Текст книги "Сердце во тьме (СИ)"

Автор книги: Светлана Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

  – Пора ехать, – сообщил он.

  Катя сильнее вцепилась в рукава иностранца. Сердце сжалось.

  – Все будет хорошо, – Маркус спешно поцеловал ее и мягко заставил разжать пальцы. – Иди в дом.

  Повернулся спиной и, не оборачиваясь, сел в машину на водительское место. К нему присоединился Дима. Заурчал мотор, автомобиль тронулся с места и вскоре исчез из виду, оставив после себя лишь тонущую во тьме дорогу.

  Глава 15

  – Чувствуешь его присутствие? – спросил Дмитрий, светя фонарем между деревьями, укутанными черным покрывалом ночи.

  Маркус глубоко втянул носом прохладный, свежий воздух.

  – Пока нет. Думаю еще рано. Но это не значит, что можно расслабиться, оборотень непременно скоро появится. Если помнишь, он словно призрак, запах, сущность, то ощущаются, то исчезают, даже если вервольф рядом, – Маркус оглядел поляну, окруженную соснами. – Ноги топтать незачем, мы можем остановиться здесь. Зверь все равно найдет нас сам.

  – О, да, ты ведь сегодня для него аппетитный кусок мяса, деликатес, – усмехнулся Дима и скользнул лучом фонаря по его лицу.

  Неприятно яркий свет резко ударил в глаза и заставил прищуриться. Захотелось заехать Дмитрию по морде, но Маркус сдержался, понимая, что сейчас не время и не место. Поэтому лишь ядовито ответил:

  – Осторожней со словами, охотник, иначе станешь к приходу оборотня далеко не аппетитным, разлагающимся мясом.

  – Да ладно не обижайся, – насмешливо сказал охотник и хлопнул его по плечу.

  – Заткнись, – спокойно отозвался Маркус, потом с усмешкой прибавил, склонив голову на бок:

  – Сегодня эта тварь будет хотеть пустить только мою кровь. Если ты не встанешь на пути, то тебя возможно и не заметит. Я считаю, ты должен где-нибудь затаиться, сидеть тише воды, ниже травы. Оборотень нападет на меня, а ты, уличив удобный момент, выйдешь на сцену.

  – Ага, а один из удобных моментов, когда блохастый ублюдок будет увлеченно тебя жрать? – поднял бровь охотник.

  – Не исключено. Подберешься со спины и набросишь ему на шею это, – Маркус кинул на землю спортивную сумку, которую нес в руках, расстегнул молнию и достал увесистую, мощную длинную цепь. – Покажешь ему, как наказывают плохих песиков. Если не получается пристрелить его, можно попробовать придушить, хотя бы чтобы вырубить на время пока ведьмы не закончат с ритуалом.

  – Только одна загвоздка. Если к этому времени он успеет откусить тебе башку, и поэтому ты не сможешь набросить на него вторую цепь, он оторвет голову мне. Если обычный оборотень обладает недюжинной силой, то этот супермен среди вервольфов. Одному с ним никак не справиться.

  – У нас нет выбора. Конечно я обрисовал примерную ситуацию и надеюсь, что не дойдет до того, чтобы эта тварь рвала из меня куски мяса. Но ты большой мальчик и сможешь сообразить, как действовать при любых обстоятельствах, – теперь настала очередь Маркуса с насмешкой похлопать ненавистного охотника по плечу. Была бы здесь Катя, услышав их шутки, наорала бы на обоих, как сделала в доме Наташи. Возмутилась бы, что они подходят к делу несерьезно. Ее можно понять. Кэти переживает, волнуется. Только к делу они как раз подходят серьезно, а доля позитива в качестве едких слов в адрес врага, который из-за, некстати сложившихся обстоятельств стал союзником, бодрит, дает сил и положительную энергию. К тому же разговаривать с охотником по-другому, без сарказма, не получалось, язык не поворачивался. – Только попрошу одно: не забывай, вервольф заговоренный, не стреляй в него, если я буду поблизости. Не хочется словить пулю.

