое. Дальше он будет доволен своей жизнью. Даже больше, чем в те времена, когда я вытащила его из грязи и дала ему всё. Сегодня этот неблагодарный превратится в одного из самых счастливых обитателей вселенной. Я решила сделать его слугой в моём загородном доме. Он будет выполнять там самую грязную работу.

– А я думала, ты хочешь помучить его подольше, – манерно растягивая слова, произнесла блондинка с алой розой на гербе.

– Да я бы и рада, но… Ты же знаешь, какой он хлюпик. Больше он не выдержит. Его два дня били, в том числе и током. Ребята говорят, у него сердце слабое, а его смерть мне не нужна. Куда приятней видеть его безвольной тварью, выполняющей любой приказ. Когда-то я дала ему всё, но он это не оценил. У меня в голове не укладывается, что все эти годы он замышлял не только побег, но ещё и такую подлую месть. Просто побег я бы ему, может, простила, хотя обычно не прощаю предательства. А уж предавать своих благодетелей…

– Дорогая, не обижайся, но ты знала, что твои благодеяния довольно быстро стали ему поперёк горла, – усмехнулась блондинка. – Может, следовало ещё лет десять назад отпустить его? То есть устроить несчастный случай…

– Что-то не слышала я тогда подобных советов, – усмехнулась леди дан Говен. – Мы все прекрасно знали, что талантливый автор, который обрёл новую родину, а вместе с ней и вдохновение, открыл новые горизонты для своего творчества… Такой автор поднимет наш авторитет не хуже, чем наша военная и экономическая мощь. Тот, кто действует только силой, просто глуп.

– Талантливый автор так и не написал ничего лучше «Хроник Дармидона», – заметил «филин». – Да, эта книга прогремела на всю обитаемую вселенную, но с идейной точки зрения она была слабее двух предыдущих. Ему об этом сказали, но…

Так вот о ком речь! «Хроники Дармидона»! Таинственный Дарт Мидон, который поставил цель разоблачить урмиан и обнародовал документы с доказательствами их преступлений против человечества. Дармидон, Дарт Мидон… Я могла бы догадаться, что это Итан Кимбел. Ведь я же слышала, что он пропал накануне катастрофы. Говорили о тайном убийстве, о похищении, а кое-кто считал, что писатель просто бежал из Урма. Значит, они его всё-таки сцапали. И после двух дней пыток собираются сделать фелиданом.

– С тех пор он стал почти неуправляемым, – развёл руками «филин». – Кажется, даже пытался прикинуться душевнобольным.

– Да, – кивнула хозяйка дома. – Пришлось его подлечить и дать ему соавтора…

– А потом ещё несколько соавторов, – ехидно продолжила «Роза». – В итоге получился десяток романов, о которых отзывались хорошо только хорошо проплаченные критики.

– Ну, это ты уже загнула, Донна, – поморщилась леди Стэрвет. – Эти книги были довольно популярны среди подростков и молодёжи в нескольких мирах Федерации…

– Среди безмозглых юнцов, которые видят героику и благородство там, где им хочется всё это видеть, – насмешливо пропела Донна «Роза». – Извини, дорогая, я всего лишь повторяю слова одного терранского критика. Кажется, ты так до него и не добралась.

– А ты его статью так просто наизусть выучила.

– Зачем мне что-то учить? Ты же знаешь, какая у меня память. Кстати, в чём-то он был прав. Не так ли?

Хозяйка нахмурилась, но ничего не ответила.

Для меня теперь многое встало на свои места. Я никогда не считала свой литературный вкус утончённым, а в последние годы вообще читала мало, предпочитая книгам видеопродукцию, в основном развлекательного характера – всё пыталась себя развлечь. Пару раз пыталась читать какие-то новые романы Итана Кимбела. И каждый раз недоумевала, что случилось с автором некогда нашумевшей повести «Беды прошлого и настоящего»? Теперь ясно, какая беда с ним приключилась. То, что вышло под его именем после «Хроник Дармидона», написано не им. «Хроники» я не читала, но слышала о них неплохие отзывы.

