Текст книги "Байкер (СИ)"

Автор книги: Светлана Крушина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Часть 3. Глава 3

Глава 3

Чандра не была столь наивна и не думала, будто самые тяжелые времена прошли, когда Рэндалл начал, наконец, вставать с постели. Началась такая боль, и такие мучения, что о минувших днях Чандра вспоминала едва ли не с ностальгией. Наблюдать за Рэндаллом отстраненно, с одним лишь безличным милосердием медика в душе, оказалось решительно невозможно. Для него начинался ад, и весь этот ад Чандра буквально ощущала на собственной шкуре. Иначе не получалось.

Вообще-то, в благоприятный исход операции она не верила. Стюарт верил, а она – нет. И, однако, этот холоднокровный зануда очередной раз совершил – не больше не меньше – невозможное. Причем совершил неохотно, уступив лишь напору Чандры, буквально проевшей ему плешь. Сам он ни за что не хотел браться за скальпель прежде, чем завершится его великий опыт. Но сыворотка действовала медленнее, чем ожидалось, эксперимент затягивался, галлюцинации продолжались, Рэндалл становился все более нервным и раздражительным, и Чандра решила, что дальше тянуть не стоит. Она насела на Стюарта; а теперь, пока длилась реабилитация, он отыгрывался на ней, ежедневно, по несколько раз напоминая, что по ее милости они теряют время и, возможно, все придется начинать сначала... Чандра помалкивала. Своего-то она добилась...

Рэндалл по новой учился ходить, и боли было столько, что на радость сил уже не оставалось. На разговоры тоже. А Чандра так надеялась разговорить его, когда он окажется от нее в непосредственной близости. Не может же он, думала она, молчать целыми днями! Но он мог. Бывало и так, что с утра и до вечера он не произносил ни слова, исключая парочку ругательств. А бывало, что открывал рот только для того, чтобы спросить о Диане. Черти бы взяли эту Диану! Она и разговоры о ней уже сидели у Чандры в печенках. Рэндаллу плевать было, что думает и чувствует та, которая ходила за ним, как за ребенком. А вот о Диане он не забывал, и каждый раз с жадностью выслушивал сухие отчеты Чандры. Поначалу она хотела держать его в неведении, надеясь, что чувство его, ничем не подпитываемое, перегорит в сердце само собой. Но единожды услышав, как во сне он шепнул: "Диана", – она переменила намерения. Если он помнит о девчонке даже во сне, то, молчи не молчи, ничего тут не поделаешь.

И все-таки Чандре очень хотелось, чтобы мысли о девушке, которая собиралась рожать ребенка от другого парня, отстали наконец от Рэндалла. Отчасти ради этого она и запретила ему возвращаться в город. Впрочем, пока он заново учился ходить, ему было не до прогулок: до уборной бы доковылять.

Меж тем, Диана и не думала никуда съезжать с мастерской. Не в последнюю очередь ради Дани: ей не хотелось терять с ним связь. Зато в мастерскую перебрался Брайан, чтобы быть рядом с сестрой. Сообщая эту новость Рэндаллу, Чандра внимательно следила за его лицом: как-то он отнесется к тому, что в его жилище расположились чужие люди? Но он только обрадовался.

– Не боишься, что Брай приберет твою мастерскую к рукам, и тебе некуда будет возвращаться? – поинтересовалась озадаченная Чандра.

– Мы с ним как-нибудь уладим наши дела, – ответил Рэндалл весьма самоуверенно. Вероятно, он уже теперь считал себя равным по силам весьма нехилому Брайану. А сам-то едва держался на ногах!

– Я вообще не рекомендовала бы тебе подходить к нему, – заметила Чандра. – Не в том он настроении, чтобы улаживать с тобой хоть какие дела.

Рэндалл вдруг помрачнел и возразил угрюмо:

– К тому времени, как я отсюда выберусь, настроение у него может десять раз перемениться.

И с этим трудно было поспорить. Чандра и сама не знала, сколько продлится эксперимент. Может, полгода, а может – год, или даже два. И Рэндалл не питал никаких иллюзий на этот счет, хотя вернуться в свою мастерскую ему хотелось страстно.

