Текст книги "Леди Валентайн (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Светлана Шёпот Леди Валентайн

ГЛАВА 1

Мне нужны были подсказки. Что угодно: письма, заметки, дневник. О, да, полкоролевства за дневник! Куда девушка может спрятать нечто столь личное?

Для начала я осмотрела кровать, тщательно ее проверив. Случайно отыскала потайной ящичек, но в нем ничего не оказалось. Следующим на очереди был стол. Книги подверглись тщательному осмотру. В одном из ящиков нашла тетради. Сердце радостно скакнуло. Неужели удача? Листая одну за другой, ощущала накатывающее уныние. Какие-то стихи, сочинения – ничего полезного. Хотя, благодаря этому я узнала, что вполне могу читать. Местный язык действительно крайне похож на английский. Если я в Англии, то точно в позапрошлом веке. А может, это Америка?

Закончив с последней тетрадью, решила, что позже ознакомлюсь со всем этим более тщательно, и повернулась к комоду. Шкаф оставила напоследок, хотя мне и хотелось посмотреть, в чем ходила предыдущая владелица тела.

В коридоре послышался какой-то шум. Замерла, насторожено поглядывая в сторону двери. Делора – женщина, которую я увидела при пробуждении в этом мире первой, просила меня не вставать. Не думаю, что она обрадуется, застав меня на ногах. Выслушивать нотации не хотелось, поэтому я уже приготовилась вернуться в кровать, но шум больше не повторился, а дверь так и осталась закрытой.

Выдохнув, продолжила свои поиски. Мне казалось, что у девушки, живущей в такой комнате просто должен был быть дневник. Все эти кружева, светлые нежнейшие оттенки и некая воздушность, как бы намекали на романтичную натуру. Легко было представить, как подобная девушка сидит летним днем за столом, покусывая кончик пера и невидящим взглядом смотрит в открытое окно. Ветер колышет легкие занавески, время от времени принимаясь ласково играть со светлыми прядями. Вынырнув из своих мыслей, девушка опускает взгляд на толстую тетрадь перед собой и начинает писать, делясь своими переживаниями и мыслями.

А еще о том, что дневник всё-таки есть, говорило внутреннее чутье. И это явно не интуиция, а, скорее всего, отголоски памяти.

Пока рылась в вещах, вспоминала, как попала в такую передрягу.

Как и все остальные люди время от времени я задумывалась о смерти. И это, как я считала, вполне нормально. Всё-таки человек – существо хрупкое и умереть может, просто споткнувшись на ровном месте. Я не строила теорий, просто всегда была готова к тому, что однажды меня не станет. Конечно, умирать я не хотела, но понимала, что придет день и меня никто не спросит. Так и произошло.

В то утро я отвела внука в садик и поторопилась на работу. На светофоре загорелся красный. Я опаздывала на пару минут, поэтому нетерпеливо переступила с ноги на ногу, готовая сорваться сразу же, как загорится зеленый. Дорога была пустой, только около остановки стоял заполненный автобус. Люди набились в него как килька в банку, явно не желая дожидаться следующего. Самая обычная ситуация, видела такое сотни раз. Автобус тронулся, а я с тревогой поглядела на красный свет светофора. В груди все почему-то сжалось, но я списала это на то, что еще немного и точно опоздаю.

Когда загорелся желтый свет, я подошла ближе к краю, наблюдая, как автобус набирает скорость – он явно решил проскочить. Вздохнув, сильнее стиснула сумку. Оставалась одна надежда, что начальника с утра не будет и никто не заметит моего опоздания. Обычно я успевала, но сегодня Темка закапризничал и совсем не хотел меня отпускать, пришлось его успокаивать.

Зеленый уже загорелся, но я стояла, ожидая, пока автобус проедет. В тот момент, когда он поравнялся со мной послышался оглушающий грохот. Следующее, что я помню, это какой-то кусок, летящий мне прямо в лицо. Потом была кратковременная, но очень сильная боль и беспамятство.

