Текст книги "Полицейская Академия"

Автор книги: Стивен Гуттенберг

Соавторы: Хач Вильсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Взяв в руки один из пустых бланков, телеведущий сразу же переменился в лице – профессиональная улыбка тотчас же исчезла.

– Но, господин лейтенант полиции,– пробормотал он,– я уже оплатил штраф за неправильную парковку автомобиля! И потом,– он помахал в воздухе бланками,– почему вы даете мне незаполненные квитанции? Я что, должен только расписаться, а сумму штрафа вы поставите, какую захотите?… Это безобразие! Это нарушение законности! Я сейчас же пойду и пожалуюсь на вас вашему начальнику!– продолжал Хильер,– кстати, заодно будет отличный сюжет для вечернего выпуска теленовостей. Должностной подлог в нью-йоркской полиции…

Колтон выхватил бланк из рук телеведущего.

– Господин Хильер, вы нас не так поняли. Мы не хотели вас обижать – честное слово, не хотели! Мы

действительно хотели получить ваш автограф, просто мой друг по ошибке подсунул вам не то…

– Так вы действительно не хотели взыскивать с меня штраф?– Хильер несколько успокоился,– а то я смотрю на бланк, а там написано:«Квитанция об уплате штрафа за нарушение правил парковки автомобиля»…

– Что вы, что вы,– продолжал Колтон,– мы имели в виду совершенно другое. Мы – честные полицейские…

– Вот как?– произнес телеведущий,– тогда давайте выпьем по этому поводу!

– Вообще-то мы при исполнении служебных

обязанностей,– несмело промямлил Робертc. Джордж Хильер рассмеялся.

Ребята, но какие же могут быть обязанности в такой прекрасный день, да еще у таких бравых ребят, как вы? Подумайте сами, в кои-то веки вам удастся еще выпить в компании такого гениального журналиста, как я? Ребята,– Хильер протянул полицейским по небольшой стопке рома,– я же не предлагаю вам напиваться до поросячьего визга… Вмажем по одной… Те колебались.

Понимаете,– начал было Робертc,– мы бы с превеликим удовольствием выпили, но…

Какие могут быть «но»? – вскричал телеведущий.

Но мы действительно при исполнении. Наш шеф, капитан Харрис, утверждает, что все журналисты обожают алкоголь…

Правильно утверждает ваш шеф,– согласился Хильер,– алкоголь стимулирует умственную деятельность…

И он приказал нам выяснить…,-продолжил было Лейтенант, но тут же осекся.

– Ну что, за успехи в службе!– Хильер поднял стопку.

Все трое выпили.

Хильер, который сразу же все понял, злорадно

подумал:«Ну, гнусные копы, я вам сейчас покажу!» Джордж Хильер с самого раннего детства недолюбливал полицейских.

– Да,– произнес телеведущий, утирая губы,– сразу видно, что вы – отличные ребята и настоящие ньюйоркские копы. Лихо пьете! Может быть, еще по одной?…

– Но, уважаемый господин Хильер,– попытался было возразить Робертc,– мы же договорились не напиваться до поросячего визга…

Телеведущий ослепительно улыбнулся.

– А разве вас кто-нибудь заставляет это делать? Разве несколько стопок этой минеральной воды,– он взял со стола бутылку с цветной этикеткой «Ямайкский ром»,– способны довести таких крепких ребят до свинского состояния?

Колтон и Робертc колебались.

– Выпьем, ребята,– продолжал Хильер, наливая по стопкам алкоголь,– потом будете рассказывать внукам, как в молодости пили с самим Джорджем Хильером!…

– Хорошо,– согласился Робертc,– еще по одной

– и на этом все.

После второй стопки Хильер заметно повеселел. Его глаза оживленно заблестели.

– Слушайте, мои друзья,– сказал он,– давайте допьем, что тут осталось!

– Как?– Робертc, которого несколько развезло, в ужасе посмотрел на стол, уставленный всевозможными бутылками,– вы предлагаете нам все это выпить?

Хильер расхохотался.

– Ну, тут не так уж и много,– сказал он,– а потом, я предлагаю вам выпить не все, стоящее на этих столах, а допить сперва хотя бы эту бутылку…

Колтон поморщился.