– Если честно, я не понимаю, почему ты так долго нянчилась с этим Кимбелом, – продолжала Донна. – Нет, понятно, конечно, что это имя стало у нас брендом. Талант, который обрёл у нас подлинную свободу и сумел добиться вселенской славы. Он не мог так быстро исчезнуть. Он должен был жить, творить и казаться счастливым… Что ж, он отлично научился таким казаться и усыпил бдительность охраны. Честное слово, я бы давно уже от него избавилась. Он слишком много знал, потому что когда-то ему слишком доверяли. Итан Кимбел достаточно пожил, прославляя Урм, и уже можно было с ним покончить. Это обошлось бы дешевле, чем пасти его днём и ночью. Да ещё и упустили в придачу. Вет, дорогая, неужели ты так долго терпела его из-за этой дуры Олимпии Хавник?

– Ну разумеется, не из-за неё самой, Донна. Это была личная просьба Эуджении. Ты же знаешь, что Олимпия её родственница. Она была влюблена в Итана, как кошка, и обещала за ним присматривать. Но сторожем она оказалась таким же бездарным, как и литератором. И вообще, эти любимцы из деметов… Порой от них столько неприятностей.

– Вот именно, – блондинка осушила свой бокал и знаком подозвала тощую обнажённую служанку, неподвижно стоявшую в двух метрах от стола. – В качестве любимцев я предпочитаю домашних зверушек.

Девушка наполнила аристее бокал и замерла, уставившись в зеркальную стену. Отражение её было поистине жутким. В этом зеркале отражалась только краска, нанесённая на её тело, а поскольку на глазах этой краски не было, вместо них на бледном лице зияли чёрные дыры. И эти две тёмные бездны смотрели на меня. Я не видела глаза, но чувствовала взгляд. Эта девушка увидела меня. Юная служанка леди дан Говен оказалась чувствительна к тонким материям. Она обладала неразвитыми, но весьма неплохими экстрасенсорными способностями. И она явно не собиралась меня выдавать. Бледные губы девушки тронула едва заметная заговорщическая улыбка, и предназначалась эта улыбка мне.

– Я обещала Эуджении позаботиться об этой дуре, если что, – скривилась леди дан Говен, – но вот промашка вышла. Кажется, Олимпия так и осталась на Ариане, а значит, погибла. Литература от этого ничего не потеряла, скорей наоборот. Надеюсь, Эджи простит меня. Была такая паника, и мои люди не смогли найти Олимпию…

– А они её искали? – ехидно осведомился «белый орёл», приподняв левую бровь, отчего вся левая часть его лица поползла вверх, словно резиновая маска. Гримаса, которая всегда придавала этому человеку что-то жуткое. Он всегда казался мне лимпом – существом из одной детской фантастической повести. Существом, которое вот-вот прямо на твоих глазах может растаять, превратившись в жидкое тесто, и через минуту обрести другой облик. Что ж, он действительно оказался оборотнем. Сэр Джастин Кэббот. Член Священного Синода, один из кардиналов Ордена. Я помнила его со времён академии. Он часто бывал там и постоянно говорил, что любит общаться с молодёжью, ибо она – наше будущее. Я уже знала, что некоторые члены Ордена Храма спелись с урмианской верхушкой. Неудивительно, что они тоже оказались здесь. И приняли участие в основании другого ордена.

– Разумеется, её искали, – ответила хозяйка. – Я всегда держу слово. Знать бы ещё, где теперь сама Эуджения. Она тогда улетела на Авалон накануне бедствия, но сейчас её там нет. Мы ведь уже почти всех наших разыскали.

– Иногда мне кажется, что лучше бы мы с ними больше не встречались, – промолвил «филин». – Для них весь этот ужас был совсем недавно, для нас прошло почти триста лет. Те, кто не ушёл тогда с нами, кажутся мне одноклассниками, которые засиделись в младших классах, а я закончил школу и мне не о чем с ними разговаривать. Мы – будущее, а они остались в прошлом. Некоторые совсем не рады, что мы вернулись. Они же понимают, насколько мы ушли вперёд и стали сильней. Неприятно неожиданно встретить того, кто имел статус ниже, а теперь вдруг не только оказался живым, но и во всём тебя обошёл. Думаю, впереди у нас много трудностей, и прежде всего, со своими же соратниками. Так может, не стоит грузиться ещё и по поводу всяких ничтожеств вроде этого писаки?

