Текст книги "Твоя кровь в моих венах (СИ)"

Автор книги: Светлана Солнышко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

«Наверняка, Джойс тянул время, чтобы я точно не успела поесть», – про себя усмехнулась Есения. Ей казалось, что только мужчины могут придумывать такие проверки, правила и законы. В каждом мужчине жило какое-то неистребимое мальчишеское желание установить иерархию и определить в ней свое место. Из курса начальной психологии она помнила, что женский коллектив, в отличие от мужского, выстраивает горизонтальные общественные связи, а не вертикальные. С другой стороны, мужские коллективы всегда лучше справляются с дальними и изолированными экспедициями. Может быть, в устройстве мужского коллектива и есть логика, нужная и правильная, но, увы, не применимая к женскому.

Пока она размышляла, подошла ее очередь. Она со скоростью отстрела катапульт начала отмечать жетоны, пока они не закончились. Жетоны закончились, но в списке мигала еще одна фамилия.

Иван Версавин

Это кто же такой? И где его жетон? Неужели она его потеряла? Но как она могла?

Она обернулась и поискала глазами студентов своего курса. Ага, вон Джойс. Смотрит на нее. Перевел взгляд на того парня, который так бесцеремонно ее отфутболил, а парень тоже взглянул на нее и, кажется, усмехнулся. Может быть, это и есть Иван Версавин?

Картинка вдруг полностью, четко и ясно нарисовалась перед ее мысленным взором. Они договорились. Они заранее все спланировали. И этот Версавин сначала дал ей свой жетон, а потом, когда она отвернулась, снова его забрал. И чего они хотят этим добиться? Подставить ее?

Сжав губы, она поднесла к сенсору свой собственный жетон. Теперь количество порций будет совпадать.

«Подавись!» – буркнула она себе под нос и, гордо задрав голову, вышла из столовой.

Следующим занятием была физподготовка. Есения подозревала, что ее будут ждать проблемы, так оно и оказалось. Раздевалка, разумеется, была только одна.

Пришлось отправиться в туалет и там переодеваться. А теперь Есения ломала голову, где же ей оставить униформу и сумку. По всему выходило, что придется пойти в раздевалку к остальным студентам.

Некоторое время она мялась под дверью, невольно прислушиваясь к разговорам и смеху, доносящимся из раздевалки, потом набралась смелости и постучала. Внутри воцарилась недоуменная тишина – видимо, в эту дверь постучали впервые. Потом раздался голос Джойса, который первым оценил ситуацию:

– Это, наверное, наш новый студент.

Остальные тут же засмеялись и начали обсуждать нерешительность новенькой. Створка двери отъехала в сторону. Обнаженный по пояс Джойс высунулся в коридор и насмешливо сказал:

– Зачем ты стучишься? Заходи.

Конечно, Есения и раньше видела полуголых мужчин, причем гораздо более раздетых, чем староста курса в данный момент, и ее никогда это не смущало. Но сейчас она почему-то почувствовала, как начинают пылать щеки. Не может же это быть из-за того, что его гладкая грудь с темными кружочками сосков и плоский живот с маленькой родинкой над самым краем спортивных брюк произвели на нее впечатление? Нет, конечно, нет. Наверняка, это его кривая ухмылка так смутила ее.

– Я подумала, что вам будет неприятно, если я… буду видеть, как вы переодеваетесь, – наконец, вымолвила Есения, собравшись с духом.

– Почему? – удивился Джойс, приподняв брови.

Есения не могла понять, до него действительно не доходит причина ее нерешительности, или он просто разыгрывает ее.

Больше ничего не объясняя, она шагнула внутрь, нечаянно коснувшись плечом его груди. В животе что-то сжалось в тугой комок.

Большинство парней были одеты, но некоторые сверкали своими обнаженными торсами, а пара человек стояли вообще в одних трусах.

– Какой шкафчик я могу занять? – деловито спросила Есения, старательно делая вид, что не замечает полуголые мужские тела.

Джойс, все так же ухмыляясь одним уголком губ, небрежно ткнул пальцем в один из шкафчиков.

