Текст книги "Разрушенная любовь (ЛП)"
Автор книги: Стейси Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Глава 12
Джеймерсон
Неделя прошла в напряженной обстановке. Ссор с родителями было больше, чем за всю мою жизнь. В тот момент, когда я осознала эту новую, вспыльчивую девушку внутри меня, она не захотела оставаться на заднем плане и молчать.
У моей сестры всегда был сильный характер. Упрямая и задорная. Мне нравилось, что она смелая и целеустремленная. Иногда это доставляло неприятности, но в целом я любила ее еще больше за это. Но я начала наблюдать за тем, как реагирует моя семья на нее. Они смеялись и наслаждались ее пылким характером. Однако стоило мне сказать что-то смелое, как они смотрели на меня так, будто у меня выросло четыре головы, и обменивались многозначительными взглядами, тайно выражая недовольство или страх из-за моих действий.
Раздражение дома распространилось и на школу, преследуя меня всю неделю. Я сидела на уроках нервная и нетерпеливая, глядя в окно. Все казалось бессмысленным и глупым. Мои колени подпрыгивали, словно я ждала момента, чтобы вырваться из комнаты, улететь далеко отсюда. К следующей пятнице мне хотелось взорваться изнутри. Единственное, что меня спасало – встречи со Стиви в течение недели. Это были те немногие моменты, когда я смеялась или чувствовала себя расслабленной. Хантер пропустил сеансы на этой неделе, и мне было любопытно, что с ним случилось, но я не стала спрашивать.
Тренер Нэнси и Саванна с самого утра забросали меня идеями для сбора. Я согласилась. На что? Понятия не имела. Мне было все равно.
– Мисс Холлоуэй, – позвал меня мистер Кизнер, низенький, коренастый и чопорный учитель математики. Сегодня его ярко-желтая рубашка делала его круглый живот похожим на банку с горчицей. – Я хотел бы, чтобы вы обратили внимание на меня.
Я откинулась на спинку стула, глядя на доску. Он продолжил свой урок. В этом предмете я тоже была впереди. Обо всем, о чем он говорил, я уже знала. Мне хотелось стукнуться головой об парту, в надежде, что мучение от урока хоть немного ослабнет.
Я не была от природы умной, просто много трудилась. Но зачем я так усердно училась? Я даже не задумывалась о колледжах, кроме тех, в которые родители хотели, чтобы я подала документы, или о том, куда может поступить Колтон.
«Господи, Джейм, кто так делает?» – подумала я.
Какая же я была идиоткой. Планировать поступить в колледж из-за парня? Мне даже было все равно, в какой именно. Это жалко.
Я с отвращением к себе покачала головой. Я была честна с Колтоном той ночью, когда рассказала ему о своих мечтах путешествовать по миру, посещать музеи и впитывать жизнь в разных местах. Париж. Лондон. Флоренция. Брюгге. Все звучало потрясающе. Я читала в одной из брошюр колледжа, что у них есть программа обучения за рубежом. Эта мысль одновременно волновала и пугала меня. Такая свобода? Чтобы родители были далеко от меня, чтобы я могла делать все, что захочу, в любое время в другой стране? Я словно слышала шепот бабушки Пенни, которая советовала мне сделать это. Жить своей жизнью.
Если бы Колтон был жив, я бы отогнала эту мысль. Я бы последовала за ним в колледж, не осмеливаясь выйти за рамки этого мира. Но его больше не было. Моя привязь оборвалась, и это меня до смерти пугало. Но впервые страх был также немного волнующим.
Листья на земле после выходных дождей стали мокрыми, и я смотрела на них, создавая абстрактное искусство в увядающей листве.
– Мисс Холлоуэй! – гнусавый голос Кизнера со звоном ударился о стекло и отразился мне в лицо. Я резко выпрямилась. – Я не буду повторять дважды.
– Хорошо, – пробормотала я и снова повернула голову к окну.
– Простите? – на его щеках образовались два красных пятна.
Я заставила себя посмотреть на него, но не ответила.
– Что ж, мисс Холлоуэй, если вы уверены, что сдадите этот экзамен, который составляет половину вашей оценки, тогда, пожалуйста… – он махнул рукой к двери, его тон был ехидным. – Вперед. Найдите что-нибудь, что привлечет ваше внимание больше. Не хочу вас утомлять. Я здесь, чтобы учить тех студентов, которые хотят учиться.