  – Есть замечательный вариант. Я просто не буду вмешиваться. Определенное количество времени ты продержишься в схватке с вервольфом, потом песик тебя одолеет, и пока он ужинает возможно Наташа с упырицей закончат ритуал. Мне в таком случае останется финальная часть дела, а тебя так уж, и быть, прикопаю где-нибудь. Ну, а если не хочешь погибнуть как герой, можешь побегать от зверя по лесу или как кошка, спасающаяся от собаки на дерево запрыгнуть. Хотя боюсь, достанет, ведь оборотень не обычный дворовой пес и даже не волк. Он способен лазить по деревьям ловчее тебя, – ухмыльнулся Дима.

  – Ты всегда так работаешь в команде? Прячешься за спинами других и ждешь, когда самую сложную работу выполнят за тебя? – едко бросил Маркус, хотя знал, что это далеко не так. Но не задеть охотника не мог.

  – Лучшая защита – нападение. Пять с плюсом, упырь, – усмехнулся Дмитрий и, посерьезнев, прибавил:

  – Пора начинать. Время тикает, оборотень уже должен был обратиться. И сейчас ищет тебя.

  Маркус взглянул на часы на руке. Стрелки показывали без пяти минут двенадцать.

  – Ты прав. Приступим.

  Они посмотрели друг на друга.

  – Ни пуха! – произнес Дмитрий.

  – К черту! – отозвался Маркус и, намотав на руку цепь, зловеще улыбнулся:

  – Руки так и чешутся пролить кровь вшивого ублюдка, а затем станцевать на его могиле.

  – Как бы не пришлось самим отправиться на тот свет, – с иронией ответил Дмитрий, доставая из сумки вторую цепь.

  – Я не боюсь смерти, но попасть в ее ледяные объятия по вине вервольфа, не хочу. Готов сдохнуть от руки кого угодно, только не благодаря блохастой твари. Они убили всех кто был мне дорог, а меня не получат, – уверенно заявил Маркус. Хотя понимал, слова звучали чересчур громко. Но если когда-либо, необязательно сейчас, его убьет оборотень, Маркус, будучи духом или кем он там станет в случае смерти, будет презирать себя ненавидеть и никогда не сможет простить. Пусть в нем говорили тараканы в голове, но разделить учесть членов его клана Маркус не хотел. Ведь смерть от клыков или когтей оборотня, это полная победа вшивых тварей над кланом Томаса Резенфорда.

   * * *

  Оборотень напал со спины, но Маркус услышал, почувствовал его приближение заранее и успел резко развернуться и выстрелить в упор. Пуля в животе затормозила зверя, но не помешала продолжить атаку. Маркус увернулся от смертоносных когтей, оказался за спиной оборотня, накинул цепь на его шею и что есть мочи затянул, перекрывая доступ кислорода. Удерживать вервольфа даже для вампира не простая задача. Оборотень больше в размерах и физически сильнее. Зверь пытался вырваться и пару раз полоснул когтями, оставляя на коже царапины. Но Маркус не обратил внимания боль, вывести из строя врага было куда важнее. Дима подоспел как раз вовремя, когда Маркус почувствовал, что силы сдают и еще немного, и оборотень вырвется. Охотник ухитрился не попасть под удар мощных лап оборотня и обмотать цепь вокруг его тела.

  – Так трепыхаться меньше будет, – тяжело дыша, сдерживая зверя, процедил Дима.

  Маркус сильнее стянул цепь на шее вервольфа. Но тот и не думал терять сознание, клацал зубами, рычал и пытался вырваться из плена, также яростно, как и вначале.

  – Черт подери, его что и придушить нельзя?! – прошипел Маркус, пальцы с такой силой врезались в цепь, что на коже появилась кровь. Только результата ноль. – Чертов колдун, я ему кадык вырву! Дима, ты можешь достать нож?

  – У меня третьей руки нет, если отпущу цепь хоть одной, эта мразь освободит лапы и полоснет когтями. Только... боюсь я и так долго не продержусь. Эта зверюга чересчур сильная. Есть одна надежда на Наташу и ее ритуал... Иначе мы покойники, – лицо охотника раскраснелось, а дыхание вырывалось из горла рваными хрипами.

  Да уж у них есть все шансы в скором времени стать мертвецами. В оборотне оказалось еще больше магии, чем они думали. Единственная надежда лишь на обряд.

