Текст книги "Дверь в...(СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Название: Дверь в…

Автор: Валлери

Бета: ТТТТ

Жанр: Mystic, Romance

Рейтинг: G

Пейринг: Эдвард/Белла

Саммари: Не каждую дверь стоит открывать…

_________________

Такси свернуло на грунтовую дорогу и стало двигаться вдоль густого леса. Несмотря на конец октября, желтых листьев среди буйной зелени попадалось мало. Окружали нас хвойные леса.

– Ваше лицо мне знакомо, – сказал таксист. – Вы уже бывали здесь?

Я улыбнулась. В Форксе все друг друга знают, городок-то маленький.

– Я здесь выросла.

– Так вы – внучка Мари Свон? – обрадовался таксист и даже обернулся, чтобы внимательнее меня разглядеть. У него было очень добродушное лицо, черты были знакомыми, наверняка я его знала в детстве. Но, конечно, уже не помнила.

– Да, это я.

– Теперь я вас вспомнил, – подмигнул он.

Сосны и кедры становились все более высокими и могучими, их кроны перекрывали солнечный свет, делая дорогу мрачней. Как раз под мое нынешнее настроение. Как раз под грядущий праздник тридцать первое октября, который я буду вынуждена пропустить, потому что приехала в это богом забытое место. В лесной глуши, в полном одиночестве в старом доме, в канун Дня всех святых – что может быть хуже? И страшнее…

– Жаль вашу бабушку, – сказал посерьезневший таксист, – хорошим она была человеком.

Моя бабушка умерла несколько недель назад на восемьдесят четвертом году жизни. Почему-то из всех родственников она завещала свой дом именно мне, хотя знала, что я не горю желанием сюда возвращаться. На первое ноября была запланирована моя встреча с местным агентом по недвижимости, после чего я смогу уезжать. Оставаться я здесь не собиралась.

Но билеты на самолет удалось достать только на двадцать девятое, в канун праздника с билетами вообще была проблема, и теперь мне придется провести два очень долгих и скучных дня в этой глуши, вдали от цивилизации и друзей.

– Будете жить здесь? – спросил меня таксист, выруливая из леса на заросшую высокой травой лужайку. Дом утопал в зелени, став частью леса. Два этажа некогда красивого особняка Свонов. Теперь краска облупилась, крыша обветшала и заросла мхом. Вид у дома был заброшенный.

– Нет, – ответила я, расплачиваясь, – продавать.

– Вряд ли это возможно, – выразил сомнение таксист, мило отказавшись принять оплату у внучки Свон. – Кто поедет сюда жить?

– Действительно… – вздохнула я, оглядывая дом, когда такси уехало, и рокот мотора исчез вдали. Меня окружила глубокая тишина. Даже птицы, казалось, не летали здесь, я слышала только шум слабого ветра в высоких хвойных кронах.

Вздохнув оттого, что мне придется провести в этом доме целых три дня, я подняла чемодан и направилась к воротам.

 

~*~*~

– Да, я хочу продать дом, – разговаривала я по телефону следующим утром с агентом, проведя тяжелую бессонную ночь. – Да, вы можете приехать и посмотреть. Ах, вы его уже видели? Прекрасно. Как быстро вы сможете оформить документы? Я бы с удовольствием сделала это сегодня. Ах, вы не можете? Как жаль… А завтра? Я не хочу оставаться здесь ни одного лишнего дня… Праздник, понимаю, семья… Но вы и в мое положение войдите. Хорошо, первого, значит, первого…

Разговаривая, я ходила по гостиной, небрежно смахивая с предметов пыль. Все здесь напоминало мне о детстве. Вот в этом кресле мы с бабушкой Мари сидели, пока она читала мне книгу. А за старым, отполированным временем, дубовым столом я усердно делала уроки.

Мама сбежала из Форкса, когда мне было восемь лет. С тех пор я ежегодно приезжала сюда погостить и проводила летние месяцы, бегая по душистому хвойному лесу, а вечерами бабушка рассказывала мне сказки перед сном, чтобы я быстрее засыпала.

