Текст книги "Я ставлю на любовь (СИ)"
Автор книги: Светлана Тимина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
– А если впоследствии у покупателя возникнут претензии к ее корыстности?
– Разве вы должны нести ответственность за то, позволит счастливый владелец этой игрушки сесть себе на шею или нет?
– Антон Сергеевич, она великолепна. Я был бы счастлив работать со столь умной и привлекательной женщиной, – чуть ли не воркуя, повернулся мужчина к Спикеру.
Тот решительно мотнул головой:
– И речи быть не может. Возможно, после, но это будет исключительно ее решение. Да, Ангел?
Настя обворожительно улыбнулась. Торговец живым товаром не сдавался.
– Возможно, вам будет интересно оценить товар мужского пола?
– Я не интересуюсь мальчиками.
Брови мужчины взлетели вверх. Настя настолько взяла себя в руки, что рассмеялась тихим чарующим смехом:
– Я отдаю предпочтение зрелым и успешным мужчинам…
– Лагер потерял от тебя голову, – довольно заметил Спикер, когда они возвращались домой из загородной базы-имения работорговца. – Но ты там быстро заскучаешь. Твои навыки ведения боя не пригодятся.
– Почему Лагер?
– Уменьшительное от “Лагерфельд”. Когда-то он мечтал стать модельером и даже делал на этом поприще значительные успехи. А потом понял, что продажа моделей принесет куда больше бабла, чем показы и шуршание эскизами…
Два последующих дня Настя была предоставлена самой себе – Спикер улетел на отдых в Европу с очередной молодой супругой, прежнюю недавно расстреляли в ее же собственном автомобиле. Но Антон мало заморачивался. Найти смазливую двадцатилетку такому, как он, было проще пареной репы.
Тогда она закрылась в своей роскошной квартире и сутки глушила виски. О том, что сама едва не оказалась одной из тех девчонок, которых продавали, как скот, и чьи жизни не стоили ломаного гроша, не знал никто. Даже Спикер.
–…Говори, Лекс, я очень внимательно тебя слушаю, – кивнула Настя, когда Алексей замолчал, обеспокоенно вглядываясь в ее лицо. – И запомни, нет такого понятия “его никто ни разу не видел”. Возможно, это имя носит тот, с кем ты сам каждые выходные паришься в сауне или пьешь за одним столом. Один из тех, кого ты без зазрения совести слил в свое время на пути восхождения. Как и тот, с кем ты работаешь плечом к плечу, но кому мало той власти, что он имеет.
– Ну, Виктория давно точит на меня зуб. Но Спикер наверняка рассказал тебе, чья она дочь и почему у меня связаны руки. Только мозгов у нее не хватит это провернуть. Все, на что она способна, – это слить информацию в органы и потом пару лет этим кичиться. А других врагов у таких, как мы, сама понимаешь – вагон и маленькая тележка.
– Ты соберешь мне подробное досье на каждого из них. До мельчайших нюансов. И не смей сбрасывать со счета тех, кого считаешь недостойными внимания. Кому не дал списать алгебру в школе, кого отметелил в песочнице и тех, кому торчишь какой-то долг. И постарайся сделать это к завтрашнему дню.
Звонок телефона прервал раболепные кивания Лекса. Выслушав, он со злостью ударил кулаком по столу:
– Эта секретутка ни хрена не сказала. Валит на Вику. Тогда как именно она знала все детали последнего маршрута и рассчитывала время. Лидер действовал именно по этому плану.
– Мне придется переговорить с твоей бывшей женой.
Алексей закусил губу:
– Аня, нет. Я против. И речи быть не может. Если ее отец взбесится, Спикер меня на ноль помножит.
– Знаешь, мне должно быть все равно, но это моя работа, Шах. Выбирай, какое из зол меньшее: недовольство тестя или очередные проколы из-за того, что ты не предоставил мне необходимые данные. До того как я переговорю с Викторией, будь добр, раздобудь мне всю необходимую информацию. Вплоть до того, с кем она спит, с кем общается и в какой цвет красит ногти. И почему у нее на тебя зуб – тоже. Ты, конечно, мужчина видный, но чесать свое эго историями о том, как она без тебя жить не может, прекращай. Мы оба понимаем, что твоя бывшая не доросла до таких комбинаций. Но то, что она имеет отношение к Лидеру, может оказаться правдой, в отличие от твоей сказки про рухнувший брак.
