Текст книги "Дверь в...(СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Чарли фыркнул, но все же храбро наклонился вперед, с опаской вглядываясь в руку Эдварда, и я тоже наклонилась, наблюдая за реакцией отца. Этот разговор из страшного и печального превратился в интересный, наполненный любопытными подробностями. Я вспоминала себя, как впервые изучала Эдварда. Только теперь на стороне объекта для изучения была я.

Папа неуверенно дотронулся до предплечья Эдварда. Недоверчиво хмыкнув, он сложил губы в тонкую скептическую линию, потом для уверенности даже постучал по белой коже костяшками пальцев.

– Как камень, – подтвердил он.

– Тверже, – поправил Эдвард.

– Простите, – кряхтя, поднялся Чарли и направился к окну, выглядя при этом куда веселее, чем в начале разговора. – Так я могу раздвинуть занавески? Вы не сгорите, ребята?

– Конечно, нет! – воскликнула я; только теперь до меня дошел смысл действий отца. – Открывай, пап.

Я встала, чтобы помочь ему. Мы вместе сделали это, и от солнца моя кожа засверкала.

– Ну, ты прямо как рождественская елка, – с удивлением разглядывал меня Чарли, и я была рада слышать, что его сердце бьется гораздо спокойнее.

– Мне не очень нравится эта ерунда, но теперь уж ничего не поделаешь, – пожала плечами я и широко улыбнулась: – Зато я буду жить вечно.

– Если тебя это устраивает, то это не так уж и плохо, – согласился отец и неуклюже заключил меня в объятия.

– Спасибо, пап, – с облегчением я обняла его в ответ.

***

День пролетел незаметно. На удивление, Чарли и Эдвард быстро нашли общий язык, и вскоре азартно обсуждали подробности параллельной вселенной, которые папе знать было ну точно не положено. Потом они что-то рисовали, какие-то детали двигателей машин, я заскучала, не особо понимая, что именно их заинтересовало.

Я слонялась по дому, наслаждаясь воспоминаниями из прошлого и впитывая каждую деталь, я ведь раньше часто бывала здесь.

Сильно хотелось позвонить Роуз и Элис, но я не решилась торопить события. Одного дня слишком мало, чтобы решить все проблемы разом. Для начала отец и мама.

– Не думаю, что Рене стоит посвящать, – нахмурился Чарли, когда пару часов назад я предложила позвать в гости маму и Фила. Когда я собиралась возразить, папа поднял палец. – Твоя мать уехала из Форкса, потому что считала бабушку Свон сумасшедшей. Она и слышать не хотела ни о каких страшилках. Не думаю, что она воспримет подобные новости спокойно, – он указал пальцем на мою сверкающую кожу.

– Но я не хочу, чтобы она скорбела обо мне, когда я жива! – сморщилась я.

Папа задумался.

– Будет лучше, если я ее постепенно подготовлю, придумаю какую-нибудь болезнь, из-за которой тебе пришлось уехать. Это объяснит перемены в тебе. И через год, когда вы увидитесь, у нее не будет лишних вопросов.

– Ну, если ты так считаешь… – засомневалась я. Знала, что попросту соскучилась по маме и хотела увидеть ее. Но отец был прав, Рене совсем другая. У нее не хватило бы стойкости принять во мне перемены, она могла испугаться или, чего доброго, раскрыть тайну. Папа прав, ей лучше подробностей не говорить.

Поэтому мы остались в доме Чарли, разговорам не было конца. Смех папы звучал музыкой для моих ушей, я была рада, что хоть кого-то сделала счастливым.

– Мы не охотимся самостоятельно, – бродя по дому, я краем уха слушала увлеченную болтовню моего отца и любимого вампира, теперь это было так, будто они давние друзья. – К сожалению, пока мы сообразили, к чему нас это ведет, мы истребили все, что было живого. Осталась горстка животных, как на фермах и у вас – коровы, лошади, свиньи.

– Но вы же, вроде, должны убивать людей?..

Я скорчила умоляющую рожицу, когда Эдвард взглянул на меня, и он нахмурился.

– У нас нет людей в том понимании, что у вас, Чарли. Есть некоторое количество похожих существ… вроде ваших обезьян.

Я была благодарна, что любимый не стал пугать папу правдой. Тихонько присела, раскрыла семейный фотоальбом, продолжая прислушиваться к разговору. Странно, что Чарли так сильно заинтересовался миром Эдварда. Неужели ему приятно все это слушать?

