Текст книги "Лерка. Второе воплощение (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

     Чуть позже, уже в замке, узнал, что тёмной энергии вокруг столько, что крупицы светлой в ней медленно растворяются.

     Потом наступили дни, когда Этир буквально дрожал. Его сотрясало, словно горы решили поменяться местами с равнинами, а пустыни с океанами. Небо трещало по швам. Целыми днями лил дождь, сменяющийся снегом и градом. А когда всё затихло, когда мир замер, в этой оглушающей тишине с неба стал сыпаться пепел. Вот тогда я понял, что по какой-то причине мой мир погиб.

     Когда я это осознал, появились они. Назвались Смотрителями. Они и объяснили мне, кто во всём этом виновен. Поведали мне о кристальных душах, о их роли балансиров, и о том, что теперь у меня есть целая вечность, чтобы подумать над всем произошедшим. Я не могу умереть, не могу отсюда уйти, хотя и находил выходы. Это наказание. Это мой приговор.

     – Но почему они не вмешались ещё до того, как всё стало необратимым?

     Маг усмехнулся, хотя в глазах смех не обозначился.

     – Об этом я тоже спрашивал. Мне сказали, что власти действовать открыто они не имели. Хотя косвенно пытались подсказать, но никто не обратил внимания ни на знамения, ни на пророчества. Что и говорить, я и сам забыл. Не до того мне было.

     – А река душ?

     – Она появилась тогда же, когда пошёл пепел. Смотрители сказали, что Этир рухнул в междумирье и стал его частью. Поначалу меня это заинтересовало, но потом интерес прошёл.

     – А эти? – я кивнула в сторону замеревших личей.

     – Надсмотрщики. Живут в междумирье, наблюдают за тем, чтобы твари не приближались к реке.

     – Кстати, а что за звери там, снаружи?

     – Звери? О, это не звери, это грешники. Ну, я так думаю.

     – Что? Какие грешники? – я вспомнила ту клыкастую тварюшку. Это же за какие такие грехи несчастного так перекорёжило. Скорее уж демоны, чем грешники.

     Маг вздохнул, поморщился и посмотрел на меня.

     – Я долго наблюдал за рекой. Так вот, иногда на её берег выбрасывает небольшую душу, тусклую и как бы грязную, явно нечистую. Видела по берегам неприятно пахнущую слизь?

     – Ага, – кивнула, вспомнив о субстанции, воняющей гнилыми яйцами.

     – Я провёл много исследований и пришёл к выводу, что эта слизь концентрация всего плохого, что есть в душе. Вот смотри. Есть душа. Какой самый большой грех, по-твоему, может совершить человек?

     Я задумалась, нахмурившись. Человек вообще такое существо, что он может много чего нехорошего совершить.

     – Ну… пусть будет убийство, жестокое убийство.

     Маг вскинул брови и кивнул. Чего это он? Я сказала что-то не то?

     – Хорошо, пусть будет убийство. Когда человек убивает другого человека с особой жестокостью, это оставляют на его душе некий... ну что-то вроде осадка. Попав в реку, осадок из души вымывается. Не знаю, куда девается всё хорошее, но вот плохое, по моей теории, остаётся на берегах междумирья. Теперь вспомним о душах, которых изредка река выбрасывает на берег. Я полагаю, это души, которым никакой чисткой уже не помочь. То есть грязные, грешные до невозможности. Вычищать такую душу нет смысла, поэтому Великий поток избавляется от них. Попав на берег, они начинают стремительно собирать ту слизь. Я засекал, с момента попадание на берег до стадии «монстр обыкновенный» проходит всего несколько часов. Потом появляется очередной грешник, как и я, осужденный вечность скитаться по этим серым просторам в междумирье. Вот эти вот товарищи, – маг кивнул в сторону балахонистых, – не только не пускают тварюшек к реке, но и частенько своими мечами шинкуют их на фарш. После встречи грешника и меча надсмотрщика через несколько часов от твари остаётся серый пепел. Вот так вот.

     – А почему они тут с тобой?

     – Ну, видимо, смотрители приказали следить. Теперь твоя очередь.