– Прямо сейчас набрать?
– Нет, я устала. Завтра сделаешь то, о чем я попросила, и после этого мы продолжим разговор.
Настя допила вино и отставила пустой бокал в сторону.
– Не хочешь допросить эту шалаву, пока она еще жива? – Алексей явно не хотел отпускать Настю. Возможно, все еще надеялся на продолжение вечера в интимной обстановке, несмотря на все события сегодняшнего дня и ее усталость. Впрочем, на других ему, как и прежде, было плевать с высокой колокольни.
– Нет. Это твои разборки. Завтра передашь мне, что она сказала. Если, конечно, заговорит.
Офисный центр опустел. Только вооруженная охрана в вестибюле проводила девушку цепкими взглядами, когда она кивнула им на прощание, на ходу завязывая пояс полушубка. Скользкие ступени присыпало снегом, но Настя сохранила равновесие даже не глядя себе под ноги. Вместо этого запрокинула голову и стянула очки в тонкой оправе, чувствуя, как мелкие снежинки тают на ее пылающих щеках.
Часы на городской площади пробили полночь. Сама столица практически никогда не спала, но сейчас город показался каким-то пустынным… и почти лишенным признаков жизни. Ксеноновые фары “брабуса” подмигнули со стоянки, но Настя все равно осталась стоять на ступеньках, подставляя лицо сыпавшимся с неба снежинкам. Она до сих пор не привыкла к городу, который миновала стороной война. “Не миновала”, – поправила она себя, когда сунула озябшие ладони в карманы шубы и расслабленной походкой направилась к автомобилю. Эти войны для большинства населения проходят незамеченными, но идут уже столько лет, сколько стоит этот город. Криминалитет делит власть, и не проходит ни дня, чтобы адская система не погребла заживо своих очередных жертв. И она сама лишь элитный боец на поле боя, где пули не свистят в открытую, где артобстрелы зачастую ведутся словами в дорого обставленных кабинетах, а убийства так красиво разыграны. Это не грязь и промозглый холод передовой. Но ты никогда не можешь быть уверена в том, что тебе не выстрелят в спину, сколь бы ни был высок класс твоей игры. Каждый из вас – игрушечный солдатик, винтик машины под названием «власть». А незаменимых деталей практически не бывает. Если и существует такая, которая может развалить всю систему своим выходом из строя, ее берегут как зеницу ока. Но значит ли это, что она неуязвима?
“Опять не усну. Буду читать”, – сознание стремилось отключиться от невеселых реалий. Настя села в теплый салон “мерседеса”, велев водителю по пути заехать в кофейню. Очень захотелось кофе. Завтра предстоял нелегкий разговор со Спикером. Судя по всему, недооценивать этого неуловимого Лидера нельзя. Если уж Сам молчал о нем и не счел нужным поставить Настю в известность, это было донельзя серьезно. Еще утром она бы списала это молчание на недооценку противника, но разговор с Шахновским многое расставил по своим местам.
Мир мужчин, где царила патриархальная узколобость. Какой из самцов, пусть даже заслуженно носящих статус альфы этого города, готов признаться в том, что есть иной хищник, который к тому же начал переигрывать тебя по большинству параметров и представлять угрозу? Спикер мог сколько угодно восхищаться мозгами своего Ангела Смерти и доверять ей самые сложные задания, но признаться в том, что кто-то, не раскрывающий своего лица, едва не прикончил его в самый неожиданный момент, было почему-то равносильно падению с пьедестала.
– Занимайся тем, чем я тебе велел, и не смей лезть в то, что тебя не касается! – зарычал на нее телефон голосом Антона Сергеевича еще в машине.
– Тебе это не по силам, просто ищи слабые места в системе и не забивай себе голову фигней! – уже мягче посоветовал он ей утром.