Была одна… самая пугающая история, которую бабушка любила повторять. Она въелась в мою память, накрепко засела в голове, хотя я и не верила в сказки даже будучи ребенком.

Я спустилась по деревянной лестнице вниз, зажгла свет и открыла тяжелую дверь в винный погреб. Здесь ничего не изменилось за десять лет, даже запах был тот же. Все те же пустые ряды некогда используемых полочек с отверстиями, в которых когда-то хранилось вино. Погреб был сухой и прохладный, и даже освещение не было проведено сюда. Ходить между рядами приходилось, открыв дверь и пользуясь тем немногочисленным светом, который проникал с лестницы. В детстве бабушка пугала меня этим местом, что захлопнется дверь, и я останусь одна в темноте, меня никто не услышит, если я буду кричать, и чудовище, живущее здесь, схватит и утащит в свой мир.

Я усмехнулась своим бестолковым детским воспоминаниям. Сейчас, хоть и было немного жутковато, я уже не боялась монстров, как тогда.

– О, – я заметила бутылку и очень удивилась тому, что погреб не опустошен. Неужели остались старые запасы вина? Воображение тут же нарисовало более приятную картину завтрашнего вечера: как я, украсив комнату и двор старыми бутафорскими тыквами, которые наверняка все еще хранятся на чердаке, попиваю красное вино из высокого бокала на длинной ножке. Кто знает, может быть, тогда я не буду сильно зла на то, что пришлось приехать сюда?

Я с удовольствием разглядывала бутылку, покрытую толстым слоем пыли, которую удастся смыть только водой, когда заметила в глубине погреба еще одну дверь и вздрогнула от новых воспоминаний…

– Белла, никогда не смей открывать эту дверь, слышишь меня? – из глубины моей памяти строго выговаривала мне бабушка. – Поверь мне, не каждую дверь стоит открывать! Есть двери, за которыми таится зло, открыв их, ты выпустишь это зло на волю!

Бабушка тянула меня за рукав кофточки, почти делая больно, а я все оглядывалась на ржавую металлическую дверь в глубине погреба, любопытство тянуло меня назад, страха еще не было. Мне было восемь.

– Но я слышала голоса! – возражала я. – Там кто-то есть, бабушка!

– Конечно, есть, сегодня же канун Дня всех святых, вот нечисть и просыпается, – бабушка Мари захлопнула дверь погреба, закрыла ее на ключ, а ключ спрятала в карман и потянула меня вверх по лестнице. – А ты, милая девочка, должна держаться подальше от опасных мест. Вот придет время, сама поймешь это.

После того единственного случая бабушка больше не сердилась, и даже позволяла мне спускаться в погреб, чтобы поиграть – в любые другие дни, кроме Хэллоуина. Меня неудержимо влекло это мрачное место, может быть, именно потому, что ходить сюда было запрещено. Мы играли в куклы с соседскими девчонками, когда родители привозили их к нам в гости. Мы прятались между рядами, представляя, что у каждой из наших кукол своя комната, и «ходили друг к другу в гости». Моя «комната» всегда располагалась около железной двери с массивным запором, замок на котором внушал огромное уважение. Ржавый, но слишком большой для этой двери, его размер заинтриговывал. Что такого он может скрывать, что понадобилась такая серьезная защита?

Этот замок и сейчас все еще висел на своем месте, я подошла, чтобы потрогать его рукой. Поставила бутылку на пол, проведя ладонями по огромному, с три моих ладони, защитному устройству. Он не шевельнулся, как будто от времени сросся с дверью. Ржавчина разъела металл, вряд ли замок вообще теперь способен открыться.

Я приложила ухо к двери, но оттуда ничего не доносилось. Мне всегда так хотелось разгадать бабушкин секрет!

– Тебе необязательно знать, что за дверью, – говорила мне бабушка Мари, когда я ребенком расспрашивала у нее. – Достаточно того, что знаю я: эта дверь закрыта уже несколько веков и должна таковой и оставаться. Моя бабушка хранила ее секрет, и моя прабабушка тоже. Когда ты вырастешь, я передам ключ и наставления тебе. До тех пор пусть тебя это не беспокоит.