     – М?

     – Я рассказал о своей жизни, теперь ты о своей.

     – Это не так интересно, – отмахнулась, подумав, что по сравнению с историей... – Кстати, а как тебя зовут? – маг смешливо прищурился, а я поняла, что недавно он и сам спрашивал меня о моём имени, но я не назвала. – Лера, меня зовут Лера.

     – Вильям де Хорт. Верховный архимаг Этира. Хм, к тому же теперь единственный. А теперь я бы послушал твою историю.

     Я не стала упрямиться, рассказала всё как есть. По мере рассказа сама удивлялась, сколько всего со мной произошло, а я почему-то не замечала этого. Вспомнив Эйнара, старательно запрятала тоску подальше, решив, что упиваться ей можно, но пока что не стоит. Вот, если не найду способа выбраться отсюда, то тогда и буду волком выть в бордовые небеса, проклиная всех и вся.

     – Вот оно как. Думается мне, что не просто так эти тебя ко мне привели.

     Я сделала стойку, превращаясь в одно большое ухо.

     – Что ты имеешь в виду?

     – Вижу я, что не до конца ты умерла. Понимаешь, души людей привязаны к смертным телам с помощью множества нитей. Представь себе шарик, у которого во все стороны торчат иголки. А теперь заверни этот шарик в кусок мяса. Иголки тут же проткнут мягкую плоть, сцепляя шар и мясо. Вот примерно точно так же нити души связывают тело и, собственно, саму душу. Так вот, несколько твоих нитей все ещё привязаны к телу. Если пойти по ним, то можно найти выход в твой мир.

     Я подскочила, завертевшись на месте.

     – Где? Ничего не вижу.

     – Правильно. Это не так просто сделать. – Остановилась и посмотрела на мага. – Хочешь, чтобы проводил?

     Кивнула.

     – Надо подумать. Хорошо, но при одном условии – ты заберешь меня отсюда.

     Я уж было обрадовалась, но потом осеклась, вспомнив, что этого мага вообще-то тут специально держат. Да и он сам говорил, что выйти отсюда не может.

     – Как? Ты же говорил...

     – Погоди. У меня есть одна идея. Просто я не мог до этого момента воплотить ее в жизнь. Не уверен, что выйдет, но попытаться стоит. Ох...

     Он поднялся, при этом мне показалось, у него хрустнули все кости, которые вообще могли хрустнуть. Мда, думаю, он тут давненько сидит. Аж заржавел весь.

     Вильям глянул на меня, и я заметила, что в его глазах больше нет той обречённости и неимоверной усталости. Удивительно, как он за столько лет не растерял желания жить.

     – Кстати, а сколько лет прошло после гибели Этира? – спросила, смотря, как маг возится за своим троном. Интересно, он его таким от скуки сделал?

     – Хм? А, ты об этом. Не знаю, я после третьего тысячелетия перестал считать. О, вот он!

     Я не нашла, что и сказать на такое. Наверное, на его месте я бы и вовсе свихнулась тут в одиночестве, а маг вон ещё и живчиком бегает. Переведя взгляд на руку, вернее на предмет, зажатый в руке мага, вопросительно посмотрела уже на Вильяма.

     – Это я со злости его туда однажды зашвырнул, – маг смущённо потрепал себя по голове. – Психанул чего-то.

     Психанул? Ну, не мудрено, бывает.

     – Так и что надо делать? – спросила, не став акцентировать на психах архимага внимания.

     – О, сущую безделицу – тебе надо убить меня.

     Я по очереди осмотрела всех, как их назвал Вильям, надсмотрщиков. Ничего интересного, всё такие же высоченные, в балахонах со светящимися глазами. Потом оглядела медленно зал, подмечая кое-где паутину, которую не заметила раньше. А также общую мрачность этого места. Вот, если бы не рассказ Хорта, вернее де Хорта, то до сих пор была бы уверена, что это пристанище злобного и ужасного некроманта. Кстати, интересно, что означает приставка «де»? Может, Вильям аристократ? Или у них так обзывались маги? Надо будет узнать потом. Так, ради интереса, ничего такого.

