Текст книги "Я ставлю на любовь (СИ)"
Автор книги: Светлана Тимина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
Марианна Швайгер, в девичестве Яресько, была красавицей. Сколько Настя ее помнила, у матери всегда был идеальный маникюр с педикюром, гладкая кожа, которая чудесным образом избегала морщин, шелковистые светлые волосы (натуральный цвет, который она делала теплее и притягательнее с помощью тонировочных бальзамов), белоснежные зубы и подтянутая фигура. Никто и никогда не видел ее в бигуди и маске из огурцов на лице, даже по дому она передвигалась в комнатных туфельках на каблучке и атласных халатиках. После ухода отца они жили небогато, но мама все равно умудрялась выглядеть на все сто. Фитнес-залы сменили пробежки и видеотренировки, салонные процедуры – отказ от курения и полноценный сон, брендовые вещи – наряды с рынка. Но мало кто это замечал, Марианна обладала изысканным вкусом. На ней даже китайская синтетическая блуза смотрелась не хуже, чем «Дольче и Габбана». Как отец мог оставить такую женщину, по которой видели мокрые сны все без исключения одноклассники Насти, оставалось загадкой. Сама мать о нем практически не говорила после этого. Проплакала сутки, ужаснулась опухшим векам и перестала лить слезы. Плохо о нем она тоже не отзывалась. Отец появлялся редко, но семью без средств к существованию не оставил.
Мать работала литературным корректором – фриланс не приносил регулярную прибыль, поэтому денежные переводы отца были как нельзя кстати. Настя скучала по нему гораздо сильнее, чем мама. Виделись они довольно редко, и эти встречи становились для девушки праздником. Именно он, как догадывалась Настя, помог ей поступить на юридический в один из лучших вузов города, хотя никогда в этом не признавался. Забеспокоился было, когда дочь причислила себя к маловразумительной субкультуре эмо, но, убедившись, что умирать от несовершенства мира та не собирается – интеллект взяла от обоих родителей, – успокоился.
А мать второй раз вышла замуж спустя десять месяцев после ухода отца. В международном брачном агентстве от иностранных женихов у нее не было отбоя. Итальянец Серджио подарил ей бриллиантовый браслет, датчанин Эрик – малолитражное чудо китайского автопрома. Дитрих же, по ее словам, подарил ей второе дыхание. Когда она перед отъездом в Германию надумала продать автомобиль, Настя закатила скандал. Скоро начинается учебный год, и ее дочь не собирается выпадать из когорты студентов, которые ездили на собственных авто – вуз престижный.
Ее сестра Ира жила с парнем в гражданском браке и тоже осталась в городе. Может, именно поэтому мама быстро сдалась и позволила Насте остаться здесь, под присмотром старшей. От присмотра было одно название: сестры никогда не были особо близки. Отстаивая свою независимость, Настя апеллировала понятиями “учеба”, “патриотизм” и “потом приеду”. На самом же деле истинная причина того, почему она не уехала с матерью в Мюнхен, была иная. Она носила имя Леша и была окрашена во все цвета первой и долгожданной подростковой влюбленности.
