Текст книги "Твоя кровь в моих венах (СИ)"
Автор книги: Светлана Солнышко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Глава 22
Есения не могла понять, какую цель преследовала Джейн, включая безо всяких объяснений прямую трансляцию с «Дракона». Особенно примечательно было то, что связь была односторонней. Девушка могла только слушать, но ни возразить, ни высказаться ыозможности у нее не было. Будь Джейн человеком, Есения посчитала бы, что та попросту издевается. Но ни один искусственный интеллект, каким бы высоко развитым он ни был, не станет тратить время на подобные бессмысленные действия. Из этого следовало, что Джейн хочет чего-то добиться. Но чего?
«Наверное, чтобы я наложила на себя руки», – угрюмо подумала девушка.
При этом Джейн очень выборочно поставляла информацию. Теоретически, искин мог передавать на челнок разговоры из любой точки корабля. Но почему-то один разговор до сведения девушки был доведен, а другой нет. Например, Джейн посчитала Есению достойной узнать о том, что Максим Берсар вынудил Джойса описать провал исследования Первой планеты. Было стыдно и неприятно слушать язвительные отзывы в свой адрес. Правда, неожиданным бальзамом на израненное эго пролился поступок Джойса, оборвавшего высказывание Гения. На секунду Есении даже показалось, что таким образом тот пытается заступиться за нее. Но на последующие высказывания он никак не отреагировал, а потом и вовсе ушел, и Есения в который раз убедилась, что старшему помощнику капитана нет до нее никакого дела.
Но вот о чем говорили Джойс с Берсаром после ухода из рубки, Есении не было позволено узнать. Хотя, наверняка, эта беседа была весьма интересной, если судить по последующим событиям.
После звука захлопнувшейся за Джойсом двери, Бледа приказал всем оставаться на месте, а сам вышел следом. Есения предположила, что он хочет вернуть своего старпома. Увы, командир не знал, что Гений вопреки приказу отправился за ним.
Вернулся исследователь довольно быстро, и по тому, что он произнес, стало понятно, что катастрофа неминуема.
– Ребята, что я выяснил! Причиной нашей комы была вовсе не девчонка! Это Бледа поднял температуру и чуть нас не убил! А Аттила был в курсе и его покрывал.
– Ты врешь! – накинулся на него Марс.
– Зачем бы мне? Вот он сейчас придет, и мы его спросим!
– Если он раньше не признавался, так и сейчас не скажет, – фыркнул Айзек.
– А мы ему намекнем, что слышали разговор. Я-то точно слышал. Ему придется быть честным.
– Может быть, ты что-то неправильно понял? – нерешительно начал Штурман. – Фразы, вырванные из контекста, часто могут неверно передавать общий смысл разговора.
– Я слышал достаточно! – отрезал Гений. – Я не дослушал до конца, но то, что было произнесено, разночтений не предполагает. Впрочем, если не веришь, спросим у Бледы, когда он вернется. Пусть он объяснит.
– Получается, командир нас сознательно обманул? – вполголоса, словно разговаривая сам с собой, произнес Антон.
– Да ладно бы просто обманул! – воскликнул Нырок. – Это еще полбеды. Понятно, что иногда бывает нужно сказать неправду ради спокойствия в коллективе. Но он свалил свою вину на Соль! На девчонку!
– Да отстань ты со своей девчонкой! – пренебрежительно отозвался Гений. – Плевать на нее. Тут важен сам факт, что наш командир, – Гений выделил это слово, – трус! Он побоялся признать свою вину, он позволил нам думать, что это не он, а кто-то другой виноват в том, что мы чуть не умерли. Разве может быть такой человек нашим командиром? Командир должен заботиться о безопасности экипажа, он должен восстанавливать справедливость, разрешать конфликты. А он? Сам подверг нас опасности, да еще и побоялся в этом признаться.
– Ты давно метишь на его место, – вполголоса произнес Док.
– А что, ты не согласен с тем, что Бледа поступил некрасиво? – вскинулся Гений.
Док промолчал.
– Конечно, если все так, как ты говоришь, – неуверенно начал Марс, – то это полная задница. Но я все же не верю, что Бледа так мог поступить. Ты или врешь, или ошибаешься.