Мои ноги зудели от желания пошевелиться, встать и уйти, ответить на его блеф, но открытое неуважение к учителю было чертой, которую я никогда не думала переступить. Даже с мистером Кизнером. Впрочем, в последнее время мне хотелось делать много вещей, которые я никогда не могла себе представить.
Но я осталась сидеть на месте.
Самодовольная улыбка тронула уголки его губ.
– Итак, как я уже говорил, прежде чем меня грубо прервали, – высокомерно заявил круглый мужчина.
Мне захотелось врезать ему.
Когда прозвенел звонок на обед, я смешалась с толпой. Я чувствовала, что Кизнер хочет поговорить со мной, но мне не хотелось оставаться с ним наедине. Я могла сказать или сделать что-нибудь плохое.
Пройдет совсем немного времени, прежде чем кто-то выведет меня из себя.
***
– Боже мой, вы слышали, что Обри закадрила десятиклассника на вечеринке в субботу? – Хлоя наклонилась над столом, шепча заговорщическим тоном. Она бросила взгляд через плечо на девочку, о которой шла речь, сидевшую за соседним столиком. – Она же выпускница! Да, он в футбольной команде, но он же, типа, ребенок. Запасной игрок. Это так мерзко.
– Согласна, очень мерзко, – Саванна позволила своему шепоту пронестись по воздуху.
Я посмотрела на Обри. Ее взгляд метнулся к нашему столику, затем опустился вниз, щеки покраснели. Она знала, что о ней говорят. Я никогда не любила сплетничать, даже когда встречалась с Колтоном, отключалась от них, игнорируя их болтовню. Сидя здесь, наблюдая, как глаза девушки наполнились слезами, я поняла, что мое молчание было таким же плохим. Я позволяла им быть жестокими, потому что боялась встать и что-то сказать.
Теперь их жестокость была подобна раскаленной кочерге. Я зарычала, покачала головой и отодвинула поднос.
– Все нормально? – Саванна вопросительно подняла брови.
– Я не очень голодна. Меня внезапно затошнило, – поэтому я не хочу здесь находиться.
– Ну, пожалуйста, начинай уже ест нормально, то я себя толстой чувствовать начинаю, – она рассмеялась, обхватив мое запястье пальцами. – Серьезно, больничная еда, наверное, лучшая диета!
Бешеная ярость наполнила мою грудь, и я вскочила, игнорируя резкую боль в мышцах.
– Да, Саванна, – мой голос дрожал от презрения. – Я также рекомендую тебе пережить смерть парня, месяц комы и пройти через самые ужасные боли, чтобы снова ходить. Это творит чудеса с фигурой.
За столом воцарилась тишина, все уставились на меня.
– Черт возьми, Джейм, я же просто тебя дразнила, – брови Саванны нахмурились. – Что на тебя сегодня нашло?
– Дразнила, да. Конечно, – я резко развернулась и вышла из столовой, нуждаясь в воздухе. Ноющая боль в ноге привлекла внимание и разожгла еще большее раздражение. Я распахнула двери и пошла по коридору, прорвавшись через задний ход к футбольному полю, жадно глотая воздух.
Почему я так отреагировала? С тех пор, как я вышла из комы, мне почти казалось, что меня поместили не в то тело. Девушка снаружи не совпадала с девушкой внутри. Я была потеряна, не принадлежала ни к чему и никому.
Мышцы на ногах подергивались, и я прошла по теннисным кортам, разминая их. В последнее время я предпочитала быть одна, чем в переполненной столовой. Особенно с людьми, которых я должна была считать друзьями.
Достигнув конца поля, я глубоко вздохнула, и мой взгляд наткнулся на одинокую фигуру на трибуне. Дыхание и ноги остановились. Я узнала его мгновенно. Хантер вытянулся на верхней ступеньке трибун, откинувшись на перила. Костыли лежали рядом с ним.
Он вернулся в школу? Должно быть, это был его первый день. Мы были вместе на пятом уроке. Я бы точно заметила его возвращение.