Вот и пришло время, когда я выросла. Наставления бабушки и ключ мне передали вместе с завещанием. В письме бабушкины слова звучали бы зловеще, если бы я все еще верила в детские сказки: «Изабелла Мари Свон, эта тайну я вверяю тебе вместе с ключами. Она передается в нашей семье из поколения в поколение. Отнесись со всей серьезностью, даже если не веришь. От тебя теперь зависит, будет ли наш мир по-прежнему светлым или погрузится во мрак. Ничего сложного в моем завещании нет. Все, что тебе необходимо делать, это следить, чтобы замок на двери в погребе всегда оставался закрытым. Если его изъест ржавчина, замени его. Никого не подпускай к нему. Никогда не открывай его сама. Особенно на Хэллоуин. Удачи. Я люблю тебя. Твоя бабушка Мари».

Почувствовав в груди признаки страха, я тряхнула головой. Это всего лишь суеверия, которые бабушка впитала в себя со времен своей молодости, когда они были популярны. Сейчас подобными сказками уже никого не напугаешь и не удивишь.

Я подхватила бутылку и направилась наверх, полная решимости вернуться и развенчать детскую страшилку. Бутылку я оставила на столе, а сама вернулась в погреб… с ключами.

Это оказалось непосильной для меня задачей – вскрыть дурацкий замок. Он был ржавым, старым, механизм заело, и я напрасно прикладывала усилия, чтобы повернуть ключ. Я даже сходила за маслом, но и это не помогло. Тогда я принесла кочергу, и вскоре замок валялся под моими ногами, а я с благоговейным трепетом открывала дверь…

Не знаю, что я ожидала увидеть – потайную комнату, лестницу, ведущую в еще один подвал… или что чудовища выпрыгнут на меня из темноты и разбегутся по дому? Меня ждало огромное разочарование. И облегчение.

За дверью не было ничего. Каменная кладка, такая же, как и вся остальная стена, как будто дверь ничего не закрывала, а была повешена сюда просто для острастки. Неужели именно эту тайну бабушка хранила целую жизнь? Верила, в то время как была жертвой обычного обмана.

Я ударила в кладку кочергой, чтобы удостовериться, что здесь не находится замурованный потайной ход. Кладка была старой, осколки кирпичей брызнули во все стороны, завалили пол. Открылась брешь, за которой… также не было ничего интересного. Обыкновенная земля, тут же наполнившая погреб влажным характерным запахом. Только зря стену испортила.

Плотно прикрыв дверь, я принесла мусорное ведро, собрала грязь и начисто вымыла пол. После чего отправилась наверх, украшать дом к празднику. Очевидно, что никаких монстров, которыми меня пугала бабушка, и в помине не существовало.

 

~*~*~

Еще никогда Хэллоуин не начинался для меня настолько скучно. Ради развлечения я навела в доме порядок и съездила в магазин, чтобы накрыть для себя стол. Вытащила с чердака бутафорские тыквы, расставила их во дворе, чтобы зажечь свечи, когда стемнеет к вечеру. Жаль, этой красоты не увидит никто, кроме меня.

Я украсила гостиную в красных тонах, разложила атрибуты: черепушки и маленькие сувенирные тыквы, миниатюрный замок, шляпу ведьмы – все, что нашла. Теперь я была готова праздновать. Не хватало только музыки и гостей.

К сожалению, у бабушки не водилось даже обыкновенного телевизора, только старое радио, которое оказалось нерабочим, когда я попыталась его включить.

Закинув ноги на кресло, я потягивала вино, отчаянно твердя себе, что осталось потерпеть всего день. Завтра. Завтра я продам этот дом и навсегда избавлюсь от ненужного наследства, в том числе и от обязанности всю жизнь менять бессмысленный замок.

В доме было настолько тихо, что я могла слышать даже шум листьев за окном. Поэтому для меня стало шокирующей неожиданностью услышать голоса… веселые голоса! А также музыку на их фоне.

Я было подумала, что это подъехала машина, да только не слышала мотора. К тому же, к моему ужасу, музыка доносилась откуда-то из глубины… как будто из подвала моего же дома…

Бокал чуть не вывалился из моей руки, когда голоса раздались ближе и громче… чуть ли не в соседней комнате. Где-то близко, под ногами. В погребе? Да, в нем!

