Текст книги "Твоя кровь в моих венах (СИ)"
Автор книги: Светлана Солнышко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
Светлана Солнышко
Твоя кровь в моих венах
Глава 1
Игорь Леонардович Зарецкий, преподаватель космоистории, как раз протирал очки, когда дверь в аудиторию открылась.
Он поспешил нацепить их на нос, чтобы разглядеть нахалов, вторгшихся во время его занятия в святая святых. Головы всех студентов, все двадцать девять стриженных по уставу затылков, одновременно, как по команде, повернулись в сторону двери.
Игорь Леонардович открыл рот для возмущения и сразу же быстренько его закрыл. По аудитории прокатился едва слышный вздох.
Нахалами оказались ректор университета и… девушка. Девушка! Новенькая форма КосмоСтара и аккуратная головка со стрижкой по уставу объявляли, что ошибиться невозможно – ректор привел нового студента. Но – девушка?
Энджел Джойс по прозвищу Аттила даже чуть привстал со своей скамьи в последнем ряду, будучи уверенным, что ошибся, но тут же спохватился и уселся на место, всем своим видом изображая безразличие. Слава богу, все смотрели на дверь, и его промашку никто не заметил.
Видеть девушку в числе студентов факультета дальней космонавтики было так же странно, как, например, увидеть в родовой палате мужчину, производящего на свет ребенка. Конечно, запрещать никто не стал бы, но… Это же просто невероятно!
– Знакомьтесь, – пробасил ректор. – Наш новый студент Есения Полонская.
Ответом ему была тишина. Всех удивило, что ректор не пояснил, откуда прибыл этот странный новый студент в середине учебного года. Она же где-то училась? Где? Что это за такое крутое высшее учебное заведение, из которого могут перевести в КосмоСтар, к тому же обучающее девушек?
– Занимайте место, студент Полонская, – отмер Игорь Леонардович.
Джойс снова чуть не привстал, потому что у него появилось глупейшее желание махнуть девушке рукой, дескать, иди сюда. Он огромным усилием воли удержал себя на месте.
Есения пробежала глазами по аудитории. Все первые ряды были свободны, на средних рядах студенты сидели довольно плотно, лишь кое-где были пустые места. А вот последний ряд снова был свободным, и лишь единственное место было занято парнем, выглядящим немного старше других студентов. Он вполне мог бы сойти за второгодника, если бы только в КосмоСтаре оставляли на второй год. Возможно, ширина плеч и тяжелая челюсть придавали ему впечатление взрослости.
«Сейчас она однозначно сглупит», – неожиданно для себя заволновался Джойс. Нынешний выбор девушки навсегда установит ее место в строгой иерархии студенческого общества.
Есения еще раз обежала глазами зал, на секунду задержалась на пристальном чуть прищуренном взгляде парня, сидящего в одиночестве на самом последнем ряду. Ей показалось, что этот парень с темно-русыми волосами хочет, чтобы она подошла и села к нему, и почему-то почувствовала мгновенное сожаление: «Видимо, никто с ним не дружит, вот и сидит один. Наверняка, и учится плохо». Она поколебалась, а затем все же заняла место на первом ряду прямо перед преподавательской кафедрой.
«Сглупила», – вздохнул про себя Джойс, староста курса и некоронованный король факультета.
Игорь Леонардович продолжил лекцию с того предложения, на котором был прерван.
Есения поймала себя на мысли, что ей сложно сосредоточиться. Во-первых, ей казалось совершенно неразумным вот так врываться посреди занятия. Как будто ректор не мог привести ее на курс и представить во время перерыва. Но он, видите ли, был занят, поэтому повел ее в тот момент, когда улучил минутку. Мысль о том, чтобы вообще отказаться от представления и зайти в группу самой, ее, конечно, посещала, но была ею же и отвергнута. Все-таки страшновато самой пытаться искать курс, самой представляться преподавателю, объяснять остальным студентам, кто она и откуда. Хватало и того, что она была девушкой, и одним своим фактом существования вносила сумятицу в ряды преподавателей и студентов факультета дальней космонавтики.