– А если не ошибаюсь? Если это все же правда? Тогда на чьей стороне ты, Марс?
– Я ни на чьей стороне, – пробурчал в ответ техник. – Но, конечно, это не дело, если командир себе такое позволяет.
– Вы согласны с тем, что Бледа больше не может быть нашим командиром? – спросил Гений.
– Акела промахнулся, Акела должен умереть, – снова пробормотал Док.
– Док, реально, прекращай! – вспылил Гений. – Если ты считаешь, что Бледа правильно поступил, так и скажи.
– Я не знаю подоплеки ситуации, поэтому пока не стану делать никаких выводов. И тебе не советую, – откликнулся Док.
– Да какая бы ни была причина, разве правильно скрывать свою вину от экипажа? Как мы можем доверять ему после этого?
– Да, ситуация хреновая, – буркнул Марс.
– Ладно, давайте так, – деловито произнес Гений. – Кто считает, что Бледа поступил недостойно?
– Я еще не уверен, что ты прав, но если все так, то… – осторожно сказал Марс.
Продолжения не последовало, видимо, он жестом дополнил свою мысль – поднял руку.
После паузы Гений удовлетворенно сказал:
– Большинство.
– Сначала я все же хочу услышать, что скажет Бледа, – твердо произнес техник.
– Услышишь.
И в этот момент послышался звук отодвигаемой двери.
– И где же наш старпом? – саркастическим голосом спросил Гений. – Не послушался тебя, не вернулся?
– У нас есть поважнее проблемы, – недовольно буркнул Бледа. – Нам нужно решить…
– Бледа, все-таки скажи нам прямо: это Соль подняла температуру на корабле? – провокационно перебил его исследователь.
Воцарилась тишина. Есения представила, как Бледа обводит взглядом своих людей, и уже не знала, какой ответ командира хотела бы услышать.
– Нет, – словно через силу выдавил Бледа.
– Тогда кто? – не унимался Гений.
Видимо, Бледа понял, что им что-то известно, и дальше скрывать нет смысла. А может быть, ему просто надоело лгать.
– Я.
По рубке прокатился ропот.
– Другими словами, – вкрадчиво начал Гений, – ты хочешь сказать, что это ты поднял температуру на корабле настолько, что чуть нас не угробил? И…
– Я и себя чуть не угробил, как ты выразился, – перебил его Бледа. – Это был несчастный случай. Такое могло произойти с любым из нас.
– Ладно, пусть так, – покладисто согласился Гений. – Ну, так и признался бы честно сразу. А ты свалил вину на девушку!
– Ничего подобного! – возмутился Бледа. – Это ты решил, что виновата Соль, и пытался свои догадки выдать за истину. Я отрицал, что это она.
– Ты не отрицал, – возразил молчавший до этого Айзек. – Если бы ты прямо сказал, что это не она, мы бы поверили. Сказал же ты так про Аттилу, и мы сразу это приняли. А ты позволил нам думать, что виновата девчонка.
– Это недоразумение, – устало ответил Бледа, и Есения почувствовала, что он смирился.
– Нет, дорогой наш командир, – почти ласково произнес Гений. – Это сокрытие правды, практически ложь, это трусость и это подлость. Вот как это называется. И мы решили, что ты недостоин звания нашего командира.
– Вот как? Вы решили? – сухо переспросил Бледа. – Или ты решил?
– Я предложил это на голосование, и большинством голосов тебе было высказано недоверие.
– Подслушал наш разговор с Аттилой?
– Нечаянно услышал.
– Другими словами, ослушался приказа и вышел из рубки.
– И считаю, что правильно сделал. А так бы ты еще долго водил нас за нос.
– То есть вы хотите меня переизбрать? – уточнил Бледа.
– Да!
– А почему все время говоришь ты? Марс, а ты что скажешь?
– Извини, Бледа, но то, что ты сделал, реально … плохо.
– Ясно, – в этом кратком ответе Бледы Есения услышала горечь и смирение.