Мало ей было в тот день нотаций матери перед отлетом, еще и Дитрих задержался в командировке и не смог с ней попрощаться. Рейс из-за погодных условий задержали на несколько часов. Настя была уже на пределе от этих закидонов судьбы, расцвела, лишь когда увидела своего соседа по креслу – молодого немца с обаятельной улыбкой… но не с ее фартом сегодня было суждено наслаждаться совершенствованием немецкого. Сопливый пацан лет трех с соседнего ряда кресел закатил истерику, требуя, чтобы его посадили к окошку на место Насти. Ладно, пожилая женщина с улыбкой согласилась поменяться местами, но, когда обаятельный незнакомец поспешно освободил кресло под хитро-беззащитным взглядом мамаши разбалованного ребенка, Настя ощутила, как ее горло сжало слезами бессилия. Усугубило ситуацию еще и то, что у иллюминатора на соседнем ряду восседала симпатичная блондинка с длинными волосами и замашками королевы бала. Понятно, что выбор между пирсингованной Настей в невразумительном наряде из юбки и свитшота, скрывающим собой то самое тело, которое хоть сейчас можно было разместить на обложки журналов, и этой феей гламура был в пользу последней – даже при том, что ее фигура значительно уступала Настиной, облегающее платье демонстрировало товар лицом. Настя по какой-то причине стеснялась своего тела и никогда не думала, что оно может кому-то показаться соблазнительным. Когда довольная мамаша потребовала (на просьбу это было мало похоже) «посадить Андрюшеньку к окну и пересесть в кресло у прохода», Настя, проклиная себя за бесхребетность, молча согласилась, всю дорогу пытаясь унять головную боль от визга гиперактивного ребенка и стараясь не смотреть направо, где несостоявшийся сосед и надменная белобрысая сучка вовсю флиртовали. То и дело его смех перемежался с манерными возгласами девицы “даст ист фантастиш”, “данке шон”. “Понятно, где ты изучала язык истинных арийцев”, – со злостью подумала Настя.
По прилете череда ее неудач не закончилась. Наглый таксист, не забыв включить счетчик, якобы ненамеренно заблудился в трех улицах, наматывая круги. В очередной раз проклиная свою бесхарактерность, Настя молча заплатила по счетчику озвученную сумму под циничным взглядом водителя, который даже не помог достать сумки из багажника, насмешливо курил в стороне, наблюдая за мучениями девушки, лучше всяких слов демонстрируя позицию: если ты дура, оставайся ею до конца. Лифт тоже не работал. От жары и усталости, а еще от перенапряжения вследствие подъема с сумками на пятый этаж кружилась голова. Мама накануне позвонила Ирине и попросила прикупить для Насти минимальный набор продуктов, чтобы дочь не умирала с голоду по возвращении, но для сестры эта просьба осталась пустым звуком: холодильник зиял пустотой, на всех поверхностях квартиры лежал слой пыли. Но бутылка шампанского и баночка красной икры загадочным образом испарились – похоже, Ирка все же навестила родительскую квартиру как минимум раз и приложилась к деликатесам, забыв смахнуть пыль и полить цветы. Погасив желание позвонить сестрице и высказать все, что она о ней думает, Настя завалилась на диван. Наконец-то она дома. Только почему нет никакой радости от возвращения?
За все время, пока она гостила в Мюнхене, Алексей ни разу не позвонил. Ему дорого совершать международные звонки, оправдывала его Настя, глотая слезы, вздрагивая на любую эсэмэску… но ни одна из них не была от него. Ничего, теперь она вернулась, и они снова будут вместе. Настя села, взяла в руки фоторамку, в которой на снимке они были запечатлены рука об руку на ее выпускном вечере. Сама себе Настя на этой фотографии не нравилась. Тогда прилетела мама и буквально силком отволокла дочь в салон красоты, где ей сделали подобие вечерней прически. Почему подобие? А что, спрашивается, могло выйти из жидких темных волос с выстриженной техникой слайсинга макушкой? Такая прическа выигрышно смотрелась в первозданном виде, особенно с косой рваной челкой, а не когда ее зачесали назад, придав лицу выражение простодушной наивности. Вечерний макияж был бледным и тусклым, но в понятии визажиста это и являлось “смоки айз”. Французский маникюр она, кажется, испортила в тот же вечер. Кому помешал ее любимый черный оттенок лака, спрашивается? Оставалось радоваться, что мама не стала настаивать на вечернем платье с розовыми рюшами, одобрив черное. Фигура в нем выглядела очень женственно, но все впечатление портили ссутуленные плечи – девушка стеснялась своего роста и большой груди. Зато Леха выглядел на все сто. Перед