Он был один, что казалось странным. Обычно он проводил время в компании двух своих друзей – Джонса и Меган, которые все еще учились в этой школе. Большинство его друзей этого не делали. Все они были из тех, кто "против школы": татуировки, кольца в губах, тяжелая музыка, курение в помещении, минимум работы для сдачи экзамена. Группа людей, с которой у меня никогда не было причин общаться.
Я сделала шаг вперед. Весомых причин развернуться и уйти было куда больше, чем причин продолжать идти, но я не остановилась. Мне потребовалось больше времени, чем обычно, и дыхание было прерывистым, но решимость заставляла меня двигаться. Я неуклюже поднялась по ступенькам и прошла по ряду, где он сидел.
Хантер держал голову прямо, не признавая моего присутствия. Я села на скамейку, холодную и слегка влажную, оставив между нами расстояние.
Некоторые футболисты были на поле, красуясь перед несколькими девушками, собравшимися на краю поля, хихикающими и делающими вид, что не замечают, как парни их разглядывают.
Какое-то время мы оба молчали. Наконец, он раздраженно вздохнул.
– Что ты делаешь?
– Не знаю, – пожала плечами я.
– Разве ты не должна быть с чирлидершами и популярными ребятами? А не торчать на трибуне с плохим парнем?
– Да, наверное… – я потерла руки о джинсы, разминая мышцы.
– Тогда почему ты здесь?
– Ты уже слышал ответ, – я бросила на него взгляд – Не. Знаю.
Его бейсболка закрывала глаза. Легкая щетина покрывала лицо, обрамляя заостренный подбородок и подчеркивая пухлую нижнюю губу. Я отвела взгляд.
Мы оба делали вид, что наблюдаем за происходящим на поле, но я слишком остро ощущала его присутствие рядом. Это было удушающим. И странно успокаивающим.
– Может быть, я больше не подхожу той компании, – я держала голову прямо, возвращаясь к его первому вопросу. – Я вообще никуда не вписываюсь. Я подумала, что ты, возможно, единственный человек здесь, кто меня поймет.
Он молчал.
– После аварии все стало по-другому, и я не могу сделать вид, будто все в порядке, как этого хотят они. Друзья, учителя, психологи, родители… У них было на два месяца больше, чтобы оплакать его. Они готовы двигаться дальше, – горечь то и дело проскальзывала в моих словах. – А я нет.
Он не шелохнулся, но я чувствовала его присутствие, более ощутимое, чем воздух вокруг меня.
– И какой-то дурацкий мемориал тут не поможет.
Он фыркнул, словно соглашаясь.
– Теперь я вижу все по-другому. То, что раньше казалось мне веселым, теперь для меня бессмысленно. Я вижу, как все изо всех сил пытаются меня понять, думая, что это просто временное явление, надеясь, что я скоро с этим справлюсь. И тогда мы все сможем вернуться к тому, что было раньше, – я сглотнула комок в горле. Я даже не могла поговорить об этом с родителями. Как бы сильно они меня ни любили, я знала, чего они хотят: вернуть меня к нормальной жизни, до аварии.
Но у меня больше не было нормальной жизни.
– Я скучаю по нему. Каждый день, – мои пальцы переплелись, я чувствовала на себе пристальный взгляд Хантера. – Мне не хватает его, чтобы комфортно сидеть в своем пузыре. Слепо счастливой. Довольной своей жизнью. Но я больше не такая, и не могу притворяться. Так что, можно мне посидеть здесь какое-то время, не притворяясь, будто все в порядке?
Взгляд Хантера на мгновение задержался на мне, а затем снова обратился к полю.
– Да.
Я откинулась назад, нас обоих устраивало молчание. Он бросил между нами пачку чипсов. Я вытащила чипсину и тихонько ее похрумкала.
– Они попросили меня принять участие в сборе денег для мемориала. Я сказал им, чтобы они шли на хуй, – он взял чипсину. – Мои родители, конечно, в восторге от этой идеи. Будто это какой-то утешительный приз.
– Люди просто не знают, что еще делать.
– Тогда я хочу, чтобы они вообще ничего не делали. Оставили меня в покое.
Вау. Это было именно то, чего хотела и я.
– Согласна, – мы оба снова замолчали, глядя на происходящее внизу.
– Находиться здесь – настоящая пытка, – тихо сказал он. – Он повсюду.