  В этот момент вервольфу удалось справиться с захватом охотника и, полоснув когтями по его груди отбросить в сторону.

  – Твою ж мать... – успел прошептать Маркус прежде, чем оборотень, дернувшись всем телом, перебросил его через себя.

  Маркус упал на землю, и цепь выскользнула из рук. Вервольф наступил лапой на его горло и сильно надавил. Маркус начал задыхаться и беспомощно хватать ртом воздух. 'Хотел придушить врага, теперь придушат самого. Точнее еще хуже – в лепешку раздавят трахею, позвонки и тогда я покойник. Быстрая регенерация в таком случае не поможет и кровь тоже', – пронеслось в голове. В глазах заплясали темные круги. Странно только одно – слишком медленно действовал оборотень, словно наслаждался, не спеша расправляясь с ним. Он, гонимый дикими инстинктами, не преследовавший никакой цели кроме пролития крови жертвы, мог убить в считанные секунды. Маркус встретился с взглядом и все понял. Вместо привычных желтых, глаза оборотня были голубыми.

  Колдун слился со своим слугой разумом, полностью управлял сознанием и действиями зверя. Мысленно Маркус позлорадствовал. Когда Наташа и Кэтрин разрушат защиту, да и всю магию, которую колдун применял к оборотню, из-за столь тесной связи, удар по магу будет очень болезненным.

  'Сейчас ты сдохнешь, вампир',– услышал он женский голос в голове.

  Женщина?!

  'Я думала, справиться с тобой будет трудно, но все оказалось куда проще'.

  'Рано ты меня хоронишь', – подумал Маркус, нащупав во внутреннем кармане куртки рукоять ножа.

   * * *

  Комнату, бросая мрачные блики на стены, освещали десятки свечей. На полу красовалась, нарисованная мелом пентаграмма, заключенная в круг. В центре ее стояла серебряная чаша с дымящийся субстанцией.

  – Все приготовления выполнены. Пора приступать к ритуалу, – произнесла Наталья, посмотрев на стоящую возле окна Кэтрин.

  Вампирша кивнула и встала возле пентаграммы.

  Катя прижалась к стене и обхватила себя руками. Она молилась, чтобы все получилось и Маркус с Дмитрием не пострадали.

  – Иди к нам, – позвала Наташа, что стало неожиданностью.

  – Зачем? – недоуменно спросила Катя. – Я не ведьма и ничего в колдовстве не понимаю...

  – Дима говорил, ты видишь вещие сны. В тебе нет магической силы, но есть нечто другое. Пускай более приземленное: шестое чувство, капля экстрасенсорных способностей, но твое участие поможет.

  – Не бойся, – мягко улыбнулась Кэтрин, протянув ладонь. – С твоей помощью нам будет легче проводить обряд. Он не нанесет тебе никакого вреда.

  Катя подошла ближе и сжала теплую руку племянницы Маркуса, затем и знахарки. Чувствовала себя странно. Она думала, что будет немым зрителем в ритуале и не станет принимать в нем участие. Но если нужно для дела, чтобы помочь Маркусу и Диме. Она готова.

  – Очисти сознание от мыслей, отодвинь повседневную жизнь. Ты не должна думать ни о чем кроме обряда, должна полностью сосредоточиться на нем, – сказала Наташа.

  – Хорошо. Я буду делать, как вы скажите.

  – И еще. Все должны помнить, что круг до того как закончим ритуал, разрывать нельзя, иначе все манипуляции окажутся бесполезными. Придется подготавливаться к новому обряду, а это займет время, которого у нас нет.

   * * *

  – Почему я? Чем я тебе насолил? – одними губами прошептал Маркус, холодно смотря на оборотня.

   ' А кто сказал, что моя конечная цель ты? – усмехнулся голос.– Ты лишь помеха. Катя без ума от тебя. Ты ее защитник, ее любовь и занимаешь большую часть ее сердца. Представь какую дикую боль она испытает, если 'выдрать' этот огромный кусок из ее груди. Она будет вне себя от горя, если ты сдохнешь!'

  – Чем Катя тебе насолила? Она же мухи... не обидит. От ее доброты... у меня часто сводит скулы и накатывает тошнота, – с трудом хрипло произнес Маркус, сильнее стискивая рукоять ножа, ожидая наилучшего момента для удара. Оружие придавало уверенности, что он выпутается из этой ситуации. Главное, прежде чем воспользоваться им, не потерять сознание и что еще хуже – не умереть.