Очнулась я уже здесь. Сначала, конечно же, не поняла, что произошло и где нахожусь. Потом вспомнила последние минуты перед, как тогда думала, потерей сознания. Сразу поняла, что мое нынешнее местонахождение связано с автобусом. С ним явно что-то случилось. И судя по тому, что я помнила, его взорвали. При этой мысли похолодела, вспоминая, сколько людей было внутри него.

Поначалу я подумала, что в больнице, но осмотревшись, поняла: обстановка не соответствует тому, что обычно бывает в подобных заведениях. А уж когда в комнату вошла высокая полная женщина, одетая так, словно снималась в каком-то историческом фильме, я и вовсе растерялась. Заговорила она со мной на странном английском. Не сказать, что я его хорошо знала, но женщину отлично поняла. Хотя сама говорить ничего не стала. Когда Делора (Бедная моя девочка, я Делора, ты ведь помнишь?) ушла, я крепко задумалась.

Для начала я приподнялась на подушке и осторожно потрогала лицо. Никаких бинтов или шрамов не нашла, но не только это меня удивило. За столько лет жизни я достаточно изучила свое лицо, чтобы узнать его даже на ощупь. Так вот, в тот момент я отчетливо поняла, что лицо не мое. Нос совершенно другой, нет привычной пухлости в области щек, скул и шеи, да и нижняя губа немного больше верхней, в то время как у меня были тонкие, четко очерченные губы, которые так удобно было недовольно поджимать, превращая их в тонкую нить.

Откинув одеяло, резко выдохнула. Голова немного закружилась от волнения, отчего я прикрыла глаза и постаралась дышать медленно и глубоко. При этом я уговаривала себя не паниковать, мало ли, вдруг просто долго лежала без сознания, похудела. Это же хорошо, сколько я мучилась, чтобы сбросить лишние пару десятков килограмм, а тут без всяких усилий с моей стороны желаемое исполнилось.

Немного успокоившись, продолжила осмотр. Правда, после того, как я не нашла шрама от вырезанного аппендицита, мне пришлось еще минут пять себя успокаивать. Тело явно было не мое, об этом говорило слишком многое.

Завернувшись в одеяло, всхлипнула, но тут же дала себе мысленно подзатыльник. Вот еще вздумала плакать! Жива и ладно!

Но тут вспомнились близкие люди и сердце стиснуло невыносимой тоской. Всё-таки не сдержалась, заплакала, уткнувшись в подушку, пахнущую лавандой. Как уснула, не помню. Проснулась снова днем. Поела бульона с сухариками, которые принесла мне Делора. При этом женщина то и дело гладила меня по голове, приговаривая, что все будет хорошо. Я ничего не говорила, не зная, что сказать на все это.

Долго жалеть себя я не привыкла. Конечно, все внутри болезненно замирало, когда думала о том, что могу больше не увидеть любимых людей, но жажда деятельности уже начала просыпаться во мне.

Для начала я попыталась хотя бы примерно понять, что со мной такого произошло. Я, как и многие, читала книги про людей каким-либо образом попавших в другой мир или время. Поначалу эта тема мне нравилась, но потом некоторая однообразность сюжетов приелась.

Поверить в то, что я тоже попала, было крайне сложно. Первый минут пятнадцать. А потом я отыскала занавешенное тканью зеркало и погляделась в него. Вот тогда все сомнения отпали, а я поняла, что это эфемерное создание никак не может быть мной. Я могла проваляться в коме хоть сотню лет, но не думаю, что после этого мои карие глаза стали бы серыми, а темно-каштановые волосы (в последние годы приходилось закрашивать редкую седину краской) светлым блондом.

Стянув длинную сорочку, оглядела себя внимательнее. Да уж, кажется этого ребенка совсем не кормили и не выпускали на солнце. Тело было не просто худеньким, а тощим. Поглядев на груди, вздохнула, вспоминая свой пятый размер. С одной стороны, хорошо, конечно, намного удобнее. А с другой стороны, минус первый для девушки как-то совсем несерьезно. Впалый живот, почти полное отсутствие ягодиц, выпирающие ребра – все это мне категорически не нравилось.

