Текст книги "Сказка о спящей красавице (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Ты когда-нибудь омолаживалась?

– Нет.

– Классно выглядишь. Для своего возраста и троих детей.

– У нас, альти-лурду, большой запас молодости и сил. Мои соплеменники старели раньше времени из-за суровой жизни. Я с десяти лет жила в других условиях.

Я хотела спросить Антему, как именно она оказалась на Ариане наших дней, но она, словно догадавшись об этом и не желая это обсуждать, перевела разговор на мою персону.

– Тебе тоже долго не понадобятся омолаживающие процедуры. Среди твоих предков были так называемые избранники Великого Грифона, носители кое-каких удачных генетических изменений. В тебе это сказалось, как и в твоей прапрапрабабке, то есть гораздо больше, чем в ней, а вот в твоём брате нет, хоть вы и близнецы. Такие вот парадоксы магической генетики.

– Парадоксов в моей жизни хватает. Может, в Тео тоже пробудится какой-нибудь дар?

– Нет, уже поздно.

– А в его детях?

– Возможно. Какие у вас отношения?

– В детстве как кошка с собакой. Теперь мы куда лояльней друг к другу.

– Понятно. Сверхчеловеков обычно не любят. И чаще всего сверстники, даже родные братья и сёстры.

– Сверхчеловеком, как ты говоришь, я стала лишь в семнадцать…

– Но ты же всегда была очень сильной. Слишком сильной для девочки. А также редко болела и легко училась… Ведь так?

– Да, но Тео учился не хуже, а, пожалуй, даже лучше меня.

– Интересно, почему? Может, потому что усердно занимался, желая тебя обойти?

Это была правда. Я помнила, сколько времени бедный Тео проводил за уроками, чтобы не дай Бог от меня не отстать, а желательно и обогнать. Я же разделывалась с домашними заданиями быстро. Оценки меня совершенно не волновали. Во всяком случае, до того дня, когда я по совету Шери решила поступать в академию Тампль. Вот тут-то я взялась за учёбу серьёзно, желая не только реально повысить уровень своих знаний, но и получить аттестат получше. Все говорили, что для поступающих в академию при Ордене это важно.

– У тебя большой запас молодости и сил, но, увы, Терри, твоё отменное здоровье не спасает тебя от стрессов.

– Сожалею, что причинила столько хлопот и испортила застолье…

– Да ты что! – рассмеялась Антема. – Заметили только твои друзья и те, кто был поблизости. И в панику, уж поверь, никто не ударился. На любой пирушке кому угодно может стать плохо. И твоя отключка оказалась не самой большой из сегодняшних неприятностей.

– Что-то ещё случилось?

Антема не успела ничего сказать, потому что ответ на мой вопрос явился в мои апартаменты в лице красивого блондина лет двадцати. Я сразу поняла, что он альти-лурду. Тем более что его сопровождал лев. Правда, совсем миниатюрный. Это светло-рыжее существо из племени кошачьих имело небольшую золотистую гриву, пушистый кончик хвоста и кисточки на ушах. А размером было примерно с земную рысь.

Пожалуй, правильнее было бы сказать, что это маленький лев явился сюда в сопровождении юноши. Кот вошёл первым. Он проник в мои покои через приоткрытую дверь и, подбежав к королеве, вопросительно заглянул ей в глаза.

– Входи, Лидон! – громко сказала Антема. – Нашей гостье стало лучше, и она не спит.

И тогда уже вошёл молодой воин. Он стремительно пересёк огромную комнату, поприветствовал меня и выразил надежду, что скоро я буду совершенно здорова. Я ответила, что тоже на это надеюсь. А кот с золотистой гривой ткнулся носом в мою руку и что-то громко промурлыкал – наверное, тоже пожелал мне скорейшего выздоровления.

– Кажется, всё уладили, королева, – доложил Лидон. – Дуэль будет только между Армо и Курулхом. И только до первой крови.

– Распорядись, чтобы за этим проследили. Надеюсь, больше никаких проблем?

