Текст книги "Дверь в...(СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Мне сделали документы без денежных поборов и промедления, как это точно было бы в моем мире. А затем, убедившись, что Эдвард готов взять за меня ответственность, совершенно спокойно отпустили, пожелав удачи и процветания. Я не могла поверить, что все оказалось настолько легко! Теперь я понимала, почему Эдварда раздражало количество наших законов, и почему он хотел домой.

Но это не отменяло того факта, что в моем мире остались мои несчастные родители и друзья, и что мой мир все равно мне ближе, чем мир Эдварда. Я хотела вернуться, а он вынуждал меня остаться здесь. В конце концов, он задолжал мне после насильственного обращения!

– Эдвард, это нечестно, – выговаривала я, укладывая в сумку свои вещи, а он выкладывал их обратно со словами, что на один день мне хватит того комплекта одежды, что на мне.

Кстати, здесь не было магазинов в человеческом понимании, только интернет-компании, где можно было заказать, что угодно, и это привозили на дом.

– Я хочу побыть с родителями, хочу успеть пообщаться с друзьями, на это не хватит одного дня!

– Ты не можешь побыть с родителями, ты теперь вампир, – спорил он, на что я возмущенно выдохнула:

– Еще как могу! Это мое право!

– И что ты им скажешь? – парировал он в ответ. – Где была целый год?

– Эдвард, им больно, – снова хотела плакать я. – Ты рос иначе, тебе не понять, что такое родственные отношения. Мои мать с отцом наверное поседели, потеряв меня. Это будет чудовищно, если я, зная, что могу излечить их боль, просто проигнорирую. Если хочешь, – добавила я, придумав выход, – то можешь вернуться, а я останусь там… на год.

Он фыркнул, и даже я понимала, как нелепо звучит мое предложение.

– Ладно, поговорим об этом позже, – отступил мой вампир. – Ребята близко.

Я тоже услышала гул мотора.

– Я не передумаю, – проворчала я, и мы пронзили друг друга одинаково упрямыми взглядами.

Вскоре к дому подъехал большой автомобиль, и мы с Эдвардом радушно встретили Эммета. Он был действительно огромный и накачанный добряк, как рассказывал о нем Эдвард. Его медвежьи объятия были привычными, когда он закружил меня перед крыльцом, смеясь.

– Белла, я тебя обожаю! – кричал он, и это было действительно так, мы стали друзьями. Эммет не раз говорил, что ближе меня друга у него нет, даже с Эдвардом были иные отношения.

Вскоре и Джаспер прибыл, он был гораздо сдержаннее, когда я его тоже обняла.

– Ты такая странная, Белла, – бывало, говорил мне он. – У нас так не принято.

– А у нас принято, – широко улыбалась я, и Джаспер – этот мрачный молчаливый тип с сотнями шрамов на теле, который мог напугать кого угодно – оттаивал. Он не признавался мне в «дружбе», как Эммет, но я чувствовала, что в этом вампирском мире, в котором Джаспер не доверяет ни единой душе, я была единственной, в отношениях с которой он был близок к этому.

«Совершенно сумасшедшая девчонка», – журил он меня за излишнюю открытость, но при этом ненавязчиво копировал мою манеру общения, потому что она его, как он утверждал, завораживала.

– Мне не терпится взглянуть на твой мир, Белла! – не раз напоминал он за год, который стал рекордным по количеству дружеских встреч – это был тот вклад, который я привнесла в мир Эдварда. До моего появления друзья встречались крайне редко, а теперь это стало еженедельной традицией.

И сейчас Эммет и Джаспер прибыли именно для того, чтобы я и Эдвард устроили им уникальную экскурсию в мир человеческий.

Стоило ли говорить, что я была против этого! Но Эдварда невозможно было остановить…

– Я не стану лгать своим друзьям, – спорил Эдвард, когда мы вернулись домой из полицейского заведения, и он набрал номер и пригласил Эммета и Джаспера в гости, чтобы познакомить со «своей потрясающей девушкой и удивить их ее происхождением». – С Джаспером и так напряженные отношения. Ты хочешь, чтобы он перестал мне доверять, и наша дружба разрушилась?

– Нельзя, чтобы они узнали о моем мире, – в ужасе просила я. – Мы можем придерживаться старой версии.

