Текст книги "Мег. Первобытные воды"

Автор книги: Стив Альтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Внизу экрана зависла одинокая красная точка.

– Видишь эту красную точку? Это наш общий друг. Как ты, наверное, успел заметить, он кружит под «Нептуном» на глубине три тысячи пятьсот футов. Именно за это ты мне и платишь. А теперь убирайся на свое судно!

– Мне нужно, чтобы он выплыл на поверхность сегодня вечером.

– Я не могу контролировать Мать-Природу…

– Знаю-знаю. Просто попробуй выманить его с помощью прибора, который ты в свое время свистнул в Вудсхолле.

– Свистнул? – Лицо Марена багровеет. – Сатоси!

Похожий на человека-гору японец появляется из джакузи, уровень воды в котором сразу уменьшается вдвое. Полуобнаженный бывший борец сумо весом 375 фунтов направляется к Холландеру; палуба дрожит от его тяжелой поступи.

– Сатоси, проводи мистера Холландера до его лодки.

Холландер вжимается в леер:

– Ладно, Марен, прошу прощения. Я знаю, что ты не крал дрон, поскольку сам его и разработал. Марен, ты меня слышишь? Позови его!

Сатоси хватает Эрика Холландера одной лапищей за шею, другой – за мошонку и, словно перышко, поднимает над головой.

Холландер отчаянно бьется, пытаясь вырваться из мертвой хватки:

– Сейчас же отпусти… или никакой оплаты.

Марен презрительно фыркает:

– Ты получишь то, что хочешь, и очень скоро, ну а потом заплатишь мне двойную цену. А пока оставайся на своем корабле и занимайся своим делом.

Марен кивает, и Сатоси с утробным рыком перебрасывает Холландера через леер.

Эрик Холландер с пронзительным воплем падает с высоты двухэтажного дома в море, затем выныривает на поверхность, плывет к «Зодиаку» и с трудом переваливается через борт надувной лодки.

– Тебе конец, Марен! Не видать тебе Голливуда как собственных ушей… Ты никогда нигде не будешь больше работать!

В ответ ухмыляющийся Сатоси посылает Холландеру с верхней палубы воздушный поцелуй.

Национальный морской заповедник «Олимпик»

Северо-западное побережье Тихого океана

Штат Вашингтон

Национальный морской заповедник «Олимпик» простирается на 135 миль вдоль скалистого побережья полуострова Олимпик, штат Вашингтон, и на 35 миль в глубь морской акватории, занимая более 2500 морских миль площади Тихого океана. Береговая линия представляет собой острые скалы, сотни мелких островков и пустынные песчаные пляжи в окаймлении густых лесов.

На самом севере морского заповедника находится пролив Хуан-де-Фука. Что касается геологии морского дна, то следует отметить, что на юго-западе дно резко уходит вниз, поскольку именно здесь пролегает подводный каньон Хуан-де-Фука, образовавшийся в результате разлома тектонической плиты Хуан-де-Фука, являющейся частью зоны субдукции Каскадия. Плита Хуан-де-Фука подползает под Североамериканскую континентальную плиту, в результате чего высота гор Олимпик увеличивается со скоростью, сравнимой со скоростью роста человеческого ногтя за один день. Расплавленная порода вдоль западного края плиты попадает в земную кору, образуя новое океанское ложе, а также цепь подводных вулканов.

Большой самец опускается в глубины подводного каньона Хуан-де-Фука. Обтекаемые челюсти ритмично открываются и закрываются по мере того, как ампулы Лоренцини фиксируют присутствие нескольких стад китов, кормящихся на мелководье. И хотя последняя добыча оказалась слишком мелкой, чтобы утолить голод, мегалодон, опасаясь жалящих лучей солнца, не решается подняться к поверхности для атаки, тем более что левый глаз все еще болит после встречи с лучом прожектора.

Итак, гигантская акула остается в темных глубинах подводного ущелья. Она следует на юг вдоль склонов каньона и только время от времени поднимается проверить оттенки серого в срединном слое, с нетерпением ожидая наступления ночи.