А вот роскошные, длинные волосы привели меня в восторг. Всегда хотела обладать подобной шевелюрой, но, к моему глубокому сожалению, волосы у меня раньше были тонкими и редкими – отращивая их, я получала тощий мышиный хвостик, от которого хотелось только плакать. Да и на лицо девушка явно была красивой. Большие серые глаза, тонкий, ровный нос, длинная шея и никакого намечающегося второго подбородка!

Ладно, подумала я тогда, кости есть, а мясо можно и наесть, главное, не перестараться.

Конечно, меня интересовало, что случилось с девушкой и куда делось ее сознание. Делора ничего толком сказать не могла, лишь мычала что-то о том, что мне нужен покои и скармливала мне очередную тарелку бульона.

Тогда-то я и решила, что все нужно брать в свои руки. Мысль поискать какие-нибудь записи пришла неожиданно, да и укрепилась. Вот, теперь ищу.

Дневник, – а что это именно он было понятно с первого взгляда – отыскался в самом низу комода. Открыв первую страницу, пробежалась взглядом по ровным строчкам. Довольно хмыкнув, вернулась в кровать – почитать можно и здесь.

Прерывалась я лишь на обед и ужин. Лично мне уже хотелось чего-нибудь посущественнее бульона и салата, но просить Делору пока не стала. Мало ли, вдруг девушка была чем-нибудь больна и ей прописана такая вот диета. Отчего-то ведь ее не стало.

Дочитывать пришлось на следующий день, но я не торопилась. Девушка больше писала о своих чувствах, чем о каких-либо событиях, но даже так я смогла вычленить крупицы важной информации и нарисовать в голове картину ее жизни.

Девушку, в тело которой я попала, звали Бриана Валентайн. Несколько дней назад ей исполнилось восемнадцать. Я, честно говоря, удивилась. По внешнему виду этой девочке было не больше четырнадцати.

Отца Брианы звали Кадмус Валентайн. Он был женат дважды. От первой жены у него родилось двое детей – мальчик и девочка. Аделия и Нолан. Когда отцу Брианы было пятьдесят, его первая жена скончалась. Через некоторое время он снова женился на молодой обедневшей аристократке. Женитьба на ней подняла статус семьи, не принеся более никакой выгоды. Но Кадмус совсем не огорчился.

Джоселин (так звали мать Брианы) оказалась нежной, хрупкой невероятно красивой женщиной, в которую Кадмус влюбился как мальчишка. Он носил ее на руках, задаривая подарками, ревновал, потакая любому капризу. Кадмусу повезло, ведь Джоселин хоть и принимала все, что муж хотел ее дать, но не более того.

Потом она забеременела и родилась Бриана. Джоселин и так не обладала слишком крепким здоровьем, а с появлением ребенка и вовсе почти перестала выходить из комнаты, большую часть времени проводя в постели. Бриана оказалась почти копией матери: такая же нежная, тихая, будто воздушная. Мать девочка любила очень сильно, она была для нее самым близким и родным человеком. Почти все свое время Бриана проводила с Джоселин.

Чем старше становилась Бриана, тем больше болела ее мать. Кадмус старался любить своего третьего ребенка, но иногда он не выдерживал, зло выговаривая ей, что именно она виновата в том, что Джоселин болеет. Ему казалось, что подрастающая Бриана вытягивает жизнь из горячо любимой жены. Он запрещал ей видеться с Джоселин, приглашая различных учителей. Этим он старался занять все время Брианы.

Что сказать, ему удавалось, но девочка жутко скучала по матери, поэтому ночами пробиралась к ней. Джоселин тоже скучала, пыталась вразумить мужа, но тот стоял на своем. Так длилось до тех пор, пока Джоселин не умерла.

Кадмус, вскоре после похорон собрал вещи и уехал в столицу, не желая видеть младшую дочь. У старших детей к тому моменту были свои семьи, так что жили они отдельно. Бриана осталась практически одна. Если не считать слуг, конечно. В тот год девочке исполнилось девять.