– Но тут слишком много…

Ничего, ничего,– успокоил его журналист,– а мы сделаем из остатков коктейль. Здорово освежает, необыкновенно бодрит. Благоухает, как букет полевых цветов. Ну что, ребята, на коктейль, надеюсь, вы согласны?

Согласны,– ответил Колтон,– а мы действительно не будем после него выглядеть слишком пьяными?…

Хильер, взяв со стола два больших пивных бокала, разлил в них остатки рома. Потом плеснул туда пива, шампанского и сухого вина. Протянув бокалы полицейским, Хильер предложил:

– Ну, а теперь мы выпьем за то, чтобы 2-я

Полицейская Академия вышла победителем! Колтон и Робертc залпом выпили свои бокалы.

А почему вы не пьете?– заплетающимся языком спросил Робертc.

Я предпочитаю употреблять продукты в чистом виде,– ответил журналист,– хотя бы тот же ром…

Выпив еще одну стопку, Джордж Хильер отправился к редакционному микроавтобусу за телеоператором – он уже предвкушал скандальный сюжет о пьяных полицейских в вечернем выпуске своей программы…

Колтон и Робертc, пошатываясь, отошли от столиков. Лица полицейских были неестественно красны.

– Значит, так,– Робертc подтолкнул своего товарища в бок локтем,– значит, так: сейчас мы идем к капитану Харрису и докладываем, что этот Джордж Хильер…,-полицейский не успел окончить, потому что его буквально скрючило от рвотных спазм – через минуту он выблевал содержимое желудка прямо на платье проходившей рядом Мери Сьюзил.

Тут же где-то сбоку появился телеоператор с камерой. Рядом с ним суетился Джордж Хильер.

– Майкл,– кричал он оператору,– держи его в кадре, не выпускай! Так, хорошо, теперь, пожалуйста, дай крупным планом облеванное платье нашего мэра – так, так, хорошо, вон к ее рукаву прилипла помидорная кожура…

Глядя на мучения товарища, сблевал и Колтон – его жертвой стал проходивший мимо капитан Маузер. Хильер необыкновенно обрадовался удаче.

– А теперь,– скомандовал он своему оператору,– сними-ка вот этого, второго. Обрыганный с головы до ног коп – это же просто замечательно! Майкл,– наставлял он оператора,– пожалуйста, дай как можно больше крупного плана! Лицо, лицо его покажи – ему так неудобно, он так

расстроен… Майкл, лучше справа – у этой полицейской гниды такая отвратительная бородавка на щеке, надо, чтобы она обязательно попала в кадр!

Колтон и Робертc, мгновенно протрезвев, попытались было убежать. Заметив это, Хильер закричал:

– Майкл, а теперь сними-ка вот этих старых хронов

– это они обрыгали мэра и вот этого губастого мусорка… Куда же вы?– крикнул журналист попытавшимся было скрыться полицейским,– да куда же вы, ребята? Не убегайте, побудьте с нами! У вас есть редкая возможность попасть в наш выпуск теленовостей и таким образом обессмертить свое доброе имя!… Народ должен знать своих героев!

Медовый месяц Джона и Элизабет Насименто был в самом разгаре. Молодые не вылазили из постели – Джон предусмотрительно спрятал весь арсенал своей жены в другую комнату. Молодожены постоянно опаздывали на работу – не выспавшись за ночь, они появлялись в шестнадцатом полицейском участке с фиолетовыми кругами под глазами и, случалось, засыпали, едва усевшись в автомобиль. Впрочем, капитан Лассард, хотя и подтрунивал над супругами, относился ко всему этому более чем снисходительно: сложных участков для патрулирования Лассард им не назначал. По выходным, случавшимся дважды в неделю, Джон и Элизабет никуда не выходили, отдавая все время исключительно занятиям любовью.

В тот день – а это как раз был выходной – Джон, развалившись на кровати, смотрел телевизор. Элизабет, сидя на муже в позе наездницы, в это самое время ощущала, как его необыкновенно твердый, могучий орган достает ей прямо до шейки матки. Впрочем, занятие любовью не мешало ей одновременно читать свежий номер «Нью-Йорк Тайме».

