Текст книги "Тиасса"

Автор книги: Стивен Браст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

ПРОЛОГ

Сетра приветствовала меня словами:

– Хочу, чтобы ты кое с кем встретился, Влад.

Я, признаться, ожидал чего-то вроде «Ты что тут делаешь», поскольку заявился на гору Дзур без предварительного уведомления. Но – если бы Сетра Лавоуд делала исключительно то, чего от нее ожидают, она не была бы Сетрой Лавоуд.

Я гостил у своего друга Морролана, который был достаточно любезен, чтобы телепортировать меня к горе Дзур; выдержав чертовски длинный и утомительный подъем по широкой лестнице, я обнаружил хозяйку в библиотеке. В руках она держала книгу весом фунтов этак в десять, не меньше.

Заметил это не я один.

– Это не книга, босс. Это тайное оружие. Такая падает тебе на голову, и все.

– Думаю, ты прав.

С одной стороны, мне было любопытно, с кем это она желает меня познакомить; с другой – я все же прибыл сюда по делу. Сетра спросила, хочу ли я вина; да, ответил я, и ее слуга, странный, скрюченный старик Такко, организовал бутылку и бокал перед свободным креслом. Я сел, отпил глоток и спросил:

– Кто он?

– Выходец с Востока.

– Откуда?

– Издалека.

– Все королевства Востока…

– ОЧЕНЬ издалека. Он не говорит ни на одном из известных тебе языков.

– Зато известных тебе?

– И мне тоже. Но я освоила один.

– Как?

– Некромантка научила. Когда уже знаешь десяток наречий, добавить к ним еще одно не слишком сложно. Я пока пытаюсь научить его нашему, однако дело это небыстрое.

– А ты как с ним познакомилась?

– Нас свела Некромантка.

– Интригующе.

– Интрига началась для тебя, когда я не спросила, что тебя сюда привело.

– Хорошо, но теперь интрига развивается еще дальше.

– Так что привело тебя сюда?

– Поскольку я вышел в отставку, я подумал, может, обменяемся окопными анекдотами.

Сетра улыбнулась и промолчала.

– Ладно, – сдался я. – Все из-за этой вот штуки. – Я открыл кошель, достал вещицу и продемонстрировал поближе.

– Ого! – проговорила Сетра. – Где ты такое достал?

– Длинная история. Что это такое?

– Не уверена. Но штука безусловно интересная.

– Ладно, кто первый?

– Сам решай.

– Тот тип, с которым ты хочешь меня познакомить – в чем суть вопроса? У него есть для меня работа?

– Вроде того. Но не обычного твоего сорта.

– Обычной ты, полагаю, именуешь абсолютно законную деятельность моего магазинчика трав.

– Ага. Не такого.

– Что же тогда?

– Он хочет, чтобы ты рассказал.

– О чем?

– Обо всем. Обо всем, что ты делаешь, законном и нет.

Я взглянул на нее. Вид вполне серьезный.

– Сетра, если я когда-либо делал что-нибудь незаконное – а я, разумеется, не делал, – с какого вдруг перепою мне обо всем этом рассказывать?

– Первое. Много денег. Второе. Время от этого тебе могут перепадать разные полезные пустячки. Третье. Потому что я даю тебе слово чести, что ничто из рассказанного тобой никогда не будет услышано никем, способным причинить тебе какой-либо вред.

– Много денег – это сколько?

– Эквивалент пяти сотен империалов в золотых слитках без имперского клейма за несколько часов беседы, с обещанием повторить, если все заинтересованные стороны будут согласны, возможно, несколько раз.

– Пять сотен.

– Да.

– Неплохо. А почему я?

– Он хотел меня, но я отказалась. И предложила взамен тебя, потому что ты можешь дать ему то, чего он хочет.

– А чего он хочет?

– Понять, на что похожа здешняя жизнь.

– На горе Дзур?

– В Империи.

– И я могу ему это объяснить?

– Полагаю, можешь.

– И никто больше не услышит, слово чести?

– Да.

– Ладно, встречусь с ним и обдумаю вопрос.

– Хорошо, – кивнула Сетра и протянула руку. Я передал ей вещицу. Она покрутила ее, внимательно рассматривая.