выпускным, правда, едва не довел ее до срыва, заявив, что явится в спортивном костюме и бейсболке, иной дресс-код ему и в пыль не тарахтит. Он всегда любил над ней стебаться, испытывая на прочность, в глубине души Настя это понимала, на все же… он же не виноват, что столь остроумен и независим. Даже когда уменьшительно-ласкательно называл ее “Мышка”, это не казалось ей уничижительным и обидным. Наоборот, Настя убедила себя в том, что это нежность и восхищение в его проявлении. “Я бы такое обращение не терпела”, – любила говорить эффектная Светка. Настя лишь огрызалась в ответ. Она же глупая, ее подруга Светлячок, завидует по-черному тому, что такой парень достался не ей…
На выпускной Алексей явился в костюме… но не спортивном. И даже не в таком, в каких щеголяли ее тупые одноклассники – как сказала Марианна, это деловой костюм, и стоит в несколько раз дороже, чем все наряды пацанов из ее класса. Настя была на седьмом небе от счастья, что наконец-то вся эта свора крашеных сучек, ботаников и красавчиков класса уронит челюсти, увидев бойфренда вечной неудачницы Красновой. Леха же просто купался в лучах женского внимания, те зловредные девчонки, что не упускали случая унизить ее перед классом и смотрели за все годы учебы как на грязь под ногами, сейчас проявили чудеса фальшивого дружелюбия, пытаясь приблизиться к двадцатидвухлетнему красавцу через его маловразумительную подругу. Тогда Настя почти поверила в их искренние чувства, наверное, в немалой степени этому поспособствовала распитая за “женскую дружбу” прямо в школьном туалете бутылка шампанского. Пока три красавицы класса, сдерживая циничный хохот, нараспев хвалили ее прическу и платье, Алексей уже успел пообжимать Юльку Ярцеву из 11-А. Этот факт отчасти почти по-настоящему сплотил ее с одноклассницами. Тогда Ярцевой разбили нос, но Настя в этом не участвовала, преследуя Леху по пятам. К утру они поскандалили.
– Ты пришел со мной! Будь так любезен держаться рядом и не улыбаться этим сукам, как родным! – не выдержала Настя, когда парень бросил ее во время медленного танца и вытащил на танцпол слегка поддатую Марину, которую она ненавидела больше всех гламурных идиоток в классе.
Леха выслушал ее молча, с улыбкой, сдвинув бровь.
– Послушай, Мышонок, – процедил в ответ, растягивая слова. – Я пришел не с тобой. Я пришел, потому что ты решила выпендриться и показать, что кто-то все же видит в тебе телку, а не ходячее недоразумение. – Настя почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Леха криво усмехнулся. – Если я захочу отжарить кого-то из вашего несовершеннолетнего борделя, я это сделаю. Еще раз услышу собственнические закидоны или попытку мне указывать, будешь за этим наблюдать в стороне!
Тогда все слова застряли у Насти в горле. Когда она собралась было попросить прощения, к Лехе нерешительно приблизились два Настиных одноклассника. Их разговора она не слышала, а потом Алексей, ничего не поясняя, куда-то уехал вместе с ними. Один из них занимался боксом, другой – айкидо. Но ребята подкатили к Шахновскому вовсе не с целью набить морду залетному на их праздник прощания с детством. Настя никогда не задавала своему парню вопросов, чем он занимается, почему так часто срывается с места, иногда посреди ночи, и откуда у него всегда в избытке наличность. “Меньше знаешь – крепче спишь”, – грубовато ответил Лешка на этот вопрос в начале их романа, чем отбил у нее желание спрашивать дальше. Одного из своих одноклассников Настя неоднократно видела летом в компании Лехи. Кир, кстати, никогда плохо к ней не относился, классе в восьмом даже впрягся за нее, когда парочка школьных шутов толкали ее в спину и пытались подпалить волосы. Протянул платок, чтобы она вытерла слезы обиды, и подмигнул: “Не вздумай суицидничать дома, лады?”. Больше эти два ушлепка ее не трогали, Кирилла Аксенова, который с детства занимался боксом, небезосновательно побаивались. Однажды он нарисовался в Лехиной квартире посреди ночи и впал в ступор, застав в его постели Настю. “Видишь, Мышь, умытая ты на человека похожа”, – съязвил Шахновский, и Настя списала робость Кирилла на то, что тот просто не опознал ее без слоя косметики на лице…
–