– Послушай, любимый,– произнесла она, продолжая равномерно двигать тазом,– вот тут пишут, что этот ублюдок капитан Маузер назначен начальником 2-й Полицейской Академии нашего штата. Что ты на это

скажешь?

– Дорогая,– ответил Насименто,– какое мне дело до разных там ублюдков? Пусть он станет хоть Президентом

– нам-то с тобой что?

– Просто интересно,– сказала Элизабет и

перевернула страницу газеты. Джон взял ее снизу за ягодицы.

– Моя хорошая,– нежно произнес он,– моя хорошая, давай поменяем позу. А то я гоняю туда-сюда, никак кончить не могу. А потом все-таки – мне очень тяжело держать тебя на себе вот уже полчаса…

Элизабет улыбнулась.

– Так уж и полчаса! Я успела прочитать одну

только заметку! Джон попытался высвободиться из-под жены.

– Лиз,– начал он просительным тоном,– Лиз, дорогая, давай сменим позу… Войди в мое положение – мне все-таки очень неудобно…

Та съязвила:

– Как же, как же, ты хочешь одновременно трахаться со мной и смотреть по телевизору свой бейсбольный матч! Спорт тебе дороже любящей тебя жены… Вот они, современные мужчины!

– Но ты же читаешь газету во время акта!– слегка возмутился Джон.– Читаешь свою идиотскую газету про разных там ублюдков, и я тебе слова не говорю!…

Элизабет, как будто издеваясь, продолжала читать «Нью-Йорк Тайме» вслух:

– «Вчера вечером в районе Бруклинского моста был найден обезображенный труп мужчины двадцати пяти – двадцати восьми лет. Половые органы несчастного были начисто сожжены какой-то сильнодействующей кислотой. Полиция ведет тщательное расследование…»

– Видимо, этот парень засунул свою бадангу не в то отверстие,– высказал догадку Джон,– наверное, в шахне его избранницы было так много бактерий, что они скушали кукан бедняги полностью, безо всякого остатка. Мне кажется, микробы были очень голодны…

Элизабет, продолжая делать тазом равномерные движения, перебила Джона:

– А мне кажется,_голодными были отнюдь не микробы, а сама избранница того парня. Наверное, он слишком много себе позволял по отношению к ней…

– Например?

– Например – смотреть по телевизору бейсбол. Во время траха…

– Но чем тебе не нравится бейсбол? Что дурного ты видишь в моем увлечении бейсболом? Чем, в конце-то концов, он хуже чтения газет?

– Ежедневные новости – великая вещь,– сказала Элизабет.– Мы должны знать, в каком мире живем,– добавила она назидательно.

Джон, высвободив из-под задницы Элизабет одну руку, взял с тумбочки пульт дистанционного управления телевизора.

– Хорошо,– он переключил программу,– хорошо. Если мы действительно должны знать, что делается вокруг нас, мне кажется, я тоже имею право посмотреть

На экране появился Джордж Хильер.

– Сообщаем вам самые свежие новости,– улыбнулся он зрителям,– отложите ваши домашние дела и послушайте. Сегодня днем мэр нашего замечательного города Мери Сьюзил посетила обе Полицейские Академии штата. На своем выступлении в 1-й Полицейской Академии госпожа Сьюзил объявила, что через месяц одно из учебных заведений будет расформировано. Какое?– Хильер улыбнулся.– Это решит специально созданная общественная комиссия. К большому сожалению, встреча мэра с коллективом обеих Академий была несколько омрачена…

На телеэкране крупным планом появилась Сьюзил – лицо ее выражало ужас и отвращение. Скорчившись перед мэром города, какой-то тип в полицейской форме шумно блевал прямо на платье градоначальницы.

– Была несколько омрачена: один из полицейских, лейтенант Колтон, напившись до свинского образа и

подобия, своей блевотиной испачкал платье Сьюзил прямо на встрече. На пресс-конференции, данной по поводу этого события, отвечая на вопросы журналистов, мэр сказала, что платье, сшитое по специальному заказу у Пьера Кардена, стоит почти восемь тысяч долларов. Впрочем,– телеведущий улыбнулся вновь,– за этой безобразной выходкой последовала еще одна: лейтенант Робертc, видимо

– собутыльник Колтона, тут же облевал своего начальника, командующего 2-й Полицейской Академии, Маузера…

На экране появился заблеванный до неузнаваемости Маузер, затем – перекошенные от рвотных спазм лица Колтона и Робертса.