Действительно выдающаяся штуковина. Размером с мою ладонь, вся серебряная, только глаза из чего-то вроде крошечных сапфиров. Крылья тонюсенькие и пронизаны массой крошечных дырочек, так что просвечивают насквозь. Вокруг пасти – усы.

Вскоре Сетра отстранилась от нее и снова взглянула на меня:

– Как ты сказал она к тебе попала?

– Случайно проходил мимо недавно убитого типа, и она была в его поясной сумке.

– Врешь, – улыбнулась она.

– Сетра, как ты можешь так говорить!

– Сама мысль о том, что ты шаришь в карманах у случайно подвернувшегося трупа – чушь. Ты пытаешься заставить меня поверить, что это был кто-то, кого ты убил. Но наемные убийцы никогда не грабят свои жертвы, это непрофессионально.

– Это-то ты откуда знаешь?

– Влад, я далеко не первый день обретаюсь на этом свете. Так что давай начистоту. Где ты нашел тиассу?

– Это важно?

– Да.

– Почему?

– Причины исполнены мистического значения. А теперь рассказывай.

– Я охотно услышал бы о мистическом значении.

– Не сомневаюсь.

– Ладно. Знаешь старый рынок над Северной набережной?

– Прекрасно знаю.

– Там я ее и нашел.

– Что, просто вот так вот лежала?

– Не совсем.

– И?

– Так вот, о мистических значениях.

– Влад, я же пошутила.

– Нет. Обычно у тебя такой вид, когда ты говоришь правду, но надеешься, что никто не поверит.

Сетра остановилась.

– Поймал [1]1
  к тринадцатой по счету книге Влад, конечно, способен на такой подвиг, но либо действие пролога происходит в куда более ранние времена, когда знакомство с Сетрой еще не было столь тесным – либо же в настоящий момент у Влада «деятельность» совсем иного рода


[Закрыть].

– Спасибо. Так что именно ты имела в виду?

– Расскажи мне, как именно ты ее нашел.

– Во сне.

– Весьма вещественный сон.

– Вернее, ее принес кое-кто, кого я встречал только во сне.

Сетра наклонила голову.

– По-моему, нам обоим пора честно отвечать на вопросы, тебе не кажется? – Я открыл было рот, но она проговорила: – Влад, ты же прекрасно знаешь, что меня тебе не переспорить.

Я остановился.

– Твоя правда.

– Излагай.

Я начал излагать.

СЕРЕБРЯНАЯ ТИАССА

В первый раз я увидела тиассу за девять Взаправдашних Лет до своего рождения. Ее держала Мафеньи, и она была такая красивая! Когда я снова увидела ее, за двести Взаправдашних Лет до того, я просто должна была взять ее. И взяла.

Не думаю, что Мафеньи так уж сильно возражала. Она ведь сделала ее не чтобы хранить. Она сказала, что сделала ее, потому что должна была, но ей нельзя ни у кого оставаться надолго. Она сделала ее из серебра, привезенного аж из Аэльмы, это такой город на реке Чарек у гор Даэльд, где серебро лежит прямо на земле.

Мафеньи сказала, что она расплавила серебро в котле, сделанном из света, а потом отрезала себе руку и бросила в котел, и вынула один из своих глаз и поместила его туда же, а потом придала серебру форму, пока оно еще было нестерпимо горячим. Она истратила на это годы и годы, чтобы уши стали идеальными, а сквозь крылья просачивался свет свечи; а в глаза она вставила крошечные сапфиры. Я спросила, а почему же у нее целы обе руки и оба глаза, и Мафеньи ответила, что она богиня и снова их вырастила. Она сказала, что я тоже могу стать богиней, если пожелаю, но я ответила, что моя бабушка богиня и ничего интересного в этом нет.

Когда мы поговорили, я ушла, но потом вернулась. Я хотела просто взглянуть на нее еще разок, но она спала, и тут я поняла, что должна взять ее, и влезла на полку и взяла.

Она была небольшая, но такая тяжелая, что пришлось держать обеими руками. Я вернулась домой и все так же держала ее и смотрела на нее, но на серебре остались отпечатки пальцев, так что я как следует вытерла ее и завернула в ткань. Такой я ее и держала, только иногда разворачивала, чтобы еще раз взглянуть.