– Это не телефонный разговор, – уклончиво ответил в десять утра, когда Настя вошла в вестибюль офисного центра.
– Хрен с тобой. Досье на почте, – сдался окончательно в обед. – Но если высунешься и позволишь Лидеру себя прихлопнуть… клянусь, я достану тебя с того света и закопаю снова!
9 лет назад
Торговый центр бурлил, как растревоженный улей. У Насти голова раскалывалась от этого шума и суеты. Да, если б тут была ее мать, пришла бы в неописуемый восторг… хотя, может, и нет. Сейчас Марианна замужем за Дитрихом, который своей щедростью и желанием радовать супругу славянских кровей поставил под удар миф о скупости и педантичности немцев. Ее маме теперь доступны самые лучшие шопинг моллы и бутики Мюнхена, Кельна, Берлина. На свой любимый прежде торговый центр “Респект Витара” она бы сейчас, скорее всего, не обратила внимания.
В магазине демократичного молодежного бренда началась распродажа. Настя пыталась забиться в угол, стать невидимой, слиться со стенами, но это ей удавалось плохо. Жадные до обновок покупательницы то и дело пинали ее локтями, задевали сумочками, а то и просто толкали в сторону, не забыв наградить неодобрительным или же скептическим взглядом. Улыбались только продавщицы, уже изрядно уставшие, несмотря на обеденное время. Настю оттеснили к огромному стеклу витрины, и она присела на низкий подоконник, молясь про себя, чтобы никто ее не трогал. Как бы не так!
– Ты где?! – послышался визгливый фальцет Светки из-за серой атласной занавески примерочной. – Будь тут, ты мне нужна! Держи, а то вешалки кончились! – на миг шторка приоткрылась, продемонстрировав Красовскую в леопардовом нижнем белье, и на руки Насти буквально свалилась ощутимо тяжелая груда платьев, блузок и брюк.
Девушка бросила тоскливый взгляд на полупустой кафетерий у фонтана напротив отдела одежды. Как ей сейчас хотелось просто выпить чаю, съесть мороженое и вволю насладиться своей тянущейся уже вторую неделю депрессией! Она и так чуть не разревелась, когда утром, ожидая Светку, встретила одну из одноклассниц. Та не стала отказывать себе в удовольствии постебаться над аутсайдером класса.
– Ой, а ты и тот красивый мальчик больше не вместе, да? – пропела одна из королев школьного улья. – Я его видела вчера в центре с та-а-а-кой телочкой! Ой, ты расстроилась да? Краснова, ну прости, я думала, это его сестра. Правда! И вообще она… никакая, короче. Вот. Ну, подумаешь, ноги длиннее, чем у тебя, патлы гуще и маникюр шикарнее…
– Все сказала, Натали? – вовремя подоспела Светка. Принцип “это моя подруга, и жалить ее буду только я” не прекращал работать ни при каких обстоятельствах. – Ой, а че у тебя с лицом? Прыщиками посыпало? Дать телефон косметолога? Насть, гони ключи, поведу я!
Вообще-то никто из них еще не имел права управлять авто, но кто же помешает дочери полковника МВД?
– У тебя машина? – офигела Наташка Ярова, ошеломленно скользя взглядом по уютному “матизу”, пока Светка деловито вращала на пальце ключи. – Откуда?
– Ей жених подарил. Это лошицы типа тебя сосут за плитку шоколада или билет на трамвай. Адьес, Ярова! – Светка ободряюще улыбнулась Насте, довольная своей шуткой, уверенно повернула ключик в замке зажигания и тронулась с места. – Настен, забей на этих идиоток. Вечером на озеро валим. Рус и его друганы шашлычок замутят, оттянемся на полную. Хватит уже мотать на кулак сопли по своему Лошику.
Если Светланка решилась повторить историю своего сокрушительного провала годичной давности и позволить подруге, которая, стоило скинуть балахон, превращалась из серой мышки в диву редкой красоты, вновь ослепить мужской коллектив видом своей роскошной фигуры… да, тогда действительно она напугала ее своими слезами, истериками и заверениями в том, что не может жить без Лешки.