– Спасибо, – Есения повесила туда свою одежду и сумку, а потом выложила на небольшой столик возле стены все жетоны.

Студенты потянулись их разбирать.

Версавин не сделал даже попытки подойти к столику.

– А ты почему свой не забираешь? – спросила у него Есения.

Он обернулся к ней, слегка ухмыльнулся, бросил взгляд на Джойса, потом подошел и взял какой-то жетон со стола.

– Это не твой, – холодно сказала Есения.

– А чей же? – Версавин продолжал ухмыляться. Видимо, ситуация его забавляла.

– Судя по всему, нашего командира отряда.

– Почему ты так уверена?

– Потому что твоего жетона не было на столе.

– Куда же ты его дела?

– Его не было изначально. Ты ведь забрал его сразу, еще тогда, в аудитории, верно? И знаешь, что я тебе скажу… – Есения наставила на него палец. – Вы можете называть это как угодно: проверками, инициацией, любым другим дурацким словом, которое вам взбредет в голову, но я назвала бы это подлостью.

В раздевалке воцарилась тишина.

«Какая же она дура!» – подумал Джойс.

– Я тебя сейчас по стенке размажу и не посмотрю, что ты баба! – зарычал Версавин и надвинулся на нее.

– Хорошо, а как бы ты назвал это, когда член твоего отряда хотел бы подставить тебя? – Есения не отступила ни на шаг, хотя поджилки у нее затряслись.

– Ты не член отряда, – слегка стушевавшись, бросил Версавин.

Чувствовалось, что логические умозаключения – не самая сильная его сторона.

– Ну как же? Староста курса назвал меня членом отряда, и именно как члену отряда мне было поручено дежурство по столовой.

Растерявшийся парень бросил беспомощный взгляд на командира.

– Ты член отряда, – спокойно сказал Джойс, выступая вперед. – Но пока ты член отряда номинально. Ты только им числишься, но еще не можешь называться им по праву. Раньше говорили, нужно съесть вместе пуд соли, чтобы узнать человека. Мы должны узнать тебя настолько, чтобы начать доверять. Ты не можешь просто прийти и сказать: «Вот она я. Доверяйте мне!»

– Почему нет? У нас что, отменили презумпцию невиновности? – с вызовом бросила Есения.

– Потому что таким способом в отряд легко может проникнуть враг. Шпион. Кто-то, кто хочет узнать то, что ему знать не положено. Кто угодно, кому нельзя доверять.

Есения почувствовала, как противно затряслись руки, и засунула их в карманы, чтобы никто не заметил.

– То есть ты считаешь меня врагом? – она снова задрала подбородок, в который раз сетуя на свой маленький рост.

Как выглядеть достойно, когда приходится смотреть снизу вверх на противника? Который к тому же так и не удосужился одеться.

– Нет. Я считаю тебя «темной лошадкой», человеком, которого нам нужно узнать. И пуд соли есть долго – у нас нет на это времени. Вполне возможно, в будущем ты и так продемонстрировала бы свои лучшие качества и добилась бы нашего доверия, но я думаю, в твоих же интересах, чтобы это произошло побыстрее, чтобы ты влилась в наш отряд и начала чувствовать себя комфортно. Так что я просто моделирую ситуации: такие ситуации, в которых ты могла бы себя проявить. Как, допустим, сегодня – ты не нашла жетон Гонщика и отметила свой вместо его, пожертвовала ради товарища своим обедом. Теперь мы можем быть уверены, что и в другой сложной ситуации ты, не задумываясь, пожертвуешь чем-то ради другого. Можно сказать, что ты прошла этот этап, поднялась на одну ступеньку. А в реальной жизни такая ситуация могла бы представиться нескоро.

«Он что, действительно не понимает, что несмотря на всю логичность его рассуждений, от них веет абсолютной бесчеловечностью? – подумала Есения. – Как жаль: такой умный парень, и настолько не способен оценить нравственность своих поступков».

– Может быть, я и поднялась в ваших глазах. Но зато вы в моих – опустились.

С этими словами она вышла из раздевалки.