И, к моему бесконечному потрясению, я была уверена, что слышала подобное раньше. Тогда, когда мне было восемь лет, и бабушка поспешно выводила меня из погреба, запирая все возможные засовы и замки, я слышала уже подобные голоса. Просто спустя время решила, что это была моя детская фантазия.

Ужас поднял меня с дивана, когда я поняла, что замок, сдерживающий дверь, я сама же сегодня и сломала. Дверь была не заперта!

Что же делать? Я схватила со столика нож, которым резала фрукты, и тихо прокралась к заветной двери, убеждая себя, что даже сейчас мне все мерещится. Может, это алкоголь так плохо на меня повлиял? Может, вино было испорченным, и у меня начались галлюцинации?

Однако по мере того как я спускалась, музыка была слышна все громче, и я уже могла расслышать отдельные слова. Говорили мужчины, их было, кажется, двое.

– Возьмем восемьдесят шестого года? Тридцать восьмого ты, конечно, не дашь?

– Восемьдесят шестого вполне подойдет, – ответил второй, более мелодичный, бархатный, словно медовая карамель. – Тридцать восьмой для особых случаев.

Крадучись, я приблизилась к окованной железом двери, жалея сейчас, что сорвала замок и не повесила новый. О чем я только думала?

Музыка доносилась громче, это был рок, инструментальная, очень сложная композиция, я такую раньше никогда не слышала. Но довольно красивая. Было похоже, что там, за дверью, проходит обычная вечеринка. Да только вчера днем я видела, что там нет ничего, кроме земли!

– Ты чуешь это? – настороженно спросил первый голос, и я услышала приближающиеся шаги. Мое ухо было крепко прижато к двери, но теперь я отпрянула, уверенная, что каким-то образом выдала себя. Едва дыша, я прижалась к стене рядом с дверью, боясь даже шелохнуться, чтобы не привлечь внимания.

– Человек? – спросил бархатный баритон, в его голосе звучало удивление.

– Куда ведет эта дверь?

– Никуда.

Мое сердце выпрыгивало из груди, я нервно оглядывала погреб глазами, ища, чем могла бы подпереть дверь с этой стороны. На самом деле, от страха я не могла сдвинуться с места, мысленно умоляя бабушку простить меня за то, что не оправдала ее ожиданий. Она доверила мне свою тайну, а я чертовски глупо подвела ее.

Слова о мраке, окутывающем землю, теперь не казались мне суеверием. Они стали реальностью. Несмотря на то, что голоса с той стороны двери звучали вполне миролюбиво, я всеми фибрами своей души чувствовала надвигающуюся опасность.

– А ключ есть? – спросил тот, настороженный, теперь очень заинтересованный голос.

– Да там нет ничего за дверью, – ответил баритон. – Я смотрел.

– Дай ключ.

Я чуть не умерла от страха, когда второй голос сказал «вот», после чего ключ заскрипел в замочной скважине и с тяжелым щелчком открыл что-то. Скрипнули ржавые петли, а затем кто-то втянул носом воздух прямо рядом со мной, я слышала этот звук опасно близко.

– Здесь замуровано, – удивился парень. Судя по голосу, молодой.

Музыка стала громче, после чего кто-то крикнул издалека:

– Эдвард, Джаспер, давайте быстрее! Мы вас уже заждались!

– Еще минутку, Эммет!

– Пойдем, – предложил бархатный баритон, – с дверью я потом разберусь.

– Эх, жаль, – дверь скрипнула, стукнувшись о каменную кладку, и я возблагодарила того Эммета, который меня фактически спас.

Дрожа, я стояла возле холодной стены до тех пор, пока звуки музыки не стихли. И еще долго сидела на полу, приходя в себя.

Когда я очнулась, то первым делом бросилась наверх в поисках стула или любой другой мебели. Нужно подпереть дверь, пока я не найду новый замок. Надеюсь, я еще успею, и не все магазины закрыты! Слава Богу, еще был день, а не ночь. Тридцать первое ведь рабочий день для всех, правда? Было страшно представить, что я могу опоздать в магазин!