Я посмотрела на Хантера, его голубые глаза из-под кепки встретились с моими.
Между нами существовала нить, которой не было ни у кого больше в мире. Он потерял брата, я потеряла парня, но мы оба потеряли лучшего друга. Мы потеряли ту жизнь, которую знали. Ту невинность, которую может отобрать только смерть.
Прозвенел звонок, оповещающий об окончании обеда. Я фыркнула, плотнее натягивая на себя куртку.
– Лучше иди, Джейм. Ты же не хочешь опоздать.
– А ты? – сейчас у нас был общий урок.
Он окинул взглядом опустевшее поле.
– Мне и здесь хорошо.
– Ты сегодня вообще хоть на каких-нибудь уроках был?
– Нет.
Я никогда не прогуливала школу, но эта идея вдруг показалась мне привлекательной.
– Тогда почему бы тебе не пойти домой?
Он склонил голову набок.
– Потому что, к сожалению, здесь все равно лучше, чем дома.
– Должно быть, там тяжело. Столько всего напоминает о нем.
– Да, так и есть. Но это не единственная причина, – его губы скривились, когда он бросил пачку чипсов в мусорное ведро внизу. Она попала в крышку и упала мимо цели, заставив его нахмурится. – Скажем так, это не самое теплое и уютное место.
Я бывала у них дома достаточно часто и слышала, как Колтон жалуется на родителей. Мистер Харрис был чрезвычайно строг с мальчиками и, казалось, постоянно конфликтовал с Хантером. Однажды я слышала, как Митч кричит на Хантера, называя его неудачником и бездельником, и желая, чтобы тот был больше похож на Колтона. Джулия сидела молча, позволяя оскорбительным словам обрушиваться на сына, не отрывая глаз от маникюра. Я тогда вернулась домой с чувством отвращения. Неважно, был ли Хантер действительно никчемным или нет, было ужасно слышать, как родитель так разговаривает со своим сыном.
Мистер Харрис также был строг и с Колтоном, но по-другому. Всегда речь шла о футболе, о том, чтобы подталкивать Колтона к лучшим результатам. Мистер и миссис Харрис приходили на каждую игру, и единственный раз, когда я видела, как Митч обнял Колтона, был, когда наша команда выиграла чемпионат штата.
– Если коротко, то я не тот сын, которого они хотели бы видеть живым.
Мне нечего было ответить. Время шло, и я знала, что скоро прозвенит второй звонок.
– Иди, Джеймерсон. Ты же не хочешь попасть в неприятности, – он бросил на меня презрительный взгляд, прежде чем снова повернуться к полю.
Я сжала губы. Часть меня действительно хотела узнать, каково это – бунтовать, следовать своим желаниям, а не игнорировать их.
Вместо этого я встала и сделала то, что должна была.
***
Я наблюдала за ним сквозь безопасное стекло. Весь пятый урок он продолжал сидеть на трибунах, уставившись вдаль. Урок истории перестал привлекать мое внимание. Окно, выходящее на поле, было слишком большим соблазном.
– Джейм? – мягко позвала меня миссис Эмброуз.
«Ну вот, опять», – внутренне застонала я.
Я повернула голову обратно к ней. Она мне нравилась, но история была единственным предметом, в котором я не преуспевала. Мне нравился этот предмет, но, какой бы милой она ни была, ее стиль преподавания был сухим и скучным, никогда не отходя от установленной программы. Не больше и не меньше.
После обеда мое тело было вялым и тяжелым, а ее мягкий голос действовал как снотворное. История должна быть захватывающей, рассказываться почти как драма.
– Извини, но не могла бы ты обратить свое внимание сюда? – до этого момента я не понимала, насколько робкой и неуверенной она была.
Я кивнула, но вскоре ее голос снова одурманил мой мозг, возвращая взгляд на поле. Хантер по-прежнему сидел молча, но он требовал моего внимания.
Парень достал из кармана телефон и приложил его к уху. С кем он говорит? О чем он говорит? Что я на самом деле знала о Хантере Харрисе? Он сунул телефон обратно в карман, снял кепку, потер голову, а затем снова надел ее.
– Джеймерсон?
О, ради всего святого. Почему никто не может позволить мне просто повитать в своих мыслях?