– Это твои проблемы, – донеслось ей вслед, когда она уже задвигала створку двери.

«Она что, реально не понимает, что я изо всех сил стремлюсь ей помочь? – раздраженно думал Джойс, натягивая футболку. – Стал бы я так суетиться из-за кого-то другого!»

Не будь она такой… маленькой и такой… зеленоглазой, не будь она…

О, да ладно! Ясно, что любого другого нового студента он бы уже заставил бегать на задних лапках, причем не прилагая к этому особенных усилий. А ей позволяет и спорить с собой, и вообще дает ей столько поблажек и подсказок, а она… Ну и черт с ней, ей же хуже! Джойс почувствовал, что его первоначальная симпатия к ней практически улетучилась.

Занятие по физподготовке обернулось полным кошмаром.

Есения всегда считала себя физически развитой девушкой, но задания, которые ей пришлось выполнять, были рассчитаны на сильных крепких парней, и никто не собирался снижать планку из-за того, что у нее иная половая принадлежность.

Она не могла бегать с той же скоростью, хотя бы потому что ее ноги были чуть ли не в два раза короче, она не могла прыгать на такую же длину, она не могла столько же раз отжаться или подтянуться, и все ее «промахи», конечно же, обсуждались в уничижительном и насмешливом тоне ее однокурсниками.

Ей было до жути обидно и казалось несправедливым. Ведь для женщины ее показатели были даже выше нормы, но это никем не принималось во внимание. Она была хуже других студентов на курсе, и точка.

Преподаватель хоть никак и не комментировал ее «неудачи», но и не запрещал парням зубоскалить на ее счет. Впрочем, Есения отметила, что, если какой-то другой студент был в чем-то слабоват, на его счет прохаживались точно так же, поэтому она не могла вменить им в вину, что они «мстят» именно ей.

Зато Джойс блистал. Казалось, нет ни одного упражнения, ни одного физического действия, которое было бы ему неподвластно. Причем выполнял он их не просто хорошо, а, черт возьми, виртуозно. Его движения были похожи на художественные произведения, настолько они были отточены и грациозны. Стоя в сторонке и дожидаясь своей очереди, Есения отчаянно завидовала тому, как великолепно он владеет своим телом. Он не был самым мускулистым или самым высоким, не казался самым сильным, но все задания выполнялись им играючи, и девушке казалось, что дело тут совсем не в физической подготовке, а в его уме. Он умел так использовать свои не самые выдающиеся характеристики организма, что оставлял других далеко позади.

Даже когда, после выполнения сложнейшего акробатического трюка на перемещающихся брусьях, он шел по спортзалу к своему месту, перебрасываясь шутками с другими ребятами, то производил неизгладимое впечатление. Его, кажущаяся ленивой и небрежной, грация хищника демонстрировала минимализм и лаконичность движений. Ничего лишнего, но все – великолепно: уверенно, точно, изысканно.

«Наверное, если бы я освоила эту науку…» – подумала было Есения, но вдруг разозлилась на саму себя. Неужели она восхищается им? Неужели она находит в нем что-то положительное? Конечно, у него есть определенные достоинства, но по большому счету это человек, совершенно лишенный человеческой теплоты. Он машина, которая умеет хорошо рассчитывать, робот, компьютер. Она бы не удивилась, если бы узнала, что и свои движения он тоже рассчитал и математически выверил. Может быть, из него и получился хороший командир, но неужели лидеру группы не нужно быть чутким и понимающим? Не нужно уметь быть снисходительным к недостаткам других? Неужели командиру не обязательно видеть в подчиненных живых людей?

И в этот момент, то ли по воле случая, то ли по сознательному действию, но Джойс оказался недалеко от нее и, усмехнувшись, сказал что-то проходившему парню, который перед тем выполнял упражнения на брусьях, но в последний момент потерял сосредоточенность и получил ощутимый удар сдвинувшейся балкой по голове:

– Лев, ты уж осторожней! Отобьешь себе мозги, кто будет сочинять нам прошения в ректорат?

Парень скорчил гримасу и ответил с сарказмом:

– Придется менять прозвище, коли не смогу более быть великим писателем прошений.