– Нет, королева. Все довольны встречей, рады нашим новым гостям, и большинство уже покинули замок. Завтра старейшины придут на совет, и тогда все выскажут своё мнение.

– Уж насколько беррены мирные, а с локхами у них вечно стычки, – устало пояснила Антема, когда воин и его кот ушли. – Причём у локхов так заведено: если оскорбили вождя, то вся его охрана сражается с таким же количеством дуэлянтов с противоположной стороны. Иногда от этого правила отступают, и сейчас такая договорённость достигнута.

– А что они не поделили?

– Долго объяснять. У меня уже порой голова кругом идёт от всей этой дребедени. К примеру, фавны вечно ссорятся с ариманцами – в основном из-за девушек. Анда предупредила, что фавны от вина иногда совершенно дикими становятся. Я распорядилась поставить рядом с ними сильно разбавленное, но это не помогло. Чуть не затеяли драку с игени. А потом уже во дворе локхи сцепились с берренами. Сколько я уже общаюсь со всеми этими людьми и не только с людьми… Стараюсь всё делать так, чтобы не возникало недоразумений, и всё равно не знаешь, что и из-за чего вспыхнет. То, что для нас с тобой пустяки, для локхов, берренов или игени может иметь очень большое значение…

– Понимаю. Я достаточно сталкивалась с представителями других рас. Правда, никогда не пыталась объединить их под одним знаменем.

– Они сами признали меня своим военным вождём. Как я уже говорила, все эти племена пострадали от урмиан и некоторые из них нашли дорогу на Пандиону благодаря вратам эойев. А некоторых мы сюда привели. Пандиона планета не маленькая и с благодатным климатом. Есть те, кто уже смирился со своим изгнанием-бегством и хочет просто жить здесь дальше, но таких немного. Правитель обычно старается вернуть себе свою власть и свои земли.

– А ты считаешь себя королевой Хангар-Тану?

– Королевой альти-лурду. Ведь я дочь короля Леана и королевы Армины, единственная наследница. Мои родители мертвы… Сколько бы воды с тех пор ни утекло, форма правления у альдов не изменилась. Здесь, в изгнании, у них всегда было то, что в твоём мире называют монархией. Пандиона – что-то вроде объединённого королевства, где под властью одного правителя объединилось множество племён. Здесь всегда лидировали альти-лурду. Мой супруг Гелиан был полукровкой, но чистокровных альдов вообще осталось мало. Как я уже говорила, потеряв мужа, я не потеряла трон, к тому же здесь все знают, что я прямая наследница последних хангартанских королей альти-лурду. И мы не утратили прав на наши земли на Хангар-Тану. Юго-запад всегда принадлежал саху, и мы на него не претендуем. Правда, сколько бы наши лазутчики ни обследовали Хангар-Тану, они ни разу не сталкивались с саху. Теперь я знаю, кто они такие. Манойи… Поняла это, когда встретилась с ними в Лабиринте. Возможно, все саху-манойи Хангар-Тану сейчас в амфасхане, а когда проснутся, никому неведомо. А, возможно, уже не проснутся никогда. Это очень древняя раса, и не исключено, что их очередное амфасо, этот особый кокон, оказался их саркофагом.

Антема нахмурилась и замолчала. Я поняла, что она вспомнила о другом саркофаге. О том хрустальном гробе, где странным сном спит её дочь. Я хотела было заговорить об этом, но интуиция подсказывала мне, что лучше не сейчас. Может, лучше поговорить об этом с Селеном? Главное, что она жива и находится в защитном коконе.

– Я видела сфинкса. Он там действительно был, или мне привиделось?

– Он там действительно был. Они периодически залетают сюда из Маатлана. Кстати, Анде уже сказали о тебе, и она не сегодня завтра сюда наведается.

– А когда я смогу поговорить с Селеном?

– Завтра утром. А сегодня лучше отдохни. У тебя тут целый набор видеопродукции, – Антема кивнула на металлическую шкатулку с прозрачными дисками и кристаллами. – Изобретение Селена и его команды. Правда, кино только документальное.

