Текст книги "Дверь в...(СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Спустила ноги с кровати, бросив беглый взгляд на электронные часы, стоявшие на тумбочке. Время: 11. 30. Дата: 31. 10. 2012. Не о чем волноваться. Впереди целый день. Я с огромным облегчением потянулась. Это был просто сон.

Окно заботливо закрыто, и в спальне тепло. Даже странно для неотапливаемого дома. Хотя… может, здесь и было отопление. Если вампиры не нуждаются в тепле, то техника и мебель не прослужит долго в сырости и холоде.

Я набросила футболку Эдварда на голое тело и босиком спустилась вниз, ведомая чарующими звуками рояля. Эдвард был одет только в джинсы, он посмотрел на меня, не переставая играть, и улыбнулся.

Мелодия полилась быстрее, длинные пальцы мелькали по клавишам, и создавалось впечатление, будто играет не один человек. Невероятное сочетание звуков парило вокруг нас, когда я, завороженная, присела на скамейку рядом с вампиром, наблюдая за порханием его пальцев. Это была… фантастически красивая музыка. Волшебная.

Мелодия полилась медленнее, когда я подняла глаза, не видя Эдварда сквозь пелену нежданных слез. А затем мелодия остановилась, и он нахмурился.

– Что случилось? – счастливое выражение слетело с его лица, но я покачала головой: он неправильно меня понял.

– Просто я… восхищена. Ты так хорошо играешь!

Эдвард недоверчиво улыбнулся, а затем засиял, подхватывая из угла электрическую гитару.

– Ты еще вот это не слышала! – воодушевленно заявил он, вставая одной ногой на скамейку и удобно располагая гитару на колене. Было заметно, как он соскучился по своей привычной жизни, пусть он и утверждал, что одинокая вечность – это совсем не весело.

Медиатор блеснул между его пальцами, и маленькую комнату заполнила новая музыка, совершенно другая, электрическая, космическая. На моей коже от возбуждения поднялись волоски, и я не шевелилась, пока музыка не закончилась, боясь разрушить выстроенную Эдвардом удивительную гармонию.

– Вау! – мне хотелось захлопать в ладоши, как будто я на концерте. И подарить Эдварду цветы. – Это умопомрачительно!

– Я же говорил! – обрадовался он, как ребенок. – Наши умеют играть!

– С этим не поспоришь, – улыбнулась я и поднялась, чтобы пойти и сделать свои человеческие дела, для которых в мире Эдварда не было помещения. Количество музыкальных инструментов в этой комнате впечатлило меня. – И ты умеешь играть на всем этом?

– Да, – ответил он просто, и в подтверждение взял с полочки саксофон. По моей спине заранее побежали мурашки, и я поспешила ускользнуть, пока не почувствовала себя окончательно неполноценной. Чарующие звуки, напоминающие джаз, раздались мне вслед, сопровождая всю дорогу в погреб, и даже на моей стороне.

Чуть позже мы позавтракали на залитой солнцем открытой веранде. Было свежо, но день выдался на удивление теплый для октября. Вокруг простирался лес – точно такой же, как мой, только непривычно тихий. Лишь шелест листьев на ветру, и это было немного пугающе. Как будто весь этот мир… неживой, опустошенный.

Но зато здесь был невероятно чистый воздух, как бывает высоко в горах, где редко ступает нога человека. Я с наслаждением втянула его, не веря своему обонянию. Даже мои слабые человеческие органы понимали разницу.

– Воздух… такой свежий, – изумилась я, присаживаясь на плетеный стул.

Эдвард, рассыпая вокруг себя мириады солнечных зайчиков, усмехнулся.

– Нас мало, – пояснил он, – и мы не так портим окружающую среду, как вы.

– Но вы же создаете технику, одежду, автомобили? – щурясь от блеска, я смотрела на него. – Для всего этого нужны заводы, лаборатории…

– Но не так много, как у вас, – повторил он. – И мы не живем кучно. А наши автомобили работают на солнечных батареях.

Мне хотелось взглянуть на это. Его мир таил в себе множество привлекательных чудес. На самом деле, если бы вампиры не представляли для человечества угрозы, можно было бы наладить неплохой обмен…

Взволнованная мыслями о восьмистах тысячах хищников, живущих поблизости, я оглядела лес. Ровная дорога уходила в густую чащу.