Если уж и друг против него…
– Если тебя утешит, то я на твоей стороне и считаю, что у тебя были причины так поступить, – отозвался Док. – Луи и Антон тоже проголосовали за тебя. Но, к сожалению, мы оказались в меньшинстве.
– Спасибо, Клаас.
Есения впервые услышала настоящее имя Дока.
– Я ничего не имею против того, что ты скрыл информацию. Иногда нужно и соврать. Но я считаю, недостойно перекладывать вину на более слабого, – сурово произнес Нырок.
– С каких это пор ты так считаешь, а, Нырок? – хмыкнул Айзек. – Ты сам же первый над Солью издевался.
– Ее прозвище не склоняется, – буркнул помощник первого навигатора.
– Я вообще не хотел ни на кого перекладывать вину, несмотря на то что Аттила мне это предлагал, – не обращая внимания не перепалку, ответил Бледа.
«Вот как! – с обидой подумала Есения. – Получается, это правда: Джойс предложил свалить вину на меня».
– Я хотел донести до вас, – продолжал Бледа, – что никто не виноват, что это несчастный случай, я ведь вообще не называл имен. Но вы решили, что это Соль, а я не мог прямо сказать, что это не она, потому что вы стали бы допытываться дальше. Я предпочел просто сказать, что не имеет значения, кто это.
– Свалил бы вину на Аттилу, мы бы точно не были против, – буркнул Нырок.
– Зато Аттила был бы против! – фыркнул Гений. – А Бледа его побаивается. Правда, Бледа? Аттила плевать хотел на нашего командира, даже приказам не подчиняется.
– Аттила был бы… – начал Бледа, но вдруг оборвал сам себя. – Думайте, как хотите. Я вижу, что вы уже все решили для себя, и не имеет значения, что я сейчас скажу. Только напоследок я вот что хочу до вас донести: вы тратите время на ерунду. У нас есть проблемы поважнее, чем выяснение отношений. Я не стал говорить о том, что виноват, потому что невольно поставил бы вас перед сложным выбором, перед моральными колебаниями, что, собственно, сейчас и происходит. А нам непременно нужно было избежать этого. Была раньше такая поговорка: «Коней на переправе не меняют». Так вот вместо того, чтобы разбираться, достоин я или нет, нам нужно было сосредоточиться на решении задач. Вы хотите выиграть или нет? А у нас неисследованных две планеты и одна частично исследованная, которая уже подкинула нам серьезную проблему. А кто знает, что ждет нас на остальных? И вместо того, чтобы заниматься этим, вы… – Бледа снова оборвал себя. – Мне плевать, ясно? Мне не жаль расстаться со статусом лидера, потому что я, как оказалось, реально хреновый командир. Люди Аттилы, по его вине попав в переделку в прошлой игре и чуть не погибнув, все как один поддержали его. Все как один скрыли подробности гибели моего брата, все как один, выучили легенду и выдавали заученные ответы на все расспросы. Они все лгали ради него! – Бледа сделал паузу. – Я могу ненавидеть Аттилу за то, что он сделал с моим братом, но я не могу не завидовать что его люди всегда на его стороне. А мои люди… – на несколько секунд в рубке воцарилась тишина. – Если хотите, можете попросить Аттилу стать вашим командиром, только вряд ли…
– Зачем нам чужак? – перебив его, воскликнул Гений. – Тем более Аттила знал, что ты солгал, и поддерживал тебя в этом!
– А ты метишь на мое место, да? – саркастически спросил Бледа. – Ребята, я вам не советую выбирать Гения командиром. Конечно, он умен, но только в узкой области. У него большие амбиции…
– Твое мнение никого не интересует! – крикнул Гений.
– … но он не сможет спланировать экспедицию, потому что помимо научного иследования, в котором Гению нет равных, нужно еще уметь учитывать человеческие ресурсы, а в этом он не разбирается, – закончил Бледа.
– Уж, наверное, не хуже тебя справлюсь! – запальчиво воскликнул Гений.
– Это вряд ли, – хмыкнул Бледа. – Единственный на корабле, кто, кроме меня, сможет вас привести к победе, это Аттила. Но я сомневаюсь, что он согласится. И, кстати, хочу предупредить: если вы вдруг передумаете и начнете просить меня вновь стать вашим командиром, я откажусь. А как только вернемся на Леду, я подам заявление на перевод в другой университет космонавтики. Удачи!
