Текст книги "Разрушенная любовь (ЛП)"
Автор книги: Стейси Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
– Джейсон тоже какой-то прилипчивый. Так что кто знает? Может, я брошу их обоих и найду себе настоящего мужчину, – она озорно хихикнула. – Ты зря не пошла на прошлых выходных. Вечеринка была потрясающая. Столько парней.
Она свернула на дорогу к дому Джейсона. Мои ногти больно впились в подлокотник. Машина резко вошла в поворот.
Я судорожно вдохнула. Саванна, не обращая внимания на мою панику, подпевала музыке. Все, что я могла слышать, был крик. Мой крик. Скрежет металла. Треск костей. Сирены. Вспышки красного и синего. Голоса.
Она на полной скорости гнала машину по горной дороге.
– Остановись, – прошептала я, голос будто пропал.
Она меня не услышала.
– Пожалуйста, остановись.
“Mini Cooper” обогнул поворот, проехав мимо того места, где мы тогда съехали с дороги. В ветвях все еще находились обрывки ограничительной ленты. Воздух с трудом пробивался в мои сжатые легкие.
– Ненавижу эту дорогу, – пожаловалась девушка.
Часть меня хотела рассмеяться, другая – рыдать. Она ненавидит эту дорогу? Разве она не понимает, что это значит для меня? Что я не была здесь с момента аварии? Что я чувствую, проезжая мимо? Видит ли она кого-то, кроме себя? Во мне поднялась волна гнева, требуя выхода. Раньше ее поверхностность меня особо не волновала. Я просто принимала это как данность. Теперь же я осознала, насколько поверхностной была и сама.
Были ли мы подругами? Не совсем. Мы никогда не разговаривали по душам и не делились ничем серьезным. Я бы не доверила ей свои секреты, а это уже о многом говорит.
Она остановила машину у огромного дома Макки. Грохотала музыка, подростки слонялись без дела. Все было как всегда по пятницам. Ничего не изменилось. Все и вся осталось прежним.
Кроме меня. Я не хотела ничего, кроме как вернуться домой.
Саванна выпрыгнула из машины. Я медленно выбралась наружу и замерла, дрожа. Ее каблуки застучали по дорожке. Наконец, она заметила, что меня нет рядом, и обернулась.
– Пошли.
Я замотала головой.
– Мне нужна минутка.
Она нахмурилась в замешательстве.
– Что? Почему?
– Мне нужно побыть одной.
– Я не хочу входить одна, – она скрестила руки на груди, раздраженная.
Серьезно? Она тысячу раз была в этом доме. Но сейчас, видите ли, вечеринка, и ей не хочется выглядеть глупо, зайдя без меня. Неужели это все, чем я была для нее? Телом, которое стоит рядом с ней, чтобы она не выглядела одинокой?
Я захлопнула дверцу машины, но вместо того, чтобы пойти за ней, повернулась в противоположную сторону.
– Джеймерсон, – крикнула она – Куда ты идешь?
Я продолжала идти.
– Прекрасно! Отличная подруга, – ее крики остались без ответа. В этом доме Саванна знала всех. Она найдет мне замену, как только войдет туда.
Мои ноги продолжали идти по подъездной дороге. Одно дело – встретиться лицом к лицу со своими страхами, но вернуться сюда? Было слишком рано. Ночь аварии все еще была слишком яркой в памяти. По крайней мере, то, что было до того, как мы сели в машину. Осколки воспоминаний всплывали с пугающей детализацией: время на часах, отражение фар в испуганных глазах Колтона, ощущение невесомости в воздухе. Другие моменты, более важные, ускользали, как вода сквозь пальцы: смутное впечатление, эхо звука, вспышки света, вкус меди во рту.
Продолжать идти было глупо. Ни фонарей, ни тротуаров, но остановиться я не могла. Это место не просто звало меня, оно влекло. Несколько машин проехало мимо, направляясь к Джейсону. Наверняка я выглядела жутко. Как призрак, преследующий дорогу, я бродила по месту, где чуть не погибла. Может, какая-то часть меня и правда сделала это.