Преподаватель космоистории, на удивление, выглядел невозмутимым, и Есения даже заподозрила на секунду, что он ее не разглядел и решил, что она парень, но тут же отвергла эту мысль. Ректор же достаточно громко произнес ее имя и фамилию, и сложно было заподозрить преподавателя не только в плохом зрении, но и слухе.
Впрочем, преподаватель через некоторое время продемонстрировал, что заметил ее пол, потому что поднял тему, которой наверняка ранее не касался.
– На заре человечества, когда люди только начинали покорять космос, мужчины в космонавтике преобладали. Сразу оговорюсь, дискриминация по половому признаку тут ни причем. С чем это было связано?
Преподаватель посмотрел на аудиторию поверх очков, которые, как полагала Есения, были декоративным аксессуаром.
– Что, только двое хотят ответить?
Есения, поднявшая руку, подавила желание обернуться и посмотреть, кто же был вторым. Сейчас ей пришло в голову, что она выбрала не такое уж хорошее место, и что сидеть на самой последней парте выгоднее: можно держать всю аудиторию в своем поле зрения.
– Давай, послушаем сначала тебя, Джойс. Итак?
– Было признано, что женский организм хуже справляется с физическими нагрузками. К тому же женщинам нельзя отправляться в космос в середине месяца, в это время их организм наиболее уязвим. Сейчас это нивелировано различными климатическими, гравитационными и прочими устройствами кораблей, но на раннем этапе развития космонавтики это создавало серьезные препятствия.
Мужской голос, раздавшийся откуда сзади, был мягким и в то же время уверенным. Его обладатель определенно знал, чего хочет. Есения всегда была честной с собой, и сейчас призналась себе, что хотела бы послушать, как обладатель этого голоса стал бы говорить что-нибудь ей на ухо.
– Хорошо. А вы, студент Полонская? Хотите что-то добавить?
– Да, хочу, – сказала Есения и решила встать.
– Можете отвечать с места, – тут же остановил ее преподаватель, а сзади послышались смешки. Теперь она была уверена: она выбрала неудачное место.
– Проблема, на самом деле, была не столько в физической слабости женского организма. Конечно, женщина слабее, но выносливее, и если сильные нагрузки женский организм переносит тяжелее, то длительные нагрузки он выдерживает лучше, чем мужской. Но дело не столько в этом, так как наверняка всегда можно было найти женщин, которые физически могут превосходить мужчин. Дело было в экономической составляющей. Женщину запускать в космос было дороже.
По аудитории прокатился гул несогласия.
– Поясните, – кратко бросил преподаватель.
– Женщину дороже было посылать в космос из-за строения ее организма, в частности из-за строения половых органов. Сложнее было делать насадки для туалета, конструкцию скафандра, учитывающую анатомию женского организма, не говоря уже про менструальный цикл, который из-за отсутствия гравитации нарушался, что приводило к воспалительным явлениям, а это требовало создания специальной программы для женщин, отдельно оплачиваемой.
Джойс закатил глаза, благо его никто не видел. Ох, уж эта новенькая! Конечно, он знал все то, что она сейчас говорила. Знал, но не стал озвучивать. В приличном обществе, да еще и сугубо мужском, о таком не говорят. Неужели сложно заменить все это эвфемизмом «слабость женского организма»? Но новенькая не хотела смириться со словом «слабость», и сейчас вываливала на неокрепшие мужские умы подробности интимной женской физиологии, что гарантировало падение ее социального статуса на курсе на уровень, в прошлых веках называемый «ниже плинтуса». Что такое плинтус, Джойс не знал и никогда не интересовался, но и так было понятно, что это величина, ниже которой падать некуда.