Самое странное, что она осознала произошедшее не сразу. Вернулась домой, оставшись относительно сухой, спасибо тому обаятельном парню, который не позволил Шахновскому ее избить, выпила чаю, включила телевизор, даже удивляясь тому, что нормально восприняла факт измены… Сказалось обаяние того импозантного Владислава или просто организм и психика включили защитные резервы? Сама не понимала. А к ночи накопившаяся боль выплеснулась слезами, криками и острым желанием опять порезать себя ножом, чтобы боль наконец ушла. Сообразила набрать Светку, и уже спустя полчаса ее единственная подруга ввалилась в квартиру с двумя пакетами с логотипами супермаркета. Большую часть провианта составлял алкоголь.
Рыдала долго и в упор не слушала Светку. А когда градус ударил в голову, орала, что сейчас сдаст Леху ментам, а еще лучше, разрядит тот ПМ, что он прячет в белье, в голову… или нет, в голову сильно просто. Прямо в член! И кому он нужен без этого отростка?
К полуночи подруги упились так, что соседи пригрозили участковым. Кажется, Настя орала в открытое окно о том, что ей никогда не было с ним хорошо в постели, что в Германии она время даром не теряла и спокойно без него обойдется.
А потом потянулись эти бесконечные дни без него. И Настя окунулась в пустоту одиночества, глотая слезы и теряя аппетит, вздрагивала от малейшего шороха шагов на лестнице, часами гипнотизировала телефон, который молчал. Казалось, все о ней забыли. Светлячок, хоть и появлялась набегами, но не сочла депрессию подруги весомым поводом для того, чтобы отказываться от своей личной жизни. Пару раз ненавязчиво предложила Насте присоединиться к ней на двойном свидании, но настаивать не стала. Депрессия все сильнее затягивала во тьму. Сколько раз Настя готова была загрызть себя за то, что не согласилась остаться для Лешки запасным номером, наговорила непонятно чего! Да она закроет глаза на его похождения, пусть имеет эту красавицу по четным, если уж совсем невмоготу, Настя удовлетворится хотя бы парой раз в неделю… только пусть придет, вернет, скажет, что нужна, не оставляет ее одну в этом кошмаре! Она готова была попросить у него прощения за свои слова в буквальном смысле на коленях за одно лишь право вновь ощутить тепло его рук и горячие поцелуи.
Он просто волк, который не признает никаких ограничений. Пусть официально они больше не будут встречаться, она переживет, дайте ей просто право его видеть, она и на это согласна! Знать, что она не пустое место, не коза отпущения для насмешек и издевательств сверстников… что она нужна такому парню, как Шахновский, несмотря ни на что!
Не успели высохнуть слезы, как Настя осознала еще одну шокирующую правду жизни. Однажды возвращалась из магазина, как обычно в черном балахоне и кедах, когда к ней прицепилась тройка бритоголовых подростков. Вмешался сосед, который вечером выгуливал собаку, и неофашисты предпочли ретироваться, чтобы не связываться с крепким мужчиной, чей ротвейлер рвал поводок. “Лешка размазал бы их по асфальту. Кто теперь это сделает? Кому я нужна?” – продолжала плакать Настя.
Часто она пряталась за деревьями у детской площадки, наблюдая за подъездом своего бывшего парня. Два дня эта слежка не приносила никаких результатов, а на третий и четвертый она беззвучно рыдала, обнимая ствол липы, когда к подъезду бесшумно подъехала белая “тойота” и Шахновский галантно открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, подавая руку этой умопомрачительной Лиз. В первый день на ней было воздушное длинное платье нежно-розового цвета и белые босоножки на высоком каблуке. Во второй раз – ультракороткие шорты, подвязанная под грудью рубашка и яркие кроссовки. В обоих этих образах сверхэффектная дива выглядела так, что Насте захотелось рассыпаться в пыль прямо под деревом. Вечером третьего дня ее сменила рыженькая кудрявая прелестница с модельными параметрами, на четвертый опять вернулась Лиз. Тогда похолодало, и Настя испытала шок, увидев эту красивую брюнетку в облегающем кожаном костюме с косой а-ля Лара Крофт. С ней Леха вел себя по-иному. Они всегда смеялись, иногда даже целовались у подъезда, а в тот день он поднял ее на руки, чтобы перенести через лужи.