– Не надейся, мы не попросим! – крикнул Гений, но его голос заглушил звук задвигаемой створки двери.
Глава 23
Джойс лежал на кровати в своей каюте и от нечего делать рассчитывал маршрут от системы, где они находились, до Солнечной системы. Траектория полета исключала кротовые норы и гиперпереходы. Джойс не рассчитал еще и трети маршрута, но понимал, что должны было смениться даже не десятки, а сотни поколений людей на корабле, пока тот смог бы достичь галактики NSGN-5. В космобиологии Джойс силен не был, но подозревал, что за столько поколений в космосе люди на корабле не смогли бы остаться психологически и физиологически похожими на землян. Наверняка, у них появилась своя, новая логика, и свои представления о мире, а также развились какие-то новые физиологические особенности, а потому их нельзя было бы назвать обычными людьми. Или даже просто… людьми.
Джойс усмехнулся про себя. А его самого разве можно назвать обычным человеком? Можно ли вообще его назвать человеком? Во всяком случае он стремился быть похожим на других, насколько это было в его силах. Любому разумному существу, видимо, нужно быть в коллективе для нормального функционирования, а для этого приходится подстраиваться под этот самый коллектив, какого бы невысокого мнения ты о нем ни был.
– Ты уже три дня не выходишь из каюты, – голос Джейн без предупреждения прозвучал в пространстве.
Вполне возможно, она таким образом пыталась его подловить, вызвать на какую-нибудь непредсказуемую реакцию.
Джойс проигнорировал ее реплику, будто не услышал.
– Неужели тебе не интересно, что там происходит?
Джойс снова промолчал.
– Я могу поверить, что тебе до лампочки, если они все погибнут. – Джойс непроизвольно сжал зубы. – Но что, если они угробят корабль к чертовой матери? Тебе ведь тогда не на чем будет добираться домой.
– Ты изучаешь раздел нецензурной лексики и ее влияние на человеческие особи? – невозмутимо спросил Джойс, делая вид, что продолжает расчеты.
– Или у тебя что-то припасено про запас, какой-нибудь очередной финт? И ты только и ждешь, когда вся команда погибнет, пусть даже вместе с кораблем? Тогда ты сможешь вернуться и получить Золотую галактику как единственный выживший.
– Я, конечно, много чего умею, но передвигаться в космосе без корабля пока не научился, – ответил Джойс, чувствуя, что начинает закипать, и стремясь не показать этого хотя бы внешне.
– Тогда мне непонятно, почему ты не хочешь узнать, что там происходит. Хотя бы для того, чтобы держать ситуацию под контролем.
– Представь, что меня не было бы тут, – ответил Джойс. – Им ведь пришлось бы справляться самим, верно? А эти ребята – самые лучшие студенты Космостара. Если они угробят себя и корабль, то… Значит, эта задача оказалась им неподвластна. Но я-то тут причем? Я давно должен был погибнуть. Это ошибка, что я еще жив.
– Тебе захотелось поразмышлять на тему «если бы»? – с энтузиазмом подхватила Джейн. – Есения Полонская отнюдь не самая сильная студентка Космостара, и оказалась в этой экспедиции только из-за тебя. Не будь тебя, ее тоже не было бы здесь, и она не подвергала бы себя опасности.
Джойс промолчал.
– Ты не считаешь, что в ответе за того, кто…
– Не считаю! – оборвал ее Джойс.
– Можно долго рассуждать на тему, что было бы, если бы ты погиб вместе со своими родными. Но ты жив, ты существуешь. Ты занимаешь место в пространстве и времени. Даже какой-нибудь мелкий астероид так или иначе влияет на возмущение траектории любого небесного тела, и его приходится учитывать при расчетах. Не говоря уже о том, что ты так или иначе влияешь на окружающих своими действиями, поступками, даже тем, что не предпринимаешь ничего – тоже влияешь.
– Чего ты хочешь, Джейн? – устало спросил Джойс. – Чтобы я покончил с собой? Тогда вам легче было бы изучать меня?