На борту катера Береговой охраны «Кейп Калверт»

Кладбище великанов

Северо-западное побережье штата Вашингтон

Лучи утреннего солнца весело играют на покрытой бурыми водорослями поверхности Тихого океана. Холодный ветер нагоняет океанскую воду, обрушивая ее на скалистые берега и склоны величественных скал на Кладбище великанов – монолитных колонн, изваянных самой Природой и расставленных ею вдоль всего побережья.

Терри Тейлор, облокотившись на леер правого борта, рассеянно разглядывает живописные окрестности, мысли ее блуждают где-то далеко.

Всю ночь она ссорилась с Джошуа, который категорически отказывался высадить ее на берег из боязни упустить мегалодона. Мегалодон же, остававшийся на глубине, двигался на юго-запад через подводный каньон Хуан-де-Фука, вынудив их продолжить эту бессмысленную погоню за призрачной мечтой.

Измученная, на грани нервного срыва, Терри смотрит на побережье, отчаянно пытаясь найти выход из положения. Либо оставайся на борту и продолжай выслеживать монстра, либо спусти на воду «Зодиак» и плыви к берегу, пока еще не стемнело. Так или иначе, действовать нужно безотлагательно. Стань хозяйкой своей судьбы. Не позволяй еще одному властному мужчине путем манипуляций загонять тебя в угол.

Подошедший к Терри Джошуа протягивает ей чашку дымящегося какао:

– Я вот тут подумал: может, примешь это в знак примирения.

– Джош, мы тут не в бирюльки играем. Или мы договоримся прямо сейчас, или я беру «Зодиак».

– Ладно. Давай договариваться. Это твоя экспедиция. Тебе и карты в руки. Но я по-прежнему оплачиваю все расходы, а значит, тоже имею право голоса. Прошлой ночью тебя захлестнули эмоции. Ты запаниковала. Если бы я тебя послушался и высадил на берег, мы наверняка упустили бы мега.

– Не имеет значения. Когда в следующий раз я прикажу тебе что-то сделать, не советую пропускать мои слова мимо ушей.

– Терри, попробуй посмотреть на вещи трезво. Нам вообще не угрожала никакая опасность. Похоже, Ангел куда больше боится нас, чем мы ее. Она не рискнет приблизиться к нашим подводным огням, да и звук двигателей ее тоже отпугивает.

– Джош, тут не тебе решать. Это моя жизнь, и я не позволю ни тебе, ни кому бы то ни было себя контролировать. – Взяв из его рук чашку с какао, Терри присаживается на деревянную скамью возле рулевой рубки. – Тебе кажется, будто ты меня знаешь, но ты глубоко заблуждаешься. Когда-то я легко справлялась с подобными вещами, но это было очень давно, задолго до побега Ангела.

– Я и сейчас считаю тебя очень крутой.

Но Терри пропускает комплимент мимо ушей.

– Был один человек… Бенедикт Сингер. И когда мы оказались в финансовой яме, он стал главным акционером лагуны Танаки. Тогда у нас просто не было выбора, суды ободрали нас как липку. Так вот, незадолго до побега Ангела Бенедикт Сингер путем разных манипуляций заставил меня спуститься вместе с ним в Марианскую впадину на борту обитаемой абиссальной станции «Бентос». Опустившись на глубину семь миль, мы исследовали Бездну Челленджера. По идее, я должна была выяснить причину исчезновения глубоководного робота. Когда мы были внизу, на судно напали чудовища, сохранившиеся еще с юрского периода.

– Кронозавры. Я читал об этом. Жуткие твари.