Громкая музыка из дома Джейсона прокатилась по холму и повисла в воздухе. Облака заволокли луну, еще больше затемнив дорогу, но ничто не могло меня остановить. Мои глаза достаточно приспособились к темноте, чтобы заметить на асфальте разбросанные обломки, напоминающие о дорогом внедорожнике Колтона. Осколки стекла и пластика от столкновения машин усеивали дорогу, словно пепел. Ограждающая лента по-прежнему висела на месте происшествия, как надгробная плита. Лента тянулась от дерева сверху и вниз по крутому оврагу. Машины давно не было, но согнутые или вырванные с корнями кустарники и молодые деревья указывали на путь внедорожника, по которому он кувыркался, пока не врезался в огромный дуб.
Я обхватила себя руками, защищаясь от паники и горя, бушующих внутри. Слез так и не было.
Колтон.
Я судорожно вдохнула, не замечая, что остановилась. Но чем больше воздуха я втягивала, тем больше его, казалось, не хватало. Я схватилась за грудь, сгибаясь. Стрекотание сверчков и далекая музыка слились в какофонию, то резко пронзая слух, то заглушаясь стуком моего сердца в ушах.
– Колтон! – душераздирающий крик вырвался из моего горла, полный боли. Я не могла перестать повторять его имя, надеясь, что моя боль будет достаточно сильной, чтобы вернуть его.
Вниз по дороге от дома донеслась громкая хип-хоп музыка, словно ничего не произошло.
Внезапно моя печаль сменилась жгучей яростью, которая поднялась по спине, сдавила горло и сковала грудь. Все, что я слышала, это то, какая это ужасная была авария. Какая потеря для нашего общества. Никто не говорил о том, что он был пьян. Они не хотели думать, что их принц был не без греха, что он мог совершить такую глупость. Мысль о том, что капитан, чемпион штата, погиб из-за пьяной езды, была невыносима.
Кэрри и Дэн утверждали, что не знали, что он пил. Что они всегда оставляли у себя всех ребят, которые перебрали с алкоголем. Гребаная ложь! Внутри меня поднялась ярость к ним, к вечеринке позади меня, к ребятам, которые продолжают пить и садиться за руль, потому что считают, что с ними такого никогда не случится. А Кэрри с Дэном продолжают им это позволять.
– Вы, тупые идиоты! – кричала я в прохладный ночной воздух. – Вы же взрослые! Ответственные! – горечь негодования обжигала губы. Я размахивала руками, чувствуя, как гнев заполняет тело. – И почему я позволила тебе? Почему не сказала «нет»? – я подняла камень и бросила его в желтую ленту. – А все потому, что я не хотела расстраивать тебя. Снова ругаться. Я ненавижу, что была настолько слабой.
Гнев на себя, на Кэрри и Дэна, на Хантера и глупое решение Колтона захлестнул меня.
– Если бы я сказала «нет», ты бы меня бросил? Если бы я и дальше продолжала отказываться заниматься с тобой сексом, то мы бы снова разошлись? – слова лились потоком, и я уже не понимала, что говорю. Ярость вырвала все здравые мысли из головы и швырнула их в черную дыру на дне оврага.
Где-то в глубине сознания я ощущала свет, бьющий в правую сторону лица, но это казалось частью другого сна, другой реальности, в которой находилось мое тело. Я продолжала кричать на Колтона, срывая голос.
– Джеймерсон? – тень чьего-то тела выпрыгнула из машины. Я проигнорировала его, полностью поглощенная своей яростью.
Воздух с трудом поступал в легкие. Они словно разрывались от боли. И гнева. Гнева на него за то, что он бросил меня. За то, что заставил меня видеть мир в таком мрачном свете. Видеть и чувствовать только тьму. За то, что я так сильно по нему скучаю. За то, что он умер.
И за то, что я осталась жива.
Сгорбившись, я зачерпнула горсть гравия и обломков его машины.
– Пошел ты, Колтон! Тупой, безмозглый придурок! – проорала я, бросая их в овраг, и по щекам потекли горячие слезы. – Почему ты не смог выжить?
– Джеймерсон. Хватит.
Я вцепилась в другие обломки его машины, швыряя их вниз вместе с остальными.
– Ты сказал, чтобы я расслабилась. Что я слишком напряжена. «Со мной все в порядке. Я выпил всего, ну, может быть, две бутылки пива». Кто оказался прав, а? Теперь ты в порядке? Нет. Ты мертв! – я судорожно вдохнула. – Ты оставил меня, – мое горло саднило от ярости. – Ненавижу тебя, – я знала, что это неправда, но злость и боль захлестывали меня. Облить его виной казалось единственным способом снова наполнить легкие воздухом, сделать вдох.