– Но вы же… хотите этого? – папа пытался подобрать слова, жестикулировал, чтобы объяснить свои сомнения. – Я имею в виду… я и ты, парень, сидим рядом, неужели тебя не смущает тот факт, что я – твоя еда?

Если бы я что-нибудь жевала в этот момент, точно бы поперхнулась. Я уставилась на спину Чарли с негодованием, хотела что-нибудь сказать, но Эдвард сам ответил, непринужденно рассмеявшись. Его тон звучал немного оскорбленно:

– Нет, Чарли, я же понимаю, с кем я говорю! Это вопрос… этики. Я имею в виду… – он задумался, как бы объяснить. – Вы же едите мясо?

– Ну… да, – папа пожал плечами.

– Но вы не смотрите на людей, как на еду?

– Э… конечно, нет. Людоедство у нас не принято.

– Тем не менее, в людях то же самое мясо, что и у коровы и у лошади. Я верно говорю?

– Верно, – озадачился Чарли. – Но у коровы нет мозгов! А, я понял. – Чарли добродушно рассмеялся, с явным облегчением. – Значит, я в относительной безопасности?

– В абсолютной безопасности, – подчеркнул Эдвард. Я подошла к нему; он обнял меня одной рукой, притягивая ближе. Привычный жест, и я заметила, что Чарли не изменился в лице на этот раз, уже благосклоннее относясь к моему… бойфренду.

– Получается, возвращаясь к нашей теме – в защите нет необходимости, – снова вспомнил отец.

– Я не знаю, я не могу ручаться за других, – ответил Эдвард, и прежде, чем Чарли стал уточнять подробности, добавил: – В вашем обществе тоже существуют порочные пласты, Чарли. Наше общество совершеннее вашего, но думаю, и у нас найдутся жаждущие воспользоваться возможностью. Не стоит рисковать.

– Жаль, я было подумал, что вы устроите мне экскурсию…

Я покачала головой.

– Это в любом случае опасно, пап.

– Что, меня съедят? – он нервно рассмеялся. Теперь головой покачал Эдвард.

За окном медленно темнело, и мой вампир все чаще поглядывал на часы; оставалось не так много времени, прежде чем нам будет пора в обратный путь. Хотя я бы предпочла остаться.

– У нас не нападают на улицах, – ответил Эдвард. – Но, когда вас поймают, то, скорее всего, обратят. Хотя… – Эдвард задумчиво нахмурился, – ваш возраст может стать помехой…

– А что, есть возрастные ограничения? – заинтересовался Чарли.

– Только этические, – возразил Эдвард и вздохнул, поглаживая меня по руке. – На самом деле, я не знаю, чем они руководствуются… Сделают или не сделают вас вампиром, мне неизвестно. Но шанс весьма высок. Разгуливать человеком вам не позволят.

– А ты сам… таким родился, или стал позже?

– Невозможно родиться вампиром, я был человеком, как и вы.

– Получается, тебя намеренно… заразили? – папа выглядел так, будто ненавидит тех, кто создал эту болезнь под названием «вампиризм», а тем более тех, кто продолжает создавать подобных.

– Наше общество по-другому устроено, Чарли, – Эдвард наклонился вперед, объясняя. – У нас это считается подарком. Возможность жить вечно – не мечта ли и любого из вас? Смена питания – это малая цена за бессмертие, отсутствие болезней, повышенные возможности. Я знаю, о чем говорю. Быть человеком, в нашем понимании – кошмарно. Я бы не хотел возвращения назад.

– А ты, Белла? – повернулся ко мне Чарли.

– Нет, уже нет, – улыбнулась я. – Теперь, когда ты все знаешь, стало легче принять этот факт. Я бы, конечно, хотела иметь возможность встречаться почаще… но Эдвард, – я посмотрела на него умоляюще, – хочет вернуться домой.

– Оставайтесь, старику не так долго осталось, – проворчал Чарли, и я с надеждой сжала Эдварду плечо. Он нахмурился.

– Это проблематично, – ответил он Чарли, избегая смотреть на меня. – Здесь нам приходится скрываться. Устроиться среди людей, притворяться ими – сложно. Разоблачение грозит смертью.

Чарли посерьезнел, и я рассердилась, что Эдвард именно так все представил. Теперь папа, конечно, будет на его стороне.