– Да, мне уже объяснили. Девушка-прислужница… Я только не спросила у неё, как выбрать нужный фильм.

– К сожалению, тут не всё подписано. Ты можешь просто, как говорится, пройтись по каналам. Для этого достаточно поднести кристалл под луч любого света и нажать на какую-нибудь из его граней. Но вообще-то это не всегда срабатывает. Иногда это зависит от расположения того мира, на который настроена грань, особенно по отношению к окружающим его космическим телам. Например, Каран очень редко удаётся увидеть. А сделать туда врата смогли только один раз. Иногда это зеркало-экран можно превратить во врата перехода, но это очень непросто. Нужен хороший трансфер, и лучше, если он будет в руках сильного мага. А сделать зеркальные врата на Хангар-Тану вообще не удаётся.

– Каран? Я что-то слышала об этом мире.

– Там творится что-то странное. И ужасное. Хотя в данный момент там не опасно. Настоящая жуть на этой планете начинается, когда восходит ночное солнце, но это бывает через длительные промежутки времени. Селен в свою бытность на Никте общался с неким бессмертным существом и узнал от него, что Каран – мир, родственный Хангар-Тану.

– Кажется, я знаю, о ком ты. Я и Дия тоже общались с Астерием.

– Да, именно так он его и называл. Так вот одно из солнц Карана – порождение Великого Змея, сотворившего Хангар-Тану. Мы… Мой народ считал это выдумкой злобных саху, но, похоже, тут они не сочиняли. Ещё до того, как Змей сотворил Хангар-Тану, он летал по вселенной и сеял свои споры, и из его семени возникло одно из солнц Карана. Это солнце содержит излучающую свет материю, которая имеется и в недрах Хангар-Тану. Её называют то вечным светом, то живым огнём… Мэнни тоже кое-что нам об этом рассказала, правда, совсем немного. Её бывшие соратники интересуются планетой Каран, поскольку ищут новый источник излучения, дающего жизнь. Источник, которым они владеют сейчас, иссякает, и у них есть сведения, что на Каране можно раздобыть аналогичный. Селен намерен их опередить, но пока говорить об этом бессмысленно. Пока это солнце Карана не взошло, а до его восхода над планетой его излучение не обладает достаточной силой. Но нас, с тех пор, как мы там побывали, куда больше интересует другое. Мы видели там разных существ, заключённых в материю, похожую на стекло или лёд… Нет, ничего общего с застывшим вечным светом, из которого состоит саркофаг Спящей Девы. Эти существа, как и она, погружены в глубокий сон, но говорят, они пробуждаются с восходом ночного солнца. И среди них есть лурд. Уж не знаю, как он попал в этот мир. Мы бы хотели освободить его, но не знаем как.

– Так он же проснётся, когда взойдёт это ночное солнце…

– Это будет нескоро, – вздохнула Антема. – Хотелось бы разбудить его раньше. Освободить его из плена. Когда я думаю о нём, мне кажется, что это чья-то спящая душа. Частица чьей-то души… Мы, альти-лурду – особое племя. У альда и его лурда одна душа на двоих. У нас всегда так считали. Селен говорит, что это преувеличение, но… Я не чувствую себя целой, Терри. С тех пор, как я потеряла Аррино, я живу, словно человек, у которого ампутировали руку. Её заменили отличным протезом. Просто замечательным, таким, который действует не хуже, чем настоящая рука, но любой человек всё же предпочёл бы иметь руку, а не самый лучший в мире протез. Я всё думаю о Дионе. Он очень странный ребёнок. К нему тянутся все звери и все гибриды. Он постоянно среди них, но он одинок. Кто знает, может, этот спящий лурд, пленник Карана, – частица души моего сына.

– Осмелюсь заметить, твой сын показался мне здоровым, полноценным ребёнком. Просто он такой… задумчивый, меланхоличный. Такой характер.

– Надеюсь, ты права. Но этот лурд не даёт мен покоя.