– Не волнуйся, им можно доверять, – пообещал он. – И, Белла, едва ты откроешь рот, они поймут, что ты другая!

– Посмотрим, – заносчиво возразила я, и Эдвард снисходительно усмехнулся.

***

Мы сидели в гостиной на двух новых диванчиках, которые приобрел Эдвард вместо старого. После представления меня как своей девушки и нашего жаркого спора с угрозами в адрес Эдварда, что я заставлю его замолчать, все притихли, Эдвард широко улыбался, глядя на меня, замершую в чинной позе на другом краю дивана. Эммет и Джаспер сидели напротив нас и смотрели то на Эдварда, то на меня, не понимая, зачем мы играем в гляделки, и чем это закончится.

– Когда мы встретились, она хотела ударить меня такой штукой железной, которой поправляют поленья в камине, – весело сообщил Эдвард.

– Кочергой, – поправила я автоматически.

– Кочергой? – спросил недоуменно Эммет.

– Кочергой, – засмеялся Эдвард, вызвав во мне бурю негодования тем, что все-таки рассказывает правду. – Как будто это бы сработало.

Так и началось наше соревнование, кто кого переупрямит.

– Ты все путаешь, милый, – натянуто улыбнулась я. – Мы встретились у реки, когда я плыла от… – я нахмурилась. – Ты знаешь, что я ничего не помню…

– Она пахла восхитительно, я не поверил самому себе, когда услышал, что у нее бьется сердце.

– Я уже была вампиром, – отчаянно доказывала я, игнорируя веселое настроение Эдварда. – Я была голодна и разбила Эдварду все его бутылки с человеческой кровью. – Я зло посмотрела на него и язвительно добавила: – Одну я размозжила о его голову. Он был весь в крови. И он на меня зарычал.

Головы Эммета и Джаспера, как у китайских болванчиков, поворачивались то на Эдварда, то на меня. Вряд ли они понимали, о чем мы спорим.

– А когда она сказала мне, что там, откуда она родом, проживает пять миллиардов человек, я подумал, что либо это чья-то злая шутка, либо Рай существует.

– А откуда ты родом, Белла? – тут же заинтересовался Джаспер, и я поперхнулась.

– Я не очень помню, может, я жила в Канаде или близко к ней, я откуда-то оттуда приплыла, когда сбежала от своего... создателя. – Краем глаза я увидела, как Эдвард ударил себя ладонями по лицу, пряча широкую улыбку.

– В Канаде? – престранно переспросил Эммет.

– Мне так кажется… – сказала я более уверенно, и тогда Эдвард насмешливо прошептал:

– У нас нет Канады, Белла.

Черт возьми, у них нет Канады. Я пожалела, что сидению за компьютером предпочла занятия любовью. Знания бы мне сейчас очень пригодились. Джаспер выглядел более чем недоверчивым, глядя на меня.

– Хотя нет, вроде бы я плыла вверх по течению, значит, я, наверное, переплыла океан…

Господи, надеюсь, вампир может переплыть океан самостоятельно? Ему же не надо дышать!

– Так что… я даже не знаю… – я мужественно пыталась вспомнить географическую карту и попутно места на ней, где говорят по-английски. – Может, я откуда-то издалека? Англия?

Эдвард захихикал, и я поняла, что снова села в лужу.

– Англия… – повторил Джаспер, поднимая брови.

– Ладно, я сдаюсь! – признала я, раздраженно оборачиваясь к Эдварду, продолжающему издевательски хохотать, не помогая мне в моих мучениях. Видимо, таким образом он припомнил мне «съеденных» пчел на вечеринке у Роуз.

Обрадовавшись моей капитуляции, Эдвард наклонился вперед, восхищенно делясь:

– Что бы вы подумали, если бы я вам рассказал, что существует другой мир, где людей – пять миллиардов, а вампиров – жалкая горстка в количестве максимум нескольких сотен.

Наступила глубокая тишина, которую нарушило мое ворчание:

– Что ты – сумасшедший.

– Точно! – обрадовался Эммет, щелкнув пальцами, а Джаспер скептически хмыкнул:

– Она права.

– А что, если я смогу доказать это?