– Нет, мне всё-таки интересно, откуда у него эти материалы, – сказала Донна. – Вет, неужели ты дала ему код доступа к третьему уровню?

– Нет, только к первому и второму, – неохотно ответила леди дан Говен. – Ему нужны были кое-какие сведения для работы над романом, который, как он мне обещал, станет романом века. Я не знаю, как он раздобыл ключ к третьему уровню. Найти бы ещё того, кто ему помог.

– Так, может, он сам взломал эти файлы, – предположил «филин». – Он же оказался хитрей, чем мы думали. Всё говорил, что не разбирается ни в технике, ни в электронике… Похоже, он всегда разбирался в этом намного лучше, чем считали окружающие.

– Так или иначе, но больше он никакие файлы не взломает, – произнесла хозяйка дома с мрачным удовлетворением, – и не будет разбираться ни в чём, кроме того, в чём ему прикажут разбираться. Нам пора. Мастера уже, должно быть, всё приготовили и ждут нас. Не могу отказать себе в удовольствии собственноручно нанести смертельную рану этому мерзавцу. Да и остальных могу прикончить.

– Каких ещё остальных? – спросила Донна, надевая короткую розовую накидку поверх белого брючного костюма.

– Вчера поймали на одном из кораблей трёх зайцев. Представляете? В космопорту сейчас усилена охрана, все корабли проверяются.

– И что это за троица? Что они говорят?

– Двое парней и девчонка, совсем молоденькая. Судя по всему, просто любители приключений.

– Так может, следовало отпустить их и отправить домой, продемонстрировав всем нашу гуманность…

– Может, и следовало, Донна, но больно уж мне девчонка понравилась. А поскольку это глупая гордячка, к которой по-хорошему не подъедешь – по ней это сразу видно, придётся осчастливить её против её воли. Ну а парней в такой ситуации тоже отпускать нельзя. Ничего, нам же ещё много придётся воевать, а эти двое – ребята крепкие. Каким бы оружием мы ни владели, расходный материал вроде таких солдат всегда пригодится. Ладно, нам пора. Мастер Ганс считает, что излучение сильней около полуночи.

– Мне кажется или мастера в последнее время чем-то недовольны? – задумчиво произнёс «филин».

– Они считают, что луч жизни надо использовать прежде всего для создания нового, а не для оживления мертвецов. Излучение слабеет. Наше ночное солнце постепенно гаснет, и надо использовать его свет более рационально…

Леди Стэрвет сделала небольшую паузу и, вздохнув, заговорила тоном сериальной вампирши, тоскующей по солнечному свету:

– Всего лишь маленький луч ночного солнца, а сколько мы сделали благодаря ему. Всего лишь маленький осколок тёмной звезды…

– Ты у нас просто поэтесса, – насмешливо заметила Донна. – Это Кимбел научил тебя так красиво говорить?

– Если твоя память с возрастом не ослабла, ты должна помнить, что я всегда блистала на уроках словесности, – парировала Стэрвет. – В отличие от тебя. Возможно, когда-нибудь я попробую себя в литературе. Под псевдонимом – чтобы не хвалили из лести. Одно из наших преимуществ перед простыми смертными – это то, что у нас много времени. Так почему бы не попробовать себя в разных сферах деятельности вместо того, чтобы тратить всё время на развлечения?

– Лучше получать удовольствие от развлечений, чем тихо досадовать из-за неудач. Художницей ты уже побыла… Или этот эксперимент не закончен?

– Я ещё не решила.

– Ты и правда думаешь, что терпение и труд всё перетрут? По-моему, в искусстве это правило не работает. То есть можно, конечно, набить руку, но… Слушай, сколько авторов, упрямо поджав губы, лупят по клавиатуре и выдают по книжке в год-полгода, но они всё равно доказывают только одно: честолюбиво-трудолюбивая посредственность никогда не станет ничем, кроме посредственности. Дай такому жизнь в десять раз длинней обычной человеческой жизни, он лишь десять раз это докажет вместо одного. Так что, сколько бы лет у тебя ни было впереди…

– Лично меня именно это больше всего сейчас волнует, – перебил «филин». – Сколько лет у нас впереди.