Там жила женщина по имени Шувин, атира, очень милая. Я решила, что тиасса должна быть у нее, и оставила ее в ее доме, а потом ушла посмотреть, как создается новый мир (жутко интересно!).

Потом вернулась и захотела еще раз посмотреть на серебряную тиассу, но у Шувин ее больше не было. Но она делала очень красивые псионические отпечатки, и я решила посмотреть их. Она подарила мне одну из копий Водопадов Йеветны – такую четкую, что когда на нее смотришь, прямо вся мокрая. Это вообще-то мамины слова, но я думаю, это очень смешно и верно, так что я тоже так говорю. Я спросила Шувин, что стало с тиассой, а она сказала, что не знает, она просто как-то пропала.

Впрочем, найти ее оказалось нетрудно. Если заглянуть в то, что Некромантка зовет другим местом, она похожа на большое пятно белого света с двумя мигающими синими точечками. Я сразу ее заметила и последовала за ней, потому что хотела узнать, где она, и вообще хотела снова ее увидеть. В другом месте нетрудно следовать за чем-то, просто это трудно описать. Это как рисовать без картины, или петь без песни, или говорить без слов. Не могу объяснить. В общем, я последовала за ней.

Она была у старика-лиорна по имени Пиндуа. Он делал статуи из больших кусков мрамора. Я немного подержала тиассу, но потом оставила ее у него. Он как раз делал «Ворилл Опирается на Лестничные Перила», ее потом установили в Зале Монументов в Императорском дворце.

Вскоре после того, как статуя была закончена, он умер и его отправили на Дороги Мертвых. Он задолжал много денег, а если ты умираешь, в таких случаях принято продавать все твои вещи, чтобы попытаться расплатиться с людьми, которым ты задолжал, и тиассу продали человеку по имени Паарфи, он был ястребом и писал книги.

Я долго об этом не задумывалась, но однажды вспомнила об этом, через год, а это почти через триста Взаправдашних Лет. Я поискала ее, и она все еще была у Паарфи. Я сходила поговорить с ним. Он рассказал, о чем сейчас пишет. Милый.

Я сказала, что ему следует отдать тиассу, и он согласился, но попросил еще чуточку о себя подержать, пока не закончит новую книгу. Я сказала – ладно, а он подарил мне одну из своих книг и даже подписал. Он написал: «Девере, очень особой девочке». Я отнесла ее бабушке и положила в сундучок со своими вещами, рядом с раковиной, которая высвистывает «Марш Каана», картиной Водопадов Йеветны, тикалкой и другими штуками, которые хочу сохранить.

Пока я была там, бабушка спросила, чем это я занята, и я сказала, что ищу серебряную тиассу, и она спросила, что это, так что я рассказала, откуда она взялась. Она задала еще пару вопросов, но вид у нее был – ну, когда она просто хочет побыть милой и не очень на самом деле интересуется, что ты ей там рассказываешь; так что скоро я попрощалась и убежала.

Я отправилась в местечко, именуемое Танвир, туда только-только пришла весна со всеми-всеми цветами, какие только бывают. Потом я отправилась в пустую башню в мертвом городе, где человек из металла играл для меня музыку [2]2
  большой привет Железному Генералу в цитадели Марачека – Р.Желязны «Создания Света и Тьмы»


[Закрыть]. Немного погодя мне снова захотелось посмотреть на тиассу, и я вернулась на пятьдесят Взаправдашних Лет позже, и она все еще была у Паарфи. Я решила, что это достаточно долго и забрала ее, но оставила записку, а потом отправилась в Адриланку на десять Взаправдашних Лет вперед и поиграла с Владом Норатаром. Я показала ему, как смотреть в другое место, а он показал мне, как сделать веретено с блестками.

Потом я устала прыгать туда-сюда, спрятала веретено в сундучок и легла поспать. Мама говорит, спать полезно, но я ложусь только когда хочу спать. Когда я проснулась, рядом был папа, я показала ему тиассу, он сказал – очень красивая. Я спросила, собирается ли он вообще когда-нибудь навестить меня и маму, а он сказал, что скоро придет, потому что хочет вернуть свой меч. Когда он говорил так, то был очень сердитый, и я не стала больше спрашивать. А потом появилась Мафеньи и сказала, что я не должна была красть тиассу, и чтобы я немедленно ее отдала, а папа велел ей не обвинять меня в краже, а я сказала, что просто одолжила ее, чтобы передать людям, которым она нужна. Потом они стали ругаться, а я ушла и забрала тиассу с собой.