…После бодрящего душа Настя подошла к огромному запотевшему зеркалу, вглядываясь в чистое посвежевшее личико. Она ненавидела свою внешность. Светлые густые брови, светлые белесые ресницы, подпорченная постоянным макияжем кожа с расширенными порами, водянистый серый цвет глаз. Такой оттенок радужки поэты любят сравнивать с морем в зимнюю пору, с айсбергами и грозовыми тучами. Ничего такого собственный цвет глаз ей не напоминал. Только при большом количестве черной подводки для век глаза казались яркими и глубокими. Нижняя губа больше верхней, она привыкла ее прикусывать, чтобы никто не заметил этого недостатка. Когда-то у нее были густые и длинные волосы – мама любила заплетать их в косы… Настя обрезала их в седьмом классе собственноручно, устав от вечных попыток пацанов сорвать с нее скальп или облить клеем. В последнем им помогали и девчонки. Мать тогда закатила скандал, но подростковое чувство протеста, свойственное всем девчонкам на этапе переходного возраста, взыграло по всем законам реверсивной психологии. Тогда тринадцатилетняя Настя Краснова отыскала на просторах сети сообщество движения «эмо». Здесь, в отличие от школы, ее приняли как родную. Да и выглядели девчонки и мальчишки донельзя эффектно – яркие, нарядные, не такие унылые и отталкивающие, как готы, они напоминали скорее персонажей аниме, чем компанию разочаровавшихся в жизни подростков. Мечтать о смерти от непонимания окружающего мира и грустить о судьбе здесь было всего лишь модным трендом: об этом говорили, хвастались своей отвагой (я порезал иголкой запястье, я тру!), но редко воспринимали всерьез. Большей частью шутили, устраивали вечеринки с викторинами и хвастались обновками и победами на личном фронте. Уже спустя неделю новые приятельницы отвели Настю в парикмахерскую, где ей сделали дерзкую прическу, выкрасили волосы в черный цвет и научили рисовать глаза. Язык ей проколола Лялька, законодательница мод форума, а колечки в бровь Настя продела уже сама. Как ни странно, ей шла прическа и черные стрелки. Если эмо-бои обращали на нее внимание (с одним из них и состоялся ее первый поцелуй), то далекие от тусовки ребята насмехались, а то и вовсе игнорировали. Одноклассницы уже вовсю крутили романы со старшеклассниками, тогда как Насте приходилось довольствоваться поцелуями с зачастую апатичными пацанчиками, при этих взаимных ласках чужая челка колола глаза, а обещанного полета в облака все не происходило. К десятому классу у нее и вовсе пропал интерес к эмо-тусовкам. Она никогда не была одной из них. Ни своя, ни чужая. Как и везде. Как и для всех.
В эти месяцы Настя ощущала себя одинокой и потерянной. От имиджа эмо не отказалась, вопреки недовольству матери, повторяла сама себе, что чувствует себя под этой маской комфортно. Но тоска накатывала с потрясающей силой. Ее единственная подруга, симпатяжка Светка Красовская, купалась в мужском внимании и все чаще оставляла Настю одну, сделав выбор в пользу своих многочисленных поклонников. Настя часто ловила себя на мысли, что хочет стать похожей на Светлячка. Пока же у них были похожи только фамилии. Обратиться к матери, женщине с высоким эстетическим вкусом ей не позволяла гордость и бунтующая подростковая сущность. Сколько раз, выслушивая нравоучения мамы, Настя мысленно умоляла ее надавить сильнее, поставить ультиматум, силой затащить туда, где из нее сделают красавицу без всяких ухищрений! Но мать всегда останавливалась на полпути, махнув рукой: делай что хочешь. Сама же Светка пела иную песню: ты бунтарка и уникальна по-своему. Часто Насте казалось, что ее Светлячок, привыкшая блистать на фоне более страшненькой подруги, просто боится того, что Настя похорошеет и составит ей конкуренцию. Иногда Красовская тащила ее на двойные свидания, но вовсе не с целью устроить личную жизнь своей подруги. В такие моменты платиновую блондинку Свету было трудно узнать: она щебетала, стреляла глазками, нацелившись на завоевание двух парней одновременно и напрочь забывала о Насте, которая чувствовала себя ущербной, а оттого волновалась и не могла связать двух слов. И все же, как ни странно, дружба между ними была. При всем своем превосходстве Светка никогда не была сукой. Утешала, когда Настя рыдала на ее плече, в беде не бросала, раз даже устроила нескучную жизнь однокласснице, шлюшке Марине, распечатав фото с вечеринки, где та напилась в хлам и щеголяла без трусов. Может, именно на поразительной контрастности и держалась их дружба. Настя радовалась за подругу, которая переживала головокружительные романы один за другим, но одновременно с этим сходила с ума от своего одиночества и часто рыдала в подушку. Знакомства в интернете не принесли ей ничего, кроме разочарования. После того как один из кандидатов пришел бухой в хлам, а двое других и вовсе не явились, навсегда зареклась искать любовь в сети.