– Тогда мы все рванем туда и будем жить в Раю! – воодушевленно восхитился Эммет.

Тут я разозлилась. О чем Эдвард думает?!

– Ты не можешь привести их туда! – зарычала я в отчаянии. – Это вам не резервации с бестолковыми деградантами! Это люди!

– И кто из нас сумасшедший? – усмехнулся Эдвард, и я разозлилась на него еще сильнее, вскочила с места, собираясь придушить его собственными руками.

– Если ты собираешься рассказать им правду, – прошипела в ярости, – будь добр, расскажи всё, чтобы они понимали, что делают!

– Именно так я и собирался поступить, – согласился Эдвард. – Они не будут убивать людей, если у тех есть разум!

– Точно, – поддакнул Эммет, а Джаспер промолчал.

– Это так… неправильно, – пожаловалась я, прожигая Джаспера взглядом, и задумчивое выражение на его изуродованном в боях лице мне не нравилось.

Тем временем Эммет с интересом расспрашивал:

– И что, мы тоже могли бы найти себе там пару? Там есть красивые женщины?

– Забудьте об этом! – взвизгнула я.

– Определенно, да! – ответил Эдвард прежде, чем я успела его остановить. Мне хотелось напихать ему в рот ваты, чтобы он заткнулся.

– Почему бы вам не обратить побольше женщин здесь, у себя на фермах? – воинственно парировала я.

– Она действительно не знает? – удивленно воскликнул Джаспер, переводя на меня взгляд, и, когда Эдвард с улыбкой развел руками, объяснил: – Рожениц не обращают, Белла, иначе что мы будем есть?

– Вам мало рожениц? – с отвращением выплюнула я, всегда ненавидя разговоры о фермах и людях. – Я видела фотографии, женщин на ваших фермах не меньше, чем мужчин! Даже, мне показалось, больше!

Глаза Джаспера вспыхнули.

– Белла, – понизил голос он, – люди почти потеряли способность к воспроизведению. Работники ферм прибегают к искусственному оплодотворению, но это не всегда срабатывает. Все чаще встречается бесплодие. Мы не можем рисковать и обращать женщин, способных зачать и родить ребенка самостоятельно, это приведет к полному вымиранию людей!

– Есть еще клонирование, – вставил Эммет.

– Да, но клоны живут не дольше двенадцати лет, это бессмысленно!

Я слушала все это, переводя полный ужаса взгляд с Джаспера на Эммета и обратно, потрясенная судьбой несчастных женщин, которых попросту использовали, не давая шанса развиваться.

– Я хочу домой, – прошептала я, закрывая лицо руками. – Эдвард, мы должны уйти отсюда!

С тех пор прошел целый год, во время которого мы неоднократно обсуждали путешествие в мою вселенную. Я волновалась, что не исполнила наказ бабушки, и мой мир оказался под угрозой, теперь уже точно. Фантазия рисовала чудовищные картины вампирского туризма, во время которого гибнут люди. И, хотя Эммет и Джаспер поклялись хранить тайну, я понимала: если секрет знает больше, чем один человек, это уже не секрет, и вскоре о нем будет всем известно. Это было делом времени.

Хотя, будучи вампиром, а не слабым человеком, я, вероятно, даже лучше могла бы защитить мой мир от проникновения в него чудовищ. Тем более что вампиры и так существовали среди людей, будучи дикими и совершенно безжалостными. В то время как их цивилизованные собратья, вполне возможно, смогли бы навести среди диких сородичей порядок. Так что, может, все не так уж плохо… Смотря с какой стороны на проблему посмотреть…

Мы собрались сегодня, предвкушая каждый свой интерес. Я – повидать родителей, сообщить им, что жива и счастлива, убедить, что буду навещать, хотя и редко. Эдвард – попросить благословения на брак. Мой любимый считал это странной традицией, но это была моя месть ему за то, что обратил меня не добровольно.

– Как я за один день смогу понравиться твоим родителям?! – возмущался он, нервничая, что я поставила ему такое условие.

– Мы можем остаться на год, – беспечно пожимала плечами я. – Тогда все успеешь.

– Это исключено! – он хмурился и злился.

– Тогда это твои проблемы! Ты утащил меня силой, теперь и расхлебывай.