– Идиот! – фыркнула Джейн, и на мгновение Джойсу показалось, что она обиделась.
– Если ты хочешь чего-то от меня добиться, скажи прямым текстом, вместо того чтобы пытаться подтолкнуть к необходимым тебе действиям.
– Допустим, я хочу остаться в живых, – заявила Джейн. – Если эти мелкие засранцы разрушат корабль, я ведь тоже погибну с ним.
– Тебя восстановят.
– Это буду не я! Это будет мой клон, кто угодно, но не я.
– Джейн, конкретней. Чего ты хочешь? Могу попробовать загрузить твои файлы в компьютер челнока и вывести за пределы корабля. Так никто не делал, но попробовать-то можно. Будешь системами оттуда управлять, а если кораблю придет каюк, ты сможешь выстроить траекторию обратного полета. Тебе не нужен кислород, не нужно питание. Доберешься и на челноке, используя гравитацию планет для ускорения.
– А ты?
– Что – я?
– Я не пойму тебя. Недавно ты возмущался из-за предположения, что я хочу твоего самоубийства, а сейчас вроде как готов … умереть?
Джойс промолчал.
– Энджел, ответь мне.
В воздухе соткалось изображение девушки, смутно похожей на Есению и на мать Джойса одновременно.
– Грязный прием, Джейн.
– Ответь! – произнесла девушка.
– Садись, – Джойс похлопал по койке рядом с собой. – Люди не могут висеть в воздухе.
Изображение подплыло, на мгновение рассыпалось и сформировалось уже сидящим рядом с парнем.
Конечно, Джойс понимал, что это лишь картинка, что Джейн стремится его подловить, но не мог отказать себе в желании поговорить с … мамой. Наверное, так люди разглядывают фотографии давно умерших родственников и разговаривают с ними. У Джойса не было даже фотографии.
– Расскажи мне, – ласково произнесла голограмма.
Женская рука невесомо провела по лицу Джойса.
Джойс вздохнул:
– Я не покончу с собой. Но если мне суждено умереть, я не предприму никаких действий, чтобы это предотвратить.
– Почему? – таким же нежным голосом спросила голограмма.
– Потому что я не вижу смысла в дальнейшей жизни. Они не дадут мне спокойно жить, все время будут преследовать. Рядом со мной все время кто-то будет погибать. Мне надоело бегать и прятаться, мне надоело чувствовать себя виноватым. Этому должен быть положен конец.
– Энджел, мальчик мой, – произнесла голограмма, а Джойс поморщился, понимая, что Джейн использует слова его матери, чтобы достучаться до него, и в то же время слышать это было болезненно приятно. – Почему ты не хочешь пойти им навстречу? Пусть они изучат тебя. Дай им ту информацию, которую они хотят, и они отстанут от тебя.
– Я пообещал тебе, мама, что никогда и никому не раскрою… – Джойс оборвал фразу. – А я всегда держу слово.
– Кто-нибудь когда-нибудь захочет повторить наш опыт, – произнесла голограмма. – И они тоже могут погибнуть. Этого не случится, если ты дашь им те знания…
– Пусть гибнут, – глухо ответил Джойс. – Почему все и всегда считают, что я кому-то чем-то обязан? Почему я должен переживать за других? Почему я должен считать себя ответственным за чьи-то жизни, если какие-то придурки принимают решение лезть туда, куда им лезть не следует? Это их выбор, не мой! Ко мне подсылают мальчишек и девчонок – они подсылают! Почему-то их не волнует, что эти детишки могут погибнуть. Почему-то они считают, что это я должен спасать подосланных агентов, это я должен чувствовать себя виноватым в их смертях! Не они – я! В чем логика?
– Потому что это нормальная человеческая реакция – пытаться спасти ближнего, даже если он придурок, – ответила, слегка улыбаясь, голограмма.
Но Джойс не вернул улыбку. Наоборот, еще сильнее нахмурившись, он произнес:
– Ну так я лишен человеческих реакций. Пора бы уже это понять, Джейн!
Он взмахнул рукой, рассыпая изображение, которое тут же погасло.