Джон и Элизабет в один голос расхохотались.

– Эта гадкая рожа Маузера неспособна вызвать никаких иных рефлексов,– прокомментировал сообщение телеведущего Джон.– Скажу честно, что если бы мне пришлось все время работать под его началом, я бы только и делал, что блевал на него!

Джон выключил телевизор.

– Ладно, отложи газету. Хватит смотреть и читать о разных уродах – а то скоро у меня совсем опустится и не встанет. Милая,– он нежно погладил ее грудь,– милая, давай поменяем позу…

Элизабет встала на кровати на четвереньки, а Джон, изловчившись, заехал ей сзади.

– О-о-о-о!– застонала Элизабет,– ты достал мне до самых гланд!…

В это время на тумбочке зазвонил телефон. Джон, не отрываясь от дела, поднял трубку.

– Алло? Элизабет повернула голову.

– Если это опять звонит та вонючая прошмандовка Джейн,– прошипела она,– я вырву у нее матку и заставлю проглотить! А у тебя, мой дорогой, просто откушу…

– Кому сделаешь хуже?– улыбнулся он,– простите, сэр, это я не вам,– произнес он в трубку извиняющимся тоном,– это я с Элизабет. Как у нас дела? Спасибо, все нормально,– Джон беседовал, не отрываясь от

дела, его бедра ходили вперед-назад, а Элизабет, несколько успокоившись, продолжала постанывать,– все нормально, капитан Лассард.

– Капитан Лассард?– вновь повернула голову Элизабет,– что ему надо? Джон, скажи, что у нас совершенно законный выходной. Каждый человек имеет право на отдых!

Джон продолжал:

– Я знаю, господин капитан. Только что видел по телевизору, господин капитан. Хорошо, господин капитан. Вместе с женой? Обязательно будем, господин капитан.

Джон повесил трубку. – Ну, и что от нас хочет этот старый импотент?– спросила Элизабет.

– Завтра в девять утра мы с тобой должны явиться в нашу Полицейскую Академию.

– А как же шестнадцатый участок?

– Лассард договорился со своим братом – нас на месяц командируют под начало коменданта…

– Зачем?

– Начальник Академии считает, что в соревновании с Маузером ему смогут помочь только мы и наши друзья…

На скамейке Центрального парка отдыхала преклонных лет негритянка с длинными седыми волосами и морщинистым лицом. Отставив в сторону сумочку, бабушка делала вид, что читает популярный порнографический журнал «Пентхауз»– на самом же деле она не сводила глаз с невысокого кустарника, за которым, казалось, кто-то скрывался.

Ветки зашевелились, и за ними показалось лицо какогото грязного оборванца. Старая негритянка отодвинулась от лежащей сумочки еще дальше и погрузилась в чтение.

Неслышно ступая по опавшим листьям, оборванец медленно подкрался к скамейке и схватил сумочку. Бабушка, продемонстрировав отличную, несвойственную ее возрасту реакцию, схватила грабителя за руку и, бросив его через спинку лавочки, профессиональным движением вытащила из кармана платья кольт полицейского образца.

– Ни с места, грязный пидар!– закричала старушка на весь Центральный парк.– Ты арестован, вонючий козлина!

Грабитель в недоумении поднял руки и, встав с земли, попытался бежать, не прихватив с собой даже сумочки. Старушка-негритянка, проявив необыкновенную прыть, в два шага догнала своего обидчика и ударом волосатого кулака, не уступавшего по размерам волейбольному мячу, свалила его на землю.

– Только не бей меня, бабушка!– запаниковал

негодяй.– Делай что хочешь, только не бей!… Бабушка вытащила из кармана блестящие наручники.

– Грязный вонючий ублюдок!– рявкнула она.– Ты арестован! Если попробуешь смыться…– старушка поднесла к его носу свой страшный кулак.

В сумочке запищала рация. Старая негритянка, одним движением стянув со своего лица искусно сделанную маску и седой парик, поднесла аппарат к уху.

