Текст книги "Твоя кровь в моих венах (СИ)"

Автор книги: Светлана Солнышко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Это было глупо. Это было очень глупо, но, когда Джойс коснулся ее, как делал это раньше, она почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Жест не был интимным, и она знала, что Джойс многим так кладет руку на плечо, подталкивая в нужном направлении, если человек, по его, Джойса, мнению, слишком медлит, но чувствовать это прикосновение было до странного приятным. Все же ей не хватало его.

– В твою каюту или в мою? – спросил Джойс, не подразумевая ничего такого, но прозвучало довольно двусмысленно. – То есть, я имею ввиду…

– Туда, где есть уверенность, что за нами не проследят, – перебила его Есения.

Звучало, в общем-то, не лучше. Чувствуя странную неловкость, Джойс сказал:

– В мою.

«Ерунда, – убеждал он сам себя, пока они шли по коридору. – Мы с ней спали в одной постели. Подумаешь, сейчас будем находиться в одном помещении».

Но неловкость никуда не исчезла.

Джойс открыл свою каюту, включил свет, пропустил Есению и занялся экранировкой.

Девушка огляделась. Каюта, хоть и сохраняла стандартные черты, успела видоизмениться и, как и дом Джойса, приобретала текучие очертания.

– Сделай себе что-нибудь перекусить или попить, если хочешь, – кивнул Джойс на 3D-принтер.

Есения направилась к машине, так как действительно проголодалась, изображая из себя пару часов дурочку перед гостем.

– А тебе?

– Мне стандартный ужин.

– Тогда и мне, – она нажала кнопку, задала количество и повернулась к Джойсу.

– Сейчас закончу, – ответил он на нее взгляд. – Присаживайся.

Койка Джойса была убрана, и вместо нее стоял небольшой столик и одно сиденье.

– А ты? – спросила Есения, опускаясь на сиденье и стягивая узкие туфли.

– А я и на полу могу разместиться, – ответил Джойс, видимо, закончив настраивать экранировку и достав из принтера их ужины.

Переместив еду на столик, он уселся, скрестив ноги, прямо на пол перед Есенией.

– Давай свои мысли, – скомандовал он, взяв себе тарелку со столика.

Есения подтянула к себе свою.

– Я думаю, что он не тот, за кого себя выдает, но есть ли в этом какой-то опасный для нас подтекст, или он просто не любит открываться незнакомым людям, я не знаю.

– Почему так думаешь?

Есения переложила ногу на ногу, и край ее платья приподнялся, оголив голень и колено. Каюта была небольшой, так что Джойсу даже не нужно было протягивать руку, чтоб коснуться ее кожи, достаточно было чуть шире сделать разворот руки, несущей еду до рта. Он так и поступил, одновременно думая: «Что я делаю?»

Есения не заметила прикосновения, во всяком случае никак не отреагировала, в этот момент накалывая на вилку зеленый горошек.

– У него концы с концами не сходятся. А еще он отказался от кофе и вина, тогда как для торговых представителей на Кеплере это ритуальные напитки для сделок.

– Может, он действительно не любит эти напитки. Пьет только по делу, – сказал Джойс, снова прикасаясь к ее ноге и снова ругая себя последними словами.

– Может, – кивнула Есения, опять никак не реагируя на его прикосновения. – А еще, когда он услышал едва слышимый звук проверки двигателей, сказал, что скоро взлетим, потому что системы продувают.

Джойс замер и, так и не донеся руку до рта, оставил ее прижатой к колену девушки.

– Но ведь это профессиональный сленг дальних космонавтов.

– Да, – кивнула девушка. – И это тоже мне показалось странным. Хотя, конечно, можно допустить, что у него есть друг-дальний космонавт, который упоминал при нем этот термин и даже давал послушать, как работают двигатели при проверке. Но, как по мне, слишком много натяжек. При этом дальние космонавты не употребляют ни кофе, ни алкоголь.

– Все это очень занятно, – задумчиво протянул Джойс, «забыв» убрать руку.

– А еще он профессионально флиртует, – добавила Есения, накалывая на вилку кусочек рыбы.

– Это как? – удивился Джойс, внезапно ощутив какое-то подобие злости.