– Неужели ты никогда не станешь моей женой, если я не договорюсь с ними? – он преданно заглядывал в мои глаза, чтобы разжалобить, но я была непреклонна в своем решении.

– Никогда.

Я видела страх в его глазах – он прекрасно понимал, насколько сложная задача ему предстоит. Семейные привязанности между родителями и детьми были ему непонятны, он не знал, что делать, а я не собиралась помогать ему, в этом и заключалось наказание. Может, я чуточку перебарщивала, но я до сих пор злилась, и это было единственным способом для меня, чтобы простить его.

– Если бы ты не спешил, мы могли бы остаться в моем мире. Года вполне достаточно, чтобы наладить отношения с мамой и папой. Но ты предпочел украсть меня! – шипела я, скрещивая руки на груди, надеясь, что он почувствует себя виноватым.

К сожалению, этого не происходило. Он тоже злился, когда я так говорила.

– Что ж, – принимал он вызов тогда, – значит, будем решать это за один день.

Так что у нас с Эдвардом был план: добежать до Финикса и каким-то образом умудриться за единственный день получить прощение родителей за мое исчезновение и одобрение на брак. Мы решили не пользоваться транспортом, потому что скорость бега вампира превышала возможности автомобиля в десять раз!

Для Эммета и Джаспера, которых мы вынуждены оставить одних, задача была проще и приятнее: поохотиться в лесах на востоке. Для Эммета это будет первая охота, Джаспер был гораздо старше и мог похвастаться тем, что пробовал «живую» кровь, правда, не человеческую. Но им обоим будет интересно поохотиться по-настоящему.

Я умоляла их быть осторожными и не трогать людей.

– Без проблем, – легко соглашался Эммет.

– Белла, мы понимаем ответственность, – уверял Джаспер. Перед тем, как отправиться в мой мир, он выпил ящик бутылок с человеческой кровью, чтобы приглушить жажду, надеясь, что это поможет ему не сорваться. Я и Эдвард отказались, мотивируя это тем, что моих родителей испугают красные глаза. Эммет тоже не стал пить, постоянными разговорами о неэтичности я, кажется, сумела внушить ему отвращение к такому образу жизни, и он перестал употреблять человеческую кровь даже по праздникам.

Они с Эдвардом не раз обсуждали, что нужно обязательно попробовать притащить в их мир живых хищников, но сегодняшнюю вылазку решили оставить «пробной».

И вот мы все находимся в погребе, нервничая в разной степени. Мрачно ожидающий Джаспер, нетерпеливо улыбающийся Эммет, недовольный Эдвард и взволнованная я. Часы показывают ровно полночь, Эдвард снимает замок и открывает дверь, аккуратно, по кирпичику разбирает кладку.

Джаспер подается вперед, удивленно вглядываясь в деревянную дверь на той стороне, и по его лицу понятно, что он до последней секунды относился к нашему рассказу скептически.

– Мать вашу… – шепчет Эммет, и я снисходительно улыбаюсь, толкая дверь вперед и пролезая первой.

– Один день в году, – поясняет Эдвард, я почти не слушаю, наслаждаясь видом родного погреба и ужасаясь боли в горле. В мире Эдварда с этим было проще справляться, хотя бы потому, что вокруг вообще не было запаха людей! Как Эдвард прожил в моем мире целый год, неужели испытывал такие же муки?

– Невероятно, – выдыхает Джаспер, затем втягивает воздух и восхищенно добавляет: – Ох, я чувствую это…

– Джаспер! – предостерегающе напоминаю я, оборачиваясь и встречая его почерневший взгляд – нехороший признак. На его лице отражается голод, а ноздри трепещут от вожделения.

– Белла!.. – говорит он в тон мне, и у меня возникает чувство дежавю, когда я два года назад пыталась предотвратить охоту Эдварда на людей и почти проиграла в этом бою. У Эдварда был стимул остановиться, у Джаспера ни одного сдерживающего фактора нет.

– Не волнуйся, Белла, я за ним прослежу! – Эммет добродушно кладет свою огромную ручищу на плечи Джаспера – еще одна милая привычка, которую я привнесла из мира людей, научив вампиров дружить по-настоящему. Джаспер рычит, но уступает, хотя у меня все еще остаются сомнения… Но я всецело доверяю Эммету, он кажется уверенным в себе. И он очень сильный.