     Да и пока что не стоит сбрасывать со счетов предположение о тёмной натуре Вильяма. Да, он сказал, что просто проводил опыты, но мало ли чего он там пытался наэксперементировать. Может, вызывал потусторонние сущности или пытался оживить умершего. Или оживление благое дело? Хм, но если простое поднятие мертвеца, то нет. А если вылечить так, что мертвец оживёт? Тогда что? Некромантия это или лекарское дело? Сложный вопрос, ведь оживить мертвеца по идее нельзя, а значит, это некромантия. Ерунда какая. А если человек остался самим собой и чувствует себя живее всех живых? Ай, не буду забивать голову. Лучше хоть как-нибудь отреагирую на слова Вильяма, а то и так стоит, смотрит на меня и ждёт.

     – И как ты себе это представляешь? – сложив свои полупрозрачные руки на груди, я глянула на архимага, как на последнего идиота. – Я не могу тебя убить. Нет, если бы ты пытался меня сожрать или прикончить, а я защищалась и случайно пристукнула тебя, тогда ещё может быть. Но вот так, специально, да мне моральные принципы не позволят, даже на благо дела. Ты же сказал тебе рассказали о таких, как я.

     – О, да, рассказали, – архимаг поморщился, будто съел лимон целиком. – Святоши, которые слово плохого сказать не могут, потому что это уменьшит количество светлой энергии. Невинные овечки, которых будут убивать, они и пальцем не пошевелят, чтобы защитить себя, так как не могут навредить другому живому существу.

     Я слушала и немного офигевала.

     – Эм, ты знаешь, вот ты сейчас говоришь и… А ты точно о кристальных?

     – Конечно! – маг взмахнул рукой и выпустил из неё какой-то предмет. – Вот проклятье, – забубнил он, торопливо спускаясь по лестнице и подбирая нечто, похожее на пустой флакон из-под духов.

     Вот сейчас, глядя на него, я поняла, что этому человеку и в самом деле много лет. Да, блин, он же старикан каких поискать! И бухтит так же. Забавно. Улыбнулась, посматривая на недовольное лицо Вильяма.

     – Не знаю, чего там тебе наплели, но я точно не такая. Слушай, а как ты меня так быстро раскусил? – поинтересовавшись, я уставилась на флакон, который мне протягивал маг. – Чего это?

     – Бери. Сюда мою душу запихнёшь. Вернее, она сама сюда залезет. Это ловушка для душ, созданная и настроенная специально для меня. – Я покосилась на опасный объект. Как-то мне не хотелось, чтобы эта ловушка поймала меня. Вильям, конечно, сказал… но кто его знает. Мы знакомы всего ничего. – Не бойся, мне уже ни к чему ловить души. А, хотя ты мне не поверишь. Что странно. Обычно кристальные доверчивы, как овцы. А как узнал. Так очень просто. Обычные души шарики, которые в этом месте не могут принимать образ человека, а кристальные запросто.

     – Откуда знаешь? – Я всё-таки с опаской, но взяла флакончик, ощущая, как он нетерпеливо подрагивает, будто живое существо.

     – Дак, когда эти пришли, они те две души забрали и при мне же выпустили. Так вот, они сразу приняли облик людей. За все годы, что я был тут, больше такого не видел, пока не пришла ты. Выбрасываемые на берег души тоже были небольшими шариками. Так что логично сделать вывод, что такой облик принимают только кристальные.

     – Слушай, – я заглянула в бутылочку, зажмуривая один глаз, – а почему в Этир не послали новых кристальных. Я слышала, что, когда человек с кристальной душой умирает, на его месте рождается другой. Хм, как интересно. Значит, на моём месте уже кто-то родился там… Надеюсь, для меня ещё есть место…

     – Ага, рождаются, – маг снова уселся на свой жутковатый трон, – вот только нужно, чтобы души вернулись в Великую реку. А те двое что делали? Правильно, никуда они не вернулись, а прозябали у меня в ловушках. Так что там, – маг поднял палец вверх и многозначно хмыкнул, – ничего сделать не могли. Формально, души по-прежнему были в Этире, значит, замена им не полагалась. Вот так вот. Ну что, готова убивать меня?