Я сперва направилась к маме, но потом взглянула в другое место и увидела, что Мафеньи следует за мной. Я и не думала, что она так сильно хочет тиассу. Я подумала было прыгнуть, но ведь тогда я больше не смогу вернуться обратно в сейчас. И я не хотела идти к бабушке, потому что она начнет драться с Мафеньи, а мне будет стыдно; а если я отправлюсь к маме, придется рассказать, что я натворила.

Прошу тебя, дядя Влад. Скоро она будет тут. Возьмешь ее?

ШЛЮХА

1

Иногда я вру. Это так, замечание. Издержки профессии.

Большую часть доходов я получаю от устройства не облагаемых налогом азартных игр всех вариаций, владения нелицензированными борделями всех категорий, купле-продаже краденых товаров всех видов и предоставлении средств в долг в любых объемах. Почему, спросите вы, я не плачу налоги, не оформляю лицензии на бордели, не торгую исключительно законными товарами и не предлагаю ссуды по предусмотренным законом тарифам? Потому что не хочу терять клиентов. Империя, которую все мы обожаем и боготворим, и которой с нерушимой верностью служим, облагает налогом не только игорное заведение, но и игроков – а те, кто выигрывает, предпочитают налогов не платить. Лицензированный бордель предполагает плотное наблюдение имперских уполномоченных, а клиенты от такого не в восторге. За товары я беру столько, сколько люди готовы платить. А ссуды я выдаю тем, кого банки и на порог не пускают.

Так что всему виной клиенты, если бы не они, я был бы самым законопослушным гражданином Империи. Выразим это так.

Я говорил, что я иногда вру, верно?

В общем, это основные мои доходы. Почти все остальное – гонорар за чье-нибудь убийство, что случается лишь временами. И не думайте, что я такой уж дурной тип: заверяю вас, что все, кого я когда-либо убил, целиком и полностью этого заслуживали. По крайней мере согласно мнению моих нанимателей.

И еще время от времени случаются операции, которыми сам я почти уже не занимаюсь. Мне попадались разные названия: работа лепипом, силовые меры, мускульная деятельность, убеждение. Один знакомый как-то выразился: «Я вроде музыканта. Ищу правильное звучание». Ну да. В общем, таким вот образом выражаются, не желая сказать, что на самом деле мы кого-то бьем или угрожаем избить, чтобы заставить его сделать то, что нам нужно. А нужно нам, чтобы клиент соблюдал соглашение, которое заключал, прекрасно зная, что с ним будет, если он его нарушит, так что у меня как правило нет и тени сочувствия к персонам, пострадавшим в процессе. Кстати, это всегда драгаэряне, а я человек, и они полагают себя высшими (в метафорическом смысле) существами, посему я еще менее склонен сочувствовать им.

Я-то их высшими не считаю.

Они крупнее и сильнее нас, живут дольше, и почти во всем способны достичь более высокой степени мастерства. С этим я согласен. Но высшие? Нетушки.

Так вот, лепипом я больше практически не работаю, но время от времени возникает ситуация, которая заставляет меня вспомнить былое. В этом конкретном случае задействованы тип по имени Бирна, и другой по прозвищу Рысак, и некто Крейгар. Порядок может быть любым, как посмотреть.

Начнем с Крейгара – он мой исполнительный помощник или что-то вроде того. Надо бы подобрать его должности соответствующее название. Сам он, если спросите, скажет, что он – тот, кому достается самая тяжелая работа. Угу, конечно.

В тот день я пришел на работу и пил первую чашку клявы (я пью ее из чашки, потому что стакан обжигает мне пальцы, ясно?), и как раз собирался кое-что обговорить с Крейгаром. Недавно я получил определенного рода опыт: я ввязался в безнадежную войну с джарегом, который был круче меня – но вопреки всему победил. Меня убили, воскресили, а еще я узнал массу интереснейщих вещей о том, как функционирует механика великой Империи, которую мы обожаем и которой преданно служим. Так что я ждал удобной возможности поговорить с Крейгаром о девушке, которую встретил посреди всего этого.