Я вернулась со стулом и большой свечой. Но прежде, чем начать замуровывать вход, я поддалась необъяснимому любопытству.

Сейчас, когда за стеной было тихо, мой страх отступил. Ужасно хотелось хотя бы чуть-чуть приоткрыть завесу тайны.

Тишина на той стороне меня ложно успокоила. Я распахнула тяжелую дверь, свеча высветила неровную дыру, которую я проделала накануне. За ней еще вчера была земля. А сейчас я с благоговейным ужасом протянула руку и дотронулась до металлической поверхности, изъеденной ржавчиной, как и моя дверь. Она немного поддалась, и я толкнула ее рукой, распахивая настежь. Открылась она легче, чем моя. Очевидно, что с той стороны не так заботились о безопасности, чем с этой.

Ощущения нереальности происходящего не покидало меня ни на минуту, пока я просовывала свечу в проем, чтобы увидеть хоть что-то на той, запретной стороне. Я страшно боялась, что кто-то прыгнет и схватит меня за руку, но любопытство было сильнее.

Света свечи было недостаточно, чтобы понять. Я вроде бы видела ряды, похожие на те, что были у меня за спиной, как будто на той стороне тоже располагался винный погреб. Но для того, чтобы разглядеть их получше, требовалось туда войти…

Ах, мое любопытство оказалось куда сильнее страха. Я была близка к невероятному открытию чего-то, чего физически не существует, и не могла просто запереть дверь на замок и забыть об этом. Я должна была узнать, что там.

Поэтому раздумья оставила на потом, схватила кочергу и стала разрушать кладку, отбрасывая ногами разваливающиеся кирпичи.

Когда проем был достаточно широк, я перекинула туда ногу и пролезла внутрь, боясь, но одновременно стремясь узнать правду.

Ряды и вправду были такими же, как мои, только много новее. В отличие от пустых бабушкиных полок, здесь все было заставлено вином, помечены года, были и старой выдержки вина, и молодые. Бутылки были не такие, как у нас. Бутыли были огромные, каждая литра по три, а может, и больше. Продолговатые и округлые, чистые, в отличие от той бутылки, что я нашла у себя. Очевидно, что хозяин заботился о своем сокровище.

Тишина и тьма прибавила мне смелости. Хозяин дома и его гости куда-то ушли, я была одна, поэтому поднялась вверх по ступеням и отворила дверь.

Свет включился сам собой, без моего участия. Он был неярким, создавал уютный полумрак, как если бы хозяин дома не любил сильное освещение. Убранство дома меня очень поразило – современный стиль, очень изысканный и богатый. Четкие линии, выверенный дизайн. Огромный телевизор в половину стены с плоским экраном, множество аппаратуры, назначения которой я не понимала, узнала только стереоустановку.

Я погасила свечу и уже смелее стала исследовать дом, который вовсе не говорил о ком-то чудовищном, живущем в нем. Обычный дом богатого человека.

Я заметила несколько фотографий на стене, и одну на полочке. С них на меня смотрел очень красивый молодой человек с копной непослушных каштановых волос, часть из которых сексуально свешивалась ему на лоб, а часть торчала в разные стороны. Однако это не портило его красоты, напротив, добавляло очарования.

Его глаза были странного оранжевого оттенка, я такие никогда не видела. Не карие, а именно оранжевые, с вкраплением бордового по краям, странный цвет. Кожа была аристократически бледной, и только небольшие тени под глазами нарушали гармоничную красоту. Черты лица – правильные, благородные. На вид юноша был молодой, не старше двадцати трех – двадцати четырех лет.

Я походила по комнатам. Удивительно, но они тоже были украшены на Хэллоуин – те же тыквы и черепа, на стенах висели маски злых существ, все как обычно.

Дом был больше моего. Второй этаж состоял из огромной спальни и веранды с видом на лес. На первом этаже была игровая комната, гостиная, библиотека, музыкальная комната, в которой стоял шикарный рояль и множество других музыкальных инструментов, рабочий кабинет с компьютером, марки которого я не знала.