     – Как? – я возмущённо посмотрела на мага. – Ты же сам только что с брезгливой физиономией сказал, что мы не можем обидеть даже муху, не говоря уже об убийстве.

     – Очень просто. Ты главное, ловушку крепче держи. Поняла?

     Ой, не нравится мне всё это, ой, как не нравится. Я всеми фибрами души против подобного.

     – Ты не ответил…

     Не успела я договорить, как маг как-то слишком уж страшно улыбнулся, заставив меня тем самым замолчать. Вот знаете, бывает, люди так улыбаются, торжествующе, будто у них, наконец, вышло то, что они пытались сделать долгие годы.

     Я рефлекторно дёрнулась, но не успела. Вильям что-то нажал, видимо, кнопку, позади зажужжало, заскрежетало, а потом я ощутила, как мне в спину что-то впилось.

     Обманул! Одурачил! Проклятье! Расслабилась, развесила уши идиотка!

     Всё это я подумала за доли секунды, а потом ощутила немыслимую боль. Из моей груди вырвалось нечто и полетело в сторону мага. Вильям, будто чумной смотрел на это и улыбался. А под самый конец, он поднял глаза, и я увидела в них… благодарность и облегчение.

     Мгновение и в его грудь впивается стрела. Маг дёрнулся, но улыбаться не прекращал. Будто испугавшись, он резко опустил глаза, а затем, спокойно выдохнул и глянул на меня.

     – Что это значит? – держась за грудь, прохрипела. Боль была адская. Попытавшись разогнуться, я покачнулась, но устояла. – Проклятье!

     – Кристальным не пристало так ругаться, – Вильям закашлял кровью, но даже при этом с его лица не сходила улыбка. – Я пытался убить себя бесчисленное множество раз. Кха, кха… Но ничего не выходило. Я был частью этого сгинувшего вечность назад мира. Но я не отчаивался, и тогда, после долгих, о, ты не представляешь, сколь долгих, исследований, опытов, расчетов, мыслей, догадок, теорий, я нашёл один единственный вариант. И сегодня я его опробовал.

     Вильям замолчал, хотя его губы, кажется, продолжали шевелиться.

     Хмуро глянув на мага, я медленно, шатаясь, словно травинка на ветру подошла к нему и оглядела стрелу, торчащую из груди Вильяма. Как я и думала – она вся была покрыта частицами моей души, словно духовной кровью. Вернее, той субстанцией, из которой собственно я сейчас и состояла.

     Де Хорт, что-то там пробормотав, улыбнулся ещё сильнее – хотя куда ещё-то? – и кивнул мне на баночку, которую я держала в руке. Удивительно, как не выронила.

     – Держи… крепче. Кажется… на этот раз у меня получилось.

     – Может, тебя в реку? Переродишься, как нормальный человек. Начнёшь жизнь сначала. Это же прекрасно.

     Вильям глянул на меня, как на сумасшедшую и покачал головой.

     – Мор, я помогу тебе… справиться с ним.

     Вот зачем он так, а? Какого лешего ему так неймётся сунуться в мой мир? Мёдом ему там намазано или что? Или ему так не хочется терять все знания, которые у него есть.

     – Ладно, – согласилась, понимая, что если я сейчас ошиблась, то моему миру конец. Мор ещё куда не шло, но вот Вильям… как с ним в случае чего сладить? О, боги, что я делаю?

     Вильям, пока я думала, как-то изменился. Присмотревшись, я не поверила своим глазам – он умирал. Его тело стремительно старело. Это что же получается, из-за вещества, из которого состоит моя душа, его тело прекращало функционировать? Хм, это хорошо. Ну, то есть, значит, он не демон какой, который наоборот становился бы сильнее.

     Вильям между тем покинул оболочку и замер. Вернее, это был не совсем Вильям, а обычный шарик души. Я, замерев, наблюдала, как одна за другой рвутся тоненькие нити, которые удерживали душу в теле. Процесс был стремительным, я едва успела подставить бутылочку.