А потом с ней случился Лешка. Случился как раз тогда, когда Настя была готова поставить на себе крест как на женщине. Десятый класс подходил к концу, на улице цвела поздняя весна, город был заполнен целующимися парочками, Светка все меньше времени проводила с ней рядом. Настя копила деньги на знахарку, которая б сняла с нее венец безбрачия. В отчаянии даже столь неглупая девочка, как она, готова была поверить в карму и родовое проклятие.
Перед этим мама прихватила ее с собой на шопинг, где приобрела для дочери несколько платьев и купальник ярко-розового цвета. Платьиц у Насти скопилось уже достаточно много, ни одно из них она не носила. Но кислотно-розовый цвет купальника пришелся ей по вкусу. Настя искренне недоумевала, почему продавщицы замирали от восхищения, когда видели ее в нем, и в их глазах появлялось нечто сродни зависти. Тогда она не могла даже предположить, насколько потрясающе выглядит: длинные ноги, плоский живот, большая высокая грудь. Видела в журналах фотографии топ-моделей, кусала ногти оттого, что никогда не станет на них похожа, и даже не осознавала, что, помести ее кто на обложку рядом с ними, затмила бы всех без какого-либо фотошопа. Если посмотреть правде в глаза, она никогда не была полной или нескладной, но кто обращал внимание на нелюдимую девчонку, одетую в бесформенный балахон? Ей никогда не хватало уверенности в себе: ссутуленные плечи, отсутствие улыбки, перебор в безвкусном агрессивном макияже отталкивали парней прочь. Пафосные сучки класса не могли похвастаться подобной фигурой, но они умели как следует подать себя, поэтому всегда оставались в выигрыше.
К концу мая город раскалился от жары, на всех водоемах стартовал пляжный сезон. Светка не желала упускать возможность продефилировать по пляжу в откровенном бикини, особенно на фоне невзрачной приятельницы. Вытащила ее силком к водохранилищу, за что в конечном итоге в тот же день поплатилась.
Настя стеснялась и долго не желала раздеваться, но зной был настолько удушающим, что не выдержала и пятнадцати минут. Стянула бесформенный джинсовый комбинезон и едва не задохнулась от паники, когда мир вокруг, как ей показалось, застыл, а практически все взгляды без исключения остановились на ее теле. Сжалась, но, несмело осматриваясь вокруг, заметила широко распахнутые глаза Красовской, которая как-то сразу погрустнела и сникла. Ощущения были странными и незнакомыми. Отчего-то распсиховавшаяся Света отправилась плескаться в воде, проигнорировав просьбу Насти не оставлять ее в одиночестве. Стоило подруге исчезнуть, покой был нарушен.