Тут-то Есения не выдержала и тихо, стараясь не быть услышанной никем, кроме Джойса, едко прошептала:

– Почему ты позволяешь членам твоего отряда издеваться друг над другом? Почему сам это делаешь? Разве это способствует духу коллективизма и прочим вещам, которые ты декларировал?

Он взглянул на нее так, что она почувствовала себя брезгливо раздавленной букашкой.

– У нас никто ни над кем не издевается, – спокойно, но холодно произнес он. – Это обычные шутки и дружеское подтрунивание друг над другом. Ты разве видела, чтобы кто-то обижался? Я думаю, тебе стоит поработать над собственной завышенной самооценкой и привести ее в соответствие с реальным положением вещей. И больше, пожалуйста, не обращайся ко мне с идиотскими вопросами.

Есении показалось, что ее окатили ледяной водой, а потом еще и дали пощечину. Она не поверила словам Умника, когда тот сказал, что проверки Аттилы тяжелее условий дальнего космоса. Джойс ей казался хоть и холодным расчетливым человеком, но не монстром, который сознательно захочет втоптать в грязь другого – хотя бы потому что это нецелесообразно. Но сейчас она чувствовала, что он хотел унизить ее, причинить боль. И приходилось признать, что ему это удалось.

Глава 2

Как только занятие закончилось, Есения вылетела из спортзала, и пока остальные студенты толпились вокруг тренера и что-то с ним обсуждали, поскорее забежала в раздевалку, схватила свои вещи и убежала в туалет.

Конечно, туалеты не разделялись по половому признаку, но, слава богу, были отдельными, поэтому девушка могла закрыться, не опасаясь быть застигнутой или нарваться на ненужное внимание.

Но она не стала переодеваться и не торопилась выходить. Ей хотелось дождаться, когда однокурсники уйдут, и она может спокойно отправиться по месту своего нового жительства, не наткнувшись ни на кого из них.

Есения понимала, что ее поведение очень сильно смахивает на трусость, но ничего не могла с собой поделать. Ей нужна была эта передышка.

«Кажется, я переоценила свои силы, – думала она. – Прав был отец, когда говорил, что мне не стоит сюда переводиться. Я понимала, что легко не будет, но, наивная, считала, что ко мне проявят больше симпатии хотя бы потому что я девушка, а они парни, изголодавшиеся по женскому обществу. Но они совершенно не воспринимают меня женщиной! Нет, даже не так. Они воспринимают меня женщиной, но не той, с которой хочется флиртовать и заигрывать. Они воспринимают меня худшей версией мужчины».

А все этот Джойс!

Есения считала, что он сразу настроил всех против нее, очертил границы, которые ей никогда не перейти.

Наивная дура! И она думала, что сможет справиться с ним? Сможет его переиграть?

Она вздохнула.

Но не признаваться же теперь в том, что потерпела полное фиаско в первый же день пребывания в КосмоСтаре? Не возвращаться же, поджав хвост? Нет, она еще поборется. Может, хотя бы полгода она выдержит…

Планшет мигнул сообщением.

Хватит уже в туалете сидеть. Выходи.

Какой кошмар! Джойс догадался, что она как трусиха, отсиживается и ожидает, когда они все уйдут. Когда уйдет он.

Но сидеть дальше уже не имело смысла. Она набрала в грудь побольше воздуха, расправила плечи и вышла в коридор.

Она не сразу заметила Умника, потому что ожидала увидеть Джойса. Мэттью стоял около противоположной стены, подпирая ее плечами и копаясь в своем планшете.

– Это что за явление? – услышала она голос за спиной и оглянувшись, увидела парня в форме студента дальней космонавтики, выглядящим постарше Джойса. – Милашка, ты заблудилась?

– Она наша, – услышала над самым ухом голос Умника. – К нам на курс перевелась. Идем.

Последнее, видимо, предназначалось уже ей.

– Девка на факультете далькосма? – фыркнул парень. – Кого же так ублажила, что ее взяли?

– Я передам Аттиле, что ты недоволен нашим приобретением.