Оставила Умника на Леде и крутит романы с какими-то непонятными мужиками! То, что он сейчас сам практически трогал ее за колено, и что «крутит» она по приказу Бледы, как-то вдруг нечаянно забылось.

– Соблюдает все этапы флирта, говорит красивые слова, демонстрирует возбуждение, внимание и все такое прочее, как по учебнику, при этом я не чувствую его реальной заинтересованности.

– То есть ты ему не понравилась? Это не повод подозревать его…

– Думаю, я ему понравилась – как женщина, но ему нет до меня дела, потому что он занят другим. Ты тоже обычно так себя ведешь.

– Что? – поперхнулся Джойс и убрал руку.

– Не только ты, вы все – все дальние космонавты. Тебе ведь нравится Элери, так? Но когда она пытается проявить к тебе внимание в нежелательное для тебя время, ты ее осаживаешь, потому что занят другим.

– Но я не флиртую с ней «по учебнику», – возразил Джойс.

– Да, – согласилась Есения, снова переложив ноги и подвинувшись на сиденье так, что ее босые ступни коснулись его бедра. – Ты не флиртуешь. Я думаю, ты даже не умеешь. И вы все не умеете. А он умеет. И вот это в нем особенно интересно.

– Почему ты с Умником? – неожиданно для себя спросил Джойс.

– В смысле? – удивилась Есения.

– Вы ведь пара, так? Почему? То есть я понимаю, что для женщин важна там всякая любовь и прочие чувства, но ты ведь его почти не знаешь. Не можешь его любить. Почему он? Зачем вообще?

– А зачем ты с Элери? – ответила вопросом на вопрос Есения. – Или она с тобой?

– Ты не сравнивай, – поморщился Джойс. – Я не люблю ее. Да, она мне нравится, она красивая, с ней хорошо… в сексе. Но ведь я не женщина, я не показатель в отношениях. А она… Я думаю, она тоже меня не любит. Она ушла ко мне от Бледы, и, по-моему, ею точно двигала не любовь. Что угодно: желание отомстить ему, или что-то доказать себе, или даже может быть тщеславные мотивы – быть девушкой известного на факультете командира, если не Бледы, так моей. Что угодно, но не любовь. А ты? Просто Умник мой друг, и, мне кажется, он немного наивен в отношении женщин, поэтому я не хочу, чтобы ты сделала ему больно.

Есения выпрямилась на сиденье и ее ноги больше не касались бедра Джойса. Он почувствовал непонятное мимолетное сожаление.

– Я с ним честна, – холодно сказала она. – И я всеми силами будут стремиться не сделать ему больно. А если ты намекаешь на мой флирт с Михаэлем, так хочу напомнить, что это приказ Бледы.

– Да нет, – пробормотал Джойс, – я вовсе не намекал на это. К слову пришлось.

Есения встала, но сидящий на полу парень перекрывал ей проход к двери.

– Спасибо за ужин, я пойду. Завтра продолжу наблюдение.

– Я тебя провожу, – поднялся на ноги Джойс, оказавшись слишком близко к ней.

– Зачем? – удивилась Есения, чтуь отступая. – Нет, не нужно.

– Бледа сам поручил мне зайти к тебе, чтобы расспросить о впечатлении, которое произвел наш пассажир.

– Я тебе уже все рассказала. И мне почему-то кажется, что у нашего командира всегда двойные мотивы, так что нужно быть очень осторожным, выполняя его приказы. Не думаю, что нам стоит часто видеться. Спокойной ночи.

Есения прошла мимо него к двери. Ему вдруг захотелось ее остановить, попросить остаться, снять с нее платье, чтобы убедиться, что под ним она еще более красивая.

Он сжал зубы и кулаки, стараясь удержаться на месте. Длительное воздержание все же плохо на нем сказалось.

Он выдохнул, когда створка двери за ней сдвинулась и вошла в паз, и только в этот момент понял, что задерживал дыхание.

Есения, вместо того чтобы отправиться к себе, решила прогуляться в сторону каюты Михаэля. Светящаяся точка на карте космолета в ее планшете указывала местоположение. Маячок, который она ему незаметно прикрепила, исправно работал. Но не успела она дойти до нужного места, как вдруг заметила тихо идущего по коридору гостя. Не то чтобы он крался, но и лениво гуляющим его вряд ли можно было бы назвать. А ведь он так рвался спать! Но едва его отвели в каюту, оставил там маячок и отправился куда-то еще.