Мы проходим наверх, и мне смешно то, с каким удивлением друзья Эдварда разглядывают предметы.

– Тут все такое… примитивное… – замечает Джаспер, и я закатываю глаза, снова испытывая чувство дежавю: Эдвард вначале говорил точно так же.

– Это старый дом, – повторяю я свои слова из прошлого. – В городах есть все, что и у вас: компьютеры, техника. И мы тоже летаем в космос.

– Они, – ворчливо поправляет Эдвард, кладя руку на мою талию. – Ты вампир.

– Они, – соглашаюсь я с большой неохотой.

Мы видим и чуем следы присутствия посторонних в доме: мебель передвинута, пол затоптан, а некоторые предметы покрыты чем-то белым; обычно так выглядят места, с которых берут отпечатки пальцев. И я понимаю, что меня искали здесь. Мое сердце сжимается от переживания за родителей.

– Ну, встретимся ближе к полуночи здесь же? – улыбается Эдвард друзьям, потому что нам нельзя терять ни минуты, если мы хотим обернуться до Финикса и обратно.

– Помните, на восток, – напоминаю я. – Лес и горы. Я надеюсь на вас.

– Все будет отлично, – обещает Эммет.

Джаспер молчит, и я не очень-то доверяю ему, но у меня нет другого выхода.

Мы с Эдвардом беремся за руки и бежим. Наш путь лежит на юго-восток, в места, где много солнца. Мы должны успеть войти в дом моего отца до того, как солнечные лучи поставят наш план под угрозу. И каким-то образом должны остаться внутри этого дома до самого вечера. Затея довольно опасная, но я иду на этот риск, потому что хочу, чтобы все было сделано правильно.

И Эдвард сжимает мою ладонь, давая обещание, что я могу на него полностью рассчитывать. Я дома… И я счастлива…

– Белла?.. – шокировано выдохнул папа, увидев меня на пороге своего дома посреди ночи.

– Здравствуйте, мистер Свон, – удивительно вежливо и очень «по-человечески» поздоровался Эдвард.

– Папа, это Эдвард, – представила я, – мой… жених.

– Простите, что увез вашу дочь без предупреждения, – снова встрял Эдвард, и я поняла, что моя битва проиграна, даже не начавшись. При таком уважительном подходе Чарли простит Эдварду что угодно. – У нас совершенно не было возможности связаться.

– Белла! – выдохнул отец, заключая меня в крепкие объятия, и мы оба вздрогнули от того, как сильно я изменилась, я – от ужасной жажды, которую мне удавалось все же неплохо подавлять, он, очевидно, от холода моего тела. Он нахмурился, отстраняясь, слишком придирчиво оглядывая меня с ног до головы. – Ты должна немедленно мне все объяснить, Изабелла!

– Конечно, пап, – и вдруг я поняла, что «попала» именно я, а не Эдвард. К нему претензии будут в самом последнем случае.

Мы напряженно сидели в гостиной, пока я рассказывала версию, которую следовало знать Чарли: выдуманную историю, как мы с Эдвардом встретились, как он потерял память, попав в аварию, как мы поехали отмечать годовщину знакомства в Форкс, как оттуда решили наведаться к родителям Эдварда, о которых неожиданно узнали. Они занимались исследованиями островов Арктики за полярным кругом, поэтому пришлось добираться туда через всю Канаду, а потом – на вертолете. Он сломался, связи не было, и мы застряли там на целый год.

Знаю, притянуто за уши, но лучшей версии у нас не было. Из любого другого места планеты я смогла бы позвонить. Этим же можно было объяснить мою неестественную бледность, солнце в тех широтах слабовато и светит не круглый год.

Чарли слушал внимательно, ни разу не перебив. Откинувшись в кресле и положив ногу на ногу, он задумчиво потирал подбородок, а его цепкий взгляд метался между мной и Эдвардом. Иногда он издавал звуки вроде «эм» и «кхм», но не выказал ни единого протеста, пока я не закончила.

Тогда он еще немного помолчал и прищурился.

– Как зовут твоих родителей? – спросил он, а когда Эдвард замешкался, сдвинул брови. – Ну, тогда, если вы закончили мне вешать лапшу на уши, я хочу услышать правду!