Шпионские вылазки Насти оставались незамеченными. Дома она пыталась убедить себя в том, что у новой пассии ее Алексея не все так радужно, что он избивает ту за закрытыми дверями, цинично выпихивает после секса на лестничную площадку, хлопнув перед носом дверью. И наедине с собой Лиз так же плачет, проклиная свои чувства к бессердечному сердцееду, как и Настя.
Вряд ли она тогда понимала, что, сумей так же подать себя и одеться, не уступила бы ни в чем этой яркой девчонке. Как и не могла в силу своей неискушенности допустить мысль о том, что Лиз просто не позволяла Лешке относиться к себе, как к куску мяса. Идеальная стерва до кончиков акриловых ногтей уже держала парня железной хваткой, никогда не вознося его на пьедестал. От таких девчонок теряют голову, готовы достать луну с небес и жестоко расправиться с каждым, кто посмеет забрать. Возможно, она сама его скоро бросит, говорила себе Настя и продолжала ждать звонка, надеясь непонятно на что.
Утром позвонила Светка и сообщила о роскошной распродаже, буквально поставив ультиматум: или Настя идет с ней (вернее, едет, зря, что ли, машина в гараже пылится), или она больше не прибегает ее спасать по первому щелчку пальцев. Насте было все равно. Она лишь надеялась, что шопинг несколько отвлечет ее от мыслей о Лешке.
Слава богу, магазин был женским. Она уже устала от того, что видит Шахновского в каждом светловолосом мужчине. Сидела на подоконнике витрины, иногда протягивая Светке очередное платье, показывая поднятый кверху большой палец на каждый продемонстрированный наряд, скучающе разглядывая поток людей за стеклом витрины. Очень быстро гора покупок Светки росла.
– Теперь ты! – провозгласила подруга, больно сдавив запястье Насти и потащив ее за собой вдоль рядов с платьями. – Так, это, это, вот это тоже… И голубое берем. Давай, в темпе! – Втолкнула ее в примерочную, опередив стайку школьниц.
После принесла босоножки на каблуке, похожие на те, что были на Лиз в один из вечеров, заставивших Настю плакать.
– Я не ношу платья, ну тебя! – возмущалась Настя. Света ее не слушала. Заставляла выйти в зал и пройтись, придирчиво оглядывая каждый из нарядов.
– Прекрати горбиться и не уродуй платье! Черт, ты улыбнуться можешь? Это снимай… следующее…
В одном из них Настя себя буквально испугалась. Такое секси ей еще прежде никогда носить не приходилось. Классическое черное с вырезом почти до пупка, чуть выше колена – никаких излишних деталей. Только сейчас Настя стянула “конверсы” и застегнула вокруг щиколоток ремешки босоножек. Провела рукой по шее, осознав, что не хватает какого-нибудь украшения. Уроки матери хоть и пролетели мимо ушей, но все же не прошли даром.
Света опешила. Затем в ее глазах появилось нечто похожее на зависть.
– Снимай. Сильно развратное. Оно не для тебя, я потом померяю.
– То есть тебя разврат не смущает?
– Настюх, ты, конечно, не обижайся, но… такие платья надо уметь носить. И все остальное должно быть в полном порядке.
– Помоги мне выбрать колье.
– Я сказала, снимай! Ты думаешь, Леха прозреет, увидев такое? Я тебя умоляю, та темненькая…
Прекрасно. Света тоже увидела эту Лиз. Впервые за все время, прошедшее со своего возвращения из Мюнхена, Настя почувствовала ярость.
– Ты оглохла? Или помоги мне выбрать колье – или вали домой, мне консультанты помогут! – потянулась к шее пластикового манекена, чтобы снять с него золотистое ожерелье с тонкими лучиками, и непроизвольно вздрогнула, почувствовав на себе пристальный взгляд.