– Джеймерсон, остановись, – рука схватила меня за локоть, наконец, привлекая мое внимание к человеку рядом со мной.
Я подняла голову и посмотрела в лицо Колтону. Как будто мой гнев и боль воскресили его из мертвых. Мне безумно хотелось верить, что это возможно. Что он смог вернуться ко мне. Мне нужно было позволить себе эту фантазию, хотя бы на мгновение.
Но я не могла.
И суровая правда сокрушила меня. Я рухнула на грудь Хантера, прижавшись к нему, словно в моем теле не осталось костей. Это шло против всего, что я чувствовала к брату Колтона, но в этот момент мне было все равно.
Парень напрягся, но, когда я не отстранилась, обнял меня, крепко прижав к своей груди.
– Почему он должен был умереть? – прошептала ему в футболку я. Он был теплым и твердым.
– Не знаю.
– Я позволила ему. Я не остановила его, – всхлипнула я. – Почему я не сделала этого? Он мог бы быть жив прямо сейчас.
– Я думаю об этом каждый день.
– Он оставил меня.
– Он оставил и меня.
– Я чувствую себя такой одинокой.
– Ты не одна, – тихо произнес он, я едва его расслышала
Я коротко сомкнула веки, позволяя себе еще на мгновение почувствовать, будто не тону, прежде чем оттолкнуть его. Руки Хантера опустились, мы оба стояли молча. Мои слезы оставили след на его футболке.
Внешний мир снова обрушился на меня, заставив остро осознать, что мы не одни. Я бросила взгляд через плечо Хантера. За рулем сидел его друг, Даг, наблюдая за нами. Не нужно было спрашивать, как они меня нашли. Наверняка Даг вез его домой.
Стыд залил мне щеки; он стал свидетелем моего срыва. По какой-то причине, то, что Хантер увидел меня в таком состоянии, меня не волновало, а вот то, что это видел Даг, – да.
– Эм, спасибо, – пробормотала я, вытирая глаза. Мои ноги сделали несколько шагов назад. Последнее, чего я хотела, – это возвращаться к Джейсону, но мне нужно было уйти. От Хантера. От Дага.
От себя.
– Мне лучше вернуться.
Хантер поджал губы, глядя через холм туда, где находился дом Макки. В воздухе пульсировал тяжелый бас.
– Тебя подвезти домой?
Первой моей реакцией было отказаться, убраться подальше от него. Но мысль о том, чтобы провести остаток вечера, следуя за Саванной и изображая веселье, казалась сущим кошмаром. Терпеть, как Кэрри будет сжимать мою руку, а Дэн выдаст какую-нибудь пошлую банальность. Сегодня вечером я бы сорвалась на них, дала понять, что я чувствую. Отчасти это была и их вина, но они снова позволяют этому происходить. Даже смерть Колтона не заставила их остепениться и стать нормальными родителями, им важнее казаться крутыми.
Засунув руки поглубже в карманы пальто, я уставилась на “Pontiac”.
– Было бы неплохо.
Хантер кивнул и повернулся к машине. Без костылей он сильно хромал. Я поплелась за ним, добравшись до машины как раз вовремя, чтобы услышать, как Хантер что-то пробормотал Дагу.
– Да, конечно, чувак, – Даг кивнул, улыбнувшись мне.
– Спасибо. Я ценю это, – моя яростная энергия сменилась неловким смущением. Хантер выдвинул вперед пассажирское сиденье, чтобы я смогла пролезть. Я нырнула на заднее сиденье, устроившись в углу.
– Не за что, – Даг посмотрел на меня в зеркало заднего вида. – Джеймерсон, верно?
– Да, – ответила я.
– Так ты… – начал Даг, но Хантер резко прервал его, качая головой и намекая замолчать. Даг улыбнулся и закрыл рот. Он резко крутанул руль, возвращая нас на дорогу. Хантер включил музыку погромче. Из динамиков загрохотали голоса группы “Pink Floyd”, и я чуть было не фыркнула. Это так подходило Дагу. Я знала все их песни, это была одна из любимых групп моих родителей.
На первом же повороте он развернул машину и поехал обратно вниз по холму, прочь от дома Макки. Я сильнее вжалась в угол машины, желая исчезнуть. Ночь окутала меня тенями, пока я смотрела в окно, погрузившись в раздумья. Присутствие Хантера странным образом успокаивало. Он сидел, откинувшись на спинку сиденья, и не спрашивал, что я делала посреди оврага. Он, казалось, понимал.