Остаток вечера прошел за ничего не значащими разговорами. Когда пришло время уходить, Чарли и Эдвард расставались друзьями.

– Ну, я надеюсь, ты хорошо позаботишься о моей дочери, – Чарли крепко пожал руку моему вампиру. – И… встретимся через год?

– Обязательно, мистер Свон, – улыбнулся Эдвард.

– Береги себя, пап, – я обняла Чарли, чувствуя, как мои глаза покалывает. Было невероятно трудно уходить, особенно понимая, что он теперь – наш союзник.

– Ну-ну, – похлопал он меня по спине, а когда отстранился, его лицо украсила широкая улыбка, сразу делающая его на десяток лет моложе. Он хмыкнул, почесывая бровь: – Нехорошо, что дверь останется без присмотра на целый год, Беллз.

Я поморщилась, снова испытывая вину за содеянное, на что папа ответил:

– Думаю, на следующий Хэллоуин я встречу вас прямо там. – Он развел руками. – Дому же нужен хозяин?

– Правда, пап? – засомневалась я.

– Да и во Флориде мне порядком надоело. Признаться, я давно об этом подумывал, а тут такое предлог… И времени на общение у нас появится побольше… К тому же, я вроде как неплохой охотник... – сказал он, с намеком глядя на Эдварда, и я поняла, что через год нас будут ждать клетки с живым зверьем.

Обрадованная, я бросилась к нему в объятия.

– Это замечательно, пап! Мы сможем проводить вместе целый день!

– Может, и свадьбу сыграете на нашей стороне? – предложил Чарли, и от счастья я чуть не лопнула, оборачиваясь к Эдварду.

– Значит ли это, что мы получили ваше благословение, сэр? – спросил мой вампир, я сжала его ладонь, чуть ли не подпрыгивая на месте.

Чарли крякнул, смущенно переступая с ноги на ногу.

– Вы оба уже достаточно взрослые, чтобы не спрашивать моего мнения, – сказал он. – Но если это так важно, то кто я, чтобы отказывать? Будьте счастливы, ребятки.

***

Мы убегали с восхитительным чувством, что теперь все будет хорошо. Даже Эдвард, утверждающий, что ему не понять человеческих традиций, будто светился изнутри с тех пор, как Чарли дал свое согласие. Это ведь означало, что я больше не буду упрямиться и стану его законной женой.

– Мне понравился твой отец, – сказал Эдвард с глубоким уважением в голосе, пока мы бежали.

– Это потому, что он не размахивал кочергой и не тыкал чеснок нам в лицо? – я засмеялась, вспоминая наши разговоры, когда мы неоднократно пытались представить реакцию Чарли, раздумывая, сказать ему правду или солгать.

Эдвард ухмыльнулся.

– Он не такой, как остальные, – признал Эдвард. – У него неординарный ум. Из него вышел бы отличный вампир, Белла.

Улыбка сползла с моего лица. Неудачная шутка, Эдвард.

– Даже не думай об этом! – пригрозила я.

Эдвард фыркнул.

– Если честно, к вечеру я уже был уверен, что он попросит меня об этом, – пожал он плечами. – Особенно после вопроса о возрастном ограничении. И, я думаю, Белла, – осторожно добавил он, не дав мне возразить, – что твой папа станет им через год. У него есть время подумать, но я видел его взгляд. Можешь сердиться сколько угодно, Чарли уже все решил. Настоящая причина, по которой он возвращается в Форкс, это возможность оказаться ближе к двери. Несмотря на предостережение, он рассчитывает посмотреть, как мы живем, и, я тебя уверяю, готов заплатить за это назначенную цену. Только отсутствие времени остановило его от того, чтобы попросить укусить его прямо сегодня. Твой отец стареет, Белла, и кто откажется от бессмертия и избавления от заболеваний? Это огромное искушение, а в нашем существовании не оказалось ничего такого чудовищного, что нельзя было бы преодолеть…

Я не нашлась, что возразить, представляя Чарли с красными глазами, пьющего кровь. Сейчас, когда я знала, что для этого необязательно становиться убийцей, превращение воспринималось в несколько ином свете. Мысль о возможности видеть отца каждый день… или раз в год, но знать, что он будет жив вечность, и мне никогда не придется навещать его могилу… была опасно привлекательной. Это было эгоистично с моей стороны, но я вдруг увидела и плюсы подобного решения. К тому же, дом останется под защитой бессмертного непобедимого существа – это ли не лучшее исполнение бабушкиного завещания? Мы смогли бы наладить тот самый обмен, о котором Эдвард мечтал – животные в обмен на технологические достижения. При осторожном подходе это не грозило бы ни той, ни другой стороне.