Он стоял по ту сторону стекла и просто смотрел на нее. Настя сперва даже не поняла, кто это и почему его взгляд показался ей таким знакомым. Словно мазок кисти темной акварелью прошелся по ее лицу, скользнул к груди и ногам с явным наслаждением от увиденного, и она непроизвольно вздрогнула, когда их глаза встретились.
Он улыбался. И отчего-то именно эта вежливая теплая улыбка тронула лед ее арктической хандры, сердце ускорило ритм, а щеки залило румянцем. Настя так и замерла с воздетыми вверх руками. Пальцы никак не желали справиться с замком ожерелья.
Очень тихо приблизилась вежливая продавец-консультант:
– Не стоит беспокоиться, возьмите. И вот еще несколько, они подойдут к этому платью.
Настя рассеянно кивнула, даже не понимая, что продолжает эту игру в “гляделки”. Буквально подпрыгнула, когда Светка сжала ее плечо:
– Эй, ты чего? Смотри, что я нашла. Как раз в твоем стиле.
Настя почти брезгливо отпихнула ладонь подруги, которая подсовывала ей очередную бесформенную тунику.
– Ой… ты его знаешь, да? Какой симпотный!
– Что? Кого?
– Он идет сюда! Стой!
Светка полезла в сумку в поисках бальзама для губ, а Настя почувствовала, что краснеет еще сильнее. Аритмия не проходила. То ли от стыда, что этот парень неделю назад стал свидетелем ее унижения, то ли от… она сама не могла себе пояснить, от чего именно!
– Здравствуй, Настя. – Когда его голос раздался у нее за спиной, пол поплыл под ногами, а стены зашатались. – Какая приятная встреча.
Светка больно сжала локоть подруги, нацепив одну из своих обаятельных улыбок. Поскольку Настя забыла все слова, стоило ей увидеть Влада столь близко, Светлячок решила действовать сама.
– Здравствуйте, меня зовут Светлана! И у нас сегодня шопинг.
– Владислав.
Сердце Насти упало вниз, когда он повернулся к Светке. «Вот и все, – обреченно подумала она, – все, что могла, ты только что сделала”. Остается только наблюдать, как леопард Красовская потащит новую жертву своих чар в свое логово, и лучше добровольно уходить в тень, где ей и место. Но тут же едва не ойкнула от изумления, осознав, что взгляд Влада не задержался на ее эффектной подруге больше нескольких секунд, а устремился к ней, снова согревая, не давая холоду опустошения вновь закрепить свои позиции.
– Я… тоже рада вас встретить… – голос ее не слушался. Дрожал, сбивался, умудрившись прозвучать забито и смущенно.
– Вроде мы были на ты. Кстати, прекрасно выглядишь.
– У меня ваш… твой зонт, – некстати вспомнила Настя, заливаясь румянцем.
Влад смотрел ей прямо в глаза, а не в глубокое декольте платья. Она сама не понимала, откуда это странное тепло и ощущение чего-то незнакомого, но оттого не менее волнующего. Его взгляд не раздевал, не испытывал и не сканировал. Он словно мягким поглаживанием касался напряженных струн ее сознания и размыкал сковывающие его клеммы. Это было невероятно, но сейчас Насте показалось, что, кроме них двоих, в шумном зале магазина больше никого нет. Даже стальная хватка ладони подруги уже не ощущалась.
– Мне… прости, переодеться надо. – Наверняка ее щеки порозовели куда сильнее, чем она предполагала.
Уже за серой ширмой, услышав Светкин смех и ее комплимент костюму Влада, Настя со злости рванула бирку с платья и босоножек. Расправила плечи и быстро подняла волосы вверх, перехватив зажимом для волос. Так ее шея выглядела максимально эффектно.
Света повернулась к ней. Ее ладонь уже по-хозяйски лежала на плече Влада.
– Эй, ты переодеться хотела…
«Быстрая, однако, – подумала Настя. – Нет, дорогая подруга, я, может, и убита окончательно разрывом с Лешкой, и ты считаешь, что я в этом состоянии спокойно отдам тебе этого парня, но в этот раз ты круто просчиталась».