Я ничего на это не сказала, но загадочный спящий лурд тоже слегка выбил меня из колеи. На Хангар-Тану считали, что вывести принцессу Дию из царства мёртвых может только её лурд… Стоп! Даже Антема понимает, что не все легенды имеют тот смысл, какой им приписывают. У Дии никогда не было лурда, и тот спящий на Каране лев не может быть частью её души. У неё и так душа львицы.

– Кстати, Терри, этот замечательный кот, которого ты недавно видела, оттуда. То есть этот кот родился уже здесь, но мы привели гелонов с Карана. И привели бы ещё, если бы опять сумели туда попасть. Эти кошки очень независимы, но сразу признали нас, альти-лурду. Они не так умны, как лурды, далеко не так сильны – они же небольшие, но… Лурдов становится всё меньше и меньше, и я не уверена, что магия Селена поможет повысить их рождаемость, так что гелоны для нас – хоть какая-то замена лурдов.

– А ты…

– Нет! – ответ на вопрос, который я даже не успела задать, прозвучал так резко, что Антема сама смутилась.

– Нет, – тихо сказала она, помолчав. – У меня никого нет, хотя все лурды и гелоны меня любят. Мой Аррино погиб, пытаясь защитить меня от урмиан. Он не раз спасал мне жизнь, но не смог спасти меня от этих тварей. А я не могу его забыть. Его никто не заменит.

«Арри, Арри!» Этот детский голос до сих пор звучал у меня в голове. Знала бы она, что её Аррино мог погибнуть гораздо раньше. И тогда её бы не было на свете – ни в том мире, ни в этом. Ни её, ни её детей. Когда-нибудь я расскажу ей об этом, но не сейчас.

– Между прочим, кристалл с Караном подписан, – немного порывшись в шкатулке, Антема достала продолговатый восьмигранник, на самой большой грани которого была нацарапана надпись латинскими буквами «Karan».

Королева ушла, а я минут пятнадцать безуспешно пыталась настроить канал с документальным фильмом о загадочной планете Каран. Потом, плюнув на это, полюбовалась джунглями какого-то неизвестного мне мира. А потом ко мне пришли Джонни, Самандар и Талифа, и остаток вечера мы провели, рассказывая друг другу о своих последних приключениях.

Глава 7. Беды прошлого и настоящего.

В этом королевском дворце ни от кого не требовали строгого соблюдения этикета. Да и этикета, как такового, по-моему, не было. Завтрак, обед и ужин готовились к определённому часу, но никто не обязывал обитателей замка собираться за одним столом. Званый обед, как вчера, – дело другое. Если же подобного мероприятия не было, каждый мог поесть в большом зале рядом с кухней, устроившись за длинным столом, в компании или в одиночестве – как ему в данный момент угодно. Или, набрав всякой еды, уйти в свои покои. Не знаю, у всех ли тут была личная прислуга, но к нам четверым Антема приставила слуг. На следующее утро, сразу после завтрака, который я предпочла провести в одиночестве в своих апартаментах, молоденькая служанка по имени Лея сообщила мне, что королева и мои друзья ждут меня, чтобы всем вместе отправиться в магический замок.

– Мастер Селен сегодня отложил все дела ради новых гостей, – сказала девушка.