– Лейтенант Хайталл слушает!

– Ну, как твои дела?– послышался с того конца голос капитана Генри Лассарда, начальника шестнадцатого полицейского участка,– каков улов на сегодня?

Хайталл довольно улыбнулся.

– Неплохо, сэр! Две попытки изнасилования – какие-то подвыпившие мужики. Я их сдала,– улыбнувшись, чернокожий полицейский тут же поправился,– то есть, я хотел сказать, сдал в ближайшее полицейское отделение. Что еще? Вот, только что зажопил одного вонючего грабителя – хотел отобрать сумочку…

– Неплохо, лейтенант, очень неплохо,– похвалил Хайталла Лассард,– мне очень нравится ваша находчивость, лейтенант.

– Благодарю, сэр.

– Лейтенант, вам следует срочно явиться в Полицейскую Академию. С сегодняшнего дня вы поступаете под начало моего брата, коменданта Лассарда.

Хайталл осторожно поинтересовался:

– Это связано с решением о расформировании одной из Академий?…

Именно, лейтенант, именно.

А как мне поступить с грабителем?

– Оставьте его в покое… Если хотите – дайте пинка под зад. Я думаю, он и так слишком напуган, чтобы и дальше отбирать у престарелых сумочки…

В это самое время лейтенант МакКони по просьбе администрации одной из нью-йоркских школ читал в старших классах лекцию перед девочками на тему «Как уберечься от изнасилования».

– Прежде всего, дорогие девочки,– говорил полицейский,– вам следует усвоить, что именно женщины чаще всего провоцируют насильников на противозаконные действия…

Школьницы слушали, затаив дыхание.

– …да,– продолжал Джерри,– женщины очень часто провоцируют насильников, сами того не подозревая. Например кто-нибудь из вас появляется на дружеской вечеринке в слишком откровенном мини-платье, в майке со слишком большим вырезом на груди. Да, я понимаю, что если у вас красивые ноги или отличная грудь, такая классная, что вы даже не нуждаетесь в бюстгальтере, то это так хочется показать всем окружающим!… Но!– МакКони понизил голос,– но на многих мужчин это может подействовать слишком возбуждающе. Их начинают обуревать похотливые помыслы и желания…

– Это вполне естественно,– сказала с места длинноногая шатенка, староста класса,– женщины всегда стремятся одеться попривлекательней, чтобы вызвать у мужчин желание ими обладать!

– Да, естественно,– согласился лейтенант,– скажу по собственному опыту, что у меня никогда не поднялся бы на какую-нибудь вонючую оборванку. Но,– продолжил он,– у многих похотливые помыслы перерастают в

действия… Например,– он открыл папку и взял оттуда несколько страниц,– на прошлой неделе Патриция Т., ученица вашей школы, девочка четырнадцати лет, возвращаясь домой, была зверски изнасилована группой негров в будке телефона-автомата. На предварительном следствии насильники в один голос показали, что на подобные противоправные действия их спровоцировала сама потерпевшая…

– Как?– в один голос закричали девочки.

На ней была слишком короткая юбка,– ответил полицейский.

А что еще провоцирует насильников?– спросила с места староста класса.

– Еще мужчин провоцируют приятные запахи – хороших шампуней, дезодорантов, кремов для лица и духов. Кстати, один из негров, трахнувший Патрицию Т., утверждает, что когда он услышал, что девушка пользовалась дезодорантом «Эндрю», то ощутил совершенно небывалую эрекцию – по словам насильника, подобного он не испытывал вот уже несколько лет…,-МакКони отложил бумаги на стол и, улыбнувшись, спросил: Что вас еще интересует, дорогие старшеклассницы?

С места поднялась некрасивая толстая девушка, лицо которой было усеяно гноящимися угрями.

– Господин полицейский,– несмело начала она,– скажите, а где в нашем районе самые опасные места – я имею в виду, где наибольшая опасность быть изнасилованной?

Джерри понимающе улыбнулся.