Есения бесшумно ретировалась, пока гость ее не заметил, несколько секунд потратила на размышления и в итоге решила вернуться к Джойсу.

Когда тот открыл дверь, девушке захотелось зажмуриться. Видимо, он собирался спать и уже разделся. На нем были только плотно облегающие трусы, и в первое мгновение девушке показалось, что он полностью обнажен.

– Я не буду заходить, – пролепетала Есения. – Я только хотела сказать…

– Не думаю, что разговаривать в коридоре – удачная мысль, – спокойно ответил Джойс и отвернулся. – Зайди, я сейчас натяну штаны.

Когда первое смущение от неожиданности прошло, девушка подумала, что глупо упускать такую возможность полюбоваться красивым мужским телом.

– Да нет, не стоит, не суетись. Я буквально на два слова, – уже успокоившись, ответила она, скользя взглядом по гладкой коже спины, под которой так возбуждающе перекатывались мускулы: Джойс чуть сдвинул свою койку и пытался дотянуться до штанов.

После ее слов он оставил свою затею и повернулся к ней:

– Хорошо, я тебя слушаю.

Он даже не сложил руки на груди, как обычно делал, за что Есения была ему особенно благодарна, потому что ничто не закрывало ей обзор. У нее даже мелькнула мысль, что он сознательно позволяет ей его разглядывать. Но это, конечно, глупости. Вряд ли он вообще думает про такое.

– Михаэль меня раскусил, – сказала она.

– Продолжай.

– Я посадила ему маячок, но он тут же его нашел и оставил в своей каюте, чтобы мы думали, что он там, а сам в это время куда-то ходил.

– Маячок мог случайно свалиться?

– Нет, не думаю. К тому же дело не только в нем. В любом случае Михаэль покидал каюту, хотя сам пытался всех убедить, что хочет лечь спать.

– Другими словами, у него хорошая подготовка и он явно что-то скрывает.

Есения кивнула, продолжая словно невзначай разглядывать тело Джойса.

– Теперь тебе нет смысла возле него виться.

– Почему? – удивилась Есения. – Он же не знает, что я поняла, что он меня раскусил. Я буду вести себя так, будто продолжаю с ним заигрывать, а ему придется делать вид, что все в порядке, и подыгрывать мне.

– Но он будет осторожен и уже больше ничем себя не выдаст.

– Но зато при мне он не станет делать ничего такого, что могло бы нам навредить. У него будет мало времени на любую подрывную деятельность, если я буду постоянно рядом. Но вот сейчас, надеюсь, кто-то за ним присматривал, пока он непонятно куда отлучался.

– Сейчас запрошу Джейн.

Джойс набрал текст на экране коммуникатора, который находился у него в каюте. Джейн вывела на экран изображение с камеры, направленной на дверь каюты Михаэля. Было видно, как он подошел к двери, сопровождаемый Марсом, зашел внутрь и … не выходил.

– Может, ты обозналась, и это был не он? – пробормотал Джойс.

– Нет, я не обозналась.

– Заблокировал камеру, чтобы она зависла и не получала новое изображение? Но как? Он к ней даже не приближался, а дистанционно он не мог влезть в аппаратуру корабля без кода доступа.

Джойс опять ввел запрос, чтоб Джейн проверила все камеры корабля на предмет обнаружения на них Михаэля в отведенный промежуток времени. Джейн выдала отрицательный результат.

– Соль, мне кажется, ты все же оши…

– А Мэттью бы мне поверил! – фыркнула Есения, повернулась и взялась за створку двери, чтобы уйти.

– Подожди, – Джойс ухватил ее за плечо и потянул к себе, чтобы она не успела открыть дверь. Не рассчитал, дернул слишком сильно, и Есения упала бы, не удержи он ее.

Она замерла в мужских объятиях, прижатая спиной к его груди, и ей почему-то стало жарко.

– Извини, – выдохнул он. – все время забываю, что ты совсем легкая.

Она повернулась в кольце его рук. Он мог бы отпустить, но не сдвинулся с места.

В полумраке комнаты его глаза казались темными.

– Ничего, – шепнула она, вглядываясь в низко склонившееся к ней лицо.