– У тебя есть сделанное задание? – спросила миссис Эмброуз, держа в руках стопку бумаг, которые ученики передавали вперед.
– Что? – я огляделась по сторонам.
– Задание?
– Нет.
– У тебя его нет? – ее глаза расширились от удивления.
Я была одной из ее самых старательных учениц: всегда вовремя сдавала задания, делала все тесты, выполняла дополнительную работу.
– Нет. У меня его нет, – я заерзала на своем месте.
– А как насчет вчерашнего?
– Его тоже нет.
Губы миссис Эмброуз сжались в тонкую линию. Она поправила очки.
– Подойди поговорить со мной после урока.
Нет. Этого мне сегодня не нужно. Я встала, потянувшись за сумкой.
– Джеймерсон, что ты делаешь?
– Извините, мне нехорошо. Я схожу к медсестре, – я направилась к двери.
– Ты не можешь просто уйти. Тебе нужно попросить освобождение с урока.
Я вышла за дверь, игнорируя ее призыв вернуться. Я не могла остановиться. Разве они не видели? Я падала в пустоту, не имея возможности остановиться.
Глава 13
Джеймерсон
Я провела остаток урока под деревом, недалеко от того места, где устанавливали памятник Колтону. Сидя здесь, я не чувствовала себя лучше или ближе к нему. Это было бы последнее место, где он хотел бы быть. Но я знала, что мемориалы ставят не для мертвых, а для того, чтобы помочь живым.
Когда прозвенел звонок на последний урок, я поднялась и пошла. Биология была единственным предметом, который мне все еще нравился. Возможно, потому что в шесть лет папа купил мне микроскоп, подогрев мой интерес к науке, и я начала препарировать и исследовать вещи. Мистер Фредерик, учитель, был клевым. Он делал уроки захватывающими. Здесь мой разум был занят, давая мне передышку от беспощадных мучений горя.
После урока я направилась к своему шкафчику, горя желанием уйти.
– Джейм! – мое имя эхом разнеслось по коридору, голос Саванны отбивался от стен. Я заковыляла так быстро, как только могла, но знала, что это бессмысленно. Когда она нацеливалась на кого-то, то спасения не было. – Джеймерсон!
Я крутила комбинацию замка на своем шкафчике, готовясь к ее атаке.
– Эй! – Саванна прижалась к шкафчику того же парня, отрезав ему возможность попасть внутрь. – Я выкрикивала твое имя. Ты что, не слышала меня?
– Э-э. Нет, – я распахнула дверцу.
– Ты тоже оглохла? – она покачала головой, ее каштановые волосы раскачивались из стороны в сторону – Я слышала, что ты ушла с урока миссис Эмброуз. Не то чтобы я не думала об этом раньше. Она невероятно скучная. Но куда ты пропала во время обеда? Ты просто встала и ушла. Ты же не злишься на меня, правда? Потому что я просто шутила.
– Нет, – солгала я. – Я забыла, что мне нужно было встретиться с мистером Фостером для дополнительного задания. Я все еще отстаю.
Ее карие глаза сузились, она откинулась назад, склонив голову набок. Вокруг нас сновали ученики, забирая свои вещи.
– Забавно, потому что Адам сказал, что видел кого-то похожего на тебя на трибунах с Хантером.
Я не могла сказать, что была незаметной, находясь с Колтоном, потому что он был не из тех, кто прячется на заднем плане, но теперь свет прожекторов был направлен на меня, каждое движение подвергалось пристальному вниманию и осуждению.
– Нет, – я сунула учебник математики в сумку, качая головой. – Это была не я. Адам, должно быть, ошибся.
– Хорошо, – Саванна повернула голову ко мне, ее плечи расслабились с облегчением. – Потому что, хотя он и брат Колтона, он странный. Горячий, но определенно будущий преступник, – она сморщила нос. – И к тому же, тусоваться с его близнецом, как будто он какая-то замена… это определенно жутко.
Саванна не славилась тем, что держала свои мысли при себе. Но в отличие от Стиви, ее мысли были мерзкими и сплетническими. Когда-то я находила ее забавной. Это прошло. Честность – это одно, но Саванна могла быть откровенно жестокой.
– Ты идешь на тренировку по черлидингу? Мы доделываем последние штрихи к благотворительному сбору средств, – он был назначен на вечер воскресенья, и я знала, что должна быть там.