Даг подпевал мелодиям, счастливый и довольный. Пару раз я ловила себя на том, что улыбаюсь его детской непосредственности.
Я написала Саванне, что возвращаюсь домой. Я хотела добавить «извини», но в кои-то веки мне надоело извиняться. Она никогда бы не стала извиняться за такое, так почему я всегда хожу вокруг нее на цыпочках?
Хантер знал дорогу ко мне – он бывал здесь достаточно часто, когда Колтон приезжал за мной. Даг подъехал к моему дому. Хантер вышел, опираясь на больную ногу.
– Постарайся не нагружать свои связки, – сказала я, указывая на ногу, которая явно принимала на себя большую часть его веса.
Он лишь хмыкнул в ответ, но тут же схватился за дверной косяк, чтобы переместить вес на здоровую ногу.
– Спасибо, Даг, – поблагодарила я, заглядывая в салон.
– Всегда пожалуйста, красотка, – подмигнул он, и это было скорее мило, чем пошло.
Я выпрямилась, не сводя взгляда с Хантера.
– Спасибо, – проворчала я. – Пока.
– Пока, – также отрывисто ответил он.
Я обошла его, и он сел в машину, хлопнув дверью. Поднимаясь по тропинке, я бросила на них последний взгляд: Даг улыбнулся, отъезжая на машине, а Хантер даже не взглянул на меня.
Мы, наверное, никогда не поладим. Еще до аварии было много обид и враждебности. Но наша общая потеря связала нас. Меня бесило, что он – единственный, кто меня понимает.
Независимо от того, что я чувствовала, я навсегда буду связана с Хантером Харрисом. И единственное, что мне хотелось сделать, – это разорвать нашу связь.
Глава 14
Джеймерсон
Пар от запеканки, которую приготовила мама, ударил мне в лицо, когда я поставила ее на стол. Блюда, холодные и горячие, покрывали длинную поверхность стола, тянущегося вдоль школьного зала.
Я считаю, что нахождение в школе в воскресенье вечером должно быть незаконным. Всего через каких-то двенадцать часов мы снова будем здесь, сонные и мечтающие о пятнице.
– Джеймерсон, это ставь с закусками, – мама указала на место, куда мне нужно было переставить блюдо. Поскольку я не справилась со своими обязанностями по организации сбора средств для установки мемориала, мама позаботилась о том, чтобы я была в списке на подготовку и уборку столов.
После ужина должен был состояться аукцион, на котором богачи города будут предлагать призы другим богачам для торгов. Почему бы им просто не передать деньги мистеру и миссис Харрис и не покончить с этим? Я глубоко вздохнула. Они хотят помочь. Это правда, но я все равно чувствовала, что мне это навязывают.
– Джейм, приехала Нэнси с капкейками. Убедись, что стол для десертов готов, – крикнула мама через плечо. Когда она проходила через открытые двери, я увидела белый пиджак Нэнси у тротуара.
Из-за врачебных предписаний мне нельзя было поднимать тяжести или много ходить. Физическая работа помогла бы мне отвлечься, но я была скорее талисманом: расправляла салфетки, переставляла посуду, складывала чашки, стояла у стола, выглядела красиво в своем платье, показывая всем, какая я сильная и замечательная, несмотря на это ужасное время. Я же чувствовала себя совсем не так. Отстранив эти мысли, я натянула на лицо улыбку.
Саванна пыхтела, вздыхала и смотрела куда угодно, только не на меня. Она изо всех сил старалась делать вид, будто обижена на то, что я испортила ей пятничный вечер. Все это было напоказ и не продлится долго. Она умела по-настоящему затаить обиду, но сейчас я видела – она не злилась всерьез. Скорее всего, войдя на вечеринку, она сразу же оказалась в центре внимания своих многочисленных "лучших" подружек и даже не заметила моего отсутствия. Чем больше она видела, что я не подхожу к ней и не собираюсь просить прощения, тем сильнее менялось ее поведение. В конце концов, она сдалась и улыбнулась мне. Ее надутый вид постепенно возвращался в норму.
Я снова подошла к десертному столу и принялась расправлять салфетки. В столовую вошли двое людей, и все вокруг оживились. Я подняла голову, чтобы посмотреть, что происходит.