Медленно он наклонился еще ниже, его губы почти коснулись ее, но внезапно он резко выпрямился и сделал шаг назад, опуская руки.

– Извини. Извини, – он потряс головой. – Прости, выдержка мне изменяет. Давно не было женщины. Думал, справлюсь, но… Не говори ничего Умнику. Я не хотел…

– Ничего не было, так что и говорить не о чем, – невозмутимо ответила Есения, хотя внутри взметнулось обжигающее пламя, грозя испепелить, оставив лишь облочку. – Но что значит «давно»? Элери же прилетала к тебе в последний вечер перед нашим отлетом.

Сказав это, Есения поняла, что проговорилась, и чуть не откусила себе язык, но тут же взяла себя в руки и в ответ на его удивленный взгляд пояснила:

– Я была у Мэттью, когда он звонил ей и просил прилететь к тебе.

– Да, она была у меня, – кивнул Джойс. – Но ничего не было. Мы расстались.

– Расстались? – эхом повторила Есения.

Джойс снова кивнул. Они молча смотрели друг на друга, и каждому в этот момент хотелось узнать мысли другого.

– Ладно, – шепнула Есения. – Я пойду.

– Спокойной ночи. И… я верю.

– Хорошо, – она кивнула и вышла.

Почти бегом добежала до своей каюты, и только попав внутрь, позволила себе расплакаться.

Расстались. Он свободен. А она… дура!

* * *

– Мне не нравится этот Бранд, – нахмурился Бледа, выслушав доклад Джойса, который сразу после ухода Есении оделся и отправился к командиру. – Она действительно видела его в коридоре?

Джойс кивнул:

– Уверена, что не ошибается.

– Другими словами, получается, что мы имеем дело с человеком, который владеет такими технологиями оставаться невидимым, о которых мы понятия не имеем и не представляем, как он это осуществляет. И неизвестно, что еще он умеет. Надо было послушать тебя и твою интуицию, – скривился Бледа.

Джойс промолчал.

– Он летит только до С7?

– Он озвучил этот маршрут.

– Ох, сплавить бы его поскорее и забыть, как страшный сон. И кто он такой, как ты считаешь?

– По всему выходит, что он дальний космонавт, причем обладающий большими знаниями, чем мы, но это вполне естественно, учитывая, что он нас старше. Выглядит он лет на тридцать, максимум тридцать пять, но если он бывал в полетах, где время текло медленнее, то его возраст может быть гораздо больше.

– А проверка по нему что дала?

– Ничего. Торговый представитель, все данные соответствуют тому, что он о себе сообщил. Все чисто.

– Зачем дальнему космонавту выдавать себя за другого?

Джойс снова пожал плечами.

– Соль отметила один факт, который ее удивил в нем. Он профессионально флиртует.

– Это как? – удивился Бледа.

– Вот и я то же самое спросил, а она сказала, что мы, дальние космонавты, этого не умеем. Нас этому не учат, и нам негде в этом практиковаться даже в частном порядке. Так что он какой-то особенный дальник, не похожий на нас, раз обладает такими специфическими умениями.

Бледа поскреб подбородок:

– Распорядись поставить охрану на двигательный и боевой отсеки. за командным я сам присмотрю.

– Есть распорядиться. Но ты же понимаешь, если он захочет совершить диверсию, он может это сделать, где угодно. Хоть в той же оранжерее. У нас нет людей, чтобы все охранять. А если уж он умеет оставаться невидимым для Джейн…

– У тебя есть какие-то предложения? – язвительно поинтересовался Бледа.

– Никаких. Кроме как запереть его в каюте и охранять ее.

Командир покачал головой:

– Подаст жалобу на ущемление личности. У нас нет ничего на него, чем мы могли бы оправдаться.

– Я знаю, – поморщился Джойс.

– Соль пусть остается при нем.

Джойс кивнул.

– Что, и даже спорить не будешь? – удивился Бледа.

– Не буду. Это сейчас единственное, что мы можем предпринять против него.

– Так и знал, что ты готов пожертвовать кем угодно во имя цели, – удовлетворенно кивнул командир.

Джойс сжал зубы и промолчал.

– Всё, свободен. О любых изменениях ситуации докладывать незамедлительно.