– Вы правы, – неожиданно воодушевился Игорь Леонардович. У Джойса возникло ощущение, что преподаватель давно хотел поговорить на эту тему, но не мог себе позволить перед мужской аудиторией. – Студент Полонская, ценю вашу смелость. Многие считают неприличным говорить об этом, дескать, это слишком интимно и недостойно того, чтобы было озвучено. Но в науке не может быть понятия «прилично», равно как и на корабле должны быть учтены все нюансы физиологии человека, в том числе и то, насколько ему удобно совершать различные физиологические отправления. Грубо говоря, качество нужника может сильно повлиять на научные результаты экспедиции, если человек, вместо того, чтобы заниматься исследованиями, будет думать о том, как бы ему облегчиться.
Джойс был удивлен. Еще никогда ему не приходило в голову оценивать неумение быть корректным в своей речи, как смелость. Несмотря на то, что он уважал Игоря Леонардовича, с его высказыванием он мысленно не согласился. Сам Джойс отлично умел приложить крепким словцом, но считал, что это нужно делать в соответствующий, строго выбранный момент. Любое слово, любая фраза, даже стиль высказывания – все это должно служить какой-то определенной задаче. По его мнению, новенькая просто бездумно лепила все, что придет в голову, а это было признаком глупости, а не смелости.
– Вы не согласны, Джойс? – прервал его размышления преподаватель, видимо, заметив скептическое выражение его лица.
– С тем, что разработчики кораблей должны учитывать все нюансы, я абсолютно согласен, – дипломатично уклонился от вызова Джойс.
Прозвучал сигнал, возвещающий об окончании занятия.
– Продолжим в следующий раз, потому что это очень интересная и важная тема. Всего хорошего, – кивнул студентам Игорь Леонардович и степенно промаршировал к выходу.
Есения сделала вид, что собирается, и как бы невзначай повернулась назад, пытаясь понять, кто же был тем Джойсом, который знал так много об особенностях отказа от женской программы на заре космонавтики и обладал магнетическим тембром голоса. Понять это ей так и не удалось. Зато она заметила, как несколько десятков пар глаз с каким-то брезгливым любопытством смотрят на нее.
«Да нет, мне кажется», – попыталась она успокоить себя, но нет – брезгливость и даже, кажется, насмешка отчетливо читались на лицах.
Она опустила голову и стала засовывать свой планшет в сумку. Новеньких чаще всего недолюбливают, особенно тех, кто не похож на них. А она была непохожа уже хотя бы тем, что имела другое строение организма. Что ж, придется терпеть.
Парень, сидевший на заднем ряду, встал и медленно стал спускаться по проходу, остальные покорно и быстро расступались перед ним, и он двигался так, словно в аудитории вообще никого не было и ничто не загораживало ему дорогу.
Есения начала понимать, что сильно ошиблась в своих первоначальных впечатлениях и выводах. Это плохо. Это очень-очень плохо.
Она попыталась быстро выскользнуть из аудитории, но, как назло, на ее пути попадались другие студенты, которые перед ней расступаться не только не собирались, но наоборот, перегораживали ей дорогу, при этом даже не глядя на нее, как будто она была пустым местом. Есения решила обойти одного из студентов, застывшего столбом у нее на пути, но в последний момент столб неожиданно развернулся и якобы нечаянно ее задел, да так, что она отлетела на добрых полтора метра и впечаталась во что-то твердое, но теплое.
– Тебя не учили смотреть под ноги? – раздался над ухом магнетический голос с легкой насмешкой.
Есения подняла на него глаза. Так и есть: «второгодник» оказался тем самым Джойсом.
– Под чьи? – удивилась девушка. – Я, конечно, изо всех сил стремлюсь проскользнуть к выходу между ног прочих студентов, но увы, недостаточно мала ростом, чтобы не задеть ничью мужскую гордость.
– Аттила, – угрожающе сказал тот самый парень, чей удачный, как теперь понимала Есения, разворот отфутболил ее в Джойса, – она имеет ввиду то, о чем я подумал?
«Отлично! Этот второгодник еще и Аттила!» – подумала Есения.
– Наш новый студент любит показывать зубки! – коротко хохотнул Аттила. – Это будет интересно, ребята! Она думает, что если она женщина, то это позволит ей делать то, что мужчине не спустили бы с рук.
Есения почувствовала, что вокруг нее уплотняется кольцо из мужских тел.