Мой шкафчик с лязгом захлопнулся.
– Нет. Я не могу.
Саванна закатила глаза.
– У меня физиотерапия, – я даже почувствовала, как ложь повисла между нами. Она знала, что эти занятия проходят по средам. – Джастину пришлось отменить тренировку в среду и перенести ее на сегодня.
Саванна поджала губы, замедляя свои полные энергии шаги, чтобы идти рядом со мной.
– Неважно, – она помахала рукой туда-сюда. – Тогда, пожалуйста, скажи мне, ты идешь на вечеринку к Джейсону?
Я едва успела открыть рот.
– Пожаааааалуйста, Джейм? – она переплела свою руку с моей, положив голову мне на плечо. – Ты должна пойти. Хлоя идет со своим парнем из колледжа, а у меня никого нет.
– Нет, спасибо.
– На самом деле, у тебя нет выбора, – она хихикнула и запрыгала передо мной. – Я заберу тебя в девять, – девушка упрыгала вперед, словно кролик из рекламы батареек “Энерджайзер”. Чем больше она прыгала, тем больше я чувствовала, как из меня высасывают энергию. Последнее, куда я хотела идти, – это на вечеринку. В тот дом…
Я отмахнулась от нахлынувшей тревоги, проглотив ее обратно. Я закинула рюкзак повыше на плечо и вышла навстречу солнцу позднего дня. В воздухе витал холодок, приближались праздники.
Парковка быстро пустела. Я спустилась по школьным ступенькам, направляясь к автобусу. Мой взгляд упал на парня, склонившегося над скамейкой, его крепкая задница четко обрисовалась в джинсах. Будто почувствовав мой взгляд, он выпрямился, подпрыгнув на одной ноге, засунул костыль подмышку и бросил на меня взгляд через плечо.
Яркий румянец залил мое лицо.
На нем по-прежнему была кепка, но теперь еще и солнцезащитные очки-авиаторы. Он должен был слиться со своими темными джинсами, футболкой, очками, курткой и бейсболкой, но получилось совсем наоборот.
Я посмотрела вниз на свои ноги.
– Привет.
– Привет, – сказал Хантер, не отрывая взгляда от машин на парковке. Вены на его руках выступили под кожей, руки сжимали ручки костылей.
Я чувствовала себя идиоткой, но ноги не хотели уходить.
– Тебя забирают?
Я знала ответ. Ему еще нельзя было водить машину, поскольку его ноги все еще были слишком повреждены. Легкие сдавило парализующим страхом при мысли о том, чтобы сесть за руль.
– Очевидно, – коротко ответил Хантер.
– Значит… ты снова стал придурком? – я сжала лямку своей сумки.
Он фыркнул, повернул голову, чтобы посмотреть на меня, мое отражение мелькнуло в его очках.
– Я никогда не переставал быть придурком.
– Мне кажется, ты хочешь спрятаться за образом придурка, который сам и создал.
– Не путай меня с моим братом. Я не тот милый близнец, помнишь?
– Поверь мне, Хантер, я никогда не смогла бы перепутать вас двоих.
– Правда? – насмешливо фыркнул он.
– Определенно, – мои веки сузились. – Ты прав, это не образ. Ты просто придурок.
Он ухмыльнулся, покачав головой.
– Я думал, ты меня ненавидишь, и нам лучше держаться друг от друга подальше?
– Я… ненавидела, – промямлила я.
«Уходи, Джейм, – мысленно приказала себе. Молчание между нами росло, но я не сдвинулась с места. – Ноги, двигайтесь! Шевелитесь! Что со мной не так? Почему я все еще стою здесь с этим придурком?»
Он переступил с ноги на ногу, немного хромая, губы сжались в тонкую линию.
– Чего ты хочешь от меня?
Словно молния, эмоции хлынули мне в глаза, забили горло.
– Не знаю, – прошептала я. Связь, спасательный круг, кто-то, кто понимает? Вернуть частичку Колтона? Это было несправедливо по отношению к Хантеру… или ко мне. Колтона больше нет, и мне нужно было смириться с потерей, а не заменять его близнецом.