– Есть докладывать, – отозвался Джойс и вышел из командного отсека.

* * *

Утром Есения во всеоружии своей женственности и нового платья уже поджидала Михаэля в кают-компании. Там же маялся от скуки Док.

– Мы уже вышли из кротовой норы? – поинтересовался Михаэль вместо приветствия, едва переступив порог.

– Да, уже несколько часов назад, – кивнул Док.

«Интересно, откуда он знает, что мы вообще в нее заходили? Кто-то из парней проболтался? – подумала Есения. – Но с кем мог Михаэль общаться ночью? Или это Марс вчера вечером стал чересчур откровенным?"

– Вы про что? – невинно поинтересовалась она, делая вид, что не поняла.

– Да так, – неопределенно ответил Михаэль. – Что у нас на завтрак?

Когда они вдвоем приступили к завтраку, Док ненавязчиво удалился, предоставив Есении самой разбираться с гостем. Возможно, он считал, что мешает, и что гость не будет откровенничать в его присутствии, но Есения была уверена, что от Михаэля ни при каких условиях не добьешься правдивой информации, так что они ничего не теряли. А вот присутствие мужчины совершенно не помешало бы.

Девушка честно признавалась самой себе: она побаивается этого непонятного субъекта. Если он дальний космонавт, но по какой-то причине стремится это скрыть, то либо он преступник и прячется, либо он из «секретных служб» и работает под прикрытием, что, в общем-то, ничем не лучше.

Его внешний вид тоже говорил о многом. Опытный дальний космонавт, выглядящий на тридцать лет, может иметь возраст, переваливший за полторы сотни. И что она со своими двадцатью двумя может ему противопоставить? Смешно просто. Она для него как трехлетний ребенок. Немудрено, что он сразу ее раскусил и моментально обнаружил маячок. Надо было согласиться с Джойсом и отказаться от игры с Михаэлем. Но в тот момент, когда Джойс это предложил, она почувствовала себя уязвленной, и в ней вновь взыграло их фамильное твердолобое упрямство («Спасибо, мама, за правильный термин!»), о чем Есения уже жалела.

Она в который раз улыбнулась Михаэлю, старательно растягивая губы и надеясь, что это выглядит как флирт, а не как оскал.

– А что за парень этот, Марс? – неожиданно спросил Михаэль. – Прозвище у него необычное.

– Почему необычное? – удивилась Есения.

Михаэль пожал плечами:

– Он сказал, что его так назвали в честь бога войны, но на мой взгляд, на бога он не тянет. Он… – мужчина заговорщицки подмигнул, – мне кажется глуповатым. А вам?

– Михаэль, давайте уже перейдем на «ты»! – мило улыбнулась Есения и положила пальцы на руку гостя. – К чему церемонии? А насчет этого «бога войны»… Честно говоря, я к нему никогда не приглядывалась. Но, наверное, ты прав, он не кажется особенно одаренным.

Михаэль улыбнулся и положил на ее пальцы свою другую руку:

– Почту за честь быть с тобой на «ты», – он понизил голос и чуть склонил к ней голову («Все, как по учебнику», – автоматически отметила Есения). – А чем этот Марс занимается? Он, кажется, техник?

«Что же он так к бедняге прицепился? – недоуменно подумала девушка, продолжая зазывно хлопать ресницами. И вдруг до нее дошло: – Кажется, он не меня подозревает в подсовывании маячка, а Марса! Скорей всего он обыскал каюту, нашел все жучки и мой маячок тоже списал на недотепу-техника».

У Есении словно гора упала с плеч. Бранд ее не подозревает, так что она может по-прежнему продолжать изображать из себя дурочку.

– Да, кажется, его называли техником, – покивала она. – Хотя я не уверена, что правильно запомнила.

– Ты неподражаема, – ухмыльнулся Михаэль и, убрав свои конечности от ее пальцев, снова взялся за еду.

В это время Бледа просматривал изображения с камер, которые ему выдавала Джейн.

– Ну вот, он здесь, никуда не пропадает. Вышел из каюты, дошел до кают-компании, никуда не сворачивал.

– Сейчас у него нет задачи спрятаться, вот и не пропадает, – возразил Джойс.

– Охрану на двигательный и боевой отсеки поставил?