У нас будет целый год, чтобы подумать. Но даже сейчас воображение уже рисовало радужные картины будущего – достаточно счастливого будущего для всех нас.

Когда мы оказались в окрестностях Форкса, оставалось совсем немного времени, чтобы успеть до закрытия двери – каких-то полчаса, и мы будем дома. Эдвард спешил, в то время как я невольно замедляла бег, мечтая остаться.

– Стойте! – Эммет выскочил нам навстречу, и мы затормозили. – У нас проблемы.

– Что такое, Эммет? – заволновался Эдвард.

– В доме посторонние, – Эммет двинулся вперед, жестами показывая не шуметь и говорить тише. – Джаспер наблюдает издалека. Мы не знаем, что делать.

– Кто они? Сколько их? – выспрашивала я подробности, сердясь на то, что чужие люди проникли в дом моей бабушки, да еще в день, когда открыт проход. Это было опасно, и для них, и для нас. Если они узнают, нам что, придется избавляться от свидетелей? Это меня сильнее прочего волновало.

– Двое, – рассказывал Эммет. – Девушки. И, похоже, они воспринимают этот дом как свой, чувствуют себя совершенно комфортно – заклеили разбитые окна, закрыли дверь изнутри, украсили двор на Хэллоуин. Приехали – на машине.

Мы подошли к кромке леса и осторожно выглянули. Джаспер был здесь, и он сказал, что девушки не выходили, растопили камин и готовят ужин. О чем свидетельствовал дым, тянущийся из трубы. Машина, стоявшая у ворот, была мне не знакома.

– Может, мама продала дом в мое отсутствие? – нахмурилась я, хотя это было маловероятно, ведь этот дом принадлежал матери Чарли, а он ничего нам не сказал о продаже.

Звук двух человеческих сердец доносился очень близко, а также тихий разговор. Ветер подул в нашу сторону.

Эдвард втянул носом воздух и расслаблено выдохнул.

– Я знаю, кто они, – и мы все повернули к нему голову.

Эдвард посмотрел на меня. Удивительно, но он выглядел… виноватым и, я бы даже сказала, испуганным.

– Белла… – начал он и нахмурился. – Кажется, это твои друзья.

– Кто?.. – выдохнула я, перебирая в уме знакомые имена жителей Форкса, кто мог бы сюда приехать. Агенты по недвижимости? Подруги бабушки?

– Розали и Элис, – сказал он, и моя надежда, что это кто-то менее знакомый и менее значимый, разрушилась.

– О, подружки! – заулыбался Эммет, в то время как Джаспер мрачно смотрел на дом, ничего не говоря.

– Что они здесь делают?! – я ужаснулась. Нам нужно либо каким-то образом пройти незамеченными в погреб, либо сначала убедиться, что они ничего не узнали про дверь, иначе у нас появляется два неожиданных свидетеля, не предупрежденных об опасности и о необходимости хранить секрет. А самое страшное, что на объяснения времени совсем не остается – до полночи оставалось всего четверть часа.

Я, конечно, была не против задержаться, но что делать с Эмметом и Джаспером? Да и Эдвард нервничал, поглядывая на часы.

– Ладно, у нас нет выхода, – не дожидаясь общего решения, Эдвард направился в дом.

– Стой! – закричала я, но он не слушал, последние минуты истекали, и он был прав, нам стоило пойти, если мы не хотели опоздать. – Подождите здесь пару минут, пока мы не разберемся, – попросила я Эммета и Джаспера.

Не так я представляла себе встречу с Элис и Роуз, самыми лучшими моими подругами, которые считали меня… погибшей…

Нас встретил накрытый стол, горящие свечи… и две потрясенные девушки, одетые в траурно-черное, не под стать празднику. Обе широко раскрытыми глазами смотрели только на меня.

Элис зажмурилась и потрясла головой, в то время как Роуз прошептала:

– Белла?..

– Девочки, почему вы здесь? – с отчаянием простонала я, они поставили нас в весьма шаткое положение – мы попросту не успевали поговорить!