– Если бы то, что сказала я, сказал бы парень маленького роста, твоя реакция была бы такой же? – поинтересовалась она, изо всех сил стремясь сохранить невозмутимый вид.
– Парень не сказал бы про мужскую гордость.
– Да, он сразу бы упомянул яйца.
Аттила-Джойс захохотал, свободно, широко, не смущаясь и не пряча от потенциального противника свою загорелую шею. Стало понятно, что он не воспринимает ее всерьез.
– Это будет интересно! – повторил он, все еще посмеиваясь. – Итак, студент Полонская, позвольте представиться: Энджел Джойс по прозвищу Аттила, староста курса и командир отряда. Отряд курса подчиняется мне, а соответственно, вы как новый член нашего отряда, будете выполнять мои приказы, касающиеся организации учебы в нашей группе. И, конечно, вам тоже нужно прозвище. Ваши имя и фамилия слишком длинны и неудобны для коротких команд.
Есения отметила для себя, что он никак не отреагировал на ее выпад и переход на «ты», сам продолжая ей «выкать», тем самым удерживая социальную дистанцию.
Уверен в себе, не боится за свой статус лидера, выдержан, умен, интеллигентен – лучшей кандидатуры на пост командира найти было бы невозможно.
Так жаль, что это именно он.
Джойс сделал паузу, ожидая, что девушка что-то ответит, может быть, возразит – с нее станется, но она молчала, уставившись на него своими зелеными как у кошки глазами. Он решил паузу не затягивать.
– Предлагаю вам самостоятельно выбрать свое прозвище и подойти к этому вопросу с умом. Если прозвище не приживется, следующее уже дадим вам мы. Итак?
– Я могу подумать? – отмерла она.
– Нет. Космонавт должен уметь быстро принимать решения.
– Хорошо. Пусть будет … Соль.
– Соль? – Джойс почувствовал, что девчонке удалось-таки его удивить. – В каком смысле: нота или пищевой продукт?
– Как угодно, – пожала плечами Есения, не собираясь открывать настоящий смысл выбранного прозвища.
– Значит, Соль, – Джойс кивнул. – Хорошо, Соль, и вот тебе первое задание: сегодня ты дежурная по столовой. Перерыв небольшой, народа много, пока вводишь свои данные с жетона, время обеда может подойти к концу, а глотать впохыхах не всем нравится. И мы выработали систему: кто-то один с курса собирает жетоны всех и отмечает, пока другие наслаждаются едой. Дежурному, может, и не удастся самому поесть, но ради товарищей можно и потерпеть. Как считаешь?
«Перешел на ты. Я принята в команду», – подумала Есения, а вслух произнесла:
– Конечно. Но ведь можно было подать прошение ректору о том, что время обеда неадекватно пропускной способности столовой, чтобы никому не приходилось страдать.
– Ты считаешь, мы такие дураки, что до этого не додумались без тебя? – огрызнулся все тот же парень, который задел ее.
– Вы подавали прошение, а его не удовлетворили? – удивилась Есения, продолжая смотреть на старосту и свой вопрос обращая к нему.
– Да, нам ответили, что время обеда четко рассчитано в соответствии с нормами. Другими словами: «Жрать быстрее нужно!», – Джойс оскалился и действительно стал похож на Аттилу.
Есения решила оставить свои мысли при себе и разобраться с этой ситуацией позже, хотя она была весьма интересна.
– Хорошо, – кивнула она. – Каковы инструкции? Я ведь еще не знакома с особенностями отпуска еды в вашей столовой.
– Расслабься, – чуть прищурил глаза Джойс. – Обед после следующего занятия, и я тебе лично покажу, как отмечать жетоны. Но собрать их ты можешь сейчас, чтобы не тратить время обеденного перерыва.
Словно повинуясь невидимому приказу, руки стоявших вокруг нее парней повернулись ладонью вверх, и на каждой ладони лежал жетон.
– И смотри, не потеряй ни одного, – добавил Джойс.