Антема и мои друзья ждали меня в одном из внутренних дворов замка в небольшом открытом автомобиле, похожем одновременно на вездеход и на последнюю модель пляжного кадиллака. Замшелая каменная арка соединяла этот дворик с тем, куда выходили окна моих покоев. Усевшись за руль, Антема повела машину по запутанному лабиринту дворов, площадок и хозяйственных построек так уверенно, что, казалось, могла бы проделать этот путь с закрытыми глазами. Королевский замок напоминал небольшой город, строившийся на протяжении многих веков, – настолько отдельные его части отличались друг от друга по стилю и степени древности. Всюду сновали люди: обычного роста и великаны, с кожей разного цвета и в самых разнообразных нарядах – от набедренных повязок до длинных одеяний с оборками и складками. Все наряды, даже самые пышные и «навороченные», были из лёгкой ткани. Я уже знала, что на Пандионе почти круглый год держится температура 25 градусов по Цельсию. Есть короткий сезон, когда она поднимается до 30, и ещё более короткий, когда падает чуть ниже 20, так что тёплая одежда в этом райском месте без надобности. Других гуманоидов мы сегодня во дворце не видели. Антема сказала, что большинство племён из других миров предпочитают жить отдельно, хотя места в замке навалом, несмотря на то, что многие его помещения ремонтируются. Селен, его мастера и знатоки с других планет постоянно придумывают новые удобства и всякие приспособления – например, для защиты замка, если на него вдруг нападут, но она надеется, что это не необходимость, а, скорей, перестраховка. Пандиона – гостеприимный мир, но не пустит сюда тех, кого не желает видеть своими гостями. Врата тут работают таким образом, что из другого мира их открыть практически невозможно, однако если здешние ходят в другие миры, то возвращаются сюда без проблем.

Миновав лабиринты дворов, мы минут десять ехали по дворцовому саду, плавно переходящему с лес, и наконец оказались на пологом холме, где перед нами открылась совершенно сюрреалистическая картина. То, что Лея назвала магическим замком, и впрямь напоминало замок какого-нибудь сказочного мага. Темный камень местами покрылся мхом, на многочисленных башнях и башенках крутились флюгера в виде фантастических зверей, а часть окон украшали разноцветные витражи. Почти со всех сторон замок окружали строения вроде ангаров и современных машиностроительных цехов, и над всем этим медленно плавали в воздухе многочисленные маленькие солнца – гелениты. По узкой дороге, петляющей между футуристско-абсурдистскими постройками, мы доехали до высокого каменного крыльца, где нас встретил улыбающийся хозяин всего этого научно-магического комплекса.

Работников у него тут была не одна сотня, но коллег десятка три, из которых двенадцать являлись его учениками. Он обращался к ним по именам, а они до сих пор называли его мастером, хотя уже сами достигли того уровня, когда в сообществе даркмейстеров дают звание «мастер». Все двенадцать пришли сюда вместе со своим учителем с Никты.

– Они согласились со мной, что наши никтианские коллеги отступили от кодекса. Орден даркмейстеров – это давно уже не только потомки Избранников Грифона, но его устав – почти что устав Ордена Грифона. Нас всегда считали тёмными магами, и скажу прямо – мы никогда не были ангелами, но у Ордена всегда имелся жёсткий набор принципов.

Говоря всё это, Селен разливал кофе по высоким кружкам, покрытым затейливой чеканкой. Я думала, от горячего напитка металлическая посуда сильно нагреется, но, осторожно потрогав резную ручку, обнаружила, что она почти холодная.

– Это очень простая магия, леди, – рассмеялся хозяин. – Куда сложнее было украсить эти кружки таким узором, но один из моих учеников отличный художник по металлу. Он посвящает этому искусству почти всё свободное время.

– А можно сделать такие узоры при помощи магии? – поинтересовался Джонни.

– Нет, мой юный друг. Для этого нужны душа и руки художника, его талант и мастерство. Впрочем, это тоже своего рода магия.

Мы беседовали в уютной комнате с высоким камином, мягкими кожаными креслами и резным деревянным столом. Три стены занимали стеллажи со старинными книгами, а четвёртая представляла собой застеклённую лоджию. Стекло сияло такой же чистотой, как и окна в каком-нибудь офисе богатой компании, и было странно видеть за ним замшелый, потрескавшийся камень, оплетённый стеблями ползучего растения с дымчато-синей листвой и мелкими розовыми цветочками.

Кофе оказался превосходным. Как и бутерброды – чёрный хлеб с ломтиками полукопчёного мяса, посыпанного зеленью. Они лежали на огромном серебряном блюде, украшенном грубоватыми, но оригинальными литыми узорами. Сама не знаю, почему, но я поняла, что это блюдо очень старинное. Возможно, даже старше пирамиды Хеопса.