Сперва я подумала, что «филин» решил вмешаться в разговор, пока колючки «розы» не вывели из себя уже начинающую закипать Стэрвет и не разразился скандал, но затронутая им тема оказалась актуальной для всех. Четвёрка аристеев обсуждала её всю дорогу до ангара. Из этого разговора я поняла, что источник чудотворного света иссякает. Даркмейстеры поддерживают его, питая тёмной энергией, но это ненадолго. Запас биоактива тоже не вечен. Его, конечно, хватит надолго, но это если им будут пользоваться только жители Сан-Виргина. «Ведь мы без него уже не можем»…

Смысл слова «биоактив», которое постоянно употребляли аристеи, я поняла не сразу. Лет двадцать назад существовала фармацевтическая компания «Биоактив», производившая пищевую добавку с таким названием. Я до сих пор помнила рекламные ролики, в которых старики принимали большие бело-зелёные пилюли и молодели на глазах. Позже выяснилось, что данный препарат вреден. Его сняли с производства, а некоторые представители этой фармацевтической фирмы даже загремели под суд.

Когда аристеи добрались до ангара и расположились в салоне тёмно-синего флайера с гербом леди дан Говен, я уже поняла, что здешний биоактив – это живая материя под названием тонгхо, насыщенная энергией вечного света.

– Когда наши предшественники обнаружили это тонгхо, мы считали, что проблема долголетия и вечной молодости решена, – говорил «белый орёл». – Потом выяснилось, что живая материя постепенно теряет свои свойства. Возможно, развитие этого мира циклично, и теперь мы приближаемся к концу цикла. Когда в наших руках оказался источник вечного света, мы опять поверили в своё бессмертие, но ничего вечного нет, даже света. Или причина в том, что в наших руках оказался такой маленький источник…

– Вот именно! – подхватила Стэрвет. – Мы ещё найдём этот чудесный камень, который тут называли ночным солнцем. И научимся им управлять. Ведь наши ближайшие соратники – лучшие маги во вселенной…

– Не преувеличивай, – усмехнулась Донна. – Маркус недавно сказал мне, что действительно управлять этим камнем – дар, которым наделены лишь единицы. Такой человек должен быть не просто сильным магом, он должен обладать какими-то особыми свойствами. Так что даже если мы найдём целые залежи этих камней… Для поисков остались только горы на юго-западе, но наши соратники, они же лучшие маги во вселенной, не могут погасить там огонь, который сами же и развели. В игру вступили какие-то неведомые им силы. Эта чёртова планета продолжает жить по своим законам, и понять их мы не может. Напрасно мы утратили связь с манойями. Они бы нам ещё пригодились. А теперь они все погибли…

– Не все, – возразил «филин». – Надеюсь, что не все. Те, кто остался на Ариане, скорее всего погибли, но манойи жили и в этом мире. Их называли саху. Сомневаюсь, что они все вымерли. Кто-то из них может сейчас быть в амфасхане.

– Если даже так, то неизвестно, захотят ли они иметь с нами дело, – пожала плечами Донна.

– А вы уверены, что их здесь нет? – спросил «белый орёл». – Здесь, в Сан-Виргине… Мы же знаем, что они могут выглядеть, как люди. Кто-то же разбрасывает все эти листовки. И видно, что смутьяны немало знают о прошлом этого мира. В Совете уже поднимали этот вопрос. Так не устроить ли нам проверку? Всеобщее медицинское обследование для всего населения Сан-Виргина. Пустим слух об угрозе эпидемии. Надо же что-то делать.

– Согласна, – кивнула Стэрвет. – Я даже думаю, что стоит проверить и всех наших.

– Ну, это уже лишнее, – Донна произнесла это со своей обычной небрежной усмешкой, но я впервые заметила на её красивом лице тень недовольства.