Я также нашла комнату, в которой, примерно как в винном погребе, стояли ряды больших бутылок, правда, здесь они были пластмассовыми, по пять и десять литров, с маркировкой завода, где были изготовлены. Одна стояла на столе, наполовину пустая, а рядом с ней красивый граненый бокал, огромный, раза в четыре больше моего. Стенки были измазаны чем-то красным. Я даже понюхала, думая, что это вино, но нет, запах был отвратительный, странный «букет», меня даже затошнило.

Не сразу я поняла, что в доме нет кухни и даже туалета, только ванная, точнее, душ. Это стало для меня большой загадкой, но откуда мне знать, может, здешние обитатели предпочитают кушать в ресторанах, а нужду справлять где-то во дворе? Я побоялась выходить на улицу, чтобы узнать это.

Прошлась по названиям книг, по группам, указанным на дисках, и поняла, что не знаю ни одного имени. Это выглядело так, словно я попала в совершенно другой мир, в параллельную вселенную, где жизнь развивалась иначе, не как у нас. Это было не так пугающе, как я себе нарисовала после бабушкиных слов. Что может оказаться страшного, приходящего из другого мира, если даже говорим мы с ними на том же самом языке, читаем книги, хоть и разные, слушаем похожую музыку?

Беззвучные часы на стене показали четыре дня, и я поняла, что мне пора убираться, если я хочу успеть в магазин и купить замок. И я даже не представляла себе, как буду заделывать дыру в кладке, чтобы скрыть следы своего вмешательства?

 

~*~*~

Мистер Дарси оказался очень добрым человеком. Я опоздала, он уже закрыл магазин, но мужчина с удовольствием пошел мне навстречу, вернулся и помог мне выбрать самый надежный амбарный замок, уверяя, что этот металл ничем не взломаешь. На его голове в честь Хэллоуина красовалась шляпа волшебника, а на прилавке рядом с кассой стояла тыква с искусственной свечой. Мистер Дарси очень приветливо пригласил меня отметить праздник в кругу его семьи, он хорошо знал мою бабушку и не представлял, как я проведу ночь в доме совершенно одна. Но я вежливо отказалась, сейчас мне уже не хотелось компании, голова была занята другим.

Я была дома к пяти тридцати и сразу же направилась в погреб. Дверь была подперта стулом, как я ее и оставила, и я вздохнула с облегчением. В глубине души я боялась не успеть ее запереть до того, как хозяин того дома вернется. Теперь-то я уже не сомневалась в душевном здоровье бабушки. Увиденное заставило меня поверить, что тайна, хранимая нашей семьей, существует реально.

Я отбросила ногами осколки кирпичей, досадуя, что у меня нет возможности заделать кладку. Закрыла дверь, повесив мощный, как уверял продавец, замок и с благоговением сомкнула его, закрывая вход (или выход). Улыбнулась, чувствуя теперь себя правильной, ответственной внучкой. С чувством выполненного долга развернулась, чтобы уйти и… от ужаса заорала, увидев прямо перед собой силуэт в свете свечи. Ключ выпал из моей руки, звякнув об пол, когда я отшатнулась к стене и ударилась в нее спиной. Я думала, что умру на месте! Мое сердце билось где-то на уровне живота, хотя нет, оно билось везде, где только может биться сердце, я ощущала его пульсацию даже в кончиках пальцев рук и ног!

Это был он – тот парень с фотографии. Он просто стоял и смотрел на меня, нахмурив брови, а потом повернул голову, как будто прислушивается. Его глаза при этом искоса смотрели на меня, настороженные, удивленные, недоверчивые.

Он не выглядел опасным, скорее, только казался таким в мерцающем свете от пламени свечи, стоящей на полу и делающей любую фигуру немного зловещей. Но сам факт, что парень проник сюда, пока меня не было, вызывал во мне ужас.

Он и шага не сделал ко мне, пока я пыталась отдышаться у стены, только смотрел и слушал. Поэтому я смогла немного прийти в себя и спросить:

– Ты кто? – в звенящей тишине мой голос прозвучал хрипло.