В свой десятый день рождения Бриана получила письмо от отца. Он сообщил ей, что записал ее в школу для девочек. Школа эта находилась в столице. Учеба там длилась восемь лет – с десяти до восемнадцати. Бриане как раз в августе исполнилось десять, а в сентябре она уже была в школе.

Насколько я поняла, в этом закрытом женском пансионате обучали в большинстве своем всевозможным женским премудростям. Они разучивали множество разных песен, учились музицировать, танцевать, сочинять и просто читать (вслух, с выражением) стихи, вышивать, шить, готовить, варить лечебные отвары из трав. Кроме этого девочек обучали умению вести разговоры, ездить верхом, управлять хозяйством, ведь многих после учебы ждало замужество и учителя делали все возможное, чтобы будущая жена могла стать опорой своему мужу.

Бриана любила сочинять и читать стихи, петь и вышивать. И терпеть не могла танцы, верховую езду и ведение хозяйства. Танцевать долго ей не позволял ослабленный организм. Она быстро уставала, несколько раз даже падала в обморок от бессилия. Езда ей не нравилась из-за лошадей. Они пугали Бриану, а еще дурно пахли. Ну а ведение хозяйства казалось ей чем-то невыносимо скучным и сложным. Девушка была полностью уверена, что ее будущий муж просто обязан будет нанять управляющего и не заставлять ее заниматься чем-то подобным.

К готовке она относилась прохладно, искренне надеясь, что после замужества муж ее и близко не подпустить к котелкам и ножам. Во время приготовления пищи Бриана старалась не подходить к мясу. Ее тошнило от одного его вида. Она не понимала, как люди могут есть что-то подобное.

В разговорах предпочитала придерживаться нейтральных тем, не слишком жалуя, когда учителя заставляли ее говорить о чем-то слишком сложном: о войнах прошлого, политике, делах рода и прочих неинтересных для нее вещах.

Стихи, погода, цветы, травы, музыка, поэты и писатели, различные произведения – вот любимые темы Брианы. Она могла говорить об этом много и с удовольствием и не понимала, почему учителей это не устраивает.

Каждое лето учениц распускали по домам. Бриана тоже возвращалась в это имение. Отца она после того, как он уехал больше не видела. Хотя брат с сестрой иногда приезжали. Она радовалась им, ведь несмотря на немного холодный и отстраненный тон, любила их обоих.

Чаще всего рядом с Брианой находилась Делора. Девушка тянулась к женской ласке, поэтому воспринимала служанку если не как мать, то как очень близкого и родного человека.

Летние дни она проводила просто. Спала, ела, гуляла по окрестности, сочиняла стихи, читала книги, пыталась придумать легкие и небольшие истории самостоятельно, мечтая о том дне, когда встретит своего суженного и полюбит.

Влюбиться Бриана мечтала горячо. Многие девочки из пансионата, уезжая домой на лето, осенью приезжали помолвленными. Бриана завидовала им, ведь большинство из таких девушек выглядели счастливыми и влюбленными. Они как-то по-особому менялись, словно начинали светиться изнутри. И Бриана это видела.

Большой неожиданностью для меня стало то, что в этом мире есть магия. Я даже сначала не поверила, но Бриана писала об этом весьма уверенно. Оказалось, что в пансионате обучаются только те девушке, у которых нет дара. А вот те, кого магия не обошла стороной, учатся совсем в другом месте.

В столице существует две магические академии: мужская и женская. Несмотря на то, что у некоторых женщин просыпается дар, силы их неизмеримо меньше, чем у мужчин. Не обращать внимания на дар, человек не может, ведь тот, если им не пользоваться, начинает постепенно убивать своего носителя. Именно поэтому женщин всё-таки решили учить пользоваться дарованными силами. Конечно, слишком многого сделать девушки не могли, но не это главное. Главное, что после обучения они способны были пользоваться своим даром, ничего не опасаясь, и тот их не убивал.