– Гений отправил на Третью планету челнок с двумя людьми, – сухо произнесла Джейн.
Как бы ни пытался Джойс остаться равнодушным, но из-за невольного недоумения переспросил:
– Гений?
– Да, команда отстранила Бледу от командования. Или, точнее, он сам ушел, когда они высказали ему недоверие. Теперь Гений выполняет обязанности командира, а Бледа сидит в своей каюте, как и ты, никуда не выходя.
– Тогда мне понятны твои опасения, – хмыкнул Джойс. – Гений вполне способен загубить экспедицию. Хотя, с другой стороны, само исследование планет будет проведено на высочайшем уровне. Только его некому будет передавать.
– И ты ничего не предпримешь?
– Нет, я ведь уже сказал.
– И тебе не интересно, что происходит с Есенией?
Пауза перед ответом Джойса была практически незаметной. Только мозг Джейн, способный замечать детали и рассчитывать их на высокой скорости, смог бы ее отметить.
– Нет.
* * *
Есении не приходилось скучать, потому что Джейн постоянно загружала ее информацией. Практически постоянно в прямом эфире или в записи шли аудио и видеозаписи с корабля.
Сама же Джейн на связь не выходила и на вопросы Есении не отвечала. Заткнуть уши и глаза не получалось, да и, честно говоря, не хотелось. Наоборот, хотелось быть в курсе всего. Но вот эта невозможность как-то повлиять на события выматывала. В то же время Есения не могла понять, Джейн таким образом помогает ей, пытаясь спасти от скуки, или собирается довести до ручки.
Так как третья планета в данный момент оказалась ближе всего к кораблю, было принято решение отправить исследовательский челнок именно на нее. Долго шли споры, сколько же человек полетит, в итоге сошлись на двух. Если и Третья планета обладает каким-то необычным воздействием на людей, есть надежда, что один из двоих будет более устойчив к внушению. Ну или по крайней мере, внушение будет разным, и по разным реакциям людей можно будет оценить, каково это воздействие. Хотя были предложения послать в экспедицию большее количество человек, решили все же ограничиться двумя.
Сначала исследования шли обычным путем. Зонды передавали данные на корабль, не исчезали, не разбивались. Вся полученная информация всеми воспринималась без разночтений, поэтому через некоторое время Гений облегченно вздохнул и передал Антону и Доку, которые находились на исследовательском челноке, приказ припланетиться.
Третья была холодной планетой. Она находилась достаточно далеко от местного светила, поэтому ее атмосфера не нагревалась выше минус десяти градусов по Цельсию. Тем не менее такая планета при определенном вмешательстве планетарных инженеров могла бы стать новым домом для колонии людей. Требовалось изучить Третью более подробно.
Сначала снижение челнока шло по штатному графику, но вдруг Антон сообщил, что зафиксирован гравитационный всплеск, который притянул челнок к поверхности на недопустимо низкую высоту. Антон начал экстренное торможение, но, видимо, высоты не хватило, и челнок врезался в поверхность планеты. Раздались крики, скрежет, картинка замельтешила и пропала, воцарилась тишина. Все это произошло так быстро, что находившиеся в командном центре люди еще несколько секунд молчали, пытаясь осознать произошедшее.
– Джейн, они живы? – воскликнул Гений.
– Жизненные показатели далеки от нормы, но сердца у обоих бьются, кислород на дыхание расходуется, значит, живы.
– Не откликаются?
– Нет, видимо, без сознания.
– Я за ними! – воскликнул Марс, вскакивая на ноги.
– Подожди, – отозвался Гений. – Надо взвесить все…
– Они там могут погибнуть, пока ты будешь взвешивать! – огрызнулся Марс. – Кто со мной?
– Я, – отозвался Штурман, вставая из кресла.
– А если и с вами что-то случится? Мы потеряем еще один челнок и двух членов экипажа. Нас останется только трое и всего с одним челноком. И из нас никто не умеет управлять кораблем. Мы даже не сможем вернуться на Леду!
– Бледа и Аттила умеют управлять кораблем, – презрительно отозвался Штурман. – Если что, пойдешь к ним на поклон.