– Передай-передай. Смеется тот, кто смеется последним. Ты ж понимаешь, что она ваш курс будет тянуть вниз? Так что Аттиле никогда не взять Золотую галактику. Но, наверное, ему плевать, главное, чтобы постель была согрета.

– Расстраиваешься? – не выдержала Есения.

Парень перевел взгляд с Умника вниз на нее и воззрился с таким удивлением, будто она была собакой, которая внезапно заговорила.

– Из-за чего? – отмер он.

– Из-за того, что постель у Аттилы согрета не тобой.

Умник ухватил Есению за плечо и подтолкнул вперед в сторону выхода:

– Идем.

– Да ты… Ты… – понеслось им вслед.

– Я передам Аттиле твой привет, – крикнул, усмехаясь Умник, а потом добавил с легкой укоризной, обращаясь уже к Есении: – Аттила твой поступок не одобрит. Ты спровоцировала Бледу, он теперь будет из кожи вон лезть, чтобы Аттиле отомстить. Ну и личного врага ты тоже приобрела в его лице.

Есения хотела было сказать, что не удивится неодобрению Джойса, но дальнейшие слова Умника заставили ее сказать совсем другое.

– Бледу? – удивилась Есения. – Он брат Джойса?*

– Не называй его Джойсом, – нахмурился Умник. – Он только близким позволяет так себя называть. И нет, не брат, конечно. Просто противник.

– Он с другого курса?

– Да, с пятого.

– Что за противостояние между третьекурсником и пятикурсником? Что им делить?

Умник взглянул на нее исподлобья и сухо ответил:

– Со временем все узнаешь. Это долгая история, – и тут же без перехода, – я что хотел спросить… Ты знаешь, где тебя поселили? Я так понял, что ты только сегодня утром прибыла на Леду.

Есения с подозрением взглянула на него. Все это было странно. Нельзя было подумать, что Джойс снова подослал Умника, после того, как сегодня отбрил ее. Неужели Мэттью действует по своему личному почину? Но зачем ему это? Хочет выведать какую-то информацию? Откуда он узнал, что она только сегодня прибыла в космопорт Леды? Конечно, если он взламывает закрытые личные каналы учителей, открытый список пассажиров ему узнать ничего не стоит, но зачем? Что он хочет о ней узнать? Нет, все же, наверное, это Джойс продолжает ее проверять.

– Я знаю адрес блока, в который меня поселили, но, разумеется, не знаю, где это расположено. Надо карту смотреть. Или ты хочешь мне показать?

– Да зачем тебе карта? – отмахнулся Умник, и Есения отметила, что он никак не отреагировал на ее предположение о степени его участия в ее заселении. – Просто возьмешь авик, адрес укажешь, он сам тебя доставит.

– Думаю, я бы и так догадалась, как добраться, – усмехнулась Есения. – Зачем ты вообще поднимаешь этот вопрос?

И вдруг неприятная мысль закралась в голову, и девушка с тревогой спросила:

– У вас же по одному живут? Меня ни к кому не подселили?

– А? А, да, по одному. У нас, как и везде. Дальних космонавтов всегда селят по одиночке. Насчет этого не беспокойся.

В воздухе повисла недоговоренность.

– Ладно, продолжай. Говори уже то, ради чего затеял этот разговор, – не выдержала Есения. – Хватит тянуть кота за выступающие части тела. Насчет чего мне беспокоиться нужно?

Умник снова взглянул на нее исподлобья:

– Сегодня вечером тебе нужно быть очень осторожной. Я просто советую тебе быть готовой… к чему-нибудь неприятному.

– К чему?

Но Умник только покачал головой.

– Ты же знаешь! Почему не хочешь сказать?

– Я и так сказал слишком много. – Он помолчал. – Ладно, я пошел. Я просто предупредил, – он махнул рукой в сторону: – Вот там парковка авиков, в двухстах метрах за углом второго корпуса университета.