  'Прощай, вампир, – ушла от ответа ведьма. – Тебе давным-давно пора сдохнуть. На том свете уже заждались!'

  Оборотень надавил на горло сильнее, отчего стало невозможно сделать и маленького вздоха. В глазах образовалась черная пелена, в ушах зазвенело. Он тонул в бездне, но всеми силами старался держаться на поверхности, иначе вечное забвенье и небытие. Смерть.

  Но он уж оставит встречу с костлявой как-нибудь на потом.

  Есть только одна попытка на удар.

  Маркус сделал резкий выпад и воткнул нож в ногу оборотня. Зверь взвыл и отшатнулся. Маркус, покачиваясь, тяжело, хрипло дыша, поднялся на ноги.

  – Рано попрощалась, сука! – выплюнул сквозь зубы, не сводя взгляда с яростно рычавшего оборотня. – Хочешь убить, давай! Попытка номер два.

  Одарив испепеляющим, разгневанным взглядом, зверь выдернул нож из раны и бросился на Маркуса, но резко замер. Голубые глаза, вновь стали желтыми. Оборотень завыл, словно от дикой боли и согнулся пополам. Его тело менялось, уменьшалось, шерсть исчезала.

  Обратный процесс. Ритуал подействовал. Маркус всей своей дьявольской, темной натурой надеялся, что когда разорвалась связь и разрушалась магия, ведьме не хило досталось. Что ритуал выбил почти весь порох из нее и теперь таинственной сучке придется долго восстанавливать силы.

  Они выиграли сражение. Осталось дождаться окончания превращения вервольфа в человека и узнать, что ему известно о колдунье. После поставить финальную точку – зарядить обойму из серебряных пуль в голову зверя.

  Маркус дотронулся рукой до саднящего горла. Мир перед глазами пошатнулся. Дышалось с трудом, внутри горело огнем. Все-таки не слабо вервольф его приложил. Был бы человеком, лежал бы сейчас трупом.

  Поискал глазами охотника. Дмитрий лежал на животе и не шевелился. Собственное сердце бешено стучало в груди и заглушало все вокруг, поэтому Маркус не мог услышать биения моторчика у охотника.

  – Эй, ты там жив? – небрежно осведомился Маркус и поморщился. Боль в горле еще давала о себе знать. Повреждения залечивались, но не так быстро, как бы хотелось. – Учти, если ты умер, я не в лучшей форме, чтобы закапывать твой труп. Останешься здесь гнить!

  – Иди ты к лешему, упырь! – хрипло произнес охотник и коротко застонав, перевернулся на спину.

  Удивительно, но Маркус почувствовал облегчение, услышав голос Дмитрия и даже где-то глубоко в груди, едва заметно шевельнулась радость, что охотник не отдал Богу душу. Это чувство не могло не вызвать раздражения.

  – Раз живой, тогда вставай. Нужно закончить дело, – стараясь дышать глубже, больше вдыхать воздуха, бесцеремонно бросил Маркус. Постепенно жжение утихало, и дыхание приходило в норму. Поднял, обороненный при схватке пистолет и перевел взгляд на оборотня.

  Тот уже в образе человека, подрагивая, стоял на коленях, низко опустив голову и судорожно упираясь ладонями в землю.

  Маркус направил оружие в затылок вервольфа и немного склонил голову на бок, презрительно и брезгливо, рассматривая поверженного врага.

  – Расскажи, кто твоя хозяйка?! – жестко потребовал Маркус, хотя не надеялся услышать ответа. Человек мог и не подозревать не только о ведьме, контролирующей его, но и о проклятии оборотня.

  – Я не знаю! Не знаю! – отчаянно выкрикнул мужчина и поднял искаженное гримасой страдания лицо. – Я чудовище! Я... я...не понимаю почему? Как это случилось?! Что происходит?!

  Он не врал. Маркус чувствовал это. Вервольф просто раб, заложник. Человек, которому крупно не повезло. Он получается, даже не виноват в совершенных преступлениях. Убивал не он, а поселившиеся внутри дикое, необузданное, жаждущее крови животное. Смерть станет избавлением для этого человека. Забавно, ведь пустив ему пулю в голову, Маркус даже окажет непосильную помощь.