– А другие вампиры не могут заглянуть сюда? – спросила я, забеспокоившись.

– Это было бы не очень хорошо, верно? – усмехнулся Эдвард беспечно, и я невольно напряглась, глядя, какой страстью вдруг загорелись его глаза. Совершенно очевидно, что для него это был бы наилучший расклад: меня бы обратили, я бы осталась в его мире навсегда.

Я нервно отставила чашку с горячим чаем. Мне следовало бы заботиться о себе внимательнее. Эдвард не станет защищать меня, если представится возможность, чтобы я осталась. И это будет ужасно, если другие вампиры узнают про дверь…

– Надеюсь, ты не додумался сообщить обо мне кому-то? – от внезапного страха мои руки похолодели, а сердцебиение ускорилось. Теперь я прислушивалась к звукам леса иначе, боясь услышать рокот моторов приближающихся машин.

Эдвард наклонился ближе, его плечо коснулось моего, а на лице заиграла коварная усмешка.

– А ты бы простила меня, если бы я так сделал? – заговорщицки прошептал он.

Меня передернуло, и я отшатнулась, глядя с ужасом на его улыбающееся лицо. Мое доверие к этому мужчине стало стремительно таять. Как будто я увидела его совершенно другим. И мой сон вдруг обрел реальную основу вместо пустых страхов.

– Никогда! – прошептала я, надеясь, что это будет тем, что его остановит.

– Я так не думаю, – покачал он головой, одновременно с этим проводя холодными пальцами по тыльной стороне моей ладони, отчего по моей спине побежали мурашки, уже совсем не от холода.

Я отдернула руку и поднялась.

– Думаю, мне пора домой, – сказала я нервозно. – Тут стало неуютно.

Выражение его лица немедленно сменилось на серьезное.

– Брось, Белла, я просто пошутил, – он поднялся следом, протягивая ко мне руку, чтобы удержать. Вновь похож на себя прежнего, но теперь внутри меня прочно поселилась тревога, которая не исчезнет, пока я не окажусь на своей стороне, в безопасности, и не закрою дверь.

Эдвард подошел совсем близко, но я напряглась, когда он успокаивающе погладил мои плечи.

– Если другие вампиры придут сюда, ты защитишь меня? – спросила я, глядя в его мерцающие топазовые глаза.

Его руки безвольно упали по бокам, а взгляд омрачился. Он долго молчал, а затем все же признал правду:

– Нет.

Но прежде, чем я возмутилась и ушла, он продолжил, оправдываясь:

– Дело вовсе не в том, хочу ли я защитить тебя, а в том, могу ли. Белла, ты не понимаешь... – он нервно провел рукой по волосам, подбирая слова. – Тут повсюду твой запах. Для них не составит труда разобраться, откуда ты взялась. Даже если ты сбежишь домой, они найдут тебя по следу, путь будет открыт! Если они заявятся сюда сейчас, ложь будет самой большой ошибкой. Если они узнают, что я укрывал тебя, мне грозит суровое наказание. Как думаешь, мертвый я смогу защитить тебя?

Я промолчала, не находя ответа, тогда он продолжал:

– Единственно верным шагом будет сказать правду. Так что, Белла, я не враг себе, я никому о тебе не сообщал!

– Как же ты собирался обратить меня, если все настолько сложно?

Он зажмурился на секунду, качая головой.

– Это было бы очень рискованно, но у меня есть несколько идей, которые, вероятно, сработают…

– И ты привел меня сюда, зная, насколько это опасно, не только для меня, но и для тебя?

Эдвард закатил глаза и плюхнулся обратно на стул.

– У нас не принято наведываться друг к другу в гости, тем более просто так. Успокойся, никто сюда не придет. Целый год прошел, и никого здесь за это время не было! Неужели ты настолько невезучая, что они выберут именно сегодняшний день – праздник! – чтобы навестить одиноко живущего в лесах вампира?

Это принесло мне облегчение. Возможно, Эдвард не врал.

– Может, мне в любом случае стоит уйти? – предложила я неуверенно.