Он быстро пошел прочь, а потом и вовсе перешел на бег, и не успела Есения и глазом моргнуть, как уже стояла одна на дорожке, ведущей через парк к главному входу на территорию университета. Она и не заметила, как быстро Умник увел ее от КосмоСтара. Случайно? Или не хотел, чтобы этот Бледа (интересно, как его зовут на самом деле?) преследовал ее?

* * *

Джойс занимался на тренажерах на спортплощадке, пока ждал Умника, – просто не любил тратить время зря, – но едва заметил его, пружинисто бегущего по аллее, тут же соскочил и пошел навстречу однокурснику.

– Сказал ей?

– Сказал, – кивнул тот. – Но я не понимаю, Аттила, зачем? Если ты хочешь ее пожалеть, так просто не устраивай ей проверок. А если устраиваешь, зачем предупреждать?

– Может быть, ты не заметил, но она женщина, – усмехнулся Джойс. – И как все женщины чересчур впечатлительна и подвержена эмоциям.

– Дальний космос не будет спрашивать, какого пола человек, – возразил Умник. – И пусть уж лучше она поймет сейчас, что это не ее, чем погибнет потом.

– Аналогия не точна. В полете она будет знать, что ее могут ждать опасности, она будет к ним потенциально готова. А сейчас… Она просто приехала учиться, она пришла к себе домой, хочет расслабиться и отдохнуть. Она не ждет подвоха. Я считаю правильным уравнять условия.

– Меня ты не предупреждал, – сухо заметил Умник.

– У нас, в отличие от нее, много тестостерона, дорогой мой друг, – ухмыльнулся Джойс, хлопая однокурсника по плечу. – Мы готовы к проявлениям агрессии, для нас это норма.

– Откуда такие познания в психологии? Я имею ввиду, в женской? Нам это не преподавали.

– Была причина изучить, – уклончиво ответил Джойс. – Ладно, идем. Она, скорее всего, уже отбыла с парковки.

Он подхватил со скамейки свою форменную куртку и направился напрямую к стоянке такси, минуя дорожки.

– Я еще тебе кое-что скажу, что тебя не обрадует, – бросил Умник, поспешно догоняя стремительно идущего командира.

– Заинтриговал. И что она натворила еще? – не оборачиваясь, спокойно спросил Джойс, словно беседовал о прочитанной книге.

– Почему она? – Умник даже улыбнулся. – Может, я хотел сказать о чем-то еще!

– Потому, – хмыкнул Джойс. – Она еще нам доставит хлопот, попомни мое слово. Так что?

– Спровоцировала Бледу.

Джойс резко остановился и обернулся, так что Умник практически врезался в него:

– Он ударил ее?

– Нет, не успел. Растерялся. Но был близок к этому. Я вовремя ее увел, да еще и про тебя напомнил.

– Какая ж она дура, все-таки, – процедил сквозь зубы Джойс, снова направляясь к парковке. – Чем она его задела?

– Предположила, что он расстраивается, что не согревает твою постель.

– Она – что? – Джойс опять затормозил, и Умник снова воткнулся в него.

– Ну, она… – начал объяснять он, но оборвал свою фразу на полуслове, потому что Аттила захохотал.

Умник редко видел такие открытые проявления эмоций у друга, и то, что эта девчонка уже дважды за один день заставила Джойса так расслабиться и потерять контроль, его позабавило.

– Бледа будет мстить, – все еще смеясь, отозвался Джойс. – Наше противостояние выходит на новый уровень.

Умник почувствовал, что Аттила полностью и безоговорочно счастлив.

* Бледу? – удивилась Есения. – Он брат Джойса?

Бледа  (историческая личность) – правитель гуннов в 434–444 годах, брат и соправитель Аттилы. По одной из версий был убит Аттилой, который стал править гуннами единолично.

Как только Есения загрузила адрес своего нового жилья в программу авика – автоматизированного авиатакси, машина тут же бесшумно взмыла в воздух и буквально через пять минут приземлилась, точнее зависла на некотором расстоянии от земной поверхности в пункте назначения. В боковой поверхности авика образовался проем, и Есения выпрыгнула наружу в мягкую траву среди векового леса и зашагала к своему будущему дому.