Поверить во что-то подобное было сложно, но я решила не делать поспешных выводов о психическом здоровье Брианы. Если это правда, то значит, попала я ни в какое не прошлое, а в другой мир.

С НИМ Бриана познакомилась прошлым летом. Она как раз приехала на каникулы и отдыхала на берегу озера неподалеку, читая книгу, когда появился ОН – Криспиан Лоулер. Глаза цвета неба, волосы – чистое золото, а за улыбку можно душу продать. Высок, учтив, как бог красив. Он быстро вскружил голову Бриане.

Поместье Лоулеров располагалось по соседству. Семья эта была до неприличия богатой и в доме рядом с Валентайнами они появлялись крайне редко, предпочитая жить поближе к столице. Как я поняла, Криспиана в такую «глушь» отослали за какие-то прегрешения, о которых он сам отзывался, как о чем-то незначительном. Бриана была благодарна суровым родителям Криспиана, ведь иначе она со своим возлюбленным никогда бы не встретилась.

Окончательно сердце девушки растаяло, когда тот показал ей парочку магических фокусов. Маг! Для Брианы это было чем-то восхитительным и невероятным.

Читая целые оды этому парню, я подумала, что Бриана ощущала себя, как девочка-фанатка, которая встретила своего кумира, который обратил на нее самое пристальное внимание.

Насколько я поняла, для девочек из пансионата юноши, учащиеся в магической академии, были кем-то вроде жителей Олимпа – такие же невероятные создания, далекие и недоступные, ведь те предпочитали жениться на девушках с даром. А тут на нее обратил внимания такой парень. У Брианы просто не было шансов устоять.

Целое лето она жила в сказке. Криспиан ухаживал изящно, говорил красиво, целовал руки нежно, заглядывая при этом в глаза. А улыбался он так, что каждый раз Бриана боялась, что разучилась дышать.

Они встречались тайно, у озера. Криспиан объяснил это просто: если его родители узнают, что он вместо того, чтобы думать о той небольшой оплошности, которую совершил, замечательно проводит время в обществе столь обворожительной девушки, то его быстро сошлют в другое поместье. Расставаться с Криспианом Бриана не хотела.

Ей нравилось сидеть в тени деревьев, ощущая Криспиана рядом. Нравилось прятаться вместе с ним от дождя, прижимаясь друг к другу горячими телами. Нравилось целоваться, чувствуя как колотится сердце в груди, а дыхание замирает от счастья.

Бриана была влюблена. Криспиан обещал жениться на ней сразу же как он закончит академию. Бриана верила и была как никогда ранее счастлива. Несколько раз они заходили чуть дальше, чем простые поцелуи. Ничего серьезного. Криспиан хотел дойти до конца, убеждая ее, что все равно она практические его жена, но Бриана боялась близости, ведь в пансионате шептались, что это очень больно. Делать себе больно она не хотела, поэтому сразу сказала, что это будет только после свадьбы. Криспиан нехотя согласился, а через неделю уехал, пообещав писать.

Девушка ждала его писем всю осень, зиму, весну, волнуясь, что с возлюбленным что-то случилось. Она пыталась как-то узнать о его судьбе, но никто ничего не знал. Вернее, о Лоулерах знали, но без подробностей.

Закончив обучение в пансионате, Бриана в потрепанных чувствах, сгорая от волнения, вернулась домой. Она решила действовать сразу, как приедет. Не успев даже толком переодеться, она направилась к соседям. Конечно, встретить хозяев она не надеялась, но ведь слуги должны были хоть что-то знать.

Они знали и рассказали Бриане. Оказалось, что ее Криспиан, ее возлюбленный еще с прошлой зимы помолвлен, а неделю назад у него состоялась свадьба. Узнала она и то, за что его сослали в столь далекое от столицы поместье. Лоулер очень любил женское внимание и не считал нужным в нем себе отказывать. Родители, опасаясь, что все расстроится из-за недопустимого поведения сына, отправили его как можно дальше от столицы.

Бриана была раздавлена такими новостями. Ей казалось, что она готова была ко всему, даже к тому, что ее возлюбленный погиб, но подобная правда просто убила ее. Хрупкая, романтическая натура не выдержала подобной правды.