  – Если ты не в курсе о той, что подчинила тебя, то бесполезен и значит, умрешь, – Маркус спустил пистолет с предохранителя.

  – Стой! – на плечо легла рука охотника. – Подожди!

  – Что еще? – раздраженно спросил Маркус. – Он ничего не знает и остается только грохнуть его, иначе снова станет занозой в заднице. Ведьма может добраться до него. К тому же ты охотник на нечисть и должен убить оборотня не раздумывая ни секунды. Так ведь тебя учили?

  Вервольф, посмотрев за плечо Маркуса, удивленно расширил глаза.

  – Дима? – его голос дрогнул.

  – Да, Максим...

  Маркус перевел взгляд с оборотня на охотника.

  – Так вот в чем дело, – усмехнулся. – Вы знакомы. Честно, сочувствую.

  – Мы работаем вместе. Макс помогал чинить твою машину, – глухо ответил Дмитрий. Он был поражен, неожиданным поворотом дела.

  – Максим, спасибо за автомобиль, – с притворной искренностью Маркус приложил ладонь к сердцу. – Но как бы печально не было – нужно довести все до конца, по ранее намеченному плану. У нас нет выбора. К тому же мне глубоко наплевать на вашу с Димой дружбу и на тебя. Неважно кто ты: человек или вервольф. С какой стороны не посмотри – мне безразлично.

  Маркус надавил пальцем на курок, как почувствовал холодок лезвия на горле.

  – Ствол опусти, – наигранно вежливо попросил Дмитрий. – Или я перережу глотку.

  – В довесок к тому, что сегодня мне едва не раздавили и не превратили в кашу трахею, ты решил посмотреть, как я хриплю и истекаю кровью? – усмехнулся Маркус. В ответ на слова, лезвие сильнее уперлось в шею.

  – Хватит паясничать, Марк, – процедил охотник.

  – Ты сейчас не прав, Дима, и прекрасно осознаешь это, – серьезно продолжил Маркус. – Ты позволил дать волю чувствам, а для охотника это непозволительная роскошь. Когда вы идете по следу нечисти, настигнув ее, должны убить, невзирая ни на что. Пусть даже ее облик будет обличием ребенка, девушки с невинным лицом ангела. Пусть враг будет молить о пощаде. Нельзя проявлять чувства. Мой мир изворотлив и хитер, и сделает все, чтобы спастись. Его представители питаются смертными, теми, кого ты обязан защищать, поэтому не должен проявлять милосердия. Но это просто правила, которые нужно соблюдать. Должен признать, мы все живые и порой даем слабину, особенно если дело касается, тех с кем мы знакомы. Но ради дела порой нужно идти на жертвы. Тем более когда другого выхода нет. Ты ведь знаешь, не существует лекарства, благодаря которому можно вылечить проклятье оборотня. Даже если бы мы оградили этого парня от ведьмы, во что бы превратилась его жизнь? Три ночи каждого месяца он будет обращаться в зверя. Конечно, чтобы никого не убить, можно банально запирать себя, заковывать в цепи. А представь, если случится такое, что оковы не выдержат. Тогда кто-то умрет. Способен ли Максим жить, зная, что кого-то убил? А что если с годами он перестанет бороться и примет волка? Осознает, что стал не чудовищем, а существом выше смертных по пищевой цепи. Тогда он изменится, и даже иногда будет помнить, что делал зверь в моменты охоты. Проклятье станет даром. Ты же знаешь, что бывает и так. К тому же оборотни большая угроза для смертных, чем вампиры. Мой вид хотя бы иногда оставляет жертву в живых и способен себя контролировать, а оборотень всегда рвет людей на куски, с ним нельзя даже попытаться договориться, и остановить его может только смерть. Ты же знаешь – я прав.

  Охотник молчал. Лезвие не убрал, но уже не так сильно прижимал к шее.