Он не предоставил мне такой возможности, ибо сам начал говорить еще до того, как я понял, что он уже в кабинете. Нет, я не отвлекся, просто такая у него особенность.

– Ты знаешь парня по кличке Рысак?

– Само собой, – отозвался я, делая вид, будто я вовсе не только что заметил, что он сидит на стуле прямо у меня перед столом. – Силовик. Надежный. Работал на нас раз или два.

– Угу. – Крейгар откинулся на спинку стула, вытянув ноги так, словно плевать ему было на весь свет, а все, что он сейчас скажет – так, пустое. Верная примета: сейчас он сообщит мне нечто неприятное или разочарующее. Или и то, и другое. В общем, я приготовился.

– Ну и?

– Мы его наняли вчера – поболтать с Удивительно Уклончивым Бирной.

Бирна был юнцом-джагалой, который серьезно задолжал мне и пропустил уже несколько назначенных ему встреч для обсуждения сложившегося положения. Я велел Крейгару найти кого-нибудь понадежнее и убедить его если не оплатить долги, то по крайней мере явиться поговорить по душам. Доверие – краеугольный камень отношений между людьми (и драгаэрянами), как я полагаю, а потому всегда стараюсь поощрять эту черту в окружающих.

– И что?

– Он не мертв, – сказал Крейгар.

Я нахмурился.

– Рысак перестарался? Что-то…

– Я имел в виду Рысака, – поправил Крейгар, который, разумеется, нарочно построил фразу так, чтобы я неверно ее понял, а он – всласть насладился впечатлением. У него получилось.

Я выпрямился.

– Продолжай.

– Всего я не знаю. Он ввалился, пропоротый в четырех или пяти местах, и отрубился от потери крови. Сейчас он у лекаря.

– Как прогноз?

– Вероятно, будет жить.

– Так мы не знаем, сделал ли это Бирна?

– Шел Рысак как раз туда.

– Бирна не боец.

– Он мог нанять бойца.

– И что толку, если не нанимать его надолго?

– Может, так он и сделал.

– Если бы он мог позволить себе надолго нанять бойца, он мог расплатиться со мной, и тогда в наемнике нет надобности.

В голове у меня прозвучало ехидное: «Ты бы это ему объяснил».

Я оставил замечание без комментариев, а Крейгар развел руками:

– Ты знаешь столько же, сколько и я.

– Так узнай больше.

Он кивнул и удалился, не вставляя более никаких шпилек. Прекрасно. Для шпилек он мне не нужен. Это прекрасно делает мой дружок.

Ах да, вы же с ним еще не встречались. Прошу прощения. Его зовут Лойош, он джарег. Если не знаете, что такое джареги – лучше и не знать, но я так, вкратце поясню: это ядовитая рептилия с двумя крыльями, двумя глазами, двумя ногами и одной характерной способностью: вызывать раздражение. Наверное, он похож на меня, только у меня нет крыльев и я не рептилия. Ну, разве что в метафорическом плане. В данный момент он восседал у меня на правом плече и ждал, пока я что-нибудь скажу, тогда он сможет вставить саркастическую реплику.

Разумеется, так я и сделал.

– Не верю, что он нашел наемника.

– И разумеется, друзей у него тоже нет.

– Таких, чтобы расписать Рысаком весь район?

– Босс, я обожаю, когда ты начинаешь строить теории еще до того, как что-либо узнаешь. Меня просто переполняет восхищение.

Я вкратце объяснил, что обожаю в нем я; в ответ длинная змеиная шея Лойоша закачалась туда-сюда – он обычно так смеется. Как правило, надо мной.

Конечно, я мог бы и не переругиваться со своим дружком, но альтернативой было – сидеть в кабинете и волноваться, потому как бросаться вперед сломя голову, не зная, что происходит, я точно не желал. Раньше я уже так поступал. И сделал вывод, что это плохая стратегия.

Так что я сидел, ждал и болтал с Лойошем. Подробности опустим. В общем-то так уж долго ждать не пришлось.

Есть у меня секретарь и телохранитель, Мелестав. Через час после ухода Крейгара он просунул голову в дверь и передал:

– Тебе сообщение, босс.

– От кого?

– Не знаю. Гонец доставил письмо. Принес, передал, ушел.

– Ты дал ему на чай?

– Само собой.