Вампир покачал головой, показывая на стул рядом с собой.

– Не имеет значения, тут везде твой человеческий запах – на мебели, на предметах. А след ведет прямиком к двери. Если ты уйдешь сейчас, это ничем тебе не поможет. Пожалуйста, я хотел бы провести этот день здесь! У меня столько планов!

– Не шути так больше, – сердито отчитала я, нехотя усаживаясь обратно на свой стул.

– Не буду, – пообещал он без капли юмора.

Мы закончили завтрак в полном молчании. Эдвард взял мою руку, но я упрямо сжала ее в кулак. Он наблюдал за мной неотрывно, и его серьезное выражение лица пугало меня. Теперь я везде чуяла подвох.

– Принести тебе еще что-нибудь? – спросил вампир заботливо, но я покачала головой. Воспользовавшись тем, что мне удалось немного расслабиться, Эдвард переплел наши пальцы. И я решила пока не думать о плохом.

Солнце стало клониться в противоположную сторону, мой вампир продолжал сверкать, и то, как спокойно он находится на улице, было непривычно. В моем мире солнечные дни он вынужден был проводить в квартире. Здесь он был абсолютно свободен, и я снова почувствовала крошечный укол совести. Я видела, что он наслаждается каждой минутой, проведенной дома.

– Скажи, – я решила уточнить то, что меня озадачивало, – почему ты тратишь этот единственный день на меня? Разве у тебя нет других дел?

Эдвард улыбнулся.

– Я отъезжал ночью, пока ты спала, – признался он. – Все, что хотел, я сделал. Остальное находится слишком далеко, я не успел бы вернуться. К тому же, – он нахмурился, – как бы я оставил тебя надолго одну?

– Ну, я бы могла подождать тебя, – предложила я, поигрывая его пальцами.

– Белла, тут нет ничего, что заинтересовало бы меня настолько, чтобы делать это без тебя. Только Эммет и Джаспер… но Эммет сейчас на другом конце Америки, а Джаспер и вовсе в Европе, и мы обсудили все по телефону. Гораздо сильнее, – он сжал мои пальцы, на его губах заиграла теплая улыбка, – мне хочется поделиться с тобой тем, что представляет собой моя жизнь здесь. Я хочу, чтобы ты меня узнала.

Я покраснела. Мое настроение снова улучшилось; сейчас казалось, что все мои тревоги абсолютно надуманные.

– А как далеко твой дом находится от остальных домов?

Эдвард, прищурившись, посмотрел на лес.

– На юге в ста двадцати километрах отсюда есть животноводческая ферма, на западе тоже есть несколько. Вампиры… – он предупредил готовый сорваться с моих губ вопрос, – большей частью сосредоточены в центре материка. Там бурлит жизнь, там сердце развлечений. Но даже там расстояние между домами по вашим меркам огромное. Здесь же… – он взял меня за руку снова, – на десятки километров вокруг никого нет. Единственный дом.

Я нахмурилась, пытаясь представить себе это.

– Как же так? А коммуникации? Водопровод, отопление, электричество?

Эдвард закатил глаза.

– Белла, расстояние для нас не проблема! Все отлажено до автоматизма, электростанции повсюду. Любой может построить дом где угодно, кто-то стремится ближе к центру, кто-то, напротив, ищет уединения.

– Почему ты искал уединение? – прошептала я.

Топазовые глаза стали задумчивыми.

– Я побывал во всех уголках мира. За тысячу лет многое повидал. Я не был привязан к определенному месту, скорее, искал… друзей, женщину… Откуда мне знать, почему мне приглянулся именно этот полуостров? Может, я просто устал… Когда впереди вечность, не задумываешься о каждом прожитом дне. А может, это была судьба, – нахмурился он, уставившись на мои пальцы. – Когда приехал, этот дом был развалиной. Мужчина, который здесь жил, с удовольствием избавился от него. Я отстроил все заново, только погреб оставил прежним. Думал пожить в тишине и покое какое-то время. Строительство всегда увлекало меня. Эта дверь, бессмысленно украшающая стену и ведущая в никуда, виделась мне чьей-то забавной шуткой, и я оставил ее нетронутой, как декорацию. Если бы я знал, что за ней…

– А ваши дома похожи на наши? – спросила я, изнутри казалось именно так, но откуда мне знать, какие они снаружи.