– Очень многое завязано на этом проклятом тоннеле, – сказал Селен, выслушав каждого из нас.

Больше всего времени занял мой рассказ. Антема даже не пыталась скрыть волнение. А я пыталась представить себе, что она чувствует, слушая, как её дочь, хрупкая девочка, на которую она никогда не возлагала особых надежд, сражалась с чудовищами и спасала миры.

Когда я закончила, хозяин распорядился принести ещё бутербродов, а также глазированных фигурных пряников, фруктов и лёгкого красного вина. Пряники пахли корицей и таяли во рту. Талифа долго рассматривала пряничного дракона, потом положила его на край своей тарелки, взяла другой пряник – в виде рыбы – и стала есть.

– Даркмейстеры всегда считали, что это они сделали тоннель, – продолжал Селен. – То есть, конечно, они его сделали. Как и манойи, которые им доверились, потому что хотели попасть на Хангар-Тану. Но ничего бы не получилось, если бы не бездна на дне океана. Это не просто одна из глубочайших океанских впадин. Это одна из чёрных дыр вселенной, точка начала и конца. Место пересечения времён и пространств, где действуют силы, которые никогда не будут подвластны нам полностью. Играть такими силами опасно. Особенно делая тоннели не только в пространстве, но и во времени. Теперь эта бездна совсем близко – не только к океану планеты Ариана, но и к миру Хангар-Тану.

– Насколько я поняла, левианы, они же аскиры, всегда путешествовали между этими мирами, – осторожно сказала я.

– Не знаю, леди, – покачал головой даркмейстер. – Есть существа, способные путешествовать между мирами, но, возможно, левианы достигли нашего мира только после возникновения тоннеля. Если это так, то это отнюдь не худшее из последствий создания тоннеля. А худшее – это то, что время-пространство исказилось, образуя ловушки, завихрения и впадины. И пространственно-временной континуум исказился ещё больше, когда тоннель, сделанный тридцать лет по нашему и пятьсот по местному времени назад, был разрушен… Значит, это сделала дочь королевы Антемы. Что ж, я не удивлён. Древняя кровь альти-лурду, смешанная с новой земной. Дитя прошлого и настоящего. Думаю, этот камень – подземный эльхангон – больше ни в чьих руках не имел бы такой силы. А также уверен, что этот камень мог творить чудеса лишь в руках сильного духом. В результате этой катастрофы Хангар-Тану оказался провалом во времени-пространстве. Своеобразной ямой, из которой её обитатели выбрались лишь недавно. Так что сейчас урмиане действительно опасны для других миров. Видите ли… Здесь они тоже сделали сингуляр и пытались вернуться обратно, но не смогли. Мы узнали это от их бывшей магистры Доримены, которую судьба странным образом свела с нами. Две группы желавших вернуться на Ариану попросту исчезли. Будущее, из которого они прибыли на древнюю Хангар-Тану, оказалось закрыто для них. Более того, для них вообще оказались недоступны их родная галактика и все ближайшие к ней. Ведь Хангар-Тану далеко от нашей галактики, очень далеко. Почему некоторым нашим исследовательским кораблям всё же удавалось до неё добраться? Скорее всего, благодаря так называемому естественному порталу, который может возникнуть во вселенной – возможно, благодаря близости какой-нибудь чёрной дыры. А может, кораблям Федерации удавалось долететь до Хангар-Тану благодаря близости этого пресловутого тоннеля. Живя на Хангар-Тану, урмиане строили корабли, летали в другие миры, захватывали, грабили… В общем, жили своей обычной жизнью, но они могли перемещаться только в пространстве и посещать только миры, очень далёкие от их родины. Получилось так, что часть космоса оставалась недосягаемой для них до тех пор, пока будущее их мира, которое они покинули, снова не стало их настоящим. Это трудно объяснить, потому что это вообще не поддаётся никаким логическим объяснениям, но беглецы с Арианы должны были прожить на Хангар-Тану триста лет, прежде чем смогли вернуться назад. Они могли вернуться только в то время, когда покинули Ариану – триста лет назад по здешнему времени и около трёх недель назад по времени Арианы. Но только после того, как они тогда покинули Ариану. Раньше не могли, ибо реальность нашего времени и нашего пространства отвергала их и могла уничтожить. Говорят же, что, путешествуя во времени, при встрече с самим собой, можешь самоуничтожиться, и такая же судьба постигнет твоего временнОго двойника. Может, это и правда, я не знаю… Они не могли вернуться раньше того часа, когда покинули свой мир, сев в батискаф, который должен был переправить их по тоннелю на Эолу. Пытаясь вернуться раньше, они в лучшем случае просто блуждали во тьме. Доримена была в такой экспедиции, и им посчастливилось вернуться на Хангар-Тану, ещё двум группам тоже, а два корабля просто пропали, и урмиане решили больше не рисковать. По словам Доримены, их союзники и мои бывшие коллеги даркмейстеры пришли к выводу, что все они могут вернуться на Ариану вскоре после катастрофы в Урме. Но урмиане решили этого не делать. Как только наша и ближайшие к ней галактики оказались для них открыты, они поспешили захватить как можно больше миров, а уже потом объявиться у себя на родине. Как говорится, на белом коне.