     Шарик засопротивлялся, заметался, а потом с чпоком всосался в крохотную бутылочку, которая сразу же потеплела и словно замурлыкала удовлетворённо.

     Но походу вылезать де Хорт не собирался. Глянув на его тело, я удивлённо наблюдала, как оно полностью рассыпается прахом. На троне через минуту осталась лежать лишь стрела.

     Повернувшись, я села на ступеньки и закрыла глаза. Ощущения от затягивающейся раны были ещё те. Просто кошмар! Вы когда-нибудь совали себе в рот два пальца, чтобы вызвать рвоту? Совали? Помните ощущения, как нечто чужеродное, но в тоже время, как и своё, трогает то, что трогать не стоит? Вот и меня сейчас затошнило неимоверно. Кроме тошноты была ещё щекотка, только душевная. Даже не знаю, как и объяснить что это за зверь такой. Будто что-то очень сильно щекочет, только изнутри. Говорю сразу – приятного мало. Про давление и чувство стянутости в груди вообще молчу. Это прямо душевное изнасилование какое-то.

      Глянув на надсмотрщиков, вздрогнула, поняв, что они все смотрят куда-то в зал. Переведя взгляд туда, вообще замерла.

     Посреди зала стоял человек. Хотя, человеком его назвать было трудно. Наверное, его можно было назвать ангелом, вот только крыльев я не увидела.

     – Здравствуйте, – я улыбнулась. Вежливость ещё никому не мешала.

     – Здравствуй дитя, – голос прозвучал, будто ото всюду. По моей душе пробежались мурашки. Мне показалось, бутылочка в руке завибрировала. Сама не понимая почему, я чуть сильнее её сжала и прижала к совсем недавно поврежденной груди, будто пытаясь защитить. Удивительно, а ведь Вильяма я практически не знаю.

      Пришедший, заметив это, покачал головой.

     – Я не стану отнимать его. Не волнуйся. Я всего лишь пришёл засвидетельствовать факт того, что осуждённый Вильям де Хорт закончил свой жизненный путь на Этире, полностью искупив свою вину за содеянное. Одиночное заключение для него окончено.

     Смотрящий, а это был, скорее всего, именно он, развернулся, желая уйти.

     – Постойте, – сама не понимаю почему, но я остановила его. Хотя, для нас с Вильямом лучше было бы помалкивать. Он-то молчал, а вот я… – Скажите, я могу вернуться? Там, есть для меня ещё место?

     Смотрящий обернулся, посмотрел на меня долгим, пронизывающим взглядом. Я невольно сжалась под ним, чувствуя себя так, словно ни одного моего секрета не осталось без внимания. Даже, если бы я хотела что-то скрыть, от этих глаз сделать этого не представлялось возможным.

     – Ты желаешь этого?

     – Да!

     – Сила твоего желания и есть ответ на твой вопрос.

     После этих слов Смотрящий просто растворился в воздухе, будто его тут никогда и не было. Что он имел в виду? То есть, чем сильнее я хочу, тем больше шансов на то, что моё желание исполниться? Блин, эти сущности, вечно у них всё через загадки, нет бы просто сказать: Так и так, Лера, шанс есть, но небольшой. Всё зависит от вас, милочка.

     Устав от всех этих волнений, развалилась прямо на полу. Надо же, даже души устают. А впрочем, ничего в этом удивительного нет.

     Так, и чего теперь делать? Вильям на этот счёт не оставил никаких указаний. Куда идти? Как искать выход, вернее вход в мой мир? Блин, надо было сначала стрясти с него, а потом уже экспериментировать!

     Сев, я поднесла бутылочку к глазам и хмуро у неё поинтересовалась, вернее у того, кто был внутри:

     – И чего теперь?

     – Пошли отсюда. Чего ж ещё?!

     От неожиданности я выронила эту склянку, на секунду открыв рот от удивления. Правда, почти сразу захлопнула его, поглядев при этом по сторонам – не видел ли кто?

     – Ты можешь говорить? – спросила, подозрительно поглядывая на белый шарик внутри бутылочки.