– Э… Можно, я их соберу в следующий аудитории? И мне нужен список всех студентов нашего курса, чтобы я…
– Умник, – перебил ее Джойс, и не успела Есения осознать, что это значит, как откуда-то из-за спин просочился парень, худой, нескладный, но с красивыми голубыми глазами чуть ли не в пол-лица.
– Продиктуй свой код, я скину тебе на планшет список, – сказал он хрипловатым голосом, тыкая невидимые кнопки в своем гаджете.
– Пойдем, ребята, они разберутся сами, – позвал всех Джойс и подал какой-то знак Умнику над головой Есении, который она не заметила. Умник кивнул.
– Как тебя зовут? – спросила Есения парня, пока он отправлял ей список курса.
– Мэттью, – ответил он, не поднимая головы. – Но не называй никогда меня по имени… при других.
– Имена под запретом? – удивилась Есения.
– Нет, но… – Мэттью замялся.
– Продолжай.
– Ты выбрала неверное место, – он наконец-то поднял на нее глаза, и Есения увидела в них сожаление.
– Место? Какое место? – Но уже сама догадалась и продолжила: – Нельзя было выбирать место на первом ряду?
Мэттью кивнул.
– Почему? На что это влияет?
– На все. У тебя сейчас самый низкий статус на курсе.
– Но ведь это глупо! – возмутилась Есения. – Я новенькая, пришла к вам впервые, естественно, не знала ваших правил. Как можно оценивать статус человека по ошибке, допущенной из-за неполных данных?
– Пойдем, – вместо ответа махнул головой Мэттью. – Нам надо успеть дойти до следующей аудитории.
– Что, и перемены тоже в обрез по времени?
– Конечно, – согласился Мэттью, замедляя ход возле двери и пропуская Есению вперед.
Ей все равно пришлось затормозить в коридоре и подождать его.
– Иди первым и показывай дорогу, – попросила она. – Быстрее получится.
Он снова кивнул и, выдвинувшись вперед, вдруг решил ответить на ее предыдущий вопрос:
– Космонавту, особенно дальнему, нельзя допускать ошибки. В дальнем космосе, скорей всего, не будет второго шанса, а данных может не хватать для верного вывода. И здесь важна интуиция. Важно уметь принимать правильные решения в ситуации нехватки информации. Ты не справилась.
Звучало так, будто Мэттью повторял заученную фразу за кем-то, кто когда-то вбил ее ему в голову.
– Иногда решения, кажущиеся другим неправильными, могут, на самом деле, быть лучшими, – возразила Есения.
Мэттью с интересом посмотрел на нее:
– Согласен. Но до тех пор, пока человек не докажет верность своего решения, ему приходится быть изгоем.
– Я – изгой?
– Тебе будет нелегко, – ушел от ответа парень.
– И что же меня ждет?
– Проверки. Много проверок. Аттила всегда дает шанс, хотя… как по мне, его проверки жестче, чем условия дальнего космоса.
– Звучит многообещающе, – хмыкнула Есения.
– Почему Соль? – вдруг спросил Мэттью.
– Ты же Умник, вот и догадайся.
– Это ты зря, – парень покачал головой. – Теперь я думаю, что ты, действительно, недальновидна. Пытаешься обидеть единственного человека, который мог бы поделиться с тобой информацией.
– Ты думаешь, я не догадалась, что Джойс специально выбрал тебя? Сутулишься, неловко отводишь глаза… Я должна была подумать, что твой статус тоже невысок, прониклась, почувствовала бы в тебе родственную душу и выболтала информацию. Так?
Мэттью усмехнулся и, выпрямившись, развернул плечи:
– И где же я прокололся? – его голос зазвучал уверенно и сильно.
– Ты – нигде. Прокололся Джойс, – подмигнула Есения.
– Да ну?
– Конечно. Он ведь назвал тебя Умником. У Умника не может быть низкого статуса.
– Может быть, прозвище мне дано в насмешку?
– Нет, – покачала головой Есения. – Я вижу, что Джойс ценит интеллект. Он никогда не будет насмехаться над этим.