– Значит, за эти триста лет они успели похозяйничать во многих мирах, – недовольно констатировал Самандар.

Его сестра в разговоре не участвовала, хотя слушала с интересом. И с неменьшим интересом смотрела на старинные фолианты, коими были уставлены книжные полки.

– Ты можешь брать и смотреть любые книги, восточная царевна, – с улыбкой обратился к Талифе хозяин. – Если не дотянешься, в углу складная лестница.

– Спасибо, – просияла девушка, направляясь к шкафу с огромными книгами в кожаных переплётах. – Я всё равно всё внимательно слушаю.

– Она у нас мастерица делать несколько дел одновременно, – подтвердил её брат. – Готов поспорить, ей нужна вон та книга о драконах. Вон та, на второй сверху полке… Ага, угадал. Тали сегодня приснился огромный золотой дракон, и она хочет найти такого в каком-нибудь каталоге местной фауны.

– Он мне не приснился, – невозмутимо возразила Талифа. Сняв с полки огромный фолиант с золотистой фигуркой дракона на обложке, она поудобней устроилась на верхней перекладине шаткой стремянки. – Он действительно пролетел мимо моего окна. И это был не флайер в виде ящера, а настоящий дракон. От него даже жаром повеяло.

– Странно, что больше никто его не видел.

– Это ещё не значит, что его не было.

– Местные говорят, драконы тут не водятся. В Маатлане их тоже нет. Так откуда бы ему взяться? Разве что из царства твоих снов. Или это тот пряник на твоей тарелке? Теперь понятно, почему ты его не ешь! Не иначе как по ночам он превращается в живого дракона.

– Откуда бы ни взялся твой дракон, юная леди, в этой книге о нём вряд ли что-то есть, – сказал Селен, присмотревшись к картинке на обложке. – Она не о здешней фауне. И почитать ты её не сможешь, она не переведена. Здесь собраны книги и рукописи из разных миров. Эта с планеты Алахона, где господствующей является раса ящерообразных гуманоидов суллато. Большинство из них сейчас знают интерлэнг, но эта книга написана на их языке. У меня где-то есть словарь суллато, но я в этом языке с трудом ориентируюсь. А уж их письменность…

– Просто чудо, – с восторгом отозвалась Талифа. – Очень необычные знаки. И бумага такая странная… На ощупь кажется скользкой и влажной, хотя точно сухая. И картинки замечательные. Это атлас ящеров планеты Алахона?

– Да, что-то вроде, – сказал Селен. – На этой планете нет других животных, только ящеры.