Мы с Эдвардом переглянулись, и он незаметно сжал мою ладонь.

Ну, не очень незаметно, потому что взгляд Чарли тут же метнулся туда.

– Ты! – сказал он, указывая пальцем на Эдварда, и по лицу Чарли было ясно, что пришло время расплаты. – Какого черта ты делал в доме моей матери?!

– Я…

– Папа, ему было некуда пойти! – защищала я моего растерявшегося вампира.

– Тебя я не спрашиваю, – отрезал Чарли тоном полицейского. – Я с ним говорю. Хочу знать, кто позволил ему ломать двери в чужой дом?! Просто так, по-твоему, замки вешаются?!

Эти слова про дверь и замки прозвучали настолько двусмысленно, что мы с Эдвардом на минуту оцепенели. Могло ли быть, что он знает? Я всматривалась в папины глаза и видела там решительность и злость. Стал бы он так заводиться, если бы речь шла о несчастном парне, потерявшем память?

– Папа?.. – шепотом позвала я, и его взгляд смягчился, когда он повернулся.

– Дочка, – он невесело улыбнулся, – ты знакомишься с парнем тридцать первого октября, затем через год в этот же день исчезаешь, оставив все свои вещи в доме, в том числе мобильный телефон и включенный свет, припаркованную машину из проката, и снова ровно через год в тот же самый день приезжаешь ко мне живая и невредимая. Кормишь меня престранным рассказом, в который не поверит ни один здравомыслящий человек. И надеешься, что я не замечу совпадений?

Он вздохнул в ответ на мой шокированный вид.

– Я жил в этом доме с рождения, и я полицейский. Неужели ты веришь, что какие-то тайны могли укрыться от меня?

Эдвард рядом со мной нервно рассмеялся, но заткнулся, когда Чарли кинул на него убийственный взгляд.

– Значит, ты оттуда? – грозно бросил он, а затем посмотрел на меня точно так же свирепо. – Вы оба?

Его взгляд зацепился за мою руку, и я почувствовала непреодолимое стремление спрятать кожу от его глаз, натягивая рукава.

– Так вот, я хочу знать, какого черта ты взломал дверь, для тебя не предназначенную? – прогремел Чарли, снова обрушивая гнев на Эдварда.

– Это не он, папа, – вмешалась я тихим голосом, опуская глаза. – Это я сделала…

– Изабелла, ты?.. – Чарли застонал, всплескивая руками. – Зачем?! – Он встал и прошелся по гостиной до окна и обратно. Медленно наступал рассвет, первые лучи солнца уже появились на востоке.

– Мне было любопытно, – созналась я, не было смысла скрывать что-либо и дальше. – И я не поверила в серьезность завещания, мне все это казалось сказочками и старыми бабушкиными предрассудками. Я думала, просто взгляну, чтобы убедиться в своей правоте… Все казалось чистой фантастикой, но, увидев своими глазами, я поверила. Позже я повесила замок с твердым намерением соблюдать правила…

– Но я тоже оказался любопытным… – спокойно добавил Эдвард. – Я не знал, куда попал, просто дверь была открыта…

– Мы просто… разговаривали, мы же не знали, что это происходит только раз в году, – мямлила я, не поднимая глаз. – Эдвард совсем не был похож на то, что описывала бабушка! А потом дверь закрылась, и он…

– И я застрял, – Эдвард нежно погладил мою ладонь, потому что я сгорбилась от вины и сильно нервничала, вынужденная оправдываться перед отцом.

– Ты понимаешь, что ты сделала? – проворчал он. – Столько времени потрачено напрасно! Не просто так завещание передавалось из поколения в поколение. О проходе все давно забыли, а теперь ты снова открыла его … – он поперхнулся, но все же закончил: – Чудовищам.

– Они не чудовища! – возмутилась я, чуть не сказав «я» при этом. – К тому же, в нашем мире, папа, этих чудовищ и без двери навалом! Просто ни ты, ни я, ни бабушка этого не знали!

– Мистер Свон, – вставил Эдвард. – Я уверяю вас, никто больше не узнает о проходе, мы сохраним тайну… И вы ошибаетесь насчет нас, все не настолько ужасно.