Эдвард усмехнулся, потирая мои пальцы, которые начали замерзать.

– Конечно, мы же произошли от людей. Говорю же, мы переняли большинство ваших традиций и привычек, и наш разум устроен точно так же. Мы не инопланетяне, в конце концов. Мы – те же люди, просто более совершенные.

Я рассмеялась, а затем посерьезнела и осторожно поинтересовалась:

– А как выглядят… фермы?

Эдвард хотел было ответить, а затем улыбнулся и встал, увлекая меня за собой.

– Пойдем, я покажу тебе!

Мы спустились вниз. Я думала, что Эдвард собирается предложить мне прокатиться, и искала в себе твердость отказаться, несмотря на жгучее любопытство. Но он всего лишь включил свой компьютер.

– Твоя очередь изучать, – с улыбкой усадил он меня на удобный стул. Монитор ожил. Экран был полупрозрачным, вместо клавиатуры – поверхность стола, похожая на тонкое стекло. Управление сенсорное. Это выглядело так, будто я оказалась среди декораций фантастического фильма.

Эдвард незаметно для моих глаз проводил по картинкам рукой, нажимал быстро мелькающие иконки, пока не нашел сайт, рассказывающий о людях. Вампир отошел, предоставив мне возможность действовать самостоятельно, а пока я училась ориентироваться в чуждом интернете, принес плед и заботливо укутал мои озябшие от сидения на веранде ноги. Я улыбнулась, сосредоточив внимание на экране.

Увиденное меня поразило. Не знаю, откуда мое воображение взяло идеи, но я представляла себе голых грязных людей, живущих в клетках или хлевах, мерзнущих под открытым небом в любую погоду. Просто скот, у которого доят кровь и к которому относятся более чем равнодушно.

В действительности все обстояло совершенно иначе. Огромная ухоженная территория, огороженная красивым ярким забором. Внутри рассыпаны аккуратные разноцветные домики, каждая комната могла бы посоперничать со многими гостиничными номерами в нашем мире. Застеленные кровати, телевизоры, спортивные игры… Это больше походило на дом отдыха, чем на ферму, которую я себе нарисовала.

Возделанные поля тянулись почти до горизонта, обеспечивая людей пропитанием, наверное, лучше, чем у нас.

Я ошеломленно взглянула на Эдварда. Он робко улыбнулся, наблюдая за моей реакцией.

Люди. Здесь меня ждало настоящее разочарование. Одутловатые плоские лица, не выражающие никаких эмоций, приоткрытые рты, отсутствие разума в глазах. Я нахмурилась, подмечая общие признаки умственной деградации, и это напомнило мне, как однажды я встретила ребенка с синдромом Дауна. Было очень похоже, что люди на этой стороне выродились именно подобным образом. Возможно, этому поспособствовали родственные связи внутри ферм.

– Они всегда были такими? – потрясенно прошептала я.

– Сколько себя помню, – Эдвард сжал мое плечо, когда у меня навернулись слезы.

– Это… ужасно.

– Они ничего не чувствуют, – поклялся Эдвард. – Они хорошо живут, ни в чем нужды не знают, посмотри.

– Да, но… – Стоило ли ему объяснять, что в умственной отсталости человеческой расы виноваты вампиры, согнавшие остатки населения в нечто наподобие резерваций? – И как часто рождаются нормальные?

– Все реже, – признал Эдвард. – Наш вид… постепенно вымирает, Белла. Настанет момент, когда вампиров больше не останется. Через много тысяч лет.

Я оглянулась, со слезами посмотрела на него, и он присел на корточки, большими пальцами нежно стирая влагу с моих щек.

– Вы как… паразиты, – всхлипнула я, не понимая, почему не могу почувствовать к Эдварду ненависть после всего, что о нем узнала.

– Да, – согласился Эдвард, прищурившись, – но мы тоже хотим жить. В вашем обществе люди точно так же выживают – за счет других. Не являясь при этом хищниками. Вы убиваете, предаете друг друга чаще, чем мы. Животные, которыми вы питаетесь, живут в худших условиях, чем мы предоставляем людям. Открой глаза, Белла, наше общество куда толерантнее и развитее твоего, мы бережно относимся к своим ресурсам и друг к другу. Преступления для нас – огромная редкость!