В дверях появились Митч и Джулия Харрис. Ему было около пятидесяти пяти, ей – сорока. Как всегда, оба были безупречно одеты. У Джулии были такие же темно-каштановые волосы и леденящие душу голубые глаза, как у ее сыновей. Высокая, стройная и элегантная, она двигалась с грациозностью профессиональной балерины. Ее приветливость всегда казалась немного наигранной, будто она играла какую-то роль. У Митча, в основном седые, коротко стриженные волосы. Он был ростом со своих сыновей, а глаза у него были карие.
Мы с Колтоном встречались почти год, и я видела его родителей около дюжины раз, в основном на играх. Дома их практически не бывало. Мистер Харрис постоянно летал по работе в Нью-Йорк и Чикаго. Он объединял свою строительную компанию с другой и расширялся, переходя на небоскребы. Джулия летала с ним, оставляя мальчиков одних в опустевшем доме. Колтон часто шутил, что Тулия, их домработница, была им больше мамой, чем когда-либо была Джулия.
Его отец владел несколькими строительными компаниями, а мать, Джулия, происходила из богатого рода. Ее семья была связана с торговлей оружием еще с тех времен, когда мы боролись за независимость от британцев. Они жили в этом маленьком городке, потому что предки мистера Харриса основали большую часть города, а также из-за футбольной команды. Мне также казалось, что Митч наслаждался ролью “большой рыбы в маленьком пруду”.
Увидеть их было очередным ударом по моему сердцу. Неважно, какого я о них мнения, они потеряли сына. Я даже близко не могла представить их боль.
Они любезно приветствовали всех, мягко улыбаясь, когда люди пытались выразить свое соболезнование. Джулия брала всех за руки, сжимая и поглаживая им руки, утешая.
В голове всплыл образ Колтона и меня. До меня дошло, что если бы авария не забрала его, то это могли бы быть мы в будущем. До аварии я была такой же, как Джулия. Неужели он выбрал меня, потому что я напоминала ему его мать? Податливую и склонную к уступкам? Мои пальцы сильнее сжали скатерть. Что, если следовать по стопам его отца означало взять жену, которая станет тенью его матери?
Ох, черт возьми.
Я была идеальной кандидатурой. Человеком, который всегда стремится угождать другим, не желая никого расстраивать, постоянно подстраивая свой мир под его. Мои легкие сжались, сердцебиение отдавало в горле, предвещая очередную паническую атаку. Правда вдруг стала такой ясной, такой реальной, что у меня закружилась голова. Я бы стала ею. Я бы позволила себе стать ею, даже не задумываясь об этом.
Когда бы я посмотрела на свою жизнь и поняла, что она не моя? Джулии, возможно, и нравилась такая жизнь, но не мне. Неужели я всегда была такой пассивной? Когда я перестала думать о том, чего хочу сама, и вместо этого начала делать то, что делает счастливыми других?
– Джеймерсон? – прошипела мама, махнув мне рукой, чтобы я подошла к Харрисам. Ее взгляд говорил: «Ты невежлива. Подойди немедленно».
Я, прихрамывая, подошла к ним, чувствуя, как новое открытие правды ворочается у меня в животе, вызывая тошноту.
– Ты в порядке? – мама обхватила меня руками. – Ты выглядишь бледной и какой-то холодной.
– Все нормально.
– Джеймерсон, – до меня донесся мягкий голос Джулии, а затем появилась и сама женщина.
– Миссис Харрис.
– Не стоит. Думаю, мы давно миновали формальности, – она взяла меня за руку. – Зови меня Джулия.
– Джулия, – слово непривычно вертелось на языке, и я знала, что вряд ли когда-нибудь снова ее так назову. Я давно ее знала, и она никогда не просила меня называть ее по имени. На людях они относились ко мне достаточно прилично, но сдержанно и как-то критично. У меня сложилось впечатление, что они никогда не считали меня достаточно хорошей для их идеального сына.
– Рада тебя видеть, – на ее губах появилась та же сочувственная улыбка. – Колтон был бы рад, что ты здесь.
Нет, не был бы. Он бы посчитал это ужасной нелепостью. Ему бы тут жутко наскучило. Но будь на моем месте Колтон, он бы стоял здесь, кивал и улыбался.
Хантер, с другой стороны, вероятно, послал бы всех здесь на хуй. Он уже это сделал, не явившись. В этот момент мне захотелось сделать тоже самое, но вместо этого я обняла миссис Харрис и выразила ей и ее мужу искреннюю печаль, которую испытывала.