– Поставил. Может, подстраховать Соль? Пусть поблизости кто-нибудь дежурил бы…

Бледа скривился в ехидном оскале.

– Зря ухмыляешься, – отрезал Джойс. – Я не о девчонке беспокоюсь, а о том, что если этот парень так опасен, как я о нем думаю, то ему ничего не стоит ее укокошить и отправиться выполнять то, что задумал. А мы даже будем не в курсе. Джейн нам тут не помощник, если он умеет обходить ее присмотр.

– До входа в следующую кротовую нору два часа. Нам нужны люди для подготовки. За это время вряд ли что-то случится, а Джейн пока присмотрит. Если он пропадет из поля зрения камер, она сразу сообщит. Потом переход, и всё: мы от него избавимся.

– До входа в кротовую нору два часа семнадцать минут, – уточнила Джейн.

– Джейн, заткнись. Не люблю, когда ты вмешиваешься без спроса. Сейчас эта точность не принципиальна, – разозлился Бледа, а потом договорил, обращаясь к Джойсу: – Скорей бы добраться до С7.

* * *

Есения и Михаэль плавали в бассейне. Весь экипаж был либо на вахте, либо отдыхал от нее, так что они находились здесь вдвоем. Михаэль был отличным пловцом, его мощные движения позволяли в несколько гребков перемещаться от одного края бассейна до другого. Казалось, он даже не напрягается. Есения плескалась кое-как, не показывая Михаэлю своих умений. Они, конечно, все равно уступали его возможностям, но не стоит ему знать, что она не такая беспомощная, какой выглядит.

Наконец, изобразив, что устала, она поднялась по лесенке и стала вытираться полотенцем. И в этот момент почувствовала его руки на своем теле.

– Михаэль, не нужно, – она попыталась перевести все в шутку, хотя инстинкты завопили: «Спасайся!»

– Ты же этого хочешь, правда? – его голос перестал быть ласковым и прибрел жесткие нотки.

– Нет, – пролепетала Есения, изо всех сил пытаясь продолжать играть роль и обойтись малой кровью. – Ты меня не так понял. То есть, конечно, ты мне нравишься. Ты такой… классный. Но я не хотела бы торопить события…

– Да ладно тебе, хватит уже играть скромницу!

– Нет-нет, не нужно, не здесь, – залепетала Есения, пытаясь оттолкнуть его, а заодно решить, продолжать ли играть роль дурочки, или применить пару защитных приемов, которые ее выдадут.

– Да ладно тебе ломаться, – его горячее дыхание обдало ее ухо, а руки сорвали верхнюю часть купальника и сжали грудь. – Ты всячески меня завлекала. Теперь не говори, что не хочешь.

– Что ты себе позволяешь? – возмутилась она и отшатнулась, но все поджилки затряслись, когда он грубо обхватил ее и прижал к своему твердому телу.

Он был сильнее, он был однозначно более тренированным, и они были только вдвоем. Конечно, она могла бы через Джейн позвать помощь, но пока ребята добегут… да и побегут ли?

Его рука скользнула по ее спине и сжала ягодицы.

– Хватит, слышишь? Я не хочу здесь. Пойдем ко мне в каюту, – попыталась она остановить его.

Но когда он попытался запустить руку туда, куда совсем было не положено, деваться было некуда. Есения ударила его ребром ладони по горлу, одновременно резко опускаясь и разворачиваясь, чтобы поднырнуть под его руки. Поднырнуть получилось, а вот ладонь до горла не дошла, потому что он убрал голову в самый последний момент. И засмеялся:

– Все думал, когда же ты покажешь зубки, мисс секретный агент.

И в этот момент погас свет. Совсем.

Такого на космическом корабле быть не могло, а значит, случилось что-то из ряда вон.

– Что это? – от неожиданности воскликнула Есения, но ей никто не ответил. Глаза привыкли к темноте, и в едва различимом свете звезд из иллюминатора девушка разглядела, что в бассейне она одна. Михаэль исчез.

Получается, это его рук дело?

Есения вдруг осознала, что мерного гула приборов, который обычно на корабле не прекращается ни на секунду, не слышно тоже. Корабль полностью обесточен! Невозможно управлять двигателями, не сработает оружие, погибнет оранжерея. А кондиционерные установки, которые постоянно очищают воздух?