– Зачем ты так говоришь? – я всхлипнула, понимая, что, несмотря на мою предвзятость, он полностью прав. Люди не выдерживали никакой критики по сравнению с вампирами, с этими вампирами, и было глупо отрицать это. Но слышать такое – больно.

– Хочу, чтобы ты осталась, – признался он и поцеловал мою катящуюся слезинку. Он был сегодня таким милым.

– Я не могу, – покачала я головой и прижалась щекой к его прохладной ладони.

Эдвард сглотнул, на его лице отразилось какое-то сильное переживание.

– Ты можешь мне ответить на один вопрос? – спросил он серьезно.

– Какой вопрос?

– Мне важно знать, – он нахмурился, подбирая слова, – почему ты отказываешься попробовать. Это потому, что тебе претит стать вампиром? Или потому, что ты не хочешь быть… со мной? – закончил он, печально улыбнувшись одним уголком рта.

Я провела рукой по его мягким волосам, упавшим на лоб.

– Первое, Эдвард, иначе я бы не просила тебя остаться.

Он всматривался мне в глаза долгое время, а затем вздохнул с облегчением.

– Разве плохо быть таким вампиром, как я? – начал он убеждающим голосом. – Я ведь не подхожу под твое описание чудовищ из легенд?

– Если бы можно было стать вампиром ненадолго и проверить, каково это, – улыбнулась я, – а потом снова стать человеком, то я могла бы попробовать. Но так ведь нельзя? Обратного хода нет?

– Нет, – мрачно согласился Эдвард.

– Значит, закроем тему.

– Хорошо, – подозрительно легко согласился мой вампир и снисходительно улыбнулся. – У меня еще есть целых восемь часов, чтобы переубедить тебя.

Я нервно рассмеялась.

– Нет, правда! – оптимистично усмехнулся Эдвард. – Одевайся, я кое-что покажу тебе.

– Мы куда-то поедем? – не на шутку перепугалась я.

– Это будет безопасно, – уверил Эдвард.

Я хотела возразить, но он уже исчез. Раздался звук мотора где-то снаружи, и я нахмурилась, испытывая новые противоречия.

Вопреки здравому смыслу, я переоделась, хотя была твердо намерена отказаться. Весь мой налет уверенности слетел в тот же миг, как я увидела машину…

Блестящая тачка ярко-красного цвета, с низкой посадкой и хищным вытянутым капотом меня очаровала абсолютно и навсегда. Открытый верх добавлял облику машины роскошества. Как я могла бороться с искушением прокатиться на ней? Меня даже не пришлось уговаривать. Я соскользнула с крыльца и быстро заняла пассажирское сидение, дверца была поднята вверх, как и положено в спортивных автомобилях.

– А нас не остановит патруль? – я искала ремни безопасности, но их, разумеется, не было.

– У нас нет патрулей, – засмеялся Эдвард.

– Но разве выезжать отсюда для меня не опасно?

– Каждое лишнее мгновение, проведенное тобой здесь, увеличивает степень опасности, но не для тебя, а для меня, – беззаботно заявил Эдвард, нажимая кнопки, и с тихим шелестом дверь опустилась на свое место, а над головой образовалась крыша. Теперь я чувствовала себя уютно внутри.

– Что ты имеешь в виду? – оглядывала я внутренность салона, подмечая, что управление машиной сведено до минимума, а спидометр, к моему ужасу, показывает максимальную шкалу пятьсот пятьдесят. Это что, шутка?

– Ну, – Эдвард нахмурился, трогая машину с места очень аккуратно, но меня все равно прижало к сидению, как будто мы собираемся взлетать, – если нас поймают, тебя всего лишь обратят, а меня могут казнить. Ты в лучшем положении, чем я, – он кривовато улыбнулся.

Я обратила свой взгляд в окно, без ремня безопасности чувствуя себя голой. Если верить спидометру, мы ехали уже со скоростью сто семьдесят километров в час, и деревья вокруг превратились в мутное пятно. К счастью, дорога была абсолютно ровной и пустынной.