Сперва к ней подкатили несколько спортивных ребят, которые пригласили сыграть в пляжный волейбол. Настя растерялась, покраснела и пробормотала что-то вроде “позже”. У загорелого нарцисса на соседнем шезлонге резко потерялась зажигалка, которую тот вознамерился во что бы то ни стало одолжить у нее, несмотря на наличие курящих поблизости. Улыбчивый мужчина средних лет завел разговор об опасности полуденного солнышка и посоветовал почаще переворачиваться, не поднимая глаз выше ее бюста, затянутого ярко-розовым нейлоном. Низкорослый малолетка предложил выпить пива в пляжной кафешке. Когда мимо ее шезлонга проходили ребята, удостаивали ее улыбкой, которая до того доставалась только Свете. В десятках мужских взглядов, обращенных на нее, не было насмешек, издевок, равнодушия и презрения. Какая-то неизвестная мелодия зародилась в глубине души девушки, и она сама не поняла, что улыбается в ответ каждому, кто обращает на нее внимание. С непривычки заныли скулы, но ментальные волны чужого восхищения отозвались какой-то восхитительной пульсацией во всем теле, заставив сердце биться чаще. То, что она желанна и сексуальна, Настя тогда так и не осознала, списав все на сбывшееся желание хоть раз ощутить внимание, в котором купалась ее подруга.
– Чего они так смотрят? – осторожно поинтересовалась Настя у нахмуренной Светки, которая так долго сидела в воде, что сейчас дрожала.
– Ха, ты экзотика, дорогая. Они увидели живую и говорящую эмо на пляже! – Получилось резковато, и Настя испытала чувство вины. Только не успела понять, за что именно, так как в этот момент солнце перекрыла тень.
– И как зовут такую секси? – хриплый тембр мужского голоса нарушил раздумье Насти. Впрочем, нарушил – не совсем точное определение. Он буквально затопил внутри волной приятного огня, завибрировал по позвоночнику ментоловой прохладой, разгоревшись с новой силой в районе копчика, аукнувшись в пятках внезапной слабостью. Ничего подобного девушке еще не приходилось испытывать. Сердце глухо стукнуло о ребра, а в горле пересохло. Еще до того, как она повернула голову в сторону заговорившего с ней парня.
– Свободен, красавчик!– проворковала Светлячок. Впрочем, ее уверенность пошатнулась на последнем слове.
– Да не тебя, подругу твою. – Светка опешила от такого ответа, а Настя подтянулась на локтях, чтобы получше рассмотреть нарушителя спокойствия. Прикрыла глаза ладонью от слепящего солнца, он тут же отошел так, чтобы она получше его рассмотрела. Девушка сразу и не поняла, что зеленые тиски чужого, слегка насмешливого взгляда сжались на ее встрепенувшейся сущности, запустили собственную программу по всем проводам ее сознания, не оставляя пути к отступлению. Это было настолько необычно и странно, что Настя поспешно опустила взгляд ниже… Как она еще не охнула от изумления и не зажала рот ладонью, наткнувшись на восемь кубиков рельефного пресса, четкий абрис грудных мышц на загоревшем теле. Абстрактная вязь цветной татуировки поднималась от правого запястья, обвивала предплечье и расцветала на мощном бицепсе, задевая грудное крыло. На миг девушке показалось, что зеленый глаз дракона с огненным эллипсовидным зрачком подмигнул ей. Может, так оно и было задумано, для этого парню лишь требовалось напрячь и расслабить мышцу.
Он был похож на викинга. Или на Криса Хемсворта. Или на обоих одновременно. Когда незнакомец откинул со лба взъерошенные светлые волосы, Настя ощутила непреодолимое желание ощутить их шелк и запустить в них собственные пальцы. Губы красавца были сжаты в ироничной улыбке, в зеленых глазах скользила заинтересованность и веселое любопытство, твердый подбородок, несмотря на беззаботную внешность голкипера школьной сборной по американскому футболу, выдавал характер, серьезность, силу… и что-то еще, чего неискушенная девушка поначалу не осознала.
– Как тебя зовут, секси?
– Н-Настя, – проигнорировав предупреждающий пинок Светки под ребра, пролепетала, как завороженная, не в силах отвести взгляд. Его глаза затягивали. Подчиняли себе. Отрезали пути к отступлению. Впрочем, она уже и не хотела никуда отступать. Первозданная эйфория зародившейся влюбленности и пока нераспознанного сексуального влечения накрыла с головой, затопила тело волнами сладкого предвкушения и чудесного ожидания.