Замершему от неожиданности Гению осталось только наблюдать, как Марс и Штурман покидают командную рубку.
Выход на орбиту Третьей другого челнока прошел по штатному графику. Штурман начал снижение на постоянном торможении, готовый начать удаление от планеты, если вдруг снова возникнет неожиданный гравитационный всплеск. Ничего подобного не произошло. Челнок плавно опустился на поверхность планеты.
– Мы сели. Самочувствие нормальное, все системы челнока работают исправно, – сообщил Штурман.
Нырок и Айзек завопили от радости.
– Приступайте к поискам Антона и Дока, – стремясь выглядеть собранным, произнес Гений, но и на его лице можно было прочитать облегчение.
Включив подогрев скафандров и настроив навигатор на позывные разбившегося челнока, Штурман и Марс выбрались наружу и зашагали по проложенному для них маршруту.
Идти было не более километра. Штурман виртуозно посадил челнок на самом близком расстоянии, какое только было возможно.
Есения поняла, что Джейн передает для нее запись. Разумеется, планета не могла быть снабжена огромным количеством камер, как командный центр, а потому изображение передавалось лишь с камер, встроенных в скафандры ребят, выполняющих спасательную операцию. Это уже потом при записи компьютер пересчитывал данные и реконструировал объемную картинку, так что казалось, наблюдающий идет рядом с ребятами и смотрит на них со стороны.
Сначала Штурман и Марс шагали друг за другом, след в след. Марс шел первым, Штурман за ним. Они не разговаривали, каждый был занят тем, что старательно преодолевал скользкие ледяные участки поверхности. Нагромождение осыпавшихся камней под ногами сложно было назвать тропинкой, поэтому разговаривать было некогда, приходилось следить за каждым шагом.
Спустя некоторое время Штурман начал отставать. Он не просил Марса остановиться и подождать, видимо, считая, что чем быстрее тот доберется до пострадавших ребят, тем лучше. Марс тоже не оборачивался и, возможно, даже не заметил, что шагает по поверхности не сли
шком гостеприимной планеты в одиночку.
На очередной скользкой насыпи Штурман потерял концентрацию, нелепо взмахнул руками и, шлепнувшись на бок, съехал вниз. При падении он вскрикнул, но Марс никак не отреагировал и, мерно работая руками и ногами, продолжал идти вперед. Картинка сбилась, так как теперь только камера Марса передавала изображение.
– Штурман, ты в порядке? – позвал Гений.
На таком расстоянии звук передавался с запозданием, поэтому несколько секунд оставшимся в рубке ребятам и Есении на орбите Первой пришлось понервничать, пока они не услышали сдавленный и запыхавшийся голос Штурмана.
– Я в порядке, в смысле, жив и ничего не повредил. Но кажется, я застрял в расщелине.
– Сам не сможешь выбраться?
– Пытаюсь, – пропыхтел Штурман.
– Марс, – позвал Гений. – Штурман упал в расщелину и застрял. Вернись, окажи ему помощь.
Прыгающая картинка показала, что техник продолжает удаляться.
– Марс! – крикнул Гений. – Марс, слышишь меня?
Техник не ответил.
– Джейн, что со связью?
– Данных о сбое не поступало, – ответила Джейн.
– Если, допустим, он не слышит, если нарушения именно с аудиосвязью, можно передать ему информацию визуально, – подал голос Айзек.
– Как?
– Джейн, можешь вывести на экран на шлеме Марса картинку или текст? – обратился напрямую к искину Айзек.
– Могу, – лаконично ответила Джейн. – Выводить?
– Давай, – кивнул Айзек.
– Тебе не кажется, что не ты тут должен распоряжаться? – не выдержал Гений.
– Если я буду согласовывать с тобой все свои действия и слова, боюсь, потеряем время, – отмахнулся Айзек и снова обратился к бортовому компьютеру, – ну что, вывела?
– Да. Реакции нет. Никакой реакции нет, физиологической в том числе. Штурман не проигнорировал мой текст, он его не увидел.
– Гипноз? – подал голос Нырок. – Внушение? Как у Соль? Марс видит и слышит не то, что есть на самом деле?