А затем Эдвард сказал «держись», и мы… буквально полетели, низко прижимаясь к земле. Это было ни с чем несравнимо. Поначалу я думала, что мой желудок вывернется наизнанку. Но потом… потом шоссе протянулось вдоль прибрежной линии, слева мелькал лес, справа бесконечный синий океан. И я раскрыла рот от изумления, перестав обращать внимание на скорость. Я просто завороженно смотрела на проносившийся пейзаж.

Чистейший горизонт с садящимся за лазурную гладь красноватым солнцем. Бесконечный простор без признаков жизни – ни чаек, ни кораблей, ни встречных машин или заправок и поселений. Ощущение полной свободы.

Когда мы свернули налево, солнце уже зашло, и стало темнеть. Эдвард вел машину по направлению к горам, вершины которых все еще были освещены солнечными лучами. Завораживающее зрелище, учитывая, что мир Эдварда казался утопически безжизненным. Только величавая природа, предоставленная самой себе.

Эдвард сбросил скорость, когда дорога стала уходить вверх и петлять, а затем остановился в тупике.

– Дальше пешком, – сказал он взволновано, и я с сомнением выглянула в окно.

Дверца поднялась, я сделала шаг наружу. Из-под ноги выпорхнула стайка насекомых, и я обрадовалась даже такому маленькому проявлению жизни. Это означало, что эта параллельная вселенная не окончательно умерла.

– Ах! – от неожиданности я вскрикнула, когда Эдвард подхватил меня на руки, но сразу же обвила его шею руками. Мы поднимались вверх огромными прыжками. Лучше смотреть вампиру в глаза, а не вниз, где оставался глубокий каньон, покрытый мрачными вечерними тенями. Становилось холодно; хорошо, что я догадалась надеть пальто.

Донеся до вершины, Эдвард поставил меня на ноги. Солнце село, мир погрузился во мрак. Я оглянулась вокруг, надеясь, что моему зрению будет доступно хоть что-нибудь. Если я правильно поняла, где мы находимся, то отсюда вполне возможно будет разглядеть яркое пятно Сиэтла или Такомы и, может быть, Олимпии. Но внизу, насколько хватало глаз, царила непривычная чернота.

А потом мои глаза привыкли, и я увидела это… огни, зажигающиеся среди темного массива, простирающегося под нашими ногами бесконечного леса. Совсем не там, где я рассчитывала. Чем чернее становилась ночь, тем яснее я видела вспышки жизни на этой земле. Множество на юго-востоке, на расстоянии друг от друга, несколько на юге и западе, не Сиэтл и не Такома, а единичные пятнышки света.

Что-то блеснуло над головой, я посмотрела вверх и ахнула, глядя на усеянное звездами небо. А среди звезд… происходило движение, десятки огоньков пересекали небосвод в разных направлениях, там била ключом жизнь, даже сильнее, чем на поверхности планеты.

– Что это?

– Спутники, – ответил Эдвард, обнимая сзади за талию. – У нас их намного больше, чем у вас. Шикарно, правда?

– Очень красиво. Хотелось бы взглянуть поближе, – я развернулась в его объятиях.

– Ближе нельзя, – улыбнулся он счастливо. – Ну, только если ты не вампир.

Мы медленно поцеловались, нежно и чувственно. Но на холодном ветру, даже в пальто, я начинала замерзать.

– Сколько времени? – я опомнилась, испугавшись.

Эдвард с явной неохотой, и даже некоторой досадой, достал сотовый телефон.

– Почти восемь.

– Пора домой, – нервозность накатила мощной волной, я снова вспомнила сон, который теперь становился реален. Я знала ландшафт местности вокруг Форкса и понимала, что за четыре часа добраться домой невозможно. Конечно, это на нашей скорости. И если Эдвард поспешит, мы не опоздаем.

– Перестань нервничать, – сказал он суховато, когда я уселась на пассажирское сидение. – Тут всего час езды.

Я постаралась не задумываться, на какой скорости мы движемся по темной, не освещенной ни единым фонарем дороге. Но чувствовала, как ревет мотор – обратно мы ехали гораздо быстрее.