– Везде. Если вы хотите, чтобы вас как следует оттрахали, нужно одеться как можно вызывающе и походить ночью, скажем, в Гарлеме… Только я не советовал бы этак поступать: насильников может быть человек десять, ия боюсь, что уже на третьем вы потеряете сознание…

– А что следует делать, если вас преследует какойто тип с явными намерениями вас оттрахать, и вы этого очень не хотите?– спросила у Джерри бывшая тут же учительница.

– Ну, сперва следует попробовать его убедить отказаться от своего намерения,– сказал полицейский.

– Как?

– Например, сказать, что у вас сейчас – месячные. Или что вы тяжело больны опасным венерическим заболеванием… Или еще что-нибудь…

– А если насильник будет в невменяемом состоянии и никакие слова на него не подействуют?

– Тогда следует отбиваться. Например, если у вас с собой в сумочке есть дезодорант, следует прыснуть ему в глаза; если в ваших руках зонтик – попробуйте выбить ему острием глаз… Ну, а самое лучшее – бить насильника в какое-нибудь очень болезненное место. Напомню, девочки

– впрочем, в вашем возрасте это уже следует знать, что у мужчины самым болезненным местом являются яички.

– Ну, а если это не поможет?– не унималась учительница,– если насильников, например, окажется слишком много, или если у девушки не будет ни дезодоранта в аэрозольной упаковке, ни зонтика?

– Тогда,– весело улыбнулся МакКони,– следует отдаться насильнику, не забыв при этом расслабиться…

– Для чего расслабиться?– не поняла учительница.

– Для того, чтобы получить полное наслаждение. Как известно, ни одна женщина не сможет кончить полноценно, если она зажата и скована…

В нагрудном кармане полицейского запищала рация. Джерри поднес ее к уху.

– Слушаю…

– Лейтенант МакКони, как только окончите ваше выступление,– послышалось в мембране,– сразу же езжайте в Полицейскую Академию. С сегодняшнего дня вы поступаете в полное распоряжение к коменданту Лассарду…

…Это было уже третье ограбление супермаркета «Планета» за последний месяц. В магазин незадолго до обеденного перерыва ворвались двое в черных масках и, наставив пистолеты на кассиров, закричали:

– Спокойно, это налет!…

Немногочисленные покупатели в ужасе побежали вглубь супермаркета, к запасным дверям, однако там их поджидал какой-то бородатый тип с автоматом «Узи» наизготовку…

В прошлый раз кассир так перепугался, что забыл нажать на кнопку вызова полиции. Теперь он исправил эту оплошность…

В помещении супермаркета истошно завыла сирена, и двери автоматически закрылись. Налетчики в панике принялись стрелять по ним, но пули не брали сверхтолстое стекло. Перепуганные покупатели попадали на пол.

К супермаркету с включенными сиренами подъехали две полицейские машины – через секунду в помещении появился Ларвел с кольтом наизготовку.

– Бросайте оружие!– скомандовал он и, глянув на перепуганных покупателей, ничком лежавших на полу, добавил,– спокойно, это арест преступников…

К месту происшествия подъезжали все новые полицейские автомобили. Преступники, поняв, что дело проиграно, посчитали за лучшее сдаться…

Грабителей, предварительно разоружив, повели в наручниках к зарешеченному полицейскому фургону. Ларвел, сидя в машине, запросил по рации свой шестнадцатый участок.

– Капитан Лассард,– доложил он по рации,– все отлично. Чисто сработано – налетчики даже пикнуть не успели. Жертв и разрушений нет…

– Отлично, лейтенант,– отозвался капитан,– а теперь, не теряя времени, отправляйся в Полицейскую Академию – моему брату нужна помощь…

В тот же день полицейские офицеры собрались в кабинете коменданта Лассарда.

– Я не буду описывать вам ситуацию во всех подробностях,– начал комендант,– она и так вам известна из газет и телевизионных сообщений. Скажу вам, что мой конкурент – этот вонючий ублюдок Маузер – хитер и

изворотлив. Совершенно очевидно, что он приложит максимум усилий, чтобы облажать нас – тем более, что с ним теперь работают двое известных вам ублюдков, эти полные дегенераты Колтон и Робертc, мои бывшие выпускники…

– А капитан Харрис?– спросила Саманта Фокс– Это правда, что он тоже переметнулся на сторону Маузера?…

– Да. Он подал мне рапорт о переводе,– произнес Лассард и вытащил из шуфляды стола бумагу.– Вот, послушайте:«Прошу перевести меня во 2-ю Полицейскую Академию штата, потому что я не могу больше работать под началом человека, который разных черножопых уважает больше, чем белых…» Черножопых – это он имел в виду вас, дорогая Саманта, а также Хайталла и Ларвела. Но мы постоим за честь нашего учебного заведения!– голос Лассарда приобрел металлический оттенок,– мы покажем этим гнусным козлинам, что такое наши замечательные традиции!