– Я видел тебя несколько раз. Кажется. Мы живем на одной улице.
– Где?
– 27А.
– Действительно… двести метров от моего дома. – Она его ни разу не видела. Хотя, может, они все же сталкивались, но Настя не могла рассчитывать на внимание подобного парня, поэтому опускала глаза и забывала в ту же секунду.
– Н-Настя, – нараспев повторил красавец, словно пробуя это имя на вкус. – Ты наверняка хорошо целуешься?
– Ч-что? – девушка густо покраснела.
– Скажу по секрету, – игнорируя так и не пришедшую в себя Светлячка, парень присел на корточки, без излишней тактичности разглядывая лицо Насти, – эта штучка в твоем языке будит во мне зверя.
Его слова вместе с притягательной, сексуальной, но одновременно чем-то настораживающей внешностью могли напугать. Должны были напугать. Но единственное, о чем подумала тогда Настя, так это о том, что сама до безумия, до дрожи в коленках хочет ощутить его язык на своем…
…Насте завидовали все. Света – в первую очередь. По крайней мере ей хотелось так думать. Красавец Леха выбрал ее, а не подругу, гламурную блондинку. Стоило им тогда покинуть пляж – Алексей не исчез с ее орбиты. Более того, явился на свидание без опоздания. Пусть звездный час Насти был недолгим и к девушке вернулась ее прежняя неуверенность. Она не понимала, насколько притягательной может быть, и если на пляже всех сводила с ума ее пока что несколько угловатая, но уже красивая фигура, то за бесформенными балахонами ее трудно было угадать. Чудесным образом он расцветала только в его руках. Обнаженная, пылающая от страсти и желания, которое проснулось в ней с появлением этого человека.
Она не знала, чем он занимался. Ей просто было с ним хорошо. Не задавала вопросов, когда он мог в полночь выставить ее из квартиры и сорваться «по делам», а то и высадить посреди дороги из автомобиля. Не спрашивала, откуда шрамы, похожие на следы от ножа. Откуда огромные деньги. Почему его товарищи выглядят, как ожившие персонажи криминальных сериалов. Ей просто было сладко и бесконечно хорошо рядом с ним…
…Настя завернулась в полотенце и прошла в комнату, расстегнув молнию чемодана. Что ж, пора закончиться этой череде мелких неприятностей. Она сделает Алексею сюрприз. Черт с ним, с голодом. Неохота тратить время на супермаркет и приготовление еды, у нее куда более силен голод иного свойства. Руки девушки нервно перебирали тот гардероб, что ей подарили мать с Дитрихом. На многих платьях и блузах с джинсами были лейблы, за которые пафосные сучки из ее бывшего класса продали б душу дьяволу. Настя неуверенно прикоснулась к красному коктейльному платью с вставкой-сеточкой на подоле. Один раз она его померила и не узнала себя. Ей тогда показалось, что оно смотрится донельзя похабно и вызывающе… но если бы только она знала, насколько женственна и элегантна была в таком платье!
Она не знала. Не имела ни малейшего понятия. Со злостью закрыла молнию чемодана и подошла к шкафу. Бесформенная черная туника с принтом в виде шкодливой кошечки куда лучше подходила для жаркой погоды. Застегнув лифчик модели «минимайзер», девушка натянула через голову свой привычный наряд. Черная тяжелая ткань скрыла торчащую грудь и тонкую талию. Так гораздо лучше. На ноги – черно-розовые «конверсы» под грубоватые гетры. Ноги больше не казались длинными, и Настя удовлетворенно усмехнулась. Последний штрих – макияж. Теперь можно и в гости.
Подхватив пакет с подарком – рубашкой и ремнем известного немецкого бренда, Настя занесла палец над кнопкой вызова… и, криво улыбнувшись, спрятала телефон в широкий карман. Нет, она не будет сообщать о своем приезде.