– Да, жуткие, но монстры на борту «Бентоса» были гораздо страшнее. Один из членов экипажа, русский, пытался меня изнасиловать. Опасаясь за свою жизнь, я пошла к Бенедикту, но он играл со мной, как кошка с мышкой, и продолжал кормить обещаниями, что судно вот-вот поднимется на поверхность, хотя вовсе не собирался меня отпускать. Оказалось, что его целью было обнаружить определенный вид марганцевых конкреций, который, по мнению Сингера, мог стать ключом к получению термоядерной энергии. Выяснив, за чем именно охотится Бенедикт, я стала для него расходным материалом. Мне негде было спрятаться, некуда было бежать. Правда, я попыталась, но меня поймала Селеста, любовница Бенедикта, женщина, которая пыталась охмурить моего мужа. И когда, казалось, все было кончено, Джонас спас меня, однако этот горький опыт… – Терри на секунду замолкает. – Скажем так, Бенедикт меня сломал. С тех пор прошло почти двадцать лет, а меня до сих пор мучают ночные кошмары. Поверишь или нет, но когда-то я была очень рисковой, пилотировала самолеты и подводные аппараты. Занималась альпинизмом. Все это в прошлом. Теперь я стараюсь избежать любого риска. Я страдаю от клаустрофобии, и даже в пассажирском самолете у меня дрожат поджилки. Так что, если попробуешь загнать меня в угол, тебе мало не покажется.

– Но посмотри, как далеко ты продвинулась за последние несколько дней. Прилетела в Британскую Колумбию, потом позволила затащить себя в мою таратайку. Не побоялась подняться на борт этого судна и не распсиховалась, когда увидела мега.

– Да, но исключительно потому, что у меня нет выхода. Моя семья в отчаянном положении, нам нужен мег для работы. И не стоит себя обманывать. Сейчас я так же напугана, как и всегда. А осталась я только из-за того, что побоялась ночью вести «Зодиак».

– Не бойся. Ангел клюнет на приманку, и тогда мы ее поимеем. Давай придерживаться нашего плана, и в конце концов он непременно сработает.

– А если я все-таки настою на том, чтобы ты высадил меня на берег?

– Тогда я прикажу направить катер в ближайший порт.

Терри пристально вглядывается в его лицо:

– Хорошо, Джош. Даю тебе последний шанс, но…

– Я ведь обещал.

– Отлично! – Терри направляется к трапу.

– Ты куда?

– Мне нужно поспать. Разбуди меня перед заходом солнца.

– Эй, еще один вопрос. А что случилось с тем русским парнем?

– Ты о Сергее? – Резко повернувшись, Терри смотрит молодому человеку прямо в глаза. – Я убила его.

На борту «Нептуна»

34 морские мили к северо-востоку от Палау

268 морских миль к юго-западу от Марианской впадины

Сьюзен Феррарис и семь оставшихся участников шоу «Сорвиголовы» собрались на капитанской галерее. Мия, Ди, Майк Коффи и Эван Стюарт плюхаются на матрас старинной кровати со столбиками. Ферджи, Док Шинто и Дженни – теснятся на кушетке.

Эрик, приглаживая мокрые после душа волосы, выходит из ванной:

– Добрый день. Мы со Сьюзен собрали вас здесь, подальше от кинокамер, чтобы обсудить ночной инцидент.

– Тут нечего обсуждать, – заявляет Коффи. – Это был несчастный случай.

– Утром я говорила с семьей Барри, – вступает в разговор Дженни. – Они, конечно, очень переживают, но ни в кого пальцем не тычут.

– Еще не вечер. Посмотрим, что будет, когда к этому подключатся юристы, – бормочет Док Шинто.

– Вы, народ, упускаете суть дела, – вмешивается Сьюзен. – Ночная эскапада была незапланированным дурацким трюком, не имеющим никакого отношения к нашему шоу.

Ди Хатчер встречает ее слова ироничной ухмылкой:

– Дурацкой по сравнению с плаванием наперегонки с акулами, да?

Ферджи поворачивается к Эрику:

– Вам, прохвостам, ужасно обидно, что не удалось заснять все на камеру.

– Но если бы это было частью шоу, то Барри, возможно, остался бы жив, – парирует Эрик. – Нравится вам или нет, нам всем платят за то, что мы развлекаем публику. Если вы хотели выполнить импровизированный трюк, то должны были сперва обратиться к нам.

– Мы тебе не цирковые собачки! – вспыхивает Мия. – Мы делаем это, чтобы почувствовать себя живыми, а не для поднятия рейтингов.