До сих пор эта блондинка производила впечатление пофигистки, которая давно устала от своей долгой, лишённой смысла жизни и продолжает её лишь в надежде на какие-нибудь новые удовольствия. Чего это она встревожилась? Может, она и есть скрытый маной? Я сосредоточилась, пытаясь увидеть её ауру, но ничего не получилось. В неполном тайминге я слабее и почти не ощущаю свойств материи, в том числе и тонкой.

– Проверка так проверка, – пожала плечами Донна. – Мне-то всё равно, но я знаю, что некоторым это не понравится. Все и так сейчас на взводе. Кен в последнее время стал просто невыносим.

– Он сегодня тоже туда собирается? – поинтересовался «филин».

– Не знаю, – Донна пожала плечами. – Мы уже два дня не разговариваем.

Нет, вряд ли она маной. Из разговора я поняла, что вся эта четвёрка – второе поколение колонистов. То есть они прибыли сюда сразу после катастрофы в Урме. Первые прибыли раньше – когда даркмейстеры вместе с манойями Лабиринта сделали тоннель на Хангар-Тану. Все манойи Лабиринта в начале катастрофы ушли в амфасо, как Диана рассказала Астерию, а он пересказал нам.

Освещённая голубоватым светом громада Саградиума отвлекла меня от размышлений. Флайер резко снизился и завис перед гладкой белой стеной. Через полминуты она раздвинулась, пропустив машину в просторный зал, освещённый лампами дневного света. И хотя я сразу поняла, что это гараж – тут стояло с десяток флайеров, у меня возникло ощущение, что я оказалась в огромном морге и следующим, что я увижу, будет комната, уставленная металлическими столами, на которых лежат тела – обнажённые или накрытые белой простынёй.

Но в следующем зале оказались повозки вроде миниатюрных открытых автомобилей с вездеходными колёсами. Мои спутники расселись по этим вездеходам и на небольшой скорости двинулись по коридору, который начинался сразу за этим залом, а потом вплетался в лабиринт таких же коридоров, петляющих среди пустых залов, лестниц и помещений, похожих на цеха какого-нибудь химического комбината. Все работающие цеха были накрыты силовыми куполами, которые изолировали запахи и звуки, но позволяли видеть, что там творится. Кое-где среди огромных приборов сновали люди в специальных костюмах вроде космических скафандров. Я видела огромные котлы с кипящей или просто колеблющейся массой, похожей на жидкое тесто. Она была самых различных цветов и оттенков. Почти от каждой ёмкости тянулись огромные трубы, упирающиеся в стены, пол или потолок. Некоторые помещения под куполами напоминали гигантские испорченные светильники – свет в них мигал, как будто заканчивался заряд. Странный золотистый свет. Порой он вспыхивал так ярко, что, не будь я в неполном тайминге, я бы зажмурилась. Мои спутники – все четверо – надели большие очки с затемнёнными стёклами. Звуки я в этом состоянии слышу хуже, чем в обычном, но я уже давно научилась, находясь в неполном тайминге, определять реальную силу звука. Здесь стоял непрекращающийся гул – глухой и зловещий.

Судя по всему, меня тут пока не обнаружили. Я, конечно, использовала магию, выйдя в тайминг, но в Саградиум я проникла не благодаря магии, а благодаря тому, что следовала за четвёркой аристеев, проходя вместе с ними во все открываемые ими двери. Вездеходы мчались по коридорам, которые, продолжая петлять среди цехов и гигантских металлических конструкций, всё круче и круче уходили вниз. И всё явственней становился глухой утробный звук, похожий на невнятное бормотание какого-то безумного великана. Или на ворчание просыпающегося зверя. Огромного слепого зверя, живущего в кромешной тьме, в недрах этой планеты. Нет, ещё глубже – в той бездне, где всё сущее находит свой конец и тут же зарождается что-то новое.