К ночи он уматывался настолько, что вся его злость уходила, пряталась до лучших времен, а выставленные защитные колючки опускались и приглаживались. Чандра пользовалась этими минутами, чтобы попытаться разговорить его, но пока у нее не получалось. Да, Рэндалл переставал злиться, но продолжал молчать. Из него, размышляла Чандра, с его патологической склонностью к молчанию, получился бы замечательный шпион. А может, и не получился бы: даже не произнося ни слова, он умудрялся привлекать к себе внимание.

Со времени последнего разговора, когда Рэндалл пожаловался на провалы в памяти, прошло уже почти два месяца, а он больше ни разу не заговаривал о себе. Не пытался дознаться, что с ним будет в случае удачи или неудачи эксперимента, не спрашивал даже, как скоро он сможет нормально ходить, не испытывая боли и дискомфорта. Он только молча и четко исполнял все предписания Стюарта и Чандры и с неиссякаемым упорством изо дня в день работал над восстановлением своей физической формы. За семь или восемь лет неподвижности мышцы ослабли и частично атрофировались; и хотя Стюарт расстарался и вживил синтетические мышечные волокна, получившуюся новую биосинтетическую мускулатуру следовало разрабатывать. Это стоило многих трудов.

Но однажды, после трудного дня, перед тем как лечь в кровать, Рэндалл все же спросил у своей сиделки и по совместительству консультанта, каким образом Стюарт добился таких потрясающих результатов.

– Насколько я знаю, там все было в кашу и не подлежало восстановлению, – добавил он.

Чандра кивнула, обрадованная тем, что Рэндалл заговорил первым, причем, в кои-то веки – не про Диану.

– Восстановлению – нет. А замене – да.

– Замене?

– Ну да. Искусственные нервы, мышцы и кости, – пояснила Чандра. – Синтетика.

– Разве это возможно? Никогда о таком не слышал...

– Вообще-то, технология замены разрушенной "живой" костной ткани на искусственно выращенную известна довольно давно. Причем сначала это была даже не синтетика, а металл... Что же до остального... Можно сказать, это ноу-хау Стюарта, – улыбнулась Чандра.

– Я думал, Стюарт – этот... как его... нейрохирург.

– Он – всего понемногу. Я тебе разве не говорила, что Стюарт – гений?

Рэндалл потер бровь и посмотрел на Чандру с сомнением.

– Разве никто, кроме него, не сумел бы сделать подобное?

– Может, кто-нибудь и сумел бы, но только я с таким человеком не знакома.

– С ума сойти... – пробормотал Рэндалл. – Значит, это тоже своего рода эксперимент?

– Да. И ты теперь в своем роде уникальное существо.

– Черт! Хотел бы я быть в долгу у кого-нибудь другого, но только не у Стюарта.

– Не волнуйся, – утешила Чандра. – Он еще на тебе отыграется. Не думаешь же ты, что он поставил тебя на ноги из доброты душевной. Можешь не сомневаться, он сдерет с тебя за свой "подарок" втридорога.

– Умеешь ты вселить в человека оптимизм. Лучше бы рассказала, что вы со Стюартом намерены сотворить со мною на самом деле – оставив в стороне отмазки о своей чудесной сыворотке и иммунной системе.

– С чего ты взял, что это отма... неправда? – удивленно подняла брови Чандра.

– С того, что не понимаю, как связана ваша пресловутая иммунная система и моя память, – кривовато усмехнулся Рэндалл. – Все эти черные дыры у меня в голове не сами по себе появились. Признайся: вы к моим мозгам докапываетесь.

– Что такого интересного может быть в твоих мозгах, чтобы к ним докапываться?

– Это уж вам виднее. Я только знаю, что здесь, – он постучал себя согнутым пальцем по лбу, – стало что-то не так. Не как раньше.

– Я же тебе объясняла про побочные эффекты...

– Да брось ты! Какие там эффекты. Ты мне еще расскажи, что все те приборы и схемы, которые ты мне притаскивала, не имеют никакого отношения к волновым излучениям.

– Волновые излучения разные бывают, – наставительно проговорила Чандра, которой уже переставал нравиться этот разговор.

– Да, разные... Послушай, я не понимаю, чего ты партизанишь. Ты что, подписку о неразглашении какую-то давала?