     – Могу, – голос был немного не похож на голос Вильяма, но вот интонации…

     – А чего молчал тогда?

     – Так Смотритель тут был, решил прикинуться обыкновенной душой. Так, перестраховался немного.

     – Перестраховщик, блин! Так ведь и богу душу со страху можно отдать!

     – Не хочу тебя пугать, – начал Вильям вкрадчиво, – но если мы не поторопимся, то твои оставшиеся нити оборвутся, и тогда нам действительно останется… лишь богу наши души отдавать.

     ***

     Если бы я была по-прежнему в своём теле, то обязательно бы поежилась. Но я сейчас, увы, немного не жива. Поэтому наблюдала за всем с покерфейсом, который нереально было поколебать.

     Спросите, в чём дело? Всё очень просто. Стоило нам выйти из замка, как я увидела море, как их назвал Вильям, грешников. Их было там много, что я даже не пыталась пересчитать, просто сразу решила, что их «море», и всё.

     Какого хрена всем этим страшилищам тут понадобилось, я даже спрашивать не стала. Подозреваю, что пришли закусить. Либо мной, либо, собственно, самим Вильямом, который сейчас тоже как бы не совсем жив.

     В первую секунду я даже растерялась – чего делать? Куда идти? Как пройти? Но очень скоро поняла, что панику можно отставить.

     Надсмотрщики, которые вышли следом за нами, мне кажется, обалдели от такой наглости и резво так поспешили проредить армию тех, кому приписано каяться в грехах и бродить по междумирью в образе не совсем приятном глазу.

     Если бы не задрожавшая земля, то я бы не сунулась в ту резню, которая наступила тотчас, как балахонистые, будто горячий нож в масло врезались в не совсем стройные ряды. Но земля задрожала. Да ещё и с крыши замка прямо на ступеньки свалился большой такой кусок камня.

     Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что раз хозяин того, то есть немного умер, то и его крепость по всем законам жанра просто обязана развалиться. Причём это должно произойти так, словно огромный замок только того и ждал, чтобы в одночасье рухнуть, хотя до этого имел вид, будто готов так ещё не одну сотню, а то и тысячу лет простоять.

     Сжав Вильяма, который что-то там запричитал о том, сколько сил, времени, труда, денег и прочего, прочего он угрохал в свой милый домик, я кубарем скатилась со ступенек, прямо на ходу уворачиваясь от очередного булыжника. У меня создалось впечатление, что замок решил нас прибить под конец, будто обозлился на то, что мы оставляем его тут одного. Прости, дорогой, но взять ещё и тебя, я никак не могу. Самим бы выбраться.

     Когда я достигла конца ступенек, то очень мудро пристроилась позади одного балахонистого справедливо полагая, что он прорубит таки нам путь к свободе. Рубил балахонистый просто на отлично, но в тоже время оставался на месте, не делая ни единого шага вперёд. Это меня, по некоторым причинам, совершенно не устраивало.

     Я сунулась было выйти из-за него, но тут же сныкалась обратно, едва не угодив перед этим в пасть, из которой дыхнуло чем-то таким сгнившем, что меня едва не стошнило. Хотя, если бы стошнило, было бы странно.

     Пришлось ждать. Сколько так рубились эти затейники в длинных, чёрных и мрачных плащах, я точно не знаю, но я честно скажу, думала, мы тут на вечность застряли. Но нет, драке пришёл конец.

     Замок, будто только этого и ждал, принялся прямо на глазах разваливаться и оседать. Теперь уже не только мне пришлось сваливать, но и балахонистым, так как такое близкое наше нахождение к замку грозило нам всем погребением под тоннами камня.

     В итоге скакали мы оттуда вдевятером (не стану считать пока что Вильяма, так как он просто сидел в бутылке и на целого никак не походил). Надсмотрщики оказались не глупыми ребятами и крайне резвыми, так как бегали они дай бог каждому. Понятия не имею, как я за ними поспела, не иначе как страх подгонял, ну и грохочущий звук позади. Каждый покажет рекорд, когда сзади падают многотонные булыжники и промедление грозит веселым времяпрепровождением под одним из них.