Как и Джулия, я продолжала весь вечер играть роль, в то время как внутри меня все кричало о неправильно принятом решении.
***
Свет погас, и экран опустился за спиной одной из мам футболистов, которая добровольно взялась вести аукцион. На экране всплывали изображения Колтона: играющего в футбол; ребенком, держащим мяч, с безумно счастливым лицом; он и Хантер – очаровательные, пухленькие младенцы, смеющиеся в своей детской ванночке; мы с ним на чемпионате штата, целующиеся. Одна за другой на экране появлялись фотографии, искренние моменты из разных периодов его жизни.
– Начальная ставка – пятьсот долларов, – она пыталась вызвать сочувствие, используя фотографии Колтона, чтобы увеличить сумму пожертвований. Маркетинг во всей своей красе. Все ради куска камня с его именем. Они даже не собирались использовать его имя для футбольной стипендии или чего-то полезного. Просто глыба камня, чтобы погладить себя по голове, вообразив, какие они щедрые.
Я сорвалась с места, игнорируя шепот мамы: «Куда ты?». Папа держал Рис на коленях и не смог помешать мне проскользнуть мимо.
Прохладный воздух наполнил легкие, заставляя кожу покрыться мурашками. Впервые за весь вечер я почувствовала себя живой. Я обошла здание, желая дистанцироваться от людей внутри. Меня не удивило, когда я поняла, что направляюсь к футбольному полю. Они могли занять свое место под деревом для мемориала, а я шла туда, где хотел бы быть Колтон.
Освещение парковки давало достаточно света, чтобы видеть, куда я иду, но и достаточно темноты, чтобы остаться незамеченной. Я потерла руки, вспоминая, что оставила кофту в зале. Погруженная в мысли, я добралась до середины поля.
– Надоело? – раздался низкий голос, заставив меня резко поднять голову.
– Черт возьми! – взвизгнула я, схватившись за основание горла, когда подпрыгнула от испуга. Передо мной на поле растянулась фигура парня, лежащего в центре.
– Пришлось дать знать о своем присутствии, пока ты не наступила на меня, – послышался грохочущий голос Хантера.
– Ты меня напугал, – я опустила руку и медленно подошла к нему. – Что ты тут делаешь?
– А на что похоже?
Согласна. Глупый вопрос. Он делал тоже, что собиралась и я: был там, где хотел бы быть Колтон. Я на мгновение заколебалась. Обычно я рефлекторно отстранялась от Хантера, но эти автоматические реакции начинали меня раздражать.
В своем коротком платье я неловко плюхнулась рядом с Хантером, а затем опустилась на спину. Трава была влажной, ночной воздух – холодным, но я расслабилась, глядя на звезды.
– Ты заходил? – спросила я.
– Нет, – ответил он. – Сам удивлен, что оказался здесь.
Я наклонила голову, чтобы взглянуть на него.
– Тогда зачем ты пришел? Ты не похож на того, кто ходит на подобные мероприятия, даже если просят родители.
– Они не просили, а потребовали. Но ты права. Я сказал им: «Ни за что на свете», но каким-то образом все равно оказался здесь.
– Здесь – это правильное место, – я постучала по земле. – Но там, внутри? Ничего из этого не для Колтона. Мне нужно было выйти, пока я не потеряла контроль.
– Это было бы что-то, что мне действительно хотелось бы увидеть.
– Что именно?
– Тебя. На самом деле теряющей контроль. Говорящей этим напыщенным задницам, что ты на самом деле о них думаешь.
Я снова уставилась в небо.
– Тебе не нужно постоянно играть роль, – он закинул руки за голову.
– Какую роль?
– Что с тобой все в порядке.
Наш разговор на трибунах в пятницу всплыл у меня в памяти.
– Никто не хочет знать правды. Ни учителя, ни друзья, ни родители. Даже не уверена, что я сама хочу.
Он хмыкнул.
– Они пытаются меня поддержать, но я чувствую, что им хочется, чтобы я волшебным образом выздоровела. Чтобы все это поскорее прошло. Знаю, они не нарочно, но от этого еще хуже. Как будто со мной что-то не так, раз я не могу быстро прийти в себя.
Мы оба молчали, впитывая мирное сияние звезд.