– Допустим, – ухватилась за мысль Чандра. – Я работала в одном научном... медицинском... центре, далеко отсюда. И Стюарт тоже. Наша работа была... скажем так, засекречена.

– А потом ты оттуда сбежала? – предположил Рэндалл.

– Ну-у... не совсем.

– Понятно. Значит, сбежала. Но зачем? Нельзя, разве, было заниматься своими опытами в этом вашем научном центре? Наверное, там и оборудование есть, и материалы. Зачем было тащиться в нашу глушь?

– Я же говорила, что эксперименты с живыми людьми официально запрещены. А нам позарез нужен был... хм... доброволец, потому что мы подошли к такой стадии, когда не могли продолжать опыты с тем материалом, который у нас имелся.

– Решили, значит, организовать подпольную лабораторию?

– Ну-у... да. Если все пройдет удачно, мы вернемся, и тогда, надеюсь, за нашим успехом позабудутся наши прегрешения.

– А если нет? если у вас ничего не получится?

– У нас получится, – твердо сказала Чандра. – У нас уже получается.

От ее оптимистичного заявления Рэндалл, впрочем, ничуть не повеселел, а даже наоборот. Неожиданная мысль пришла ему в голову.

– Вам ведь нужны будут доказательства вашего успеха, так?

– Тебе придется поехать с нами, – с полуслова поняла его Чандра.

– Что?! – вскинулся Рэндалл. – Об этом речи не было! Никуда я не поеду.

Чандра успокаивающе тронула его напрягшуюся руку.

– Это ведь ненадолго. Потом ты вернешься сюда... если захочешь. Да и когда еще это будет! Может быть, и в самом деле у нас ничего не получится.

Рэндалл смотрел на нее без восторга.

– Но ведь я останусь уникальным существом, не так ли? Ты сама сказала. А из уникального существа вполне можно сделать и выставочный образец...

Чандра прикусила язык. Вот черт, об этом она и не подумала. В самом деле, если Стюарт пожелает продемонстрировать коллегам результат своих трудов...

– Погоди помирать раньше смерти. Вернешься ты в свою мастерскую, обещаю. А ты ведь уже должен был убедиться, что моим обещаниям можно верить.

– Да, – сказал Рэндалл, вдруг взял обеими руками ее ладонь и легонько сжал ее. – А я ведь еще даже не поблагодарил тебя...

– Еще успеешь, – ответила Чандра серьезно. – И поблагодарить, и проклясть.

***

– Я тут подумал, – с набитым ртом сказал Дани, – и решил, что надо мне из города уматывать.

– Уматывать? – испуганно переспросила Диана. – Как это? Зачем?

– Затем, что прятаться до конца жизни я не могу. И вернуться не могу, потому что, даже если меня не прихлопнут, то все равно не примут ни в одной компании, начнут травить, гонять... Это ведь не жизнь будет, Ди. Ну, много ли в городе народу, кто меня не знает?

– Но ведь рано или поздно эта история забудется!

– Нет, Ди, – Дани покачал головой. – Такие истории не забываются. В лучшем случае в меня так и будут тыкать пальцами до конца жизни. А я... я не хочу быть изгоем.

При одной мысли о том, что Дани уедет, и она никогда его больше не увидит, сердце у Дианы перевернулось.

– А кто же ты будешь в чужом городе, если не изгой? – с горечью спросила она.

Дани вздохнул и отложил надкусанный бутерброд.

– Там я смогу начать все сначала. Сделать себя заново, понимаешь? А здесь... Нет, Ди, не уговаривай. Я уже все решил.

– Но ты не можешь, не можешь уехать! Ты обо мне подумал? А о Брае? Как мы без тебя будем?

– Ну, вы уже взрослые, – Дани попытался улыбнуться, но губы его искривились в гримасе, всего лишь отдаленно напоминающей усмешку. – Справитесь как-нибудь. К тому же, насколько я понимаю, Брай так меня и не простил за эти игры с чипом...

– Он тебя любит, Дани.

– Да я понимаю. Но так же, любя, он меня и прихлопнет. Просто от большой любви и переживаний.