– Возможно, из тебя и получится что-то стоящее, – улыбнулся Мэттью.
– Ну, спасибо! – фыркнула Есения.
– Не говори Аттиле, что раскусила меня.
– Как скажешь.
– И сегодня вечером я посоветовал бы тебе быть осторожной.
– В чем?
– Не знаю. Правда, – последние слова он проговорил тихой скороговоркой, снова начиная сутулиться, и добавил громче:
– Мы пришли!
Есения следом за Мэттью зашла в следующую аудиторию, сразу осознав, что здесь будет проходить занятие космической навигации.
Но ей некогда было отвлекаться на разглядывание экранов, учебных приборных досок возле каждого стола, пультов, капитанских мостиков и прочего оборудования. Отметила только для себя, что техническое оснащение КосмоСтара находится на самом высочайшем уровне по сравнению с тем местом, откуда она прибыла.
Сначала Есения решила выбрать другое место, не на первом ряду, но немного поколебавшись, отказалась от этой идеи. Во-первых, не факт, что ей разрешат это сделать: раз уж заняла, значит, заняла, и Джойс может просто-напросто решить, что она должна каким-то образом заслужить свой переход на другой ряд, а нарываться на публичный запрет и новое унижение ей не хотелось. Ну а во-вторых, в ней взыграла ее гордость, являющаяся семейной чертой. Правда, мама всегда называла это качество в папе и его родственниках твердолобым упрямством.
Есения решила, что докажет всем этим мужланам, что не место красит человека.
С победным видом усевшись за первый стол, она открыла свой планшет и громко сказала:
– Сдаем жетоны в порядке живой очереди. Командир отряда идет последним.
Есения не сказала ничего особенного. Тем не менее, она понимала, что сейчас вызвала недовольство всего курса. Она ведь произнесла это в приказном тоне! И каждый студент сейчас почувствовал себя зависящим от этой… Есения поусмехалась, представляя, какими эпитетами сейчас мысленно награждают ее сокурсники. А уж выпад в сторону Джойса тем более не прошел незамеченным. Командир всегда покидает корабль последним. Командир всего заботится, чтобы все остальные получили все, что нужно, и лишь потом получает свою долю. Но сейчас, произнеся вслух всем известную истину, Есения создала впечатление, что приказывает Джойсу. Интересно, как он на ней теперь отыграется? Или его хваленая выдержка и здесь ему не изменит?
Парни нехотя подходили к ее столу, выкладывали жетоны и сквозь зубы произносили свою фамилию. Есения тщательно отмечала в списке. Джойса не было в поле зрения Есении, наверное, сидел где-то сзади и не торопился подходить к ней. Это понятно. Раз уж он последний, зачем толпиться и ждать своей очереди. Мимо него уж точно не пройдет.
– Ну что? – тем временем вполголоса спросил Джойс у Умника, стараясь, чтобы никто из других студентов его не услышал. – Все ей сказал?
Умник кивнул и добавил:
– Она догадалась, что ты меня подослал к ней специально.
– Да? – Джойс чуть приподнял брови. – Она умная, этого у нее не отнять, но мне казалось, что социальный интеллект ее невысок. А тут, гляди-ка, сообразила. Как догадалась?
– По моему прозвищу. Посчитала, что ты ценишь интеллект, соответственно, у меня высокий статус, и совершенно случайно ты выбрать меня не мог.
Джойс слегка улыбнулся:
– Будет интересно. Девчонка не так проста, как показалась на первый взгляд. Игра будет захватывающей.
В это время Есения закончила принимать жетоны от остальных и обернулась, выискивая глазами Джойса. Только его идентификационный номер еще не был ей сдан.
В это время прозвучал сигнал начала занятия. Все стали поспешно занимать места, а Джойс лишь кивнул Есении и указал на часы на табло, что, видимо, должно было означать, что он свой жетон отдаст на следующей перемене.
«Хитер! – хмыкнула про себя Есения. – Будет не последним, а первым».