Брови юноши удивленно взлетели вверх. Как будто это не он ко мне вломился, а я к нему!

Он сделал шаг ближе, заставив меня вздрогнуть и сильнее вжаться в стену. Краем глаза я увидела кочергу на полу, которую оставила еще днем, и подумала, успею ли схватить ее, чтобы защищаться?

Парень, тем временем, вел себя странно. Он шагнул еще ближе, втянул носом воздух и прикрыл глаза, как будто с наслаждением.

– Ты человек? – пробормотал он с очевидным изумлением.

В этот момент я кинулась к кочерге и выставила ее вперед, угрожая парню, чтобы не приближался.

– Тебе что надо? – теперь я чувствовала себя смелее, когда была немного защищена. В руках у парня ничего не было.

Он открыл глаза, увидел кочергу и недоверчиво нахмурился, но мне было плевать, что он об этом думает. Я хотела, чтобы он ушел туда, откуда явился. Я махнула ему в сторону двери.

– Ты зачем пришел?

– Где я? – ответил он вопросом на вопрос. Он не выглядел опасным, скорее, растерянным. Это немного успокаивало. Судя по всему, он даже не знал, куда эта дверь ведет. Так же, как и я, впервые увидел. И его привело сюда любопытство, как прежде и меня.

Я немного опустила кочергу и развела руками.

– В моем доме.

– Доме? Ты здесь живешь?

– Жила раньше, – ответила я неуверенно. – Приехала… на пару дней. А ты? – я снова махнула рукой в сторону двери. Теперь это уже напоминало простой разговор, а не нападение. И чего бабушка так сильно переживала и боялась?

Парень перевел туда косой взгляд, потом снова на меня.

– С нашей стороны нет никакого дома, – уверенно сказал он.

Я нервно рассмеялась. Видимо, мысль о параллельной вселенной пришла в голову только мне. В его мире все такие несообразительные?

– Ты умеешь говорить? – сказал он вдруг тоном, как будто сделал удивительный вывод, в который не мог поверить до сих пор. – У вас здесь все так говорят?

– Кто это – все? – с вызовом поинтересовалась я, в тоне парня меня неожиданно что-то оскорбило. Выглядело так, словно я не должна что-то уметь.

– Люди.

– Все, – я недоверчиво смотрела на него. – А у вас – нет?

– Нет, – он потрясенно покачал своей красивой головой, волосы при этом привлекательно упали на лоб. – И сколько вас тут?

Людей? Я попыталась вспомнить то, что мы учили на уроках.

– Миллиардов пять… или шесть. – Я не была уверена.

– Пять миллиардов! – шокировано выдохнул он и прикрыл глаза на мгновение.

– А у вас меньше? – махнула я в его сторону кочергой, в которой, по всей видимости, не было никакой необходимости.

– Меньше, – подтвердил он. – Намного меньше. Очень мало.

– И сколько же? – Я опустила кочергу, окончательно успокоившись. Поведение парня ничем мне не угрожало.

Он пожал плечами.

– Не знаю точно, я не интересовался и не считал.

– Разве у вас не ведется статистический учет граждан? – удивилась я.

– Граждан? – он недоверчиво покачал головой. – Все ведется. Но я не знаю точно, сколько сейчас людей. Я не из тех, кто их… – он опасливо посмотрел на меня, сомневаясь, стоит ли заканчивать предложение. Но затем все-таки добавил: – Выращивает…

Мои глаза расширились от непонимания, и тогда его губы сложились в тонкую насмешливую линию. Фыркнув, он окончательно пояснил:

– Нет у нас людей на улицах. Только на фермах. Мы выращиваем их… как корм.

Наверное, мои глаза стали похожи на блюдца. Шок и ужас медленно заполняли сердце, пока я смотрела на красивое лицо, силясь понять, что это значит. Из вышесказанного я сделала потрясающий вывод: тот, кто стоит передо мной – не человек.

– А ты-то кто? – прошептала тогда я, и тогда он просто ответил:

– Вампир.