В какой-то момент мне показалось, что мы приближаемся к вулкану, и он вот-вот начнёт извергаться, выбрасывая раскалённую лаву, которая тут же будет превращаться в огненных драконов. Они разрушат эту мрачную подземную крепость, вырвутся наружу и начнут с рёвом носиться над ночным городом. А я попрошу самого большого дракона вернуть мне мою принцессу. Возможно, мне придётся с ним сразиться. Возможно, это будет стоить мне жизни, но я согласна на всё, лишь бы он отпустил её и позволил очнуться от колдовского сна, подобного смерти. Великий Дракон принёс сюда Спящую Деву и караулит её, но он может отпустить её, если за ней придёт Божественный Лев. Дракон и Лев должны помириться. Тогда принцесса Дия проснётся, да и вся планета очнётся от спячки. Из глубин этой бездны поднимутся гигантские деревья-фонтаны. Они зальют этот мир живительной влагой, пробуждая его к жизни. Здесь снова вырастут священные цветы Тефны. Я видела их, когда передо мной впервые открылись врата на Хангар-Тану. Эти цветы росли вдоль тропы, ведущей в золотую рощу, похожую на ту, что иногда мне снится. На золотую рощу в эдме. В Эдеме, где я была так счастлива. Где мы были вдвоём…

Я даже в неполном тайминге ощутила толчок, от которого содрогнулись стены и пол. Вездеходы тряхнуло так, что один из них едва не перевернулся. Мои спутники заволновались. А я вдруг почувствовала себя так, словно меня начинает медленно разрывать на части. Тёмная энергия, которая едва не поглотила меня в лаборатории даркмейстеров на Никте… Она была и тут, причём концентрация её усиливалась по мере того, как мы всё глубже спускались под землю. Я знала, что больше не могу следовать за аристеями, оставаясь в неполном тайминге. Ещё немного – и я лишусь плотного тела. Материализовавшись за спиной Стэрвет, которая ехала последней, я отключила её, сняла с неё очки, плащ и выбросила её из вездехода. Хорошо, что плащ у неё был длинный и с капюшоном. Я натянула капюшон на голову. Если кто-нибудь из друзей леди дан Говен оглянётся, то, скорее всего, и не разглядит меня в полутьме, тем более что очки скрывают пол-лица.

Теперь я чувствовала себя немного лучше, но у меня было ощущение, что нас затягивает в чёрную дыру. То есть я, конечно, не знала, что это такое – когда тебя затягивает в чёрную дыру, но упорно напрашивалось именно это сравнение. Оказавшись в Сан-Виргине, я почти сразу почувствовала, что пространственно-временной континуум в этой части вселенной сильно искажён. И вот сейчас мы приближались к самой опасной зоне, к некоему магниту, который притягивал к себе тонкие материи. Рыцари Спящей Девы бывают тут постоянно, и, похоже, им это не вредит. Но сейчас они явно были встревожены.

– Опять начинается! – крикнула Донна, наполовину повернувшись ко мне и крепко сжимая руль своего вездехода. – Вет, боюсь, что сегодня ничего не получится! Надо блокировать излучение, чтобы тонгхо успокоилось. Это уже не первый раз выходит из-под контроля…

– Давайте сперва посмотрим, что происходит, – перебил «филин». – Может, ничего страшного. Что бы там ни творилось, силовой купол ему не пробить.

Мы долго мчались по сумрачному тоннелю. В конце его сиял свет, становившийся не то чтобы ярче, но сильнее. Он излучал одновременно тепло и холод, пробирающие меня до костей. Он внушал мне ужас, однако я вслед за аристеями выехала из тоннеля на мост, который, словно радуга, висел над бездной. Радуга над грозовыми тучами, пронизанными солнечными лучами… Нет, это не тучи. Там, внизу, клубилась тьма. Она была исполнена света, но это была тьма. Живая, порождающая… Что? Наверное, что угодно. В этом тонгхо явно содержалась материя тану, насыщенная тёмной энергией. И пронизанная тёмным светом. Он силён даже в непроявленном виде, а будучи проявленным – даже частично, превращается в страшную силу. Если ЭТО оттуда вырвется, если разрушит магический купол, мы можем погибнуть. Или измениться…

Мост содрогнулся – наверное, потому что в глубине этой сияющей тьмы что-то всколыхнулось. Глухой рёв, несущийся из бездны, превратился в грозный рык, и яркая вспышка едва не ослепила нас всех, несмотря на очки. У меня опять возникло ощущение, что сейчас из этой сияющей тьмы вырвется огромный дракон. Или змей, приплывший сюда из вод вечности. Могучий и страшный, как Апоп[9]9
  Апоп – в египетской мифологии чудовищный змей, живущий в подземном царстве, который каждый день пытается проглотить солнце и останавливает плавание ночной ладьи Ра, выпивая воду из подземного Нила. Ра всегда побеждает Апопа и заставляет его изрыгнуть воду обратно.