Первой моей мыслью было – контактный яд. Да, я параноик, плюс совсем недавно приобрел определенный опыт, после чего еще больше стал заботиться о продолжении собственного существования. Но конверт был в руках у Мелестава, и он совершенно не походил на того, кто вот сейчас умрет в страшных муках. Контактные яды существуют, но это штука довольно редкая, очень капризная и не так чтобы надежная. Кроме того, моя смерть сейчас никому не нужна. Насколько мне известна.

Я взял конверт. Полукруглая печать: джагала, обращенная к цветку с тремя лепестками. То бишь Бирна. Адресовано «Владимиру из Талтоша, Дом Джарега» – это не совсем мое имя, но достаточно близко. За завершающим символом следовал красивый росчерк; видеть хорошую каллиграфию – истинное наслаждение. Я взломал печать.

«Господин мой баронет, – сообщалось в послании, – с нетерпением ожидаю встречи с Вами, дабы разрешить возникшие между нами финансовые вопросы. Я заказал отдельную комнату на первом этаже в «Черной голубке», где меня можно будет найти в любой день с полудня до вечера. Жду Вас в любое подходящее время.

Неизменно Ваш слуга,

Барон Бирна из Каменистой долины».

Ну что, практически мед к кляве.

– Ух ты, босс, можно прямо туда бежать. Это ведь никак не может быть ловушкой, правда?

– Ага, – согласился я.

Мелестав все еще стоял в дверях, ожидая, не будет ли ответа. Я проговорил:

– Попробуй найти Шоэна и Палку, и пусть поболтаются наготове до тех пор, пока они мне не понадобятся.

– Сделаю, – кивнул он и оставил меня наедине с Лойошем.

Говорить было больше не о чем. Я достал кинжал и принялся подбрасывать его. Я подумал о Коти, девушке, с которой только что сошелся, но понял, что делу это не поможет. Но потом решил, что пока подробности неизвестны, оно и не повредит, так что я вернулся к мыслям о Коти и приятно провел время.

Время от времени вмешивались низменные аспекты моей работы, и я отвечал – да, да, нет, нужны подробности, – а потом прозвучал голос Крейгара:

– Я кое-что выяснил, Влад.

Я подпрыгнул, скорчил гримасу, расслабился и ответил:

– Что ж, рассказывай.

– Неясно, откуда взялся тот парень, но – да, у Бирны есть защитник.

Я мысленно выругался и кивнул, слушаю, мол.

– Рысак застал Бирну в одном из обычных его местечек, достал лепип – а следующее, что он помнит, это как в нем провертели несколько дыр. Толком описать того типа он не смог – одет в синее, и все.

Я вздохнул.

– Ладно.

– Полагаю, – добавил он, – теперь ты прикажешь мне пойти выяснить то, что выяснить невозможно, так?

– Нет, – ответил я, – я просто собираюсь встретиться с тем типом.

Крейгар кивнул.

– Хитрый ход. Я пошлю цветы.

– Хмм?

– Вроде бы на Востоке есть такой обычай.

– А. Ну да. Есть. Хорошо, буду иметь в виду.

– Влад…

– Я знаю, что делаю, Крейгар.

– Ты уверен, босс?

– Заткнись.

Крейгар хрюкнул, показывая, что он верит мне примерно так же, как Лойош. Обычная реакция у всех, кто меня знает.

Потом он ушел, а за дело взялся Лойош. А я действительно знаю, что я делаю? Я понимаю, что сую голову прямо в ловушку? Я то, я се, я вот это? Та-та-та.

– Мелестав!

Он высунулся из-за двери.

– Сообщение для господина барона Бирны из Каменистой долины. Текст: для меня будет честью посетить Вас в пятом часу пополудни нынешнего дня. Искренне Ваш и все такое. Конец сообщения. Отослать это ему в «Черную голубку».

– Будет сделано.

– Шоэн и Палка?

– Оба здесь.

Я кивнул. Проверил время по Имперской Державе. Несколько часов в запасе есть. Хорошо.