Почему-то умение Джойса выкрутиться доставило ей удовольствие, но ей некогда было анализировать свои эмоции, так как в аудиторию вошел преподаватель космонавигации, и занятие началось.
Есения быстро справилась с задачами своего варианта, сделала другой, а теперь скучала, так как лицезреть преподавателя за учительским пультом было не интересно. В который раз она пожалела, что не выбрала место где-нибудь на галерке. Например, рядом с Джойсом.
Она поулыбалась про себя, представляя, как мог бы повести себя староста курса, если бы она вдруг плюхнулась на сиденье рядом с ним. Наверное, в его понимании, это был бы прямой вызов его статусу, что-то наподобие бунта на корабле.
– Студент Полонская, вы допустили ошибку в третьем задании второго варианта. Перепроверьте, – раздался голос мистера Мэллона.
В аудитории раздались смешки.
– Вам, Вандималунгу, на мой взгляд, совершенно некогда смеяться, так как из двадцати задач своего варианта, вы правильно сделали только четырнадцать. Это позор. Исправляйте! – тут же осадил преподаватель какого-то активно веселящегося.
Есения покраснела и уткнулась в мелькающую на экране перед ней третью задачу второго варианта. Как она могла ошибиться? Просмотрев несколько раз задание и свое решение, девушка в недоумении подняла глаза на преподавателя. Она не ошиблась. Задача была решена правильно самым оптимальным способом. Есения открыла было рот, чтобы спросить преподавателя, в чем ее ошибка, как ее планшет мигнул зеленым светом. Пришло сообщение.
Соль, не выпендривайся. Решай задачу обычным способом. Высчитывай положение объекта относительно планеты вручную.
Это был явно кто-то из студентов, но кто? Умник? Он знал ее код, и, наверное, у него хватило бы ума взломать систему и подключиться к каналу преподавателя, чтобы посмотреть ее решение. Но зачем ему это было нужно?
Ты кто? – написала Есения в ответ. – И зачем делать бессмысленное действие, когда можно обойтись самым простым и дешевым способом: разнонаправленными приемо-передатчиками сигнала? Любой допотопный компьютер высчитает алгоритм посадки на раз-два безо всякой ориентационной системы.
Ответное сообщение не заставило себя ждать.
Ты задалась целью вылететь в первый же день твоего пребывания в КосмоСтаре? Старина Мэллон тебе не простит, если ты сейчас публично его осрамишь, доказывая, что твое решение задачи наиболее оптимальное и экономит время. Он хочет увидеть твои навыки математического решения с помощью твоего собственного мозга, а не компьютера. И если уж на то пошло, бывают ситуации, когда под рукой нет ни одного даже допотопного компьютера.)
Есения лихорадочно пыталась сообразить: неизвестный собеседник хочет ей помочь или хочет ее унизить, показав, что она не умеет выстраивать социальные связи? И главное, кто этот собеседник? Как бы его вывести на чистую воду?
В условии задачи был упомянут только отказ системы ориентации, а не всей бортовой системы корабля. Я максимально использовала наличествующие параметры. Но в крайнем случае я посчитала бы это и на счетах. Получилось бы все равно быстрее, чем вручную!
Сообщение пришло практически мгновенно. Казалось, собеседник пишет силой мысли, а не пальцами.
Не знал, что современные корабли оборудуют счетами. Я дал тебе совет, а ты уж сама решай, воспользоваться ли им.
Есения тут же набрала текст, боясь, что невидимый оппонент отключится:
Почему ты хочешь мне помочь? Не все ли равно тебе, вылечу я из КосмоСтара или нет? Мне казалось, что я тут всем не нравлюсь. А если узнает Джойс, что ты мне помогаешь – тебе не попадет?
Пауза затянулась, и Есения могла бы подумать, что собеседник отключился, но зеленый огонек продолжал мигать. Наконец, планшет разродился сообщением:
Ты о себе слишком высокого мнения, если думаешь, что Джойсу есть до тебя дело.
А потом зеленый огонек погас – анонимный абонент вышел из сети.