Диана поникла головою и горько пожалела, что нет рядом отца, который родительской волей запретил бы Дани уезжать из города. Впрочем, не было у нее уверенности, что брат послушал бы его. Кому-то Дани мог показаться мягковатым и нерешительным, даже трусоватым, но она-то знала, что на самом деле он – крепкий орешек и заставить его сделать что-то против его воли почти невозможно. Может быть, он и согласится повиноваться – для виду, а потом все равно сделает по-своему.

– Кстати, – вспомнил Дани. – Когда вернется Брай? Не хочется, чтобы он меня тут застукал.

Диана обернулась и посмотрела на маленькие электронные часы, одиноко стоящие на некогда заваленном железками, а ныне девственно чистом, рабочем столе Рэндалла.

– Сейчас он в гараже, должен вернуться через час или полтора. Ты можешь еще посидеть...

– Нет, я лучше пойду, Ди. Вдруг он раньше вернется.

Накрытая новой волной паники с головой, Диана схватила его за руку.

– Мы ведь еще увидимся? Ты не завтра же уходишь?

– Конечно, не завтра, – мягко ответил Дани. – Я предупрежу тебя, когда соберусь.

– Подумай еще, хорошенечко подумай, прошу тебя!

В дверях Дани натолкнулся на Брайана и, пискнув, едва ли не в один скачок отлетел к противоположной стене.

– Вот ты мне и попался, негодник! – страшным голосом взревел Брайан и ринулся за ним.

Диана с воплем: "Не трогай его!" – бросилась следом, но Брайан был быстрее. Он ловко поймал младшего брата за ухо и резким движением крутанул его. Дани завопил, и на глазах у него выступили слезы.

– Кричи, кричи! – зловеще проговорил Брайан. – Поделом тебе! Следовало бы открутить тебе не ухо, а голову!

– Бра-а-ай! – жалобно протянула Диана, умоляюще на него глядя.

– Отпусти! – поборов боль, прошипел Дани.

Зло усмехнувшись, Брайан разжал пальцы, и брат отскочил в сторону, зажимая ладонью покрасневшее и стремительно раздувающееся ухо.

– Прямо как чуял, что ты здесь! Ну давай, братишка, рассказывай, как ты дошел до такой жизни и кто тебя надоумил играть с чипом.

– Я сам все придумал! Никто меня не надоумли... не подсказывал!

– И чип сам собрал?

Дани засопел и не ответил.

– Хочешь молчать – молчи на здоровье. И без тебя знаю, кто тебе чип дал.

Затравленно Дани вскинул глазами на Диану: правда? Та кивнула:

– Ты не бойся... С Рэндаллом ничего плохого не случилось. Я была тут и все видела.

– В общем, так, – жестко сказал Брайан, глядя на брата в упор. – Я так понимаю, ты куда-то собрался. Ну, так никуда ты не пойдешь. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Понятно?

– Но...

– Ничего не хочу слушать! Остаешься тут и точка.

– Но, Брай, его же ищут! – робко напомнила Диана.

– А то я не знаю...

– А если тут застанут...

– ...То будут иметь дело со мной, – отрезал Брайан.

Сначала Дани не верил свалившемуся на него счастью. Не надо никуда бежать, не нужно прятаться! Вообще-то он не привык прятаться за спиной старшего брата, но вдруг оказалось, что это очень приятно – когда есть кому за тебя заступиться. Брай, после того как едва не оторвал ему ухо, резко успокоился, и казался почти умиротворенным. Все семейство вновь было в сборе, все конфликты и недоразумения улажены. В счастливом блаженстве прошло несколько дней... и Дани заскучал, осознав, что находится на положении арестанта. О том, чтобы выйти за порог мастерской, нечего было и думать – во всяком случае, когда Брайан был поблизости. Из брата получился бы замечательный тюремщик. Впрочем, и без его запретов Дани не решился бы высунуться в город. Получалось, что он просто поменял одно убежище на другое. И мысли о том, чтобы сбежать из города, вернулись снова. Увы, Дани никогда нигде не бывал, и не знал, как живут люди в других местах, – и живут ли там вообще люди! Есть ли на свете другие города, или это выдумки таких же, как он, аборигенов, никогда не пересекавших пустошь? Когда в мастерскую заглянула Чандра, Дани набросился на нее с вопросами. Она удивилась было проснувшейся вдруг в нем жажде географических познаний, но очень быстро сообразила, в чем дело.