– И тем не менее бизнес есть бизнес, – осаживает ее Сьюзен. – И вы это прекрасно знали, когда подписывали контракт. Мы вполне могли снять ночной трюк или, по крайней мере, оснастить кого-нибудь из вас миниатюрной видеокамерой.

– Ею следовало оснастить Барри, – заявляет Ферджи. – Возможно, тогда мы бы знали, что с ним произошло.

Эрик бросает косой взгляд на Сьюзен:

– Ну да, и здесь хотелось бы прояснить еще один деликатный вопрос. Согласно нашему официальному заявлению, Барри Струл пропал в море. Два вертолета береговой охраны из Манилы присоединились к поискам. Поскольку Барри был в спасательном жилете, то по-прежнему имеется большая вероятность, что его обнаружат.

Но Сорвиголов его слова, похоже, не слишком убедили.

– Так или иначе, шоу должно продолжаться. – Сьюзен обводит глазами комнату. – Исчезновение Барри дает «Молотам» преимущество, а это несправедливо. Так как несчастный случай произошел не во время состязания, мы считаем, что «Мако» имеют право принять в свою команду еще одного члена.

Сорвиголовы удивленно переглядываются.

– И кого вы предлагаете? – спрашивает Коффи.

Эрик меряет шагами каюту:

– Мы открыты для предложений, но, вообще-то, подумываем о Джонасе Тейлоре.

– И уж точно не станем переживать о потере столь яркого комментатора, – бормочет себе под нос Сьюзен.

Дженни качает головой:

– Не пойдет. Он ведь старпер.

– Испытание штормом он выдержал не хуже других, – огрызается Мия.

Эрик смотрит на Ферджи:

– Ты капитан команды «Мако», тебе и решать.

– Вы, конечно, можете его спросить, но он на такое не подпишется. Лет двадцать назад, может, и согласился бы. А сейчас у него для этого кишка тонка, – ухмыляется австралиец. – Правда, я знаю кое-кого, кто точно не откажется.

Лучи полуденного солнца просачиваются в открытые иллюминаторы, окутывая кают-компанию оранжевой дымкой. В помещении яблоку негде упасть, камеры вовсю стрекочут.

На тележке выкатывается торт для почетного гостя.

– С днем рождения, дорогая Дани, с днем рождения тебя!

– Вперед, Дани, – подмигивает Ферджи. – Загадай желание и дуй посильнее.

Дани со смехом задувает свечи.

Возбужденные Куколки, в откровенных купальниках, бешено аплодируют, позируя перед объективами.

Ферджи обмакивает указательный палец в глазурь и протягивает его восемнадцатилетней новорожденной. Гости радостно улюлюкают при виде того, как Дани демонстративно облизывает палец Сорвиголовы.

Джонас, кипя от ярости, наблюдает за происходящим из-за спин кинооператоров.

Шарлотта пробирается в центр зала:

– Тише! Тише, пожалуйста! Прежде чем команда «Мако» объявит о своем следующем трюке, мы хотели бы сделать объявление. Как вы все, конечно, знаете, одного из «Мако», Барри Струла, смыло волной во время ночного шторма. Береговая охрана Манилы присоединилась к властям Палау в проведении поисков, и мы не теряем надежды, что им удастся найти Барри. Однако шоу должно продолжаться, а поэтому необходимо выбрать нового Сорвиголову взамен Барри. И я счастлива сообщить, что для выполнения следующего трюка к «Мако» присоединяется наша новорожденная – Даниэлла Тейлор!

– Что?! – У Джонаса перехватывает дыхание, когда под приветственные крики члены команды «Мако» поднимают Дани на плечи, чтобы совершить круг почета по кают-компании.

Джонас протискивается сквозь толпу. Обнаружив Эрика Холландера, Джонас, как зверь, кидается на него и хватает за воротник.

– Полегче, приятель…

– Сукин сын, ты хоть немного соображаешь, что делаешь?! Моя дочь не Сорвиголова. И я никогда не дам разрешения.