Бюстгальтер искать было некогда. Возможно, он упал в воду, когда Михаэль его отбросил. Есения подхватила полотенце, смутно белеющее на полу, и, завязывая его на ходу вокруг груди, побежала в сторону командного отсека. Слава богу, гравитационные установки работают на другом принципе, а то летать бы ей тут. Невесомость она не любила.

– Аттила, что за херня? – стараясь говорить спокойно, спросил Бледа, когда старпом наощупь добрался до командного отсека. – Думаешь, наш гость постарался?

– Не знаю, но надеюсь, что нет. Такое бывает в кротовых норах. Она забирает нашу энергию. Отключай все узлы.

– Корабль и так обесточен!

– Нет, все работает. Только энергия уходит кротовине. Отключай.

– Откуда ты это знаешь? – Джойс не видел лица Бледы, но сразу представил, как командир подозрительно кривится.

– Знаю, и всё. Давай.

И начал сам нащупывать крышки приборов, под которыми скрывались ручки отключения.

– А я-то думал, нахрена на корабле эта допотопная механика? – Джойс услышал, как Бледа усмехнулся. – Оказывается, вон оно что!

Послышался звук открываемой двери.

– Кто? – гаркнул Бледа.

– Я, – отозвалась Есения. – Ты один тут?

– С Аттилой. Куда Бранда дела?

– Удрал от меня. Судя по всему, это он устроил? – спросила она.

– Нет, не думаю, – повторил Джойс. – Как бы он ни был крут, маловероятно, что у него получилось бы. Одному человеку такое не под силу. Это кротовая нора с нами развлекается.

– Но он сразу среагировал: как только свет выключился, он мгновенно исчез. Как будто был готов к такому положению дел. И, – она вздохнула, – он раскрыл карты. Показал мне, что знает, что я с ним играю.

– Ладно, сейчас не до него, – буркнул Бледа.

– А что вы делаете? – поинтересовалась Есения. – Отключаете узлы? Джойс, ты пропустил. Справа под рукой.

– Ты видишь?

Есения увидела, как у Бледы отвалилась челюсть.

– Конечно. У женщин же лучше ночное зрение, чем у мужчин. Помочь?

Она подошла и щелкнула тумблером.

– Какого хрена она называет тебя Джойсом? – поинтересовался Бледа. – Ты ей разрешил?

Щелк.

– Да я задолбался ее поправлять, – ответил Джойс и получил тычок в бок.

Кулачок был маленький.

Щелк. Щелк.

– Аттила. Три слога и ударение на втором, – фыркнула Есения. – Долго произносить.

Щелк.

– Вот именно, что на втором, а не на третьем. А последний слог можно глотать.

– «Джойс» все равно короче.

Щелк.

– Она тебя не слушается. Хреновый ты командир, – подытожил Бледа.

Щелк. Щелк.

– Будешь Джойса критиковать, кое-кого вообще начну называть Максимом, – пригрозила Есения.

Щелк.

– Сволочь ты, – с чувством сказал Бледа. – Просил же!

Щелк.

– Так-так, – хмыкнул Джойс.

Щелк.

– Сейчас получишь за свое «так-так», – огрызнулся Бледа.

Щелк.

– А почему вы свечи не зажжете? Удобнее же будет.

Воцарилась секундная пауза.

– А раньше ты сказать не могла? – воскликнул Бледа и на ощупь стал пробираться к контейнеру, где в самом низу должны были лежать свечи.

– Стой на месте. Я найду, – отозвалась Есения и быстро пройдя туда, достала их, зажгла и вернулась к парням.

– Нам ведь никогда не объясняли, зачем они, – задумчиво произнес Бледа. – Я всегда думал, что это дань прошлому или что-то наподобие такого. Или там на Новый Год зажечь, для создания атмосферы. Аттила, колись, откуда ты знаешь про поглощение энергии кротовой норой? Нам точно про это никогда не рассказывали, и ни в одном учебнике такого нет. Но оснащение корабля намекает на то, что такое могли иметь ввиду.

Послышались голоса.

– Кажется, парни к нам ползут по стенке, – сделал вывод Бледа.

– Ты почему в полотенце? – неожиданно возмутился Джойс.

– Я плавала в бассейне, когда это случилось. Некогда было искать одежду.