– Передумала, я в нем и пойду. Если ты мне подруга, сгоняй за пакетом на стойку. И на, отдай им бирки. Я это покупаю.
Глава 8
День выдался сложным. Вряд ли всю череду этих слитых воедино дней можно было назвать легкой, но предчувствие чего-то необъяснимого – тревоги и азарта, ожидания и мобилизации сил – делало этот день особенным. Лидер привык доверять своей интуиции. Он сам не знал, от кого унаследовал этот дар – предвидеть неблагоприятные ситуации заранее.
Его отец был рядовым работягой. Мать – школьной учительницей. Никаких шпионских тайн в прошлом, никаких сверхспособностей. Еще в начале своего криминального восхождения по ступеням Синдиката он сделал родным левые документы и отправил в Прагу. С тем, кто помог обезопасить близких людей, расправился безжалостно – свидетели ни к чему. Тогда он еще не был настолько ключевой фигурой в карательном отряде первой ветви, чтобы его взяли в оборот, шантажируя жизнью родителей. Копать под его слабости и привязанности начали лишь спустя год. Он не должен был об этом узнать, но тогда его окружали не профессионалы, а обычные искатели бандитской романтики, которые не всегда умели держать язык за зубами. Поэтому, когда Спикер задал ему вопрос о местонахождении родителей напрямую, просто пожал плечами:
– Я не привык смешивать работу и личную жизнь, к тому же давать повод нашим недоброжелателям как-то надавить путем запугивания. Разве это не плюс, что мои родные далеко и их не всегда могу найти даже я?
Вряд ли бы Спикер простил подобную дерзость кому-то другому, но Владу все сошло с рук. Тогда.
Первое время пытались отследить его телефонные звонки и международные перелеты. Лидер был умен и всегда запутывал следы до такой степени, что вскоре эта слежка прекратилась. Свое дело он знал, и Спикер – тогда он еще не занимал высокой должности в политике – в итоге оставил эти попытки найти слабые точки своего бойца. В Синдикате шла своя война, и Антон метил на трон, компромат на ключевых фигур синдиката оказался куда важнее родных Влада.
Спикер не брезговал ничем: ни избавлением от близкимх, ни подлыми подставами, ни связями с ментами. Прайма расстреляли прямо на светском рауте вместе с его командой и супругой. О том, что сделали с детьми, Лидер предпочитал не думать. Иствуда завалили доблестные органы с пометкой “при попытке побега” на допросе. Моджахед сам сложил свои полномочия – у него на тот момент сильно подкачало здоровье. Пожалуй, он был единственным, кого оставили в живых в этой гонке за власть на позиции почетного консультанта. Со временем Моджахед стал добрым другом Спикера, но от дел отошел окончательно. Сейчас бывший криминальный авторитет выращивал капусту и морковку на грядках в своем загородном имении и хорошо себя чувствовал.
Сегодняшняя тревога пока еще не обрела четкого логического пояснения. На всякий случай он позвонил родителям и велел быть осторожными. Вряд ли в Финляндии, куда они уехали три дня назад, чтобы встретить Новый год на родине Санты, их мог кто-то вычислить или вообще узнать, но излишняя предосторожность не повредит.
С утра он жестоко расправился с одним из призраков своего девятилетнего прошлого. Выбора не было: этот человек его узнал. Причем самым банальным образом – занесла же непрошеного посетителя нелегкая в тот самый ресторан, который Лидер считал практически своим штабом. Нет, Щегол изо всех сил делал вид, что его не знает, поспешил ретироваться… На выходе его и взяли при попытке дозвониться по номеру, подписанному как “Шах”. Ностальгия, сказал себе Лидер, когда пустил нежелательному свидетелю своего чудесного воскрешения пулю в лоб на загородной свалке. Выстрел распугал ворон, которые долго кружили в сером декабрьском небе, оглашая пустырь противным карканьем. Мало кто из тех, с кем они тогда плечом к плечу шли напролом во славу Синдиката, остался жив, но вероятность столкновения всегда оставалась.