– У вас никогда дороги не освещаются? – проворчала я, не видя ничего за окном на такой скорости, так как даже фары автомобиля были выключены. Или их вообще не существовало.

– А зачем? – буркнул вампир. – Мы прекрасно видим в темноте.

– Но в домах-то у вас есть свет? – недоумевала я.

– Всего лишь дань привычке, человеческие традиции, – ответил он раздраженно. – Свет нашему виду совершенно необязателен.

Больше мы не говорили. Эдвард был мрачен.

Когда я увидела его дом – единственное пятно света на всем нашем пути, – то чуть не завизжала от восторга, потому что часы показывали 21:18, и это означало, что у меня еще два с половиной часа в запасе. Я расслабилась, и чуть не вылетела через лобовое стекло, когда вампир затормозил.

– Извини, – его голос был таким холодным, что меня снова кольнула совесть. Он не хотел возвращаться в мой мир, его нежелание было очевидным. Он даже не посмотрел на меня ни разу за все время пути, а сейчас вышел, хлопнув дверью.

Я торопливо собирала вещи, чтобы унести в свой мир все, что напоминало бы здесь обо мне. Конечно, останется запах, но это будет единственным свидетельством. Мало ли, Эдвард просто пил человеческую кровь и пролил немного…

Эдвард молчал. На его лице застыла сердитая маска.

– Белла… – сказал он только раз, когда я пробегала мимо него, радостная, что скоро все закончится, и я вернусь домой, к моей привычной жизни.

– Все будет хорошо! – уверила я, остановившись на мгновение, чтобы поцеловать холодные губы, убежденная, что, несмотря на плохое настроение, он не сможет оставить меня.

Было 22:46 на часах, когда я заметила, что он не двигается с места. Сердце болезненно закололо, больно было смотреть на выражение лица любимого.

– Мы можем еще немного побыть здесь, – сказала я тихо, боясь приблизиться, когда он настолько мрачен. – Но я не хотела бы возвращаться в последний момент. Я нервничаю, что дверь может закрыться раньше.

Эдвард упал на кресло, зарывая пальцы в волосы, вся его поза выражала отрицание.

– Я не хочу туда, – прошептал он еле слышно. – Я хочу остаться здесь.

Мое сердце снова заболело. Это был переломный момент – либо он останется со мной, либо я с ним, либо мы оба разбежимся по разные стороны.

– Ты можешь остаться… – прошептала я, чувствуя, как слезы подступают к глазам, но стараясь быть сильной. У него есть выбор, и я не стану принуждать его пойти со мной. Хотя разлука будет более чем болезненной.

– Белла… – простонал он так, как будто я ничего не понимаю.

Часы на моей стороне пробили одиннадцать, в полной тишине их было отлично слышно.

– Пожалуйста, давай останемся здесь? – безнадежно попросил Эдвард, и я отступила на шаг назад, когда он поднял на меня свои безупречные, полные переживания, глаза. Он увидел, как я отступаю, и поморщился.

– Это так глупо, – сказал он обиженно, отводя взгляд и с тоской осматривая свою комнату.

– Еще есть время, – предложила я. – Ты можешь взять что-то с собой. Ты даже не собрал сумку с вещами.

Эдвард так резко поднялся, что я вздрогнула. Вместо сомнений на его лице появилась злость… и решимость.

Сначала я подумала, что он бросится переносить свои вещи – не верила, что он уйдет в мой мир с пустыми руками, – но Эдвард шагнул ко мне, и выражение его глаз меня напугало. Они стали темными и раздраженными. Я снова сделала шаг назад.

– Ты со мной? – спросила неуверенно и протянула ему руку, нервничая.

Выражение лица Эдварда изменялось каждую секунду, как будто он никак не мог решить, что делать дальше. Он тряхнул головой, нахмурился. Обернулся, печально обведя глазами привычную обстановку. Шагнул ко мне, и я робко улыбнулась, когда он взял меня за руку. Но его лицо при этом оставалось хмурым и подавленным.