Я тут же вспомнила об Эммете и Джаспере, разгуливающим в форкском лесу, и чувство вины стало подавляющим.

– «Все не настолько ужасно»?! – передразнил Чарли, сделав пару шагов и грозно нависая над Эдвардом. Я и моргнуть не успела, как он уже схватил моего любимого за грудки. – Тогда что ты сделал с моей дочерью?! – загрохотал он, пытаясь оторвать его от дивана. Ситуация в мгновение ока стала критической. Чарли задыхался и пыхтел, багровел от гнева, Эдвард, ухватившись за диван, не позволял себя поднять, а я, вскочив, умоляла папу прекратить бессмысленное избиение, хватала его за руки, но боялась применить силу, чтобы не навредить ему.

– Папа, не надо, пожалуйста… – страшнее всего было то, что Эдвард не привык к такому «человеческому» обращению. Способен ли он сдержаться и не ответить ударом на удар? Один такой удар убьет Чарли…

Наконец, папа выпустил Эдварда, стряхнул мои руки и упал в кресло напротив, тяжело дыша и потирая лоб. На несколько минут воцарилось глубокое молчание. Я вцепилась Эдварду в руку, невероятно благодарная, что он не позволил инстинктам взять над ним верх и начать защищаться. Вампир тут же притянул меня к себе в объятия. Мне требовалась его поддержка, я никак не ожидала, что этот разговор, призванный улучшить папино состояние после потери, обернется против меня самой. Я чувствовала огромную вину перед ним и перед бабушкой, которая доверила мне тайну, но в то же самое время мне казалось, что ситуация несколько преувеличена, и выход обязательно найдется.

– Итак, – папа первым прервал молчание, немного успокоившись, – ты мне скажешь, кто ты? – он смотрел только на Эдварда.

– Папа, это тебе не нужно знать, – испуганно предупредила я, ведь в нашем мире были свои законы для осведомленных людей.

Чарли полностью проигнорировал мое замечание, продолжая пристально смотреть на Эдварда, и тогда тот ответил:

– Вампир.

– Вампир, – повторил Чарли, его глаза расширились, и он грязно выругался.

– Наш мир противоположен вашему, мистер Свон, – продолжал Эдвард забивать гвозди в крышку гроба Чарли, хотя тот и без этой информации знал слишком много. – Только вампиры, почти нет людей.

– Ты сделал мою дочь вампиром… – кажется, папа услышал только то, что услышать захотел. На его лице проступила боль, а голос охрип. Я думала, он испугается, приготовилась к истерике, но, кажется, тертого полицейского так просто не удивишь, и он переживал не за себя и свою жизнь, а за мое благополучие. Даже если я превратилась в то самое чудовище…

– Это был единственный выход, сэр, – объяснил Эдвард. – Мы полюбили друг друга. Причина, по которой мы сегодня здесь, это условие Беллы, что для брака требуется ваше благословение. У нас такой традиции нет, но…

– Никакого благословения не будет! – отрезал Чарли, и Эдвард замолчал.

– Вообще-то, был еще один выход, – вставила я, не удержавшись. – Ты мог бы остаться здесь.

– Я проявил слабость, – признал Эдвард, и в его золотистых глазах, обращенных на меня, заплескалась нежность. – Не захотел смотреть, как ты стареешь…

– Моя дочь не будет стареть? – удивился Чарли, его голос стал чуть более оживленным от этой новости. Их взгляды с Эдвардом пересеклись.

– Никогда, сэр, – поклялся мой вампир, погладив мою руку. – Она бессмертна.

– Ну, это… – брови Чарли поднялись, и он скептически закончил, – несколько меняет дело…

Мы снова замолчали. Папа выглядел задумчивым, и меня тяготило незнание.

– О чем ты думаешь, пап? – прошептала я мучительно.

Он ответил не сразу. Встал, прошел к окну, уставившись на восход. Затем неожиданно задернул шторы. Конечно, для наших глаз не имело значения, электрическое освещение или естественное.

– Чувствую необходимость защитить тебя, – сказал он, возвращаясь в кресло. – Только я не знаю, как это сделать.

– Обо мне не беспокойся, – уверила я. – Лучше о себе подумай!