На парковку въехал синий “Pontiac”, оглушительно гремя музыкой. Двигатель взревел, остановившись перед Хантером. Я сразу узнала водителя, это был один из друзей Хантера, Даг. Колтон называл его «Доходягой Даги». Он бросил школу пять лет назад и с тех пор работал механиком в центре города.
– Ты говоришь, что я – придурок. Может, тебе нужно сначала разобраться в себе, прежде чем пытаться искать ответы у меня, – Хантер взял со скамейки свою сумку и, прихрамывая, подошел к двери со стороны пассажира.
Даг посмотрел на меня поверх очков и хлопнул Хантера по плечу, когда тот сел в машину.
– Ты оставляешь ее стоять там? – Даг махнул рукой в мою сторону. – И ты называешь меня идиотом.
Из-за громкой музыки я услышала только, как Хантер бормотал слова «брат» и «девушка».
Даг пожал плечами.
– Она все еще горячая штучка, – он включил передачу, резко выехав с парковки, оставив меня одну.
Волны смущения, гнева и разочарования захлестнули меня. Я была в ярости на Хантера, на весь мир. Больше всего я злилась на себя за то, что потянулась к тому единственному человеку, о котором знала, что он укусит меня за руку. Там был огромный знак, и я его проигнорировала. Он просто сделал то, что ему свойственно.
Я была идиоткой.
***
– Звучит весело, Джей-Джей. Думаю, тебе стоит пойти, – мама поставила тарелку с салатом на стол. – Тебе нужно немного развлечься. Отдохнуть. Побыть подростком
– Но это у Джейсона.
– Я понимаю и не стану тебя заставлять, – она положила руки на стол. – Мы с папой считаем, что тебе нужно это пережить. Может, это подходящий случай. И если в какой-то момент тебе станет слишком тяжело, то ты можешь вернуться домой, – она погладила меня по руке. – Ты справишься с этим. Я знаю, что справишься.
Казалось, ее последние слова были сказаны скорее для нее самой, чем для меня. Как матери, ей хотелось, было нужно, чтобы все было именно так.
Я взяла вилку и ткнула ею в сушеную клюкву, отправив ягоду в рот.
– Я лучше останусь дома и посмотрю фильм с вами, ребята, – я поковырялась вилкой в тарелке, ища еще одну клюкву.
Мама нахмурилась.
– Перестань выбирать только клюкву, – она повернулась к плите и выключила конфорку. Дом был наполнен запахом курицы со специями. – Поверь мне, тебе не захочется оставаться дома. Сегодня вечером твоя сестра выбирает фильм, – она подняла бокал с вином, озорно улыбаясь.
Я помрачнела.
– Дай угадаю… в нем диснеевская принцесса.
– Не могу дождаться, когда она выйдет из этой фазы, – сказала мама, делая глоток.
– Кто выйдет и из какой фазы? – вошел папа, кладя свои вещи.
– Сегодня вечером у младшей выбор фильма, – мама, хихикнув, облокотилась на спинку стула.
Папа рухнул на стол, театрально застонав. Я наклонилась и погладила отца по руке. Он поднял голову.
– Еще не поздно, правда? Мы можем сбежать. Давай вылезем через окно, – прошептал он мне.
– Поздно… все мы влипли, – мама покачала головой. – Как заложники.
Отец снова опустил голову.
– Мне нужны припасы. Быстро! – он сжал и разжал руку.
Мама схватила пиво со стола и вложила ему в руку.
– Спасибо, – он смотрел на маму с обожанием.
– Вы двое – придурки.
– Наверное, это семейное. Но вот это… – папа указал на свое пиво, – …поможет мне пережить еще один мультик с поющими принцессами.
– Чья вообще была идея с выбором фильма на вечер? – мама достала из ящика прихватку.
– Твоя, – сказали мы с папой в унисон.
– Ах, да, – она схватила кастрюлю с овощами. – Это было глупо.
– Да, так и было, – поддакнул папа, подходя к ней сзади и целуя в плечо. Она улыбнулась, глядя на него. Он наклонился и снова ее поцеловал.
– Уф, – простонала я. – Пожалуйста, хватит. Мне понадобится больше, чем терапия.
– Кстати… – мама отошла назад, неся с собой кастрюлю, и повернулась к папе. – Джейм сегодня идет на вечеринку.