Как ни странно, после убийства на заваленном мусором пустыре тревога не улеглась. Днем ему позвонил Миша, который уже четыре года был тайным агентом Лидера в игровой ветви Синдиката, а три месяца назад начал работать непосредственно на Шахновского. “Красный код”, – сообщил парень. Влад высказал ему по поводу несерьезного отношения к происходящему, но двадцатипятилетний программист за чувством юмора всего лишь скрывал свой страх и тревогу. Вот сейчас он сидел в ресторане напротив Лидера и пил коньяк медленными глотками, стараясь выглядеть невозмутимым и бесстрашным. Может, кого-то бы и смог этим обмануть, но Влад видел, насколько напуган и растерян один из его лучших засланных казачков.
– Закусывай и не нервничай. Запаниковал ты, конечно, зря. Иногда оценка ситуации ошибочна, мы делаем много поспешных выводов, – он по-отечески улыбнулся Михаилу, подвинув к нему блюдо с бутербродами.
Парень смущенно моргнул, наткнувшись на пристальный взгляд темных глаз своего непосредственного шефа. Бисексуал с мозгом в несколько тысяч гигабайтов всегда терялся в его присутствии.
Михаил не был похож на хакера в представлении большинства. Вместо растянутого свитера – клетчатый джемпер, вместо обкусанных ногтей – аккуратный маникюр, стильная прическа с графическими полосами над ушами и тонкие очки без оправы. Любимчик почти всех без исключения дам, которые занимались в епархии Шаха не теневой бухгалтерией, отчего часто выбалтывали ему важную информацию в неосознанном порыве. На Шахновского женская группировка лишь тайно облизывалась, с Мишей у них срабатывал исключительно материнский инстинкт.
– Я бы хотел ошибаться, Владислав, но слишком много совпадений даже для пресловутого женского любопытства, – программист отложил надкусанный бутерброд, от волнения переплетая пальцы в замок. – Она уже заранее знала, что искать. Аудиторская проверка – хлипкий миф. Конечно, она догадалась, что кто-то сможет отследить историю посещений и запрашивала данные последних отчетов и роста прибыли, но избирательно. Бухгалтерия запаниковала с ее появлением и попросила поставить их в известность о том, что она ищет. Ну, я нашим девчонкам всегда рад помочь, и хорошо, что они ко мне обратились. Я не знаю, кто эта женщина, вернее, могу примерно предположить по уровню ее знаний и близости к боссу. Но она точно не аудитор.
– Расскажи о ней подробнее. – Влад отошел к окну, наблюдая за проезжей частью.
Шел густой снег. К вечеру наметет сугробы. Он не знал, почему обратил на это внимание.
– Вот тут начинается самое интересное, – Миша запнулся на полуслове, когда сосредоточенный и отстраненный официант принес кофе и еще одно блюдо с бутербродами, и заговорил, только когда он ушел: – Я попытался пробить эту красавицу по базам МВД. Дома еще трижды по базе Интерпола. Пусто. Ни малейшего совпадения. Я использовал изображение с видеокамер, качество не айс, но обычно и его половины хватает, чтобы человек нашелся. Здесь пусто.
– Запись у тебя с собой?
– Да, в папке “грудастые шлюшки”, восьмой файл.
Влад усмехнулся находчивости парня. Хочешь спрятать информацию – прячь на самом видном месте. Нашел на смартфоне нужную папку с файлом.
Качество и правда было не ахти.
– Я нарезал нужные моменты. Вестибюль и коридор. Мне показалось, она избегала камер. К тому же Вася из отдела продаж говорил, что и раньше видел эту девчонку в офисе. Но я тогда не работал с Шахом. Год назад точно была, она появлялась редко, но он ее запомнил. Говорили, что она вроде как любовница босса.
– И что заставило тебя усомниться в этом?
Лидер поджал губы, когда на черно-белом видео появилась фигура Спикера. Он поспешно перемотал назад, потому как на вошедшую за несколько секунд до этого девушку в коротком полушубке с собранными в узел светлыми волосами не обратил внимания. Камера смазывала черты ее лица, стекла очков слегка бликовали.