– В бега решил податься?

– Не в бега! – обиделся Дани. – Так...

– А, понятно. Значит, мир посмотреть, себя показать. Брат-то знает?

– Нет! И ты не говори ему.

Чандра пожала плечами.

– Да мне-то что, беги хоть на Северный полюс. Только, знаешь что? Везде, куда ни сунься, одно и то же. Есть, конечно, города и поменьше, и побольше этого, но люди везде одинаковые... да и жизнь, пожалуй, тоже одинаковая. Песок, жара, степь – похоже, вся планета превратилась вдруг в одну огромную пустошь. Так что никакой экзотики ты нигде не найдешь.

– А экзотика мне ни к чему, – нахохлившись, буркнул Дани.

– Ну а на чем собрался путешествовать? Есть у тебя какой-нибудь транспорт?

Этот каверзный вопрос заставил Дани задуматься. Тащиться пешком через пустоши – не лучший вариант. Особенно если не знаешь, водятся на степных просторах какие-нибудь опасные твари или нет. Дани не видел никакого зверья в округе, кроме крыс и кошек, но он и от города далеко не уходил. Брайан и Диана, которые свободно гоняли по пустоши, правда, тоже никого не видели, но и это не доказательство – тварей могли отпугивать рев моторов и свет фар.

Так что Чандра права. Прежде чем бежать, нужно хорошенько обдумать – на чем.

Видя, что юноша озадачился и погрузился в размышления, Чандра усмехнулась и занялась делом, ради которого, собственно, и пришла. Забота о здоровье Дианы стала ее головной болью номер два после заботы о Рэндалле. Чандра и сама не понимала, как это получилось. По ее же собственным нравственным правилам, она должна была уже выцарапать девчонке-сопернице глаза, или сделать с ней что-нибудь очень неприятное в том же роде. И ни в коем случае не волноваться о том, как она себя чувствует! Однако же Чандра возилась с Дианой, как родная мамочка, и причина тому могла быть одна: то чувство, которое она испытывает к Рэндаллу – не простое физическое влечение, а нечто бОльшее – то самое чувство, которое вынуждает совершать ради небезразличного тебе человека всякие глупые и нерациональные вещи. Чандра огорчалась: чего хорошего в ее-то годы влюбиться в задиристого мальчишку, да еще и безо всякой надежды на взаимность... Это просто черт знает что.

По всему, Чандре следовало уповать на тяжелое протекание беременности и на неудачные роды, после которых Диана будет долго болеть, да так и не оправится и тихо сойдет в могилу. Существовали даже способы заставить события развиваться именно таким образом, и Чандре они были, конечно, известны. Диана доверяла ей всецело, и ничего не стоило под видом витаминов скормить ей вещества вполне направленного действия. Но даже думать об этом было неприятно, а уж осуществить сей коварный план Чандра ни за что не решилась бы. И ведь что странно: она без зазрения совести позволяла Стюарту испытывать свои дьявольские зелья на Рэндалле, прекрасно зная все последствия, но не смогла бы сама и не позволила бы никому другому причинить вред Диане. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот...

Занятый своими мыслями Дани не сразу осознал, что вокруг сестры происходит необычная суета с участием гостьи. А осознав, удивился: никто ведь не удосужился сообщить, что скоро у него появится племянник. Или племянница. Когда же Чандра, с ядовитой и сладкой улыбкой поставила его перед фактом, он растерялся и никак не мог сообразить, радоваться нужно или огорчаться. Вроде бы в подобных случаях полагалось радоваться, но Дани почему-то стало очень грустно, и под ложечкой засосало, как от недобрых предчувствий.

Часть 3. Глава 4

Глава 4

Брайан неоднократно исподволь заводил с Дианой разговоры на тему: «Кто отец ребенка?», и с каждым разом становился все нетерпеливее. Он был невеликий мастер в том, что касалось задушевных бесед, и не умел действовать тонко. Диана невольно улыбалась, наблюдая его неуклюжие маневры. Однако настойчивости ему было не занимать. Сначала, когда Брайан еще ограничивался намеками, Диане удавалось почти без труда увиливать от ответов, но когда он пошел напролом, она растерялась.