Адресом место назначения называли по старинке. На самом деле не было названий улиц, не было номеров домов, были лишь координаты в пространстве – именно в пространстве, так как дома часто могли находиться не на самой земле, а где-нибудь в воздухе.

Ее студенческий блок сейчас походил на большой блестящий куб, какими обычно и бывают стандартные жилые модули. Каждый жилец впоследствии мог сам менять и внешний вид, и внутреннее устройство своего дома под личные вкусы.

Есения решила, что займется этим как-нибудь потом. Кубические формы она не сильно жаловала, но настолько устала, что сейчас ее устраивало жилье любой конфигурации, лишь бы там была поверхность, где можно завалиться и заснуть.

Прилетела она ночью, ближе к утру, долго проходила проверку в космопорте, потом сразу отправилась в университет, чтобы предстать пред светлые очи ректора, являющегося по совместительству другом отца. Честно говоря, она думала, что Петр Игоревич даст ей отдохнуть денек, и к занятиям она приступит лишь завтра, но ректор сразу же после разговора потащил ее знакомиться с курсом, прямо посреди лекции.

Есения вздохнула, ввела код замка, который ей дали вместе с адресом, затем перепрограммировала дверь под себя.

– Сомневаюсь, что это поможет, – пробормотала она, по старой привычке разговаривая сама с собой, и зашла внутрь.

Наверняка, Умнику раз плюнуть вскрыть ее программу.

В который раз за сегодня она спросила себя, какой черт дернул ее решиться на эту авантюру – перевестись в КосмоСтар на факультет дальней космонавтики. Конечно, она знала этого чёрта – это все то же пресловутое фамильное твердолобое упрямство Полонских, замешанное на наполеоновских амбициях их же.

Нет. Она справится! Она непременно справится. Просто сейчас она слишком устала. А еще… Она не ожидала, что Джойс окажется таким… слишком опасным для ее женского сердца. Ладно бы он был смазливым красавцем, но нет – его сложно было назвать таковым, если рассуждать о красоте с позиций золотого сечения и прочих общеупотребимых понятий эстетической гармонии. Не был он красивым. Но был таким… Живым? Сильным? Настоящим? Ему хотелось доверять. Ему хотелось довериться. А вот этого делать никак было нельзя, и потому он становился еще одной проблемой – в ряду прочих.

Внутри жилой блок оказался таким же стандартным – все поверхности серебристого цвета были строго геометрическими, чем-то напоминая хайтек – стиль какого-то из прошлых веков. Есения не слишком была сильна в истории архитектуры.

Впрочем, современный стиль лишь напоминал стиль прошлого – своим функционализмом, потому что был только заготовкой для любых изменений формы.

Возле входной двери стоял ее багаж, который сюда доставили из космопорта. Разбирать его не было сил, поэтому Есения просто перешагнула через контейнер, бросила тут же сумку и зашла в главный отсек. Стены, пол и потолок стандартно были прозрачными изнутри, и Есения почувствовала, будто зависла над травой, а вокруг ее обступили стволы сосен, которые сейчас горели огнем под пристальным вниманием приближающегося к закату солнца.

– Эндрю Бель «В моих венах», – четко сказала Есения. – Включи на девяносто децибел, а там посмотрим. И запомни композицию.

Тут же вокруг девушки, словно волна, набегающая на берег и омывающая все, что попалось на пути, зазвучала музыка. Сначала тихо, потом все громче.

Есения на какое-то время замерла, вглядываясь в ярко-оранжевые стволы качающихся словно в такт музыке деревьев, потом протанцевала в отсек, который будет служить ей кухней.

Понятно, почему ее настиг такой пессимизм – у нее же ни крошки не было во рту со вчерашнего обеда на борту корабля. К тому же прыжки в пространстве ужасно выматывают.

А значит что? Значит нужно срочно поднимать себе настроение. Сон подождет.

Нельзя сказать, что Есения очень уж любила готовить. Чаще всего ей проще было ткнуть кнопку с каким-нибудь блюдом из стандартного комплекса, но сейчас ей, во-первых, хотелось чего-нибудь необычного, что могло поднять ей настроение, во-вторых, нужно было обдумать ситуацию, а в-третьих, все равно придется опробовать местный кухонный 3D-принтер, так почему не сейчас?