Я сделала шаг вперед, заметив на столе черные платочки, черные салфетки...

– Это что, поминки? – дошло до меня, обе подруги, ничего не отвечая, раскрыли рты. – Почему здесь? Почему сейчас?! – я всплеснула руками, понятия не имея, что теперь делать с этой новой проблемой. Эдварду не понравится, если нам придется остаться здесь. Мне не понравится, если придется бросить любимых людей без объяснения. Если мы просто исчезнем в двери, останется еще больше вопросов. А время уходило… тик-тик... тик-тик… Какого черта они приехали сюда так не вовремя?

Первой опомнилась Розали. Она моргнула, посмотрела на Эдварда.

– Он нас пригласил, – прошептала, все еще шокировано.

– Он?! – ахнула я и обернулась, прожигая Эдварда яростным взглядом. Он отшатнулся от меня, и если бы не выглядел таким растерянным и смущенным, беды не миновать. То терпение, которое я проявляла к его эгоистичности на протяжении более чем года, закончилось в этот миг. – Слово в слово повтори мне все, что он сказал!

– Он сказал: если мы хотим познакомиться с его друзьями, нам следует отмечать следующий Хэллоуин здесь, и вы тоже будете, даже если… даже если уедете далеко. Белла, что все это значит?..

От гнева я потеряла дар речи. По мере того, как Розали рассказывала, я вспоминала все: и ту вечеринку, когда Эдвард загадочно обещал Розали позвонить, и его полунамеки на то, что Эммет и Джаспер обязательно встретят здесь пару. Слова про наш отъезд означали, что он почти стопроцентно собирался забрать меня на свою сторону. Теперь-то мне все стало ясно, и я кипела внутри, как медленно лопающийся вулкан.

– Сводник!!! – сквозь зубы прошипела я, в то время как он пятился от меня, пока не вжался в стену. Слава Богу, у него хватало ума не спорить со мной сейчас, когда от ярости у меня даже туманилось зрение. Нужно придумать пытку поизощренней, чем оторванная голова. Может, новый отказ от замужества и мой отъезд из его мира станет достаточным наказанием?

– Белла, – дрогнувшим голосом позвала Элис, и это заставило меня остановиться и посмотреть на нее. Ее лицо было перепуганным и несчастным. – Может, ты объяснишь нам, что происходит? Мы думали, ты умерла!

– И кстати, куда ведет дверь в погребе? – тихо добавила Роуз. – Мы не знали, что у тебя тут есть другой, тайный дом…

– Я… – дрожа от гнева, переполненная сомнениями, я не могла придумать никаких объяснений, которые можно было бы произнести за те пять минут, которые оставались до полуночи. – Девочки! – я выдохнула и прильнула к каждой из них, повторяя: – Все нормально, я не умерла. Просто уезжала далеко. Простите, что не смогла вам позвонить!

– А это кто? – спросила Роуз, глядя куда-то за мою спину. Так как обе, и Элис и Розали, Эдварда знали, я сделала вывод, что они видят Джаспера и Эммета.

Обернувшись, я наблюдала немую сцену: Роуз заворожено смотрит на Эммета, а Эммет – с неприкрытым восхищением – на нее; Элис с любопытством разглядывает Джаспера, а Джаспер – с неожиданной растерянностью, которой от него странно ожидать – мою миниатюрную подругу. Эдвард-сводник у стены, вжав голову в плечи, переводит напряженный взгляд с меня на своих друзей и моих подруг. Старые бабушкины часы висят рядом с его головой. И я понимаю, что маятник не двигается, привычного тиканья в наступившей тишине не слышно.

– Почему часы стоят? – выдыхаю я.

– Они меня раздражали… – шепчет Роуз. – Я их остановила.

Эдвард вздрагивает, его лицо бледнеет, и он тянется в карман, достает сотовый телефон. Секунду смотрит на дисплей, а затем с тихим стоном хватается за голову.

– Сколько? – мрачно торжествую я.

– Ноль-ноль, ноль три, – отвечает он раздавлено, проходит вперед и раздраженно плюхается на диван, отворачивая потухший взгляд, в то время как я начинаю нервно хихикать. Все происходящее кажется глупой шуткой, злой иронией судьбы.

– Белла? – на лице Розали расцветает улыбка, подобная сиянию солнца в зените. Я уже знаю этот взгляд, видела его раньше лишь однажды. У Роуз новое увлечение, это ясно как божий день. – Ты меня познакомишь с красавчиком?