Мы медленно спустились вниз. Я чувствовала его увеличивающееся сопротивление, как будто каждый новый шаг давался ему с трудом. Чтобы отвлечь его от мрачных раздумий, я задала ничего не значащий вопрос, кивая на бутылки с человеческой кровью:

– Все хотела узнать, неужели старая выдержанная кровь лучше свежей? Почему вы, как и мы, ориентируетесь на года?

Сработало. Эдвард немного расслабился.

– Это просто традиция, – голос, однако, не стал веселее. – Вся консервированная кровь совершенно одинаковая. Но, как я и говорил, наши привычки произошли от человеческих, мы продолжаем копировать ваше поведение. Это… забавно.

Я шагнула в проход, ни на секунду не выпуская руку Эдварда. Я больше не заговаривала о его решении, когда он, к моему облегчению, пролез на мою сторону без возражений.

И, лишь когда я повесила замок, меня в буквальном смысле «отпустило». Дверь была заперта, через полчаса прохода не станет, мне ничего не грозит, сон не сбудется. Признаться, я до самого последнего мгновения боялась, что вампиры появятся из ниоткуда и нападут на меня.

Выдохнув, я повернулась, встретив полный тоски взгляд Эдварда, даже его грудь вздымалась чаще обычного. Ей-богу, сейчас заплачет. Усилием воли я отвернулась и постаралась избавиться от навязчивого чувства вины. Мое же сердце, не слушая укоров совести, тихо радовалось: он любит меня. Если остается, значит, любит!

Я взбежала по ступенькам и начала расставлять на столе посуду, надеясь, что мы сможем еще чуточку отпраздновать. Громко тикали часы, отсчитывая последние минуты соединения миров, пахло прогретой камином плесенью. Знакомая мебель, знакомые запахи, напряжения целого дня как не бывало.

Мое настроение поднималось по мере того, как стрелка часов приближалась к полуночи. Еще совсем чуть-чуть… и все встанет на свои места… не о чем будет волноваться…

Меня беспокоило то, что Эдвард не поднялся вслед за мной, и я несколько раз проверяла, заглядывая в погреб, чтобы убедиться, что он по-прежнему стоит возле старой полки, понурив голову. Может, мне стоило оставить его одного, дать немного времени, чтобы смириться…

За пять минут до полуночи я не выдержала и спустилась. На Эдварда больно было смотреть. Как будто у него отняли что-то очень дорогое, эта потеря светилась в его глазах, в его позе и напряженно сжатых кулаках. На лице – борьба, сомнения.

Я не могла больше игнорировать его состояние. Мне хотелось поддержать любимого.

– Перестань, – прошептала я, снова чувствуя себя виноватой. Хотя я не давила на Эдварда, но видела, какую боль причиняет ему этот вынужденный выбор.

Я попыталась нежно обнять его, надеясь, что заставлю его оттаять, вспомнить, как нам было хорошо весь год. Но он, отвернувшись, отстранился.

– Пожалуйста, прекрати, Эдвард, твой вид разрывает мое сердце… – взмолилась я, боль стиснула грудную клетку.

Он молчал, и это было самым страшным.

– Это же не конец света, в конце концов!

«Бом-м!» – ударили часы в первый раз, и Эдвард вздрогнул, его глаза метнулись на дверные цепи.

«Бом-м!»

Мое сердце неистово заколотилось, когда Эдвард начал задыхаться.

– Я не могу, Белла! – простонал он неожиданно. – Я должен уйти домой!

Все мои внутренности съежились, когда, качая головой, он сделал шаг назад, а в следующую секунду развернулся и одним движением сорвал замок; разорванные фрагменты цепи со звяканьем упали к его ногам, будто были сделаны из хрупкого материала, а не из металла.

«Бом-м!»

Я в ужасе смотрела на распахнутую дверь, в которой стремительно исчез Эдвард. На одну кошмарную секунду я не могла найти сердце в собственном теле. А потом оно забилось так сильно, будто собралось разорвать грудную клетку.

Мои мечты о будущем разрушились, а душа внезапно омертвела. Холод сковал мир вокруг.

«Бом-м!»

Что-то внутри меня дергалось и рвалось с каждым новым ударом часов.

Но я любила Эдварда, значит, хотела бы, чтобы он был счастливым. И если его счастье заключается в том, чтобы вернуться домой, кто я, чтобы препятствовать этому?