– Я еще не была на его могиле, – выпалила я. До этого момента я даже не осознавала, какой стыд и вину испытываю из-за того, что не ходила. – Мне ужасно стыдно, что у меня нет сил туда пойти. Пока что.
Он молчал, и я подумала, что он ничего не ответит, но наконец тихо произнес:
– Я тоже несколько раз пытался, но так и не смог дойти, – признался он. – Но там ведь всего лишь его тело. Именно здесь Колтон предпочел бы быть.
– Верно, – его признание облегчило мне душу. Оказывается, я не одна такая. Я потерла голые руки, прохладная ночь не сохранила дневного тепла.
– Замерзла?
– Немного, – я вздохнула. – Я не готова туда возвращаться. Как думаешь, гости заметят, если я вообще не вернусь?
– Возможно.
– Да уж, – возвращаться туда у меня не было никакого желания. – Знаешь, кого бы я хотела здесь видеть? Стиви. Она бы без капли страха сказала бы этим людям, куда им идти со своим мемориалом.
Хантер хмыкнул.
– Не сомневаюсь.
– Клянусь, она одна из немногих, кто помогает мне пережить это. Я обожаю эту девушку.
– И она обожает девушек, – хихикнул он.
– Ой, ты ревнуешь? – я шутливо стукнула его кулаком в грудь, а затем быстро отвела руку.
– Нет, я знаю, что она по-прежнему ставит меня выше твоей задницы.
Из меня вырвался смех. Это была правда. Стиви поставила Хантера на третье место.
– Может быть, но Сьюзи и Джастин все равно стоят на первых местах.
– Значит, есть к чему стремиться.
Я хихикнула, улыбка на моем лице казалась чужой, особенно рядом с Хантером. Я опустила глаза, чтобы взглянуть на него украдкой.
Хантер определенно был горячим парнем, в этом не было сомнений. Но из-за его характера и поведения я никогда не воспринимала его иначе, чем как надоедливого брата Колтона. Он внушал страх, казался опасным и сулил одни неприятности. Именно таких людей все советовали сторониться, и я действительно держалась от него подальше, потому что все, что выходило за рамки моего привычного круга общения, меня пугало. Но теперь будто воздушный шар лопнул, и я смотрела на все под другим углом. В том числе и на Хантера.
Он повернул голову, заметив мой пристальный взгляд. Я резко дернула головой вперед, уставившись в ночное небо, чувствуя странное волнение внутри. Жар поднимался по шее к щекам. Почему я краснею? Его взгляд прожигал мне лицо сбоку, но я сделала вид, что не замечаю.
– Джейм… – все, что он собирался сказать, было прервано криком моего отца, зовущего меня снаружи актового зала.
Я резко села, оглянувшись через плечо. Отец шел в нашем направлении.
– Черт, – я встала, чувствуя острую боль, мои мышцы с трудом приспосабливались к смене положения. – Мне пора.
– Ага, – Хантер не выглядел удивленным. – Беги, выполняй свой долг.
– Заткнись. По крайней мере, я их поддерживаю.
Он фыркнул.
– И как успехи?
«Не очень», – ответила про себя я.
– Передай привет моим родителям. Соболезную им.
Я скрестила руки на груди, сузив глаза.
– Ты действительно мудак.
– Многие так говорят.
– Может, тебе стоит задуматься над этим.
– О, я уже, – то, как он это произнес, заставило меня подумать, что он имеет в виду не себя, а то, какие идиоты его окружают.
Отец дошел до края поля, и я, сердито хромая, отошла от Хантера и направилась к отцу.
– Кто это? – спросил папа, кивнув подбородком в сторону фигуры.
– Никто, – я протолкнулась мимо него, направляясь обратно в актовый зал.
– Это Хантер, да? – папа продолжал смотреть на фигуру на поле, но шел рядом со мной. На его губах появилась хмурая складка, а брови поползли вверх. Город был маленьким, поэтому он знал репутацию Хантера.
– Здесь холодно, – я потерла руки и ускорила свои скованные шаги. Мне хотелось, чтобы отец поскорее сменил тему.
Хантер мог вывести меня из себя быстрее, чем кто-либо другой. Он бил прямо в цель, открывая глаза на правду. Правду, которую я начинала видеть, но пока не была готова признать.
Мне хотелось его за это ненавидеть. Но чем больше злости он во мне вызывал, тем меньше, казалось, я его ненавидела.