– Почему ты не хочешь говорить о нем? – приставал Брайан, застигнув ее во внутреннем дворике, чтобы под ногами не мешался Дани. – Почему вы разошлись? Вы поссорились? Он обошелся с тобой плохо?

– Нет, вовсе нет! – замотала головой Диана. – Мы не ссорились, и вовсе он ничего такого не делал.

– Тогда почему?!

Диана вздохнула. Похоже было, что на этот раз от ответа уйти не получится.

– Потому что я поняла, что не люблю его.

Брайан уставился на нее круглыми от удивления глазами.

– Почему ты тогда не избавишься от ребенка?

– Да ребенок-то в чем виноват?

– Ты либо святая, Ди, – серьезно сказал Брайан, – либо дура.

– Может, и дура, – согласилась Диана. – Но ребенка я хочу родить.

Брайан помолчал.

– Так кто все-таки отец, Ди?

– Это совершенно неважно...

– Обещаю, что и пальцем его не трону, если ты скажешь, что у вас все было по обоюдному согласию, – проникновенно сказал Брайан.

Казалось, чего проще заявить: "Да, я сама этого хотела". Но Диана заколебалась. Хотела ли она, в самом деле, близости со Стэном? Иногда ей было с ним хорошо, но, скажем откровенно, реже, чем хотелось бы. Он был слишком напорист и мало заботился о том, чтобы партнерша получала удовольствие. Он брал свое, и при этом действовал иногда довольно грубо. Это не было насилием в полном смысле слова, но когда Диана говорила "нет", он попросту ее не слушал; не желая ссоры, она уступала его напору. Да, Стэн нравился ей внешне, но не настолько, чтобы, допустим, с восторгом предвкушать момент близости с ним. А временами ей было попросту неприятно, и даже гадко, когда Стэн, с затуманенными глазами, с обмякшим от похоти лицом, лез на нее.

И все же... ведь она сама допустила, чтобы все это произошло, не так ли?

Диана собиралась уже ответить в положительном смысле, но натолкнулась на пристальный взгляд брата и осеклась. Ее замешательство длилось от силы две-три секунды, а он уже сделал выводы.

– Так я и думал, – тихо сказал он сквозь зубы.

Чего-то вдруг испугавшись, Диана схватила его за руку.

– О чем ты?

– Все-таки Стэн, да? Ох, не зря этот крысеныш никогда мне не нравился!

– Брай, не трогай его, ну пожалуйста, я тебя прошу! – вскрикнула Диана, уловив характерный блеск в глазах брата. Он вырвал у нее руку.

– Да не дергайся, дурочка! Я только объясню ему, что будет, если он хотя бы подойдет к тебе ближе, чем на три метра.

– Обещай, что не станешь его задирать! – продолжала упрашивать его Диана. Она и сама не знала, с чего вдруг взялась заступаться за Стэна, тогда как совсем недавно мечтала о том, как бы натравить на него Брайана и навсегда отвадить его от себя. Может быть, она просто боялась, что брат войдет в раж и натворит бед. В последнее время он слишком часто срывался.

– Не стану, – буркнул Брайан.

Диана и хотела бы ему поверить, да не могла. После разговора остался в душе неприятный осадок, тревога засела в сердце. Брата она знала слишком хорошо – знала, что быстро он не утихомирится. Диана с трудом подавляла желание прицепиться к нему и походить хвостиком, чтобы ни на минуту не выпускать его из поля зрения. Чтобы избежать соблазна, она отправилась на старую квартиру – проверить, все ли в порядке. Раз в неделю или она, или Брайан наведывались туда. Не хотелось, чтобы какой-нибудь бродяга забрался внутрь и испортил или украл вещи.

Вернувшись – в квартире все было в порядке, – Диана обнаружила, что Брайана в мастерской нет. Она растолкала спящего Дани и спросила, где брат.

– Ушел, наверное, – ответил Дани довольно равнодушно, растирая кулаками сонные глаза.

– Куда? – было еще слишком рано для ночной прогулки, в это время Брайан обычно спал.