Впрочем, развозиться на нечто совсем уж сложное тоже не хотелось, поэтому Есения решила сделать себе баллотин – программу его готовки она могла бы выполнять с закрытыми глазами, что ей позволит параллельно настроиться, хотя бы морально, на проверки, которые должны еще сегодня последовать.

Честно говоря, девушка не представляла себе, что еще может от нее потребовать Джойс? Вызовет куда-то, поручив новое дежурство или что-нибудь в этом роде? А что если просто не отзываться? Выключить планшет и все источники связи в доме, и пусть этот Джойс соизволит сам притопать ножками и лично ее попросить.

Есения усмехнулась, представляя, как Джойс стоит под ее дверями и стучит в блестящую поверхность куба. Впрочем, она не забыла отключить подачу говяжьей пасты и сделала прослойку из желе, включив программу застывания ровно на семь секунд, потом ткнула в кнопку подачи куриного белого мяса.

Интересно, где живет староста курса? Далеко ли ему придется плестись до нее?

Так как правая рука Есении была занята переключением подачи ингредиентов, левой она развернула бумажную карту прямо на ослепительно белом столе.

Далековато. Часа полтора как минимум, даже если учесть превосходные физические характеристики Джойса. Самой Есении, наверняка, потребуется гораздо больше времени.

Рулет был готов и даже порезан. Девушка выложила его на тарелку и ткнула кнопку с фисташковым мороженым. Тут можно и не заморачиваться, на десерт пойдет.

Есения быстро накрыла на стол, скинула с себя форму, хотела было натянуть футболку, – другой одежды все равно не было, – но решила, что слишком жарко, и осталась в нижнем белье.

Ощущение было потрясающим: как будто находишься в лесу, чувствуешь свободу и единение с природой, при этом тебя не кусает мошкара, не задувает ветер, и главное, можно быть уверенной, что тебя никто не видит. Стены здания были устроены таким образом, что изнутри были прозрачными, снаружи же скрывали от постороннего взгляда все, что происходит внутри.

Расположившись за столом и просматривая планшет, она поднесла ломтик баллотина ко рту. Предвкушая наслаждение, вонзила в него зубы и тут же, закашлявшись, в отвращении его выплюнула. Мало того, что мясо оказалось безбожно переперченным и почему-то приторно сладким, так оно еще было настолько горячим, что слизистая во рту сразу же начала слезать.

Что за черт? Неужели она так отвлеклась, что неправильно рассчитала пропорции? А температура? Она же ее точно выдерживала! Может быть, принтер не исправен?

Есения вернулась к прибору и открыв камеру, посмотрела, что творится с мороженым. На дне сферы готовки плескалась лужица странного голубого цвета. Точно, не исправен.

Девушка вздохнула. Сегодняшний день бил все рекорды по насыщенности проблемами. Но поесть ей все же нужно. Пришлось набрать номер службы доставки и заказать комплексный обед. Есения даже не стала выяснять, что входит в перечень блюд. Ей пообещали, что через полчаса заказ будет доставлен. Настроение упало на дно Мариинской впадины.

– Полчаса! – пробурчала себе под нос девушка, отключившись. – На газовой плите они его готовить будут, что ли?

Раз прием пищи откладывался и возможность улечься спать тоже, надо провести время с пользой. Например, разобрать вещи.

Есения отправилась в прихожую и ввела код на контейнере. Он открылся, и девушка в ступоре уставилась на лежащие там мужские вещи, которые абсолютно точно ей не принадлежали. Как такое может быть? Контейнер ее, код она ввела свой, а вещи – чужие? Может, перепутали при досмотре в космопорте? Но не вручную же они их проверяли! Хотя мало ли…

Есения вернулась в гостиную и только потянулась к планшету, чтобы позвонить в службу доставки космопорта, как вдруг экран засветился от входящего анонимного вызова. Девушка от неожиданности отдернула руку, но потом все же нажала кнопку ответа.