 

~*~*~

Чуть позже мы, наконец, познакомились, смущенно обменялись именами. Понадобилось немало времени прежде, чем я прекратила трястись всякий раз, стоило Эдварду пошевелиться. Даже его уверения в том, что он не собирается меня убивать, не очень-то помогали. Я смотрела на него как на восьмое чудо света, не веря своим глазам. Впрочем, он смотрел на меня с тем же самым выражением.

– Мы давно не убиваем людей сами, – объяснил он, еще когда мы находились в погребе, и я снова дрожащей рукой наставила на него кочергу, от страха чуть не рехнувшись. Бабушка была права, бабушка не зря мне все это завещала, – внутренний голос говорил со мной, усиленно терзая мою совесть, и я отчаянно переживала за собственную безответственность, что впустила сюда монстра, от которого бабушка и прабабушка так долго защищали наш мир.

– Для этого существуют фермы, – рассказывал Эдвард, не обращая никакого внимания на мою кочергу, ни капли не боясь ее, но и не приближаясь. – Людей выращивают, как скот. Они абсолютно примитивны и не умеют разговаривать. В течение всей жизни их… доят, обеспечивая им условия. Кровь консервируется и отправляется на прилавки, где каждый богач может ее купить.

– И сколько такое продолжается? – не веря в происходящее, в шоке выдохнула я.

Эдвард пожал плечами.

– Несколько тысяч лет.

– А что было до этого? Куда делись нормальные люди?

– Полагаю, они были истреблены, когда вампиров стало слишком много, – ответил Эдвард, глядя на меня немного грустно. – Немногих уцелевших удалось спасти, мы создали заводы по производству крови, фермы, где начали их выращивать. – Он отвернулся, прошелся туда-сюда, разглядывая погреб, провел длинным пальцем по слою пыли.

– А откуда взялись вампиры? Раньше же их не было?

– Говорят, какой-то вирус. Это было очень давно.

– И как же вы выжили, когда люди были истреблены? – вместо страха, во мне постепенно пробуждалось любопытство. Мне выпал уникальный шанс узнать то, чего никто никогда не знал.

– Животные, – поведал Эдвард. – Пришлось переключиться на них.

– Их кровь подходит?

Он кивнул.

– Подходит. Правда, не такая вкусная, – он усмехнулся, глядя на меня, и я шокировано покачала головой. Эдвард посерьезнел. – Животных мы тоже истребили. У нас их нет. По крайней мере, в свободном доступе. Даже птиц не стало. Я слышу… – он поднял голову наверх и показал туда же пальцем, – что у вас они все еще существуют.

Где-то наверху заухала сова, и я кивнула, несмело улыбнувшись.

– У нас с этим все в порядке.

Эдвард нахмурился и продолжал:

– С животными все намного проще. Они размножаются быстрее, быстрее растут, производят больше крови. Животноводческих заводов у нас куда как больше. И стоит их кровь недорого. – Он снова усмехнулся. – Кровь человека самая дорогая, это, считай, деликатес. Мы редко себе ее позволяем, только по праздникам.

– Ясно, – прошептала я, не зная, что еще на это сказать. Было трудно представить. И теперь-то я поняла, что за бутыли видела у Эдварда на столе, на полках, в погребе. Даже нюхала его бокал. Меня откровенно затошнило.

– Мы давно не убиваем сами, – снова напомнил Эдвард. – У нас это запрещено, есть закон. Производство крови строго регулируется. Уже несколько тысяч лет мы существуем цивилизованно, тебе нечего бояться.

– Ладно, – постаралась поверить я и опустила кочергу.

– Может, пригласишь в гости? – предложил Эдвард, показывая на ступеньки, на его губах появилась приветливая улыбка. – Там и продолжим разговор. Мне тоже интересно.

С того момента прошло уже два с половиной часа, и я чувствовала себя в обществе Эдварда все более комфортно. Мы задавали вопросы, узнавая о наших мирах, рассказывали о себе и своей жизни. Эдвард ходил, рассматривая предметы, заставляя меня вздрагивать каждый раз, когда слишком быстро перемещался. Постепенно он догадался, что меня это пугает, и стал двигаться медленнее, но я все равно начинала немного дрожать, когда он оказывался слишком близко.