– Не знаю. Он не сказал. И вообще, я спал, – Дани взглянул на сестру уже более осознанно и нахмурился, заметив на ее лице тень тревоги. – А в чем дело?

– Надеюсь, ни в чем, – обреченно сказала Диана. Ее грызло дурное предчувствие. Драки, казалось ей, не миновать. А может, и чего похуже случится.

Разыскать кого-либо в городе было для Брайана раз плюнуть. Местные жители все поголовно знали его, и если многие знакомые его недолюбливали и вряд ли стали бы охотно делиться информацией, то оставшихся хватило бы за глаза, чтобы разузнать что угодно.

"Ты не видел Стэна из Железного квартала?" – спрашивал Брайан каждого, кто встречался ему на улице. В ответ пожимали плечами или качали головой. Сегодня Стэна никто еще не видел. Нетерпение Брайана быстро нарастало, кулаки чесались. Ну да, он помнил данное сестре обещание не задирать крысеныша, ну и что? Совершенно необязательно задирать кого-то, когда можно сразу дать ему в рожу. А проделать это страсть как хотелось. Недаром блеклая физиономия мальчишки никогда не вызывала у него симпатий, а уж на то, как пацан подбивает клинья Диане, он давно смотрел, скрипя зубами, и не вмешивался только потому, что сестричке, похоже, это нравилось... Ну, а теперь разонравилось.

Диану он решительно не понимал. Ладно, можно пару раз переспать с парнем, если он тебе симпатичен. Это в порядке вещей, мало у кого есть постоянные партнеры, большинство предпочитает чистый трах и никаких обязательств. Брайан и сам любил разнообразие. Неприятно, конечно, знать, что твоя сестра спит с кем попало, но это можно перетерпеть. Другое дело – узнать, что твоя сестра забрюхатела от кого попало, и сама признает, что связь эта была случайной, и между ней и ее партнером не может быть никаких серьезных отношений. При этом желает родить ребенка, а приятеля презирает настолько, что даже не собирается сообщать ему о своих намерениях!

Возможно, Стэн ни в чем и не виноват. Никто не знает, как он отреагировал бы, скажи ему кто-то, что вскоре он станет папой. Может, он только об этом и мечтает, и с удовольствием примет опеку над малышом (хотя в этом Брайан сильно сомневался). Все может быть. Но уже один тот факт, что Диана не желает иметь со Стэном ничего общего, вызывал у Брайана назойливое желание начистить ему портрет.

...Да и не только в том, что касалось Стэна, сестра вела себя странно. Взять, хотя бы, ее настойчивое желание оставаться в мастерской Покойника – домой она отказалась возвращаться под тем предлогом, что Дани удобнее прятаться в мастерской, а ей не хочется с ним разлучаться. Но дело, Брайан не сомневался, было не только в охламоне-младшеньком. Покойник тут тоже был замешан. Не зря же на виду торчала фотография его наглой морды – Диана вроде бы ее и не замечала, но иногда, когда думала, что никто на нее не смотрит, подолгу ее разглядывала. Брайан даже подумывал порвать ее и выкинуть, но почему-то все никак не решался... Ему было чертовски неприятно думать, что сестра может испытывать к этому убогому нежные чувства. А ведь, похоже, испытывает. Брайан помнил, как она холодно заявила: "Его зовут Рэндалл. Рэндалл, а не Покойник". Вот черт! Покойник не заслуживал такой девушки, как Диана. Во всяком случае, заслуживал не больше, чем Стэн. Хорошо бы их обоих пристрелить... Жаль, что пистолет у Дианы, и спрятан так надежно, что Брайан никак не мог его найти, хотя не раз перерывал всю мастерскую. Впрочем, его вполне устроило бы, если бы Рэндалл никогда не возвращался в город. Пусть бы сгинул себе навеки. А со Стэном он вопрос решит и без пистолета.

Знакомый бармен сообщил, что Стэна можно попробовать поискать у игроков.

– У каких игроков, у картежников?

– Ну да.

– Черт, и он тоже с ними путается? – мрачно спросил Брайан, почти не удивившись: он уже начинал свыкаться с тем, что события и люди вокруг него все туже закручиваются в клубок. Раз так, наверное, и Дани знаком со Стэном.