– Мама! – сердито проворчала я, поскольку остаточно не решила.
– Правда? – между ними промелькнул знакомый взгляд. Облегчение, радость и немного неуверенности. Боязнь, что если они скажут что-то не так, то я снова спрячусь, как испуганное животное. – Это хорошо, Джей-Джей, тебе нужно развеяться. Побыть…
– Подростком, – мы закончили вместе. Все вокруг твердили одно и тоже.
– Кроме того, тебе повезло, – он подошел и поцеловал меня в макушку. – У тебя есть возможность избежать сегодняшний фильм. А вот нас с мамой стоит пожалеть. Погоди! А можно я с тобой? Я не слишком старый, правда? На вечеринке нужен пристаривающий?
– Нет, нет, и еще раз нет.
– Тебя подвезти?
Я усмехнулась.
– Извини, но тебе придется и дальше пытаться найти другой выход отсюда.
– Ты собираешься вести машину? – мама подняла бровь.
– Нет. Саванна сказала, что заберет меня, – черт! Я только что сама себя в это втянула.
– Папа! – моя младшая сестра ворвалась в комнату, как ураган, уже одетая в костюм принцессы с розовой пышной юбкой и ярко-голубой кофточкой, усыпанной кристаллами. На голове у нее сияла блестящая тиара.
– Привет, озорница, – он наклонился, подхватив ее на руки. Она обхватила его руками и ногами, обнимая.
– Сегодня я выбираю фильм, – она возбужденно запрыгала у него на руках.
– Да, я знаю, – ответил отец, бросив на меня взгляд.
– Хочешь узнать, что я выбрала?
– А в нем есть принцессы?
Косичка моей сестры дернулась вверх-вниз в знак подтверждения.
– И феи!
– Ох, как здорово, – его сарказм пролетел мимо нее и достиг нас.
– Тебе повезло, – прошептала я маме, вставая со стула. – Жутко завидую.
Она с ухмылкой сунула мне в руки салатницу.
– Накрой на стол, неблагодарное дитя.
– Кто-то явно обижен.
– Иди помогай.
***
Хорошее настроение быстро испарилось, пока я переодевалась. Старая и новая я боролись за лидерство. Я любила свою семью, родители были классными, и мы отлично ладили. Я понимала, как мне повезло. И все же, часть меня приходилось от них скрывать. Веселая, дразнящая, счастливая и беззаботная девушка – сойдет. Темная, злая, тревожная – нет.
Наконец, в половине десятого подъехала Саванна, гудя клаксоном.
– Пока, – я схватила свою куртку.
– Возьми меня с собой, – хрипло шепнул мне папа, в то время как из телевизора играла бодрая музыка. Сестра лежала на животе на коврике, подпевая.
– Веселись, – я подмигнула и рассмеялась, направляясь к выходу. Я направилась к “Mini Cooper” Саванны. Ее семья не была супербогатой, как у Джейсона или Колтона, но они все равно ее баловали. У нее был старший брат, который несколько лет назад уехал из дома, поэтому они относились к ней как к единственному ребенку.
Громкая поп-музыка наполнила крошечную машину, почти оглушив меня.
– Привет, – пропела она, окидывая меня взглядом. – Ты пойдешь в этом?
– Да, а что? – я посмотрела вниз на свои темные узкие джинсы, простой черный топ и коричневые ботинки на шнуровке. На ней были кожаные брюки, красный топ с низким вырезом и черные ботинки на каблуках. Ее волосы были выпрямлены, а глаза подведены дымчатыми тенями.
– Да нет, все нормально, – протараторила она и тронулась с места. У меня побелели костяшки пальцев, когда я схватилась за ручку двери, пока она мчалась по моей улице.
Музыка избавляла нас от необходимости разговаривать, но любую паузу в песне девушка заполняла рассказами о своих проблемах.
– Серьезно, я не знаю, что делать. Тот парень из колледжа с вечеринки на прошлой неделе продолжает мне звонить.
– Скажи ему, что у тебя есть парень.
Она нахмурилась. Это был не тот ответ, которого она ждала.
– Я имею в виду, он действительно горячий и отлично целуется, но, блин, хватит меня преследовать.
Я сосредоточилась на очертаниях домов, проносящихся мимо машины.