– Урмиане действительно успели похозяйничать во многих мирах, – вернулся он к главной теме разговора, – но далёких от нашей галактики и вообще от скопления галактик, включающего нашу. Поначалу им была частично открыта лишь галактика Равантанэф, где находится Хангар-Тану, но обитаемых миров там раз-два и обчёлся. Кажется, только Хангар-Тану и Касса. Урмиане много лет кружили по космосу, не будучи в состоянии достигнуть даже тех миров, которые видели в приборы. Такой вот парадокс. Но постепенно пространство для них открывалось, позволяя проникать в глубь космоса всё дальше и дальше. Сперва они довольно успешно разбойничали в галактиках, весьма удалённых от нашей, а последние двадцать-тридцать лет добрались даже до некоторых далёких от нас Диких миров. Но вели себя осторожно, стараясь не сталкиваться с представителями Федерации, которые в этих мирах бывают. Некоторые миры они попросту порабощали, захватывая все их богатства, а людей превращая в так называемых фелиданов. Там, где имелась достаточно высокая цивилизация, вели себя тоньше. Вербовали ценных работников, переманивая на Хангар-Тану. Тем более что их государство нуждалось в человеческих ресурсах. Чтобы класс избранных мог процветать, на него должны работать тысячи неизбранных, а на Хангар-Тану в течение пятисот лет кроме урмиан были лишь демиры, из которых далеко не все согласились сотрудничать с чужаками.

– А Спящая Дева… – я старалась, чтобы мой голос не дрогнул от волнения. – Насколько я поняла, она появилась тут двести пятьдесят лет назад.

– Да, – кивнул Селен. – Доримена дан Линкс говорит, что именно тогда приплыл левиан с чудо-саркофагом на спине. Это событие произвело впечатление не только на коренных жителей Хангар-Тану, но и на урмиан. Они тоже натерпелись, пока были заперты на этой планете, которая медленно оправлялась от последствий катастрофы. И вдруг спящая красавица в хрустальном гробу прибывает на спине прекрасного дракона – и почти тут же жить становится лучше. Быстро очищаются воздух, вода… Никто до сих пор не знает, почему с того дня перемены к лучшему пошли быстрее, но… Со слов Доримены я понял, что даже некоторые её соотечественники-атеисты после этого искренне ударились в религию. Им хотелось верить, что к ним явилась пресвятая Дева, которая принесла с собой благодать и теперь всё будет замечательно. Ну а остальные, хоть и не поверили в богиню-избавительницу, решили, что такой культ не повредит. Ведь демиры и те, кого урмиане привозили на Хангар-Тану из других миров, в основном малоразвитых, были людьми суеверными. Так возник культ Спящей Девы, чьи сны становятся явью стараниями её служителей тамплиеров. Ведь тут были рыцари Ордена, а среди них высокие чины – кардиналы-богословы, хорошо подкованные в вопросах религии и умеющие жонглировать религиозными символами. Возникло государство под названием Фелиция – счастливая страна, возник новый Орден – Орден Спящей Девы-воительницы… Воительницы – потому что у спящей в гробу девушки есть меч. Вот так произошло сращение урмианской элиты с элитой Ордена тамплиеров.

– И давно вы знаете, кто такая Спящая Дева?

– Полтора года. Возможность переходить на Хангар-Тану и обратно у нас появилась года два назад. До этого врата не работали – думаю, всё из-за той же пространственно-временной аномалии, ведь Хангар-Тану является её эпицентром. Здесь, на Пандионе, то и дело появлялись новые беженцы, мы знали, что вытворяют урмиане в этой галактике и ближайших. Пользуясь вратами эойев и эльхангоновыми зеркальными вратами, мы проводили спасательные операции в этих мирах, помогали их обитателям перебраться сюда… Разумеется, тем, кто этого хотел. Мы же знаем, в завоёванных мирах всегда находятся те, кто рад завоевателям и спешит хорошо устроиться при новых хозяевах.

– Да, много таких, кто приветствует захватчиков, надеясь на полную кормушку, – презрительно сказал Джонни. – Или на то, что пришельцы установят лучшие законы. Второе даже можно отчасти понять, но вот только нельзя налаживать свою жизнь при помощи чужих законов, тем более что чужаки обычно преследуют прежде всего свою выгоду.