Как это часто бывает в юности, ей показалось, что мир в одночасье рухнул. Жизнь без Криспиана казалась ей нереальной, серой и невозможной. К мысли о том, что в этом мире счастлива она больше не будет, Бриана подошла медленно. А когда осознала, что от всего этого можно просто сбежать, то приступила к выполнению плана.

Боль она не любила, а кровь ее пугала. Она хотела умереть красиво. Бриана решила, что самый лучший вариант – отравление. Не думаю, что она понимала, что после смерти ей будет как-то все равно, в каком состоянии находится ее тело.

К своей задумке она приступила с особой тщательностью. Отобрала самый красивый наряд. Собрала необходимые травы в лесу. Приготовила из них самый подходящий, по ее мнению, яд. Этот яд, погружая выпившего его человека в сон, убивал медленно и безболезненно за пару часов.

В выбранный день, она тщательным образом помылась, не желая, чтобы все видели ее грязное тело. Потом сказала Делоре, чтобы та не беспокоила ее до утра, а потом с легкостью выпила яд.

«Прощай, моя любовь!»

Именно такими были последние слова Брианы. Подозреваю, что после этого она спрятала дневник, легла на кровать, а к утру умерла.

И на ее место пришла я.

Захлопнув дневник, закрыла глаза и откинулась на подушку. Пока читала, то события словно проносились перед глазами. Сначала не поняла, что происходит, но чуть позже осознала, что это воспоминания Брианы. Видимо, что-то всё-таки осталось в этом теле, после того как прежняя душа покинула его. Они выглядели выцветшими, словно картины на солнце, но всё равно могли мне помочь.

Сосредоточившись, постаралась вспомнить. Сначала ничего не происходило, но потом я стала видеть перед глазами быстро меняющиеся образы. Я будто просматривала старый фильм. Правда, сильно мешали различные помехи, словно какие-то неполадки в оборудовании. Или повреждена пленка.

Бедный, несчастный ребенок. Сначала умерла ее горячо любимая мать, потом отец, обвинив ее в этом, уехал, оставив одну. Брат с сестрой навещали, но Бриана хоть и старалась им верить, но всё-таки отлично видела их отношения к себе – ее не любили, а лишь терпели, как неизбежность, от которой необходимо избавиться при любом удобном случае. Она видела их равнодушные, иногда даже злые взгляды, но старалась не думать об этом, уходя в свой выдуманный мир все дальше и дальше.

Бриана была цветком, требующим особо ухода, но давать его никто из родственников не хотел. Она стояла на грани и несчастная любовь просто стала последним толчком в спину. Смерти девушка, что удивительно, совсем не боялась. Скорее воспринимала ее, как выход из этого не слишком дружелюбного к ней мира.

Ей часто снились разные, длинные и цветные сны. Она верила, что видела иные миры. Бриана считала, что, умерев здесь, она просто очнется где-то там, где ее обязательно будут любить, где все окажется намного лучше.

Мне хотелось поджать губы и выругаться. Если так посмотреть, то жизнь Брианы была не такой уж и плохой. У нее была крыша над головой, она могла питаться каждый день, одеваться, как хочет, ей прислуживали, поэтому у нее не было необходимости горбатиться целыми днями, чтобы прокормить себя. Ее не били, не насиловали, не заставляли заниматься чем-то постыдным. Миллионы людей живут намного хуже. Впрочем, у каждого своя правда.

Открыв глаза, погладила обложку дневника. Оставлять его нельзя. Зачем давать кому-либо лишнюю информацию о себе. Да, теперь тело Брианы мое, а значит, и ее история отчасти моя.

Где бы его сжечь? На кухне? До нее добраться еще надо. В любом случае, пока буду держать при себе, и уничтожу сразу, как появится возможность. А сейчас надо встать. Пусть Делора ворчит сколько хочет, но этому телу просто необходимо набираться сил.

Надо, кстати, обговорить с ней мое меню. Питаться одними салатами – не дело.