     В итоге, мы свалили. От замка остался холмик. Пыль, вернее пепел поднял так сильно, что показалось, будто началась пепельная буря. Как-то так вышло, что в этой буре я потеряла из виду балахонистых. Они словно растворились, либо это специально, либо я просто мастер теряться. Хотя раньше за собой такого не замечала.

     – И куда нам? – вертясь на месте, как юла, спросила, а потом сама же вздрогнула, за всем этим позабыв, что я теперь вообще-то не совсем одна.

     – Вперёд иди, – ответил Вильям, хмыкнув.

     – Слушай, – я потопала куда послали, но просто так идти было неинтересно, поэтому я решила утолить своё любопытство. – А как ты говоришь? Ну, у тебя же нет рта, голосовых связок. Так как тогда?

     Вильям и сам задумался над моим вопросом, видимо, до этого он не придавал этому такого значения. Типа говорю, ну и ладно. А тут, когда вопрос был задан, пытливый ум ученого сразу же взялся за нахождение ответа.

     – Я полагаю, – голосом препода из универа, (вот есть у некоторых из них такая способность – читать лекции так, что даже самый любознательный начинает проклинать тот день, когда он поступил в это учебное заведение) начал он, – что это не совсем голос. Мне кажется, что в этом месте души вроде нас с тобой обладают способностью улавливать мысли и эмоции. Назови это, чем хочешь.

     – Типа телепатии?

     – Думаю, что да. Немного левей иди.

     – Кстати, а почему ты видишь эти самые линии, которые соединяют моё тело с душой, а я нет?

     – Тут у меня нет ответа, но вполне вероятно, что это просто особенность. Либо ты не стараешься их увидеть. Насколько я помню из твоего рассказа, при жизни ты могла настроиться на определённое зрение, которое позволяло видеть энергию. Так может это нечто подобное, только нужно учитывать, что смотреть надо на духовные нити.

     – Хм, интересно. То есть это зависит от моего собственного настроя?

     – Полагаю, что так.

     Вот так мило болтая, мы продвигались вперёд. Кажется все грешники, которые обитали на этом участке, полегли там, около замка Вильяма под мечами балахонистых, так как до самой реки мы так и не встретили ни одного из них. Это радовало. Сомневаюсь, что я смогла бы что-нибудь противопоставить этакой бандуре, которая только и мечтает, как тебя половчее сожрать. Причем для этого ей природой предоставлены все козыри в виде клыков, когтей, большого веса и силы.

     – Ты уверен?

     – Абсолютно.

     Я стояла перед рекой и с неудовольствием рассматривала её. Нет, я была и сама уверена, что всё будет именно так, но всё-таки надеялась на какую-нибудь древнюю арку или удобную лестницу, по которой можно просто отлично и спокойно спуститься в мой мир.

     Но нет! Как обычно, просто ничего не бывает, это закон почти такой же действенный, как и закон подлости. Только он переплёвывает все остальные и уверенно лидирует на протяжении всей истории всех миров и народов.

     Вот и сейчас – судя по всему, мои нити вели куда-то вглубь реки. Хотя, это только глупец мог подумать, что вход будет в другом месте. Раз все души плывут по ней, значит, там, на дне есть проходы, из которых они попадают в реку и из реки.

     Земля как-то подозрительно задрожала. Я прищурилась, но не стала оборачиваться. Сделав шаг вперед, резко ушла под воду с головой, забыв перед этим даже воздуха в лёгкие набрать. Какая подлость! Я думала, буду медленно понемногу погружаться, а тут «бултых», и всё!

     Хотя воздуха, как оказалось, мне и вовсе не нужно было, да и вода водой не была. Какая-то субстанция, почти не имеющая веса. Что говорить, если почти невесомые души не толпились на поверхности, а равномерно плыли, рассредоточившись.

     В первые мгновения я толком ничего не видела, так как по привычке зажмурила глаза, лихорадочно размахивая руками. Но постепенно паника прошла.