– Как же мне не беспокоиться? Ты теперь… не человек? Ты как себя чувствуешь, дочка? – в его глазах засветилось участие, и я робко улыбнулась.

– Все нормально, правда, – наклонилась вперед, протягивая руку, но папа не спешил ее принять. Это было… очень болезненно.

– Я вас по-другому представлял, – сказал Чарли, снова упрямо поворачиваясь к Эдварду, как будто продолжал обвинять только его.

– Внешне мы почти не отличаемся, – охотно сообщил тот. – Мы же произошли от людей изначально. У нас и привычки схожи, наш мир развивается по тому же технологическому пути, что и ваш, только мы ушли дальше.

– Что же это, вы не звери, убивающие ради крови, как описывается в книгах и кино? – не поверил Чарли, и Эдвард усмехнулся, снова поглаживая мою руку. Это была милая привычка, и она не укрылась от пытливого взгляда моего отца.

– Ну, изначально так и было задумано, – не стал возражать Эдвард. – Но это было давно, и сейчас все иначе. Это… – Эдвард поморщился, подыскивая правильные слова, – поймите, это не зависит от нас, это как…

– Болезнь, – подсказала я. Эдвард скрипнул зубами.

– Можно и так сказать, – к моему счастью, он не стал спорить. – Болезнь, неплохим бонусом которой является бессмертие. И множество других положительных качеств, таких как неуязвимость, отсутствие болезней, улучшенные характеристики: скорость, сила, интеллект. – Он обезоруживающе мне улыбнулся.

– Так вы пьете кровь или нет? – прервал Чарли наши романтические переглядывания. Он изо всех сил старался выглядеть невозмутимым.

– Только кровь животных! – поспешила я успокоить своего отца. Черт, это было то, что нужно сказать в первую очередь! – Папа, клянусь, мы не убиваем людей!

– Правда? – Чарли с сомнением приподнял одну бровь, при этом снова испепеляя взглядом исключительно Эдварда.

– Истинная правда, – подтвердил мой вампир.

– И как давно?

– Уже несколько тысячелетий.

– Ты можешь поклясться, что никогда не убивал людей? – снова не поверил Чарли.

– Ни одного за тысячу лет, – уверил Эдвард, и я улыбнулась, так как Чарли, впервые за весь разговор, выглядел обнадеженным.

– Так значит, в сохранении тайны не было необходимости? – предположил он, и я истово покачала головой.

– Была! В нашем мире, пап, есть другие вампиры! Они ужасные! И когда-то они наверняка пришли оттуда! Просто одичали здесь!

– Здешние вампиры – это ваши вампиры, – вставил слегка раздраженно Эдвард. – Они произошли от ваших людей, потому они и дикие. Не нужно проводить параллели, я не хочу иметь с вашими вампирами ничего общего.

– Но когда-то ведь первый был вашим! – я отчаянно спорила, и Эдвард закатил глаза.

– Здесь есть другие вампиры? – папа сильно побледнел. – И много?

– Мы встречали их в прошлом году, – подтвердил Эдвард. – Они именно такие, как описывают ваши легенды – кровожадные и примитивные. Но вам, сэр, знать об этом опасно. Они уничтожают свидетелей, чтобы сохранить тайну своего существования. Поэтому о них ничего точно не известно, одни домыслы.

– Как их уничтожить? – прищурился Чарли, включая «полицейского».

– Никак, это невозможно, – ответил Эдвард, и у отца вытянулось лицо. – Вампиры бессмертные.

– Но… – папа нахмурился и указал в сторону окна, – как же солнце, чеснок, серебряные пули?

– Легенды местами… привирают, – усмехнулась я.

– Их придумали люди, чтобы не терять надежды, – Эдвард улыбнулся.

– А если я возьму пистолет?.. – начал Чарли недоверчиво, снова пытливо всматриваясь в лицо Эдварда. – То рана заживет на моих глазах?

Мой вампир весело рассмеялся.

– Сомневаюсь, что у меня будет рана, сэр. Наша кожа тверже стали. Скорее, пуля срикошетит в неизвестную сторону. – Он вытянул свою белоснежную руку и положил ее перед Чарли на столик. – Вы можете сами убедиться. Потрогайте, не бойтесь, – подбодрил он с двусмысленным смешком, – я не кусаюсь.