У игроков было оживленно. Несколько человек сидели на земле, за импровизированным столом, испещренным прямоугольниками карт, еще несколько человек стояли рядом, наблюдая за игрой. Брайан пошарил по ним взглядом – Стэна среди них не оказалось. Поодаль стояли еще несколько небольших, по три-четыре человека, группки. Люди оживленно разговаривали, прихлебывая прямо из бутылок пиво. Брайан усмехнулся: картина была до боли знакомой, не хватало только сияющих фарами байков в сторонке.

В одной из группок мелькнули белые вихры. Он встрепенулся и направился туда, чтобы увериться, Стэн это или нет. Его руки в карманах сами с собой сжались в кулаки. Нарочно сдерживая себя, чтобы не сорваться раньше времени, Брайан подошел к вихрастому и хлопнул его по плечу. Тот обернулся, скаля зубы в нахальной усмешке. Не обознался! – понял Брайан, обрадовавшись. Больше он ничего не мог с собой поделать. Помня данное сестре обещание не задирать Стэна, он молча впечатал кулак прямо в выставленные на обозрение блестящие белые зубы. Издав невнятный звук вроде хрюканья, Стэн отлетел назад, на руки изумленных таким поворотом дел приятелей. Всю нижнюю часть его лица залито кровью из разбитых губ и носа, а светлые глаза впились в лицо Брайану, и изумление в них быстро уступало место ярости.

– Ты чего это? в чем дело? Очумел? – в Брайана намертво вцепились сразу с двух сторон. Он не стал вырываться, стоял неподвижно и ждал, глядя на Стэна. Тот, оттолкнув поддерживающие его руки, медленно выпрямился и тоже встал, слегка покачиваясь. Крупные капли крови падали с его подбородка в пыль, секунды шли, его приятели, ставшие невольными зрителями, переглядывались. Ничего не происходило. Бросится или нет? гадал Брайан. Или пацан из тех, кто предпочитает смыться до того, как легкая потасовка перейдет в серьезную драку?

– Ну? – подзадорил Брайан, начиная подозревать, что драки не случится. Глаза Стэна продолжали полыхать яростью, но он не сдвинулся с места ни на миллиметр и не сделал ни малейшей попытки достать обидчика.

– Что "ну"? – переспросил Стэн довольно невнятно и сплюнул кровью. – Что тебе от меня нужно, придурок?

– Придурок?! – вскипел Брайан и рванулся вперед, но его удержали. – Иди сюда, замухрышка, я объясню, чего мне от тебя надо!

– Да какая муха тебя укусила, Брай? – умиротворяющее проговорил чей-то знакомый голос. – Чего ты на него взъелся?

– Отпустите меня!

– Он теперь не успокоится, – заметил другой знакомый и озабоченный голос. – Вы же его знаете, парни.

– Уходил бы ты, Стэн, от греха подальше.

– Пусть уходит! Все равно найду и по стенке размажу.

– Брай, остынь. Обкурился ты, что ли?

Стэн стоял и спокойно смотрел, как Брайан дергается, пытаясь стряхнуть с себя руки доброжелателей. Это показное спокойствие, слегка подпорченное белой яростью, глядящей из светлых глаз, действовало на Брайана хуже, чем плащ тореадора на разъяренного быка. Умом он понимал, что нужно бы взять себя в руки, но ему не доставало сил, чтоб совладать с собой.

– Я не уйду, пока этот придурок не скажет, чего ему нужно от меня, – гнусаво заявил Стэн, хлюпая носом.

С минуту Брайан молчал, оставив попытки освободиться, и только бурно дыша. Все вокруг тоже притихли, ожидая продолжения или развязки. Брайан понимал, что шансов дотянуться до Стэна вторично у него нет – слишком много народу кругом. Неудачное он место выбрал для рукоприкладства...

– Не тронь мою сестру, – выдавил он, наконец. – Подойдешь к Ди ближе, чем на три метра – все зубы тебе пересчитаю, понял, замухрышка?!

– А, так вот в чем дело! – прогнусавил Стэн и приблизился почти вплотную к Брайану. – Жаль тебя огорчать, но я сам буду решать, подходить мне к Ди или нет. И твое мнение на этот счет меня совершенно не интересует!