Я встал из-за стола и пристегнул к поясу шпагу, слегка увеличив количество носимого при себе оружия. Потом надел плащ, значительно увеличив это количество. Спрятать инструментарий в просторном балахонистом плаще несложно – сложно сделать так, чтобы упомянутый инструментарий при этом не звякал, и разместить его, сохраняя у плаща обычный вид и общее ощущение приемлемой тяжести. Путем долгих проб и ошибок я добрался до нынешнего варианта, однако одеваться пока еще приходилось с некоторыми ухищрениями. В итоге я справился с одеждой и вышел, сообщив Мелеставу, что скоро вернусь.

Крейгара в приемной не было (я проверил). Зато были оба парня, нанятых для прикрытия. Я кивнул им, они встали и последовали за мной. Шоэн двигается так, словно состоит из сплошных мышц, готовых взорваться, как только получат указание, куда именно ему надлежит это сделать; и в общем и целом такой он и есть. Палка – долговязый, нескладный и ходит, словно просто наслаждается запахами океана и не заметит опасность, даже если она будет у него под носом. На самом деле он не такой.

Мы спустились по лестнице в магазинчик, который обеспечивает моей конторе прекрасное законное прикрытие, и вышли на улицу. Палка держался на пару шагов впереди меня и контролировал улицу; Шоэн – чуть позади меня и держал обочины. Мы не обсуждали этого, просто так получилось само собой. Мы не в первый раз работали вместе.

«Черная голубка» находится заметно южнее и самую толику восточнее моей территории; этот район Адриланки зовется «Кондитерский угол» – понятия не имею, почему. Действиями джарегов там заправляет тип по имени Хорин; согласно протоколу я обязан был сообщить ему, если собираюсь затевать что-то существенное на его территории, и получить его разрешение, если это не помешает его собственным операциям. Но пока тут не предполагалось ничего существенного – да и вообще, Хорин мне не нравился.

У самого края Кондитерского угла, на дороге Шести Коней, находится заведение, именуемое «Корзина» – время от времени там подают жаренное на вертеле мясо, причем порой его замачивают в смеси вина, соли, перца, магоростки и белосеменника. Только приходить надо пораньше, позднее мясо или будет пережаенным, или закончится. Я пришел достаточно рано. Хозяин отрезал мне шмат, грубо шлепнул на тарелку и кивнул на корзинку с булочками. К мясу я взял кружку летнего эля и присел за столик. Я также заказал порции для Шоэна и Палки – я решил, что тут безопасно, если что, Лойош присмотрит, так что они тоже могут поесть.

Мы сидели, ели и наслаждались.

Моя жизненная позиция простая: если собираешься совершить опрометчивый поступок, надо как следует перед этим подкрепиться.

– Вы не хотите объяснить нам, в чем дело? – спросил Палка.

– Сам не знаю, – сказал я. – Слышали про Рысака?

– Угу. Грязная работа. Похоже, улицы стали небезопасны.

Я кивнул.

– Об этом я и хочу позаботиться.

– А мы тут, чтобы пока вы весь в заботах, никто не сделал с вами того же?

– Вроде того, да.

– Это все, что нам нужно знать?

– Я сам знаю только то, что встречаюсь с одним типом в гостинице.

– С типом, который это сделал?

– Вероятно, хотя в приглашении было сказано другое.

– Понятно.

Шоэн просто жевал. Такой вот он общительный.

– И как будем играть?

Я пожал плечами.

– Войдем, посмотрим и решим. А вы попытаетесь сделать так, чтобы я дожил до того момента, когда надо будет решать.

Палка откусил немного, прожевал, проглотил.

– Хорошо, что есть мы, готовые присмотреть за вами. А то вы были бы совсем беспомощны. – Он подмигнул Лойошу.

– Он такой же смешной, как ты, босс.

– Ну спасибо.

– Что и требовалось доказать. Следовало бы тебе послать кого-нибудь вперед за час до встречи, просто поразнюхать.

– Лойош, меня никто не пытается убить.

– Ты это Рысаку объясни.

Мы доели; парни вышли на улицу первыми – проверить, не ждет ли меня там кто-нибудь с нехорошими устремлениями. Никого не было, трудные времена остались позади. По крайней мере, пока.

Потом мы не торопясь направились к «Черной голубке». По пути я остановился у свечной лавки и купил у мастера свечу – высотой фута в четыре, с ароматом лаванды, – и серебряный подсвечник к ней. Коти должно понравится, решил я. Покупку я велел доставить в контору – как там обернется, неясно, но вряд ли делу поможет, если подмышкой у меня будет четырехфутовая свеча.