Она сделает Алексею сюрприз…
Глава 4
Наше время
Настя поправила строгие очки в черной оправе, которые немного съехали вперед от дрифта по обледенелым за ночь автодорогам столицы, расправила плечи и, погасив беспечную улыбку, вошла в обширный холл бизнес-центра. Спикер замешкался на присыпанных снегом скользких ступеньках и едва не растянулся – вышколенная охрана подоспела вовремя. Больше всего Насте хотелось рассмеяться, особенно после вчерашнего разговора, в ходе которого непосредственный босс позволил себе отчитывать ее, словно непослушную школьницу, но она сделала вид, что ничего веселого или незапланированного за ее спиной как раз таки не происходит.
Вышколеннные референты за широкой стойкой ресепшен. Темные стены, отделанные дубовыми панелями. Черный мрамор напольной плитки. Аромат кофе, приглушенный гул спешащих по своим делам сотрудников, создающий симфонию вместе с дзиньканьем полукруглых лифтов и журчанием воды в большом фонтане по центру вестибюля. Когда-то Настя боялась таких вот высотных зданий и огромного скопления людей. Со временем она избавилась от многих своих фобий и комплексов. Теперь не только не боялась, но и досконально знала примерную планировку здания, резервные выходы и слепые зоны многочисленных видеокамер. О да, ей бы не составило труда убить выстрелом в упор того, кого волею судеб она сейчас должна была защитить от беспредела его же собственных подпольных крыс и неуловимого врага, о котором не было известно практически ничего, кроме того, что он настроен очень решительно и называет себя «Лидер»…
Их ожидали. Легко было догадаться, особенно когда похожий на агента ФБР гардеробщик принял ее полушубок, верхнюю одежду Спикера и пальто двух горилл. Настя поймала свое отражение в зеркальном полотне лифта.
Светлые волосы стянуты в высокий узел на затылке. Искусный невесомый макияж практически незаметен, но лицо кажется свежим и сияющим, а серые глаза – сосредоточенными и глубокими. Черно-угольный брючный костюм облегает спортивную фигуру, строгий приталенный пиджак подчеркивает изгибы тонкой талии, а расстегнутая на три пуговицы белоснежная блуза – высокую грудь. Этот наряд удивляет своей простотой, но мало кому придет в голову принять ее за бестолковую секретаршу – дорогую ткань и дизайнерский пошив видно невооруженным глазом. Классические черные лодочки на высокой шпильке и клатч из крокодиловой кожи довершают ансамбль. Аксессуаров по минимуму, только бриллиантовые гвоздики в мочках ушей.
Искушение не дождаться Спикера и подняться на двенадцатый этаж первой было сильным, но Настя решила не раздражать босса по пустякам. Она и так ему потрепала нервы этим утром. Антон злился, пытаясь проникнуть под хладнокровную маску одной из самых опасных киллеров страны, которую не искали и не нашли исключительно благодаря его распоряжению, но у него так и не вышло понять, о чем думает его Ангел. С таким выражением безмятежности на лице девушка могла думать как о сказочном принце, так и рисовать картину внутренностей Шахновского, намотанных на люстру. Ну а что же сама Настя? Как ни странно, она не думала ни о чем. Ни об абстрактных принцах из современных сказок, ни о реках крови, агонии умирающего врага и последующем побеге. Она выжидала. Для того чтобы действовать, надо сначала собрать информацию и сориентироваться на местности. Этап второй – завоюй доверие. И жертвы, и того, кто хочет помешать тебе уничтожить эту жертву. Этап третий – постарайся все сделать чужими руками. Такая возможность существует всегда. Мало кто ее рассматривает, прежде всего потому, что она кажется абстрактной и трудновыполнимой, и совершенно напрасно. Спикер был бы крайне удивлен, если бы узнал, что большинству подобных интриг и скольжению по острию интересов противоборствующих сторон она обучилась у него. Сейчас девушка была настроена на сбор и детальный анализ данных. Торжествовать победу и впадать в экстаз, мысленно представляя час расплаты, было преждевременно и нерационально.