  – Это я... – забормотал Максим, раскачиваясь взад вперед. Он явно был не в себе. У парня поехала крыша, что правда не удивительно. В душе Маркуса даже шевельнулось подобие тусклой искорки жалости. – Я убил ее... Убил! Но я не хотел... не хотел... Я монстр! Пожалуйста... – он умоляюще посмотрел на Дмитрия. В его глазах стояли слезы. – Не хочу... не могу так жить... Я убил ее, понимаете? Ту, которую любил! Я убил много людей! Вы должны избавить меня от этого кошмара. Пожалуйста. Я не смогу жить, зная, что натворил и бояться, что снова причиню кому-то вред...

  Дима убрал нож с шеи Маркуса. Маркус вновь вскинул пистолет, но охотник резко бросил:

  – Я сам!

  – Как хочешь, – пожал плечами Маркус и отошел.

  Дима достал пистолет и направил на Максима.

  – Сделай это, – произнес оборотень и, закрыв глаза, отвел взгляд.

  – Прости, – прошептал охотник. Он держал оружие твердо, но рука слегка подрагивала.

   Раздался выстрел, гулко разнесшийся по лесу, и тело Максима повалилось на украшенную сосновыми иголками землю, обагрив ее кровью.

  Глава 16

  – Ты же понимаешь, что не мог поступить иначе? – на секунду Маркус отвел взгляд от грязно – серой, извилистой дороги и посмотрел на мрачного и задумчивого охотника на вампиров.

  – Да. Только от этого не становится легче. Осадок на душе слишком тяжел, – Дима достал сигарету и приоткрыл окно, впустив с салон 'Ниссана' холодный воздух. – Я полтора года работал с Максимом. Он был хорошим, умным парнем с достойными планами на будущее. Часто о девушке, в которую влюбился, рассказывал. Все твердил, что не знает, как подойти к ней, боится спугнуть или, что она откажет ему в свидании. Я часто думал, что, скорее всего, если бы жизнь пошла по другой дороге и я бы не стал охотником на нечисть, то в возрасте Максима был бы точно таким же, как и он. Нерешительным, боящимся провала, заботящимся о родных. Я видел в нем обычного парня, жизнь, которой я был лишен, – протянул Дмитрий. Горько хмыкнул и, щелкнув зажигалкой, подкурил сигарету. – А какая жестокая ирония судьбы. Максим сам же убил девушку, в которую был влюблен... Скорее всего сегодня нашли именно ее изуродованное тело. А у Макса еще мать осталась. Она одна без мужа, каково теперь ей будет жить? Сможет ли она пройти через эту трагедию? Максима объявят без вести пропавшим. Его мать будет ждать, надеяться на возвращение сына, молиться. Пока не угаснет надежда. Этой женщине многое предстоит вынести. Да она не сможет даже сходить на могилу к сыну. Труп вряд ли найдут, а если и найдут, то далеко не скоро.

  – Вот забавно, когда патологоанатом обнаружит в голове парня серебряную пулю, – усмехнулся Маркус, внимательно смотря на освещенную фарами дорогу. – Он будет удивлен, пойдут слухи об оборотнях или психически больных людях, которые увидели в бедном парне нечисть. Или о бандитах, посчитавших хороший шуткой или отличительным знаком использовать серебряную пулю. Версий развития событий много. Но мы можем жить спокойно – с нами убийство никак не свяжут.

  Дима одарил его тяжелым взглядом и, выкинув окурок в окно, поднял стекло.

  – Тварь ты редкостная. Я толкую одно, а ты все сводишь к сарказму. Порой удивляюсь как то, что в твоей груди называется сердцем, смогло испытывать теплые чувства к смертной девчонке. Парадокс просто.

   – Я и сам в недоумении, – пожал плечами Маркус. – Только вот на самом деле сердце – это мышечный орган, служащий для циркуляции крови в организме, а не орган в котором живет так называемая любовь.

  – Оно олицетворение человеческих чувств, что я и имел в виду, и ты прекрасно меня понял. Так что не умничай.

   – Случай с Максимом и его матерью это не единственная трагедия. В мире каждый день случаются миллионы подобных несчастий и нельзя скорбеть по каждому из них, – сухо и серьезно заметил Маркус.

  – Но редко, когда это касается нас или мы имеем к этому непосредственное участие, – заявил Дима. – Когда случается с нами или теми, кого знаем, трудно оставаться равнодушными, и ты понимаешь, о чем я говорю, но создаешь иллюзию обратного.