– Как бы парням не показалось, что ты не в своем уме.

– Пфуй. Это из-за свечи-то?

– Нет, из-за того, что ты шагаешь и глупо ухмыляешься.

– Ты же не видишь моего лица.

– Можно подумать, мне это нужно.

Усилием воли я восстановил обычную мимику. До встречи оставалось около часа, так что мы просто прогулялись вокруг. Я заглянул еще в пару лавочек, вдруг найдется что интересное для Коти. Не нашлось.

Пора. Мы преодолели последние пол-мили, и в гостинице я появился за пять минут до назначенного срока. Там было тихо – не то заведение, где народ толпится между обеденным и вечерним часом. Полусонная хозяйка за стойкой, громко похрапывающий текла, использующий стол вместо подушки. И еще женщина: довольно привлекательная, явная дзурледи, в свободной черной одежде и с очень длинной железкой при бедре. Она устроилась в уголке, опираясь головой на стену, вроде как задремав – но вероятно, следила за нами сквозь ресницы. Я обменялся взглядами с Палкой. Все ясно.

Я подошел к стойке, хозяйка открыла глаза, взглянула на меня, потом взглянула еще раз, помолчала и спросила:

– Да, милорд?

Судя по виду – джагала, как и Бирна, что могло быть, а могло и не быть важным. Я назвал ей свое имя, потом его, и сообщил, что намерен с ним встретиться. Она кивнула и указала на полуосвещенный коридор.

– Первая дверь направо, господин.

Я покосился на дзурледи, прикидывая, сколько ей нужно, чтобы добраться из своего уголка до искомой двери. Судя по небрежному положению ее ног под креслом – секунды этак три.

Первым двинулся Шоэн, потом я, потом Палка. Дойдя до двери, Шоэн вопросительно взглянул на меня; я кивнул, он хлопнул в ладоши. Изнутри сказали «входите», так он и сделал. Палка и я ждали в коридоре – не то чтобы на взводе, готовые при первом подозрительном звуке обнажить оружие и все такое; просто ждали.

Шоэн вышел и сообщил:

– Один, на столе меч.

Я кивнул, он вошел снова, за ним я и Палка.

Комната была небольшой – два стула и стол, и в общем больше там ни для чего места особенно не было. В таких кабинетах устраивают небольшую игру в карты, или, скажем, собрание трех-четырех креот, решивших объединить активы и открыть прачечную. Сидевший за столом определенно был не Бирной. Более того, он даже не был джагалой; судя по легкой кошачьести физиономии и сине-белым тонам одежды – тиасса, решил я. Моложе средних лет, я бы сказал, что ему и тысячи еще нет. Длинные русые волосы, ясный взгляд. Пока я изучал его, он изучал меня.

– Садитесь, – предложи он, – поговорим.

Лежащий на столе обнаженный меч был тоньше и легче обычного, хотя и потяжелее моего клинка. Ладони он спрятал под стол. Если он потянется за мечом, пока я сижу на стуле – получится интересно. Комната недостаточно велика для фехтования, и мне это на руку, потому как у меня при себе много всякой разной остроконечной мелочи. Я снова на него посмотрел; он выдержал мой взгляд и ждал ответа.

– Палка, Шоэн, – проговорил я, – подождите снаружи. Я скоро буду.

Оба молча вышли вон, и пока их шаги удалялись, я продолжал изучать собеседника; но мой суровый взгляд так и не вывел его из себя, и я сел.

– Я Влад, – сказал я.

Он кивнул.

– А я Голубой Песец.

– Это же не настоящее имя.

– Вы что, слышали обо мне? – Выглядел он удивленным.

– Нет. Нет, если бы я хоть раз услышал, что где-то рядом есть такой Голубой Песец, я бы запомнил. Но все равно, это не может быть настоящим именем.

– Я пытался носить маску, но она оказалась неудобной, и я отказался от этого варианта.

– Но почему?

– У вас, выходцев с Востока, нет сценического чувства.

– Да, я слышал что-то такое. Во всяком случае, не могу себе даже вообразить выходца с Востока, который назвал бы себя Голубой Песец, так что вы пожалуй правы.

– Мне знаком выходец с Востока, который называет себя Чернокнижником.