     Открыв глаза я на несколько минут выпала из… хм… жизни, так как заворожено наблюдала за вечным потоком душ. Это было красиво. Такое чувство, что находишься среди мерцающих звёзд. Некоторые были чуть больше, некоторые меньше. Видела несколько размером с футбольные мячи. Кто это такие я не знаю, но явно кто-то важный и нужный.

     – Ниже, – продолжал руководить моими действиями Вильям, которому, как мне показалось, до лампочки все эти красоты. Наверное, он до чёртиков хочет отсюда уйти, так как провёл в междумирье слишком много времени.

     Не понимая, как мне передвигаться, я решила, что буду и дальше считать, что я в реке. Я начала погружаться, замечая, что чем ниже, тем меньше душ. В какой-то момент слой с душами остался наверху, а я зависла в толще черной мглы. Было такое чувство, словно я нахожусь в полной пустоте, где нет ни света, ни звука, ни веса, ничего. Это пугало.

     Повертевшись на месте, заметила почти рядом светящийся столб. Чуть приблизившись, поняла, что это светятся почти переплетённые между собой два потока – один, состоящий из душ, уходил наверх, а другой стремился вниз.

     – Полагаю, там вход?

     – Да, я тоже так думаю, но нам не туда. Обходи его слева и двигайся пока вперёд, – голос Вильяма звучал задумчиво и как-то тихо.

     – Что такое? – поинтересовалась, выполняя указания.

     – Да вот, подумал, сколько бы людей отдали всё, чтобы узнать и увидеть всё это. А я узнал, но почему-то должного удовлетворения и никакой радости не ощущаю. Всё так… обыденно.

     Я хмыкнула, но ничего говорить не стала, сосредоточившись на движении, так как меня постоянно тянуло наверх. Из-за этого приходилось прилагать усилия и нырять всё глубже и глубже.

     «Столбы» попадались нам часто. Я была удивлена, ведь каждый такой столб означает один мир. Это сколько же их? Сотни? Тысячи? А зачем они? Кто создал и что с этого имеет? Вот не верю я, что такая работа, такой механизм создали просто так. Всё делается для чего-то. Уверена, что и создатели или создатель всего этого тоже чем-то руководствовался.

     Естественно, ответов на эти вопросы мне никто не дал, так как кроме меня и Вильяма тут больше никого не было. Души я не считала, так как они попросту на меня не реагировали, будто находились в каком-то трансе. Смотрящих поблизости я тоже не углядела.

     – Полагаю, что это то, что нам надо, – выдал Вильям, когда я приблизилась к очередному «столбу».

     Услышав это, я заволновалась. Что делать? Как быть? А вдруг меня там уже давно похоронили, а тело разложилось? И что тогда? Бродить зомбиком? А если тело сожгли? Кошмар! Я так волнуюсь.

     – Ныряй, чего ты ждёшь?

     – Я… я… да.

     Зажмурившись, налетела на столб, умоляя всех богов сразу, чтобы всё получилось.

     Сначала ничего не происходило, а потом меня будто подхватило торнадо, которое закрутило, завертело и куда-то засосало. Я даже пискнуть не успела.

     ***

     Эйнар проснулся резко, будто кто-то его толкнул. Распахнув совершенно не сонные глаза, он с минуту полежал, а потом вскочил, быстро одеваясь. У него в груди всё горело и казалось ещё немного и он задохнётся.

     Неведомая сила звала его, тащила, толкала вперёд, заставляя немедленно спуститься в подземелье, где вот уже несколько месяцев находится тело его любимой девушки.

     Он бежал, спотыкаясь, на ходу застёгивая пуговицы, которые так до конца и не застигнул в итоге.

     В одном из коридоров встретил удивлённого Ренольда и, не заметив его, пробежал мимо, оставив позади человека, который всё это время поддерживал его и подставлял плечо.

     Что там? Почему так колотится сердце? Что зовёт его и буквально заставлять терять разум от желания немедленно оказаться в том каменном мешке? Эйнар едва ли сейчас ощущал, что его тело, ослабленное за месяцы, устало. Он не обращал на это внимания, лишь бежал, оставляя позади поворот за поворотом.