Положив дневник на кровать, отправилась к шкафу, исследовать вещи. Одни платья. И все светлых тонов, нежные и воздушные. Выбрав самое темное из возможных, натянула его на себя. Подойдя к зеркалу, чуть повертелась, размышляя, что делать с волосами. Понятно, что отрезать такое богатство я не собиралась, но и ходить растрепой жарковато. Впрочем, долго выбирать прическу не стала, тщательно расчесала волосы, а потом заплела тугую косу, с восторгом понимая, что она получилась с мое запястье толщиной. Отыскав ленту в комоде, вплела ее в косу и завязала.

Итак, теперь нужно пройтись по дому, осмотреться внимательнее. На воспоминания надеяться не стоит – Бриана мало на что обращала внимание. Ее интересовали немного иные материи.

Выйдя из комнаты, оказалась в длинном светлом коридоре. Насколько я помнила, это левое крыло, принадлежащее раньше Джоселин и Бриане. Наверное, именно поэтому тут все такое светлое.

Дойдя до большого главного холла, полюбовалась спускающимися на первый этаж громадными лестницами. Отполированными деревянными полами, блестящими так, словно они были натерты воском, хотя, все может быть. Сверкающей люстрой с множеством стеклянных висюлек и сотней (не меньше) слегка оплавленных свечей. Да, да, электричества тут не было.

Пока все выглядело ухоженным и чистым. Почему-то в памяти Брианы сохранилась лишь Делора. Не думаю, что с таким большим домом может справиться одна женщина. Это нереально.

В полной тишине становилось как-то не слишком уютно, правда, спасали большие окна, из которых лился яркий дневной свет.

Кухня в любом случае должна быть где-то на первом этаже, но пока мне туда не надо. Я решила сначала отыскать кабинет Кадмуса. В таком доме он просто обязан быть. Мне нужно разобраться, в какой мир я попала.

Правое крыло отличалось от левого сильно. Если в «женской части» властвовали светлые оттенки, то здесь было прямо царство мрака. Никаких воздушных тканей на окнах, только тяжелые шторы, не пропускающие свет. Вместо светлого ореха, только темный дуб и красное дерево. Возможно, названия здесь другие, но внешне похоже на это. Даже картины на стенах и те были в толстых, темных рамах. Сюжеты тоже отличались в пользу более мрачных тонов.

В любом случае здесь мне понравилось.

Кабинет отыскать среди множества запертых дверей, оказалось невозможно, поэтому я отправилась на поиски Делоры. Да и есть уже хотелось.

– Бриана, девочка моя, ты зачем встала? Ты еще так слаба, – запричитала Делора, когда увидела меня. До кухни я дойти, кстати, не успела, служанка поймала меня в тот момент, когда я спускалась с лестницы.

– Делора, я есть хочу, – сказала я медленно, тщательно следя за своей речью. Понимать – это одно, а вот говорить на незнакомом ранее языке – совсем другое.

– Пойдем, я провожу тебя в твою комнату, там и покушаешь, – говорила Делора так, словно мне не почти восемнадцать, а от силы лет пять. Такое отношение слегка покоробило. Я как-то давно отвыкла от того, чтобы со мной сюсюкались.

– Нет, – возразила я. – Не хочу в комнату. Сил нет сидеть там. А где ключи от кабинета отца? Они у тебя? – спросила, наблюдая, как светлые глаза Делоры медленно распахиваются в удивлении.

– Зачем тебе в кабинет господина? – чуть резче, чем необходимо, спросила Делора, но тут же исправилась. – Девочка моя, ты еще совсем слаба. К тому же господин не любит, когда его вещи трогают, ты ведь знаешь об этом.

– Да, но отец не бывал здесь уже девять дет. Он даже не заметит, – возразила, с подозрением рассматриваю служанку.

А чего это она так против? Бриана любила эту женщину, как мать, ведь та всегда возилась с ней, ласково гладила по голове, часто обнимала, ухаживала. Именно благодаря Делоре девушке не приходилось ни о чем думать.