  – Понимаю, – коротко кивнул Маркус. На миг грудь окатило мощной волной боли. Перед глазами пронеслись лица, тех дорогих людей, которых он потерял. – Но драматичная история Максима меня не касается и поэтому ни капли не заботит. Без этого ран в душе хватает... – он посмотрел на охотника:

  – Только не вздумай рассказать Кате, что оборотнем оказался твой знакомый. Она может начать переживать и сокрушаться из-за жестокости судьбы к бедному парнишке. Меня совсем не радует утешать ее, вытирать слезы, вызванные подобной ерундой.

  – Ты утрируешь. Катя пожалеет его конечно, посочувствует, но истерики устраивать и впадать в депрессию не станет. Но ты прав, лучше ей не рассказывать. Не зачем лишний раз удручать, девочке итак не слабо досталось, – Дмитрий откинулся на спинку сиденья. – Кстати, собираешься сказать Кате, что ведьма охотится именно за ней?

  – Придется, – Маркус вновь перевел взгляд на дорогу и вздохнул. – Здесь уместно: Предупрежден, значит вооружен. К тому же она способна хотя бы немного прояснить свет на сложившуюся ситуацию. Кэти каким-то образом перешла дорогу колдунье, вдруг она вспомнит о каких-нибудь серьезных ссорах со знакомыми девушками. Нам нужен хоть маленький намек, от которого можно оттолкнуться для дальнейшего продвижения охоты на ведьм.

  – Но первая в списке подозреваемых уже есть. Твоя однокурсница, – напомнил Дима. – Она рассказывала о парне, призрак которого сейчас разгуливает по школе. Мы должны проверить эту Женю.

  – Я не вижу мотива. Зачем Евгении понадобилась Катя? Бред, – скривился Маркус и крепче стиснул кожаный ободок руля.

  – От проверки хуже не будет. А ты смотрю, горой стоишь за свою однокурсницу, – задумчиво прищурился Дмитрий. – Ты как минимум уважаешь ее. Интересно... Смертные ведь для тебя низшее звено, за исключением Кати. Хотя получается, что и не только ее. Женя дорога тебе?

  – Я терпеть не могу подобные вопросы. Но так уж и быть отвечу, – тяжело вздохнул Маркус. – Евгения и ее друг Артем стали первыми людьми, которых я подпустил к себе после убийства моего отца и остальных членов клана. Да и вообще первыми смертными, которым я позволил быть подобием друзей. Сложно и противно признавать, но их дружба, вкупе с учебой, другой жизнью действительно помогли отвлечься. Ведь после того как оборотни взорвали особняк с моим ковеном, я был не только морально разобрал, меня съедали множество чувств от ужасающей боли до неистовой ярости и желания мстить. Они были такими навязчивыми, яркими, подобно бурлящему вулкану в голове, что я едва справлялся с ними, старался держаться в узде и сохранить рассудок,– Маркус не знал, с какой стати рассказывает это охотнику на вампиров, но слова с трудом, но потоком лились из закоулков души. Проснулось желание выговориться и дать понять Диме, почему он не хочет, чтобы ведьмой оказалась Женя. – Евгения, Артем, Анжела и... Борис стали друзьями, пусть вначале я и был против и относился к ним холодно и с презрением, но они не сдались. Причем в большинстве благодаря Жени. По ее словам она увидела во мне не нелюдимого, напыщенного хладнокровного хама, а человека, у которого в груди открытая рана, – Маркус горько усмехнулся. – Она якобы решила помочь, подружившись. А я сам не знаю почему, пускай далеко не сразу, но пошел ей навстречу. Хоть я никогда не открывался перед ними полностью и все равно всегда видел пусть и тонкую, но стену между нами, общение с этой кучкой однокурсников помогло забыться и утихомирить бушевавшие чувства. И я никогда не чувствовал в Евгении ведьмовскую силу.

  – Существует много амулетов, заклинаний способных исказить восприятие вампира, как и любого другого мистического существа, – заметил Дима.

  – Не спорю, – согласился Маркус. – Но опять же не вижу смысла в виновности Жени.

  – Никто не говорит, что она наша ведьма. Мы просто проверим. Хуже не будет, – Дима прикрыл глаза и скривился от боли.