– Так что же мы должны делать?– поинтересовался МакКони,– чем мы можем вам помочь, сэр?

– Через несколько дней начинается прием в Академию новых абитуриентов,– сказал Лассард,– очень может быть, что этот выпуск станет последним в нашей истории… За сжатые сроки мы должны подготовить из этого сырого материала настоящих нью-йоркских копов!

– Но какова наша задача?– спросил МакКони.

– С сегодняшнего дня вы назначаетесь инструкторами в 1-ю Полицейскую Академию,– объявил Лассард,– и ваша задача состоит именно в том, чтобы помочь мне достойно подготовить молодое пополнение.– Лассард опустился в мягкое кресло.– Мне бы очень хотелось, чтобы оно не стало последним…

На следующее утро бывший владелец небольшого ньюйоркского супермаркета Питер Абрахамсон, кинув прощальный взгляд на ранее принадлежавший ему магазин, к воротам которого была прибита вывеска «Продается», завел свой маленький мотороллер и отправился в путь по шоссе, ведущему в сторону 1-й Полицейской Академии.

Бедного лавочника затерроризировали грабители – после разгрома банды «Рак матки» и ареста ее главаря, ужасного Салдама, несчастьям, вопреки ожиданию Абрахамсона, не было конца. Сперва страховая компания категорически отказалась возобновлять страховку – магазин грабили и громили так часто, что компании стало невыгодно выплачивать премии. Абрахамсон кинулся в другие компании, но там его слишком хорошо знали – все компании города отказались подписывать с ним договор даже на самых выгодных условиях. Абрахамсон продолжал торговать на свой страх и риск. Вскоре место Салдама занял узкоглазый китаец Чанг – главарь преступной группы из китайского квартала, сменивший замученного людьми Салдама покойного Ли. Чанг и его люди отличались особой, чисто азиатской жестокостью – и Абрахамсон, и все окрестные владельцы супермаркетов, кафе, пиццерий, прачечных, мелких ремонтных мастерских и иных бизнесов платили бандитам целых двадцать процентов недельной выручки – за это Чанг и его люди пообещали добиться снижения федеральных налогов, однако в случае неуплаты они не громили магазин провинившегося и не стреляли в прилавок из автоматического оружия. Наказание было жестоким: одного злостного неплательщика дани, владельца итальянского ресторана-пиццерии Фрауччи, Чанг отвез в китайский квартал и живьем скормил крысам, в изобилии обитавшим в тамошней канализации, другого – китайские преступники распилили бензопилой, третьего – это был владелец небольшой прачечной – сварили живьем в огромной стационарной стиральной машине… Абрахамсон, еженедельно отвозя дань, дрожал от страха, что в случае чего с ним могут поступить точно так. Наконец, его терпение лопнуло, он решил избавиться от магазина, приносящего больше хлопот, нежели прибыли, и неожиданно для знакомых объявил, что будет проситься в Полицейскую Академию.

– Думаю, что только там я наконец-то смогу научиться защищать не только честь и достоинство, но и свое имущество!– сказал он.

Абрахамсон выехал на шоссе и, выжав ручку газа до упора, отправился в путь. Обогнав небольшой грузовичок, бывший владелец супермаркета остолбенел от ужаса – впереди себя он заметил ехавшего на полуразбитом «ХарлейДэвидсоне» длинноволосого типа, на спине кожанки которого было выведено масляной краской «Рак матки – короли Нью-йорка». Пит резко затормозил и едва не попал под колеса движущегося на огромной скорости «линкольнконтинентала»– водитель автомашины, презрительно глянув на него, выразительно повертел пальцем у виска.