Дверь начала открываться. Джойс шагнул вперед и загородил собой Есению.

– Тут мы закончили. – сказал Бледа. – Куда теперь? Боевой отсек? Там могло включиться автономное питание.

– Думаю, лучше кондиционерные установки.

– Я знаю, куда он мог пойти, – неожиданно сказала Есения. – Грузовой отсек.

Добравшиеся до командного центра парни были оснащены свечами и направлены по разным отсекам отключать автономное питание, где оно включилось. А Есения вместе с Джойсом и Бледой отправились к грузовому трюму.

Когда до него оставалось совсем немного, Есения попросила их погасить свечи.

– Мы же ничего не увидим! – возразил Бледа.

– Я вас поведу, – ответила девушка и взяла их за руки.

Стараясь двигаться бесшумно, они дошли до двери грузового отсека. Та оказалась приоткрытой.

Парни вдруг почувствовали, как ее пальцы тыкаются им в ладони. Джойс первым сообразил, что это азбука Морзе.

«Стойте. Я зайду».

Ее маленькие кисти выползли из их ладоней. Джойс пытался ее удержать, но она снова ткнула его в бок.

Они стояли как два истукана в полной темноте, беспомощные и слепые, пока ее пальцы снова не начали отстукивать морзянку.

«Я не понимаю, что он делает. Кажется, пытается вскрыть груз. У него прибор ночного видения».

Бледа протянул руку, чтобы нащупать Джойса, наткнулся на его грудь, провел к плечу и вниз к ладони.

«Зажигаем свечи и быстро входим. Ему некуда деваться. Другого входа нет».

Вместо ответа Джойс пожал руки ему и Есении.

В следующее мгновение они с зажженными свечами вбежали в грузовой отсек. Михаэль встал в стойку и выставил руку с ножом, а другой рукой сорвал ненужный теперь прибор ночного видения.

– Положи нож, – сказал Бледа. – Ты профи, но мы тоже не лыком шиты, и нас трое. И не смотри, что она девчонка.

– Уж ее-то я точно не стал бы недооценивать, – криво усмехнулся он и, откинув нож, поднял руки. – Послушайте, я не желаю вам никакого вреда. Мне просто нужно довезти в сохранности груз до С7.

– Но разве мы тебе мешали это сделать? – удивился Бледа.

– Нет, но… – он замялся.

– Там люди, – сказала Есения. – Так?

Он помедлил и кивнул.

Распаковывали гибернационные кабины в темноте. Свечи выжигали кислород, а теперь его требовалось гораздо больше, так как на «Драконе» появилось еще четыре человека.

Есения пошла искать Дока, который мог бы вручную вывести людей из состояния анабиоза.

– Может, не давать им проснуться? – произнес Бледа, когда Док вернулся с нужными препаратами.

Воцарилась тревожная пауза.

– А, нет! Я не про смерть, – поправился он. – Но во сне человек тратит меньше кислорода. Мы им вколем снотворное, и они спокойно проспят до… Надеюсь, когда-нибудь мы выйдем из этой чертовой кротовины. Аттила, что там говорят про такие случаи? Бывало, что корабли погибали?

– Да, – сухо ответил Джойс.

– Славненько, – подытожил Бледа.

– Молодой человек многовато знает для своего возраста и положения, – хмыкнул Михаэль. – Кто-то из старших родственников не умеет держать язык за зубами?

– Советую заткнуться, – спокойно, но жестко бросил Джойс.

– Понял. Осознал. Молчу.

Когда четверо новых пассажиров спокойно спали в медицинском отсеке, остальные собрались в кают-компании и сидели в полнейшей темноте, если не считать тускло светящихся точек звезд, видимых в иллюминатор.

– Мистер Бранд, или как вас там, мы ждем подробных объяснений, что за фигню вы тут нам устроили, – потребовал командир.

– Я не имею права говорить вам, и, по сути, то, что вы узнали о… моем грузе, посчитают провалом миссии.

– Если хотите, мы подпишем какие-нибудь обязательства о неразглашении, но сначала вы должны нам все объяснить.

– Вряд ли мое объяснение покажется вам правдоподобным, – вздохнул Михаэль. – Меня зовут Андрэ Торнтон, и я, разумеется, не торговый представитель. Это всего лишь моя легенда.