Эммет, не собираясь ждать, пока я очнусь от ступора, сам делает грациозный шаг навстречу блондинке.

– Я Эммет, – говорит он, не сводя с нее глаз.

– Мое любимое имя, – отвечает Роуз с обожанием, и я почти закатываю глаза, ведь раньше ее любимым именем было Эдвард.

– Боже… – одновременно с этим выдыхает Элис, и я не успеваю ее остановить, когда она проворно скользит навстречу Джасперу, алчно разглядывая его с ног до головы, как новую игрушку на прилавке, которую она непременно желает заполучить. Я знаю и этот взгляд – Джасперу не отвертеться; если что-то захотела Элис, это обязательно будет ей принадлежать.

Он напрягается и вытягивается по струнке, словно испуган, пока она обходит вокруг него, оценивая со всех сторон. Едва оказывается снова перед его лицом, то радостно взвизгивает и прикрывает рот руками.

– О, ты сегодня вампир, да? Красные линзы! Готичненько!

Джаспер... я не верю своим глазам, он улыбается, как будто Элис его по-настоящему забавляет.

– Я всегда вампир, – поднимает бровь он.

Элис оборачивается, одними губами восхищенно мне шепчет: «Круто!», а затем чуть ли не подпрыгивает на месте от нетерпения, когда снова оборачивается к Джасперу:

– Так еще интереснее!

– Правда? – скептически осведомляется он. – А не испугаешься?

Не стоит Элис брать на слабо, она общается с крутыми байкерами, Джаспер.

Я подхожу и устало плюхаюсь на диван рядом с Эдвардом, понимая, что все, что со мной случилось два года назад, год назад и сегодня – неизбежно. Если бы Эдвард не обратил меня насильственно, сколько прошло бы времени прежде, чем я сама согласилась? Год или два, я понимаю, что не больше. Так был ли смысл сопротивляться? Рано или поздно встреча с моими подругами тоже состоялась бы, и не имеет значения, когда бы это произошло, все равно было бы точно так же, как сегодня. Не имело смысла сердиться на Эдварда за то, над чем мы не властны.

Я роняю голову любимому на плечо, и он немедленно притягивает меня в объятия, в то время как наши подруги и друзья, не обращая на нас никакого внимания, занимаются друг другом, знакомятся, улыбаются, узнают, рассказывают, интересуются, строят планы на будущее, влюбляются…

– Ты очень сильно на меня злишься? – пальцы Эдварда скользят по моей щеке, прося взглянуть на него. В его глазах, цвета светлой карамели сегодня, пылают чувства, которые останутся там навсегда. Ведь вампиры живут и любят вечно.

– Я придумываю проект нового бабушкиного дома, – говорю вместо ответа я, проверяя его реакцию. – Наша свадьба должна состояться в достаточно вместительном особняке, чтобы хватило места гостям и папе.

Эдвард робко улыбается, совсем как два года назад, когда я его еще не знала. А затем улыбается смелее, понимая, что, оставшись, он больше приобрел, чем потерял. Счастливую возлюбленную, в будущем жену, тестя, который ему понравился, подруг, которые осчастливят его друзей. И даже, возможно, твердую связь с этим миром, которая обогатит всех нас…

– Сделаю все, что ты попросишь, – шепчет он и наклоняется, чтобы нежно меня поцеловать. Наши губы двигаются в унисон, сладко и неспешно, мы наслаждаемся мгновением, фиксируя его в памяти как самый неожиданный финал длительного и трудного пути. И не важно, что случилось раньше, кто и в чем ошибся, кто признал вину, а кто нет. Не важно, что происходит сейчас, ведь иногда судьба играет с нами в свои собственные игры, и мы никогда не знаем, к чему приведет тот или иной шаг. Важно то, что наше будущее предопределено, и не стоит нарушать естественный ход вещей, бороться с ветряными мельницами, если единственный путь ведет тебя к абсолютному счастью.

– Я люблю тебя… – шепчу я, расслабляясь в любимых руках, позволяя судьбе выстраивать наше будущее так, как она посчитает необходимым.

– Я тоже люблю тебя… – отвечает Эдвард, не размыкая наших губ, и я живу мгновением, пуская все на самотек, слыша счастливый смех своих друзей и улыбаясь.