[Закрыть]. И остаётся лишь молиться богу солнца, ибо только он способен сразиться с этим змеем и одолеть его.

На мосту появились люди в жёлтых комбинезонах и шлем-масках. Похоже, они были встревожены, но отнюдь не до состояния паники. Они напоминали работников какого-нибудь сталелитейного цеха, где возникла аварийная ситуация, которую не так-то уж и трудно устранить.

– Почему не блокируете излучение?! – стараясь перекричать рокочущий гул, спросила Донна.

Люди в комбинезонах ей что-то отвечали. Что, я не слышала, но голоса их звучали достаточно спокойно. Под куполом продолжал пульсировать свет. Видимо, этот свет подавался в цеха, когда их накрывали куполом. Как он подавался? Я бы не удивилась, если бы узнала, что по гигантским трубам, которые пронизывали весь этот комплекс. Свет, текущий по трубам, словно вода… В некоторых древних учениях говорится, что воды вечности – одно из состояний вечного света.

Я не знала, что он должен был сотворить с той массой, которая кипела под нами в гигантском котле, какая тут готовилась разновидность органического вещества, но я уже знала, что тонгхо – материя, которая при определённых условиях порождает многие формы жизни на этой планете. Урмиане и даркмейстеры научились управлять тонгхо и создавать то, что им нужно, воздействуя на него при помощи вечного света – преобразующей силы, скрытой в материи тану. Коренные жители Хангар-Тану называли это излучение светом ночного солнца, который можно извлечь из подземного эльхангона. Теперь у аристеев есть его маленький осколок. Осколок тёмной звезды…

– По-моему, стабилизируется, – сказал, глядя вниз, «филин».

– А я бы не стала сегодня использовать излучение, – поморщилась Донна. – Вет, поехали домой.

Последние слова были адресованы мне, то есть Стэрвет, но ответил Донне «белый орёл». Он же сэр Джастин Кэббот.

– Ерунда. Лучше уж чтобы энергия не тратилась впустую. Саркофаг всё равно будет излучать её ещё в течение получаса. Мастер Пол, пленники в пещере?

– Да, брат Джаспер (надо же, сэр Джастин сменил не только веру, но и имя), всё готово. В котлован свет больше не поступает. Сейчас он весь сконцентрирован в сакре.

Мастер Пол снял шлем-маску, и я увидела лицо, которое на первый взгляд казалось спокойным, даже непроницаемым, но это было спокойствие безумца, давно живущего в плену своей одержимости. Астерий говорил, что, создавая возле острова Кинта тоннель, даркмейстеры разбудили силы, до тех пор дремавшие в бездне под названием Тартар. Маги нарушили равновесие и там, и здесь. Они уже много лет играют с силами, играть с которыми нельзя. Они не могут не понимать или хотя бы не чувствовать, что за зверь мечется под нами и рвётся наружу. Катастрофа, которую они могут устроить здесь, будет почище той, что разрушила Урм. Похоже, большинство их союзников аристеев глухи к голосам, несущимся из бездны, и беспечны, как подростки, которые за шумом дискотеки не слышат уличную пальбу. Вернее, слышат, но предпочитают думать, что это салют. Даркмейстеры – маги, они не могут не знать, как они рискуют, но им, кажется, всё равно. Они продолжат свои эксперименты даже на краю бездны. Возможно, устав от своего бессмертия, они не прочь испытать, что такое смерть. И не просто смерть, а гибель, которую они сами вызвали из глубин хаоса. Итог в битве с этим зверем – победа или гибель. Третьего не дано.