– Ты отклонил наше предложение, а вот она охотно согласилась. Ей уже восемнадцать. Так что смирись.

Швырнув Эрика на пол, Джонас устремляется к дочери.

Лагуна Танаки

Залив Монтерей, Калифорния

Дэвид Тейлор в полном отчаянии.

Он обшарил буквально все кладовые и кабинеты в дедушкином институте. Распаковал кучу запечатанных картонных коробок и перерыл каждую полку. Передвинул горы снаряжения и даже проверил мусорные баки, но так и не смог найти портативный тампер для приманивания Ангела.

Дэвид снимает с пояса рацию:

– Дядя Мак?

– Слушаю, малыш.

Мак на борту «Ангела II», пришвартованного в южной части бассейна, выгружает снаряжение.

– Тампер исчез.

– А в машинном отделении смотрел?

– Раз десять, не меньше. Обшарил все здание. Тампер исчез.

– Ну, исчез так исчез. Институт не в первый раз грабят. Правда, теперь у нас вообще нет шансов доказать, что Ангел где-то здесь. – Мак поднимает глаза и видит Патрицию с портфелем в руках; перебравшись через бетонную опорную стену, она забирается на борт судна. – Дэвид, я тебе перезвоню.

Мак швыряет рацию на подушки сиденья:

– А вы, леди, времени зря не теряете. Твоя идея подобраться ко мне с тылу, а?

– Ты это о чем?

– О твоей маленькой сделке с Дэвидом. Неужели ты и вправду думала, что я это подпишу?

– Очнись, Мак! Это заведение увязло в долгах. У Терри с Джонасом только один шанс выбраться из долговой ямы с парочкой долларов в кармане, а Дэвид готов пустить все насмарку из-за каких-то детских фантазий.

– Что тем не менее не дает тебе права…

Патриция падает Маку на грудь, когда лагуна начинает дрожать, словно кто-то пытается гигантским камертоном настроить звук.

– Какого черта тут творится?!

– Это подводные динамики. Дэвид активировал сигнал, который мы подаем Ангелу. Малыш пытается доказать, что мег действительно здесь.

– Упертый мелкий засранец, вот он кто! – Патриция достает из портфеля пачку контрактов.

– Забудь, Триш. Я ничего не подпишу. Пусть этим занимается его мать.

– Кстати, я вчера получила от нее сообщение. Теперь она говорит, что ее не будет до конца недели. А тем временем Родни встречался с братьями Дейтч. Сегодня последний день. Они ждут до полуночи, а потом отзывают свое предложение. Ситуацию может спасти лишь подпись Дэвида, но только в том случае, если ты ее заверишь.

– Забудь! – Мак спускается вниз.

Патриция идет за ним по пятам:

– Эй, ты, алкаш поганый! Ты мой должник. Кто, по-твоему, сделал последние три взноса за катер? Кто о тебе заботился последние полгода, когда ты пропивал остатки мозгов?

– Ну это касается только нас. А вот ты обираешь моего крестника! – Мак увертывается от пластиковой тарелки, которую швыряет в него Патриция.

– Никто никого не обирает! Возьми калькулятор и посмотри на чертовы цифры!

Дэвид в подземной обзорной комнате разглядывает оливковые воды главного бассейна. Каждые пятнадцать секунд семидюймовое лексановое покрытие дрожит от грохота подводных динамиков, но Дэвид не обращает внимания, поскольку прислушивается к искаженным помехами голосам, просачивающимся из рации.

Дэвид подслушивает Мака с Патрицией, не сводя глаз с киля «Ангела II», который занимает весь правый верхний угол обзорного окна.

Мак заканчивает подсчеты:

– По моим прикидкам, десять процентов Дэвида дают тебе лишние сорок штук комиссионных.

– Минус двадцать пять тысяч, выданных ему авансом на расходы.

– Пятнадцать из которых ушли на драгирование дна канала. Насколько я понимаю, братья Дейтч в любом случае должны были заплатить за это из своего кармана.

Бабах!

«Ангел II» раскачивается, словно в него врезалось другое судно, и опасно кренится, в результате чего стопка грязной посуды падает на пол.