– Боже,– тихо прошептал Абрахамсон сам себе,– боже, что за наваждение… Этого быть не может! Наверное, мне померещилось,– решил Пит.

Он вновь поравнялся с роскошным «линкольном»– «Харлей Дэвидсона» и его владельца со страшной надписью на спине не было видно. Впрочем, он мог ехать впереди грузовичка. Пит, решив, что все это ему, видимо, померещилось, от пережитого волнения расхохотался. Стекло задней дверки «линкольна» плавно опустилось, и оттуда выглянул молодой человек в дорогом сером костюме. С удивлением посмотрев на веселящегося Абрахамсона, он крикнул:

– Эй ты, псих! Смотри лучше на дорогу! Если мы тебя сейчас размажем по колесу вместе с твоим мотороллером, пеняй на себя – мы не виноваты!…

Пит продолжал хохотать – видимо, перспектива быть размазанным по колесу автомашины казалась ему куда менее страшной, чем встреча с кем-то из «Рака матки».

– Точно показалось,– решил Пит и, прибавив газу, обогнал и «линкольн», и грузовичок, ехавший перед ним. Шоссе было пустынно – лишь впереди, за разворотом на кольцевую автостраду, ведущую за город, в сторону 1-й Полицейской Академии, виднелись контуры тяжелых трайлеров – в утреннем тумане они были неясными и едва различимыми.

– А теперь следует свернуть в какую-нибудь придорожную закусочную и подкрепиться,– пробормотал Абрахамсон. Нервное потрясение было столь велико, что он неожиданно стал разговаривать вслух сам с собой.

Перед самым поворотом призывно засверкала электрическая вывеска «Под каштанами – лучшая забегаловка на этой трассе». Абрахамсон свернул и, припарковав свой мотороллер на стоянку, вошел вовнутрь. Сев за ближний к стойке бара столик, Пит взял со стола меню.

– А ну положи на место!– услыхал он над самым своим ухом,– не видишь – я еще не прочел!…

Абрахамсон обернулся – за столиком напротив, сидел ухмыляющийся Эрик Мартинес – бывший помощник Салдама. У экс-торгаша от страха задрожали коленки.

– Извините, сэр,– пролепетал он заплетающимся от ужаса языком,– извините, сэр… Я не знал, что это ваше меню, сэр, простите меня, пожалуйста…

Эрик страшно развеселился – видимо, встреча с Абрахамсоном была для него такой же неожиданной, как и для самого Пита.

– Так это ты, вонючий торговец,– заорал он так громко, что в забегаловке задрожали стекла,– вот уж не ожидал, честно признаюсь…

Абрахамсон попытался было подняться со своего места, но страх буквально парализовал его.

– Да ты сиди, грязный пидар, сиди,– продолжал Мартинес,– в кои-то веки удастся увидеть знакомую рожу

– пусть даже такую омерзительную, как твоя…

– Я тут, сэр,– продолжал бессвязно лепетать Пит,– я никуда не ухожу, сэр, мне тоже очень, очень приятно встретить старого товарища…

Эрик развеселился еще больше прежнего.

– Ему приятно – ха-ха-ха!– хохотал он,– нет, вы только послушайте – ему приятно!

– Очень, очень приятно, просто необыкновенно приятно видеть тут вашу рожу, сэр…– Абрахамсон просто не находил слов, чтобы выразить свое удовлетворение от столь неожиданной для себя встречи.

Нет, вы только подумайте… К столику подошел официант.

Слушаю вас… Эрик взял меню.

– Значит так, браток,– очень развязным тоном обратился он к официанту,– значит так: что у вас тут написано, я не понимаю, да и не разберусь, даже если очень захочу – я, честно говоря, и читать-то толком не умею… Я вообще не люблю читать – в книгах я уважаю только картинки. А эта брошюра,– он бросил меню на стол,– не интересна: ни одной картинки нет. Короче – принеси сюда самое лучшее, что у тебя есть…

Официант, выслушав обращение с вежливопрезрительной улыбкой, посмотрел на Мартинеса – грязные лохмотья и застиранная майка с надписью «Рак матки – короли Нью-Йорка» внушали ему сомнения по поводу платежеспособности клиента.