  Маркус ранее занятый другими мыслями только сейчас осознал и обратил внимание, что в салоне пахнет человеческой кровью. Он оглядел охотника. На серой куртки того со стороны груди красовались немного обагренные алым следы от когтей оборотня.

  – Ты там не помираешь? – осведомился Маркус.

  – Нет. Сегодня мне достались лишь царапины от вервольфа. Болит, но жить буду. Не опасно. Волнуешься за меня? – с иронией поинтересовался охотник.

  – Что ты? Наоборот расстроен, что ты легко отделался, – уголки губ Маркуса вздернулись. – Тебе крупно повезло, что проклятье оборотня передается только через укус, то есть слюну зверя. Иначе пришлось бы до следующего полнолуния искать чистокровного оборотня, благодаря которому Максим стал зверем, и убить его, чтобы разрушить проклятие. Либо пустить пулю в лоб тебе, что я сделал бы с превеликим удовольствием.

  – Только если бы Максим меня укусил, даже не смертельная рана меня бы убила. Ведьма же отравила его, только такие выродки как ты способны некоторое время держаться и бороться с ядом подобного зверя. Так что обломилось бы тебе меня грохнуть.

  – Возможно в будущем мне повезет больше, – заявил Маркус.

  – Мечтать не вредно. И вообще... – Дима с усмешкой пытливо посмотрел на него. – Мне не нравится твой взгляд. Он кажется голодным. Ты же остро чувствуешь запах крови. Могу я быть уверен, что ты не вцепишься мне в артерию?

  Металлические нотки в воздухе дразнящие щекотали ноздри и слегка царапали горло, но терпимо.

  – Не беспокойся, я сыт и могу держать себя в руках,– ответил Маркус. Впереди показался дом Натальи. Они наконец добрались. Хотелось тупо две вещи: увидеть Катю и бухнуться спать, прижимая его смертную девочку к себе. В сознании настойчиво витала и другая мысль о более приятном времени препровождения, но он чувствовал себя выжитым лимоном или пропущенным через мясорубку. Горло больше не тревожило, но Маркус ощущал себя усталым. Последствие затрата сил организма на регенерацию, восполнить которые могли сон и кровь. Сейчас Маркус мог позволить себе лишь первое.

   * * *

  Катя испытала неимоверное облегчение, когда Маркус и Дима вошли в дом. Встретившись с любимыми холодными черными глазами, она кинулась к иностранцу и принялась тщательно осматривать его на предмет ран. Кожаная куртка, джинсы оказались местами вымазаны в земле, но одежда не была порвана. Крови Катя тоже не обнаружила, лишь немного запекшейся бурой жидкости на правой руке Маркуса.

  – Это не моя кровь. Я не ранен, – он сжал ее локти и отстранил от себя. – Лучше об охотнике позаботься. Ему больше досталось. А я пойду хотя бы умоюсь. Чувствую себя грязным бомжом. Аж сам себе противен. А в этой дыре даже нет душа или ванны.

  – Мы к баньке привыкли, господин барин, – саркастично бросила Наталья и наигранно склонилась в поклоне. – Уж не серчайте.

  Маркус одарил знахарку мрачным, откровенно злым взглядом, но промолчал и скрылся на кухне.

  Катя посмотрела на Дмитрия. Тот, морщась, при помощи Наташи стягивал куртку и свитер. Черная вязаная вещь спереди оказалась порвана и исполосована когтями оборотня. Сердце тревожно и учащенно забилось.

  – Ты как? – спросила она с волнением и сочувствием, рассматривая на груди длинные царапины местами запекшиеся, а местами сочившиеся свежей кровью. Радовало лишь то, что раны не казались страшными и смертельными.

  – Они неглубокие, жить буду, – отмахнулся охотник. Наташа принесла аптечку и усадила его на диван. Дима бросил тяжелый и мрачный взгляд в сторону. На другом конце дивана, рассматривая ногти с аккуратным, идеальным французским маникюром, сидела Кэтрин.

  – У меня нет желания бросаться на тебя и рвать клыками горло, охотник, – невозмутимо бросила она. – Ведь ты именно этого опасаешься? – вампирша посмотрела на него и сложила руки на груди.