«Джойсу есть до меня дело!» – усмехнулась про себя Есения и взялась высчитывать координаты объекта вручную.
Как только дали сигнал окончания занятия, все студенты сорвались с мест, и аудитория мгновенно опустела. Мистер Мэллон кратко попрощался с оставшимися, коими были Есения и Джойс, и медленным величественным шагом вышел за дверь. Джойс спустился со своего «царского места» на задних рядах и приблизился к девушке. Она долго укладывала планшет в сумку, не обращая на парня никакого внимания. То ли не видела его, то ли делала вид.
Джойс понимал, что обрел в ее лице недовольного бунтующего противника. Его с одной стороны это забавляло, с другой – раздражало. Поиграть с ней было бы интересно, но быть все время начеку и каждым своим словом и действием доказывать, что достоин своего статуса, не хотелось.
«Да уж, отвык ты, парень, – усмехнулся про себя Джойс. – Расслабился. Привык, что твое место незыблемо. Придется вновь тряхнуть стариной и ввязаться в бой».
– Мой жетон, – произнес он и протянул руку над ее плечом.
Она не обернулась, просто выцепила из его пальцев жетон и сказала:
– Во всех продвинутых учебных заведениях используют отпечатки пальцев. Не подделаешь, не потеряешь и не забудешь.
– Отпечатки нельзя собрать и отметить в базе.
Девушка повернулась и с любопытством взглянула на Джойса:
– Ты хочешь сказать, что руководство специально вынудило студентов использовать этот прием?
– Уверен, что да. Воспитание чувства локтя, коллективизма, умения подчинять свои интересы интересам большинства. Все в этом духе.
– Сам догадался или подсказал кто?
Джойс нахмурился.
Как только он пытался начать с ней нормально общаться, она сразу выпускала иглы. Как будто сознательно старалась его спровоцировать, разозлить, настроить против себя. Это было не логично, и Джойс в который раз подумал, что девушка плохо налаживает общественные связи. Очень неудобный член отряда, и даже ее интеллект не поможет ей занять высокое место в социуме.
– Мы опоздаем, – сухо ответил он. – Идем, я покажу, где ты можешь отметить жетоны.
Он быстро пошел вперед, не оглядываясь и не проверяя, успевает ли она за ним. Она успевала.
Ему хотелось поговорить с ней, расспросить, но после ее поведения сделать вид, что ничего не было, и начать с ней как ни в чем ни бывало общаться, он не мог. Поэтому шел молча, а она почему-то тоже больше не задавала вопросов.
Они зашли в столовую. Обычную столовую, с террасами и столиками в несколько ярусов – такие часто используют на космических кораблях для экономии места. Но девушке видимо такая столовая была в новинку, и она, округлив и без того круглые глаза, начала крутить головой по сторонам. Джойс в который раз спросил себя, откуда же ее перевели в КосмоСтар.
– Вот автоматы, – оторвал он ее от созерцания. – Мы пришли поздно, видишь, сколько народа. Занимай очередь к любому из автоматов. Когда подойдешь к нему, просто прикасайся каждым жетоном к сенсору, и все. Нашему курсу выдадут определенное количество порций.
– То есть пока я не прикоснусь жетоном, человек не получит свою еду?
– Получит. Здесь все на доверии. Но в конце обеденного перерыва количество выданных порций и количество отмеченных жетонов должно совпасть. Надеюсь, никого не подведешь. Все, я пошел. Времени в обрез, а я не люблю есть в спешке. Если быстро справишься, конечно же, тоже поешь. Но если не успеешь… – Джойс пожал плечами, напуская на себя пренебрежительный вид.
– Спасибо за заботу, – фыркнула девушка и скорчила рожицу. Джойсу захотелось усмехнуться, но он все же умудрился сохранить суровое выражение лица, с коим и удалился.
Время в очереди Есения потратила на то, чтобы подготовиться.
Настроила планшет со списком так, чтобы при отметке жетона фамилия из списка пропадала. Попутно она выяснила, что оказалась практически последней, так как за ней занял очередь только один щупленький сутулящийся парнишка.