Мак помогает Патриции подняться и вихрем взлетает по трапу на палубу.

– О боже!..

Из воды торчит гигантская голова Ангела, буквально на расстоянии вытянутой руки от катера. Серо-голубые глаза акулы с вожделением глядят на возвышающуюся над головой ржавую А-раму, чудовищная нижняя челюсть слегка подрагивает, словно животное что-то бормочет себе под нос.

Мак, дрожа всем телом, смотрит на монстра.

Она ждет, когда ее покормят.

Патриция поднимается по трапу. Мак зажимает ей рот рукой, чтобы заглушить истошный крик:

– Не двигайся. И ни звука.

Дэвид вскакивает на ноги. Сердце так отчаянно бьется, что вот-вот выскочит из груди. Мальчик, завороженный размерами белоснежно-белой сорокатонной туши чудовища, не в силах отвести взгляд от трепещущих жаберных щелей.

Устав от напрасного ожидания пищи, мегалодон уходит под воду, обратив к мальчику жуткое рыло.

Дэвид, раскрыв рот, смотрит на массивную голову Ангела, которую, наверное, впервые в жизни видит так близко. Смотрит на ноздри размером с канталупу, втягивающие морскую воду, на мощные челюсти, способные целиком проглотить отцовский автомобиль, на жуткие розовые десны, служащие отметкой того места на рыле акулы, где челюсти, открываясь от черепной коробки, выдвигаются вперед, чтобы сделать самый чудовищный укус за всю историю эволюции.

Всего несколько дюймов лексана отделяет Дэвида от нескольких рядов белых треугольных зубов размером с человеческое лицо и острых, как скальпель. Дэвид заглядывает в черную глотку – прямую дорогу в ад, смотрит в злобные серо-голубые глаза без зрачков, которые глядят на него в упор.

По телу мальчика бегут мурашки, грудь болезненно сжимается. Он переводит взгляд справа от себя, на каменную стену с красной кнопкой под табличкой «Исключительно для экстренных случаев».

Ангел тыкается рылом в прозрачный барьер, лексан прогибается от воздействия. В мозгу мега вспыхивает отдаленное воспоминание… Воспоминание о еде.

Отплыв от обзорного окна, мегалодон начинает кружить в южной части бассейна.

– Вот черт!

Дэвид кидается к стене и судорожно жмет на красную кнопку, когда Ангел, точно торпеда, нацеливается на обзорное окно.

За лексановым барьером вскипают, взрываясь, пузырьки воды – и створки титанового щита смыкаются за секунду до того, как гигантская акула врезается мордой в обзорное окно.

Увидев, что семифутовый спинной плавник снова направляется в сторону катера, Мак хватает Патрицию и крепко прижимает к себе.

Бассейн сотрясает звуковая волна. Десятифутовые валы обрушиваются на борт судна, «Ангел II» кружится в бешеном водовороте, стукаясь корпусом о внутреннюю бетонную стенку бассейна.

– Ты в порядке?

Патриция кивает и сразу же громко вскрикивает. Голова Ангела выныривает на поверхность возле катера, чудовищный глаз таращится на двух дрожащих людишек.

– Шевелись! – Мак отталкивает Патрицию к лееру левого борта, увертываясь от убийственных челюстей мегалодона, которые, сомкнувшись на транце, яростно крошат стеклопластик.

Катер начинает опасно крениться, и Мак, обхватив Патрицию за талию, перебрасывает ее через бетонную подпорную стенку.

Удостоверившись, что Патриция в безопасности, Мак облегченно вздыхает, и в этот момент катер получает такой мощный удар снизу, что рвется беседочный узел.

Катер, оторвавшись от стенки, дрейфует на середину лагуны.

Бабах!

Разъяренный мег снова атакует корпус лодки, ее нос выскакивает из воды, опасно задираясь вверх.

Мак падает на алюминиевый трап, ведущий на открытый мостик. Подтягивается, ухватившись за перекладину…

Бабах!

Ангел в очередной раз врезается в корпус катера, отшвыривая его в сторону.