Приезжая на каникулы, она только и делала, что отдыхала. Если о чем-то и спрашивала, то Делора мягко отвлекала ее внимание на что-то иное, а то и вовсе говорила, что беспокоиться ей не о чем. Другой человек, возможно, настоял на своем, но Бриану на самом деле мало что волновало, поэтому она не обращала на подобное внимания. А вот мне это показалось подозрительным. Никаких особых чувств к этой женщине я не испытывала, поэтому привязанность на мое отношение к ней никак не влияла.

– Хочу посмотреть, – сказав это, я развернулась и свернула в правое крыло. И пусть думает, что хочет.

Делора что-то еще там говорила, но не отговаривала, а просто убеждала, что такие нагрузки мне вредны, что я всё равно ничего не пойму в книгах и бумагах отца, что мне надо отдыхать, а не забивать голову совсем неинтересными вещами. Все это только сильнее подстегивало меня.

– Девочка моя, что у тебя на голове? – заохала сзади Делора. – Простая коса, как у крестьянской девки? Если кто-то увидит, то засмеет ведь. Давай вернемся в комнату и я сделаю тебе твою любимую прическу. Ты ведь так любишь локоны, что же случилось с тобой, моя хорошая?

– Открывай, – попросила, повернувшись к Делоре.

Та повздыхала, а потом всё-таки достала связку ключей откуда-то из-под простого светлого фартука. Открыв дверь, она чуть отошла в сторону, смотря на меня со странным, не совсем понятным мне выражением на лице.

Пока Делора до конца не отошла от происходящего, я ловко вытащила у нее из рук связку и спрятала ее за спиной. Служанка хлопнула глазами и открыла рот, явно желая что-то сказать по этому поводу, но я уже юркнула в кабинет.

– Есть я буду здесь. И да, положи мне кроме салата какой-нибудь каши немного и отварного мяса, – сказала и захлопнула дверь прямо перед носом явно шокированной служанки.

На всякий случай закрывшись изнутри, я повернулась. В кабинете царил полумрак. Подойдя к окну, распахнула шторы принялась осматриваться.

Судя по всему, семья Валентайн весьма богата. Обстановка как бы намекала, да и не думаю, что бедняки смогли бы позволить себе подобный особняк.

Подойдя к шкафу, кончиками пальцев потрогала корешки многочисленных книг в темных обложках. Делора была права – здесь явно не было ничего интересного для прошлой Брианы. Не думаю, что она стала бы с интересом читать законы или книги по экономике.

Оставив пока шкаф в покое, подошла к столу, сделанному из красного дерева. На нем обнаружилось одно единственное письмо. Это если не считать чернильницы, пера и небольшой шкатулки с мелким песком.

Приподняла в удивлении брови. И кому это оно предназначено? Кадмусу? Но он живет в другом месте довольно давно и все заинтересованные люди должны были это знать. Бриане? Но кто будет ей писать?

Долго размышлять не стала, села в кресло и подтянула к себе письмо. Перевернув, с некоторым удивлением поняла, что оно написано Кадмусом. Судя по всему, писал он именно Бриане. Странно, почему тогда Делора не передала его мне? Забыла? И часто она забывала передавать Бриане письма от Кадмуса? Очень интересно.

Сломав печать, вытащила из конверта три листа. Два из них них явно являлись официальными бумагами, но я решила начать сначала с самого письма. Развернув его, принялась разбирать мелкий убористый почерк. Он выдавал в Кадмусе аккуратного, резкого и непреклонного человека.

«Бриана, дочь моя, здравствуй.

Все эти годы я наблюдал за тобой издалека, не находя в себе силы встретиться лично. Даже сейчас на пороге своей смерти я не могу заставить себя посмотреть тебе в глаза. И нет, слабость эта не от стыда, а от печали и боли. Ты слишком похожа на мою возлюбленную жену. Настолько, что я едва могу отыскать в ваших лицах различия. Впрочем, это уже не имеет никакого значения, ведь письмо это отправят тебе только после моей смерти.