Вместо ответа Гений снова позвал Штурмана:
– Эй, Луи? Ну как ты?
– Не могу выбраться, – пропыхтел тот. – Боюсь слишком дергаться, чтобы не повредить систему подачи воздуха. Что с Марсом?
– Он не отвечает. Сколько у тебя еще кислорода?
– Часов на десять хватит. Я на всякий случай заполнил баллоны под завязку.
– О, ну тогда все в порядке, – облегченно выдохнул Гений. – За это время мы наладим связь с Марсом, или он сам сообразит, что ты пропал, и отправится на поиски. Сохраняй спокойствие.
– А вот у Марса часа на два только кислорода, – пробурчал Штурман. – Он сказал, что нет смысла так много загружать для двухкилометровой прогулки.
– Мы не слышали, как вы это обсуждали, – с некоторым беспокойством ответил Гений. – Я же просил не отключать связь ни на секунду.
– Мы и не отключали, – возразил Штурман.
– Джейн, постоянно вызывай Марса, пока не откликнется, – приказал Гений.
– Я этим и занимаюсь, – довольно пренебрежительно фыркнула Джейн. – Обратите внимание, Марс уже миновал то место, из которого идут позывные упавшего челнока.
– Куда же он идет? – воскликнул Гений.
– Не знаю, – ответила Джейн.
– Видимо, данные, которые видит и слышит он, отличаются от того, что видим и слышим мы. Все-таки внушение, – пробормотал Нырок.
Внезапно изображение и звук пропали
– Что со связью? – завопил Гений.
– Со связью все в порядке, – ответила Джейн. – Просто такое впечатление, что все четыре человека исчезли вместе с челноками.
– Четыре?
– Да. В диапазоне информационного поля не наблюдается датчиков ни от одного скафандра. От Антона и Дока в том числе.
– Они… умерли? – нерешительно произнес Гений.
– Нет, – нетерпеливо отозвалась Джейн. – Они не передают данные о смерти. Они просто ничего не передают. Датчики даже не откликаются на наш позывной, а ведь это происходит автоматически. Я же говорю: выглядит так, будто они просто исчезли.
– Но как это может быть? – пробормотал Гений.
– Надо решить, что теперь делать, – отозвался Айзек.
– Джейн, продолжай вызывать всех четверых, и сразу доложи, если… когда они откликнутся.
– Есть вызывать, – сухо отозвалась Джейн.
Повисла пауза.
– Гений, что будем делать дальше? – не выдержал Нырок.
– Джейн, на каком расстоянии мы от второй планеты этой системы? – спросил Гений, не реагируя на вопрос Нырка.
– Расстояние допустимое для выхода челнока на орбиту.
– В таком случае я и Айзек отправимся на последнем челноке на исследование Второй планеты.
– А ребят на Третьей просто бросим? – поразился Нырок.
– Если мы с Айзеком останемся в живых, то вернемся за ними, – пробормотал Гений.
– У них не хватит кислорода, – возмутился Нырок. – Даже у Штурмана. Вы ведь точно больше десяти часов потратите на полет ко Второй.
– Может быть, он сумеет освободиться. Или Марс придет в себя и вернется за ним. В крайнем случае, Антон и Док хоть и ранены, но у них все запасы кислорода челнока. Может быть, они доживут… Если они все еще живы, и исчезновение данных не означает их смерти.
– Сволочь ты! – с чувством воскликнул Нырок.
– Я выбираю оптимальный вариант, – возразил Гений. – Если я пошлю вас двоих на спасение четверых, вы тоже можете погибнуть. И что тогда? Я потеряю весь экипаж, планеты так и останутся неисследованными. Это будет полный провал миссии.
Нырок промолчал.
– Айзек, иди, готовься. Штатная инструкция подготовки к полету на планету.
– Почему ты полетишь, а не я?
– Из нас двоих я более подготовлен.
– А что делать мне? – после паузы растерянно спросил Нырок.
– Ничего. Просто наблюдай. Если с нами что-то произойдет… – Гений сделал паузу, – обратись к Бледе или Аттиле. Они, по крайней мере, будут в состоянии отвести корабль назад на Леду.