– Мак, заводи мотор! – кричит Патриция.

Мак карабкается по трапу на мостик. Буквально падает на пульт управления и нажимает на кнопку «ПУСК».

Спаренные двигатели оживают, винты взбивают воду. Мак газует, переключившись с нейтралки; катер пытается сделать рывок, однако смятый ведущий вал лязгает, скрипит, фырчит и умирает.

Бабах!

Катер снова атакован, слышится тошнотворный треск стеклопластика и дерева. Корпус судна не выдерживает, и вода поступает внутрь искалеченного судна.

«Ангел II» медленно кренится на правый борт, затопленное судно обречено.

Мегалодон кружит поблизости в ожидании смерти своей жертвы.

Патриция озирается по сторонам, обнаруживает старую весельную лодку Масао и, схватив весло, мчится к северному концу бассейна.

Мак, по колено в воде, стоит на уходящей из-под ног палубе. Кружащий неподалеку белый спинной плавник заставляет сердце тревожно биться. Тридцать ярдов отделяет Мака от ближайшей подпорной стенки, тридцать секунд – от того момента, когда судно окончательно пойдет ко дну. Тридцать секунд до смерти.

Бамс!

Патриция, перегнувшись через подпорную стенку, с силой хлопает веслом по поверхности воды.

Бамс! Бамс… бамс… бамс…

Нос «Ангела II» поднимается вертикально вверх, полусжеванная корма медленно уходит под воду.

Мак балансирует на перекладине алюминиевого трапа и делает то, что не делал уже двадцать лет. Молится.

Бамс… бамс… бамс… бамс…

Мак, стоявший по грудь в воде, внезапно чувствует мощный толчок, когда 76-футовая акула-альбинос скользит мимо, устремившись в северный конец бассейна.

Еще рано.

Мак барахтается в воде, пытаясь отплыть от судна, которое медленно идет ко дну.

Погоди-ка…

Он смотрит, как мег направляется к источнику шума.

Корма ударяется о дно бассейна.

Спинной плавник неожиданно поворачивает назад.

Вот черт!..

Мак ныряет в оливково-зеленую воду и плывет из последних сил, бешено работая руками и ногами, пытаясь поскорее добраться до восточной стенки бассейна; он мысленно подгоняет себя двигаться быстрее, хотя пока еще плохо понимает, как будет карабкаться на пятифутовую высоту.

Ангел нацеливается на вновь возникший источник помех, разрезая поверхность воды со скоростью двадцать узлов.

Доплыв до края бассейна, Мак видит протянутую руку свесившегося со стены крестника.

Ангел, на расстоянии примерно двухсот футов от них, поднимает голову с разинутыми челюстями, собираясь проглотить свою жертву.

Мак хватает Дэвида за руку, цепляясь ногами за бетонные швы, а свободной рукой – за верх стены, и на одном адреналине переваливается через стену, увлекая за собой мальчика.

Они валятся на первый ряд сидений для зрителей, а Ангел тем временем таранит подпорную стенку. Вертикальная бетонная плита раскалывается от удара, и куски бетона падают в воду. Мимо проплывает спинной плавник, секундой позже гигантский хвост в форме полумесяца разносит по сторонам остатки бетонной преграды.

Мак рывком ставит Дэвида на ноги. Слегка контуженные, но, слава богу, живые, они взбегают по ступеням арены, остановившись только у десятого ряда.

Ангел кружит возле затонувшего катера, заставляя его ерзать по дну бассейна. Возбужденная самка, засунув рыло в рулевую рубку, толкает судно к разрушенной восточной стене.

Бабах!

Катер ударяется о край бассейна – на арену накатывают восьмифутовые волны.

Монстр еще немного кружит, после чего покидает лагуну. Оказавшись в канале, он проходит через распахнутые стальные ворота и исчезает в черных глубинах каньона.

Патриция обнимает промокшего до нитки Мака.

– Эй! – Дэвид хлопает своего крестного отца по плечу, заставив Патрицию разомкнуть объятия. – Ну что? Теперь вы мне верите?